ВКР. Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насажд. Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насаждений

• Название: Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насаждений
• Дата: 12.09.2022
• Размер: 147.9 Kb.
• Имя файла: ВКР. Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насажд.docx
• Тип: Закон; #673510
• страница: 4 из 5

Глава 3. Проблемы уголовной ответственности и пути повышения ее эффективности
3.1 Проблемы привлечения к уголовной ответственности за незаконную рубку лесных насаждений
Истинная сущность публичной власти должна проявляться в обеспечении эффективного применения принятых правовых норм. Поэтому легитимная власть призвана народом, как единственным источником таковой, воздействовать на форму и содержание порядка осуществления членами гражданского общества своих прав и обязанностей, прежде всего посредством реализации превентивной и карательной функции юридической ответственности, не допуская причинения вреда объектам правовой охраны, в особенности природным ресурсам и окружающей среде в целом. Вопрос о характере и размере причиненного вреда имеет важное самостоятельное значение для любой правовой отрасли, регламентирующей самостоятельный вид юридической ответственности.

При этом для уголовно-правовой науки и для соответствующей правоприменительной практики ставится особая задача – выявлять общественно опасные деяния в сфере рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды, реализовывать карательные меры в отношении экологических преступников и предупреждать совершение новых экологических преступлений в целях обеспечения конституционного права граждан на благоприятную окружающую среду в текущем и следующих поколениях человеческого общества. Вместе с тем факт наличия причиненного вреда как условия привлечения к уголовной ответственности представляет собой саморегулирующее основание обратной связи теории и практики уголовного права¹.

Совершенное деяние должно содержать в себе все признаки состава преступления, однако, не входя в противоречие с указанным положением, следует заявить, что именно в характере и размерах причиненного вреда может проявляться и проявляется общественная опасность совершенного преступного деяния против окружающей природной среды. Данный признак всегда реализуется в экологии окружающей реальности и способен производить в ней необратимые либо сложно устранимые вредоносные изменения.

К примеру, в Алтайском крае правоохранительными органами было выявлено более двухсот экологических преступлений по составам ст. 260 УК РФ «Незаконная рубка лесных насаждений», ст. 261 УК РФ «Уничтожение или повреждение лесных насаждений», ст. 256 УК РФ «Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов», а также ст. 258 «Незаконная охота», ущерб от которых за первое полугодие 2014 г. составил более 68 млн руб.². Безусловно, еще существует и латентная экологическая преступность, пределы вредоносной деятельности которой выявить и подсчитать практически, невозможно. Также следует отметить, что вышеуказанное финансовое выражение учтенного преступного вреда экологическим интересам граждан, общества и государства не содержит компенсационных затрат на восстановление всех системных факторов окружающей природной среды в абсолютной их взаимосвязи, что закономерно повышает степень общественной опасности экологических преступлений в геометрической прогрессии. Незаконная рубка лесных насаждений в Алтайском крае представляет собой серьезную проблему, в т.ч. и по причине нахождения на территории края ленточного бора, уникального по своим свойствам и природному назначению в общепланетарном масштабе.

Как правило, экологическое преступление совершается при пересечении заведомо конфликтных интересов экологической, экономической либо жизнеобеспечительной направленности и приоритете последних. В соответствии с лесным законодательством лесной фонд находится в государственной собственности и является объектом правовой охраны. Однако для лиц, способных совершать экологические преступления, лес представляет собой «дар» природы, и при его противоправном заимствовании потенциальные и реальные преступники не способны оценить масштабы причиняемого вреда.

Деловая древесина и иные древесные ресурсы, используемые в деревообрабатывающей промышленности, по своим стоимостным характеристикам являются привлекательными для субъектов предпринимательской и иной хозяйственной деятельности. Кроме того, представители местного населения, особенно малообеспеченные жители сельских населенных пунктов, занимаются незаконной рубкой древесины с целью заготовки дров для выживания в суровых условиях сибирской зимы.

Таким образом, совершение преступлений по незаконной рубке лесных насаждений и привлечение виновных лиц к уголовной ответственности являются актуальными правовыми вопросами не только федерального, но и регионального значения, которые требуют особого внимания со стороны правоохранительных органов и должностных лиц. Так, по инициативе Главного управления природными ресурсами и экологии Алтайского края летом 2014 г. в регионе силами ГУВД Алтайского края была воссоздана экологическая полиция, призванная бороться с правонарушениями в сфере рационального использования и охраны лесов¹.

Вместе с тем, несмотря на усиление реакции государственной власти к охране лесов, существующие проблемы привлечения к уголовной ответственности за незаконную рубку лесных насаждений не позволяют добиться должного результата во исполнение превентивной и карательной функции уголовного закона, а значит, обеспечить охрану лесных ресурсов, в т.ч. и алтайского ленточного бора. Для того чтобы криминализировать совершенное деяние по ст. 260 УК РФ, незаконная рубка, а равно повреждение до степени прекращения роста должны быть совершены по отношению к лесным насаждениям или к деревьям, кустарникам, лианам, не отнесенным к лесным насаждениям, при условии, если эти деяния совершены в значительном, крупном либо особо крупном размере. Ответа на вопрос, что такое лесные насаждения как современная правовая категория, невозможно найти ни в УК РФ, ни в действующем Лесном кодексе РФ, хотя практическая потребность в этом есть¹.

В этом случае необходимо обратиться к п. 15 постановления Пленума Верховного Суда от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования», в котором указывается, что предметом преступлений, предусмотренных ст. 260 и 261 УК РФ, являются не только лесные насаждения, т.е. деревья, кустарники и лианы, произрастающие в лесах, но и деревья, кустарники и лианы, произрастающие вне лесов (в парках, аллеях, отдельно высаженные в границах населенного пункта деревья, в полосах отвода железнодорожных и автомобильных дорог или водных каналов). При этом не имеет значения, высажены ли лесные насаждения или не отнесенные к лесным насаждениям деревья, кустарники, лианы искусственно либо они произросли без целенаправленных усилий человека².

Тем не менее, в указанном обобщении судебной практики не отнесены к предмету экологического преступления, несмотря на его явный характер, многолетние древесные насаждения, произрастающие на землях сельскохозяйственного назначения, на приусадебных и полевых земельных участках, предоставленных для индивидуального жилищного, гаражного строительства, ведения личного подсобного и дачного хозяйства, садоводства, животноводства и огородничества, в лесопитомниках, питомниках плодовых, ягодных, декоративных и иных культур, а также ветровальные, буреломные, сухостойные деревья¹.

Ранее действовавший Лесной кодекс 1997 г. проводил четкую дифференциацию между лесными насаждениями в составе лесного фонда и древесно-кустарниковой растительностью, произрастающей на других категориях земель. Безусловно, норма ст. 260 УК РФ имела прямую привязку к указанному кодексу, который утратил силу с 01.01.09 в связи со вступлением в действие ныне действующего Лесного кодекса 2006 г. Однако современный Лесной кодекс таковой дифференциации не содержит, что наталкивает на мысль о необходимости обновления формулировки ст. 260 УК РФ.

Таким образом, в правоприменительной практике действительно могут возникнуть сложности в определении предмета, которому причинен преступный вред, вплоть до невозможности уголовного преследования в связи с отсутствием состава преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ. Другая проблема заключается в аспекте доказывания совершения преступного деяния по незаконной рубке лесных насаждений. Как правило, поймать преступника на месте совершения преступления довольно сложно по объективным причинам, таким как значительная площадь лесной территории, удаленность от населенных пунктов, шумопоглощение лесных чащоб и иные обстоятельства. Чаще всего факт незаконной рубки обнаруживается после таковой либо по наличию свежеобразованных пней, либо в результате получения информации о появлении во владении физического лица недавно спиленной древесины. Соответственно, доказать все составляющие объективной стороны незаконной рубки леса, в т.ч. причинно-следственную связь, особенно по прошествии определенного количества времени, не представляется возможным.

Следует выразить надежду, что в решении обозначенной проблемы может помочь дендрологическая экспертиза. Однако лица, часто практикующие незаконную рубку леса, узнав о новом способе доказывания, стараются умышленно искажать место спила на стволе и пне дерева, чаще всего термическим путем. Иными словами, потенциальное производство дендрологической экспертизы может спровоцировать возгорание леса в результате небрежной попытки скрыть следы преступной деятельности.

Таким образом, проблема доказывания факта совершения преступления, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 260 УК РФ, в настоящее время является слабо проработанной. Кроме вышеизложенного, существует еще и круг проблем, связанных с размером ущерба, который способствует криминализации неправомерного завладения лесными ресурсами, включив уголовно-правовой, карательный механизм охраны лесной экологии. При выявлении факта незаконной рубки лесных насаждений ущерб правоохранительными органами и должностными лицами подсчитывается в соответствии с постановлением Правительства РФ от 8 мая 2007 г. № 273 «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам, в результате нарушения лесного законодательства»¹.

Так, например, в Алтайском крае такса за незаконно срубленное дерево, заготовка древесины которого не допускается, равна 8 244 руб. за кубометр, а за аналогичный незаконно срубленный кустарник – 280 руб. 30 коп. Следует обратить внимание, что если при незаконной рубке деревьев учитываются объемы противоправно добытой древесины, то при уничтожении кустарника такса зафиксирована без учета физических размеров срубленного лесного насаждения. По действующему законодательству для привлечения к уголовной ответственности необходимо, чтобы размер ущерба превышал сумму в 5 тыс. руб. вне зависимости от иных факторов природоохранного значения. Однако размер причиняемого ущерба подсчитывают не только представители правоохранительных органов. Так, на практике лицо, занимающееся деятельностью по незаконной рубке лесных насаждений, может срубить одно небольшое дерево, которое в соответствии с вышеобозначенными таксами не дойдет до значительного ущерба. Через некоторое время он повторит указанное действие, тем самым сознательно избегая возможности привлечения к уголовной ответственности.

В пункте 14 Методики исчисления размера причиненного вреда, утвержденной уже названым постановлением Правительства РФ от 8 мая 2007 г. № 273, содержится правило о том, что размер ущерба, причиненного лесам, в т.ч. лесным насаждениям, или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам, исчисляется путем суммирования размеров ущерба в результате нарушений лесного законодательства. Вместе с тем в случае проверки информации о предполагаемом преступлении правонарушитель уже готов утверждать, что, несмотря на наличие в его дровянике нескольких спиленных молодых берез, его умысел каждый раз был направлен только на рубку одного лесного насаждения.

Иными словами, экологический преступник де-факто не может быть привлечен к уголовной ответственности де-юре вследствие отсутствия значительного ущерба при отдельном правонарушении. В таком случае, если не истекла давность привлечения к административной ответственности за экологические проступки, на виновное лицо будет наложено взыскание в соответствии с административным законодательством.

Таким образом, в настоящее время необходимо изменение подходов к определению характера и размера преступного ущерба по составу ст. 260 УК РФ, что может привести к трансформации критериев криминализации незаконной рубки лесных насаждений, а само уголовное законодательство в большей степени будет отличаться повышенной эффективностью в сфере охраны лесных ресурсов.
3.2 Дискуссия об уголовной ответственности юридических лиц за экологические преступления

Количество экологических преступлений в структуре преступности относительно невелико. Однако размер ущерба от них весьма и весьма значителен. При этом оценке подвергаются лишь те последствия, которые наступают незамедлительно после совершения преступления. Согласно уголовной статистике учету подлежит материальный ущерб, количество погибших и лиц, которым причинен тяжкий вред здоровью, то есть лишь криминообразующие признаки таких деяний.

Так, по данным ГИАЦ МВД РФ в 2009 г. материальный ущерб от экологических преступлений составил 13069159 тыс. руб.; в 2010 г. – 18237809 тыс. руб.; в 2011 г. – 17994558 тыс. руб.; в 2012 г. – 20140869 тыс. руб.; в 2013 г. – 25100785 тыс. руб.; в 2014г. – 24045990 тыс. рублей. Как видим, наблюдается вполне очевидная общая тенденция к росту размеров ущерба от экологических преступлений, а если учесть фактор латентности, то по некоторым экспертным оценкам, данные цифры представляют, лишь десятую часть от реальных размеров причиняемого ущерба. Количество погибших в результате экологических преступлений измеряется единицами – в 2009 и 2012 годах – по 1 человеку, в 2010, 2011, 2013 и 2014 годах – не зарегистрировано; количество лиц, которым причинен тяжкий вред здоровью за эти же годы – 1-2 человека в год.

Однако статистически невозможно учесть всех фактически пострадавших от экологических преступлений, у кого серьезные проблемы со здоровьем (онкология, тяжелые хронические заболевания, инвалидность) или преждевременная смерть наступили в отдаленном периоде, хотя взаимосвязь между экологической обстановкой, вызванной техногенными катастрофами и описанными последствиями очевидны.

Приведем пример. В 1994 году в республике Коми (г. Усинск) произошел крупнейший в России единомоментный разлив 100 тысяч тонн нефти из поврежденного вследствие технического износа трубопровода. В эпицентре катастрофы погибли растения, животные, рыба, две местные реки оказались загрязнены на расстоянии до 40 километров. Но самое главное, в наиболее пострадавших поселках частота респираторных заболеваний среди населения на следующий год после утечки подскочила примерно на 28%. Почти через 20 лет – в ноябре 2012 г., в той, же республике, на участке нефтепровода «ВПСН – ПСН «Головные сооружения», который по договору аренды эксплуатировался ООО «Совместная Компания «РУСВЬЕТПЕТРО», вновь произошел массивный аварийный разлив нефти.

В результате нефтепродукты попали на береговую 61 линию и поверхность ручья Возей-Шор и далее распространились по рекам Колва, Уса и Печора, что привело к загрязнению водных объектов (почв, растений, донных отложений, поверхностных вод), гибели рыбы. Размер ущерба, который был вменен в вину бывшему директору филиала ООО «Совместная Компания «РУСВЬЕТПЕТРО» А. Крохину, составил более 7 млн. руб. Суд признал его виновным по ч. 2 ст. 237, 246 и ч. 1 ст. 250 УК РФ и назначил наказание в виде штрафа в размере 200 тысяч рублей. Позже, в мае 2013 г., в ходе аэровизуального обследования пострадавшей территории выяснилось, что на устранение указанных последствий потребуется длительное время и около 90 млн. рублей. Согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, чаще других за экологические преступления назначаются лишение свободы сроком до 1-2 лет. В подавляющем количестве случаев приговоры являются условными, либо же все ограничивается штрафом, размеры которого крайне редко бывают выше 500 тыс. руб. Виновные, как правило, всегда попадают в категорию амнистируемых, либо освобождаются от ответственности ввиду иных нереабилитирующих оснований. Отсюда можно сделать вывод, что меры уголовно-правового воздействия за экологические преступления не соответствуют тяжести этих деяний. Сравнение применяемых мер наказания с суммами материального ущерба также заставляет задуматься о том, как сделать экономически невыгодным совершение преступлений, посягающих на экологический правопорядок.

И здесь, на наш взгляд, уместно было бы обратиться к вопросу о корпоративной уголовной ответственности (более привычно – ответственности юридических лиц). Разумеется, эта тема требует развернутого анализа, поэтому позволим себе лишь высказать определенные соображения по поводу имеющихся предпосылок к введению данного правового института. За рубежом привлечение коллективного субъекта к уголовной ответственности практикуется весьма эффективно. Достаточно обратиться к опыту таких стран как Великобритания, США, Франция, Бельгия, КНР и некоторых других. Отечественный законодатель упрямо не желает признавать возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, хотя и de facto и de jure он уже сделал несколько шагов в этом направлении. В частности, сразу в некоторых нормативных правовых актах, таких как ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», ФЗ «О противодействии терроризму», ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» предусматривается ответственность в виде ликвидации, запрета на осуществление деятельности, применяемая к коллективным субъектам за преступную деятельность. По справедливому замечанию ряда авторов¹, речь здесь идет о квазиуголовной ответственности юридических лиц. Однако в настоящей правовой ситуации мы бы обозначили это субсидиарным применением мер уголовной, гражданской и административной ответственности. Но и в тексте УК РФ мы уже находим примеры, когда законодатель признает возможность выполнения объективной стороны преступления именно юридическим лицом (напр. ст. 171 УК РФ), либо применения к нему меры уголовно-правового воздействия в виде конфискации (ч. 3 ст. 104.1 УК РФ).

Определенную пищу для размышлений дает нам ч. 2 ст. 39 ФЗ «Об охране окружающей среды в РФ», где говориться, что «юридические и физические лица, осуществляющие эксплуатацию зданий, строений, сооружений и иных объектов, обеспечивают соблюдение нормативов качества окружающей среды на основе применения технических средств и технологий обезвреживания и безопасного размещения отходов производства и потребления, обезвреживания выбросов и сбросов загрязняющих веществ, а также иных наилучших существующих технологий, обеспечивающих выполнение требований в области охраны окружающей среды, проводят мероприятия по восстановлению природной среды, рекультивации земель, благоустройству территорий в соответствии с законодательством».

Стало быть, юридические лица, обладая и дееспособностью и деликтоспособностью, являются участниками правоотношений по природопользованию и могут отвечать за свою неправомерную деятельность. Интересно в этой связи замечание

А.С. Никифорова о том, что представители юридического лица, действуя в осуществление его интересов, выступают лишь alter ego юридического лица. Отсюда если преступление связано с деятельностью именно юридического лица, то и субъектом ответственности должно выступать именно оно¹.

Мы бы добавили следующее уточнение-вопрос: почему по поводу гражданской и административной ответственности юридических лиц возражений не возникает, а по поводу уголовной - находится масса противников? Среди основных проблем, обусловленных догматикой уголовного права, следует назвать сложности с определением пределов ответственности юридического лица и его представителей - физических лиц; проблемы с установлением причинной связи между наступившим вредом и противоправными действиями коллективного субъекта и отдельных работников юридического лица. Но главная трудность состоит в установлении признаков субъективной стороны. Как известно, юридическое лицо не обладает волей, интеллектуальные функции также выполняют его представители, стало быть, вопрос о его вменяемости отпадает, а вопрос о вине не может быть рассмотрен с позиции, которая является традиционной для уголовного права. Отсюда и принцип вины в его уголовно-правовой трактовке, лежащий в основе наступления уголовной ответственности, также не применим. Однако никто и не ставит вопрос об экстраполяции данных категорий на юридических лиц. Здесь следовало бы рассматривать категорию вины в несколько ином ракурсе, сходном с административно-правовой моделью. А возможность административной ответственности юридических лиц, хотя и является дискуссионной в доктрине, но она закреплена в КоАП РФ, кроме того ее признал Конституционный Суд Российской Федерации².

Как справедливо замечает в этой связи О.Н. Шерстобоев проблема деликтоспособности юридических лиц - это проблема не столько теории, сколько проводимой государством правовой политики. Действительно, признание юридического лица субъектом права выступает правовой фикцией, но благодаря этому данное лицо наделяется праводееспособностью и деликтоспособностью¹.

Каждая организация или предприятие имеет свои идентификационные реквизиты и организационно- правовой статус. Это обусловливает самостоятельное участие юридических лиц в разноотраслевых правоотношениях и их ответственность за выполнение предусмотренных законом обязанностей. Кроме того, согласно нормам международного права наступление корпоративной ответственности юридического лица не исключает уголовного преследования конкретных физических лиц. Противники уголовной ответственности юридических лиц довольно часто оперируют аргументом неприменимости к таким субъектам большинства из предлагаемых УК РФ наказаний. Однако опять же никто и не говорит об этом.

Разумеется, юридическое лицо нельзя подвергнуть лишению свободы. Но можно разработать специальный комплекс мер наказания или иных мер уголовно-правового воздействия, которые бы не только несли карательный потенциал, а прежде всего, имели бы реститутивный эффект. Так, например, ликвидация предприятия или организации, по нашему мнению – крайний шаг, когда невозможно обеспечить безопасность их дальнейшего функционирования, неприменима к градообразующим предприятиям и еще в целом ряде случаев. Гораздо более приемлемы крупные штрафы, кратные по размеру сумме причиненного ущерба, возложение обязанности устранения причиненного вреда в натуре, конфискация имущества, запрещение заниматься определенной деятельностью. Кстати говоря, законопроектная работа в этом направлении уже активно ведется².

Следующий довод contra состоит, по сути, в консервативном отношении к законодательству и сводится к тому, что на сегодняшний момент достаточно гражданско-правовых и административно-правовых механизмов для обеспечения экологической безопасности и возмещения нанесенного ущерба¹.

Однако и здесь хотелось бы возразить. Достаточно вспомнить о межотраслевой дифференциации юридической ответственности. В особенности речь идет о разграничении административного и уголовного права, нормы которых хотя и предусматривают ответственность за деликты, сходные по своей объективной стороне, особенно в сфере природопользования и применения производственных технологий, но все, же различающиеся по степени общественной опасности. По поводу возмещения ущерба от экологических преступлений в исковом производстве, в том числе через институт гражданского иска в уголовном процессе заметим, что гражданские иски по делам о преступлениях, предусмотренных главой 26 УК РФ, заявляются лишь в 1/10 процентов случаев, даже, когда ущерб весьма существенный².

Приведем пример. Гражданин С., действовавший по договору подряда от имени ООО, проводил расчистку русла реки. При этом он с использованием лиц, не знавших о противоправности совершаемых действий, произвел незаконную рубку лесных насаждений и строительство каналов с нарушением требований законодательства. Общая сумма ущерба составила более 40 миллионов рублей. Наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года было назначено условно с дополнительным наказанием в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в строительных организациях на срок 2 года. Гражданский иск по делу не был заявлен.

Подведем итоги. Основной предпосылкой для установления уголовной ответственности юридических лиц является необходимость сделать экономически невыгодным злоупотребление производственными технологиями. Существующие правовые механизмы оказываются недостаточно эффективными. Введение корпоративной уголовной ответственности позволило бы учитывать кумулятивный эффект агрессивного воздействия на природные объекты и даже при смене собственника, конкретного руководителя или штата сотрудников обеспечить возмещение причиненного ущерба. Кроме того, в рамках одной правовой системы представляется целесообразным осуществлять единые подходы к деликтоспособности юридических лиц. Иными словами, если в административном праве препятствий к этому не усмотрено, стало быть, и в уголовном праве такая возможность должна рассматриваться на основе специальных норм, предусматривающих специальные принципы привлечения коллективных субъектов к ответственности и особые виды наказаний или мер уголовно-правового характера, обеспечивающих восстановительный эффект.
3.3 Пути повышения эффективности уголовной ответственности за незаконную рубку лесных насаждений
Общественная опасность экологических преступлений обусловлена их огромной вредоносностью. Преступные посягательства на окружающую среду приводят к нарушению целостности экосистемы Земли и ухудшению качества среды обитания, что ведет к снижению продолжительности жизни и ухудшению генофонда населения; к деградации природных ресурсов (плодородия почв, лесных, рыбных ресурсов и др.); к возрастанию риска крупных техногенных катастроф и т.д.

Экологическая преступность становится все более опасной и более доходной: так называемая торговля окружающей средой (от незаконного ввоза и вывоза объектов животного и растительного мира, занесенных в Красную книгу, до нелегального захоронения на территории России радиоактивных, ядерных и других опасных отходов) начинает конкурировать с такими наиболее выгодными и прибыльными видами преступной деятельности, как наркобизнес и торговля оружием.

Увеличение количества незаконных рубок лесных насаждений с 2005 г. и уменьшение с 2009 г. можно объяснить, главным образом, введением дистанционного мониторинга использования лесов, который резко повышает объективность и достоверность контроля заготовки древесины на лесосеке. По данным, содержащимся на сайте Федерального агентства лесного хозяйства, количество нарушений в тех лесничествах, где дистанционный мониторинг проводился более четырех лет, снизилось до 15 % по сравнению с первым годом дистанционного мониторинга¹.

С 2005 г. дистанционный мониторинг использования лесов применялся в экспериментальном порядке, а с 2008 г. была поставлена цель обеспечить практически непрерывную поставку снимков региональным центрам мониторинга для постоянного выявления изменений в лесах. Можно утверждать, что с 2009 г. система мониторинга начала полноценно работать на большей части территории РФ, чем и объясняется увеличение количества совершенных незаконных рубок лесных насаждений в 2009 г. В последующие годы прослеживается некоторое снижение их числа, что может быть обусловлено информированностью населения о действенности данного мониторинга и использовании его результатов в рамках привлечения к уголовной ответственности.

Таким образом, применение мониторинга можно рассматривать как превентивное воздействие на лиц, совершающих данные преступные деяния. Снижение объемов нелегальных рубок древесины за счет использования такого метода отмечено и в других странах. Так, ежегодная космическая съемка в Швеции (с 2000 г.) позволила уменьшить число таких деяний с 10 до 2 %¹.

Безусловно, внедрение этого метода является эффективной мерой противодействия незаконным рубкам лесных насаждений, однако нужно отметить комплексный подход государственных органов в сфере противодействия незаконному использованию лесов. В качестве одного из его направлений следует обратить внимание на международное сотрудничество в этой области. Сегодня основным межправительственным процессом, призванным противодействовать незаконным лесозаготовкам в мире, является FLEG (Правоприменение и лесоуправление в лесном секторе). В ходе реализации процесса FLEG продвигается политическая инициатива ряда стран, направленная на устранение угрозы лесам от незаконной рубки и торговли лесоматериалами, коррупции и браконьерства.

Министерский процесс по проблемам правоприменения и управления в лесном секторе региона Европы и Северной Азии дал мощный импульс разработке международных, региональных и национальных программ борьбы с нелегальным лесопользованием. Борьба с нелегальным лесопользованием стала рассматриваться государствами в качестве одной из приоритетных национальных задач².

Так, в рамках противодействия преступным вырубкам леса разрабатываются и реализуются государственные программы. В настоящее время действует государственная программа «Развитие лесного хозяйства на 2013–2020 годы». Кроме того, стоит отметить активную деятельность Всемирного фонда дикой природы в России, в том числе в сфере охраны лесов. Ведется и иная деятельность по профилактике нелегального использования лесов и противодействию ему, которая сказывается на тенденции снижения числа таких преступных деяний, как незаконная рубка лесных насаждений. Однако, несмотря на отмеченную тенденцию, проблема и в настоящее время имеет глобальный характер.

Как сказано в пояснительной записке к законопроекту «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», несмотря на предпринимаемые меры, количество преступлений и правонарушений, связанных с незаконной рубкой, уничтожением или повреждением лесных насаждений, а также размер ущерба, причиненного данными преступлениями и правонарушениями, по- прежнему остаются недопустимо высокими¹.

Президент РФ В.В. Путин отметил целесообразность усиления уголовной ответственности за экологические преступления, и в частности в области заготовки древесины², и одним из поручений по итогам заседания президиума Государственного совета от 11 апреля 2013 г. стало усиление уголовной и административной ответственности за нарушение правил заготовки древесины, незаконную рубку, уничтожение или повреждение лесных насаждений, а также установление уголовной и административной ответственности за оборот незаконно заготовленной древесины.

Правительство РФ отреагировало на данное поручение внесением на рассмотрение Государственной Думой законопроекта «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях». В соответствии с ним санкции ст. 260 УК РФ должны быть усилены.

В частности, санкцию ч. 1 ст. 260 УК РФ изложить в следующей редакции: «наказываются штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет со штрафом в размере от ста тысяч до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года либо без такового, либо лишением свободы на срок до двух лет со штрафом в размере от ста тысяч до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года либо без такового»¹.

Кроме того, в данном законопроекте предусмотрено и усиление ответственности в ч. 2 и 3 ст. 260 УК РФ. По мнению авторов законопроекта, такие изменения в части усиления уголовной ответственности позволят снизить экономическую привлекательность рассматриваемых противоправных деяний, а также обеспечить возмещение вреда, причиненного данными преступлениями.

С нашей точки зрения, названные изменения в санкции анализируемой статьи не в полной мере отражают характер и степень общественной опасности незаконной рубки лесных насаждений. Максимально строгая санкция основного состава незаконной рубки лесных насаждений в соответствии с законопроектом составляет до двух лет лишения свободы, в то время как санкции в основных составах кражи и мошенничества (ч. 1 ст. 158 и ч. 1 ст. 159 УК РФ) предусматривают наиболее строгое наказание также до двух лет лишения свободы. С учетом многообъектности незаконной рубки лесных насаждений и существенной вредоносности данного преступного деяния, о чем было сказано выше, полагаем, что санкция основного состава незаконной рубки лесных насаждений должна быть выше, чем в основных составах кражи и мошенничества (речь идет об этих двух формах хищения, поскольку завладевают древесиной чаще тайно или путем обмана).

Таким образом, и предложенная в законопроекте санкция ст. 260 УК РФ не соответствует общественной опасности указанного в ней преступления. В этой связи справедливыми являются положения регламента Европейского союза, в соответствии с которыми санкции за незаконную рубку леса должны быть эффективными, соразмерными и играть сдерживающую роль. Они должны соответствовать степени нанесения вреда окружающей среде, стоимости древесины или продукции из нее, а также учитывать налоговые потери и экономический ущерб, возникающий в результате этих нарушений ¹.

Резюмируя изложенное, полагаем, что усиление уголовной ответственности за незаконную рубку лесных насаждений обусловлено характером и степенью их общественной опасности, что должно непременно найти отражение в санкциях ст. 260 УК РФ. Среди косвенных мер, направленных на противодействие незаконной рубке лесных насаждений, можно выделить одно из поручений Президента РФ об установлении уголовной ответственности за оборот незаконно заготовленной древесины². В связи с этим в законопроекте предлагается внесение в УК РФ ст. 191.1, предусматривающей ответственность за приобретение, хранение, перевозку, переработку в целях сбыта или сбыт заведомо незаконно заготовленной древесины. Такая мера представляется, безусловно правильной и обоснованной. Однако в качестве максимально строгой санкции за названное преступление предлагается лишение свободы сроком до двух лет, что равно санкции за незаконную рубку лесных насаждений. И здесь нельзя не отметить многообъектность преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ. Предлагаемая в законопроекте норма направлена на охрану отношений в сфере экономики, что позволяет говорить о направленности посягательства на один объект. И это положение еще раз наглядно демонстрирует неучтенность в санкции ст. 260 УК РФ характера общественной опасности данного преступного деяния и необходимость усиления ответственности за него.

Заключение

Подводя итог выпускной квалификационной работы, необходимо отметить, что незаконная рубка лесных насаждений является одним из традиционных, широко распространенных и общественно опасных видов браконьерства, который характерен для большинства российских регионов. Несмотря на свою многовековую историю, уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за данное преступление, чрезвычайно подвижны.

Динамика их применения и до настоящего времени во многом определяется политической и экономической коныоктурой исторического момента. На разных этапах развития уголовного права России анализируемое деяние постоянно подвергалось процессам криминализации и декриминализации. При этом незаконная рубка лесных насаждений всегда оставалась уголовно наказуемой.

За время действия Уголовного кодекса РФ 1996 года исследуемая норма изменялась пять раз, причем за последние три года - дважды. По всей видимости, эта тенденция сохранится и в ближайшем будущем. Статья 260 УК РФ останется одной из самых динамично развивающихся норм современного уголовного законодательства.

Несмотря на произведенные законодателем многократные изменения анализируемой уголовно-правовой нормы, ее конструкция остается не совершенной. Она загромождена трудными для понимания, можно сказать «экзотическими» положениями (например, повреждение до степени прекращения роста лиан), часто не согласованными между собой, противоречивыми понятиями, что не позволяется осуществлять эффективную уголовно-правовую борьбу с незаконными вырубками российских лесов.

Именно поэтому главной идеей настоящей работы явилось стремление автора привести в порядок действующее уголовное законодательство в части, касающейся исследуемой проблемы. Для реализации данной идеи в рамках диссертационного исследования была изучена важнейшая составляющая ст. 260 УК РФ - ее бланкетность.

Проведенное исследование позволило сформулировать и обосновать следующие предложения, касающиеся внесение изменений в действующее законодательство, регулирующее незаконную рубку лесных насаждений:

1. Понятийный аппарат уголовно-правовой нормы о незаконной рубке лесных насаждений нуждается в дальнейшем совершенствовании. Из диспозиции части 1 ст. 260 УК РФ необходимо исключить термины и словосочетания, которые искажают сущность и содержание общественно опасного посягательства. Это такие противоречивые понятия как: «повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений», незаконная рубка, совершенная «в значительном размере», а также возможная незаконная рубка «лиан», которые по форме представляют собой несовершенство или избыточность уголовно-правового запрета.

2. Целесообразно изменить признаки материальных последствий преступления, поскольку «размер» незаконной рубки лесных насаждений характеризует само деяние, его масштаб, объем, количество, но не вред окружающей природной среде. Вместо значительного, крупного или особо крупного размера преступления необходимо предусмотреть последствия в виде причинения ранжированного ущерба.

В части 1 ст. 260 УК РФ словосочетание «если эти деяния совершены в значительном размере» следует заменить установлением «если эти деяния причинили значительный ущерб». Квалифицирующий признак части 2 ст. 260 УК РФ «в крупном размере» изложить в следующей редакции: «с причинением крупного ущерба». Конструктивный признак части 3 ст. 260 УК РФ «совершенные в особо крупном размере» заменить на словосочетание «причинившие особо крупный ущерб».

3. В Примечании к ст. 260 УК РФ также следует поменять социально-экономические приоритеты и отказаться от термина «размер», определяемого как причиненный ущерб. Это самостоятельные понятия, характеризующие разные признаки объективной стороны состава преступления. В структуре экологических преступлений, ни в одной из статей главы 26 Особенной части УК РФ, такого соподчинения понятий не существует.

Необходимо вернуться к предыдущему стоимостному критерию вреда и определять значительный ущерб как превышающий сумму в 10 000 рублей, поскольку это минимальная величина в усредненных показателях ущерба по делам данной категории. Подобное решение, позволит более четко разграничивать преступление и административное правонарушение в сфере лесопользования.

4. Необходимо дополнить часть 2 ст. 260 УК РФ таким квалифицирующим признаком как совершение деяния «на территории государственного природного заповедника, национального парка или заказника». Это обусловлено тем, что в последнее десятилетие незаконные рубки лесных насаждений значительно чаще совершаются в лесных массивах особо-охраняемых природных территорий и несут угрозу нарушения стабильности природно-ресурсного потенциала заповедного фонда Российской Федерации.

5. Целесообразно включить в число квалифицирующих признаков части 2 ст. 260 УК РФ, такой как совершение деяния «в отношении деревьев и кустарников, занесенных в Красную книгу Российской Федерации». Важное экологическое, историко-культурное и научное значение названных объектов растительного мира, позволяет утверждать, что их незаконная рубка характеризуется повышенной степенью общественной опасности по сравнению с противоправной рубкой иных, «обычных» лесных насаждений.

6. Квалифицирующий признак, предусмотренный частью 2 ст. 260 УК РФ, в виде совершения деяния группой лиц, по своему правовому и практическому содержанию не является оптимальным. Незаконная рубка лесных насаждений двумя или более исполнителями без предварительного соглашения фактически не осуществима. В судебно-следственной практике подобные преступные действия не фиксируются. Необходимо исключить этот квалифицирующий признак из состава преступления и тем самым упорядочить границы общественной опасности незаконных рубок лесных насаждений, установленные уголовным законом.

7. В целях точного отражения сути преступного деяния необходимо более грамотно сформулировать диспозицию для доступности в понимания. Уместно внести изменения в материальные признаки преступления, так как размер преступления характеризует само деяние, его масштаб, объем, количество, но не вред окружающей природной среде. Вместо значительного, крупного или особо крупного размера преступления необходимо рассматривать последствия в виде причинения ранжированного ущерба.

Правовые вопросы, поднятые в выпускной квалификационной работе, и предлагаемые пути их решения могут способствовать дальнейшему исследованию проблем незаконной рубки лесных насаждений, и возможно применению результатов исследования в законотворческом процессе.
Выпускная квалификационная работа выполнена мной самостоятельно. Все использованные в работе материалы получены из опубликованной научной литературы, нормативно-правовых актов, а также электронных информационных ресурсов, с указанием их выходных данных в постраничных сносках. Неправомерное заимствование положений других авторов (плагиат) отсутствует:

____________________/_________________/ «___» ________________ 20___ г.

(подпись и И.О. Фамилия автора) (дата)


Список использованных источников и литературы

1. 
   Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 №6-ФКЗ, от 30.12.2008 №7-ФКЗ, от 05.02.2014 №2-ФКЗ, от 21.07.2014 311-ФКЗ) // СЗ РФ. 2014. - №9. – Ст. 851.
   

1.Нормативные правовые акты Российской Федерации

2. 
   Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: федеральный закон от 30 декабря 2001 г. №195-ФЗ (в действующей ред.) // Собрание Законодательства РФ. – 2002. - №1. – Ст.1.
   
3. 
   Лесной кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 4 декабря 2006 г. № 200-ФЗ (в действующей ред.) // Собрание Законодательства РФ. – 2006. - №50. – Ст.5278.
   
4. 
   Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в действующей ред.) // Собрание Законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.
   
5. 
   Постановление Правительства РФ от 08.05.2007 № 273 «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства» (в действующей ред.) // СПС «КонсультантПлюс.  Версия  4000.00.12»  от  01.02.2017 г.
   
6. 
   Постановление Правительства Российской Федерации от 08.05.2007 № 273 «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства" (в действующей ред.) // СПС «КонсультантПлюс.  Версия  4000.00.12»  от  01.02.2017 г.
   
7. 
   Приказ Минэкономразвития России от 04.02.2010 № 42 «Об утверждении Порядка ведения государственного кадастра недвижимости» (ред. от 31.03.2015) // Российская газета. 2010. - 9 апреля.
   
8. 
   Письмо Рослесхоза от 15.11.2012 № ЮД-03-54/13234 «О постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс.  Версия  4000.00.12»  от  01.02.2017 г.
   

2.Правоприменительные акты и акты толкования

9. 
   Постановление Конституционного Суда РФ от 9 января 1998 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности Лесного кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс.  Версия  4000.00.12»  от  01.02.2017 г.
   
10. 
    Определение Конституционного Суда РФ от 1 октября 1998 г. № 145-О «По запросу Законодательного собрания Нижегородской области о проверке конституционности ч. 1 ст. 6 КоАП РСФСР» // Собрание законодательства РФ. 1998. - № 49. - Ст. 6102.
    
11. 
    Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» // СПС «КонсультантПлюс.  Версия  4000.00.12»  от  01.02.2017 г.
    
12. 
    Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. - № 12. - 2012 г.
    
13. 
    Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 1. от 1 июня 1998 г. - № 551.
    
14. 
    Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 1. от 1 июня 1998 г. - № 551.
    

3. Архивные документы и нормативные правовые акты, утратившие юридическую силу

15. 
    Архив Арзамасского городского суда Нижегородской области за 2014 г. // СПС «КонсультантПлюс.  Версия  4000.00.12»  от  01.02.2017 г.
    
16. 
    Лесной кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 29 января 1997 г. № 22-ФЗ2 // Собрание Законодательства РФ. 1997. - № 5. - Ст. 610. (утратил силу)
    

4.Научная, учебная и специальная литература

17. 
    Артамонова В.О. Правовое регулирование охраны и защиты лесов // Актуальные проблемы российского права. 2013. - № 6. - С. 706.
    
18. 
    Боголюбов С.А. Некоторые проблемы экологического кодекса / С.А. Боголюбов // Журнал Российского права. – 2016. - № 5. – С. 11.
    
19. 
    Бриллиантов, А.В. Галахова и др.; отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2013. – С.112-113.
    
20. 
    Быковский В.К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование. М.: Волтерс Клувер, 2013. – С.7.
    
21. 
    Вирясова Н.В. Уголовно-правовые меры борьбы с незаконной рубкой лесных насаждений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. - С. 16.
    
22. 
    Дерюга А.Н. Причины незаконной рубки леса и пути их устранения // Право и практика. 2013. - №1. – С.89.
    
23. 
    Долинина Ю.Л. Правовое регулирование использования и охраны лесов // Журнал российского права. 2012. № 2. - С. 138.
    
24. 
    Дубовик О.Л. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 2014. – С.79.
    
25. 
    Казна и бюджет / Р.Е. Артюхин, А.В. Богданова, Ю.В. Гинзбург и др.; отв. ред. Д.Л. Комягин. М.: Наука, 2014. – С.7.
    
26. 
    Крассов О.И. Земельный участок как объект природы и природный ресурс // Экологическое право. 2013. - № 6. – С.78.
    
27. 
    Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Г.Н. Борзенков, А.В., Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб., 2014. – С.13.
    
28. 
    Комментарии к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; отв. ред. А.И. Рарог. 7-е изд., перераб.и доп. М., 2011. – С.87.
    
29. 
    Конфоркин И.А. Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насаждений : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2013. - С. 17.
    
30. 
    Маковик Р.С. Экологическое право России (основные понятия, комментарии, схемы): учебное пособие для вузов. М.: Изд-во «Экзамен», 2013. – С.120.
    
31. 
    Малешина А.В. Уголовная ответственность юридических лиц и перспективы ее регламентации в уголовном законодательстве России // Законодательство. - 2014. - №8. - С. 81.
    
32. 
    Методические (типовые) рекомендации по предотвращению и снижению масштабов незаконной заготовки и нелегального оборота для субъектов Российской Федерации. – М., 2014. – С.3.
    
33. 
    Никифоров А.С. Современные тенденции развития уголовного законодательства и уголовно-правовой теории // Государство и право. 2014.- № 6. - С. 65.
    
34. 
    Петрова Т.В. Права на природные ресурсы в Концепции развития законодательства о вещном праве // Экологическое право. 2014. - № 5/6. - С. 27-30.
    
35. 
    Уголовно-правовое воздействие: монография / Г.А. Есаков, Т.Г. Понятовская, А.И. Рарог и др.; под ред. А.И. Рарога. М.: Проспект, 2015. - С. 145.
    
36. 
    Шерстобоев О.Н. Может ли юридическое лицо быть виновным в совершении административного правонарушения? // Административное право и процесс. 2012. - № 3. - С. 50.
    
37. 
    Шубин Ю.П. Правовая квалификация деятельности лиц, нанятых для незаконной порубки леса: учеб.-метод. пос. Барнаул: БЮИ МВД России, 2016. – С.11.
    
38. 
    Экологическое право России. Учебник. Под. Ред. Ермакова В.Д. Сухарева А.Я. М.: Институт международного права и экономики. Изд-во "Триада, ЛТД". 2011. – С.69.
    

5. Электронные информационные ресурсы