Уголовный процесс в вопросах и ответах Учебное пособие (9. Учебное пособие" (9е издание, переработанное и дополненное) (Безлепкин Б. Т.) ("
 Скачать 1.55 Mb.
|
|
35. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ДОКАЗЫВАНИИ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (СТАТЬЯ 89 УПК) 1. Согласно Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" (ч. 2 ст. 11) результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. А уголовно-процессуальное законодательство (ст. 89 УПК) специально подчеркивает, что использование в процессе доказывания результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым УПК к доказательствам, запрещается. 2. Оперативно-розыскные мероприятия делятся на гласные и негласные. Рассмотрим сначала первые, имея в виду в роли органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, полицию, которая, как правило, из всех органов охраны правопорядка первой сталкивается с преступлением, применяя прежде всего и свои административно-правовые полномочия, основанные на Федеральном законе "О полиции", и оперативно-розыскные возможности, не всегда отдавая отчет о различиях между обоими. Именно у полиции еще до возбуждения уголовного дела, т.е. до начала уголовного процесса, зачастую аккумулируются не только первичные сведения о преступлении и лицах, его совершивших, но и сосредоточиваются предметы и документы, несущие ценнейшую информацию об обстоятельствах дела и могущие в будущем оказаться незаменимыми судебными доказательствами. В условиях борьбы с профессионально организованными преступлениями, пресечение которых все чаще напоминает боевую работу (досмотр, поиск, преследование, разоружение и захват, облава, засада, рейд, штурм, разгон незаконных собраний, пресечение массовых беспорядков и вооруженных столкновений, предупреждение кровавых "разборок" между преступными формированиями и т.п.), в распоряжении полиции, естественно, без процессуального оформления оказываются оружие, взрывчатые вещества, предметы, приспособленные для нанесения телесных повреждений, орудия взлома, крупные суммы денег, валюта, драгоценности, наркотики, различного рода документы и другие предметы, вещи, вещества, изделия и ценности. Важнейшую информацию несут также документы, которые фиксируют ход и результаты гласных оперативно-розыскных мероприятий (например, рапорт сотрудника уголовного розыска, находящегося при исполнении своих служебных обязанностей, который при пресечении преступления, преследовании и захвате подозреваемого стал очевидцем определенных событий, действий и обстоятельств, имеющих отношение к делу и поэтому входящих в предмет доказывания; отснятая оперативными работниками видеокассета, фиксирующая сцену задержания подозреваемого с поличным, и др.). Независимо от того, когда подобные материалы оказались в распоряжении полиции - до возбуждения уголовного дела или уже во время расследования, - единственный вопрос, который при этом возникает, заключается в том, как юридически грамотно приобщить их к уголовному делу, находящемуся в производстве следователя, с тем чтобы они приобрели доказательственное значение и сохранили его на всех стадиях уголовного процесса. Для официального представления следователю предметов и документов, находящихся в распоряжении полиции, достаточно сопроводительного письма начальника полиции. В этом письме должно быть указано, где, кем и при каких обстоятельствах обнаружен или появился на свет предмет либо документ. Вопрос о дальнейшем использовании его в уголовно-процессуальном доказывании находится всецело в компетенции следователя. Если источник информации обладает признаками, перечисленными в ст. 81 УПК, он может и должен быть приобщен к уголовному делу в качестве вещественного доказательства, а при наличии признаков, указанных в ст. 84 УПК, - в качестве документа. Доказательства, представленные органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, подлежат проверке и оценке на общих основаниях. Таким образом, применительно к случаям, когда имеющий доказательственное значение предмет или документ обнаружен и получен в результате личного сыска, приемы которого никаких секретов не содержат, решение существующей проблемы заключается лишь в том, чтобы непосредственно в законе четко указать, что такие вещественные источники информации органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, представляются в уголовное дело, а следователем приобщаются к нему, исследуются и проверяются на общих основаниях, установленных УПК. 3. Более сложен вопрос об использовании в доказывании материалов, полученных негласно. С одной стороны, именно с помощью негласных разведывательных оперативно-розыскных мероприятий, особенно с применением специальных технических средств, в частности аудиовизуальных и электронных, можно получить наиболее ценную, тайную информацию о преступлении и лицах, к нему причастных. Такие мероприятия называются техническим проникновением в замаскированную преступную среду. С другой стороны, организация и тактика проведения таких мероприятий составляют государственную тайну, поэтому сотрудники учреждения, принадлежащего к органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (секретоносители), будучи не вправе разглашать эту тайну, не могут сообщить следователю, прокурору и суду сведения о том, где, кем и как (при каких обстоятельствах) получен соответствующий документ или иной материальный источник информации, относящийся к уголовному делу. 4. Верховный Суд РФ ни сейчас, когда действует Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности", ни раньше, когда такого закона еще не было, не отвергал и не отвергает их "с порога" в качестве судебных доказательств, акцентируя внимание судов и органов расследования на том, что они подлежат тщательному, всестороннему и объективному исследованию, в частности путем производства экспертизы, результаты которой должны быть достоверными и убедительными. Провести такую экспертизу, несмотря на достаточно высокий уровень науки и техники в данной области, порой бывает не менее сложно, чем получить сами материалы. Принципиальное значение в этом отношении имеет разъяснение Пленума Верховного Суда РФ о том, что результаты оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также с проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц (кроме случаев, установленных федеральным законом), могут быть использованы в качестве доказательств по делам, лишь когда они получены по разрешению суда на проведение таких мероприятий и проверены следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Если судья санкционировал соответствующее оперативно-розыскное мероприятие своим решением, следует признать, что оно утрачивает свою обычную стопроцентную конспиративную, чисто разведывательную, природу и приближается к следственному действию в виде наложения ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, прослушивания телефонных переговоров и обыска. Результаты такого мероприятия гораздо проще легализовать в уголовном процессе, и будущее уголовно-процессуальное законодательство, теория и практика уголовного судопроизводства не могут не считаться с этим. 5. Если же первоисточник и способ получения материалов "затемнены" и теряются в недрах негласной оперативно-розыскной деятельности полиции, они, как правило, доказательствами не признаются. Неясность по поводу того, как, где, кем и при каких обстоятельствах получен материал, несущий соответствующую информацию, невозможность углубиться в исследование этих вопросов путем производства следственных и судебных действий не только порождают неразрешимые сомнения в достоверности такой информации и тем самым лишают ее доказательственного значения, но и создают почву для подозрений в том, что обвинительные доказательства сфабрикованы полицией. 6. Вместе с тем не следует упускать из виду и такие, безусловно, редкие ситуации, когда для оценки доказательственного значения, относимости и достоверности информации, которую несет определенный предмет или документ, вопрос о том, кем, где, как и при каких обстоятельствах он добыт, безотносителен, лишен смысла и поэтому находится за рамками необходимости как следственного, так и судебного исследования. Так, представленная полицией следователю для приобщения к уголовному делу фотография, на которой отображен факт, имеющий отношение к событию расследуемого преступления (например, встреча взяткодателя и взяткополучателя), сама по себе, независимо от того, кем, где, как и при каких обстоятельствах она сделана, обладает всеми признаками вещественного доказательства. Доказательственную информацию несет и доказательственную ценность имеет само полученное с помощью вошедших в обиход технических средств изображение фрагмента объективной реальности. И только поэтому исследование и проверка достоверности этого вещественного доказательства, в частности экспертным путем (не фотомонтаж ли?), касается исключительно самого фотоизображения, а все обстоятельства, связанные с получением снимка, не нуждаются в уголовно-процессуальном исследовании, они находятся за его рамками. 7. Порядок представления спецслужбами материалов в уголовное дело регламентируется межведомственной Инструкцией от 27 сентября 2013 г. о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд <1>. -------------------------------- <1> Российская газета. 2013. 13 дек. 8. Суд непосредственных правоотношений с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, иметь не обязан и не вправе: вникать в содержание оперативно-розыскных мероприятий и оценивать их не должен. Между судом и названными органами всегда находится следователь, "фильтрующий" сведения, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, с позиций УПК, теории и практики уголовно-процессуального доказывания. Суд рассматривает и оценивает только то, что обладает всеми признаками доказательств, представленных следствием; их оперативно-розыскная "биография" остается за рамками судебного исследования. Верховный Суд РФ пока еще не издал общих разъяснений по этой исключительно важной и сложной проблеме, поэтому судебная практика в этом отношении пестра. Но относительно недавно опубликовано в детальном изложении надзорное Постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу Ш., обвинявшегося в приготовлении к совершению насильственных действий сексуального характера в отношении малолетней. В основе всех фактических обстоятельств дела - результаты сложнейшего и успешного оперативно-розыскного эксперимента, в котором роль предназначенного для сексуальной утехи ребенка в возрасте менее 11 лет сыграла офицер полиции <1>. На этой публикации можно учиться по самой сложной теме - о соотношении юстиции и негласного сыска. -------------------------------- <1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 7. С. 46. 36. ПРЕЮДИЦИЯ (СТАТЬЯ 90 УПК) Согласно ст. 90 УПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле. Эти правила, которые связаны с понятием преюдиции (предрешенности), освобождают орган расследования, стороны в уголовном процессе и суд от доказывания объективных обстоятельств данного уголовного дела, потому что они уже исследовались в другом судебном процессе и их существование констатировано именем государства. Однако главный вопрос уголовного дела - о виновности определенного лица - не предрешается (говорят - не презюмируется) ни при каких обстоятельствах. Интерпретацию это юридическое явление получило в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. N 30-П <1>. -------------------------------- <1> Российская газета. 2011. 11 янв. 37. МЕРЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА (СТАТЬИ 91 - 118 УПК) 1. Мерами уголовно-процессуального принуждения называются предусмотренные УПК решения и действия дознавателя, следователя, суда (судьи), которые принимаются и совершаются в отношении подозреваемого, обвиняемого (подсудимого), свидетеля, потерпевшего и других участников уголовно-процессуальных отношений в целях обеспечения процесса доказывания по уголовному делу и осуществления функций уголовного преследования и справедливого разрешения уголовного дела, а также собирания доказательств и обеспечения гражданского иска. Они выражаются в лишении или ограничении личной свободы, временном лишении должности, ограничении права собственности, угрозе имущественных потерь и иных лишениях и правоограничениях. 2. Действующий УПК относит к мерам уголовно-процессуального принуждения: задержание подозреваемого (ст. ст. 91 - 96); меры пресечения (ст. ст. 97 - 110); обязательство о явке (ст. 112); привод (ст. 113); временное отстранение от должности (ст. 114); наложение ареста на имущество (ст. ст. 115 - 116) и денежное взыскание (статьи 117 - 118). 3. С данной темой органически связан важнейший юридический вопрос - о правомерности и пределах применения физической силы, спецсредств, а самое главное - оружия при осуществлении мер уголовно-процессуального принуждения. Он предельно актуален при задержании подозреваемого, в том числе с поличным, при аресте (фактическом захвате) подозреваемого, обвиняемого, подлежащего заключению под стражу по решению суда, а также при приводе к следователю и в суд участника уголовного процесса. УПК этот вопрос не решает и решать не должен, а расхожее мнение, будто применение физического воздействия, спецсредств и оружия правоохранителями в отношении граждан осуществляется на основании ведомственных документов и по приказу высокопоставленных должностных лиц, которые по обстоятельствам и по собственному усмотрению вправе разрешить применение силы, вплоть до открытия огня на поражение, а могут, наоборот, запретить применение силы, абсолютно неверно. Исходную правовую универсальную основу решения данного вопроса образуют испытанные в историческом процессе, имеющие прочную философскую и нравственную базу, закрепленные в нашем Уголовном кодексе взаимосвязанные и взаимодействующие институты: а) необходимой обороны (ст. 37), причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38) и крайней необходимости (ст. 39). Обыденное представление, будто перечисленные законоположения рассчитаны только на сферу частных отношений между людьми, тоже ошибочно. Нормами именно названных уголовно-правовых институтов определяются условия допустимости и необходимости причинения вреда именем государства одним человеком другому вплоть до лишения жизни последнего в мирное время, без войны. С этими нормами должны сверяться все без исключения другие федеральные законы и подзаконные нормативные акты, в многочисленных вариациях затрагивающие применение силы правоохранительными органами - от документов, регламентирующих применение боевой техники <1>, до элементарной инструкции-памятки под стеклом у дежурного по поселковому отделению полиции. Юрист же должен возвращаться мыслями к этой теме на всем пути своей профессиональной деятельности. Она в высшей степени сложна и практически важна. -------------------------------- <1> Пример: Правила применения военнослужащими органов федеральной службы безопасности боевой техники. Утверждены Постановлением Правительства РФ от 25 ноября 2016 г. N 1248 // Российская газета. 2016. 5 дек. 38. ЗАДЕРЖАНИЕ ПОДОЗРЕВАЕМОГО (СТАТЬИ 91 - 96 УПК) 1. Согласно ст. 91 УПК орган дознания, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований: - когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; - когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление; - когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления. При наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано, если это лицо пыталось скрыться либо не имеет постоянного места жительства, либо не установлена его личность, либо если в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу. 2. Задержание по подозрению в совершении преступления на основании и в порядке ст. ст. 91 - 92 УПК допустимо только по "живому" уголовному делу, которое находится "в работе", т.е. в производстве следователя или дознавателя, несущего единоличную ответственность за все, что осуществляется по этому делу. Задержание законно только по решению названных должностных лиц. Только они да еще сотрудник органа дознания (чаще всего - офицер криминальной полиции), которому официально поручено произвести задержание подозреваемого лично или в составе группы захвата, вправе объявить: "Вы задержаны по подозрению в совершении такого-то преступления". Именно это процедурное правило лежит в основе принципиального отличия уголовно-процессуального задержания от иных, внешне схожих властно-принудительных мер и действий, которыми изобилует не уголовно-процессуальная, а административная юрисдикция полиции, и других правоохранительных органов. К таким мерам относится, в частности, и законный административный арест, и маловразумительное требование: "Вам придется проехать с нами... Пройдемте...", которое иногда превращается в краткосрочное лишение свободы. К уголовному процессу, а значит, и к нашей книге, подобные ситуации отношения не имеют. Их нужно изучать и оценивать с позиции многочисленных источников административного права, а прежде всего Федерального закона "О полиции", имея в виду при этом, что военнослужащие и сотрудники национальной гвардии субъектами уголовно-процессуальных правоотношений вообще не являются. 3. Моментом задержания подозреваемого следует считать официальное объявление управомоченного должностного лица гражданину о том, что он задерживается по подозрению в преступлении. Именно с этого момента между сотрудником правоохранительного органа и физическим лицом возникает правоотношение, глубинный смысл которого заключается в том, что гражданин утрачивает свободу, теперь его побег (с любого места) пресекается силой, вплоть до применения оружия с соблюдением правил уголовно-правовых институтов необходимой обороны, крайней необходимости и правомерности вреда, причиненного при задержании. 4. После доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены его права, предусмотренные ст. 46 УПК. В протоколе указываются: дата и время составления протокола; дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого; результаты его личного обыска и другие обстоятельства его задержания, под которыми, в частности, подразумеваются сведения о поведении подозреваемого при задержании (полное подчинение требованиям должностного лица или, наоборот, активное сопротивление), о наличии у подозреваемого оружия и о его применении, о попытке к бегству и уничтожении улик, о применении при задержании физической силы, оружия и спецсредств, о наличии или причинении телесных повреждений и оказании задержанному медицинской помощи и т.д., и т.п. Протокол задержания, содержащий подобные сведения, является не просто следственным актом, фиксирующим сам факт применения меры уголовно-процессуального принуждения, но и ценнейшим документальным доказательством (ст. 83 УПК), полученным по "горячим следам". В формировании первоначального следственного материала эти данные в совокупности с показаниями подозреваемого на первом же допросе зачастую приобретают судьбоносное значение для уголовного дела. Именно поэтому незаконное насилие, допущенное при задержании подозреваемого, порочит не только доказательственное значение протокола задержания, но и результаты последующих следственных действий, в первую очередь допроса подозреваемого, и, таким образом, ставит под угрозу состоятельность обвинительной версии. 5. Протокол задержания подписывается лицом, его составившим, и подозреваемым. О произведенном задержании орган дознания, дознаватель или следователь обязаны сообщить прокурору в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания подозреваемого. 6. Задержанный по подозрению в совершении преступления подлежит личному обыску, который производится без специального постановления. Словом, право личного обыска задержанного дает сам факт задержания, что вполне объяснимо: такой обыск является логическим продолжением задержания, нацеленного прежде всего на разоружение подозреваемого в широком смысле данного понятия, т.е. на изъятие всего, что не может быть оставлено при заключении под стражу, а также всего, что может послужить вещественным доказательством по уголовному делу. 7. Задержанные по подозрению в преступлении содержатся под стражей в изоляторах временного содержания подозреваемых и обвиняемых (ИВС), которые находятся в ведении органов внутренних дел. 8. По общему правилу общаться с задержанным по уголовному делу имеет право лишь тот, в чьем производстве находится данное дело, причем такое общение имеет во всех случаях совершенно определенную форму и цели. Это производство с участием задержанного следственных действий по собиранию доказательств - допросов, очных ставок, опознаний, экспертиз и др. Если же во встрече с задержанным нуждаются оперативные работники в связи с проводимыми ими оперативно-розыскными мероприятиями, такая встреча возможна лишь с разрешения лица, в чьем производстве находится уголовное дело. Характер такой встречи не определяется правоотношениями; обе стороны не связаны взаимными правами и обязанностями, как это имеет место в следственной деятельности, где каждый шаг регламентирован УПК. 9. Согласно ст. 94 УПК подозреваемый подлежит освобождению по постановлению дознавателя, следователя или прокурора, если: - не подтвердилось подозрение в совершении преступления; - отсутствуют основания применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу; - задержание было произведено с нарушением требований УПК; - по истечении 48 часов в отношении задержанного не применена мера пресечения в виде заключения под стражу. Последнее основание для освобождения задержанного действует при наличии специального условия: если судья не продлил срок задержания (ч. 2 ст. 94 УПК). Право на такое продление на срок до 72 часов предусмотрено п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК для предоставления стороной обвинения дополнительных доказательств обоснованности задержания. В подобных случаях общий максимальный срок задержания может составить 120 часов (48 плюс 72). 10. Если постановление судьи о применении к подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу либо о продлении срока содержания под стражей не поступит в течение 48 часов с момента задержания, то подозреваемый немедленно освобождается, о чем начальник места содержания подозреваемого уведомляет орган дознания или следователя, в производстве которого находится уголовное дело, и прокурора (ч. 3 ст. 94 УПК). Данное правило спорно. Администрация ИВС не является субъектом уголовно-процессуальных правоотношений, и решение вопросов об освобождении задержанного так же не свойственно ее компетенции, как и принятие решения о задержании. Все конфликтные вопросы подобного характера должны решаться прокурорской и судебной властью. 11. Освобождение задержанного не является реабилитацией подозреваемого, потому что расследование уголовного дела еще не завершено. Однако естественно, что выбывший на несколько часов или суток из общественной жизни находившийся под стражей гражданин должен иметь на руках соответствующие документы, объясняющие его отсутствие на службе, работе и т.д. По смыслу ч. ч. 4 и 5 ст. 94 УПК такими документами являются: а) судебное определение или постановление об отказе в удовлетворении ходатайства органа расследования о применении в отношении подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу; б) справка об освобождении. Представляется, что было бы яснее и правильнее, чтобы на руки освобожденному гражданину во всех случаях выдавалась копия уголовно-процессуального документа (постановления) об освобождении с отметкой о времени освобождения. 12. О праве задержанного на телефонный звонок см. в разделе 19 пособия "Подозреваемый, обвиняемый и их законные представители". |