Учебное пособие "Основы философии" состоит из двух частей "Общая философия" и "Социальная философия"

• Название: Учебное пособие "Основы философии" состоит из двух частей "Общая философия" и "Социальная философия"
• Дата: 10.03.2023
• Размер: 4.25 Mb.
• Имя файла: Orlov_V.V_Osnovy_filosofii.doc
• Тип: Учебное пособие; #978674
• страница: 11 из 40

Философия - Гносеологическая интерпретация философии с
совокупность логической неизбежностью привела в 60-е гг к
постулатов? истолкованию философии как системы постулатов или гипотез, которые никогда не могут быть
ни опровергнуты, ни доказаны. Представление об аксиоматическом
характере философского знания было предложено известным советс­ким физиком Г.И. Нааном и разрабатывалось рядом философов (Э.М.
Чудинов, Л.Б Баженов и другие). Первоначально это представление
было отнесено к понятию о бесконечности и затем логично было распространено на все центральные положения диалектического матери­ализма. Возникновение “постулативной концепции” философии связа­но с одной из “проклятых проблем” философского мировоззрения, че­ловеческого познания вообще: каким образом философские, мировоз­зренческие заключения, сделанные на основе познания конечной час­ти мира (какой бы широкой она ни была), могут быть распространены на бесконечный мир, без чего вообще нельзя говорить о мировоззре­нии вподлинном смысле слова. Поскольку наш опыт всегда ограни­чен некоторой конечной областью мира и, следовательно, ничтожно мал по сравнению с бесконечным миром, не следует ли признать, что полученные на его основе заключения, “экстраполируемые” на беско­нечный мир, остаются заведомо лишь хроническими гипотезами или постулатами?

Вывод о гипотетическом характере заключений о бесконечном мире является, впрочем, слишком “слабым” для тех посылок, из кото­рых он делается: логичнее было бы признать, что любые наши заклю­чения о бесконечном мире заведомо ложны, поскольку бесконечное всегда неизмеримо сложнее и богаче конечного.

С изложенных позиций уже признание самой бесконечности мира не может считаться достоверным, ибо для этого необходима “бесконечная информация о бесконечном числе свойств пространства в целом”¹⁸. По мнению Г.И. Наана, Л.Б. Баженова и Н.Н. Нуцубидзе, традиционное признание бесконечности мира является ошибочным, ибо игнорирует указанную трудность, связанную с проблемой перено­са заключений с конечного на бесконечность¹⁹².

Определяя свои философские позиции, Г.И. Наан утверждал, что “философия есть прежде всего гносеология... Философию интере­сует не столько бесконечность, сколько познание бесконечности, ско­лько процесс этого познания”. Формулируя “нетрадиционную концеп­цию” бесконечности, Наан писал' “Бесконечность, во всяком случае на современном уровне наших знаний, нельзя вывести из конечного или определить через конечное. Бесконечное необходимо постулиро­вать и рассматривать как одно из первоначальных, неопределяемых понятий”. “Бесконечность носит постулативныи характер, то есть су­ществование или несуществование реальной бесконечности не может быть ни доказано, ни опровергнуто логическим или экспериментальным путем”²⁰. Представление о постулативном характере Наан распро­страняет и на центральное философское положение о материальном единстве мира. Баженовым это представление закрепляется в утвер­ждении о постулативном характере принципов философии вообще²¹. Аналогичное мнение было высказано A.M. Мостепаненко, который считал, что “универсальное знание о мире, как правило, гипотетично”²².

Представление о постулативном, хронически гипотетическом характере философского знания широко распространено и в зарубеж­ной философии. “Ленин, — утверждал известный французский фило­соф А. Лефевр, — определенно рассматривает материализм как посту­лат, а идеализм как другой философский постулат”. Материя — “свое­го рода икс, который, однако, необходимо допускать в наших утвер­ждениях (или отказаться допускать его)”²³.

Автором настоящего пособия постулативная концепция фило­софии была оценена как по существу возврат к кантианскому (точнее, полукантианскому) пониманию философии⁵. Читатель, глубоко инте­ресующийся фундаментальными проблемами философии, имеет воз­можность самостоятельно взвесить аргументацию proи contraпостулативной концепции философии, ознакомившись с перечисленными в пособии публикациями.

Возникновение полукантианской постулативной концепции фи­лософии, являющейся закономерным завершением гносеологической интерпретации философии, нельзя оценивать только чисто негативно. По нашему убеждению, появление этой концепции — свидетельство неблагополучного положения дел в разработке фундаментальных про­блем марксистской философии в период культа личности, в особенно­сти — плохого состояния обоснования научной философии в условиях современной научно-технической революции и крупных социальных сдвигов. В этом контексте постулативная концепция философии вы­глядит намного лучше “скучных пересказов марксизма”, ибо будит сонную философскую мысль, заставляет заново осмысливать положе­ния научной философии, ее аргументацию в свете данных современ­ной науки, усложняющейся гносеологической и социальной ситуации в обществе. Постулативная концепция философии фактически показа­ла, что советская философская наука не учла в полной мере вызов со стороны новейшей научно-технической революции, не выработала со­временной аргументации в пользу убеждения о возможности досто­верного научного философского мировоззрения.

4.3. ФИЛОСОФИЯ И ЧАСТНЫЕ НАУКИ

Характеризуя предмет и структуру научной философии, мы уже фактически затронули вопрос о соотношении философии с частными науками, который становится для нас предметом специального рас­смотрения.

Частные науки имеют своим предметом какую-либо частную, особенную область действительности и делятся обычно на три группы: естественные, общественные и технические науки. Различают также фундаментальные науки, к которым обычно относят математику, фи­зику, химию, биологию, важнейшие социальные науки.

Взаимозависимость философии и частных наук — одна из важ­нейших закономерностей развития науки. В основе этой взаимозависимости лежит взаимосвязь всеобщего, являющегося предметом фило­софских наук, и особенного, служащего предметом частных наук.

Понимание взаимосвязи философии и частных наук основыва­ется, таким образом, на диалектике категорий всеобщего и особенного (частного). С точки зрения научной диалектики всеобщее существует только через особенное, во всей массе особенных, а особенное — то­лько в связи со всеобщим. Эта диалектика определяет глубокую зави­симость философии от частнонаучного знания и, в свою очередь, не менее важную зависимость частных наук от философских знаний.

Зависимость философии от частных наук

Смысл этой зависимости заключается в том, что философия не имеет никакого другого первичного материала, из обобщения которо­го она могла бы выводить свою теорию, кроме совокупного фактичес­кого и теоретического материала естественных, общественных и тех­нических наук, прежде всего — фундаментальных наук. Философское исследование, используя специфические философские формы абстрак­ции, связанные с категориями философии, производит дальнейшую глубокую проработку эмпирического и теоретического материала на­уки, обнаруживая в нем имплицитное (скрытое) содержание, которое заключает в себе вся масса особенных предметов и явлений, изуча­емых частными науками. Частнонаучное мышление, выполняя свои собственные функции в познании частных областей действительно­сти, вместе, с тем подготавливает появление философских абстракций. Философия идет дальше, формулируя понятие о всеобщих чертах, свойствах, законах реального мира. Так, биология и история изучают реальные процессы эволюции жизни и развития человеческого общес­тва, философия, всецело опираясь на биологическую теорию эволю­ции и историческую теорию, раскрывает всеобщую сущность и зако­ны всякого развития, которые выходят за пределы возможностей частнонаучного способа мышления.

Чтобы сделать более глубокие обобщения, философия не может прямолинейно и “некритически” воспользоваться уже готовыми за­ключениями частных наук: философ должен понять как факты, на ко­торые опираются частнонаучные теории, так и содержание этих тео­рий, способ их выведения из фактов. Философия, следовательно, должна в некоторой степени уподобляться частным наукам, философ должен обладать своего рода профессиональной подготовкой в част­ных областях науки. При этом частнонаучный профессионализм фило­софа не может быть совершенно одинаков с профессионализмом уче­ного физика, химика, биолога, математика и т. д., философ не должен быть чрезмерно “специализирован”, владеть всеми деталями данной отрасли знания, ее методикой и т. п.. Иными словами, философия исхо­дит не из всего детализированного массива фактов и теории частных наук, а из основного и обобщенного совокупного фактического и тео­ретического материала науки.

Философская теория создается, таким образом, благодаря глу­бокому и квалифицированному (“профессиональному”) вторжению философии в содержание частнонаучного знания, на основе глубокого философского анализа материала науки. Такой анализ должен иметь критический характер, философия не должна принимать полностью на веру ни факты, ни заключения частных наук. Прекрасным случаем та­кого критического отношения является известная оценка Марксом теории Дарвина. Приходя к наивысшим абстракциям — всеобщим ка­тегориям, философская мысль (при условии ее собственного и частно-научного профессионализма) может делать заключения, по крайней мере гипотетические, о недостаточности того или иного конкретно-на­учного представления. Таким было и заключение Ленина об ограниченностях современного ему естествознания конца XIX — начала XX в., которое могло, по мысли Ленина, выйти из глубокого кризиса толь­ко при условии внутренней диалектизации и отказа от идеализма.

В советской философской науке после XX съезда КПСС опуб­ликовано немало квалифицированных исследований, в которых дан глубокий философский анализ квантовой механики, теории относительности, концепций современной химии, синтетической теории эво­люции, генетики и др. Ценные результаты получены также в исследо­ваниях языка и логики науки, проводившихся за рубежом в рамках не­опозитивизма и постпозитивизма. К ним можно отнести работы по фи­лософским проблемам математики и математической логики Б. Рассе­ла, исследования логики развития науки и научно-технических рево­люций Т. Куна, И, Лакатоса. Хотя эти исследования проводились в рамках иных философских концепций, они имеют ценное содержание, связанное прежде всего с решением “средних” по уровню общности философских проблем современной науки.

Глубокая зависимость философии от частных наук выражена в каждой исторической форме материализма, существенные черты кото­рых во многом определялись состоянием частных наук. Античный ма­териализм был наивным, а его диалектика — стихийной прежде всего потому, что он не имел под собой твердой конкретно-научной базы. Материализм XVII—XVIII вв получает серьезную опору в виде меха­ники и математики и носит поэтому механистический характер. Пре­обладание в науке XVII—XVIII вв. методов индукции, анализа, разде­ления реальности на отдельности обусловило метафизичность матери­ализма. Переход науки в систематизирующую стадию, возникновение научных концепций в надмеханических областях физики, в химии, биологии, геологии, т. е. окончательное становление частнонаучного исследования обусловило появление и научной философии — диалек­тического и исторического материализма. С возникновением послед­него философия окончательно определяет свой предмет, отношение к частным наукам, приобретает оптимальную относительную самосто­ятельность как наука о всеобщем и его познании. Взаимодействие на­учной философии и частнонаучного исследования впервые становится на действительно научную почву, приобретает “нормальный” харак­тер, определяемый постепенно складывающимися научными нормами взаимодействия философии с другими научными дисциплинами.

С возникновением научной философии ее взаимосвязь с част­ными науками становится глубокой и продуктивной, поскольку науч­ная философия приобретает адекватный науке характер. Эта нормаль­ная связь складывается по мере формирования и развития научной фи­лософии, сталкиваясь с большими трудностями, связанными с огром­ной сложностью и противоречивостью развития философии и науки, социальной практики, социально-политических процессов. Классики марксизма-ленинизма только положили принципиальное начало этому взаимодействию. Дальнейшее формирование “нормальной” и продук­тивной связи философии и частных наук зависело от сложнейшего процесса распространения и усвоения марксистской философии ши­рокими кругами научной интеллигенции в стране и за рубежом.

Укрепление творческой связи философии и частных наук было в значительной мере задержано и искажено под влиянием условий, сложившихся в ходе построения деформированного социализма. С мо­мента XX съезда КПСС постепенно восстанавливаются научные нор­мы взаимоотношения философии и частных наук. Однако только с осознанием глубоких деформаций социализма открываются перспек­тивы действительно глубокого и плодотворного взаимодействия фило­софии и науки, философии и жизни.
Как развивается Будучи адекватной науке, открытой для
научная философия? всех революционных достижений, марксистская философия должна интенсивно развиваться под влиянием ускоренной эволюции современной на­
уки, современной научно-технической революции. Однако здесь мы
опять сталкиваемся со сформулированным ранее парадоксом научной
философии. Каким образом может развиваться действительно научная
философия, если ее научность заключается именно в том, что она уже
дала окончательное, не подлежащее пересмотру, решение важнейших
вопросов философии? В решении проблемы как развивается научная
философия можно сделать три последовательных шага.

Первый шаг был сделан Энгельсом, согласно которому научная философия будет менять свою форму, или вид, с каждым крупным от­крытием в естествознании и науке об обществе. “С каждым составля­ющим эпоху открытием даже в естественноисторической области, — писал Энгельс,— материализм неизбежно должен изменять свою фор­му. А с тех пор, как и истории было дано материалистическое объясне­ние, здесь также открывается новый путь для развития материализма”²⁴.

Хотя научный материализм был создан и обоснован уже в 40-х гг. прошлого века, он превращается из гипотезы в окончательно дока­занную концепцию после создания “Капитала” Маркса. Революция в физике на рубеже веков потребовала серьезного изменения формы диалектического и исторического материализма, которое было осуще­ствлено Лениным. Опираясь на данные новейшей революции в естес­твознании, Ленин поставил задачу подвергнуть ревизии форму матери­ализма Энгельса, включая его натурфилософские взгляды. Такая реви­зия и была проведена Лениным.

Современное естествознание и социальные науки дали новый материал, связанный с несравненно более радикальными открытиями науки, чем те, которые были обобщены Лениным в “Материализме и эмпириокритицизме” — квантовой механикой, теорией относительности, современной неевклидовой геометрией, топологией, математичес­кой логикой, новыми концепциями химии, современной теорией эво­люции, генетикой, кибернетикой и др.. Уникальный материал для пере­смотра многих социологических взглядов дал кризис прежней модели социализма, обусловивший поиск современной модели социализма. Весьма существенны изменения, происшедшие в современном капита­лизме, которые подтвердили основную логику “Капитала” Маркса, предсказанное Марксом основное направление развития капитализма, но заставляют пересмотреть ряд классических представлений марксиз­ма. Современная научно-техническая революция и глубокие социаль­ные изменения сделали необходимым появление новой формы мате­риализма, которая, по нашему мнению, постепенно складывается в со­ветской философской науке. Формирование новой формы марксистс­кого материализма было сильно задержано условиями культа лично­сти и общественного застоя.

Идея изменения формы материализма оставляла открытым во­прос о том, что происходит при этом с существом научного матери­ализма, или, во всяком случае, не давала прямого ответа на этот во­прос. Поэтому Ленин делает второй шаг, отмечая, что ревизия формы материализма “не только не заключает в себе ничего “ревизионистс­кого” в установившемся смысле слова, а, напротив, необходимо тре­буется марксизмом. Махистам мы ставим в упрек отнюдь не такой пе­ресмотр, а их чисто ревизионистский прием — изменять сути матери­ализма под видом критики формы его, перенимать основные положе­ния реакционной буржуазной философии...”²⁵¹.

Изменение формы научного материализма, по мысли Ленина, означает сохранение существа марксистской философской концепции. Однако это решение также не является исчерпывающим и должно быть развито далее, ибо возникает вопрос, как следует понимать со­хранение сути марксистской философии-при изменении ее формы: означает ли это неизменность сущности научного материализма или же развитие научной философии заключается также в глубоком изме­нении ее сущности, ее основного концептуального содержания.

Хотя Ленин специально не рассматривал этот вопрос, его фак­тическая теоретическая позиция не оставляет никаких сомнений: сущ­ность диалектического материализма не является абсолютно поко­ящейся и неизменной. Однако способ развития этой сущности Ленин не исследовал. Этот вопрос предстояло решить советским философам. Развитие естественных, социальных и технических наук, социальной практики и самой марксистско-ленинской философии дает для этого богатейший материал. Однако проблема как развивается сущность марксистской философской концепции почти не разрабатывалась в со­ветской философской науке. В некоторых случаях это привело к появ­лению представлений, пока еще неясных, о гипотетическом и преходя­щем характере диалектического материализма. Серьезная недооценка фундаментальных проблем в советской философской науке, как уже отмечалось, не может не привести к определенным теоретическим потерям, к недооценке неисчерпаемого творческого потенциала научной философии.

Делая третий шаг в решении вопроса о способе развития мар­ксистской философии, необходимо прежде всего учесть специфику философского знания как мировоззрения, предельного взгляда на мир в целом, отличие мировоззрения, как науки о всеобщем, от частных наук. Тривиальный (и, к сожалению, очень распространенный) подход к выяснению способа развития философского знания заключается в фактическом отождествлении способа развития философии со спосо­бом развития частных наук. Некоторые полагают, что развитие фило­софии заключается в бесконечной смене одной концепции мира дру­гой. С этой точки зрения диалектико-материалистические утвержде­ния о материальности мира, его развитии на основе противоречий, из­вестных диалектических законах, необходимости и случайности и т. д. должны будут рано или поздно устареть и будут заменены принципи­ально иными, альтернативными положениями, снимающими утвер­ждения о материальности, развитии и т. д.

Необходимо различать два способа развития науки. Способом развития частных наук, предметом которых является особенное, част­ное, служит движение от единичного к общему в пределах соответс­твующей частной области исследования (физики, химии и т. д.). При этом наука переходит от первоначальных узких концепций ко все бо­лее широким и обобщающим. Классическим примером такого разви­тия является эволюция физики от механики Ньютона, с ее представле­ниями о неизменных и абсолютных пространстве и времени, к теории относительности Эйнштейна, в которой пространство и время рассма­триваются как взаимосвязанные, относительные, изменяющиеся в за­висимости от свойств физической материи — движения и тяготения. При этом теория Эйнштейна включила в себя теорию Ньютона как свой частный или “предельный” случай. Такой способ развития мож­но назвать концептуальной сменой, переходом от одних концепций к другим, характеризующимся новыми принципами, понятиями, логикой.

Философия как наука о всеобщем в мире и его познании разви­вается по способу концептуальной смены только до появления науч­ного материализма, ибо действительная сущность мира может быть либо схвачена в ее наиболее общих чертах, либо оставаться неизвестной. С момента, когда наиболее общие стороны, свойства, закономер­ности мира становятся известными, способ развития философии дол­жен коренным образом измениться. Нетрудно понять, что, например механика Ньютона, отражая лишь часть физической реальности, явля­ется наукой, однако философия, отразившая лишь часть мира, а не сущность мира как целого, научной теорией мира, научным мировоз­зрением в точном смысле этого слова еще не является. Так, нельзя бы­ло признать научной механистическую философию XYII—XVIII вв., поскольку она приписывала миру как целому механические свойства и законы.

С момента, когда философия действительно осознала наиболее общую сущность мира — его материальность, единство, способность к бесконечному развитию и т. д., она начинает развиваться по способу бесконечного концептуального углубления, развития концепции вглубь, от абстрактного к конкретному, путем бесконечного усложне­ния и обогащения. Этот способ развития почти не исследован в со­ветской философской науке.

Коренная особенность развития по способу концептуального углубления заключается в том, что развитие научного философского знания начинается с принципиальной формулировки основных положе­ний теории, отображающих сущность мира в наиболее общем и аб­страктном виде. Марксистская философия сформулировала положе­ния о материальности мира, идеальности сознания, развитии мира, первичности общественного бытия и т.д., которые не могут быть пере­смотрены и отменены, заменены альтернативными им положениями. Дальнейшее развитие научной философии, сохраняя наиболее общее и абстрактное содержание концепции диалектического материализма, будет заключаться в бесконечном углублении, усложнении и конкре­тизации этой концепции Логика такого способа развития удачно схва­чена Лениным, который считал, что человеческое познание развивает­ся от явления к сущностям все более высоких порядков. “Мысль чело­века, — писал Ленин, бесконечно углубляется от явления к сущно­сти, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца”²⁶¹.

Движение от явления к сущностям все более высоких порядков — это общий путь человеческого познания, как философии, так и частных наук. В философии этот путь развития заключается в перехо­де от одной ступени осознания всеобщей сущности мира и самого че­ловека к другим, все более глубоким уровням сущности мира и человека.

Сущности более глубоких порядков, осознаваемые научной фи­лософией, сохраняют наиболее общее и абстрактное содержание сущ­ности первого порядка, схваченной с появлением научной философии, не выходят за “общие пределы”, очерченные сущностью первого по­рядка, но они отличаются от нее большей глубиной, сложностью, большим богатством содержания, большим богатством “определений”. Сущности более высоких порядков представляют собой все более глу­бокие и сложные уровни всеобщей сущности мира и человека.

Различие между ступенями развития научной философии при наличии общего наиболее абстрактного содержания (признания мате­риальности мира, идеальности сознания, развития мира и т. д.) будет становиться все более глубоким и существенным. Так, концепция ма­териальности мира в настоящее время имеет смысл, который придан этому понятию квантовой механикой, теорией относительности, неев­клидовой геометрией, социальной практикой. Без учета этого смысла современная марксистская концепция мира не может быть понята. С дальнейшими, все более радикальными открытиями в области естес­твенных, общественных и технических наук понятие материальности мира будет принимать новые, более глубокие значения, для осознания которых потребуются огромные усилия философской науки, переход к новым, неожиданным, революционным формам абстракции, “дико­винным” поворотам мысли. Этот процесс будет бесконечным, поско­льку всеобщее, т. е. сущность бесконечного мира, а также сущность самого человека, являются бесконечно сложными и неисчерпаемыми.

Если говорят о неисчерпаемости электрона, то с еще больши­ми основаниями следует признать неисчерпаемость всеобщего и чело­веческой сущности.

Концептуальное углубление — несравненно более сложный способ развития философской мысли, чем концептуальная смена. С возникновением научной философии развитие философской мысли приобретает многократно более сложный и трудный характер, чем прежде. По сути с возникновением марксизма начинается подлинная история философии, аналогично тому, как с созданием коммунистиче­ского общества — подлинная история человечества. Резко повышают­ся требования к философскому исследованию, которое должно теперь адекватно и квалифицированно использовать все более высокими тем­пами растущий и усложняющийся материал науки и практики Все труднее становится перерабатывать и интегрировать, обобщать лави­нообразно растущий поток научной информации Философские иссле­дования требуют теперь все более высокой профессиональной культу­ры двоякого рода — философской и частнонаучной. Философия долж­на отвечать растущим требованиям научной объективности, партийно­сти, социального прогресса, связанными с общечеловеческими и клас­совыми (до возникновения бесклассового общества) ценностями Не учитывая колоссально возросшие требования к научной философии, сложность философского научного исследования, нельзя понять труд­ности, которые испытывает современная философская наука.

Тот факт, что марксистская философия, получив за последние десятилетия существенные теоретические результаты, не выдвинула, однако, крупных идей, сопоставимых с теми, которые были сформули­рованы классиками марксизма-ленинизма, объясняется не только де­формациями социализма. Догматизм и другие деформации марксистс­кой философии несомненно нанесли ей весьма существенный урон Однако не менее важной причиной недостатков советской философс­кой науки является колоссальная сложность дальнейшей разработки научной философской теории. Изъяны в развитии философской науки обусловлены также недостаточным развитием фундаментальных наук, снизившимся уровнем образования, недостатками в подготовке науч­ных кадров, включая философские. Вследствие отставания в развитии фундаментальных наук и подготовке научных кадров многие фило­софские исследования остаются “не востребованными”. Философская мысль такова, каково само общество.

Роль философии в развитии науки

Обусловливая содержание и само существование философии, частные науки в свою очередь находятся в глубокой зависимости от нее, даже если ученый этого не осознает. Смысл этой зависимости за­ключается в том, что особенное, как предмет частных наук, существу­ет только в связи со всеобщим и поэтому не может быть понято вне связи со всеобщим.

Иначе говоря, частнонаучное описание и объяснение всегда принципиально неполно и должно дополняться, в явном или неявном виде, философским объяснением. Каждое частнонаучное решение крупных вопросов имеет явную или неявную философскую компоненту.

Прежде всего, выделяя предмет своей науки, ученый так или иначе исходит из представления о целостном внешнем мире, сущес­твующем вне человеческого сознания. Признано, что без такой мате­риалистической предпосылки, основанной хотя бы на общечеловечес­ком здравом смысле, научное познание не может осуществляться. Убеждение в существовании внешнего мира может иметь стихийный или сознательный, глубокий характер Таким образом, материалисти­ческая философия выступает либо стихийной, бессознательной, либо глубоко осознанной широкой предпосылкой частнонаучного мышле­ния Такова первая, наиболее широкая функция научной философии в развитии частных наук.

Однако влияние философии не ограничивается ролью необхо­димой общей или “фоновой” предпосылки частнонаучного знания. Научная философия дает глубоко разработанную, многомерную и хо­рошо структурированную картину мира и его познания, трактовку сущности мира и человека, обусловливая поэтому глубокое и органи­ческое “вторжение” философской мысли в структуру частнонаучного знания.

Связь диалектико-материалистической философии с частными науками осуществляется преимущественно через решение крупней­ших, узловых проблем естественных, общественных и технических на­ук. В решении частных проблем наука обычно не обращается к мощ­ному аппарату научной философии, составленному системой фило­софских категорий, хотя последние, войдя в структуру и стиль мышле­ния, продолжают действовать на бессознательном или интуитивном уровне. Исследования “диалектики тракторного” или “кузнечного де­ла” 20-х гг. — дань первым наивным попыткам некоторых, еще неис­кушенных знаниями, людей усвоения научной философии.

Рассмотрим несколько групп конкретно-научных проблем, пол­ное решение которых средствами частных наук (“в терминах частных наук”) принципиально невозможно. К ним следует отнести прежде всего серию проблем относите­льно природы крупнейших областей действительности, изучаемых фи­зикой, химией, биологией, социальными науками. Для создания исчер­пывающей, или полной, теоретической концепции каждой из этих об­ластей реальности (насколько это вообще возможно, поскольку абсо­лютно исчерпывающее познание невозможно) необходима разработка теоретических процедур выделения, обособления физического, хими­ческого, биологического, социального “качеств”, или природы, каж­дой из этих реальностей из бесконечной последовательности качеств реальной действительности. Для этого необходимо отличить каждое качество, каждую реальность от смежных с нею реальностей, напри­мер, во многом “неуловимое” до сих пор химическое качество, от “смежных” с ним физического и биологического, качеств. Необходи­мо, далее, найти место каждой из этих реальностей в едином законо­мерном мировом процессе

Естественно, что теоретическое выделение и осознание этих наиболее крупных реальностей или качеств средствами какой-либо од­ной науки — физики, химии, биологии и т. д. принципиально невоз­можно Для этого необходимо привлечь понятия смежных наук и сис­тему философских категорий, отражающих всеобщие черты, свойства, законы объективной реальности в целом. Необходимо также опреде­лить место человека в системе этих реальностей или качеств, поскольку само выделение этих реальностей производится фактически и в со­поставлении с человеком (независимо от того, осознает это ученый или нет)

Вторая группа проблем — проблемы развития каждой из осо­бенных реальностей, или форм материи — физической, химической, биологической и социальной С позиций материалистической диалек­тики процесс развития имеет всеобщий характер, обладает одними и теми же всеобщими чертами в каждой из форм материи. В то же время в каждой из них он выступает в специфической форме. Для глубокого понимания сущности физической, химической и других реальностей необходимо выяснить как всеобщие, так и особенные черты развития. Однако обособить, абстрагировать всеобщие черты развития в узких рамках одной специфической области знания невозможно. Более того, никакая частная наука не обладает сама по себе категориями и язы­ком, которые могли бы отобразить всеобщие черты, свойства и законы развития. Уже термин “развитие”, широко употребляемый в частных науках, заимствован ими из философии, так же, как и многие другие термины — материя, реальность, существование, бесконечность, необ­ходимость и т. д. Язык и категории философии уже давно и глубоко вплетены в язык и понятийный строй частных наук. Если бы этот язык и категории философии внезапно исчезли, разрушилось бы все здание науки, исчезла бы система опорных смысловых “узлов”, без которых не существует никакое человеческое знание. Можно сказать, что вся частная наука существует и развивается в едином континууме осознан­ного или бессознательного философского (материалистического) подхода

Чтобы понять сущность физической или биологической эволю­ции, необходимо выйти за пределы физической или биологической теории. Так, находясь исключительно в рамках биологического подхо­да, нельзя отличить развитие как таковое от процесса адаптации живо­го к внешней среде и, следовательно, нельзя понять и саму адаптацию. С точки зрения Дарвина, эволюция живого идет от низших форм жи­вого к высшим, в конечном счете — к человеку. Однако с точки зре­ния чисто адаптационной интерпретации биологической эволюции, обособленной от общей идеи развития как движения от низшего к высшему, одноклеточные организмы, существующие на Земле не ме­нее трех миллиардов лет, являются более приспособленными, чем мле­копитающие или человек. С этих позиций оказывается, что биологиче­ская эволюция идет скорее в сторону наименее, чем наиболее приспо­собленных живых существ, что тоже является неверным. Критерии биологической эволюции могут быть выработаны только на основе диалектико-материалистической концепции развития как движения от низшего к высшему, которая позволяет полностью понять и дарви­новский закон выживания наиболее приспособленных. Третья группа фундаментальных проблем естественных, общес­твенных и технических наук связана с проблемой человека Человек занимает необходимое и закономерное место в системе бесконечного мира, находится в глубокой связи с эволюцией мира. Поэтому каждая частная наука так или иначе приходит к проблеме человека. Если для биологии эта проблема возникает прежде всего потому, что человек — необходимый продукт биологической эволюции, ее “неограниченного прогресса" (Дж. Хаксли), то связь проблем химии и физики с пробле­мой человека имеет более скрытый характер Однако в физике послед­них десятилетий эта связь блестящим образом всплыла в так называ­емом антропном принципе. В своей “сильной форме” антропный принцип был сформулирован Б. Картером следующим образом: “Все­ленная (и, следовательно, фундаментальные параметры, от которых она зависит) должна быть такой, чтобы в ней на некотором этапе эво­люции допускалось существование наблюдателя”²⁷.

Антропный принцип активно обсуждается в физической и фи­лософской литературе в течение последних десятилетий. Каково бы ни было при этом различие в его интерпретации, бесспорно то, что с антропным принципом проблема человека серьезным образом, фактиче­ски на концептуальном уровне, вошла в физику. Как глубоко подметил американский физик Ф. Дайсон, “возможно, нельзя будет до конца по­нять происхождение и судьбу энергии во Вселенной, рассматривая ее отдельно, вне факта существования Жизни и Разума”²⁸.

Поскольку возникновение человека коренится не в случае, а в самой природе мира, в сущности каждая из фундаментальных наук со­держит в себе тот или иной вариант антропного принципа. Однако, не­избежно сталкиваясь в своей фундаментальной теории с проблемой человека, частная наука не может решить эту проблему собственными средствами, не вовлекая в ее решение философию человека. Идя в глу­бины материи, казалось бы все более удаленные от человека, наука не­пременно приходит к человеку. Маркс в свое время предсказал вели­кое объединение наук о природе и наук о человеке. “Впоследствии ес­тествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука²⁹’’

Особенно велика роль философской концепции человека и ма­териалистического понимания истории для системы наук об обществе. Исторический процесс развития общества — это процесс развития человеческой сущности. Игнорируя философскую концепцию человека, историческая наука рискует превратиться в описание отвлеченных и оторванных от реального человека “исторических событий”, как это во многом и случилось в исторической науке вопреки действительной марксистской концепции исторического процесса как развертывания человеческой сущности.

Замечательным проявлением огромной эвристической роли марксистской философии, не имеющей аналогов в какой-либо другой философской системе, является создание — при прямом и непосредс­твенном участии идей и категорий марксистской философии — поли­тической экономии капитализма. “Капитал” Маркса является непре­взойденным образцом применения теории диалектического и истори­ческого материализма. Его действительное теоретическое содержание нельзя понять, не зная теории диалектического и исторического мате­риализма, а также рационального содержания гегелевской “Науки ло­гики”, во многом повлиявшей на теорию и логику “Капитала”.

Философская концепция человека в ее значении для системы частных наук выступает еще одной важной стороной. Изучая человека как высший цвет материи, высшую ценность, раскрывая смысл чело­веческого существования, философия способствует выработке гумани­стической ориентации развития системы наук, ее направленности на всестороннее и свободное развитие человека, человеческих индивидуумов.

Как уже отмечалось, необходимость философии для решения частнонаучных проблем коренится в принципиальной неполноте частнонаучного объяснения, которая в свою очередь связана с объектив­ной неполнотой или незамкнутостью любого особенного. В математи­ке существует весьма интересная проблема полноты формальных сис­тем. Формальная система “полна, если ее постулаты дают уже все, что нам нужно для некоторой цели”³⁰. По аналогии с понятием полно­ты формальной системы в математике можно ввести понятие полноты частнонаучного объяснения: частнонаучная теория полна, если она способна ре­шить все проблемы той области действительности, к которой она относится.

В 1931 г. математиком К. Гёделем была доказана замечательная теорема, названная “теоремой Гёделя”, “о формально неразрешимых предложениях Principia Mathematica и родственных систем”, в которой он показал, что из терминов формальной системы можно составить предложения, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть в рамках аксиом этой системы, т.е. эти предложения оказываются неразреши­мыми в рамках данной формальной системы, которая является поэто­му неполной. Клини отмечал, что теорема Гёделя о неполноте форма­льных систем несет в себе целую философию математики. Нам представляется, что значение теоремы о неполноте выходит далеко за пре­делы математики. В сущности принципиальной неполнотой обладает каждое особенное и поэтому описывающая это особенное частнонаучная теория. В силу этого “полное” решение коренных проблем физи­ки, химии, биологии и других наук предполагает привлечение понятий смежных наук и философии.

Роль философии резко возрастает в критические периоды раз­вития науки и общества, которые заставляют обращаться к фундамен­тальным проблемам объективного мира и человеческого бытия. Такая ситуация возникала в связи с появлением развитого капитализма с его противоречиями, вызвавшего к жизни марксистскую теорию, с рево­люцией в естествознании на рубеже XIX-XX вв. Острая необходи­мость обращения к фундаментальной философской теории появилась в связи с современной научно-технической революцией, коренными сдвигами в развитии капиталистического общества, кризисом прежней модели социализма и необходимостью создания современной модели социализма.

Научная философия обладает неисчерпаемым творческим по­тенциалом. Этот потенциал, как уже говорилось, был блестяще реали­зован в политической экономии капитализма и классической теории социализма. Вместе с тем он еще только начал реализовываться в раз­витии частных наук. Наука и научная философия с момента их оконча­тельного оформления в XIX в. прошли еще в сущности лишь первые этапы своего развития и взаимодействия. Зрелые творческие связи между наукой и научной философией еще далеко не сложились. Одна­ко уже сейчас стала явной глубокая зависимость новых научных кон­цепций от новаторских философских идей.

Известно, что в современной науке новые радикальные концепции все более явственно инициируются новыми идеями в философии.
Новая трактовка бесконечности лежала в основе появления конструктивистского направления в математике. Появлению теории относительности содействовали определенные философские предпосылки. По­литическая экономия социализма и новая концепция социализма явно нуждаются в новых философских идеях. По мере развития фундамен­тальных наук, роста их теоретического уровня, по мере их фундаментализации значение философских подходов будет резко возрастать.
Подлинный расцвет философской культуры мышления ученых еще впереди.



Нормы В заключение мы предлагает читателю
взаимоотношений самостоятельно сформулировать нормы
философии и науки взаимоотношений философии и частных

наук. Эти нормы должны представлять

собой правила творческого взаимовлияния науки и философии и ис­ключать грубые, некомпетентные вмешательства их “в дела друг друга”.

Философская аргументация. Завися от частных наук, филосо­фия строит свою аргументацию на основе фактов и теоретических по­ложений этих наук. Существование природы до человека, подтвержда­емое всей системой наук о природе, служит аргументом в пользу идеи первичности материи, материальности мира. Совокупность биологиче­ских наук, анатомия и физиология высшей нервной деятельности, зоопсихология и психология человека, кибернетика дают аргументы в по­льзу тезиса о зависимости (производности) сознания от высокооргани­зованной материи — человека.

Из всего опыта развития частных наук следует обобщающий ар­гумент в пользу материализма, ибо для объяснения природных и соци­альных явлений наука не испытывает необходимости прибегать к по­сторонним объяснительным факторам — богу, духу и т. п. Вся практи­ка развития научного исследования свидетельствует, что каждая ре­альность объяснима естественным путем из самой себя и ее условий.

Система частных наук об обществе — политическая экономия, история, совокупность технических наук дают материал, подтвержда­ющий материалистическое понимание истории.

Современное естествознание, общественные и технические на­уки содержат убедительные аргументы в пользу диалектической идеи развития.

В свою очередь философские положения, сформулированные и обоснованные на базе материала частных наук, выступают в качестве аргументов теоретических положений частных наук. Каждая наука, имея дело с определенной выделенной областью реального мира, нуж­дается в более широком обосновании своих положений, которое дает научная философия, обобщающая данные всей системы наук. Так, нуждается в философском обосновании идея эволюции, возникшая в настоящее время во всех основных науках, включая химию и физику. Идея эволюции жизни получает полное обоснование только тогда, ког­да она опирается на достаточно полный и убедительный материал биологии и наиболее широкую идею универсального, мирового разви­тия. Идея всеобщего диалектического развития и его основных зако­нов (единства и борьбы противоположностей, перехода количества в качество, отрицания отрицания) выступает в качестве необходимого аргумента в пользу специальных теорий развития в физике, химии, биологии, истории.

Диалектико-материалистическая трактовка пространства и вре­мени, как зависимых от материи форм ее бытия, является наиболее об­щим аргументом идей неевклидовой геометрии и теории относитель­ности. Марксистская концепция человека формулирует аргументы в пользу оптимистической трактовки исторического процесса.

Следует учесть, что философские аргументы в пользу тех или иных конкретно-научных теорий, положений или открытий имеют не­обходимый, но недостаточный характер. Одними лишь философскими доводами нельзя полностью обосновать ни одной особенной теории или открытия. Полное обоснование частнонаучной теории, утвержде­ния или открытия дается совокупностью частнонаучных и философс­ких аргументов. При этом частнонаучные аргументы играют определя­ющую роль.

Переоценка абстрактно-философских аргументов таит в себе опасность деформации науки, лысенковщины в науке, которая, как из­вестно, пыталась опровергнуть классическую генетику с помощью ву­льгарных теоретических утверждений, выдаваемых за марксистские.

4.4. ФИЛОСОФИЯ И ИСКУССТВО

Наряду с наукой как главной формой познания существует тес­но связанный с нею второй путь, или форма познания, природы и об­щества — искусство, которое также выступает в качестве источника философских обобщений. Отображая мир в системе понятий, откры­вая объективные законы, наука представляет собой ведущий способ познания мира и общества и, следовательно, главный источник философс­ких обобщений. Однако искусство является необходимой специфической формой познания, отображающей мир и, в особенности, человека и общес­тво в образных формах, в формах самой жизни, что делает искусство уникальным и незаменимым источником знаний, философских обобщений.

Если наука стремится вычленить, абстрагировать законы, сущ­ности из конкретных жизненных проявлений и тем самым теряет цело­стность и непосредственность человеческого бытия, то искусство дополняет научное познание, рассматривая жизнь в целостном, непо­средственном, типизированном и одновременно индивидуализирован­ном виде, в единстве явления и сущности. Искусство отображает не законы природного и человеческого бытия в их “чистом” абстрактном виде, а само бытие со скрытыми в нем законами.

Гомер, В. Шекспир, О. Бальзак, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толс­той не открыли никаких законов общественного развития, но они смогли глубоко отобразить человеческую жизнь в определенные пери­оды мировой истории. Энгельс писал, что произведения Бальзака дали ему для понимания буржуазного общества того времени даже в смыс­ле экономических деталей больше, чем историки и экономисты.

Хотя наука дает более глубокую информацию о мире, искусство обладает рядом преимуществ, делающих его незаменимым источни­ком знаний о мире, которые философия должна полностью использо


вать. Во-первых, искусство преимущественно отображает человечес­кую жизнь, рассматривая ее при этом в единстве, целостности и непо­вторимости, в то время как наука расчленяет человеческое бытие на множество абстрактных сторон. Во-вторых, искусство может обгонять науку в постановке проблем человеческого существования, которые наука еще не в состоянии решить. Так, искусство и в особенности пуб­лицистика во многом опередили науку в осознании деформаций соци­ализма (по крайней мере на начальном этапе критики этих деформаций).

В-третьих, искусство рассматривает человеческую жизнь в единстве типического, повторяющегося и индивидуального, неповто­римого, подчеркивая тем самым огромную значимость для философс­кого познания проблем коллективности и индивидуальности человече­ского существования.

Влияние искусства на научную философию исследовано значи­тельно слабее, чем влияние науки. Перед читателем поэтому открыва­ются большие возможности для самостоятельного анализа взаимо­действия искусства и философии.