Существительные со значением лица. Введение Глава I (теоретическая часть)
 Скачать 63.79 Kb.
|
|
План: Введение………………………………………………………………………………………. 1. Глава I (теоретическая часть)………………………………………………………………... 1.1. Понятие "оценочный компонент", "оценка" 1.2. Классификация оценочных существительных со значением лица 1.3. Группы оценочных лексико – семантических единиц 1.4. Человек как объект исследования Шукшина 2. Глава II (практическая часть)………………………………………………..………………. 2.1. Оценочность как основная категория в рассказах В. М. Шукшина 2.2. Общая характеристика «чудиков» 2.3. Классификация «чудиков» 2.4. Эволюция шукшинских «чудиков» 3. Глава III (практическая часть)………………………………………………..……………..... 3.1. Аксиологическая характеристика «античудиков» 1. Введение Природа, закономерности проявления и функционирования в языке различных оценок по – прежнему являются актуальными вопросами языкознания. Описание круга единиц, способных выразить наше отношение к объекту речи имеет и теоретическое, и практическое значение, поскольку, как отмечал академик В.В.Виноградов, «оценка нередко определяет выбор и размещение всех основных элементов высказывания». Изучение оценки как языковой категории в последние годы привлекает все больше исследователей. В современной лингвистике практически нет направлений, которые в той или иной степени не затрагивали бы проблем оценочной семантики. Средства выражения оценки представлены практически на всех языковых уровнях, их сложное взаимодействие в речи обусловливает создание оценочной прагматики высказывания. Оценка присутствует на самых разных языковых уровнях. Оценочное значение может быть выделено на уровне словообразовательных элементов, лексем и целых высказываний. Кроме этого, существуют целые категории слов, предназначенные для выражения оценки. «Это в первую очередь прилагательные и наречия, которые обнаруживают огромное разнообразие оценочной семантики». Однако оценка может относиться не только к свойствам предметов, но и к самим предметам. Среди имен существительных особую группу составляют названий лиц, которые характеризуются наличием постоянного оценочного значения. Оценка как ценностное отношение человека к окружающей действительности всегда была предметом изучения этики, философии, логики. Соприкасаясь с окружающим миром, человек свой ценностный набор знаний выражает через оценку – предметов, признаков, явлений и т.д. Основной подход к изучению оценки до последнего времени был логико – философско – этическим. В собственно лингвистическом плане семантика оценки стала изучаться лишь в последнее десятилетие. По мнению Е.М. Вольфа [Вольф Е.М. 1985], такой лингвистический вакуум в исследовании оценки произошел потому, что ее функциональная семантика широкая и неопределенная, и охватывает в языке широкий диапазон единиц. Актуальность темы заключается в том, что существительные с оценочным компонентом значения представляют собой отдельную подсистему, и ее анализ позволяет выявить национальную специфику организации языковых средств, с помощью которых в речи передается положительное и отрицательное отношение к явлениям окружающей действительности. Оценочно маркированные номинации связаны прежде всего с Человеком, с обществом, с человеческой деятельностью, с теми компонентами неживой природы, которые одухотворяются человеком, приобретают для него практическую и символическую значимость. Исследованием этой проблемы занимались Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Т.В. Маркелова, Л.М. Васильева, Л.А. Сергеева и т.д. Объектом исследования являются рассказы В. М. Шукшина. Было проанализировано собрание сочинений Шукшина В. М.: в 3 т., М.: Молодая гвардия, 1985. Предмет исследования – оценочная лексика, характеризующая образы основных персонажей. Целью работы является исследование семантики и особенностей функционирования оценочных наименований лица в рассказах Шукшина. В связи с этим нами ставятся следующие задачи:
В процессе анализа нами использовались следующие методы сбора и описания материала:
Выявлено и проанализировано 400 контекстов, содержащих оценочные наименования, используемые автором для характеристики своих героев на основании их поступков и свойств характера. Научно – практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты и материалы могут быть использованы при подготовке разнообразных курсов, а также учебников и учебных пособий по таким дисциплинам, как история языка, стилистика, лексикология, филологический анализ текста, при разработке специализированных курсов по лингвокультурологии, при подготовке научно-учебных материалов в преподавании русского языка как иностранного. Теоретическая значимость исследования определяется вкладом в изучение средств выражения оценки в русском языке. Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов исследования в разработке спецкурсов и спецдисциплин по языковой функции оценки. Глава I. Оценочные существительные со значением лица 2.1. Понятие "оценочный компонент", "оценка" Разные словари дают самые различные определения оценки, так «Философский словарь» под оценкой понимает: «одобрение или осуждение различных явлений социальной действительности и поступков людей в зависимости от того, какое нравственное значение они имеют. Общая оценка производится в категориях добра и зла. Она покоится на объективном критерии нравственности. В основе оценки лежит познание социального значения поступков. На этом основании с помощью оценки можно регулировать поведение людей» [Философский словарь 1991]. Оценка, понимаемая как воплощение средствами языка понятийной категории, – «способ установления значимости чего – либо для действующего и познающего субъекта» [9,с.502], когда выделяются три основных типа значимостей: «теоретический (гносеологические оценки), ценностный (аксиологические оценки), практический (реализация гносеологических и аксиологических оценок через волевые импульсы субъекта в системе предметных и коммуникативных действий)». Как подчеркивается в цитированном словаре, «Оценка является не только выражением отношения, но и эпистотемологической и гносеологической категорией она с необходимостью должна трактоваться как категория лингвистическая и коммуникационная». Таким образом, можно говорить о поликатегориальном единстве «Оценка», предполагающем три составляющие: субкатегорию собственно оценки, субкатегорию оценочности (аксиологическая оценка) и субкатегорию практической оценки. Оценочный компонент может, во-первых выступать как дополнительный по отношению к характеризующему компоненту значения (например, в словах "рифмоплет", "промыватель мозгов" (о психиатре) - к компоненту деятельности). Во-вторых, оценка может накладываться на характеризующий компонент, образуя сложные диффузные соединения (например, названия лица по свойствам натуры - "соня", "скряга", "смельчак"). В-третьих, оценочный компонент может выступать как доминирующий или единственный (например, "молокосос", "дрянь", "сброд", "истеричка"). Не представляется возможным установить границы «поля зрения» оценивающего субъекта: оценке может быть подвергнут любой объект и, следовательно, любое, никак не ограниченное, число лиц. При этом оценку может получить как индивидуальное лицо, так и некоторая их совокупность. Сама оценка может быть дана как по одному признаку, и быть, соответственно «аспектной», так и по совокупности неких качеств, то есть отражать «общую» оценку объекта. При этом несмотря на многообразие критериев оценки на высказывание накладывается «аксиологический итог, выражающий отношение говорящего» [17,с.71], значит, большинство оценочных высказываний так или иначе определяются шкалой «хорошо/плохо». В итоге анализа целого набора неназванных признаков объект признается «хорошим» или «плохим». В таком случае выделить основание оценки невозможно. Так как сами общеоценочные предикаты не выражают никакого естественного свойства объекта, они используются без ограничений по отношению к любым типам объектов. Выделяются следующие виды оценок: 1) гедонистическая оценка: «Сей учитель понравился Кириллу Петровичу своей приятной наружностью и простым обращением» [т.8, ч.1, с.187]; 2) психологическая: «Кто любит вас, тот очень глуп, конечно; Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей» [т.2, ч.1, с.114]; 3) эстетическая: «На крыльце встретила Петра женщина <…> прекрасная собою, одетая по последней парижской моде» [т.8, ч.1, с.10-11]; «оборотили взоры на некрасивую девушку» [т.8, ч.1, с.273]; 4) этическая: «День я кончил так же беспутно, как и начал [т.8, ч.1, с.280]; 5) нормативная: «Вы хорошо сделали, что до сих пор не приступили к продаже хлеба» [т.15, с.201]; 6) утилитарная: «Едва ли Шаликов не вредный человек» [т.2, ч.1, с.238]; 7) телеологическая: «Кланяюсь Ольге; дай бог ей здоровья, а нам хороших покупщиков» [т.16, с.154]. При описании круга оценочных номинаций необходимо учитывать как языковые (узуальные), так и окказиональные (речевые) формы выражения оценки. Однако с течением времени последние имеют потенциальную возможность закрепления оценки на языковом уровне в виде определенных семантических наслоений в слове: происходит фиксация в значении слова новых, оценочных, элементов, что приводит к изменению в словарях прежних дефиниций, к отражению в них оценочного компонента. Значит, потенциал слова в качестве оценочной единицы может зависеть от времени его рассмотрения. Процесс изменения семантики слов идёт непрерывно и находит отражение в словарях. Так, в «Словаре древнерусского языка» И.И. Срезневского, описывающем лексику XIII, слово «скотина» фиксируется только в значении «животное» [15,т.3,с.386]. А в начале XIX века оно активно используется уже и по отношению к лицу. Как свидетельствует В.И. Даль, новое, переносное, значение этого является бранным: «подобный скоту человек» [6,т.4,с.206]. В литературном наследии А.С. Пушкина обнаружено три случая употребления этого слова – все – в оценочном значении: «Это брат его, князь Григорий, известная скотина» [14,т.4,с.151]. Слова же, которые в пушкинское время были нейтральными, порой приобретают оценочный компонент в ХХ веке. Например, «Обыватель – постоянный житель какого-нибудь населенного пункта, селения», – читаем в «Словаре языка А.С. Пушкина» [т.3, с.70]. Пушкинский пример: «По первому выстрелу крепостные казаки и обыватели разбежались». Словарь под редакцией Д.Н. Ушакова, вышедший в начале ХХ века дает это значение как устарелое, оставляя за словом переносное значение (в словаре Ожегова оно приводится без пометы «переносное»): «Человек, лишенный общественного кругозора, с косными, мещанскими взглядами... (презрительное)» [16,т.2 с.738]. Как видим, слово приобрело идеологическую оценочность и оценочность отрицательную эмоциональную. Выделить оценочный компонент в слове не всегда просто, поскольку на оценочность наслаиваются смежные с ней языковые явления. По наблюдениям М.А. Безденежных, «эмоциональная оценка вне сочетания с другими компонентами встречается в 19% словоупотреблений (выскочка, святоша)» [3,с.9]. Ряд лексических единиц одновременно является носителем и оценочности, и эмоциональности, и экспрессивности, а в условиях контекста приобретает стилистическую окраску. Оценка выражается посредством языковых средств всех уровней, наиболее часто – лексическими и лексико-грамматическими средствами. В контексте оценка может выражаться посредством взаимодействия синтаксических, лексических и интонационных средств, соотношение которых различно. Так, оценочное значение может быть передано преимущественно словесными средствами, тогда роль синтаксических и интонационных средств сводится к усилению мелиоративного или пейоративного значения или к осложнению его дополнительными оттенками. Наиболее широко в качестве средств – носителей оценочности выступают лексические и фразеологические единицы. Оценочный компонент может, как входить в ядро лексического значения, так и являться дополнительным, коннотативным. В первом случае оценочность сохраняет свою специфику в любой ситуации и закрепляется в языковом знаке, становясь языковой, во втором – проявляется в определенных контекстах, оставаясь индивидуально-авторской. В оценочной лексике, использованной А.С. Пушкиным, наибольшее число, по нашим наблюдениям, имен существительных со значением лица, в которых оценочный компонент входит в семантическую структуру слова. 2.2. Классификация оценочных существительных со значением лица Класс названий лиц представляет собой довольно обширный слой лексики, которая распределяется по ограниченному набору семантических полей. Анализ существительных со значением лица позволил выделить нижеследующие лексические множества, характерные для данного класса слов.
2.3. Группы оценочных лексико – семантических единиц Ассоциативность человеческого мышления и образное восприятие мира находят свое отражение в языке. Многие существительные, обозначающие названия лиц, образуются посредством метафоричеческого переноса, причем оценочное значение, входящее в их семантическую структуру, оказывается, как правило, отрицательным: "допотопный человек" (окаменелость), "толстый, надменный человек" (суфле в шоколаде). Большую группу слов составляют образные зоонимы, среди которых встречаются как собственно языковые метафоры: "самка" (о женщине) (самка, дающая приплод), "бандит" (горилла). Многие зоонимы входят также в состав устойчивых сравнений, характеризующих человека по различным качествам: "слепой как крот", "кроткий как ягненок", "упрямый как осел". Интересны случаи употребления нейтральных с точки зрения оценки существительных, которые входят в состав окказиональных сравнений, создающих нетривиальные образы и передающие авторскую иронию: "Осторожно подбирая слова, словно спасатель, отговаривающий самоубийцу от прыжка с карниза седьмого этажа, я пытаюсь соблюдать нейтралитет и убедить Пауля поехать в Сковсховед хотя бы всем вместе". Особую группу составляют составляют сленговые и жаргонные выражения, обозначающие лиц мужского/женского пола, названия профессий и привычек: "красотка, цыпочка", "красавчик", "фифа", "чика", "коп". Как правило, подобные слова имеют презрительно-уничижительную или ироничную окраску, причем положительный признак при ироничном употреблении легко меняет знак. Как многие другие лексические группы, класс оценочных существительных со значением лица пополняется за счет заимствований, жаргонных и сленговых слов, образованных с помощью метафорического переноса, а также путем создания дериватов и новых окказиональных композитов. Примерами последних могут служить сложные существительные ‘чистокровный сноб’, ‘буржуазная девка’, созданные по аналогии и имеющие ироничную окраску. Некоторые существительные выходят из широкого употребления, но используются авторами в шутливо – ироничном смысле, например ‘ухажер’, ‘негодяй’, ‘сумасброд’. Среди заимствований встречаются как прямые заимствования, например, ‘казанова’, так и кальки: ‘интеллектуал, умник’, ‘бумажный тигр’ (о человеке, с виду сильном и опасном, а на самом деле слабом и нерешительном). В особую группу можно выделить названия собственно оценки. В нее входят "такие лексические единицы, на значения, значения которых содержат признаки, обусловленные отношением говорящего к именуемому лицу и речевой установкой: дать оценку или привлечь его внимание". Употребление таких слов не ассоциируется с тем или иным свойством именуемого лица: "скотина", "негодяй", "подлец", "милый, дорогой", "крошка". Как правило, подобные слова выступают в предложении в функции обращений: "Ты над чем, скотина, смеешься?", "Вот она бабушкина лапонька, какая же ты у нас чудная!" Интересно, что в отношении всей группы оценочных существительных, а особенно названий собственно оценки, наблюдается асимметрия между положительной и отрицательной зонами. Существительных с отрицательной (уничижительной, пренебрежительной) коннатацией гораздо больше, чем слов с положительной коннатацией. Абсолютное большинство среди названий собственно оценки составляют существительные со значением "дурак, глупец". В некоторых случаях отмечается редкое или устаревшее употребление. Некоторые лексемы образованы в результате метафорического переноса. Как справедливо отмечает Н.Д. Арутюнова, "максимум контекстной зависимости делает оценку одним из наиболее трудно определимых типов прагматического значения". Широкий контекст позволяет выявить такое интересное семантическое явление как оценочная энантиосемия, то есть способность одного оценочного компонента в семантической структуре слова меняться на противоположный. Так, например, при обращении к ребенку бранные слова или слова с пренебрежительной окраской приобретают шутливо-ироничную коннотацию: Чик-чирик-чирик, глупышка ты эдакая!", "Смеешься над мамой и папой, маленькая ты обезьянка!?" Для оценочных существительных также характерен ряд синтаксических особенностей. Поскольку подобного рода лексика относится к разговорному стилю, в синтаксисе предложений, содержащих оценочные существительные, наблюдаются характерные черты разговорной речи. Во многих случаях предложения характеризуются явлением сегментации: "Этот бородач, который тут постоянно дерет глотку... да выкиньте вы его из головы...", "Вот обжора, все может съесть". Лексико-семантическая группа оценочных существительных со значением лица является сегментом тематической группы «Человек», занимая в ней место одного из «суперклассификаторов» [10,с. 9] – наряду с существительными со значениями ‘действие’, ‘воздействие’, ‘состояние’, ‘отношения’ и другие. От безоценочных эти лексемы отличаются тем, что номинативная функция в них осложняется оценочной, то есть существительные одновременно и называют, и оценивают лицо. Эту лексико-семантическую группу составляют существительные с оценкой, выраженной семантически или формально. Лексемы первого типа делятся на два вида: 1) слова обычно однозначные; оценочность, заключенная в их значении, настолько явно и определенно выражена, что не позволяет употреблять слова в других значениях (умница, злодей); 2) слова многозначные, которые в прямом значении обычно являются безоценочными, однако в переносном значении становятся яркими средствами выражения оценки (медведь, шляпа). Лексико-семантическая группа оценочных имен существительных со значением лица может быть разделена по характеру аксиологической интерпретации. Среди существительных с отрицательной оценочностью выделяется группа бранной лексики, характеризующаяся высокой степенью пейоративной оценки и экспрессивностью: «хрыч», «живодер», «тварь», «скотина» и др. Эти многочисленные единицы неоднотипны по своим признакам. Так, слово «хрыч» не имеет мотивирующего значения. Оценочный компонент в его семантике в статусе денотативного. Слово относится к первому виду оценочных лексем – тех, которые не имеют формальных показателей оценочности, – вызывает однозначное отрицательно – оценочное суждение о называемом лице. В словах «живодер», «скотина», «тварь» оценочное значение не является исходным. В слове «живодер» бранное значение развилось на базе специального: «Человек, профессионально занимающийся сдиранием кожи с падали и убитой скотины» [16,т.1, с. 863]. По свидетельству словарей, в ХХ веке это, специальное, значение функционирует как просторечное, но не исчезает из литературного языка. Новые, оценочные, значения у некоторых лексем становятся гораздо более употребительными, чем исходные. Так, 40% участников проведённого нами лингвистического эксперимента квалифицировали слово «тварь», как отрицательно – оценочное даже в тех примерах, где оно на самом деле выражает значение 'всякое живое существо'. Анализ бранной лексики показал, что большинство составляющих эту группу слов являются просторечными, вульгарными, что подтверждает высказанную выше мысль о наслоении оценочных и стилистических компонентов. Близкую к бранным функцию выполняют слова, характеризующие лица определенного поведения, либо в общечеловеческом, либо в профессиональном плане осуждаемого обществом. Примером последнего является слово «рифмач» – пренебрежительное наименование поэта: Французских рифмачей суровый судия, О классик Депрео, к тебе взываю я... [14,т.3,с.1024]. В эту группу входят такие слова, как «метроман», «щелкопер», «фигляр», и др. Слова этой группы, как правило, не имеют мотивирующих значений, широко употребляться они начинают именно в ХIX веке. Оценочность, не вошедшая в семантическое ядро, свойственна словам, употреблённым по отношению не к тому лицу или предмету, с которым связано прямое значение: Пей нашу кровь, живи, губя; Ты все пигмей, пигмей ничтожный. [14, т. 3, с. 34]. Источником для переноса значения нередко выступают названия животных и растений (пустельга, крыса, собака и др.) и слова религиозной тематики (ангел, богиня). Оценочные значения формируются и у слов, определяющих людей по роду занятий. В кругу таких лексем нередки случаи актуализации появившегося переносного значения. Так, в «Словаре языка А. С. Пушкина» зафиксировано два случая употребления слова «шарлатан» в исходном значении – «торговец лечебными средствами». Пять раз это слово употреблено поэтом в значении, ставшем нормативным для современного русского языка: «обманщик; тот, кто вводит окружающих в заблуждение относительно своих достоинств... плут». В первом значении: «Встретясь с этим человеком в лесу вы приняли бы его за разбойника,.. в передней – за шарлатана, торгующего эликсирами и мышьяком» [14,т.4,с.965]. Во втором значении: «Кстати об Уварове: это большой негодяй и шарлатан» [14,т.4,с.965]. Оценочные существительные со значением лица составляют обширный слой лексики русского языка. Принадлежность к разговорному стилю обуславливает лексико-синтаксические особенности данной группы слов - большое количество сленговых и жаргонных лексических единиц, характер метафоризации, типичность синтаксической структуры предложений. Анализ оценочных существительных со значением лица выявил наличие асимметрии между группой пейоративных номинаций и группой мелиоративных лексем с явным перевесом пейоративов. Однако в широком контексте положительный признак легко меняет знак на противоположный при ироничном употреблении, а лексемы с отрицательной коннотацией могут употребляться в качестве шутливых и ласкательных обращений. 2.5. Человек как объект исследования Шукшина В центре художественного видения Шукшина - не проблема как таковая, пусть даже и опосредованная через судьбы и характеры героев, а собственно человек, его жизнь. Но человек этот каждый раз столь конкретен, возникает так зримо, с массой таких снайперски точных бытовых и психологических деталей, что нам никогда не нужно заглядывать на последнюю страницу рассказа, чтобы узнать, когда он написан, к какому времени относится. Да, в поле зрения Шукшина прежде всего человек. Его жизнь. И тут необходимо оговориться, что предложенное деление его героев на «чудиков» и «античудиков» носит конечно же условный характер, имеет чисто служебное значение. На самом деле они, как и рассказы, не поддаются классификации. Каждый сам по себе, на свой манер, совершенно индивидуальная фигура. Что же до чудинки, до сдвига, то - и здесь корень творческой позиции Шукшина, его устой - это вовсе не особенность ЕГО героев. Это - то, что присуще каждому человеку вообще. Отличие одного от всех других, непохожесть - это и есть сущность человеческой натуры, семя, которое, однако, может дать пышные, добрые всходы, а может увять или развиться в условиях, которые делают из человека нравственного урода, пустышку, античудика. Шукшин не коллекционирует чудаков, а просто обнаруживает закавыку в каждом, кого встречает на пути. В. М. Шукшина интересует личность в моменты наивысшего напряжения чувств, поэтому эмоционально-оценочная лексика в его рассказах выполняет важные стилистические задания, направленные на формирование идиостиля. Писатель никогда не остаётся безучастным к своему страдающему, ищущему герою, поэтому эмоционально – оценочная лексика характеризует и авторскую речь, и речь персонажей, хотя соотношение их может быть далеко не одинаковым вследствие разных идейно-художественных задач. Отличительной чертой многих рассказов В. М. Шукшина является использование эмоционально – оценочной лексики для характеристики своих героев. |