Солганик. Учебное пособие для студентов, абитуриентов, преподавателейфилологов и учащихся старших классов школ гуманитарного профиля Москва
 Скачать 1.03 Mb.
|
Композиция строфыИтак, прозаическая строфа — это единица, строящаяся по законам языка. Составляющие строфу предложения объединяются грамматическими отношениями (цепная, параллельная связь) и единой авторской позицией. Это внутренний, грамматический план строения строфы. Однако, будучи одной из крупных структурных единиц, на которые членится речь, строфа имеет и внешний план строения — определенную композицию. Входящие в нее предложения играют неодинаковую роль. Наибольшей самостоятельностью, относительно большой свободой своего строения характеризуется первое предложение — зачин. Для зачина используются специальные синтаксические средства, оформляющие момент начала речи. Другие предложения строфы менее самостоятельны в структурном и смысловом отношении и часто зависят синтаксически от зачина. Зачин является организующим синтаксическим центром строфы. Синтаксическая специфика зачина связана с его назначением в качестве первого предложения строфы. В любом виде речи существует необходимость выразить начало мысли, оформить его синтаксическими средствами. Можно, например, отметить существование устойчивых формул начала мысли в диалогической речи. Вспомним стихотворение Н.А. Некрасова "Железная дорога": Слушай, мой милый: труды роковые Кончены — немец уж рельсы кладет. Мертвые в землю зарыты; больные Скрыты в землянках; рабочий народ Тесной гурьбой у конторы собрался ... Слушай, мой милый — это и обращение к собеседнику, привлечение его внимания, и оформление начала рассказа, сообщения. Первое предложение не отталкивается от предыдущего, уже известного, данного, а начинает сообщение, содержит "новое". Если рассматривать предложения с точки зрения движения мысли, данного и нового, то зачины — это такие предложения, которые содержат лишь "новое". Это предложения, начинающие повествование, вводящие то, о чем будет идти речь. В некоторых жанрах народного творчества, например в сказках, существуют устойчивые зачины — формулы типа жили-были: Жил-был мальчик; Жили-были старик со старухой. Другой вид и состав имеют устойчивые зачины арабских сказок "Тысяча и одна ночь": — Дошло до меня, о счастливый царь, — сказала Шахразада, — что был один рыбак, глубокий старец, и были у него жена и трое детей, и жил он в бедности. И был у него обычай забрасывать свою сеть каждый день четыре раза, ни больше, ни меньше; и вот однажды он вышел в полуденную жару <...> ("Сказка о рыбаке"). — Дошло до меня, о счастливый царь, — сказала Шахразада, — что был в Басре царь из царей, который любил бедняков и нищих, и был благосклонен к подданным, и одаривал из своих денег тех, кто верил в Мухаммеда, да благословит его Аллах и да приветствует! ("Рассказ о двух везирях и Анис аль-Джали"). А вот другой вариант зачинов из тех же арабских сказок: Рассказывают также, что был в давние времена и минувшие века и годы мудрец из мудрецов греческих, и было этому мудрецу имя Данияль ("Рассказ о Хасибе и царице змей"). Рассказывают, что однажды царевич Тадж-аль-Мулук поехал со своей свитой на охоту и ловлю ("Повесть о любящем и любимом"). Вводя новую мысль, зачин определяет во многом ее развитие, как бы дает тон последующему изложению. Обладая законченностью не только грамматической, но и смысловой, тематической, зачин нередко заключает в себе краткое содержание всей строфы. В художественной речи зачин не только обозначает тему строфы, но и служит своего рода камертоном, определяющим стилистическое единство строфы. Не случайно поэтому первому предложению произведения писатели уделяют так много внимания. "Строка сделана и сразу становится основной, определяющей все четверостишие", — писал В. Маяковский о работе над стихотворением "Сергею Есенину". "Да, первая фраза имеет решающее значение. Она определяет, прежде всего, размер произведения, звучание всего произведения в целом. И вот еще что. Если этот изначальный звук не удается взять правильно, то неизбежно или запутаешься и отложишь начатое, или просто отбросишь начатое, как негодное", — читаем мы в произведении И.А. Бунина "Как я пишу". "Я просмотрел все его первые фразы, — пишет В. Каверин о прозе А. П. Чехова. — Поразительно похожие по своей структуре, часто состоящие из главных предложений (без придаточных), а иногда из одного слова, они вводят читателя в действие сразу, с полной определенностью, без малейших колебаний". Вот некоторые первые фразы А.П Чехова: Музыкантов было восемь человек ("Корреспондент"). Земская больница. Утро ("Сельские эскулапы"). Ужасно плакать хочется! Зареви я, так, кажется, легче бы стало ("Пропащее дело"). Дело завязалось еще зимой ("Скверная история"). Маленький, еле видимый городишко. Называется городом, но на город столько же похож, сколько плохая деревня на город ("Ярмарка"). Таким образом, зачин играет большую роль в строфе. Обозначая начало мысли, он определяет дальнейший ход ее развития. Не менее значительна роль зачина как организующего центра строфы. Только первое предложение строфы можно считать построенным свободно. Структура же второго предложения и последующих в значительной степени определена и обусловлена отношением к первому. Однако синтаксическая самостоятельность, независимость зачина относительна. Строфа — единое синтаксическое целое, и все ее элементы тесно взаимосвязаны. Так, в строфе Наступила поздняя осень. Редко светит осеннее солнышко. Часто идет мелкий дождь зачин в значительной степени определяет структуру строфы. Но и строение самого зачина обусловлено структурой всей строфы. В нем невозможно, например, изменить порядок слов, не нарушив целостность структуры. Синтаксическое строение зачинов разнообразно. Но тем не менее существуют определенные устойчивые повторяющиеся формы, синтаксические способы выражения начала мысли, перехода от одной мысли к другой и т. д. Разумеется, эти зачины далеки от устойчивых фольклорных зачинов типа жили-были, но наблюдения показывают, что многие зачины однотипны по своей синтаксической форме и, имея разное лексическое наполнение, встречаются у разных авторов. Сравним в этом отношении несколько зачинов: Гости съезжались на дачу (А.С. Пушкин). Все смешалось в доме Облонских (Л.Н. Толстой). Мы были в Германии (Я. Гумилев). При полной несхожести лексической по синтаксической своей форме данные зачины однотипны. Все они имеют одинаковый (прямой) порядок слов: подлежащее, сказуемое, обстоятельство. Сказуемое — простое, выраженное обычно глаголом прошедшего времени совершенного или несовершенного вида. Здесь нет специальных "вводящих" средств, подчеркивающих, выражающих начало действия, описания; действие как бы описывается с середины. В таких зачинах подчеркивается само действие, событие, процесс. Для смыслового членения этих зачинов характерна равномерная распределенность логического ударения между всеми членами предложения: каждое слово произносится четко, раздельно. В зачинах этого типа сказуемое выражено, как правило, глаголом конкретного физического действия; предложения невелики, они называют субъект действия, его направленность и объект. Зачины эти употребляются обычно в первых, начальных строфах произведений. Именно отсутствие специальных вводящих средств, по-видимому, восхитило Л. Толстого в пушкинском зачине "Гости съезжались на дачу": "Вот как надо начинать... Пушкин— наш учитель. Это сразу вводит читателя в интерес самого действия. Другой бы стал описывать гостей, комнаты, а Пушкин прямо приступает к делу". Лапидарно называя действие, событие, такие быстрые энергичные зачины являются как бы синтаксически открытыми — требуют развития, распространения. Такие зачины можно назвать динамическими. Зачин оформляет начало мысли, микротему строфы. Затем следует средняя часть — развитие мысли, темы. Средняя часть может быть более или менее протяженной (одно, два или больше предложений), что зависит от характера мысли, вида речи, индивидуального стиля и других факторов. Но особыми синтаксическими средствами эта часть не оформляется. Предложения присоединяются к зачину посредством цепной или параллельной связи. А вот нижняя граница строфы, ее завершение — концовка— выделяется, как правило, особо, специально. Читатель должен почувствовать, что развитие мысли строфы завершается. Древние римляне, например, обычно заключали свои речи, свои выступления коротким и энергичным словом Dixi! (Я сказал!). Это означало: все необходимое сказано, больше говорить не о чем. В дальнейшем это слово перешло из латыни во многие языки. Его можно встретить у Пушкина, Тургенева, Чернышевского и других писателей. Часто этим словом заканчивали письма, например: "Итак, Dixi!" Концовки постоянного лексического состава нередко используются в устном народном творчестве, например в арабских сказках из "Тысячи и одной ночи": И в это время пришел к ним султан, и они рассказали ему обо всем, что случилось из-за брата магрибинца, и показали его труп, и тогда султан велел его сжечь так же, как его брата, и его сожгли и развеяли прах но воздуху. И Ала ад-Дин со своей женой госпожой Будур проводили время в веселье и радости, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучтельница собраний — смерть ("Рассказ про Ала ад-Дина и волшебный светильник"). И оставался Хасан царем в Багдаде долгое время, и получил он от дочери царя троих детей мужеского пола, которые унаследовали власть после него И жили они прекраснейшей и приятнейшей жизнью, пока не пришла к ним смерть — Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. Да будет же слава тому, кому принадлежит вечность и в чьей руке отмена и утверждение! ("Рассказ о купце Али-Египтянине"). В других жанрах — и это гораздо чаще — концовка оформляется преимущественно с помощью синтаксических средств. Так, широко распространено использование союза и в последнем предложении строфы. Они прошли ряд великолепных комнат, наполненных учтивыми официантами. Несколько генералов и тайных советников играли в вист, молодые люди сидели, развалясь на штофных диванах, ели мороженое и курили трубки. В гостиной за длинным столом, около которого теснилось человек двадцать игроков, сидел хозяин и метал банк. Он был человек лет шестидесяти, самой почтенной наружности, голова была покрыта серебряной сединою; полное и свежее лицо изображало добродушие; глаза блистали, оживленные всегдашнею улыбкою Нарумов представил ему Германна. Чекалинский дружески пожал ему руку, просил не церемониться и продолжал метать (А. С. Пушкин). Последнее предложение строфы состоит из трех однородных сказуемых с союзом и перед последним из них. В составе предложения союз и перед последним из однородных членов замыкает их ряд, означает исчерпанность перечисления. В концовке прозаической строфы функция союза и в аналогичных синтаксических условиях усложняется: он сигнализирует о завершенности не только перечисления, но и всей строфы, значение замкнутости, исчерпанности как бы наслаивается на основные смысловые оттенки союза, становясь среди них преобладающим. Для синтаксического оформления концовки строфы союз и используется и в другом своем качестве — в присоединительном значении в начале последнего предложения: Не ясно ли, что мы иногда неправильно употребляем слово "язык" и что в действительности нет у нас множества особых языков, а есть в различных формах и стилях один и единственный русский язык. Он служит и художественной литературе, и газетам, и технике, и науке, и суду. И во всех видах и разновидностях языка одно требование непреложно: он должен быть правильным, грамотным, живым (Д. Заславский). Способы синтаксического оформления концовки многообразны. Кроме союза и используются союзы а, но, да. Средствами завершения строфы могут служить восклицательные или вопросительные предложения, вводные слова, прямая речь и т. д. Общим для всех этих средств является изменение синтаксического облика концовки по сравнению с предшествующим текстом (изменение порядка слов, структуры предложения, характера синтаксической связи концовки с предшествующим предложением, изменение характера повествования и т. д.). Таким образом, строфа имеет, как правило, следующую композицию: зачин, содержащий начало мысли, формулирующий ее тему, среднюю часть — развитие мысли, темы и концовку — своеобразную синтаксическую (композиционную) точку, подводящую итог микротеме строфы и подчеркивающую это не только в смысловом, но и в синтаксическом отношении. Следует также отметить, что описанная композиция строфы — характерная, типовая, но необязательная. В зависимости от структуры целого произведения или его фрагментов возможны строфы без зачинов, без концовки и строфы-предложения. Композиционно-тематическое многообразие строф определяется задачами, содержанием текста. Однако все это многообразие основывается на типовом, "идеальном" виде строфы, состоящей из трех отмеченных нами частей. Из каких частей чаще всего состоит строфа? |