В древней Индии, как и в других раннеклассовых цивилизациях, обычаи, религиозные табу появились гораздо раньше, чем право

• Название: В древней Индии, как и в других раннеклассовых цивилизациях, обычаи, религиозные табу появились гораздо раньше, чем право
• Дата: 21.07.2022
• Размер: 79.76 Kb.
• Имя файла: zakoni_Manu.doc
• Тип: Закон; #634498

Законы Ману

В Древней Индии, как и в других раннеклассовых цивилизациях, обычаи, религиозные табу появились гораздо раньше, чем право. Как и везде, религия долгое время являлась исключительным средством обеспе­чения правил поведения человека. Табу у ариев имело абсолютный авто­ритет, даже невольное нарушение запрета нередко приводило к самоубий­ству. Так велико было чувство вины перед божеством.

Все известные нам древние источники права Индии представляют собой запись правил поведения человека — дхармы. В это понятие древние индусы вкладывали порой гораздо большее значение, чем просто “закон”. Выполнение дхармы обеспечивалось не только юридическими санкциями, но и религиозными, моральными. Человек, послушный дхарме, заслужи­вал похвалы, радости в земной и загробной жизни. Дхарма являлась общеобязательной для всех, но имелись нормы поведения для сословий, варн и даже для каждого периода жизни человека.

Цель дхармы как свода религиозно-этических норм поведения инду­са — указать ему наилучший путь достижения великой и возвышенной цели, убедить его в смысле бытия и помочь обретению “истинной” и “абсолютной свободы”.

Соблюдение дхармы контролировалось священнослужителями и цар­скими чиновниками, так как дхарма — не только свод правил, обязатель­ный для каждого жителя империи, но и норма права, имеющая силу закона. В законах Ману, в перечне обязанностей царя, одно из главных мест уделено соблюдению подданными дхармы.

Поведение человека, его поступки должны были соответствовать трем видам социальных норм: Дхармашастре, Артхашастре, законам и актам правителей. Они имели религиозную основу, особенно первые две. Кровная месть в классовом обществе была запрещена, но право и мораль закрепили неприкосновенность частной собственности, привилегии знати, “благородных” сословий. Но уже в Артхашастре подчеркивается приори­тет царских установлений, предписаний..

Главными источниками сведений о праве, законах, юриспруденции Древней Индии являются религиозно-нормативные сборники Артхашастра, законы Ману (II в. до н. э.), авторство которых легенда приписывает прародителю людей.

По легенде, всевышний бог Брахма по­слал Ману на землю, дабы навести там порядок и законность. Этот рассказ содержится в Махабхарате. Следовательно, Ману имеет божественное происхождение. Законы Ману — это свод этико-религиозных предписаний, правил, фиксированных традиций..

По форме законы Ману являются сборником священных текстов, норм обычного права, в нем же помещен перечень прав, обязанностей царя, его советников, судей и чиновников различного ранга. Брахманы стремились ограничить самодержавие царя. В законах Ману неоднократно повторяется мысль, что его первейшая обязанность — охрана, защита подданных, обеспечение условий выполнения людьми дхарм. В законах Ману нет указаний о праве царя издавать законы, что весьма показательно. Более того, традиция предупреждает царя о тяжких карах за несоблюдение главных обязанностей вплоть до права подданных выступать против неугодного правителя.

Право собственности.

Защита собственности, личности, здоровья имущих сословий занимает важное место в законах Ману. Основным средством объявлено наказа­ние, его эффективность и целесообразность якобы предписаны Владыкой, богом (VII, 14). Без него “сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вер­теле” (VII, 20), “никто бы не имел собственности и произошло бы пере­мещение высших и низших” (там же, 21). Покушение на собственность отнесено к наихудшему из пороков (VII, 48). Закон охраняет в первую очередь имущество царя, храмов. Хищение из царских складов, имущества из арсенала, храма, кража слонов, лошадей, колесниц правителя влечет одно наказание —“казнить без промедления” (IX, 280).

Суровое наказание грозит тем, кто загрязняет водоемы, занимается кражей воды для полива (III, 163), кто разрушает плотину. Если виновный не может ее восстановить, то подлежит утоплению (IX, 279). Виновный в уничтожении межевого знака заслуживает обезображивающего телес­ного наказания (IX, 291). Закон строго охраняет границы земельных наделов и особенно собственность царя. Последняя не считается утрачен­ной для правителя даже в том случае, если таким имуществом пользова­лись другие лица (VIII, 149). Незаконное присвоение земельного надела приравнивается к краже драгоценностей (XI, 58). В законах воспроизве­дена древнейшая формула приобретения земли. Поле принадлежит тому, кто вырубил лес, а убитые животные — стрелку. Этот порядок изменился к моменту составления законов. Право знает и другие способы приобре­тения земельной собственности. Царю полагалась шестая часть урожая как своего рода вознаграждение за его “охрану и защиту подданных”.

Законы Ману разрешали землевладельцу продавать, дарить, сдавать в аренду свои участки земли. Но если имущество реализо­вало лицо, не имеющее на него прав собственности, такая сделка признается недействительной, юридически ничтожной (VIII, 199). Всякий, кто продавал имущество другого собственника без его согласия, объявлялся вором (VIII, 197). За потраву посева на поле собственник мог потребовать возмещения ущерба. Если человек засеял чужое поле своими семенами, то собственник мог забрать весь урожай (IX, 49). Лишь собственник земли мог распоряжаться всем, что на ней произрастало.

В законах Ману записано, что для царя лучшее средство достичь блаженства — это не только храбрость в битвах, почитание брахманов, но и защита народа (VII, 88). Царю не рекомендуется присваивать чужую собственность, иначе он погибнет (VIII, 171, 172).

Брачно-семейные отношения.

Законы Индии содержали подробные предписания, нормы о семье и браке. Судя по древнейшим литературным произведением, арии имели по несколько жен, цари содержали гаремы. Было и другое. В Махабхарате царевна Драупади была женой пятерых братьев. Эта женщина с характе­ром частенько отчитывала своих супругов за легкомысленное поведение (игру в кости и частые пирушки).

Семья находилась под властью ее главы. Законы Ману упоминают сыновей, купленных (IX, 160, 174) и подаренных (IX, 141, 150, 168). Стар­ший сын имел преимущественные права на наследство: “Отцовское иму­щество полностью наследует старший брат, остальным следует жить при нем, как при отце” (IX, 104, 105).

Существовало 8 видов брака, но лишь в одном случае имело значение согласие женщины (III, 21—42). Форма выкупа невесты являлась, по сути, продажей дочери. Муж мог купить жену, мог и продать ее (IX, 46;

Жен­щина могла выступать свидетелем в суде в редчайших случаях (VIII, 77).

Муж мог взять другую жену, принудить жену к сожительству с другим мужчиной. Считалось допустимым рождение детей от другого сожителя, если в семье не было детей (XI, 167). Женщины рассматривались как наследственное владение. Однако женщина отнюдь не являлась бесправ­ной. Оскорбление матери каралось штрафом (VIII, 275). В законах Мануженщина-мать занимала высокое положение. В некоторых статьях она выше, чем учитель (гуру) и отец. Она — хранительница очага, воплоще­ние богини земли (II, 225). Мораль призывает почитать мать (II, 223), ей нельзя причинить вред (IV, 162), с ней нельзя ссориться (IV, 180), под угрозой штрафа ее нельзя покидать, оставлять в беспомощном со­стоянии (VIII, 389). Несомненно, эти статьи—реликты матриархата.

С другой стороны, развитие классового общества, частной собствен­ности ухудшило положение женщины. “В детстве ей полагается быть под властью отца, в молодости — мужа, а после его смерти — под властью сыновей”. Пусть женщина никогда не пользуется самостоятельностью (V, 148).

Нормы законов подробно расписали жизненный путь женщины. Брак считался религиозной и нравственной обязанностью людей, цель его — выполнение религиозного долга, деторождение, продолжение рода и, наконец, сексуальное наслаждение.

Брачный возраст для мужчины — не моложе 20 лет, девушек —12 и даже 8 лет. В идеальном браке возраст невесты должен был соответство­вать трети возраста жениха. Выбор жениха и невесты зависел от воли родителей, учитывалось положение молодых в варнах и кастах. Мнение будущих супругов, их увлечение не всегда принималась во внимание.

Браку предшествовала помолвка, до официального обряда бракосоче­тания будущие супруги жили у своих родителей и часто вообще не видели друг друга. После обряда бракосочетания новобрач­ные направлялись в дом жениха, где совершалось жертвоприношение домашнему очагу. С наступлением вечера они должны были поглядеть вместе на Полярную звезду — символ верности.

В течение первых трех или даже десяти ночей идеальная супружеская пара обязана была хранить целомудрие. Согласно некоторым источникам, молодым дозволялось спать на одном ложе, однако положив между со­бой палку. Другие же сочинения предлагали им спать врозь, на земле. На четвертую ночь муж совершал обряд, благоприятствующий зачатию, и брак считался вступившим в силу.

Обычаи других каст и религиозных сект содержали иные правила брачного обряда: без выкупа, без религиозных церемоний, разрешалось взимание калыма с жениха, умыкание невесты, обольщение девушки, пребывающей в сонном состоянии, умалишенной или пьяной. Послед­ние обычаи вряд ли следует считать браком, скорее, они представляют разновидность сожительства. Обычай осуждал женитьбу мужчин высокой варны на женщине из низшей.

Отец невесты нес большие расходы на приданое дочери, в резуль­тате которых бедняк на всю жизнь оставался в долгах. Отсутствие при­даного обрекало девушку на безбрачие, что не раз приводило к траге­диям. Этот дикий обычай древности, т. н. “даури”, сохранялся долгое время. Ныне он запрещен правительством Индийской Республики, но, тем не менее, есть случаи самоубийства девушек, не имеющих приданого. Случается, что вслед за свадьбой для молодой женщины начинается по­истине ад. Недовольная приданым родня мужа буквально терроризирует невестку, требуя новых и новых подношений. Не каждому по карману такие послесвадебные поборы, поэтому некоторые находят избавление от побоев и издевательств в самоубийствах. Но чаще по закону “даури” жертву обливают керосином и поджигают ближайшие родственники мужа. 837 женщин стали жертвами “даури” в Индии в 1985 г., 829— за первые восемь месяцев 1986 г. Вся страна недавно оплакивала добровольный уход из жизни трех сестер на выданье. Девушки решили, что родители никогда не смогут оплатить за них “даури”, и покончили с собой.

Законы признавали единобрачие. Брак считался нерасторжимым. Жене запрещалось покидать своего мужа и детей (V, 149). Жена должна пови­новаться мужу и следовать за ним после его смерти (V, 151). Здесь имеет­ся в виду акт самосожжения вдовы. Жене надлежит быть всегда веселой, искусной в домашних делах, имеющей хорошо начищенную утварь и эко­номной в расходах (V, 150). Даже злой, распутный муж, лишенный добро­детелей, должен почитаться женой, как бог.

Добропорядочный муж должен ценить жену, своего наилучшего друга, доставлять ей радость, удовольствие. Ее нельзя бить. “Боги не любят тех, кто бьет жену”. Во многих источниках мужу рекомендовано обращаться с женщиной нежно, хорошо содержать ее, заботиться о ней, окружать ее роскошью, дарить драгоценности. Такие сентенции и советы выполнимы для состоятельных людей

Отношение к женщине в этических нормах и законах двойственное. Она была одновременно богиней и рабой, святой и блудницей. В сочине­ниях древних авторов последний момент излагается в оскорбительных для женщины формах. Махабхарата содержит такую фразу: “Огню все мало поленьев, мало рек океану, смерть своей не пресытится жертвой, всегда мало мужчин для прекрасноокой” (V, 30, 6).

Законы Древней Индии в своем большинстве фиксируют статус женщины, даже замужней, как неполноправного субъекта прав, на кото­рой одни только обязанности перед мужем. Жена — безропотная слу­жанка. В случае бездетности супруги муж мог взять вторую жену, не спрашивая согласия первой. Как правило, имущество умершей жены пере­ходило к ее супругу.

Закон подразделял собственность женщины на шесть разрядов: имущество, данное при помолвке, сговоре, при свадебном шествии, данное в знак любви, а также полученное от брата матери и отца (IX, 194). Жен­щина могла распоряжаться только отдельными видами своей собственно­сти. Беспутная жена вообще лишалась имущественных прав, муж мог ее прогнать. Мужу разрешалось привести в дом вторую жену, если первая имеет злобный нрав, расточительна, тяжело больна, скандалистка, при­вержена к пьянству (IX, 80). Жене разрешено изменить мужу только в одном случае: если он отлучился в дальние края и не оставил ей средств к существованию. “Ибо даже добродетельная жена, мучимая недостатком средств существования, может согрешить” (IX, 74). Женщина не могла вторично выйти замуж, если же она вступила в связь с мужчиной низшей касты, ее ждала суровая участь. По законам Ману, ее могли на площади прилюдно бросить на потребу собакам (VIII, 37).

Горькая судьба ожидала вдову. В лучшем случае она могла по леви­рату стать женой деверя, брата мужа (IX, 69). Ей предписана аскетиче­ская жизнь: питаться раз в день кореньями, плодами, цветами (V, 157). Она до смерти должна быть терпеливой, чистой, целомудренной, ей нель­зя произносить имя мужчины (кроме мужа) (V, 158). Вдове не разреша­лось есть соль, мясо, носить украшения, яркую одежду, пользоваться косметикой. В средние века ей брили голову. Удел вдовы — поминальные обряды, молитвы. Родные и близкие тяготились ее присутствием, она могла навлечь несчастье на родственников (кроме детей), вдове не разрешалось посещать семейные праздники. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вдовы часто всходили на погребальный костер своего мужа, совершали обряд “сати”— страшный акт самосожжения.

Особое место в обществе занимали женщины — служительницы храма. В индуистских храмах были специально обученные жрицы любви, танцовщицы - девадаси, которые отдавались брахманам-жрецам и платив­шим храму паломникам. Эта деятельность была профессиональной, даже наследственной. Сексуальная близость сопровождалась приобщением к божеству, а полученные деньги также жертвовались храму. Это не было товарным обменом секса на деньги, мотивировалось религиозными соображениями и регулировалось обычаями и традициями.

Преступления и наказания.

Кастовый характер права усматривается в системе преступлений и наказаний. Лица высших варн (дваждырожденные) несли меньшую ответственность за правонарушения, чаще всего — покаяние, штраф. Брахман за убийство нес покаяние, ему брили голову, вор из низшей касты умерщвлялся. Брахман за убийство шудры платил штраф, равный стоимости лягушки, вороны, собаки (XI, 132).

Наличие большого перечня преступлений и наказаний — свидетель­ство острых социальных конфликтов; люди страдали от грабежей, наси­лия, беззакония, воровства и т. д. Законы заполне­ны статьями об уголовных преступлениях: о хищении, краже имущества, скота, ограблении, краже людей, убийствах, тяжких телесных поврежде­ниях, лживых доносах, прелюбодеянии, проституции, мужеложстве, пьян­стве и др.

. Власти вынуждены были вводить комендантский час, иметь отряды борьбы с бандитизмом и разбоями. Широко применялся аппарат сыщиков, информаторов, секретных аген­тов, доносителей.

В законах Ману система понятий преступлений и наказаний получи­ла детальную разработку. К легким, щадящим наказаниям можно отнести замечание, покаяние, выговор. Затем идут штраф, телесные наказания, смертная казнь: простая и квалифицированная.

Важно и другое. Степень наказания, мера ее зависели от принадлеж­ности виновного к варне, сословию. Право Древней Индии не признавало равенство свободных лиц перед законом. Штраф мог взиматься в 50-крат­ной стоимости украденной или похищенной вещи (VIII, 322). При неуплате штрафа виновный превращался в раба и выплачивал назначенную сумму. Государство рассматривало штраф как источник дохода, его разновидно­стью являлась конфискация имущества. По многим составам преступле­ний предусматривались наказания, превращавшие осужденного в калеку. Объектом наказания считались язык, глаза, уши, нос, руки и ноги, чрево, туловище и даже органы деторождения (VIII, 124). В одной из статей за­фиксирован пережиток талиона: “Пусть царь для предупреждения пре­ступлений отнимет у вора именно ту часть тела, которой он действует против людей” (VIII, 344).

Смертная казнь была простая и квалифицированная, в том числе посажение на кол, сожжение на костре (VIII, 372). Мошенничество ма­стера золотых изделий каралось разрезанием бритвой на части. Смертная казнь грозила немедленно, на месте, тем, кто был схвачен при краже из царского склада или храма, при проломе стены хранилища. Лживое об­винение, клевета на знатных людей приравнивались к убийству (XI, 56). Так же расценивалось и прелюбодеяние (VIII, 359). Шудра за сожитель­ство с женщиной из высшей варны лишался детородного члена, подвергал­ся конфискации имущества с последующей смертной казнью (VIII, 374). Брахман за прелюбодеяние подвергался только штрафу (VIII, 378).

Уголовный закон наряду с прямыми исполнителями карает соучаст­ников, пособников, укрывателей. Грабитель несет более жесткую кару по сравнению с вором. Понятие преступления различает умысел, злую волю и неосторожность, привычных преступников (злодеев), рецидиви­стов и тех, кто совершил наказуемое действие впервые. За первую кражу у вора отрезали два пальца, за вторую — руку и ногу, за третью — казнили (IX, 277). Воры разделялись на скрытых и явных.

Тюрьмы считалось целесообразным располагать “близ главной улицы, где все могут видеть страдающих и обезображенных преступников” (IX, 288). Тем самым достигалась общая превенция преступности, принцип устрашения. Осужденные носили оковы.

Судя по косвенным данным, аппарат управления был поражен кор­рупцией. Случаи преступлений среди чиновников зафиксированы в сбор­нике законов Ману. Они, вероятно, имели массовый характер, иначе за­чем правителю жаловаться: “Ведь слуги царя, назначенные для охраны, бывают большей частью порочными, стремящимися к захвату чужой собственности” (VII, 123).

Законы Ману с гневом и проклятьями упоминают взяточников, вы­могателей, мошенников, “недостойно поступающих высокопоставленных служащих” (IX, 258, 259). Здесь нет четких санкций. Царю рекомен­довано с помощью шпионов, осведомителей собрать информацию о пре­ступной деятельности таких должностных лиц, обнародовать ее и вынести наказание. Ответственность они понесут наравне с хиромантами, гадате­лями, лжелекарями и проститутками высшего разряда (IX, 258, 259).

Судоразбирательство производилось от имени царя. Вероятно, так разбирались самые тяжкие преступления. В высший суд входили брах­маны и советники (VIII, 1). Царь мог поручить судоразбирательство ученому брахману и трем судьям. Это был суд Брахмы. Законы предписы­вали судьям: искать истину, справедливо определять предмет иска, тща­тельно оценивать показания свидетелей, учитывать время, место, обстоя­тельства конкретного правонарушения, принимать во внимание принад­лежность участников процесса к определенной варне, касте. В мелких государствах правосудие осуществляли сами раджи, мага­раджи, привлекая для этого советников из числа лиц, сведущих в праве. Судопроизводство велось по строгим правилам, канонам. Законы Ману, как и Артхашастра, призывают вершить справедливый суд, про­клинают продажных судей, всех, кто пытается ввести в заблуждение органы правосудия. Строго каралось лжесвидетельство. Лжец в суде — великий грешник (VIII, 13). Возбранялось взятие свидетельских показа­ний у лиц низшей касты против высшей. Любопытно, что по имуществен­ным спорам из состава свидетелей исключались не только бывшие право­нарушители, женщины, несовершеннолетние, но и ученые-брахманы и государственные чиновники. Последним не доверяли, вероятно, для этого имелись веские основания.

Пытки и ордалии применялись по ограниченному составу преступле­ний. В качестве “божьего суда” обвиняемого кидали в воду или заставляли коснуться языком раскаленного железного лемеха. Брахманы, дети, старики, больные, беременные женщины и душевнобольные пыткам не подвергались.

Суд не был полностью отделен от администрации. Преступления в храмах разбирались священнослужителями. Противоправные деяния раз­бирали органы самоуправления. В особых случаях расследование и рас­смотрение судебных дел проводилось высшим судом, такие дела подразде­лялись на 18 категорий (VIII, 3). Приговоры, решения судей должны основываться на дхарме (VIII, 174), законах и обычаях страны. Законо­датель считал, что только таким путем достигалась справедливость. До рассмотрения дела в суде участникам процесса не разрешалось иметь частные аудиенции у судей. В данном случае мотивация запрета очевидна — избежать подкупа, дачи взятки тем, от кого зависело судебное решение, приговор. Честность, неподкупность судей проверялась агентами-прово­каторами. Судья, уличенный во взяточничестве, злоупотреблении, корыст­ном решении дела, подвергался суровому наказанию — изгнанию с кон­фискацией имущества, даже если он являлся брахманом. Необходимо отметить, что в состав судей рекомендовалось назначать лиц, имеющих образование, верующих, объективных.

Наказание может быть наложено только честным, умным, правди­вым, тем, кто имеет таких же помощников (VIII, 31). В процессе, где ложь губит правду, гибнут судьи (VIII, 14). В имущественных спорах отсутствие свидетелей лишает сторону права на иск (VIII, 57). Решение суда, вынесенное по закону и дхарме, не может отменяться даже царем (IX, 233) и наоборот: незаконное решение суда царь должен отменить, оштрафовать судью или советника и дело принять к своему рассмотрению. Вероятно, таким путем осуществлялось право на апелляцию.

Право Индии самобытно и по-своему уникально. Отдельные нормы древнего права сохранились в Индии до наших дней.