Билеты на экзамен по социальной философии. Вопросы к экзамену по курсу социальная философия
 Скачать 1.13 Mb.
|
|
Проблема предотвращения экологической, или биосферной, катастрофы, перехода человечества к устойчивому развитию (глобальная экологическая проблема, ГЭП) вне всякого сомнения превосходит по своей грандиозности все прочие, с которыми человечество встретилось в своем развитии. И никогда еще не было такого гигантского разрыва между масштабами проблемы и нашими возможностями ее решения. В этой статье я попробую рассмотреть понятие коэволюция применительно к взаимодействию природы и общества, предполагая выяснить, какое отношение оно может иметь при тех или иных (известных мне) трактовках к анализу ГЭП. Кроме того, возникает желание использовать так называемую бритву Оккама (средневековый философ предупреждал, что не следует порождать новые сущности без необходимости). Зачем нам термин коэволюция человека и биосферы или природы и общества, если он «идентичен» термину sustainable development, которым — в переводах на национальные языки — пользуется весь мир? Однако общее толкование слова коэволюция, его этимология и, главное, цель применения в данном конкретном случае не позволяют мне согласиться с объявленной идентичностью. Идея коэволюции вошла в моду, и на русском языке есть уже, по крайней мере, две книги, ей посвященные. Первоначально термин понадобился для обозначения взаимного приспособления биологических видов. Затем стало ясно, что он удачно выражает более широкий круг явлений — соразвитие взаимодействующих элементов единой системы, естественно развивающейся (коль скоро развиваются ее части) и сохраняющей при этом свою целостность по крайней мере так долго, как необходимо для постановки вопроса о коэволюции в ней. Коэволюционирующие элементы, конечно, сами являются системами и именно в этом качестве рассматриваются при изучении их соразвития. Еще в «Основах экологии» Ю. Одума было выделено 9 типов взаимодействия популяций, и все 9 с большими или меньшими основаниями могут рассматриваться в качестве разновидностей коэволюции. Наиболее интересные, «невырожденные», типы коэволюции предполагают своего рода сближение двух взаимосвязанных эволюционирующих систем, но не движение к одному, общему образу (конвергенция), а взаимную адаптацию, когда изменение, произошедшее в одной из систем, инициирует такое изменение в другой, которое не приводит к нежелательным или, тем более, неприемлемым для первой системы последствиям. Для таких случаев обязательна некая (относительная) симметрия, равнозначность, «равноположенность» коэволюционирующих систем. О том, что такое нежелательность, неприемлемость, вряд ли стоит рассуждать «в общем виде», проще определять это применительно к конкретным случаям (ad hoc). Анализируя возможность коэволюции природы и общества, мы сталкиваемся со столь специфической задачей, что подводить ее под какую-либо позицию любой классификации практически нет смысла. Она является предельной по сложности (во всяком случае, если не забывать о биологическом и социальном) и требует совершенно особого рассмотрения. Кроме того, чрезвычайно важна цель, ради которой поставлен вопрос о коэволюции биосферы и человека. Эта цель — разрешение ГЭП, причем коэволюция выступает как средство или как форма такого разрешения либо даже как его дефиниция. Как же можно трактовать коэволюцию природы и общества, биосферы и человека? По-разному, в зависимости от понимания прежде всего первого элемента в этих конъюнкциях и характера взаимодействия между обоими элементами. Первый постулат (воспользуемся формулировкой Н.Н. Моисеева) вряд ли встретит возражения тех, кто признает хотя бы существование ГЭП: «Человечество часть биосферы». Это очевидное положение подчеркивает принципиальную асимметрию отношения «человек — биосфера» и уже поэтому заставляет усомниться в правомерности самой постановки вопроса о коэволюции биосферы и человека. Однако при помощи некоего насилия над здравым смыслом (научное знание ведь не всегда с ним совпадает) допустим теоретическую возможность коэволюции части и целого. Можно сослаться на аналогии с математикой, где бывает так, что частный случай эквивалентен общему, мощность подмножества равна мощности множества и т. д., хотя подобные аналогии явно неполноценны, так как речь в них идет об идеальных конструкциях, а не о реальных системах. Для исследования этой теоретической возможности применительно к нашему предмету следует уточнить, что такое биосфера и ее эволюция, а также — эволюция человека (общества). Мне известно только одно удовлетворительное определение биосферы: это система, включающая биоту (т. е. совокупность всех живых организмов, в том числе человека) и окружающую ее среду (т. е. совокупность всех объектов, испытывающих воздействие биоты и(или) воздействующих на нее — классическое системное определение среды). Это определение не является абсолютно жестким, поскольку в нем используется требующий уточнения термин воздействие, но это уточнение опять-таки должно даваться ad hoc. В соответствии с постановкой ГЭП нас будут интересовать такие воздействия биоты на окружающую среду и окружающей среды на биоту, которые так или иначе имеют значение для выживания человека как биологического вида, для сохранения, воспроизводства на Земле человеческого общества, цивилизации (пусть в существенно преобразованной организационной форме, но обусловливающей правомерность применения этих слов — общество, цивилизация). Именно с этих позиций будем подходить и к оценкам изменений в биосфере и обществе как приемлемым, так и неприемлемым, желательным или нежелательным. В эволюции биосферы главенствующая роль принадлежит биоте: это соответствует значимости тех функций, которые выполняет система живых организмов при формировании горных пород, почвы, атмосферы и океана, хотя при этом не отрицается и не умаляется значение абиотических факторов. Эволюция биоты реализуется через процесс видообразования, причем в силу системности ее организации исчезновение какого-либо вида с арены жизни или появление нового вида практически всегда влекут волну видовых изменений в экосистемах, с которыми соотносится данный вид (в его «экологической нише»). Имеются оценки скорости этого процесса. По палеонтологическим данным, средняя продолжительность существования вида составляет около 3 млн лет. Согласно современным представлениям, для естественного образования нового биологического вида требуется период того же порядка длительности. Эта скорость вряд ли менялась в течение нескольких сотен миллионов лет. Эволюция человеческого общества происходит при сохранении генетических констант вида Homo sapiens и реализуется через взаимосвязанные процессы развития социальных структур, общественного сознания, производственных систем, науки и техники, материальной и духовной культуры. При анализе проблемы коэволюции основной интерес представляют воздействия человека на биосферу; качественный характер, тип, структура этих воздействий меняются прежде всего вследствие научно-технического прогресса, техноэволюции. Последняя реализуется через инновационный процесс, некоторыми своими чертами напоминающий видообразование в биоте. Материальное производство и управление им, как и биота, имеют системную (причем стихийно сформировавшуюся) организацию; инновация, т. е. появление нового элемента технологии производства или управления, равным образом отказ от использования какого-либо элемента (впрочем, это тоже инновация), как правило, вызывает волну других инноваций в соответствующей «технологической нише». Однако скорость техноэволюции в отличие от биоэволюции непрерывно возрастает. В конце ХХ века на инновационный цикл в передовых отраслях требуется порядка 10 лет. Правомерно ли при такой разнице в скоростях биоэволюции и техноэволюции (пять порядков!) говорить о коэволюции природы и человека? Может ли биосфера реагировать на инновации в человеческом хозяйстве образованием новых биологических видов, приспособленных к последствиям этих инноваций? К новым по характеру и(или) масштабам воздействия на нее? Очевидно, не может. Желательны ли для человека подобные (гипотетические) реакции биосферы на антропогенные воздействия? Очевидно, да: кому не понравилось бы появление, например, бактерий, разлагающих полиэтилен, быстро превращающих горы пустых алюминиевых банок в бокситы или нефелины, стойко противодействующих закислению почвы и т. д. и т. п.? Имеют ли место неприемлемые для человека последствия его воздействий на биосферу? Очевидно, да: у всех на устах не только очаговые, локальные последствия деградации окружающей среды, приводящие к недопустимому росту заболеваемости, смертности, генетических уродств и прочее, но и региональные последствия, например, опустынивание, угрожающее существованию целых народов. Что касается угрозы глобальных последствий, то она все еще недооценивается большинством человечества, прежде всего потому, что пока не удается с полной достоверностью назвать тех, кто уже умер или стал калекой в результате именно этих последствий, привести соответствующую статистику и показать все это по ТВ. Огромный риск — дождаться таких статистических и телевизионных доказательств трагической серьезности этой угрозы, чтобы приступить наконец к необходимым радикальным действиям по решению ГЭП. Сможет ли человек ускорить процесс видообразования в биоте, чтобы «усилить» ее возможности для коэволюции (например, техногенным созданием новых видов или, что по сути то же самое, направленным воздействием на генетический аппарат естественно возникших видов)? Такая жюльверновская постановка вопроса наверняка тешит воображение каких-либо наиболее рьяных адептов научно-технического прогресса. В задачи данной статьи не входит обсуждение весьма вероятных (скорее всего, неизбежных) кошмарных последствий введения в естественную биоту организмов с генетической структурой, созданной человеком; наоборот, в соответствии со сформулированными целями придется отвлечься от этих последствий. Поскольку речь идет лишь о правомерности использования термина коэволюция применительно к развитию природы и общества, достаточно заметить, что реализация такой возможности означала бы прекращение естественной эволюции биосферы, превращение биоты в систему, развитие которой целенаправленно регулируется человеком. Но тогда о коэволюции биосферы и человека говорить просто бессмысленно, как бессмысленно говорить о коэволюции автомобиля и его хозяина, хотя и в этом случае первый не всегда делает именно то, что хочется второму. Таким образом, если рассматривать развитие биосферы прежде всего как эволюцию ее биотической подсистемы (биоты), то разрыв в скоростях биоэволюции и техноэволюции обусловливает бессодержательность и внутреннюю противоречивость постановки вопроса о коэволюции биосферы и человека. Может быть, вывод изменится, если рассматривать развитие на относительно малых временных промежутках, так что процесс видообразования останется за пределами внимания? Нет, не изменится. Для обоснования обратимся к системно-кибернетическим представлениям о биосфере и к теории биотической регуляции окружающей среды. Развитие биосферы за период человеческой истории не раз становилось объектом научного анализа. Главный вывод не является новым или неожиданным, хотя большинством все еще не осознается в полной мере: вся деятельность человека после того, как он овладел огнем, перешел от собирательства и охоты к земледелию и скотоводству, для биосферы — возмущение. Реакция любой системы на возмущение зависит от его величины, от того, ниже оно допустимого порога воздействия на систему или выше. В первом случае с помощью присущих ей компенсационных механизмов система подавляет негативные последствия, а обычно и сам источник возмущения, но во втором — она начинает разрушаться, деградировать. Однако при этом до определенного момента система может сохранять способность к самовосстановлению, а затем развиваются необратимые процессы, которые уничтожают либо принципиально изменяют систему — она перерождается, переходит в иное качество.
Понятие человек, как мы видели, есть понятие родовое, выражающее общие черты, присущие человеческому роду. Поскольку человек есть существо биосоциальное, то в понятие это включаются как его общесоциальные черты, так и биологические, ибо носителем его социальной сущности является живой человеческий организм. Индивид есть отдельный, конкретный человек, которому наряду с родовыми чертами Homo sapiens присущи и сугубо индивидуальные черты. Это касается и его природных задатков, и психических свойств (особенностей памяти, воображения, темперамента, характера), и особенностей его мышления (взглядов, суждений, мнений), потребностей и запросов. В этом смысле мы говорим об индивидуальности человека. Вообще понятие "индивидуальность" в философской литературе употребляется далеко не однозначно с разбросом от отождествления индивида с индивидуальностью до отождествления индивидуальности с личностью. Если исходить из того, что-каждое понятие должно нести уникальной" смысловую нагрузку (в противном случае оно теряет смысл), то индивидуальность может быть определена как совокупность свойств и способностей, отличающих данного индивида от массы других. Иногда индивидуальность однозначно связывают с многогранностью способностей, дарований человека, но вряд ли с этим можно согласиться: индивидуальностями несомненно являются и те, кто обладает одной, но ярко выраженной способностью, либо, обладая многогранностью таланта, реализует все же лишь одну из этих граней. Хотя каждая личность является одновременно человеком и гражданином, но далеко не каждый человек, индивид в своих общественных связях и поведении проявляет себя как личность. Это обнаруживается и тогда, когда мы бросаем ретроспективный взгляд на исторический процесс, и на современном уровне развития общества. В условиях первобытного общества человек еще полностью слит с социальной общностью, членом которой он является (род, племя), не осознает себя как самостоятельная личность и на самом деле еще не является ею. Человек, по выражению К.Маркса, еще не оторвался от пуповины естественных связей, и его личное бытие осознается им как бытие члена определенного коллектива. Исторически человек начинает формироваться как личность на основе выделения индивидуального труда, возникновения частной собственности, распада родоплеменного коллектива и отделения личных интересов от общественных. То, что верно для филогенеза человеческого рода, верно и для онтогенеза - процесса развития отдельного индивида. С момента своего появления на свет ребенок является человеком и индивидом, но он еще не является личностью: для этого ему предстоит пройти сложный процесс и биологического, и психического, а главное - социального созревания, социализации. А является ли личностью каждый современный, взрослый, психически нормальный человек? Разумеется, нет. И так обстоит дело в любых социальных условиях. Личность - это не просто носитель конкретных исторических общественных отношений, но человек, который оказывает активное воздействие на них соответственно своим индивидуальным способностям и наклонностям, сознательности и организованности, трудовой и общественно-политической активности. Автономность личности отнюдь не означает, что эта позиция обязательно должна быть противоположна позиции большинства или интересам общественного развития в целом. Речь идет о другом: независимо от того, присоединяется ли личность к мнению большинства или идет "на красный свет", в каждом конкретном случае это - позиция личностная, пропущенная через мозг, чувства и совесть индивида.
Свобода личности неотделима от свободы общества. Ведь цели, которые ставит человек, не есть только результат его воли, они одновременно обусловлены существующим положением вещей, обстоятельствами его общественной жизнедеятельности. Обстоятельства общественной жизни создают для человека многообразие целей, набор возможностей и средств их реализации. И чем полнее и точнее оцениваются человеком действительные возможности и средства общественного развития, тем свободнее он в своем выборе и действиях, тем больший простор открывается перед ним для выдвижения целей и нахождения необходимых средств, предоставляемых обществом в его распоряжение, тем значительнее перспективы творческого созидания нового и его личной свободы. Общество, общественные условия – необходимое условие свободы личности. Однако нельзя забывать и о внутренней свободе человека, его духовном самоопределении (свободе духа, власти человека над своим телом и душой). Личная свобода самым непосредственным образом связана с ответственностью человека за все свои дела и поступки. Ответственность – сознательная установка, готовность личности отвечать за себя и свои действия на предъявляемые со стороны общества, группы, других индивидуумов требования. Ответственность, как и свобода, может быть только осознанной. Она принимается человеком как его прямой долг, право, обязанность поступать в сложившихся обстоятельствах именно так, а не иначе, и брать на себя всю полноту вины в случае поражения или неудач. Ответственность как внутреннее чувство и принцип мышления и действия личности не возникает спонтанно, она формируется в процессе воспитания и является результатом всей практической деятельности личности. Ответственность, как и свобода, целостна. Однако, как и свобода, она может специфически проявляться в разных ее видах: правовой, нравственной, политической, экономической, эстетической. Чем шире рамки свободы личности в обществе, тем более значима ее ответственность не только за свои поступки, но и за действия других людей, и, наоборот, вместе с ограничением личной и общественной свободы сужается и ответственность. Ответственность – это регулятор поступков личности, внутренняя пружина дисциплины и самодисциплины человека, не позволяющая рассматривать и использовать свободу как вседозволенность. Именно такого рода связь свободы и ответственности отражает объективный конкретно исторический характер взаимоотношения между личностью и обществом. Свобода и ответственность всегда проявляются в конкретной деятельности, когда человек, преследуя свои интересы, совершает выбор цели и осуществляет осознанное действие по ее достижению. Достигнутые при этом цели свидетельствуют об уровне (границах) развития его свободы и ответственности. Человек не обладает абсолютной свободой, а, следовательно, и ответственностью, какой бы силой духа, стремлений и желаний их реализовать он не обладал. Его свобода, а значит и ответственность, всегда относительны, зависимы, переменны и обладают определенной мерой – пределами возможностей их осуществления. Мера свободы и ответственности зависят от объективных условий жизнедеятельности личности, равно как и от нее самой, ее целей, которые она ставит перед собой и которые претворяет в своей деятельности. Личность не просто выбирает цели из того, что ей предлагает общество, она выбирает их с позиций своих возможностей реализовать эти цели именно в данных конкретных условиях своей жизнедеятельности. Реальные возможности личности в выборе и действиях, хотя и могут быть предельно широкими, тем не менее, не могут быть безграничными. Это значит, что сама свобода внутренне противоречива, неопределенна, может ответственно фиксироваться личностью только ситуационно. Личность может со знанием дела и ответственностью делать выбор из множества самых разных вариантов и осуществить автономное действие только в рамках своей конкретной деятельности и на ее основе. Выход человека за рамки ситуации своей конкретной деятельности обязывают его овладеть новым знанием дела, чтобы действовать свободно. Свобода многогранна, а поэтому для личности нет предела в овладении ее разными видами и гранями. В этой связи можно говорить об экономической, политической, духовной свободе, разных уровнях их достижения личностью. Человеческий опыт и наука показывают, что даже самые, на первый взгляд, иррациональные поступки человека всегда обусловлены внутренним миром человека или внешними обстоятельствами. Абсолютная свобода воли – это абстракция реального процесса формирования волевого акта человека. Безусловно, волевое решение человека, связанное с выбором целей и мотивов деятельности, определяется в основном его внутренним миром, миром его сознания, но ведь этот внутренний мир человека или мир сознания не противостоит внешнему миру, а является отражением этого внешнего объективного мира. Диалектическая взаимообусловленность событий в этом внутреннем мире является отражением диалектической взаимообусловленности явлений в мире внешнем. Объективная детерминация (причинная обусловленность) явлений в мире, объективная естественная необходимость отражаются в мире сознания в виде логической и психологической необходимости, связывающей человеческие идеи, познавательные образы, понятия и представления. Таким образом, проблема свободы, включающая в себя проблему познания, морали и социального действия, является одной из ведущих проблем, связывающих в единое целое теорию познания, этику и социальную философию. |