шпаргалка по истории. Вопросы к зачету по предмету Родная литература
 Скачать 87.23 Kb.
|
|
18. Роман «Анна Каренина». Масштабные картины нравов и быта дворянской среды Москвы второй половины 19 века. «Анна Каренина» (1873—1877) — роман Льва Толстого о трагической любви замужней дамы Анны Карениной и блестящего офицера Вронского на фоне счастливой семейной жизни дворян Константина Лёвина и Кити Щербацкой. Масштабная картина нравов и быта дворянской среды Петербурга и Москвы второй половины XIX века, сочетающая философские размышления авторского alter ego Лёвина с передовыми в русской литературе психологическими зарисовками, а также сценами из жизни крестьян. Если «Войну и мир» Толстой называл «книгой о прошлом», в которой описывал прекрасный и возвышенный «целостный мир», то «Анну Каренину» он называл «романом из современной жизни». В отличие от «Войны и мира» в «Анне Карениной» не было великих исторических событий, но в нём поднимаются и остаются без ответа темы, близкие лично каждому. Ф. М. Достоевский находил в новом романе Толстого «огромную психологическую разработку души человеческой» Отсюда трактовка образа анны в советском литератур: была оправданная в ее праве на свободную любовь, ее трагедия - вызов, брошенный обществу. 19. А. П. Чехов. Рассказ «Дама с собачкой». Впечатления о Москве в повестях и рассказах («Дама с собачкой», «Скучная история»). В пространстве Москвы «обозначаются этапы изменения героя. На фоне композиционной симметрии произведения, четко разделяющегося на половины, Москва своим неравномерным присутствием в обеих половинах создает смысловую асимметрию. Это сосредотачивает внимание на московской жизни героя как на его базовом бытийном состоянии, из которого совершаются значимые выходы: с одной стороны – к морю, с другой – в глубь “материка”, – оказывающие на него соответствующее воздействие». Прежде всего, Москва в рассказе – это привычный для героя быт: «Мало-помалу он окунулся в московскую жизнь, уже с жадностью прочитывал по три газеты в день и говорил, что не читает московских газет из принципа. Его уже тянуло в рестораны, клубы, на званые обеды, юбилеи, и уже ему было лестно, что у него бывают известные адвокаты и артисты и что в докторском клубе он играет в карты с профессором. Уже он мог съесть целую порцию селянки на сковороде...». Осознание мнимости и неподлинности жизни приходит и к самому Гурову после реплики чиновника об осетрине в ответ на попытку заговорить с ним о своем любовном романе, открыть тайну сердца. Именно в этот момент Гуров, по замечанию Г.П. Бердникова, «увидел отражение своей и всей окружающей его жизни, жизни, с которой он так долго мирился и которая стала ему теперь невыносима». Московский образ жизни после данного эпизода осуждается Гуровым: «Какие дикие нравы, какие лица! Что за бестолковые ночи, какие неинтересные, незаметные дни! Неистовые игра в карты, обжорство, пьянство, постоянные разговоры все об одном. Ненужные дела и разговоры все об одном отхватывают на свою долю лучшую часть времени, лучшие силы, и в конце концов остается какая-то куцая, бескрылая жизнь, какая-то чепуха, и уйти и бежать нельзя, точно сидишь в сумасшедшем доме или арестантских ротах!». Теперь герой входит в конфликт со средой, частью которой он еще недавно себя ощущал. Как видим, многое в характере и поступках Гурова до его преображения в любви определялось, по сути дела, именно тем, что он москвич; мироощущение героя было подчинено стереотипам топоса. Москва, таким образом, оценивается как город, где все неподлинно и мнимо, где нет места настоящему чувству, где жизнь «сводится к функционированию характера в соответствующих обстоятельствах, лишается личностного элемента». Преображение героя происходит как бы вопреки Москве с ее привычками и образом жизни. Поэтому можно говорить об античеловечной сущности Москвы. Даже «подлинная близость» Гурова и Анны Сергеевны в Москве не реабилитирует старую столицу, а лишь еще более усугубляет ее античеловечную сущность. Свидания происходят в «Славянском базаре», где герои «создают вокруг себя атмосферу домашней интимности». Но это все-таки не дом, а гостиница, что и проецируется на отношения героев. Гостиница лишь эквивалент, вынужденный заменитель дома. Поэтому свидания в «Славянском базаре» знаменуют отнюдь не гармонию, а лишь временное состояние, состояние неопределенности в отношениях, ведь и Анна Сергеевна тяготится таким положением вещей, и финал рассказа открыт, и в любви героев ничего не решено. «Чехов вновь возвращает нас к устоявшейся норме жизни, против которой так яростно восстал Гуров пред поездкой в город С. Парадокс этой жизни заключается в том, что они стали отщепенцами, вынуждены были таиться от людей именно тогда, когда стали чище, человечней». И здесь неизбежна параллель с провинциальной гостиницей. «Запылившаяся чернильница – один из серых предметов, которые окружают Гурова в городе С.»; вместе с серыми сукном на полу, одеялом и забором «чернильница аргументирует горькую мысль, ранее томившую Гурова: живешь, “точно сидишь в сумасшедшем доме или в арестантских ротах!”». Казалось бы, провинция тоже далека от идеала: вспомним описание провинциального театра, где «только встреча влюбленных уникальна, непредсказуема, неповторима», или тот факт, что «в журнальном варианте тема конфликта Анны Сергеевны с укладом жизни в городе С. была дана более обстоятельно. Так, она говорила, что С. стал ей противен с первых же дней приезда». Однако именно в провинции «начнется для Гурова отсчет новой его жизни». 20. И. А. Бунин. Рассказ «Чистый понедельник». Топографические наименования в рассказе (Храм Христа спасителя, Донской монастырь, Новодевичий монастырь, Раскольничье кладбище, Красные Ворота, Собор Василия Блаженного, Успенский собор). Москва глазами главного героя – это не только места, которые он посещал, но и те атрибуты московской жизни, которые были свойственны ему. Отправляясь к своей возлюбленной, Он привозил ей коробку шоколада и новые книги. И.А. Бунин называет имена известных в то время писателей – представителей венской школы Гофмансталя и Шницлера, польских декадентов Тетмайера и Пшибышевского. Раз в неделю Он приказывал доставлять в дом своей возлюбленной свежие цветы, что характеризовало героя как типичного представителя светской Москвы. Главный герой также спрашивал у возлюбленной, прочитала ли она роман В. Брюсова «Огненный ангел», почему она внезапно ушла с концерта Шаляпина. Разговоры о новой постановке Художественного театра, о новом произведении писателя Андреева – это то, что было характерно для главного героя. Все эти имена московских представителей подчеркивают принадлежность главного героя к светскому обществу, в котором особое внимание уделялось писателям, музыкантам и другим представителям культуры. Только в прощенное воскресение главный герой узнает о том, что его возлюбленная часто посещает храмы, соборы и монастыри. Он потрясен, потому что такие места не характерны для него. Вместе со своей возлюбленной он посещает Новодевичий монастырь, где герои стоят у могил Чехова и Эртеля, ищут дом Грибоедова на Ордынке, отправляются на Охотный ряд в трактир Егорова. На следующий день главные герои отправляются на «капустник» Художественного театра, и для мужчины это становится привычным явлением. Там герои встречают актеров Станиславского, Москвина и Качалова, режиссера Сулержицкого. Это имена известных людей Москвы начала ХХ века, что вновь подчеркивает принадлежность главного героя к аристократическому обществу. Лишь спустя два года, когда Она оставила героя и ушла в монастырь, главный герой посещает сначала Кремль и Архангельский собор, затем едет на Ордынку, где бродит по Грибоедовскому переулку и отправляется в Марфо- Мариинскую обитель, где встречает свою возлюбленную. Такой маршрут показывает, что герой пытается посетить все места, которые тогда посещала его любимая женщина. 21. И. С. Шмелев. Повесть «Няня из Москвы». Роман «Няня из Москвы», написанный в 1932-33 гг. в Париже, в излюбленной Шмелевым форме сказа (в которой писатель достиг непревзойденного мастерства), – это повествование бесхитростной русской женщины, попавшей в бурный водоворот событий истории XX в. и оказавшейся на чужбине. В страданиях, теряя подчас здоровье и богатство, герои романа обретают душу, приходят к Истине. “Няня из Москвы” – роман о чуде, совершенном Промыслом Божиим. Старая няня никакого чуда не совершает. Она лишь живет и действует, согласуясь со своею верою, – и эта вера творит чудеса. Вот о чем, по мнению исследователей, написан роман. Оказавшаяся в эмиграции старая русская няня рассказывает за чашкой чая о русских бедах: революции 1917 г., бегстве из России, жизни беженцев, а также о развивающейся по канону авантюрного романа любовной истории ее воспитанницы Кати и молодого соседа. Сказ художественно мотивировал смещение временных периодов – эмигрантского и московского. Сама няня Дарья Степановна Синицына стала для Шмелева олицетворением народа: в письме к К. В. Деникиной он указывал на связь этого персонажа с «человеком из ресторана», на право няни судить господ по своей, народной, правде. 22. Роман «Лето Господне». «Лето Господне» — это роман, в котором нет сюжета, в такой форме, в которой мы привыкли его видеть. Это не то произведение, на протяжении которого идет развитие действия с привычными героями, нет так же здесь и привычной нам структуры. В романе Шмелев реализовал принцип кольцевой композиции: он состоит из сорока одной главы-очерка, каждая из которых может рассматриваться как отдельное произведение, так как они являются замкнутыми сами в себе. В центре этой замкнутой вселенной — мальчик Ваня, от имени которого ведётся повествование. Читая этот роман, погружаешься в удивительный мир старой дореволюционной Москвы 1880-х, в которой есть место ярмаркам, гуляниям, постным рынкам и всем христианским праздникам, которые Шмелёв описывает так ярко, сочно и тепло, что и после прочтения книги этот огонек остаётся в сердце, вполне возможно, что навсегда. Нашим проводником в прошлое является маленький мальчик Ваня, как вы поняли — это наш автор в детстве. Скорее всего, писатель не просто так решил нам показать Москву глазами ребенка, в этом желание Шмелева не только сохранить родословную на бумаге, как он сам говорил: «Мы живы, пока нас помнят», — но и желание, близкое к религиозному, желание окунуть читателя в христианскую религию, показать всё именно в тех красках и именно с теми эмоциями, которые может испытать только ребенок: воодушевление, радость, чистота помыслов. Вся книга наполнена светом, который идет из сердца автора. Шмелёву удалось, не навязывая свою религиозную точку зрения, впустить меня в мир, где царит всепоглощающая любовь Бога к людям, и где церковные праздники — это не просто даты календаря, это даты, отмеченные в сердцах людей, это те дни, когда люди совершенно искренне, самозабвенно придаются радостям, скорби, веселью — всему спектру эмоций, на которые способен человек. 23. В. А. Гиляровский. Сборник очерков «Москва и москвичи». Традиции быта и нравов Москвы второй половины 19-начала 20 в.в. Исторические страницы о Москве. Москва и москвичи» – книга известного журналиста Владимира Алексеевича Гиляровского, описывающая традиции, быт и нравы Москвы второй половины XIX – начала XX столетия. Этот сборник очерков, названный современниками «энциклопедией русской жизни рубежа веков», впервые был издан в авторской редакции в 1926 году. На страницах этой интереснейшей книги, которая произвела на меня неизгладимое впечатление колоритностью языка, невероятной яркостью образов и потрясающей детализированностью, автор раскрывает перед читателями все подробности и тонкости жизни москвичей самых разных профессий и социальных слоев: от воров и нищих, обитающих в районе Хитрова рынка, до вельможных посетителей Английского клуба. Подобная масштабность, свидетельствующая о любознательности и искренней любви Гиляровского к величавой и нищей столице, потрясает. Ведь он в своих очерках не побоялся указать на разнообразные общественные проблемы, не читая нравоучений, а ограничиваясь меткими фразами, в которых часто сквозит печаль: «С площади слышатся пьяные песни да крики «караул». Но никто не пойдет на помощь. Разденут, разуют и голым пустят». Однако и в таких местах раздолья голи перекатной, встречаются люди честные, не способные на обман даже в экстремальной ситуации. Таков Касьян, родившийся и выросший на Хитровке. Он не мог брать чужое, не смог из-за этого «продвинуться по служебной лестнице» – из нищих в воры, но, в конце концов, обрел благосклонность Фортуны, став капитаном дальнего плавания). Одной из целей автора, которую он поставил перед собой при написании своего произведения, было не только живописать Москву с ее ворчливыми извозчиками, бравыми пожарными, лихими студентами, ловкими банщиками, степенными купцами, вечно голодными любимцами художниками, но и, вплетая в свое произведение судьбы конкретных людей, показать читателям, что в каждом, даже опустившемся ближнем, все же есть положительные черты. Надо только суметь их разглядеть… В своем путешествии по трущобам, кабакам, ресторанам и клубам, Гиляровский не обошел вниманием даже …. московскую канализацию, а точнее, почти полное ее отсутствие. Состояние подземелий, наполненных нечистотами сверх всякой меры, привело журналиста в ужас: «Локти и плечи задевали за стенки трубы. Руками приходилось крепко держаться за грязные ступени отвесно стоявшей, качающейся лестницы, поддерживаемой, впрочем, рабочим, оставшимся наверху. С каждым шагом вниз зловоние становилось все сильнее и сильнее…» Вскоре после того памятного путешествия по подземельям Неглинки, Гиляровский написал целую серию статей об их бедственном положении, наделавших шуму в правительственных кругах. Неглинка была перестроена. И уже в следующий свой поход в подземный мир столицы, он увидел совершенно другую картину: «По всему желобу настлан деревянный помост, во время оттепели все-таки заливавшийся местами водой. Работы уже почти кончились, весь ил убран, и подземная клоака приведена в полный порядок». Вот она, сила слова печатного, в действии! Наиболее сильное впечатление произвели те главы книги, где автор в красках описывал царство кабаков и трактиров Москвы и бурную жизнь в московских банях, где, поистине, за деньги могли выполнить «любой каприз»; о наличии таких услуг в банях девятнадцатого века, я раньше и не подозревала! Оказывается, там не только парили клиентов, но и массажировали, вправляли кости, пускали больным кровь, консультировали у местных знахарок и брили за приемлемую цену. Конечно, многое зависело от статуса бани: знатные клиенты могли рассчитывать на зеркала и шведский стол в предбаннике, а простому народу приходилось довольствоваться худым веником и постоянно опасаться за свое имущество: в любую минуту оно могло исчезнуть в кармане вора. В процессе чтения, обратила внимание на одну очень интересную деталь: из-за ощутимого расслоения общества, такому же расслоению подвергалось все, даже те же трактиры и кабаки. При этом, каждое заведение подобного рода, имело свои любопытные особенности, Большую роль играла и личность самого владельца. Так, в одном из трактиров, чей хозяин был старообрядцем, посетителям строго запрещалось курить и буянить, в другой, под названием «Яр», отпрыски знатных дворян порой специально приезжали только для того, чтобы послушать знаменитых на всю Москву голосистых певиц, под руководством суровой и расчетливой Анны Михайловны, строго следившей за своими «девочками» и допускавшей приличные «амуры» с клиентами только в том случае, когда это было выгодно ей самой. А в третьем трактире, где обслуживали исключительно купечество, было принято, обсуждая подолгу дела, говорить шепотом и только потом заказывать себе легкий, но сытный завтрак, состоящий из расстегаев с гречневой кашей и чая. Пить, а уж тем более устраивать кутежи, считалось дурным тоном. 24. А. А. Блок. Стихотворение «Утро в Москве». В произведении, созданном в середине лета 1909 г., господствуют оптимистические интонации. Их появление в немалой степени обусловлено московской темой. По воспоминаниям супруги поэта, у Блока было два образа — депрессивный столичный и жизнерадостный московский. Именно в Белокаменной сложился круг преданных почитателей блоковского творчества, активно издавались сборники стихов. Автора привлекал «вольный воздух» Москвы, более свободная, открытая и благожелательная творческая атмосфера. В письме к другу поэт признавался, что в Петербурге счастье невозможно, спрятано за темной тучей. В Москве все иначе: лишь легкое облачко отделяет людей от счастья. Начальные строки произведения передают воодушевленное настроение лирического «я». Погожее начало дня прекрасно, «упоительно». Ощущение радости способна принести любая деталь, например едва различимые следы, оставленные на песчаной дорожке. Чудесное расположение духа субъекта речи объясняется еще одной причиной. Он захвачен чувством разделенной любви, и воспоминания о милой характеризуются тем же эпитетом, что утро, — «упоительно». В завершающем двустишии возникает знаковый московский топоним — Кремль. Показательны характеристики, избранные для его изображения. В утренних лучах древние здания кажутся прозрачными, невесомыми, нежными. Основываясь на перечисленных признаках, поэт конструирует оригинальное сравнение. Кремлевская панорама напоминает ему красоту юной возлюбленной, золотую пору юности, очарование кроткой Руси. Логика авторских обобщений, продемонстрированная в стихотворном тексте, соотносится с блоковской трактовкой обширной темы Родины. В патриотические мотивы поэт включает интимную составляющую, и образ родной земли отождествляется с меняющимся обликом возлюбленной. 25. Старшие символисты и младосимволисты, образ-символ, музыкальность стиха. Петербургские символисты: Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Ф.К. Сологуб, Н.М. Минский. В творчестве петербургских символистов поначалу преобладали упаднические настроения, мотивы разочарования. Поэтому их творчество иногда называют декадентским. Московские символисты: В.Я. Брюсов, К.Д. Бальмонт. «Старшие» символисты воспринимали символизм в эстетическом плане. По мысли Брюсова и Бальмонта, поэт - прежде всего творец сугубо личных и чисто художественных ценностей. А.А. Блок, А. Белый, В.И. Иванов. «Младшие» символисты воспринимали символизм в философско-религиозном плане. Для «младших» символизм - философия, преломленная в поэтическом сознании. |