Диплом. Введение актуальность
 Скачать 113.57 Kb.
|
|
1.3. Журнальные публикации и архивные документы Интерес к Пугачеву проявился не только в написании крупных работ, но и в статьях охватывающих как отдельные вопроса бунта, так и включавшие в себя публикации документов. Количество их было не велико, всего 60. Что составляет лишь малую часть материала доступно на сегодняшний момент. Причин тому было несколько. Как уже говорилось раньше, большое количество источников было уничтожено, а те, что уцелели, были зарыты в архивах. Да и каждый документ мог быть использован, цензурные ограничения ни для кого не отменялись. В результате чего, архивные фонды были слабо изучены. Проблема заключалась и в самой проблематике исследований историков. В основном направленна на изучение деятельности властей и чиновников на местах в период бунта. Именно поэтому документы данного рода попадали в печать, они изучались и анализировались. Документы бунтовщиков печатались без анализа, по большей мере, как дополнение. Археографический уровень публикаций был так же несовершенным. Большой вклад в изучение и публикацию документов внес историк Н. Ф. Дубровин. Благодаря деятельности, которого было напечатано более 40 документов повстанческого лагеря, а так же 20 указов, писем и манифестов Пугачева, 4 указа его Военной коллегии, 2 письма полковника Т. И. Падурова, 3 воззвания И. Н. Грязнова, 2 ордена атамана И. Н. Зарубина-Чики и 2 ордена атамана И. Н. Белобородова. Памятники были извлечены Дубровиным из фондов Секретной экспедиции Военной коллегии. Опубликованные материалы расширили представление о деятельности Пугачева и об организации сил восставших. Придерживаясь в своих оценках официальной позиции, Дубровин, тем не менее, признавал, что воззвание Пугачева «действовали на народ гораздо более, нежели внушения о религиозном единстве и политической целости государства»44. А так же, что манифесты из лагеря бунтовщиков «принимались населением с большим сочувствием: они обещали каждому свободу религии, освобождение от крепостной зависимости и наделение землей»45. Большое число документов было опубликовано лингвистом и историком литературы Я. К. Гротом (812—1893) в «Материалах для истории Пугачевского бунта». Данный сборник документов является ценным источником для изучения бунта. Им было написано Дмитрий-Мамонтов в приложении к своей книге напечатал 15 документов повстанцев: указы Пугачева и его Военной коллегии, воззвания атамана И. Н. Грязнова, ордера, приказы и наставления руководителей движения на Урале, в Зауралье и Сибири — атаманов С. Новгородова, В. Михайловских, Т. Фалкова, С. Телегина, П. Пестерева. А. С. Пушкин так же не остался в стороне. «В “архивных тетрадях”, которые вел поэт-историк в 1833— 1836 гг., собирая материалы для “Истории Пугачева” и повести “Капитанская дочка”, содержится до 20 копий указов Пугачева, предписаний его Военной коллегии и писем пугачевцев»46. Кроме публикаций документов, необходимо остановиться и на журнальных статьях. Ибо интерес к восстанию проявился не только в написании крупных исторических трудов. Среди журнальных изданий, особо хочется выделить журнал – «Русская старина», выходивший с 1870 по 1918 (последняя книга X—XII), содержащий наряду с работами исторического и историко-литературного характера также много публикаций неизданных литературных текстов, эпистолярных, мемуарных и ведомственно-документальных материалов. Среди статей издания имелись и те, что посвящены интересующим нас событиям. Естественно, что материал в статьях не мог затронуть всех аспектов пугачевских деяний, однако данные собранные авторами позволяют более детально уточнить картину на местах. Как уже говорилось выше, в журнале печаталось большое количество исторических статей и работ. Не стали исключением и работы, посвященные Пугачевскому восстанию. Эти публикации, конечно, охватывают лишь отдельные аспекты восстания, но, тем не менее, позволяют выявить общие тенденции в отношении в Пугачевщине. Одна из таких статей была написана Кулыгиным Петром Никитичем (1798–1855) родившимся в селе Сарали Елабужского уезда в семье священника. Окончившего Елабужское уездное училище, затем — Вятскую духовную семинарию. Автор исторических очерков: «О пожаловании царем Иоанном IV Васильевичем Покровской церкви образа Трех Святителей» и «Пугачевцы и Пугачев в Трехсвятском-Елабуге»47. Очерк как сообщает сам автор, «был написан на основе воспоминаний тех жителей Тресвятского, которые были свидетелями и участниками этих событий»48. Помимо того, что рассказ этот является интересным историческим документом, он представляет собой ещё и замечательное литературное произведение, написанное простым и живым языком. Особенно хочется отметить акцент автора на опросы людей, чьи родные самолично участвовали в походах Пугачева. В частности во взятии Казани «шли они до Казани, как паны; первый отсюда город, Мамадыж, встретил их с иконами; села, деревни сдавались; пили, ели, что хотели, брали, что понравится, взяли и Казань — цель своего похода — какое богатство!…»49 и далее «Дорогия одежды, шелковыя, бархатныя, вещи серебряныя, золотыя, таскались по улицам; набивали карманы деньгами. Но это приволье не долго продолжалось: на другой день пришел Михельсон и начал рубить и стрелять в них»50 Одним из дореволюционных историков затронувших тему пугачевского восстания был Иван Иванович Ореус (11 декабря 1830 – 22 мая 1909г.). Военный историк, представитель шведского дворянского рода. В 1863 назначен начальником Военно-исторического и топографического архива, в 1866 переименованного в Военно-учёный архив. На этой должности оставался более 40 лет. Автор многочисленных статей, посвящённых в основном военной истории России XIX в. Одна из статей, как раз была посвящена периоду пугачевского восстания, а именно статья «Иван Иванович Михельсон, победитель Пугачева. 1740-1807»51 напечатанная в ежемесячном историческом издании «Русской старина», 1876. – Т. 15. – № 1. В данной статье Ореус дает краткое описание жизни Михельсона и большее подробней останавливается на периоде подавления им пугачевского восстания. В журнале публиковался и ранне упоминаемый Я. К. Грот. А именно Грот «П.С. Потемкин во время пугачевщины»52. (Материалы для истории Пугачевского бунта). «Русская старина». Том II. Санкт-Петербург, 1870, стр. Документы представленные Гротом весьма интересны. Это инструкция Екатерины II генерал-майору Павлу Сергеевичу Потемкину, родственнику знаменитого Г.А. Потемкина-Таврического, от 11 июля 1774 года. Донесение П.С. Потемкина к императрице из Казани от 8 июля 1774 года. Письмо его же к графу Г.А. Потемкину от 12 июля 1774 года и др. В данной работе представлены не все журнальные статьи посвященные Пугачевскому восстанию. Проблема заключается в том, от многих сохранились лишь названия, либо они не перепечатывались в последствии и достать представляется весьма проблематично Таким образом, история изучения Пугачевского бунта в дореволюционной историографии, прошла путь от полного незнания до признаваемого и описываемого события. Дореволюционные историки проделали большую работу, анализируя ранее засекреченные документы. На их основе, ими был, затронут широкий круг вопросов. Начиная от личности самого Емельяна Пугачева и его деятельности до событий 1773-1775 гг., и непосредственно сами события бунта. Но не нужно забывать, что изучение шло в рамках цензуры и идеологии. Темы, которые позднее будут широко освещаться в советской историографии, в данный период, не были объектов научных изысканий. Да и к написанию работ допускались лишь историки, приближенные к царскому двору, что в свою очередь отражалась на манере изложения. На первое место ставили деятельность властей по подавлению бунтовщиков. А бунту придавалась самая негативная оценка. Дореволюционные историки подчеркивали, что кроме бессмысленных жертв и разрушений он ни к чему не привел. Даже в самом термине – пугачевщина прослеживается что-то отрицательное и негативное. Ведь давая разрешения на работу в этой области, правительство понимала, на сколько, эта тема щепетильна. И поэтому на первое место вставал вопрос о правильной интерпретации минувших событий. Хотя и отрицать заслуг дореволюционных историков так же не следует. Найденные данные не пропали без следа и были дополнены другим поколением историков, но уже в соответствующей обработке. 2. Отражение восстания в советской историографии 2.1 Методологические особенности Иная ситуация наблюдается в Советском Союзе. Революция 1917 г. привела к кардинальным изменениям в стране. Перестройка общества, подкрепленная новой идеологией (марксизмом - ленинизмом) не могла не затронуть и историческую науку. Как результат, оценки многих событий в истории меняются на диаметрально противоположные. Новое время рождает новые задачи и цели, обоснование которых требует найти в прошлом. Пожалуй, наиболее отчетливо это проявилось в изучении народных движений, как определяющем факторе исторического развития общества. «В стране победившей социалистической революции — закономерного итога усилий многих поколений борцов за социальную справедливость — вполне естествен глубокий интерес к широким выступлениям народных масс против угнетателей»53. И более того, одной из дежурных и обязательных тем в молодой советской исторической науке становится тема «классовой борьбы». Разработка данного вопроса привела к созданию ряда новых понятий и оценок не характерных для дореволюционной историографии. В частности появление такого нового термина как – крестьянская война. Введенный еще Ф. Энгельсом и понимаемый «как высшая форма антифеодальной борьбы крестьянства»54. Этот термин хорошо вписался в существующую тогда идеологическую концепцию и позволял трактовать крупные выступления в истории России именно как крестьянские войны. И Пугачевское восстание, советские историки, рассматривали, как одно из самых крупных крестьянских выступлений. В результате чего, изучению такого крупного движения придавалось большое значение. О Пугачевском восстании были написаны не только исторические монографии, но не обошла эту тему и художественная литература. Естественно, что выводы советских историков были отличны от авторов, писавших до революции «ученые-марксисты стремились заново осветить важнейшие вопросы истории крестьянских войн, в том числе Пугачевского движения его предпосылки, движущие силы, цели, причины поражения, историческое значение»55. Это в свою очередь привело ряду особенностей советской историографии. В работах посвященных события 1773 – 1775 гг. исчезает термин бунт. Характерный для дореволюционных историков при описании событий, он был подвергнут критике и заменен на термин восстание. Тем самым давалась совершенно иная оценка положению в стране. Мятежники превратились в восставших, выступление против властей в борьбу с крепостническими порядками, а действия правительства стали жестокой реакцией на антифеодальное выступление. Подобная тенденция прослеживается и в отношении главных действующих лиц. Пугачев и его приближенные становятся не бунтарями, а чуть ли не народными героями, боровшимися за права простого народа. «Восставшие народные массы видели в Пугачеве именно того «хорошего царя», который не только обещает, но и дает землю, волю»56. Напротив члены правительства и в большей степени военные чины показывались консервативными элементами царского режима. Говоря о крестьянской войне под предводительством Е. Пугачева, советские историки особо подчеркивали ее прогрессивный характер. «Крестьянская война 1773—1775 гг. оказала влияние на развитие передовой общественной и политической мысли России. Большое значение придавали ей все поколения русских революционеров»57. Подобные тенденции были не характерны для историографии работ до 1917 г. Где отмечалось, что бунт нес лишь разрушение и смерть, и ни о каком прогрессивном характере речи быть не может. Эти и многие другие выводы были, отражены в довольно обширной научной литературе. В количественном отношении счет их идет на десятки. И осветить их все в данной работе представляется мало возможным. Поэтому мы ограничимся освещением наиболее крупных трудов, оказавших значительное влияние на развитие данной проблематики. Для более удобной систематизации имеющихся знаний, нами будет сделана попытка условно разграничить исследования по ряду проблем. Такая градация позволить выделить направления в изучении советскими историками крестьянской войны. Показать наиболее актуальные темы исследований и более детально ознакомится с их выводами. 2.2 Советская историография Пугачевского восстания 2.2.1. Обобщающие работы Кроме работ посвященных узким темам и разбиравшим лишь отдельные моменты Крестьянской войны, были и такие, которые охватывавшие его целиком. Комплекс вопросов, был необычайно широк. Начиная от предпосылок выступления и идеологии восставших, до описания военных действий и итогов войны. Такие работы позволяли взглянуть на Крестьянскую войну под предводительством Пугачева в целом. Проследить основные этапы и действия, как восставших, так и правительственных войск. Выявить причины победы последних и неудач первых. Объяснить причины вовлечение в движение различных слоев и групп населения на разных этапах и многое другое. В разработке проблем истории Пугачевского восстания видное место принадлежит трудам М. Н. Покровского и группы его учеников и последователей (Г. Е. Меерсон, С. А. Пионтковский, С. Симонов, С. Г. Томсинский, С. И. Тхоржевский и др.). Михаил Николаевич Покровский (17 (29) августа 1868 года, Москва — 10 апреля 1932 года, там же) — видный русский историк-марксист, советский политический деятель. «Лидер советских историков в 1920-е годы, глава марксистской исторической школы в СССР»58. Однако некоторым из работ этих исследователей была присуща тенденция изображать пугачевский бунт как раннюю буржуазную революцию. Значительные успехи в разработке этого вопроса были связаны с деятельностью В. В. Мавродина и коллектива историков, подготовивших фундаментальный труд «Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева» (1970). Мавродин поставил перед собой цель – написать исследование о восстание под руководством Е. Пугачева. Обобщающая работа представляет собой три полноценных тома. Автором первого является сам Мавродин. В нем собраны события, которые являются своеобразной предысторией. Историком была затронута тема историографии Пугачевского восстания. Он рассматривал не только отечественные работы по этой проблеме, но и привлекал зарубежные труды. Более того на страницах книги освещены и общественно-политические взгляды, устное народное творчество и художественная литература и многое другое имевшее отношение к восстанию. В числе крупных работ можно отнести книгу «Крестьянская война в России XVII-XVIII вв. (1984). Написал советским, а позднее российским историком, археографом Виктором Ивановичем Бугановым (1928-1996). Монография посвящена истории четырех крестьянских войн. Последняя из которых и была под предводительством Пугачева. Автор рассматривает обстановку предшествовавшую восстанию. Говоря о том, что «Классовая борьба 50-х – начала 70-х годов по существу явилась прелюдией к Крестьянской войне под предводительством Е. И. Пугачева»59. Детально рассматривает ход самой войны и деятельность самого Пугачева. 2.2.2 Участие башкир, татар и казахов в Крестьянской войне. Данная тема была относительно новой при изучении пугачевского восстания. Участие различных народов в событиях 1773 – 1775 годов хоть и не отрицалось дореволюционными историками, однако развернутого изучения не получила. Эта пустота была с лихвой заполнена в советской историографии. Большое количество монографий было посвящено участию в восстании башкир, татар, казахов и др. Одним из первых занялся этой проблематикой советский историк-марксист М. Н. Покровский (1868 – 1932). Активный политический деятель и «лидер советских историков в 1920 – е годы»60. Причем он подчеркивал его «национально-освободительный характер»61. Ряд любопытных исследований по этому вопросу было написано М. Н. Мартыновым. В одной из первых работ «Пугачевское движение на заводах Прикамского края» (1930) историк говорит, что «в ходе восстания вся Башкирия вместе с уральскими горными заводами находилась в руках башкир. Именно башкиры являлись главной движущей силой. Даже Зарубин был вынужден признать авторитет башкирских старшин»62. В другой работе «Воскресенский завод в Крестьянской войне 1773-1775 гг.» (1967), историк признается, «что воскресенцы подчинились Пугачеву лишь после того, как на завод прибыл вооруженный отряд башкирского старшины Каскина Самарова, которому пришлось даже применить силу. Но потом вдруг, делается вывод о том, что «восстание на заводе началось стихийно, по инициативе самих крестьян»63. Интересные материалы отражены в статье «Кинзя Арсланов - выдающийся сподвижник Пугачева» (1960). Ее автор Абубакир Нурианович Усманов (1910 -1982). Он был одним из местных советских историков, занимавшихся проработкой вопроса участия башкир в Крестьянской войне. На основе архивных материалов историк написал ряд работ. В статье подробно раскрыты причины перехода башкир к Пугачеву. Были проанализированы меры оренбургского губернатора И.А.Рейнсдорпа по использованию башкирских отрядов против самозванца. Автора привел количественный состав многонационального повстанческого войска, собравшегося под Оренбургом»64. Но наиболее крупной работай по этого вопросу, стал коллективный труд авторов «Очерки по истории Башкирской АССР». Участие башкир рассматривается как «часть общей борьбы эксплуатируемых классов Российской империи против феодально-крепостнического государства»65. Делается акцент на то, что «Восстание имеет глубокое принципиальное отличие от всех предыдущих восстаний. Башкиры выступили в защиту классовых интересов угнетаемых масс»66. По мнению авторов, башкирских старшин, по их отношению к восстанию, можно разделить на три группы: верных слуг царизма, последовательных борцов против правительства и тех, кто в зависимости от обстановки «менял свою политическую ориентацию»67. Авторы «Очерков» внесли ряд новых фактов. Например, впервые приводятся сведения о попытке старшин Ногайской даруги овладеть Уфой летом 1774 года, о действиях на Ногайской даруге генерала П.М. Голицына, существенно дополнена боевая биография Салавата Юлаева. Через несколько лет после выхода «Очерков» группа советских историков выпустила трехтомное исследование «Крестьянская война в России в 1773-1775 годах». I том целиком посвящен историографии восстания. Во II томе в разделе «Борьба за Башкирию» подробно рассматривается начало восстания, когда постепенно, отряд за отрядом, башкиры вливались в войско Пугачева. Подробно исследуется происхождение первых манифестов Пугачева к башкирскому народу68. Ход войны на территории Башкортостана здесь освещается более подробно, чем во всех предшествующих работах. События подаются в хронологической последовательности, т.е. сначала рассматриваются события на Ногайской дороге, непосредственно примыкавшей к Оренбургу. Впервые приводятся достоверные сведения о обстоятельствах нападения «пугачевцев» на Ашкадарскую пристань, о событиях в Нагайбакской округе. Впервые в научной литературе упоминается имя руководителя восстания на Ногайской дороге башкирского старшины Караная Муратова. Предпринята попытка объяснить причины неудач пугачевцев под Оренбургом, Уфой, Кунгуром, Яицким городком. Также подробно освещаются события в Пермском крае, где на начальном этапе, в декабре 1773 - начале января 1774 года, руководство повстанческим движением осуществлял башкирский старшина Абдей Абдулов. Относительно слабо освещены события в Прикамье. Ход восстания в Башкортостане начиная с апреля 1774 года рассматривается в III томе, правда, в весьма сжатой форме. Вероятно, это связано с тем, что основное внимание авторы уделили действиям главного отряда, где находился сам Пугачев. В советской историографии собралась целая плеяда историков занимавшихся рассмотрением вопроса об участии казахов в национальных движениях XVIII века. Естественно, что все они не могли обойти вниманием и восстание Пугачева. Одним из таких историков был А. Чулошников (1894-1941), специалист в области Средней Азии, Казахстана и Башкирии. Им была написана обобщающая работа «Очерки по истории казах-киргизского народа в связи с общими историческими судьбами других тюркских племен» (1924). Представителем данного направления был и Асфендияров Санжар Жафарулы (1889-1938) - историк, профессор, востоковед-историк, специалист по истории Казахстана. С. Асфендияров написал большое количество трудов по истории Казахстана, таких как: «История Казахстана с древнейших времен», «Прошлое Казахстана в источниках и материалах», монография «Национально-освободительное восстание 1916 года в Казахстане», «Очерки истории казахов», «Шатер мира». Стоит отметить Вяткина Михаила Порфирьевича (1895-1967). Советский историк и профессор занимавшийся историей кочевых народов, а именно казахов и киргизов. Среди его научных трудов стоит выделить труд « Очерки по истории Казахской ССР». В «Очерках истории казахов» автор прослеживает взаимоотношение казахских султанов с Пугачевым, их реакцию, которая, как показывает автор была не однозначной. Султаны занимали по большей части выжидательную позицию, либо не спешили тесно сотрудничать с Пугачевым. Что же касается поддержки восставших, то тут историк пишет «о действительно активной поддержке Пугачева может идти речь только в отношениях султанов Дос–Али и Сеид-Али»69. Однако говорить о безучастии казахов явно преждевременно. Как подчеркивает автор «казахская знать, в лице ханов и султанов»70 явно переходит на сторону Пугачева к 1774 году. Несмотря на проявленный интерес к данной проблематике, работы упомянутых авторов коснулись лишь отдельных аспектов участия казахов в Крестьянской войне. А рассматриваемый круг вопросов был освящен лишь образно. При этом надо отметить специальную главу, написанную А. Нусупбековым в «Истории Казахской ССР», и статьи Е. Бекмаханова и Г. Семенюка, которые являются наиболее конкретными исследованиями. Здесь авторы обобщают определенный комплекс новых документальных сведений и на основе их анализа приходят к соответствующим выводам о движении в Казахстане. Разработкой вопроса об участии татар в крестьянской войне занимался советский, а позднее и российский историк Самям Хатыпович Алишев. Он является специалистов по истории татар и других народов Среднего Поволжья. И в рамках своих исследований написал монографию «Участие татар Среднего Поволжья в крестьянской войне 1773-1775 гг. под предводительством Е. И. Пугачева». Написанная преимущественно на базе новых, неопубликованных архивных документов, книга рассказывает об участии татар в восстании Е. Пугачева. Историк описал борьбу народных масс, показал в ходе войны взаимоотношения крестьянами разных национальностей. В книге рассматриваются действия отрядов восставших в западном и восточном Закамье, Предкамье и в правобережье Волги, подробно рассказывается о походе Пугачева по территории Татарии, о штурме Казани. |