Два рода счастья. Два рода счастья_Все. Вебер Г. Два рода счастья Системнофеноменологическая психотерапия Берта Хеллингера
 Скачать 1.73 Mb.
|
|
9. Родители и дети как роковое сообщество Родители и дети вместе составляют роковое сообщество, где каждый так или иначе зависит от другого, где каждый должен по возможности вносить свой вклад в общее благо, где у каждого есть свои обязанности. Здесь каждый берет и каждый дает. Поэтому в семье, когда появляется такая необходимость, дети тоже должны давать. Родители могут даже потребовать, чтобы дети давали, а дети могут давать и по собственной инициативе. Постоялый двор Человек странствует по дорогам своей родной страны. И все здесь кажется ему знакомым, он бродит с ощущением безопасности и легкой грусти. Поскольку многое так и осталось для него сокрытым, снова и снова ему случалось упираться в запертые двери. Он был не раз готов оставить все и уйти прочь отсюда, как можно дальше. Но что-то все-таки его держало, как будто он боролся с неким незнакомцем, с которым не мог расстаться, не получив сначала его благословения. Поэтому он чувствует себя в плену между Вперед и Назад, между Остаться и Уйти. Он приходит в парк, садится на скамейку, откидывается назад, глубоко вздыхает и закрывает глаза. Он позволяет ей быть, этой долгой борьбе, он полагается на внутреннюю силу и чувствует, как успокаивается и уступает, так же, как уступает ветру камыш, в согласии с многообразием, широким простором и долгим временем. Он видит себя открытым домом. Кто хочет в него войти, тот может войти, и каждый, кто приходит, приносит что-то, ненадолго остается и потом уходит. Поэтому здесь постоянно кто-то приходит, приносит, остается и уходит. Пришедший сюда впервые приносит что-то новое, оставаясь здесь, стареет, а когда приходит время, он уходит. В его открытый дом приходят также много незнакомцев, кто долго был забыт и исключен, и они тоже приносят что-то, остаются ненадолго и уходят. Приходят и плохие люди, которым он предпочел бы указать на дверь, и они тоже приносят что-то, как-то притираются, на некоторое время остаются и уходят. И кто бы ни пришел, встречает здесь других, пришедших до него и приходящих после. Поскольку их здесь много, то каждому приходится делиться. У кого есть свое место, у того есть и свои границы. Кто чего-то хочет, тот должен, в том числе и подчиняться. И каждый, кто пришел, имеет право проявлять себя, покуда он остается. Он пришел, поскольку ушли другие, и когда придут другие, он уйдет. Так что в этом доме всегда достаточно и времени, и места для всех. Сидя вот так, он чувствует себя комфортно в своем доме. Он знает, что един со всеми, кто приходит и приходил, приносит и приносил, оставался и остается, уходит и уходил. И словно то, что было не завершено, теперь исполнилось; он чувствует, как борьба подходит к концу и становится возможным прощание. Еще немного ждет он подходящего момента. Затем он открывает глаза, оглядывается еще раз, встает и уходит. IV. О ТОМ, КАК СКЛАДЫВАЮТСЯ И НЕ СКЛАДЫВАЮТСЯ ОТНОШЕНИЯ В ПАРЕ 1. Как мы становимся мужчинами и женщинами Что нужно делать, чтобы научиться развивать собственный пол, чтобы его принимать, признавать и ему соответствовать? Начнем с мальчиков. В детстве мальчик находится в сфере влияния матери, от нее он узнает, что такое женственность. Оставаясь там, он воспринимает женское сверх меры, и оно заполоняет его душу. Это мешает мальчику принять отца, мужское начало в нем сужается и чем дальше, тем больше пропадает. В сфере влияния матери из сына зачастую получается лишь юноша, но не мужчина, покоритель сердец, любовник, но не муж. Чтобы стать мужчиной, он должен справиться с искушением самому стать женщиной и избавиться от иллюзии, что он может быть женщиной. Поэтому он должен отказаться от первой женщины в своей жизни и достаточно рано перейти из сферы влияния матери в сферу влияния отца. Он должен оторваться от матери и встать рядом с отцом. Для сына это огромный отказ и коренной перелом. Раньше этот переход осуществлялся осознанно при помощи ритуалов инициации. После них мальчик уже не мог вернуться обратно к матери. В нашей культуре переходный момент отделения от матери происходил, когда юноша призывался на военную службу. Там юноши превращались в мужчин. Сегодня они могут пройти альтернативную службу и остаться за это маменькиными сынками. Рядом с отцом сын становится мужчиной, который отказался от женского в себе. Тогда он может предоставить женщине дарить ему женское, и тогда складываются надежные, прочные отношения. Дочь тоже сначала находится рядом с матерью и интенсивно се воспринимает, но иначе, чем сын. Она тянется к отцу. Первое знакомство с мужским началом происходит в отношениях с отцом, и мужское очаровывает ее. Если она остается в сфере влияния отца, ее душа переполняется мужским. Тогда она сможет стать лишь девушкой, но не женщиной, возлюбленной, но не женой. Позже она не сможет полноценно подойти к другому мужчине, ценить его и обращаться с ним как с равным. Чтобы стать женщиной, девочка должна отказаться от первого мужчины в своей жизни, то есть отца, отойти от него, вернуться к матери и встать рядом с ней. Там она превратится в женщину и позже тоже найдет своего мужчину, которому сможет позволить дарить себе мужское. Это прямо противоположно нарциссическому представлению о том, что женщина должна сама развивать в себе мужские качества. Лучший брак тот, где папин сын женится на маминой дочери. Но часто случается так, что папина дочка выходит замуж за маменькиного сынка. Тогда в браке возникают проблемы, в нем отсутствует напряжение и сила. Так что тема отказа возникает уже довольно рано. Думаю, где-то в возрасте шести-семи лет. Правда, доказать я это не могу, никаких научных исследований на этот счет не существует. Ларс: Да все это уже было, все эти эдипы-шмедипы. В чем гут разница? Б. X,: Это как раз совсем другое. Тут ты ошибаешься. Я описал некий процесс, а ты сводишь его к чему-то знакомому. Стоит тебе сказать «эдип», и процесс ускользает, динамика внезапно останавливается. Когда речь идет о познании нового, важно идти вместе с динамикой, тогда точно чувствуешь, где ты прав, а где нет. Таков путь познания. В ином случае в моем распоряжении оказываются одни слова, а этого слишком мало, прежде всего для того, чтобы кому-нибудь помочь. Пример: Мимо тебя едет на велосипеде человек, и ты ему говоришь: «Это езда на велосипеде». Он что-нибудь узнал? Если он поедет дальше, вот тогда он что-то узнает. Знание о том, что он едет на велосипеде, ничем не поможет ему в том, что он делает. Бруно: Что, по-твоему, является женским в мужчине и мужским в женщине? Что такое вообще, на твой взгляд, женственность и мужественность? Б. X.: Думаю, я этого еще не постиг (смех), поскольку для мужчины женское всегда остается тайной и наоборот. Я и мужское-то как следует не понимаю. Здесь речь не о понимании, а о том, чтобы дать пространство некоему опыту. Если же я хочу что-то точно понять, то от огня мне останется одна зола. Огонь греет, а золу можно потрогать. Адельгейд: Разве отношения с отцом и матерью не могут быть гармоничными? Б. X.: Так ведь дело в том, что сын, приходящий к отцу, больше уважает свою мать, чем тот, который остается в сфере влияния матери. Мать от этого ничего не теряет. А дочь, которая возвращается из сферы влияния отца под «юрисдикцию» матери, не теряет отца. В ней растет большее уважение к отцу. Но, прежде всего, когда дочери находятся с матерью, а сыновья с отцом, родительские отношения тоже более интенсивны. Тогда не возникает никакой путаницы. Арнольд: Можешь ли ты еще раз другими словами сказать, что ты имеешь в виду под «сферой влияния»? Б. X.: Нет. Тут речь не о том, что правильно, а что неправильно, тут важен угол зрения, чтобы лучше понимать определенные вещи и, может быть, чтобы с ними было легче обходиться. Ничего больше за этим нет. Объяви это истиной, и это будет ложная теория, я бы тут же ее оспорил. Так что я оставлю все, как есть. Вопрос: В любом случае первое, что дочь получает, исходит тоже от матери. Но ведь тогда она должна была уже когда-то сделать шаг от матери к отцу. Б. X.: Именно, как раз поэтому женщине легче. Сын воспринимает женское настолько интенсивно, что он не в состоянии с этим справиться. Поэтому мужчине, чтобы стать мужчиной, не достаточно одного себя. Чтобы он мог полностью развить свое мужское начало, он должен быть с отцом. Ведь это тот, кому удалось справиться с другой женщиной (веселье в группе). Вопрос: А если девочка сразу остается с матерью, то ей ведь тоже чего-то не хватает? Б. X.: Да, верно. Она должна уйти к отцу, а потом вернуться к матери. Если она будет целиком и полностью с матерью, она не сможет узнать привлекательность мужского сначала рядом с отцом. Габриэла: Ты вчера сказал, что женщине трудно подойти к мужчине, если ей не удалось отказаться от отца. Это запало мне в душу. Б. X.: Есть фраза, которая помогает дочери отказаться от отца. Ей нужно сказать ему: «Мама немножко лучше». Адельгейд: Правильно ли я поняла, что если я признаю за мамой право быть женщиной, значит я встала рядом с ней? Б. X.: Нет, кто признаёт за своей матерью право быть женщиной, тот поставил себя над ней. Вопрос: А если я признаю ее? Б. X.: Нет, признавать — это милостиво. Принятие — смиренно. Вопрос: Ты сказал, что для дочери важно встать рядом с матерью. Я поняла, что мне ни девочкой, ни девушкой, ни женщиной не удалось встать рядом с матерью. Вот я и спрашиваю себя, могу ли я тут еще что-то сделать? Б. Х.\ Да, это можно наверстать. Позже тоже можно внутренне встать рядом с матерью. Вопрос: А если уже не много идет того, что я могу взять? Б. X.: То, что еще можно взять, идет не от реальных родителей, поскольку то, что они давали, они уже дали полностью. Остается только принять это в свою душу. Вопрос: Можно ли «добрать» этих отношений с кем-нибудь другим? Б. X.: Это невозможно. Главное я могу получить только там, где его изначальный источник, то есть у отца с матерью. С помощью терапевта клиент возвращается в фантазии назад, в детство. Он снова становится ребенком, и как ребенок идет к тому из родителей, который был «исключен», пока по-настоящему к нему не придет. Если он попытается осуществить это с теперешними родителями, то это уже не те родители, которых ему не хватало. Я должен отвести его назад и решить это там, в то время. Райнер: Странно, что столько всего написано об отношениях матери и ребенка и относительно мало об отношениях между ребенком и отцом. Б. X.: Существует некоторая путаница ценностей, ведь начало, зачатие, то есть самое главное, стоит в шкале ценностей в самом низу, вместо того, чтобы стоять на самом верху. Кроме того, разница еще и в том, сын у отца или дочь. У тебя дочь, Райнер? Сколько ей лет? Райнер: Восемь. Б. X.: Тогда тебе самое время ее отдать. Райнер: Да, я тоже думаю об отказе от дочери. В то же время я знаю, что это не руководство к действию. Б. X.: Отчего же! Райнер: Мне кажется, это не нужно претворять непосредственно в действие. Б. X.: Отчего же, конечно, нужно! Райнер: Но я не хочу! Б. X.: Сказано четко и ясно. А то, что сказал я, это ясное и четкое руководство к действию, что же еще? Иначе я мог бы оставить эти слова при себе. Райнер: И как же это может быть? Б. X.: Например, ты будешь восхищаться в ней своей женой. Райнер: Это здорово, правда. Б. X.: Или ты можешь сказать дочери, что она почти такая же хорошая, как ее мама. (Продолжительное молчание.) Райнер: И второе, что меня волнует, это... Б. X. (обращаясь к группе): Он уходит от темы. Но это совершенно нормально. Дело принимает серьезный оборот. Он понимает, что его ждет. По сравнению с женой дочь — утешительный приз. Маленькое счастье Райнер (во время одного из следующих кругов): Мне по-прежнему не дает покоя то, что произнося «Молитву на заре жизни», я не смог сказать отцу: «Хорошо, что ты женился на маме». И получил от тебя, Берт, такой отклик: «Да, ты выбрал маленькое счастье». Это не оставляет меня уже полтора года. Б. X.: Маленькое счастье — это ведь тоже что-то. Недавно я видел по телевизору скетч Марти Фельдмана. Это такой англичанин с вытаращенными глазами. Он играл сорокалетнего ребенка при мамочке. И вот в какой-то момент он подошел к матери и заявил: «Все, теперь я начинаю самостоятельную жизнь». Мать сказала: «Давай, давай, денег-то у тебя нет». Сын ответил: «Нет, есть», засунул в карман свои игрушечные деньги и ушел. Мать тем временем продолжала готовить. Через какое-то время он вернулся и сказал: «Мама, я навсегда останусь с тобой». Это было его маленькое счастье. Что-нибудь еще, Райнер? Райнер: Нет, передам-ка я слово дальше. (Веселье в кругу.) а) Анима и анимус Женское начало в душе мужчины Карл Густав Юнг называет «анима», а мужское начало в душе женщины — «анимус». Мужчина развивает свою аниму рядом с матерью, и если сын остается в сфере влияния матери, анима развивается сильнее. Но, как ни странно, тогда в нем меньше понимания и сочувствия по отношению к другим женщинам, да и сам он встречает меньше понимания и поддержки как у мужчин, так и у женщин. Мачо — это всегда человек с сильной анимой, он всегда связан с матерью. Это юноша или герой, но не мужчина. В свою очередь, анимус в душе женщины развивается сильнее, если дочь остается в сфере влияния отца. Но, как ни странно, тогда в ней меньше понимания, сочувствия и уважения по отношению к другим мужчинам, да и сама она находит меньше понимания и поддержки и у мужчин, и у женщин. Чем дольше она остается с отцом, тем более неспособной на отношения с другим мужчиной она становится. Все это, конечно, чистые измышления, никому их не пересказывайте. Влияние анимы в душе мужчины держится в определенных границах, если он уже достаточно рано перешел под влияние отца. Но, как ни странно, тогда в нем больше сочувствия и понимания по отношению к своеобразию и ценностям женщин. Так и действие анимуса в душе женщины держится в определенных границах, если она уже достаточно вернулась в сферу влияния матери. Но, как ни странно, тогда в ней больше сочувствия и понимания по отношению к своеобразию и ценностям мужчин. Таким образом, анима — это запечатленный в душе результат непринятия сыном отца, а анимус — результат непринятия дочерью матери. Я излагаю здесь всего лишь определенную точку зрения, которую можно учитывать в терапевтической работе. Мужчина обретает свою идентичность рядом с отцом, а женщина — рядом с матерью. Однако в юнгианской психологии анима и анимус являются еще и космическими принципами, где имеют уже совершенно иное значение. Так что не стоит слишком уж редуцировать эти принципы до вышесказанного. Это было бы несправедливо по отношению к К. Г. Юнгу. Вопросы: Альберт: Вчера вечером я все еще продолжал размышлять о сферах влияния. В том числе ты говорил о мачо, который слишком долго оставался под влиянием матери. Но ведь бывают и «тюфяки». Можно ли по аналогии сказать, что они слишком долго оставались в сфере влияния сильного отца? Б. X.: Нет, они тоже всегда находятся под влиянием матери. Дон Жуан — тоже мамин сын, который не превратился в мужчину. С помощью множества женщин он надеется все-таки, может быть, когда-нибудь стать женщиной. Иметь много женщин свойственно юноше. Мужчина может выбрать женщину и стать ее мужем. Герои, которые хвастаются своими победами, это маменькины сынки и юноши. Мужчина осторожен, когда идет на риск. Он рискует там, где это уместно. б) Никаких «маленьких отличий» Вступая в близкие отношения, мужчины и женщины на собственном опыте убеждаются в том, что мужское и женское — это две абсолютно разные возможности человеческого воплощения. То есть женщина отличается от мужчины во всем. Тут и речи быть не может о каком-то «маленьком отличии». У мужчин и женщин различно все: мышление, восприятие, эмоции, взгляд на мир, реакции и подходы. Но обе эти формы жизни и бытия — полноценные и равноправные формы человеческого воплощения, что для обоих, и для мужчины, и для женщины, является большим вызовом. 2. Фундамент партнерства мужчины и женщины Перед лицом женщины мужчина кажется себе несовершенным, и, поскольку ему как мужчине недостает женщины, его тянет к женщине, а женщина кажется себе несовершенной перед лицом мужчины, и, поскольку ей как женщине недостает мужчины, ее тянет к мужчине. Мужчину и женщину тянет друг к другу, поскольку им не хватает друг друга. Для обоих это тяга огромной силы. Так что мужчина становится мужчиной только тогда, когда берет в жены женщину, а женщина становится женщиной, только когда берет в мужья мужчину. Образуя пару, они обретают больший удельный душевный вес, чем раньше. У женатого мужчины удельный вес выше, чем у неженатого, а у замужней женщины удельный вес выше, чем у незамужней. Таково правило, но бывают и исключения, так как существуют и другие способы достичь этого веса. Итак, у мужчины есть что-то, чего нет у женщины, а у женщины есть что-то, чего нет у мужчины. Они равны друг другу » своей недостаточности и в способности дарить другому нечто важное и тем его дополнять. Чтобы партнерские отношения между мужчиной и женщиной исполняли то, что обещают, мужчина должен быть и оставаться мужчиной, а женщина должна быть и оставаться женщиной. Если мужчина развивает в себе женское начало, женщина становится ему не нужна, и если женщина развивает в себе мужское начало, ей перестает быть нужен мужчина. Есть книга под названием что-то вроде «По-моему, я такой замечательный, почему же я до сих пор одинок?». Да как раз потому, что считает себя таким замечательным. Знай он, что ему недостает чего-то очень важного, он нашел бы себе партнера. Если же человек реализует себя, вбирая то, что относится к противоположному полу, он обрекает себя на холостую жизнь и одиночество. Поэтому многие мужчины и женщины, развивающие в себе качества другого пола, живут одни. Им достаточно самих себя. |