кохановский. Учебное пособие для аспирантов. Ростов нД Феникс, 2004. 608 с. Серия Высшее образование
 Скачать 3.56 Mb.
|
|
Глава VI. Научные традиции и научные революции... М. Хайдеггер прокомментировал эту познавательную ситуацию следующим образом: «Бьггие сущего стало субъективностью», «теперь горизонт уже не светится сам собой. Теперь он лишь точка зрения» человека, отказавшегося от всякой метафизики. Философы науки, начиная с середины XX в., согласились с тем, что каждая наука конструирует свою реальность и ее изучает. Физика изучает «физическую» реальность, химия — «химическую» и т.д. В  -третьих, ученые и философы поставили вопрос о «непрозрачности» бытия, что блокировало возможности субъекта познания реализовывать идеальные модели и проекты, вырабатываемые рациональным сознанием. В итоге принцип тождества мышления и бытия продолжал «размываться».В-четвертых, в противовес идеалу единственно научной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, стала допускаться истинность нескольких отличающихся друг от друга теоретических описаний одного и того же объекта. Исследователи столкнулись с необходимостью признать относительную истинность теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе [ развития естествознания. Четвертая научная революция: тенденции возвращения к античной рациональности Четвертая научная революция совершилась в последнюю треть XX столетия. Она связана с появлением особых объектов исследования, что привело к радикальным изменениям в основаниях науки. Рожд,а.етсяпостнеклассическая наука, объектами изучения которой становятся исторически развивающиеся системы (Земля как система взаимодействия геологических, биологических и техногенных процессов; Вселенная как система взаимодействия микро-, макро- и мегамира и др.). Формируется рациональность пост-неклассического типа. Ее основные характеристики состоят в сле-'. дующем. Во-первых, если в неклассической науке идеал исторической реконструкции использовался преимущественно в гуманитарных науках (история, археология, языкознание и т.д.), а также в ряде естественных дисциплин, таких как геология, биология, то в по-стнеклассической науке историческая реконструкция как тип теоретического знания стала использоваться в космологии, астро- 398 Основы философии науки физике и даже в физике элементарных частиц, что привело к из- i менению картины мира. Во-вторых, в ходе разработки идей термодинамики неравно- \ весных процессов, характерных для фазовых переходов и образо- j вания диссипативных структур, возникло новое направление в на- \ учных дисциплинах — синергетика. Она стала ведущей методо- ' логической концепцией в понимании и объяснении исторически '■ развивающихся систем. Синергетика базируется на представле- ] нии, что исторически развивающиеся системы совершают ^ ход от одного относительно устойчивого состояния к другому. При | этом появляется новая по сравнению с прежним состоянием уров-,| невая организация элементов системы и ее саморегуляция. Было обнаружено, что в процессе формирования каждого нового уров-1 ня система проходит через так называемые «точки бифуркации»^ (состояния неустойчивого равновесия). В этих точках система име веерный набор возможностей дальнейшего изменения. Однознач- ■ но просчитать, какая из этих возможностей будет реализована, нельзя, так как на выбор системой дальнейшего сценария своего развития может повлиять любое, даже незначительное по силе случайное воздействие. В результате из веера возможных линий развития система «выбирает» одну (см. гл. VII, § 2). В-третьих, если учесть, что этот выбор необратим, то де ствия исследователя с такими системами требуют принципиалй но иных стратегий. Воздействия субъекта познания на такого род системы должны отличаться повышенной ответственностью и < торожностью, так как они могут стать тем «небольшим сл> ным воздействием», которое обусловит необратимый (и нежел тельный для исследователя) переход системы с одного уровня орг низации на другой. Субъект познания в такой ситуации не являе ся внешним наблюдателем, существование которого безразля для объекта. В описанной ситуации он видоизменяет каждый ] своим воздействием поле возможных состояний системы, т. | становится главным участником протекающих событий. В-четвертых, постнеклассическая наука впервые обратила к изучению таких исторически развивающихся систем, непс ственным компонентом которых является сам человек. Это ( ты экологии, включая биосферу (глобальная экология), мел биологаческие и биотехнологические (генетическая инженер» 399 Глава VI. Научные традиции и научные революции... объекты и др. Для изучения этих очень сложных систем, как и вообще любых объектов естествознания, требуется построение идеальных моделей с огромным числом параметров и переменных. Выполнить эту работу ученый уже не может без компьютерной помощи. Допустим, объектом научного исследования является биосфера — сложный природный комплекс, включающий человека с его производственной деятельностью. Эта деятельность, бесспорно, влияет на состояние биосферы, вызывая изменения в популяциях, биоценозах. Чтобы изучить характер этих изменений, надо задействовать параметры, связанные с физико-химическим состоянием рек, озер, морей, океанов, лесов, полей, пустынь, вечных ледников, гор, атмосферы и т.д. Очевидно, что речь идет о таком огромном числе параметров и переменных, увязать которые в целостность невозможно без использования компьютерных программ и проведения специального математического эксперимента на ЭВМ. В  -пятых, при изучении такого рода сложных систем, включающих человека с его преобразовательной производственной деятельностью, идеал ценностно-нейтрального исследования оказывается неприемлемым. Объективно истинное объяснение и описание такого рода систем предполагает включение оценок общественно-социального, этического характера. Например, исследования последствий влияния производственной деятельности человека на биосферу предполагают проведение социальной экспертизы с целью выявления вредных, а часто катастрофических, последствий этого влияния и установления ограничений и даже запретов на некоторые виды человеческой производственной деятельности. В постнеклассическом типе рациональности учитывается, как считает современный философ науки B.C. Степин, «соотнесенность характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»1.А это значит, что рациональное познание не имеет безусловного приоритета перед дорациональными и внерациональными познавательными формами. Особо важным моментом четвертой научной революции было оформление в последние 10—15 лет XX в. космологии как научной дисциплины, предметом изучения которой стала Вселенная в целом. Философы науки выделяют две революции в космологии XX в. Не рассматривая их подробно, отметим только некоторые научные и эпистемологические последствия этих революций (при этом воспользуемся исследованием, проведенным А. Н. Павленко1). Первая революция в научной космологии датируется началом XX в. До этого времени господствовала ньютоновская космологическая парадигма, согласно которой Вселенная в целом не может эволюционировать, она неподвижна. Теорию эволюции Вселенной в целом предложил русский математик А. А. Фридман. Эта теория признавала качественное изменение характеристик Вселенной во времени. Теория эволюции Вселенной необходимо привела к постановке вопросов о начале эволюции (рождении) и ее конце (смерти). Но рождение и смерть Вселенной как грандиозные космические процессы происходят без «свидетелей». В момент ее рождения (Вселенная рождается только один раз) человека-наблюдателя еще нет, в момент ее смерти человека-наблюдателя уже-нет. Следовательно, рождение и смерть Вселенной — принципиально ненаблюдаемые факты. Эволюционирующую Вселенную в ' целом никто и никогда не наблюдал и не сможет наблюдать. Следовательно, эволюционная теория Фридмана есть теория о том, что принципиально ненаблюдаемо. Но принципиально ненаблюдаемое является по определению трансцендентным, а потому относящимся к сфере метафизики, в которой главным способом познания является чистое умозрение, зрение умом (ср. с умозрением античных философов Платона и Плотина, например). Теория эволюции Вселенной в целом способствовала появлению в пост-неклассическом типе рациональности элементов античной рациональности. Рассмотрим некоторые из этих элементов. 1. Обращение к чистому умозрению при разработке теории развития Вселенной напоминает в своих существенных чертах античный тип рациональности. Более того, понятие «Вселенная в целом» родственно античному понятию Космос (правда, без прилагательного «Божественный»). Следует отметить, что в традиционной космологии от Канта — Гершеля — Лапласа до Шмидта отсутствовало понятие «Вселенная в целом», так как не ясно было, что есть это целое. Поэтому часто Вселенную отождествляли с Галактикой. С появлением эволюционной теории Фридмана такие понятия классической науки, как теория, эксперимент (опыт), научное знание и др., начинают приобретать иной смысл: теория становится «чистой», не опосредованной экспериментом, который по отношению к Вселенной в целом в принципе невозможен. Научное знание приобретает черты метафизического, т. е. становится знанием, получаемым только с помощью ума, хотя в отличие от античности, ум в космологической науке является только умом человека и не связан с Логосом. Метафизическая теория не может быть подтверждена опытом даже опосредованно, а потому все виды аргументации носят внутритеоретический характер. Еще в начале XX в. А. Эйнштейн предугадал нарастание тенденции такого рода аргументации для тех случаев, когда основные понятия и аксиомы теорий конструируются по отношению к принципиально ненаблюдаемым фактам. Тот факт, что космология практически отрешилась от ньютоновского девиза «физика, бойся метафизики!», был негативно воспринят многими современными философами науки. Так, Ст. Тулмин называл космологию «естественной религией». Космология Фридмана открыла, феномен «умозрительной науки», которая «эмпирически не защищена» (А. Эйнштейн). Этот феномен, как было показано ранее, существовал в античности. 2.0 том, что фридмановская космология способствовала востребованности типа рациональности, близкого античному, свидетельствует и тот факт, что в ней впервые со времен греческой философии и протонауки был поставлен вопрос: «Почему Вселенная устроена именно так, а не иначе?» Например, почему пространство трехмерно, а время одномерно и т. д. В традиционной космологии вопрос формулировался иначе: «Как устроена Вселенная?» Вопрос «почему» в отношении метафизических объектов, каковым является Вселенная в целом, есть вопрос о причинах и первопричинах, поставленных еще античным философом Аристотелем. Глава VI. Научные традиции и научные революции... 403     402 Основы философии науки 3. Вторая революция в научной космологии связывается с разработкой физиком-теоретиком А. Д. Линде инфляционной космологии, которая окончательно утверждает статус научной космологии как дисциплины, изучающей принципиально ненаблюдаемые объекты. Это породило проблему бессмысленности экспериментов и наблюдений в отношении предсказываемых ею фактов. Критериями истинности космологической теории становятся внутринаучные критерии, которые базируются на таких принципах разума, как целесообразность, соразмерность, гармония. Опираясь на эти принципы, Платон писал: «Космос — прекраснейшая из возникших вещей, а его демиург — наилучшая из причин». Античный Космос — это образ демиурга (творца), а человек создан по принципу «космической гармонии». Человеческое существо совершенно в силу совершенства Космоса. А  налогично в современной физике и космологии все чаще стали говорить об антропном принципе, согласно которому наш мир устроен таким образом, что в принципе допускает возможность появления человека. Свойства Вселенной как целого, свойства всей Метагалактики, фундаментальные характеристики Космоса таковы, что человек не мог не появиться. В этом смысле он космический феномен, органический элемент космоса. Антроп-ный принцип ставит в определенную зависимость человека и фундаментальные мировые константы, которые определяют действия законов тяготения, электромагнетизма, сильных и слабых взаимодействий элементарных частиц. Например, если бы константа электромагнитного взаимодействия, численное значение которой 1/137, было иным, то не было бы атомов и молекул, а следовательно, не могли бы появиться ни жизнь, ни человек. Но в таком случае человечество должно воспринимать Космос не как нечто внеположенное и враждебное, а как «дом» своего бытия. И тогда современному человеку должен быть понятен пафос Платона, характеризовавшего Космос как прекраснейшую и совершеннейшую вещь из всех сотворенных. В такой ситуации современный человек должен отрешиться от прагматического отношения к миру, которое сложилось и господствовало в новоевропейской культуре и науке. Другими словами, налицо корреляция типа рациональности, соответствующего современной физике и космологии, к античному типу рациональности.4. В античности не знали того научного эксперимента, который родился во времена Галилея и Ньютона. Сущность этого экс перимента заключалась в том, что испытуемой вещи надо было задать адекватный ее сущности вопрос, на который экспери ментаторы получали однозначный ответ. Субъект познания должен был обладать не только умом, но и телесной способ ностью ощущать и воспринимать сигналы и ответы, которые исходили от испытуемой вещи. Так, Галилей формулирует закон инерции, запределивая эмпирический опыт, в котором наблюдалось изменение длины траектории движущегося тела в зависимости от трения. Не случайно И. Кант разводил по нятия познания и мышления. Познать, с его точки зрения, мы можем только то, что дано нашим чувствам, т. е. мир явлений. Помыслить же мы можем обо всем, даже о том, что выходит за границы возможности наших чувственных вос приятий, например, Бога, душу и др. В платоновской и неоплатоновской античной традиции- для получения истинного Знания также признавалась необходимость опыта, но опыта «умного», который «ставит» душа, не обращаясь к помощи ощущений и телесных чувств. Опыт души — это только умственное рассмотрение. Душа и есть собственно субъект познания, если можно применить этот термин в античном контексте. Платон считал, что душа ведет рассуждение сама с собой, «сама себя спрашивая и отвечая, утверждая и отрицая». При этом она не обращается за поддержкой к телесным ощущениям. В разделе, посвященном античной рациональности, мы показали, что такая «работа» души и есть в собственном смысле слова теоретизирование, к которому активно обращаются современные ученые. 5. Подобие античному типу рациональности обусловливается так же тем фактом, что начинает стираться граница между теори ей элементарных частиц и теорией Вселенной. Такого типа «стирание» сформировалось, когда ученые обнаружили, что электрон ведет себя антиномично: и как частица и как волна, т. е. подчиняется двум взаимоисключающим друг друга зако номерностям. Но, как показал И. Кант, когда мы рассматри ваем мир как целое, то неизбежно приходим к антиномич- ным (взаимоисключающим друг друга) утверждениям: мир имеет начало во времени и пространстве — мир бесконечен в пространстве и времени; в мире существуют свободные при- ■w 404 Основы философии науки  чины — в мире царит необходимость; ряд мировых причин завершает Бог — в мире все случайно и Бога нет и т.д. Электрон ведет себя также антиномично, как и неведомый нам «мир как целое». Но антиномии, сформулированные Кантом в отношении мира как целого, относятся к сфере философии, т. е. области, изучающей трансцендентное. Н. Бор одним из первых ученых понял, что интерпретация антиномичности электрона возможна не в области физики, в области философии. Обнаруженная корпускулярно-волновая природа элементарных частиц привела его к выводу, что их сущностные характеристики столь же запредельны и парадоксальны, как и характеристики всего мироздания в целом. Стало формироваться убеждение, что элементарная частица в каком-то отношении столь же тотальна, как и весь мир, что она — другой полюс Космоса. И когда космология связала возникновение мира с Большим взрывом, то сразу возникла проблема: с какой своей «единицы» начинался мир. Большой взрыв являлся «созданием из ничего» неопределенной бесформенной протоматерии, из которой начали формироваться элементарные частицы. Они-то и были теми «единицами», которые привели к структурированию всего мироздания. Теория элементарных частиц и космологическая теория столь тесно стали сопрягаться, что критерием истинности теории элементарных частиц стала выступать ее проверка на «космологическую полноценность». Возникло близкое античности понимание того, что все связано со всем, «все во всем».Итак, современная физика и космология сформировали сходную с античной тенденцию обращения к умозрению, к теоретизированию. Они впустили в пространство своих научных построений вопросы, которые в классической и неклассической науке относились к философским: почему Вселенная устроена так, а не иначе; почему во Вселенной все связано со всем и т.д. Но на философские вопросы нельзя адекватно ответить, опираясь на нормы и идеалы научного познания, сложившиеся в пределах классической и неклассической рациональности. |