Диплом. Введение актуальность
 Скачать 113.57 Kb.
|
|
2.2.3. Сподвижники Пугачева. Деятельности Салавата Юлаева посвятили свои работы многие советские историки. Одним из первых занялся его биографией Петр Федорович Ищериков (1892 – 1961). Советский ученый, краевед, писатель. Автор более 100 трудов, среди которых нужно отметить «Салават Юлаев — вождь башкирского народа и сподвижник Пугачёва» (1951). Кроме огромного количества фактического материала, приведенного автором, особо хочется отметить тот факт, что «Именно он установил факт пребывания Салавата Юлаева на каторге в Рогервике»71 (Эстония). В целом автор акцентировал свое внимание на описании последних днях жизни Салавата. В подобной манере об этой личности писали Н. И. Сергеева и В. В. Сидоров. Более подробно деятельность Салавата Юлаева описана в книге « Пугачев и его сподвижники». Написанная коллективом авторов, она представляет собой сборник очерков об основных лидерах Крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева. Один из которых посвящен Салавату. Его автором является Виктор Моисеевич Панеях, советский и российский ученый, «специалист по истории России XVI – XVII веков»72. » . В очерке автор более подробно останавливается на деятельности Салавата в отрядах Пугачева. Его активные боевые действия против правительственных войск, с последующим пленение и отправкой на каторгу. Кроме роли борца, которую историк отводит Салавату, он подчеркивает, что «Салават Юлаев превратился в национального героя башкирского народа»73. Тем самым подчеркивая явную героизацию образа. Боевой путь «национального героя» рассматривали А. Н. Усманов и А. П. Николаенко. Иван Никифорович Зарубин-Чика, яицкий казак, был одним из лидеров восставших. Деятельность, которого так же не осталась без внимания историков. Наиболее полно его биография представлена в книге ««Пугачев и его сподвижники». Автором статьи является уже упомянутый нами Панеях В. М. Представленные сведения касаются непосредственного участия Чики (его прозвище под которым он известен) в Крестьянской войне. В специфических условиях крестьянской войны 1773-1775 гг. Среди его крупных деяний это безуспешная осада Уфы и его роли «фактического предводителя восставшего народа на территории Урала, Приуралья, части Западной Сибири»74. Однако данные о личной жизни Зарубина-Чики до прихода в лагерь Пугачева очень скупы. Тайной осталось и его прозвище, позднее сросшееся и фамилией. Обрывочную информацию о жизни Чики можно найти в монографии «Яик перед бурей» (1966). Автором является И. Г. Рознер. Работа эта преимущественно посвящена жизни и борьбе казачества с дворянами, поэтому личность Зарубина-Чики рассматривается лишь в контексте времени. В связи, с чем на лицо явная не хватка научных исследований, способных более полно осветить биография такой фигуры. Активным участников Крестьянской войны и ближайшим сподвижников Пугачева был Иван Наумович Белобородов. В советской историографии биография его освящена довольно слабо. По сути дела речь идет о двух работах, серьезно занимавшихся его биографией. Это труд « Пугачев и его сподвижники». Ю. А. Лимоновым была написана статья о Белобородове. Благодаря сохранившимся протоколам допроса, автору удалось восстановить биографию будущего атамана до событий 1773-1775 г. Рожденный в Кунгурском уезде и позднее работавший на заводе в Петербурге «Белобородов не только познал тяжелый труд, страшные условия жизни работных людей и увидел чудовищные контрасты петербургской действительности»75. Что как отмечает автор, не прошло для Белобородова бесследно. Это стало одной из причин вступления в ряды сторонников Пугачева. Деятельность в лагере которого, представлена большим количеством фактического материала. Начиная от военных побед отрядов Белобородова, до попыток привлечь на свою сторону местного населения. Другим же автором был Михаил Николаевич Мартынов (1889-1970). Его книга «Пугачевский атаман Иван Белобородов». Биография Белобородова здесь представлена обзорно, и по сути уступает по количеству представленной информации статье Ю. А. Лимонова. Однако работу автора не стоит преуменьшать. Так как его научные изыскания позволили более подробно заняться изучением Белобородова. Говоря о двух следующих участниках Крестьянской войны нужно отметить, что описание их биографий фактически сводиться к книге, которая цитировалась уже не раз. Речь идет об Иване Грязнове и Григорий Туманове. Фактически о первой половине жизни этих людей не говориться. Упор делается на описание и их роли в отрядах восставших. И о том, что «Грязнов и Туманов во многом способствовали развитию крестьянской войны на Южном Урале и в Зауралье»76. 2.2.4. Территориальная специфика исследований. Несомненно, этот вопрос поднимался и в других работах. Описание действий отрядов Пугачева на тех или иных территория освещался советскими авторами. Однако в этом пункте хотелось бы обратить внимание на другое. А именно на ряд работ посвященных конкретным территориям, которые были затронуты, либо были в самой центре противостояния между царской власть и восставшими. Книга основана на новом архивном материале. Документы, привлеченные автором, позволили по-новому изложить ряд вопросов, связанных с началом и ходом Крестьянской войны, в особенности повстанческого движения на территории Сибири. Рассматриваются такие важные проблемы, как роль социального и национального факторов в движении. Всесторонне освещено участие работных людей в войне. В исследовании делается попытка ответить на вопрос, почему Крестьянская война 1773-1775 гг. была последней в России. Более того, большое внимание уделено идеологическим воззрениям восставших. Роли и движению крестьян на уральских завода и т.д. «Повстанческое движение в Прикамье во время крестьянской войны 1773—1775 гг.» (1973). Книга, включающая новые материалы о народном движении в Прикамье в период крестьянской войны под руководством Пугачева. Написана Томским Соломоном Макаровичем (1905-1984). В монографии содержаться материалы о пугачевском движении на территории Прикамья. Вопрос этот еще не получил достаточного освещения в исторической литературе. Более того, по нему существуют различные, порой спорные мнения. В книге детально рассматривается ход восстания на левобережном и правобережном берегах Камы. А так же описываются оборонительные меры «крепостников»77. Так автор называет представителей царского правительства. Новые материалы, обнаруженные в Государственном архиве Пермской области, существенно расширили и уточнили представление о народных выступлениях в Прикамье во время крестьянской войны 1773—1775 годов. Хотелось бы отметить еще одну работу, а именно «Под знаменами Пугачева. (К 200-летию крестьянской войны под предводительством Е. И. Пугачева)» (1973). Автором является Реджинальд Васильевич Овчинников. Работа представляет собой ряд материалов дающие представление о причинах ее возникновения, о личности Пугачева и его сподвижников, о характере боевых действий повстанцев, о роли, которая принадлежала народу в войне. Но особо необходимо выделить главу Оренбургский край и Урал в крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачева. Разбирая причины начала борьбы автор отмечает «То, что война началась на далекой юго-восточной окраине страны и показала необычайную стойкость восставших в борьбе, продолжавшейся около двух лет, объясняется рядом особенностей исторической жизни Оренбургской губернии того времени»78. Связано это прежде всего с межэтническими противоречиями, тяжелым положение русского населения и рядом других факторов. В главе подробно описываются действия восставших на территории Оренбургского края, а биография и деятельность самого Пугачева. Таки образом, более углубленное изучение вопроса Пугачевского восстания в конкретных районах, позволяют отразить специфику событий. Показать причины участия местного населения. Выбор ими той или иной стороны. Более детально отразить ход самих боевых действий и руководящий состав не только крупных подразделений, но и более мелких отрядов. Что за чистую не возможно в обобщающих работах. Из-за масштабности описываемых событий. Таким образом, в советской исторической литературе тема Пугачевского восстания получила явный приоритет. Стал одним из столбов исторической науки. Естественно, что все события восстания подавались в соответствующей обработке. Но тоже самое мы наблюдаем и в дореволюционной историографии. Только теперь многие установки резко поменялись. Однако не следует приуменьшать заслуги советских историков. Ими была проделана колоссальная работа по привлечению новых источников, разработаны вопросы не освящавшиеся до того. Были рассмотрены идеологические представления восставших. Более подробно раскрыты боевые действия в различных регионах охваченных мятежом. Серьезному исследованию подверглись и лидеры восставших. Теперь историков волновало не только их боевые заслуги, но и жизнь до событий 1773-1775 гг. Не остались и в стороне вопросы касательно причина начала волнений. Эти и многие другие вопросы были широко представлены в исторической литературе. Хотя и отрицательные моменты также были. В частности, резко негативное отношение к царским войскам и властям. Стремление показать их лишь как консервативный элемент, стремившийся любыми методами остановить борьбу народа за свои права. Соотнося все плюсы и минусы еще раз подчеркнем. Что вклад советских исследователь велик и их выводы находят отклик и сегодня. Но при этом нужно учитывать, что историки вынуждены были писать с оглядкой на реалии, и поэтому некоторым аспектам восстания придавалась явно тенденциозная черта. 3. Историография постсоветского периода Совершенно иное отношение к Пугачевскому восстанию наблюдается уже после распада Советского союза. Пережив, пожалуй, свой расцвет в советский период, сегодня данная тема не так актуальна и не так востребована в российской исторической науке. Это отнюдь не означает, что этот вопрос оставили на обочине исторической науке, но, однако необходимо признать, что интерес к ней на порядок меньше. Пытаясь объяснить причины такого резкого поворота, нужно сказать, что 90-е гг. XX в. в содержании российского исторического знания произошли принципиальные перемены, связанные с изменением общественного строя. Прежде всего, произошел отказ от марксистской идеологии как единственной теоретической основы. Что не означало отказа от опоры на теорию и методологию. Ведь даже сам термин Крестьянская война по-прежнему общеупотребителен в исторической науке. «Меняются парадигмы и концепции, российская наука перестала быть изолированной, разработан целый ряд обоснованных моделей объяснения исторических явлений»79. К сожалению, сейчас история Пугачевского восстания в российской историографии почти не изучается. Видимо, это стало следствием гипертрофированного интереса советской науки к проявлениям «классовой борьбы», непопулярности самой темы протеста в официальной исторической науке постсоветской России и возникшей растерянности в вопросах методологии и методики изучения такого рода явлений. Но это отнюдь не означает, что на теме Пугачевского восстания можно ставить крест. Новое поколение историков освободившихся он необходимости связывать идеологию с историческими фактами, выдвигают новые проблемы, не затронутые советской историографией. «к числу вопросов, не получивших достаточно полного освещения, относится организация управления на территориях, находившихся под контролем повстанцев, на которых была сделана попытка создать соответствующее народным идеалам государственное устройство во главе с «добрым» царем»80. В советской историографии утверждалось, что «одной из важнейших задач исследования, посвященного Крестьянской войне под предводительством Пугачева, является анализ форм политической жизни, складывавшихся на территории, освобожденной от феодалов и правительственных войск, тех начатков государственности, которое несло с собой восставшее крестьянство»81. Однако поиск решения этой задачи шел без внимания к органам местного самоуправления. Парой о деятельности городского и сельского самоуправления на территориях, по нескольку месяцев находившихся под контролем повстанцев несказанно не слова. Мало изучены перестройка органов власти и роль местного самоуправления в районах восстания. Не прояснены до конца политические идеалы движения, да и само их наличие остается под сомнением. За многие десятилетия исключительного внимания к повстанческому лагерю оказалась фактически прерванной, а потому нуждается в восстановлении традиция изучения также и лагеря правительственных сил. Не мало важной остается и проблема деятельности войск в отношении бунтовщиков. В советской исторической литературе тема деятельности командования правительственных войск по восстановлению порядка в мятежных районах и умиротворению их жителей была отодвинута далеко на задний план. «Осталось незамеченным то, что в чрезвычайной обстановке командование правительственных войск наряду с выполнением военных задач приняло на себя важнейшие функции внутреннего управления»82. Вопреки утверждениям, устоявшимся в отечественной историографии о том, что «царское правительство сразу же встало на путь жесточайшей расправы с восставшими» и что именно регулярная армия «решила судьбу восстания». Но нужно отметить, что власти добивались усмирения и умиротворения не только репрессиями и мерами военного характера. Для начала не обходимо пояснить тот факт, что «Жестоко расправляясь в боях и сразу после них с теми, кто поднял оружие, проводя отдельные публичные казни и экзекуции для устрашения, военные власти не переходили в терроре определенных границ, оставляли возможность «раскаявшимся» или просто уставшим, отошедшим от восстания людям вернуться к прежнему образу жизни и занятиям»83. То есть, говорить об тотальных расправах над бунтовщиками и сочувствовавшими им все же не приходиться. Военные и правительственные чины не были заинтересованы в нагнетании обстановки. А по тому, хоть расправы и имели место, но все же носили избирательный характер, да бы не подтолкнуть население к Пугачеву. 3.1. Спорные моменты В этой главе хотелось бы остановиться на ряде моментов, которые широко были представлены в советской историографии. Но, однако, с течением времени требуют явного уточнения, так как историческая наука не стоит на месте, да и отказ от марксистского подхода, позволяет взглянуть на яд вещей под иным углом. Во-первых, сам термин «Крестьянская война». Было бы не правильно отрицать его применение вовсе. «Социальная база народного движения была широка, но крупные успехи повстанцев и длительное сопротивление их регулярным правительственным войскам объясняются тем, что главной силой восстания явилось многонациональное крестьянство»84. И поэтому отрицать роль крестьянства ни как нельзя. Но ведь в ряды Пугачева вливались не только крестьяне. Как показывают источники, присоединялись люди разных национальностей и сословий. Тут были казаки, заводские рабочие, горожане, дворовые слуги и многие другие. Таким образом, речь может идти и гражданской войне? Во-вторых, что касается набора отрядов восставших. Представляется мало вероятным, что такие отряды формировались в основе своей стихийно. Военное руководство в лагере восставших пыталось придает этому организованный характер. «Без сомнения, что приоритет отдавался добровольцам, но военные нужды и не удачи на полях сражений вынуждали командиров требовать от жителей необходимое пополнение»85. В свою очередь, подобная практика неизбежно приводила к злоупотреблением на местах, что приводило к недовольству местного населения. В-третьих, лозунги движения. Привлекательность социальных лозунгов, безусловно, играла на руку Пугачеву и его окружение. Но думается, что на первый план для многих вставали политические мотивы. А именно вера в государство, где не будет разделения на касты, сословия и т.д. Идея о государстве, в котором будет царь и большое количество самоуправляющихся общин, явна, симпатизировала многом. Ибо такая организация позволяла бы снять ряд очень серьезных противоречий имевшихся тогда в государстве. Ну и последнее на что хотелось обратить внимание – роль правительственных войск. Чуть выше мы уже говорили о том, что репрессий были отнюдь не массовыми. И еще необходимо отметить роль регулярных войск, в стабилизации обстановки в регионах, до этого охваченных волнениями. Ведь после подавления бунта хозяйственная жизнь ряда мест была в плачевном состоянии. Во многом благодаря деятельности военного командования здесь был предотвращен голод и эпидемии. Усмирение мятежных районов не означало простого возвращения к прежним административным порядкам. Власть сделала для себя ряд выводов с целью не повторения подобных выступлений. Выводы, сделанные после восстания, подтолкнули центральные власти ускорить проведение реформ в отношении органов местного самоуправления. 3.2 Новые тенденции в исследованиях Пугачевского восстания Начиная с 90 –х годов вышло не так уж и много крупных работ в этой области. Среди них хочется отметить труд М. Д. Курмачева «Города Урала и Поволжья в крестьянской войне 1773-1775 гг.». Монография является первым исследованием проблемы, связанной с участием разных слоев городского населения в крестьянской войне под предводительством Е. И. Пугачева. В ней освещается конкретный ход событий в городах Урала, Приуралья, Поволжья на всех этапах восстания, анализируется отношение к восстанию городских низов, а также торгово-промысловой верхушки города в лице купечества, раскрываются разнообразные формы их участия в движении. Изучение манифестов и указов Пугачева позволило автору проследить стремление предводителя восстания расширить и укрепить социальную базу антикрепостнического протеста, в том числе за счет привлечения на свою сторону жителей города. Продолжается изучение Пугачевского восстания на территории Башкортостана. Один из последних трудов был написан кандидатом исторических наук, доцентом Таймасовым Салаватом Усмановичем. Книга Восстание 1773-1774 гг. в Башкортостане написана в 2000-м году. Историк обращается к военным действиям. Подробно описываю действия как правительственных войск, да и отрядов Пугачева. Освещаются такие моменты как разгром отрядов генерала Кара, События на Ногайской дороге, движение в пермском крае и т.д. Особо нужно отметить главу, посвященную деятельности следственно-судебных органов. В частности деятельности генерал-майора Потемкина и генерала Панина. «Между Паниным и Потемкиным сложились недружественные отношения, в связи с чем в их поступках витал дух соперничества»86. Что очень сильно влияло на их методы ведение следствия «Методы двух генералов заметно различались. Панин действовал методом насилия и устрашения и полагался в основном на военную силу. Его оппонент был более дипломатичным. Это в свою очередь еще раз показывает, что не только методы террора использовались для успокоения населения. Особо хочется отметить исследование, приведенное в конце работы. А именно попытка описать всех старшин живших на территории Башкортостана и попытка собрать имеющиеся на них данные87. Подобные изыскания позволяют более подробно остановиться на моментах, которые до того не были освящены в исторической литературе. В продолжение темы Пугачевского восстания на территории Башкирии, необходимо упомянуть работы Гвоздиковой Инги Михайловны. Кандидат исторических наук, она является автором монографии «Салават Юлаев. Исследование документальных источников», статьи «Салават Юлаев. Исторический портрет», «История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX века» и др. В статье освещены основные боевые заслуги Салавата на службе у Пугачева. Но больший интерес вызывают его организационные работы. Так Салават «выступил в роли наставника нового выборного органа самоуправления в Красноуфимске — станичной избы»88. Кроме этого «Особые разделы документов, вышедших из канцелярии Салавата Юлаева, составляли финансово-экономические предписания: учет общественных доходов и расходов, контроль за торговлей, устройством почтовой связи, выплата жалованья и квартирных денег служащим, обеспечение неимущих и другое. Красноуфимская станичная изба просуществовала всего лишь около полутора месяцев. Но и за это короткое время она смогла внести определенный порядок в повстанческое движение»89. Тем самым мы имеем возможность увидеть одного их приближенных Пугачева не только как командующего отрядами на поле сражений, но и как управляющего на подконтрольных восставшим территориях. Исследования продолжились и в других районах, некогда находившиеся в орбите восстания. Интересные данные были представлены в краеведческом сборнике «Земля Курганская: прошлое и настоящие»90. Где упор был перенесен не на восстание в целом, а на его местный характер. На примере Куртамышского уезда и Притоболья показаны причины перехода крестьян на сторону Пугачева «их сильно угнетали поборами офицеры и начальство Звериноголовской крепости»91. Данная работа, позволяет более детально проследить ход событий, выявить организаторов и лидеров на местном уровне, так «организаторы восстания в Утяцкой слободе отставной солдат Федор Завьялов и крестьянин Семен Новгородов»92. Это и другие факты, позволяют более детально отразить брожение населения конкретной территорий. В качестве продолжения, хотелось бы еще остановиться на одной книге. В «Истории Курганской области»93 мы находим интересные факты. Память о Пугачеве сохранилась не только в официальных документах, но и в народном фольклоре и преданиях. «Зауралье было записано несколько произведений о пугачевском движении, хотя размах его в крае был велик»94. Эти данные позволяют нам взглянуть на восстание с иной точки зрения. Посмотреть отношение населения к тому, что происходило вокруг. В частности «в пугачевском цикле впервые относительно исторических песен прозвучало осознанное противопоставление «Пугача» и государя»95. Более того, «в ряде произведений говорится о том, что солдаты не всегда решались вступать в сражения»96. Научные изыскания продолжились и в области участия татар в восстании Пугачева. Видное место тут принадлежит Миненко Нине Адамовне. Область научных интересов Миненко — история и этнография Урала и Сибири XVI — начала XX в., проблемы историографии, источниковедения, исторической демографии. Среди ее трудов имеются такие как, «Татары Урала и пугачевщина»97, «Историки Урала XVIII—XX вв. Екатеринбург»98. В этих работах кроме описания важнейшие стороны традиционной культуры русского крестьянства восточных регионов России XVIII — начала XX в., отражены события 1773-1775 гг. Как видим на данный момент, количество работ не так уж и много. Более того, все они охватывают лишь отдельные аспекты из всего многообразия вопросов. На сегодняшний момент необходимо признать, что обобщающей работы по Пугачевскому восстанию, соответствующие современным историческим и методологическим принципам пока не написано. Что, однако, не говорит о затухании интереса к Пугачеву, а наоборот открывает возможность для систематизации уже накопленного историографического материала и выявление новых вопросов, требующих пристального внимания историков с включение в процесс изучения современных методологических принципов и методов. |