История Российского государства и права Учебник (Исаев М_. Учебник" (Исаев М. А.) ("
 Скачать 2.67 Mb.
|
|
(ст. 31 гл. XVI Соб. ул.), павших на поле боя. Общий же принцип, который был установлен в отношении наследования поместий: сыновья наследуют вместе с поместьем службу отца. В 1636 г. особым указом было определено, что поместья отходят именно младшим сыновьям, поскольку, как правило, старшие уже были поверстаны на государственную службу. Не стоит забывать, что служба дворян тогда начиналась с 15 лет согласно Указу 1558 г. Мена поместий вообще первый вопрос, который регулирует законодатель вслед за росписью статей поместного верстания (гл. XVI). Обязательным условием договора мены является его регистрация в Поместном приказе (ст. 2 гл. XVI). Характерно, что интерес службы не допускал неравноценного обмена (ст. 3 гл. XVI). Поместье в принципе было невозможно поменять на вотчину, но поместье можно было выкупить в вотчину с именного царского указа. Право залога, как видно из содержания ст. 69 гл. XVI, использовалось служилыми людьми как завуалированная форма продажи поместья, что прямо было запрещено законом. За подобного рода действия Уложение предписывало виновных бить кнутом и ссылать в полки. Проданное же таким образом поместье отбиралось у покупателя и возвращалось продавцу на безвозмездной основе. Тяглое население. Слово "тягло" (древнерусское тагло) фактически является калькой с древнегреческого ЛамбдаЭпсилонЙотаОмикронИпсилонРоГаммаЙотаАльфа, обозначавшего "общественную службу", "повинность". В Древнем мире государство из-за нехватки наличных средств, отчасти еще из-за неразвитости государственного аппарата, прямо возлагало на своих подданных обязанность несения некоторых видов государственной службы или выполнение тех работ, которые при развитом государстве выполнялись бы его органами (служащими). Московское государство, вне всякого сомнения, переняло этот институт из практики Византийской империи. Кроме того, совершенно очевидно, что основной причиной развития тягла стала исключительная бедность страны. Все иностранцы в один голос говорили, что в Московии нет залежей полезных ископаемых, все серебро и золото - привозное. Единственно, что доступно государству для оплаты труда служилых людей: заставить одних содержать других. Эта обязанность содержать за счет своих доходов государственный аппарат и военнослужилых приводит к становлению тягла. Вообще тяглое население делилось согласно схеме, обозначенной выше, на несколько разрядов, важнейшие из которых определены как городское (посадские) и сельское (крестьяне). Все юридически свободное население (включая крепостное крестьянство формально до отмены права Юрьева дня) русского государства этого времени можно считать тяглым. Тягло, таким образом, - род службы, но в отличие от службы административной и военной дворян эта служба финансовая. Тягло - строго личный вид службы. Его несет каждый совершеннолетний мужчина в государстве. В городах тяглые единицы - посадские дворы, следовательно, субъект тягла (тяглец) - домохозяин. То же и в сельской местности, где основная тяглая единица - выть, хозяин которой черносошенный крестьянин. Тягло как понятие государственной службы окончательно развилось к периоду Уложения. Именно к этому времени мы можем различать его понятие в узком и широком смысле. Итак, тягло в широком смысле - служба вообще, прежде всего государству. Тягло в узком смысле - служба конкретная, прежде всего финансовая, как городского населения (посадских), так и сельского (черных людей). Непременным условием тягла является проживание тяглеца на государственной земле; тягло тянется с государственной земли, таково условие. В этом виден, кстати, очередной парадокс русской истории, поскольку крепостной в поместье в равной мере считается тяглецом. Иное же дело, если вотчина и поместье населены холопами (обельными или кабальными). Этот разряд освобожден от тягла, что является основной причиной привлекательности несвободного состояния в это время. Налогов с частной собственности не платят. Именно это заставило правительство отменить рабство (холопство), что произошло, скажем, забегая немного вперед, в 1718 г. по первой ревизии. * * * К наиболее привилегированному слою городского тяглого населения относились гости. Служилая честь гостя защищалась штрафом в 50 руб. (ст. 56 Второго судебника). Основное отличие гостя московского периода от гостя Древней Руси состоит в том, что первый уже перестал быть иноземцем - теперь это туземный купец; иностранцам больше почестей не оказывают, за исключением периодов некоторого благоприятствования к той или иной торговой нации. Само звание гостя дается теперь правительством за особые заслуги в области торговли, за оказание экстренной финансовой помощи казне и т.п. Число гостей строго ограниченно. Так, во времена Котошихина их насчитывалось "блиско 30 человек". Гости согласно Уложению (ст. 8 гл. XVIII) пользовались следующими льготами: "А будет кому гостем или торговым людем даны будут государевы жалованные грамоты за красными печатями, что у них стояльщиков не ставить, и с черными сотнями им в тягле не быть, и питья у них не вымать, или торговым же людем за службы и за таможенные и кабацкие приборы з гостиным имянем, и с таких грамот печатных пошлин имати по два рубля с полтиною з грамоты". Помимо этого до 1666 г. гости могли свободно покупать вотчины, судиться "на Москве и в городех, у бояр и у воевод, и у приказных людей, где кто ведом и судим; а своих у них судов никаких делов не бывает" (Котошихин. 1906. С. 140). Вообще торговля в русском государстве издавна находилась под сильной опекой власти. Татары со своей страстью к торговле только усилили роль правительства в этой сфере. Опека правительства выражалась не только в подробной градации штрафов за бесчестье лиц торгового класса (начиная со ст. 26 Второго судебника), но и в мелочной регламентации самого торгового дела. Купцам, например, запрещалось свободно разъезжать по стране для торга, торговать они могли в определенных местах. В стране существовала сеть внутренних таможен. Только гости имели право свободного разъезда: "Куда им лучится в дорогу ехать для своего промысла, и у них на реках перевозех, и на мостех мостовщины, и проезжего мыту не имати, а перевозить их на реках, и пропущати на мостах безденежно", гласила Жалованная грамота гостям и людям суконной сотни от 1648 г. Внутренняя разъездная торговля запрещалась, кстати, тоже иностранцам. Иноземные купцы обязаны были предъявлять все свои товары на внешней (пограничной) таможне к осмотру. Казна имела право преимущественной покупки; только потом русские купцы могли покупать товары иноземцев. Средний слой городского населения - основное тяглое население, несшее главное финансовое бремя. Конечно, у него не было столько льгот, как у разряда гостей, но им гарантировались свобода торговли и занятие ремеслом и разного вида промыслами в городах. Особо правительство заботилось о том, чтобы тяглое посадское население не переходило в так называемые белые слободы, представлявшие собой частновладельческие дворы, население которых изъято было из государственного тягла. Этим объясняется запрет Соборным уложением белых слобод, впредь таковые велено было отписывать на государя. Прежние белые слободы, таким образом, становились черными, т.е. тяглыми. Сами посадские сотни получили право виндицировать своих беглых тяглецов откуда бы то ни было (ст. ст. 1 - 5 гл. XIX Соб. ул.). Посадский в принципе мог дослужиться до звания гостя. Городское население организовывалось в сотни и слободы. Органами управления сотен (слобод) были выборные головы, целовальники, десяцкие и другие лица. Их выбирали сроком на один год. Основное предназначение этих чинов - финансовое управление. Котошихин разъясняет: "А который человек гость и торговый человек, будучи в головстве в таможне и у иных сборов и у продажи, и у соболиные, и иные казны, в котором году год перед годом казны соберет болши: им за тое службу от царя бывает похвала, и бывает жалованье, по купку или по ковшу серебряному, да по сукну, да по камке, а товарищам целовальникам по ковшу серебряному, да по сукну и по тафте, смотря по прибыли и человеку. А будет который гость или иной человек, будучи у збору или у продажи, перед старыми годами прибыли соберет менши прошлого году, своим нераденьем, гулянем или пианством: тое прибыль, которой было быть в котором году, сочти против иных годов прибылей, берут на них самих; да сверх того бывает наказанье кнутом. А будет они, верные головы и целовальники, и истинны не соберут сполна за дороговью или за иным чем-нибудь, а не своим нераденьем: и таким за такие дела не бывает ничего" (Котошихин. 1906. С. 140). Десяцкие смотрели за соблюдением государственной винной монополии и за запретом курения табаку (ст. ст. 1, 20 гл. XXV Соб. ул.). Сельское население состояло из довольно большого числа разрядов. Вот лишь небольшое перечисление их: половники, серебряники, складники, бобыли, соседи, захребетники, старожильцы, монастырские детеныши и т.д. Далеко не все они входили в состав "черных людей", т.е. несущих государственное тягло. Основной критерий - проживание на государственной земле. Отношение крестьянина, таким образом, с государством выражалось через его отношение к земле. Землю представляла община (мiръ). Регулировались эти отношения порядной записью. Заключив такую запись, крестьянин становился вытным, т.е. владельцем выти, с которой нес тягло. Вытный волен был взять себе в батраки других безземельных крестьян, которые становились захребетниками. Знали эти отношения и особый разряд полувытчиков, в который входили бобыли или казаки. Они, исходя из названия, несли только половину тягла. Переход крестьянина из общины в общину подчинялся нескольким общим правилам. Во-первых, для черносошенных крестьян, так же как и для крепостных, действовало правило Юрьева дня. Во-вторых, право перехода могло быть осуществлено только с согласия общины; она должна была согласиться взять к себе нового тяглеца вместо прежнего. Новый тяглец мог быть принят общиной и не на правах вытного, а по порядной записи он мог взять участок земли у общины для оброка. В этом случае оброчная запись не оформляла тягло, община просто получала лишний источник дохода для себя. В дальнейшем эти отношения оформлялись в виде так называемых кортомных записей. Сама кортомля - это вид арендных отношений в отечественном древнем праве. Наконец, при выходе вытника платился общине окуп; это некий аналог пожилого, который платился крепостным при выходе от помещика. В гражданско-правовом отношении черносошенные крестьяне не сильно отличались от служилых. Так, ст. 12 Первого судебника приравнивает показание на суде черносошенного крестьянина к показаниям дворянина. Только ст. 5 Второго судебника изменяет это соотношение, приравняв показания двух детей боярских к показаниям трех крестьян. Постепенно это неравенство усиливается. Однако крестьяне, как крепостные, так и черные, очень долго судились земским и губным судом; они могли назначать от себя своих судей в случае, если образовывался смесной суд. Черносошенные крестьяне могли покупать земли в вотчины. Крепостное право и состояние. Следует отличать крепостное право от крепостного состояния. Юридически это разные вещи. Крепостное право - это право помещика на личность крестьянина, его труд. Крепостное состояние - это прикрепление крестьянина к земле, к поместью, к определенному месту жительства. Оба этих института сложились в России не сразу и развивались довольно долго <1>. Крепостное же право было уничтожено по крестьянской реформе 1861 г. -------------------------------- <1> Нечто подобное крепостному состоянию, например, было возрождено в годы советской власти, например, в виде так называемой прописки. Общая история становления этих институтов может быть разделена на несколько периодов. Первый период - до официального закрепления в законодательстве права Юрьева дня (по Первому судебнику), второй - до введения урочных лет по указу 1597 г., третий - до издания Соборного уложения, когда сыск беглых крестьян стал бессрочным, четвертый - до 1797 г., до знаменитого указа императора Павла I о трехдневной барщине, положившего конец развитию крепостного права. С этой даты и до 1861 г. в России идет постоянная и напряженная работа по уничтожению этого явления русской жизни. Первое время до 1497 г. или, пожалуй, до 1597 г. отношения между крестьянами и помещиками подчиняются емкой формуле, сформулированной позже П.Н. Милюковым: "Обязанность, возложенная на крестьянство, считалась особым видом службы государству. Хотя государство и не позаботилось точно определить границы обязанностей крестьян к их помещикам, тем не менее ни земля, данная за службу, ни тем более сами крестьяне не считались отданными помещикам в полную собственность. Крестьянин смотрел на служилого человека, которого он обязан был "слушать" и подати ему платить, как на царского слугу, а на свое подчинение ему - как на временную форму казенного вознаграждения за его службу государству" [Милюков. 1909. 1 : 260]. Эта довольно абстрактная связь помещика с крестьянами составляет суть первого периода. Во всяком случае меры вознаграждения служилого за услуги царю напрямую зависят здесь от крестьян. Как только последние посчитают, что помещик запрашивает лишнее, они от него уходят. Так, немец-опричник Г. Штаден, служивший в опричниках у Иоанна Грозного, сообщает: "Все крестьяне страны имеют в Юрьев день свободный выход. Они принадлежат тому, кому захотят" (Штаден. 1925. С. 123). При большой убыли крестьян из поместья правительство наделяло помещика новым населенным имением. Однако, судя по документам, большинство убыли приходится на побеги и выводы крестьян, а не на их переход по праву Юрьева дня. Согласно писцовым книгам вотчин великого князя Симеона Бекбулатовича получается, что в 1580 г. из его вотчин ушло 305 крестьян, из них по праву Юрьева дня ушло только 53, тогда как 188 крестьян были сманены другими землевладельцами, 59 крестьян просто сбежали, на 5 других данные не сообщаются. Прикрепление в это время касается в основном тяглых людей, так называемых старожильцев. Те же, которые крепились за старожильцами: безвытные, захребетники, подсуседники и пр., стали объектом крепостного состояния только во время второй ревизии, т.е. при преемниках Петра Великого. В науке истории русского права наибольшие споры вызвали способы развития крепостного состояния. На сегодняшний день существует три общих направления. Мнение В.О. Ключевского можно считать общим мнением ученых первого направления. Прикрепление как способ оформления крепостного состояния есть мера чисто полицейского свойства, чтобы население не разбредалось, благо страна огромная и скрыться есть где. Однако эта полицейская мера имела юридическую форму фиктивного договора займа. Дело в том, что порядная запись (см. выше), которой оформлялось вступление вновь прибывшего тяглеца в общину, заменяется постепенно ссудной записью - фиктивным договором займа, возвращение долга по которому не предусматривалось. К тому же невозможность возврата зачастую была обусловлена слабосильностью крестьянского хозяйства. Второе направление исходит из полемики с первым. Например, М.Ф. Владимирский-Буданов полагал, что закрепление не могло идти через ссуду, поскольку тогда разницы между холопом (кабальным) и крестьянином не будет никакой. Закрепление, наоборот, шло обычным образом, посредством выработки к 1597 г. обычно-правовой нормы, санкцией к которой стал указ того же года об урочных летах (сроках сыска беглых крестьян). Окончательное прикрепление состоялось при переходе срочной санкции в бессрочную по Соборному уложению. Формального закона об отмене правила Юрьева дня правительство так и не издало. Представители третьего направления (С.М. Соловьев, В.И. Сергеевич, И.Д. Беляев, советские историки) в основном склонялись к тому, что, наоборот, такой указ об отмене Юрьева дня был. Истины ради надо признать, что большая часть этой группы ученых отвергала подлинность Указа 1607 г. об отмене Юрьева дня, считая его позднейшей подделкой. Разумеется, только советские историки считали его подлинным. Тем не менее полагают, что при царе Федоре Иоанновиче по совету всесильного Бориса Годунова был запрещен переход крестьян. Косвенным доказательством существования такого распоряжения считают указы 1601 и 1602 гг. самого Бориса Годунова, разрешавшие временный переход крестьян. Но из смысла этих указов не явствует, что именно законодатель имеет в виду: переход по праву Юрьева дня или вывод, т.е. сманивание крестьян помещиками друг у друга. Причем парадоксальность этих указов заключается в том, что сманивание возможно в "Юрьев день осеннего, да после Юрьева дни две недели". Тем не менее представляется, что второе направление более близко к истине. Вряд ли можно считать, что на Москве (родине крепостничества) не сохранился бы указ, устанавливавший основы этого самого крепостничества. Логически вернее предположить, что указы, вводившие, а потом удлинявшие сроки сыска беглых крестьян, представляли собой санкцию, наказывавшую крестьян за нарушение правила Юрьева дня - уход от помещика уже в любой день помимо Юрьева. Право перехода, таким образом, превратилось в самом начале XVII столетия в право принудительного вывоза. Сам вывоз или сманивание крестьян тоже со временем подвергся законодательному запрету. Так вырабатывается норма обычного права, позволяющая закрепощать крестьян. И последнее, во всей этой истории крайне интересны факты, по которым можно судить о том, что крестьянство никак не собиралось оставаться пассивным наблюдателем собственного закабаления. Практика правительства (в этом состояла суть нарождавшегося обычая) вызывала ряд крестьянских волнений. Не без основания считают, что восстание Ивана Болотникова (несмотря на весь его откровенно бандитский характер) было спровоцировано практикой исполнения указов об урочных летах, восстание Степана Разина - введением бессрочного сыска, восстание Емельяна Пугачева - отменой обязательной службы дворянства. Крестьянство, как совершенно логично предположил П.Н. Милюков, задалось вполне резонным вопросом: если дворянам позволено не служить (по Манифесту о вольности дворянству 1762 г.), то почему они, крестьяне, должны служить дворянам-дармоедам? Прикрепление крестьян к земле посредством искоренения практики правила Юрьева дня в конце концов сыграет свою роль в истории России. У русских крепостных крестьян к отмене крепостного права (1861 г.) разовьется стойкое убеждение, что они (крестьяне) настолько "крепки земле", как писал в свое время М.М. Сперанский, что помещичья земля на самом деле не помещичья, а их, крестьянская. Это отрицание права частной собственности на землю сначала за помещиками, потом уже и за всеми остальными даст возможность большевикам сыграть на этом чувстве. Факт остается фактом, никакая продразверстка не смогла пересилить это укоренившееся убеждение русского крестьянина. В результате победа большевиков в Гражданской войне и более чем семидесятилетний большевистский эксперимент. Чем не наглядный пример, демонстрирующий "эффект бабочки": взмах крыла (всего-то наплевали на право Юрьева дня), может аукнуться спустя четыреста лет, вызвать национальную катастрофу. Именно в просчитывании результатов подобного рода эффектов состоит истинное искусство историка. * * * Время определения основных принципов крепостного состояния выявило также и новые виды эксплуатации, которые стали применяться к крепостным. А именно появляется формула ст. 88 Второго судебника о боярском деле, под которой скрывалась хорошо известная позднее барщина. ливонское разорение, опричнина, Смута и другие потрясения только усиливали гнет, так как правительство все больше и больше отстранялось от регулирования взаимоотношений помещиков с их крестьянами. В результате стало активно развиваться крепостное право, заключавшее в себе, напомним, правомочие помещика распоряжаться личностью и собственностью крестьянина. Картина развития этого правомочия представляла собой следующее. По Указу 1625 г. труд тяглого крепостного стал приближаться к труду холопа. Так, например, убийство крепостного влекло за собой не только уголовную, но и деликтную ответственность. По Указу 1628 г. кредитор получил право обращать к взысканию на имущество крепостных своего должника. Указ гласил: "...которые городовые люди на Москве стоят в правеже в больших искех рублев во сто и больше, а есть у них в городех вотчины и поместья... и тех людей посылать в вотчины и в поместья, и велети правити на людех их и на крестьянах". Таким образом, помещики получили право выставлять вместо себя своих крестьян на правеж. Отменено это правило было в 1827 г.! В 1642 г. состоялось новое ограничение личных прав крепостных. Их долговые требования не подлежали удовлетворению. Сделано это было с целью ограничить деловую свободу крестьян, лишить их кредита и возможности найма на работу. Статья 32 гл. XI Уложения подтвердила это правило, разрешив, впрочем, наниматься без ссудных записей и служилых кабал, т.е. на короткий срок. Указом 1726 г. эта норма Уложения была отменена, отныне крестьянам было запрещено уходить на промыслы, а Указом 1761 г. крестьянам было запрещено обязываться векселем. По регламенту Камер-коллегии казна с 1731 г. перестала давать крестьянам откупа и вступать с ними в обязательственные отношения; до этого крестьяне свободно вступали в такие отношения и распоряжались своим движимым и недвижимым имуществом. Но и это право у них было отнято Указом 1730 г. Указом 1792 г. крестьяне стали принадлежать земле, т.е. были объявлены частью инвентаря, но это положение, конечно, соблюдалось плохо. С 1740 г. крестьяне перестали приносить присягу Императору, за них это делал помещик. Личная власть помещика над крестьянами развивалась следующим образом. Указом 1642 г. подтвержден существовавший ранее в качестве обычая судебный порядок возвращения беглых крестьян. Указ 1706 г. сделал этот порядок внесудебным. Год спустя учреждается особый штат сыщиков (по 10 - 15 человек) при воеводах, которым велено сыскивать беглых. По Указу 1661 г. помещик, принявший беглого крестьянина, обязывался за свой счет вернуть его прежнему владельцу. Указом 1681 г. подтверждалась установленная еще ст. 10 гл. XI Уложения пеня в 10 руб. за прием каждого беглого. В следующем 1682 г. велено было брать по четыре крестьянина за каждого беглого у укрывателя. Однако в этом же году это положение было заменено пеней в 20 руб. В 1692 г. к этой пене прибавилось битье кнутом за укрывательство беглого. Чуть ранее, в 1667 г., Церковь лишили ее древнего права давать убежище беглым. Ряса и схима перестали для беглых быть средством защиты. Беглых крестьян лишали священнического сана, монашествующих расстригали и возвращали прежним владельцам. В 1724 г. в России была введена паспортная система (по Плакату того же года), для отлучки с места жительства крепостной теперь должен был получить срочный паспорт у своего помещика. В 1721 г. крестьянам запретили без ведома помещика самостоятельно записываться в солдаты. Сама отдача в солдаты по Указу 1764 г. влекла за собой только временное освобождение от личной власти помещика. По истечении 25 лет срока службы помещик мог потребовать крестьянина к себе. Дети, рожденные от солдат, принадлежали военному ведомству. В 1739 г. крестьянам было запрещено откупаться от рекрутчины; помещик же получил право по собственному усмотрению отдавать крестьян в рекруты. В 1768 г. помещикам, правда, запретили торговать рекрутами, но этот запрет соблюдался очень плохо. Так, известный либерал П.Я. Чаадаев, "свободы сеятель пустынный", не раз поправлял таким образом свои пошатнувшиеся финансы. Указом 1675 г. было разрешено свободно торговать крестьянами на вывод, менять, дарить и т.п. Только в 1843 г. последовал указ, запрещавший продажу крестьян поодиночке (т.е. разлучать семьи). Ранее, в 1771 г. был издан указ, запрещавший продажу крестьян с аукциона. Но этот указ плохо соблюдался, так же как и другой Указ 1801 г., запрещавший печатать в газетах объявления о продаже крестьян. Личная власть помещика над крестьянами имела и полицейский аспект. Начало этому было положено Указом 1653 г., по которому помещики получили право налагать телесные наказания на крестьян за пьянство и драки. В 1673 г. помещик получил право наказывать крестьян за воровство. Указом 1732 г. помещик получил право выселять крепостных, что было специальной мерой правительства: таким образом хотели ускорить колонизацию Сибири и других отдаленных территорий. В 1760 и 1827 гг. это право помещиков было подтверждено. В 1765 г. помещик получил право отдавать крестьян в срочную каторгу, в 1807 г. это право было отменено. В 1766 г. помещики получили право ссылки крестьян в Сибирь. В целом положение крепостных крестьян постепенно приближалось к положению холопа. Впрочем, можно рассудить и по-иному: положение холопа поднималось до положения крепостного. Сначала правительство запрещало помещикам переводить крестьян в холопы, так как это сокращало тяглое население |