Философия2. Введение. Происхождение философии, ее сущность и специфика Раздел I. История философии Глава 1
 Скачать 1.19 Mb.
|
|
Глава 8. ФИЛОСОФИЯ ХХ ВЕКА 1. Иррационализм Философия XIX в. получила название классической. Культ разума в этой философии был главным. Знание и рациональное познание, науку считали главной решающей силой человека. Но уже с середины XIX в. началась критика классической философии. После революций 1848 г. получил развитие иррационализм, расцвет которого приходится на ХХ в. Иррационалисты утверждали, что вера в разум, в его могущество — источник всех социальных зол. На место разума они ставили волю, слепую, бессознательную. Еще в 1819 г. немецкий философ Артур Шопенгауэр (1789-1860) написал главное свое произведение «Мир как воля и представление». Вслед за Кантом он различает «вещь саму по себе» и явление. Шопенгауэр считает, что Фихте не прав, когда отбросил «вещь саму по себе», потому что представления не могут возникнуть сами по себе в голове человека. «Вещь сама по себе» существует и познаваема, но она есть ничто иное, как воля — слепое хотение. Она образует начало всякого бытия. Воля человека является проявлением мировой воли, составляющей основу, истинное содержание всего сущего. С возникновением человека она порождает явления, или представления. Вместе с представлением возникают соотносительные друг с другом «объект и субъект». С этой поры без объекта нет субъекта, и наоборот. Возникает мир как представление. До сих пор мир был только волей, теперь он становится объектом познающего субъекта или представлением. Такой взгляд на мир был необычным — вместо вещей — какая-то воля. Шопенгауэр был уверен, что его книги будут моментально раскуплены, но ее не заметили. Он ставил свои лекции на то же время, что и Гегель, думал, что студенты сбегутся к нему, но студенты слушали Гегеля. После революции, когда философской модой становится волюнтаризм, пессимизм, Шопенгауэр становится властителем дум. Познание, по Шопенгауэру бывает двух видов: интуитивное, непосредственное с помощью рассудка и рефлекторное, опосредованное с помощью разума. Основным видом является интуитивное. Оно недоступно науке, но доступно искусству (его формам). Интуитивному познанию художника мир открывается как воля. Искусство, интуиция, подлинное познание — привилегия гения. Как «вещь сама по себе» воля свободна. Но человек — явление. Его действия в этом мире необходимы. Характер человека фатально реагирует на все мотивы, побуждения. Человек — раб своего характера. Желания человека по своей природе есть страдания. Счастье — это отрицательное, то есть оно есть избавление от страданий. Оптимизм — это нелепое воззрение, горькая насмешка над страданием человечества. Путь же избавления от страданий — аскетизм, вызванный отвращением от жизни. В конце XIX - начале ХХ в. возникает «философия жизни». Представители этой философии находились в оппозиции к официальной философии. Они упрекали сторонников классической философии в забвении потребностей жизни и практики. Они призывали провести «переоценку ценностей». Одним из выдающихся философов этого направления является Ф. Ницше (1844-1900). Мы можем лучше понять Ницше, если будем рассматривать его философию как результат диалога с учением Чарльза Дарвина. Ницше с ним не согласен и заявляет, что даже если есть «борьба за существование», то выживают не сильные, как утверждает Дарвин, а слабые, потому что их больше. У слабых больше ума (осторожности, терпения, хитрости, притворства, лицемерия, способности к мимикрии). Ницше видит в этом опасность. «Переоценка ценностей» Ницше заключается в отказе от «великих заблуждений», которыми он называет ошибки вследствие смешивания причин и следствий. Так, например, в диете мы видим причину долгой жизни. А надо, по мнению Ницше, считать ее следствием (если бы не соблюдали диету — заболели бы). Отсюда, и добродетель есть следствие счастья человека, а не наоборот. Не народ гибнет от порока, а порок появляется вследствие начала гибели народа. Не из-за болезни человек становится бледным и вялым, а наследственное истощение приводит к болезням, так как человек уже не может им сопротивляться. Не ошибками губит себя политическая партия, а гибнущая партия делает ошибки вследствие вырождения инстинкта, деградации ее воли. Мир — это вечное становление без начала и конца, бессмысленный хаос. Причинности нет. Есть лишь привилегированный вид объяснений, то есть такое объяснение, при котором быстрее всего, чаще всего устраняется чувство чуждого, нового, неизведанного. Незнакомое приносит с собой опасность, беспокойство и заботу — инстинкт требует избавления от этого состояния. Мы воспринимаем факты только в том случае, если дадим мотивировку его существования в виде объяснения причины, сводим незнакомое к знакомому. Это нас успокаивает, так как какое-нибудь объяснение лучше, чем никакого. Так как определение понятий есть остановка процесса становления, то все научные понятия ложны, они фикции, а мир непознаваем и необъясним. То, что называют истиной, — это полезный вид заблуждения, это ложь. Наука и логика — это система фальсификации. Но ложь необходима и составляет условие жизни, так как она нужна людям, чтобы выжить в этом бессмысленном мире. Иллюзии и самообманы служат утешением и позволяют слабым переносить тяготы жизни. А сильным они нужны для утверждения своей воли к власти. Для человека какой-то один вид установления причин становится доминирующим. Например, неприятные чувства объясняются существованием враждебных духов, грехом, виной. Приятные — упованием на Бога, чистой совестью (это физиологическое состояние порою схоже с удачным пищеварением, как две капли воды), верой, надеждой и любовью. Но эти объяснения суть результаты и как бы переводы чувства удовольствия и неудовольствия на фальшивый диалект. Философы — прожорливые ходатаи своих предрассудков, называемых ими «истинами», философия — «любовь к своей мудрости». Религия, мораль — это проявление психологии заблуждения. Теологи проповедуют свободу воли для того, чтобы сделать человечество ответственным перед ними. Всюду, где ищется ответственность, ищущим оказывается инстинкт желания наказывать и судить. Христианство есть метафизика палача. Людей объявили свободными, чтобы их судить и наказывать. Каждый поступок человека мыслится как преднамеренный. Но это не так. Есть процесс становления, где действует воля к власти. Она основа жизни, космическое начало, движущая сила мирового прогресса. Становление невинно. В нем нет цели. Никто не ответствен за то, что он вообще существует. Нет ничего, что могло бы судить, мерить, сравнивать, осуждать наше бытие. Во все времена хотели исправлять людей. Это то же, что и укрощать зверей. В средние века «исправленный» человек — это завлеченный в монастырь — он сделался грешником, больной, жалкий, озлобленный на самого себя за грехи, полный ненависти к позывам к жизни… Церковь испортила человека, но заявила, что исправила его. Отрицая Бога, мы отрицаем ответственность в Боге. Этим впервые спасаем мир. Поэтому философия должна становиться по ту сторону добра и зла. Что хорошо? — Все, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть. Что дурно? — Все, что происходит из-за слабости. Что есть счастье? — Чувство растущей власти. Что вреднее всякого порока? — Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым — христианство. По мнению Ницше, беда современного общества в том, что массы восприняли учение христианства о равенстве всех перед Богом и теперь требуют равенства на земле. Христианство — это религия рабов. Из-за них, убогих и несчастных, Христос пошел на распятие. Его смерть вселила надежду на спасение. Поэтому его заповеди восприняли в первую очередь слабые. Коммунизм — их учение. Ценности для человека должна устанавливать «воля к власти». Все моральные нормы установил сам человек, но сам же их теперь не узнает. Чьи же нормы мы соблюдаем сейчас? Нормы морали слабых — рабов. К чему это приведет? К вырождению сильных. Что делать? По Ницше, существует раса господ, призванных повелевать, и раса рабов, призванных повиноваться. Господствующие классы должны отказаться от либеральных убеждений, моральных норм и т.п. Нужно воспитать новую касту господ, укрепить их волю к власти. Условием их господства является отказ от христианской морали — «морали рабов» и признание «морали господ». Ницше считает, что сила ума в скепсисе. Убеждения — это тюрьма. Сильный свободен от убеждений и от морали. Потребность в вере — это потребность слабых. Верующий не принадлежит себе, он может быть только средством для тех, кто его использует. Вера — это самоотрицание, само отчуждение. Верующий не может знать, что «истинно» и что «неистинно», так как в противном случае вера умирает. Вера же делает людей фанатиками. Позиция верующих (антипод сильного свободного духа) действует на массу. Но это позиция больных умов, эпилептиков понятия. Поскольку «Бог умер», для человека мерой и целью должен стать сам человек. Отсюда, идея «Сверхчеловека»: «Вперед! Ввысь! Бог умер: теперь хотим мы — чтобы жил Сверхчеловек». Для Ницше Сверхчеловек — это «Победитель Бога», «Антихрист», «белокурая бестия», новый варвар, существо с инстинктами дикого зверя. Для него «все можно, все позволено». Современный человек — это переходное существо, мост от животного к сверхчеловеку. Ницше предсказывает, что уже «следующее столетие принесет с собой борьбу за господство над землей», что будут такие войны, каких никогда не было на земле. Современники Ницше были шокированы, отрекались от него. Ницше предвидел это. «Будет время, с моим именем будут связывать нечто чудовищное» — писал он. И действительно, в 30-х гг. ХХ в. его философия в фашистской Германии стала официальной. Но Ницше, как философ не может нести ответственность за поступки совершенные через десятилетия после его смерти, так как логика его выводов — это логика жизни. По мнению Мераба Мамардашвили [грузинский философа ХХ в.] философ обязан высказать те выводы, к которым он пришел, независимо от того, нравятся они ему или нет. Если выводы содержат ошибку, ее обнаружат, если нет — человечество должно думать, как решить указанную проблему. Идею «сверхчеловека» Мамардашвили объясняет так: только тот может считать себя человеком, кто предъявляет к себе сверхчеловеческие требования. Действительно, если каждый человек снизит требование к себе, его дети поступят так же, то развитие человечества пойдет вспять. Только превышение над уже достигнутым обществом позволяет обществу развиваться. Критика разума в философии Шопенгауэра и Ницше обострила интерес к нерациональному, бессознательному. Большое влияние на умы оказало учение о бессознательном австрийского ученого Зигмунда Фрейда (1856-1939). Бессознательное у него лежит в основе психики человека. Животные инстинкты, главное из которых, по Фрейду, либидо (половое влечение) у человека подавляются и трансформируются (сублимируются) обществом. Вся культура есть результат сублимации. Бессознательное проявляется у человека во снах, гипнозе, интуиции. Иррационализм — это признание мира неразумным, неподдающимся рациональному объяснению. Сама же философия иррационализма излагается рациональными методами, иначе она не была бы философией. 2. Позитивизм. Неопозитивизм. Аналитическая философия. Герменевтика. Постпозитивизм Наступление на разум в философии сопровождались стремлением защитить классику. Поэтому в 60-х годах XIX века возникли неокантианство («Назад к Канту!») и неогегельянство («Назад к Гегелю!»). На классических позициях остается и религиозная философия — неотомизм. Продолжением классической философии является и марксизм. В XX в. получила развитие философия, для которой высшим знанием является знание научное. Наиболее тесно связан с наукой позитивизм. а) Позитивизм Позитивизм появляется незадолго до возникновения марксизма. Его создатель Огюст Конт (1798-1857). Он сделал вывод о том, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Это не исключает, по его мнению, существования некоторой общей науки, осуществляющей синтез научного знания, за которой можно сохранить старое название — философия. Его труд — «Курс позитивной философии» (6 томов). Основная идея состоит в том, что человеческое мышление в своем развитии проходит три стадии: 1) теологическую; 2) метафизическую; 3) позитивную. На первой стадии круг знаний людей ограничен, господствует воображение, поэтому люди допускают существование фантастических существ, богов, духов. В этот период — безграничная сила авторитета и, как правило, монархический строй. На второй стадии первоначалом является не Бог, а природа или абстрактная «сущность». На этой стадии растет роль рассудка в ущерб чувству. В политике на место монарха стремятся поставить власть народа. Третья стадия — высшая, позитивная, научная. Здесь происходит отказ от теологии и метафизики. Цель позитивной науки — установление порядка и законов природы и общества. Движущая сила общественного прогресса — прогресс знаний. Общество — это социальный организм. Все части его должны быть солидарны. Политическая власть должна принадлежать тем, кто руководит промышленностью. Метафизические (философские) проблемы О. Конт объявляет принципиально неразрешимыми. Отсюда, главная задача исследователя — остаться на научной стадии, отбросить религиозные и философские объяснения. Особенно трудно было сделать это при объяснении общества. Здесь господствовали религиозные и философские учения. Попытку научного исследования общества предпринял Герберт Спенсер (1820-1903). Для этого он уподобил общество живому организму, тем самым для объяснения общественных явлений использовал возможности уже существующей науки — физиологии. Спенсер устанавливает сходство между частями и функциями живого организма и общественными группами и учреждениями. Например, кровь — это деньги, печень — это банки, сосуды — это средства сообщения и т.д. Спенсера не раз упрекали в том, что такой подход не учитывает сложности общества, особенностей его законов и т.д. Но он сам говорил об условности его метода. Такой подход лишь позволяет рассматривать общество как систему, где все части действуют согласованно, как в живом организме действуют разные его органы. Философия Спенсера явилась завершением первой формы позитивизма. В конце XIX в. этот позитивизм сходит со сцены и появляется его новая вторая форма. Его главные представители: Эрнст Мах (1838-1916) и Рихард Авенариус (1843-1896). Э. Мах тоже стремится очистить естественнонаучное мышление от «метафизики». Он тоже заявляет, что не является философом, и никакой философии Маха не существует, а существует лишь естественнонаучная методология и психология познания. Его первые работы естествоиспытателями были встречены холодно и даже получили отпор. Но когда физика вступила в полосу методологического кризиса в результате коренной ломки научных понятий, отношение к философии Маха изменилось. Вслед за Кантом он утверждает, что познанию доступны лишь явления, а не сущность вещей. Но в отличие от Канта он отрицает существование «вещи самой по себе». Его основной принцип познания — принцип «экономии мышления». Он заключается в отказе от предположений, которые невозможно доказать. Например, нельзя считать, что за явлением есть какая-то сущность. Понятия, формулы, законы лишены объективного содержания. Они соотносятся с явлениями как стенографические знаки, представляют собой продукты ума, созданные для удовлетворения потребностей познающего субъекта. Помимо человека законы не имеют смысла. Причина и следствия — суть создания нашего мышления. Объективная действительность — это метафизическое допущение, противоречащее экономии мышления. Согласно Маху, не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов образуют тела. Атом, молекула, масса — это лишь символы для экономного описания ощущений. То, что мы называем материей, — это только известная закономерная связь элементов. Элементы — не физические, не психические. Они нейтральны. Если они берутся в связи с нервной системой, то они выступают как психические, если же они берутся вне этой связи, то они физические. Рихард Авенариус независимо от Маха создает в 80-90-х гг. XIX в. родственное махизму учение — эмпириокритицизм. Авенариус тоже считал, что философия — это мышление о всех данных опыта по принципу наименьшей траты сил. Философия должна отказаться от всех понятий, которые выходят за пределы «чистого опыта». После устранения всех излишних понятий (атом, вещь, причина, необходимость) остаются только представления о следующих друг за другом ощущениях, к которым и сводится все сущее. Всякое бытие мыслится как ощущение, а по форме как движение. Это и будет наиболее экономное мышление о мире. Он критикует «интроекцию» — вкладывание мыслей и ощущений внутрь человека, в его мозг. Из-за этого, по его мнению, происходит удвоение мира. Отсюда материалисты считают единственно реальным материальный мир, а идеалисты — идеальный. Вместо интроекции он предлагает учение о «принципиальной координации», или нерасторжимой связи субъекта и среды. Знание не может выйти за пределы опыта. А в опыте объект всегда дан с субъектом как «противочлен» и «центральный член» принципиальной координации. Французский математик — последователь Маха Жюль Анри Пуанкаре (1854-1912) тоже исследовал природу основных принципов и аксиом, на которых основано теоретическое естествознание и математика. Тогда этот вопрос был очень важен, так как признали правомерность геометрий Лобачевского и Римана. Пуанкаре пришел к выводу, что данные аксиомы — это соглашения, «конвенции». Отсюда научное знание релятивно, условно. Эта идея стала краеугольным камнем третьей формы позитивизма — неопозитивизма. Научно-техническая революция, развернувшаяся во II половине ХХ в., породила надежды на то, что с помощью новых дисциплин и новой техники будут разрешены трудные проблемы жизни человека (сциентические настроения). Культ научно-технического разума стал выше, чем в эпоху классики. Снова в философию переносятся методы частных наук. Так возникает неопозитивизм. Неопозитивизм (другие его названия: «логический атомизм», «логический позитивизм», «логический эмпиризм», «логический анализ») — это международное философское течение. Важную роль в его возникновении сыграли английский логик и философ Бертран Рассел (1872-1970), австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889-1951). Неопозитивисты использовали результаты, достигнутые математической логикой и лингвистикой. Поэтому его называли логическим (20-40-е годы) и лингвистическим (40-60-е годы) анализом. Для неопозитивизма философия существует не как мышление о мире, а как анализ языка (логический и лингвистический). Общие же вопросы — это мнимые проблемы, их надо отбросить как лишенные научного смысла. Анализ языка состоял в очищении его от не имеющих научного смысла слов, понятий. Высказывания о фактах, если они не говорят ни о чем другом, имеют научный смысл. Чтобы узнать, действительно ли речь идет о фактах, надо использовать метод «верификации». Суть его в том, чтобы сравнить предложение с действительностью, или указать обстоятельства, когда оно будет истинно или ложно. Например, проверка предложения «Идет дождь» состоит в том, чтобы выглянуть в окно. Предложения, носящие «метафизический» характер (например, «Душа человека бессмертна»), — бессмысленны, так как никакой метод эмпирической проверки не может быть указан. Логический анализ языка науки не только правомерен, но и необходим. Еще Джон Локк выдвинул идею минимальных словарей для различных наук. Сегодня лингвисты это делают. Они выделяют несводимые друг к другу понятия («семантические множители»), а через них определяются остальные понятия. Так, для гуманитарных наук в языке Кларка всего 710 семантических множителей. Язык Кента для металлургии содержит 214 исходных смысловых единиц. По мнению Р. Карнапа, слово (понятие) должно иметь значение. Если этого значения нет, то это псевдопонятие. Например, слово «бабик». Если мы скажем, что есть вещи, которые бабичны и укажем характеристики бабичности, то это будет значением слова «бабик». Если не сделаем этого, то это будет псевдопонятие. Например, высказывание: «Принцип мира есть вода» (то есть — первоначало). Что такое «принцип» мы не знаем, так как эта вода не настоящая вода. Получается, что у «принципа» нет значения. Так же не имеют значения понятия «идея», «абсолют», «Я», «не-Я» и т.д. Предложения с такими понятиями бессмысленны, так как для них нет вопроса. Этот стол бабик? Этот стол из материи? Это возможно потому, что синтаксис и логика не совпадают. Слово «быть» означает существование в логике, а в синтаксисе оно просто связка. Мы же связку принимаем за существование: «Материя есть», «Бог есть» и т.д. Метафизика есть чувство жизни, а не теоретическое знание — наука. Ее истоком был миф. Так, ребенок до сих пор считает стул злым. Наследница мифа — поэзия и теология (систематизированный миф). Метафизика [философия] — заменитель теологии на уровне понятий. Мнимый сверхъестественный источник теологии был заменен естественным, но тоже мнимым сверхъэмпирическим источником. Но если искусство — адекватное средство для выражения чувства жизни, то метафизика — не адекватное. Она имитирует теоретическое понимание мира, но не является таковым, так как ее предложения не истинны и не ложны, хотя метафизики и спорят друг с другом, чего не делают лирики. Метафизики — это музыканты без музыкальных способностей. Принцип «верификации» доставил много хлопот. Оказалось, что ни одно предложение о прошлом и будущем не поддается верификации. Тогда было предложено считать факт верифицированным, если несколько авторитетных исследователей считают его проверенным. Понимание истины, как соответствия фактам, начало уступать место взгляду на истину, как на согласованность данного предложения с системой других предложений. (Марксизм тут же объявил неопозитивизм несостоятельным быть фундаментом научного знания.) Неопозитивисты выдвинули идею «протокольных предложений», предложений уже верифицированных, с которыми сравниваются анализируемые. Но и они достоверны лишь в тот момент, когда высказываются, затем их снова нужно верифицировать. Тогда решили, что любое предложение может быть протокольным, если с этим согласны компетентные ученые. А это есть тот же конвенциализм. Так как неопозитивизм базировался на данных современной науки, он получил значительное распространение среди философов и ученых Запада. б) Аналитическая философия Иногда аналитическую философию отождествляют с неопозитивизмом, главные направления которого носили название «логический анализ», «лингвистический анализ». Но под этим названием во второй половине ХХ в. действует отдельное направление в англо-американской философии, многие представители которого не разделяли главных идей позитивизма. Основной предмет исследования в аналитической философии — соотношение мышления и языка, проблема взаимосвязи знака (создания человека) и значения (создание самого мира, природы). Родоначальником аналитической философии считается Г. Фреге (1848-1925). Он разработал теорию имени, в основе которой лежит представление о семантическом треугольнике. В одной из вершин этого треугольника располагается имя, в другой — обозначаемая этим именем вещь, в третьей — выраженный этим именем смысл. Отсюда он предположил, что решение любых логических и философских проблем кроется в анализе языковых выражений, так как для того, чтобы адекватно познавать мир, человеку надо сначала упорядочить язык познания, в первую очередь, употребление слов естественного языка. Он исследует различие между понятиями «знак», «денотат», «смысл». Так, он говорит, что если смотреть на Луну в телескоп, то Луна — это денотат, изображение Луны на линзах телескопа — смысл, а изображение на сетчатке глаза — представление (знак Луны). Далее была поставлена задача создания универсального логического языка. К выдающимся представителям аналитической философии относят также Б. Рассела и Л. Витгенштейна. Б. Рассел доказывал, что предложения метафизики бессмысленны, что логика составляет сущность философии. Предмет философии — логический анализ наук с целью обнаружения атомарных фактов (элементарных предложений). По его мнению, этот «логический атомизм» с помощью идеального логического языка позволит создать научную картину мира. Л. Витгенштейн выдвинул идею «языковой игры» — устранения ловушек естественного языка путем перевода непонятных предложений в более ясные и отчетливые. Философия для него не теория, а деятельность по прояснению языка, а следовательно, и мира. Наиболее значительным представителем аналитической философии является американский философ Виллард ван Орман Куайн (1908-2000). По Куайну, совокупность наших знаний (или мнений) является результатом человеческой (аналитической) деятельности. Оно сталкивается с опытом (с природой) только по краям. Наука похожа на силовое поле, чьим предельным [то есть на краях, у предела] состоянием является опыт. В случае конфликта знания с опытом все силовое поле перестраивается в силу его логической взаимосвязи. Внутри поля высказывания связаны с опытом не напрямую, а только из-за соображения равновесия во всем поле. Это означает, что опыт можно интерпретировать по-разному, лишь бы сохранялась логическая взаимосвязь всего научного знания. Это означает, что все синтетические суждения [выводы из опытов] можно считать и аналитическими [результат мышления]. Получается, что наука обусловлена и языком — это лишь инструмент «для предсказывания будущего опыта в свете прошлого опыта». Физические объекты при этом только посредники при построении различных концептуальных схем. Сами схемы могут быть любыми. Их выбор определяется практическими соображениями, удобством использования и предсказания. Таким образом, физика (описание природы) является метафизикой (надприродными, выходящими за рамки природы мыслями человека). Единственное различие между ними в том, что физические схемы более эффективны для вмешательства в опыт. Но они не содержат абсолютного знания. Отсюда, единой картины мира (описание мира как он есть сам по себе) не может быть. Такой подход называют онтологическим релятивизмом. Современная аналитическая философия объединяет совершенно различные концепции и представляет собой не столько направление в философии, сколько определенный стиль философского мышления, предполагающий строгость и точность использования терминов, осторожность в философских обобщениях. Большое внимание уделяется исследованию языка. в) Герменевтика Наряду с постпозитивизмом из логического анализа языка выросло еще одно направление, которое получило название «герменевтика». Наиболее важными для развития герменевтики являются труды Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Г. Гадамера. Герменевтика («истолкование») анализирует тексты, считая, что за ними стоит их смысл, который познаваем. Если наука занимается объяснением, то герменевтика — пониманием. Понимание означает понимание смысла предмета. При объяснении задача состоит в том, чтобы указать эмпирическое происхождение предмета. При понимании — в том, чтобы указать смысловое происхождение. Важнейшей особенностью понимания является герменевтический круг: для понимания целого необходимо понимать его части, но для понимания отдельных частей необходимо иметь представление о смысле целого. Так, в науке факты отбираются на основе теории, а теория объясняется на основе фактов. Двигаясь по кругу, человек понимает все больше и больше. Он всегда должен находиться в герменевтическом круге. Предрассудки человека — это форма первичного понимания («пред-рассудок»). Для Хайдеггера само бытие предстает в языке. Философия должна заниматься языком, так как язык — обиталище человека. По Гадамеру, понимание есть универсальный способ освоения мира человеком. г) Постпозитивизм В 1959 г. вышла работа английского философа Карла Поппера (1902-1994) «Логика научного открытия». Считается, что с этого времени наступил «постпозитивизм». Постпозитивизм отходит от ориентации на логику и обращается к истории науки. Основное внимание уделяется анализу развития научного знания. Его интересует, как возникает научная теория, как находит признание и т.д. Постпозитивизм рассматривает ряд важных методологических проблем науки. Одна из них — проблема проверки истинности теории. По мнению Поппера, научные теории — это не законы природы, это универсальные утверждения, которые нельзя проверить, так как нужно бесконечное число опытов, но их возможно опровергнуть, для этого нужен лишь один противоречащий теории факт. Это факт фальсифицирует теорию и вынуждает ученых отказаться от нее. Пока нет противоречащих фактов, действует старая теория. Метод получил название метода «фальсификации», а философия Поппера — философии «фальсификационизма». Другие названия этой философии: «критический рационализм», «критический эмпиризм», «критицизм». К. Поппер предложил свою концепцию роста научного знания. Для него рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, напоминающий дарвиновский отбор. Он состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержения, в результате чего и решаются научные проблемы. Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Фальсификационизм К. Поппера не совсем соответствовал реальной картине развития научного знания. Получалось, что пока нет факта, фальсифицирующего теорию, мы не можем утверждать, что эта теория научна — она может оказаться философией или религией. Только опровержение теории фактами убеждает нас в ее научности. Но что это за наука, если она опровергнута. К тому же в реальной науке ученые не отказываются от своей теории, сразу, как только встретят факт, фальсифицирующий ее. Долгое время происходит накопление таких фактов, пока не появится новая теория, объясняющая их. Томас Кун (1922-1996) предложил новую теорию развития науки. В книге «Структура научных революций» он показал, что революция в науке есть исключительное событие. В период нормального развития науки научные теории не реагируют на противоречащие ей факты. Научные теории в это время являются образцами для решения частных проблем — они «парадигмы» — концептуальные схемы, которые в течение определенного времени признаются научным сообществом в качестве основы его практической деятельности. Парадигма выражает совокупность убеждений, ценностей и технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции. Развитие науки включает в себя этап «нормальной науки», где безраздельно господствует парадигма, и «научная революция» — распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами и, наконец, победа одной из них. Имре Лакатос (1922-1974) увидел недостаток концепции Т. Куна в том, что изменение научного знания от одной парадигмы к другой, в том виде как его описывает Т. Кун, происходит как мистическое преображение, у которого нет и не может быть рациональных правил, то есть изменение научного знания подобно перемене религиозной веры. Сам же он рассматривает рост зрелой науки как смену ряда непрерывно связанных теорий, — причем не отдельных, а серии (совокупности) теорий, за которыми стоит «научно-исследовательская программа». Программа включает в себя:
Рост науки — это смена непрерывно связанных совокупностей теорий, за которыми стоит конкретная научно-исследовательская программа — «фундаментальная единица оценки» существующих программ. Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена программ и есть научная революция. Американский философ и методолог науки Пол Фейерабенд (1924-1994) считает, что наука может развиваться только в соответствии с демократическими принципами. Она должна быть отделена от государства, как церковь. Наука обладает не большим авторитетом, чем религиозные сообщества, племена, объединенные мифом, и др. П. Фейерабенд недопустимым такое положение, когда «шайки интеллектуальных паразитов разрабатывают свои убогие проекты на средства налогоплательщиков и навязывают их молодому поколению в качестве «фундаментальных знаний». Он критикует «научный шовинизм», согласно которому все, что несовместимо с наукой и ее результатами, должно быть устранено (например, древневосточная медицина — иглоукалывания, прижигания и т. п.). Он не принижает роль науки, а наоборот, подчеркивает ее значение для общества и человека. Но он считает, что наука — лишь один из главных инструментов, которые человек изобрел для того, чтобы овладеть своим окружением, один из способов изучения мира. Причем это отнюдь не единственный и совсем не непогрешимый инструмент. Наука в наше время стала слишком влиятельной, и очень опасно оставлять ее в состоянии непогрешимости, абсолютизировав ее роль в обществе. Из анализа реальной истории науки философ делает вывод о том, что не существует правила, которое в то или иное время не было бы нарушено, и такие нарушения не случайны. Научные открытия и есть нарушения прежних методологических правил. Поэтому недопустимо, когда какой-либо метод объявляется единственно верным и универсальным. Для объективного познания необходимо разнообразие мнений. Ученый должен использовать все методы и идеи, а не только какую-либо произвольно выбранную их часть. Следовательно, плюрализм теорий, концепций, гипотез, философских воззрений является существенной частью гуманизма. Только плюрализм, нацеленный на человека во всей полноте его проявлений, способен обеспечить свободу творчества в любой сфере деятельности людей, а не только в познании. Отсюда фундаментальный вывод: все методологические предписания имеют свои пределы, и единственным правилом, которое сохраняется, является правило «все дозволено». Такой подход называют «эпистемологическим анархизмом» или «методологическим анархизмом». Согласно Фейерабенду, общество должно быть настолько демократичным, чтобы позволить каждому своему члену (чем бы он ни занимался: наукой, бизнесом и т. д.) свободно выбрать любые стандарты и способы своей деятельности, не третируя инакомыслие других. Американский философ Стивен Эделстон Тулмин (р. 1922) предложил эволюционистскую концепцию науки, которую он описывает такими понятиями, как «рациональная инициатива», «концептуальный отбор», «матрица понимания» и др. Так как главная проблема в понимании науки — это проблема согласования общего и единичного, теории и опыта, Тулмин исходит из компромисса между реализмом и номинализмом: эволюционное объяснение развития науки должно объяснять ее генеалогическую последовательность и непрерывность, а с другой стороны — глубокие длительные изменения; и преемственность, и изменения должны объясняться в терминах единого двухстороннего процесса концептуальных инноваций и отбора; должны быть «формулы конкуренции» и «экологические ниши» для отбора и для выживания. Сами нормы научной рациональности тоже меняются в ходе развития науки. Тулмин сравнивает эти изменения с прецедентами в юриспруденции. Рациональность определяется не логическими нормами, а человеческими действиями. 3. Экзистенциализм Одной из форм антропологии ХХ в. стал «экзистенциализм» [от слова existentia — (лат.) — существование]. Это одно из самых модных философских учений современности. Экзистенциализм — непосредственный преемник философии Ф. Ницше, А. Бергсона, Э. Гуссерля и С. Киркегора. Анри Бергсон (1859-1941) утверждал, что жизнь есть переживание, длительность, познать ее можно только с помощью интуиции. Источник жизни — сверхсознание — Бог. Из его центра выбрасываются миры. Жизненный порыв из божественного сверхсознания оживляет куски материи. Это и есть «творческая эволюция», в ходе которой появляются новые формы. Наиболее достоверный факт — свое собственное существование. Сорен Киркегор (1813-1855) — датский писатель и философ, считал, что мышление никогда не постигнет действительности, так как оно абстрактно. Конкретно только существование. Род — фантом, только единичные люди — реальность. Центральная проблема экзистенциализма — это проблема отчуждения индивида от общества. Человек понимается как изолированный, одинокий. Предметом философии является бытие человека. Доступ к нему — через существование (экзистенцию), через его переживания, страх и т.д. Способ существования бывает подлинный и неподлинный. Неподлинный — это существование в сфере «ман» (то есть в обыденной действительности, где человек безличен). Человеку трудно быть личностью, чем жить в сфере «ман», где нет ни свободы, ни ответственности. Постигнуть существование трудно, оно не поддается рациональному познанию. Единственный способ познать его состоит в том, чтобы пережить непосредственно самому. Наиболее полно существование раскрывается в страхе. Это страх перед ничто, перед смертью (то есть это метафизический страх). Во время страха мир как бы выносится за скобки и человек оказывается наедине с собой. В это время происходит освобождение от «ман». Жан Поль Сартр (1883-1969) утверждал, что человек есть его страх. Карл Ясперс (1883-1969) полагал, что существование человека раскрывается в «пограничных ситуациях». Это состояние страдания, борьбы, болезни, смерти. По мнению экзистенциалистов, свобода человека — это свобода выбора, она основа его существования. Но для выбора у человека нет надежной точки опоры. Каждый свободный акт подтверждает, что человек «не от мира сего». Свобода — это настроенность, переживание. Любой выбор не лучше другого и, в конечном итоге, лишен смысла. Человек свободен, но ситуация ограничивает выбор. Человек не сам выбирает условия своей жизни. Он «брошен в мир» помимо своей воли и подвластен судьбе. Судьба же зависит от страны, времени, характера, интеллекта. От человека не зависит начало и конец его существования. Время — это переживание своей ограниченности, временности. Говорить о том, что будет после времени, — бессмысленно. Как же личность связана с обществом? По мнению экзистенциалистов, человек, преследуемый страхом перед смертью, ищет прибежища в обществе. Растворяясь в нем, он утешает себя, что все люди умирают, и тем самым отгоняет мысль о собственной смерти. Но его жизнь в обществе неистинна. Это лишь поверхностное, повседневное существование человека. В его глубине скрыто истинное, одинокое существование. Это открывается страхом перед смертью. Ибо никто не может умереть за другого. Человек живет, чтобы умереть. Смерть — это конец всех возможностей для человека. Вывод: жизнь бессмысленна. Альбер Камю (1913-1960) выразил суть этого в «Мифе о Сизифе». Презрение Сизифа к богам, ненависть к смерти и желание жить стоили Сизифу несказанных мучений. Получается, что не сам мир, а жизнь человека абсурдна. Абсурд ставит под сомнение все ценности (например, войну оправдывали на основе христианских заповедей). Отсюда и бунт человека. Сначала метафизический (Ницше. Богоубийцы отрицают и нравственный порядок), затем исторический (Людовика казнили во имя торжества добродетели, еще шаг — и восставшими массами руководят освободившиеся от морали человекобоги). 4. Феноменология Основатель феноменологии Эдмунд Гуссерль (1859-1938) считал, что философия представляет собой различные точки зрения, но ее можно сделать строгой наукой (чистым, абсолютным знанием). Для этого надо отрешиться от всего, что связывает нас с внешним миром, переключить сознание на явления сознания, но воспринимать их не как видимость внешних вещей, а как единственно существующую для человека реальность. Этот предмет мысли он называет феноменами. Истинное знание есть знание этих феноменов. Сознание существует только благодаря его направленности на предметы. Это свойство сознания он называет интенциональностью. Сознание надо рассматривать «вынося за скобки» как существование предметов, так и саму психологическую деятельность самого субъекта. В результате такой «феноменологической редукции» остаются только — феномены. [Мы называем их явлениями сознания.] Таким образом, феноменология пытается преодолеть характерную для классической философии пропасть между разумом и миром. Феномен — это не сам предмет (о котором, по Канту, мы ничего не знаем) и не психическое состояние (о природе которого нам тоже ничего неизвестно). Феномен — это то, что дано нам непосредственно. Так как феномен не является субъективной видимостью, то сознание не есть субъективное состояние. В этом случае бытие вещей — это бытие актов сознания о них. Переживание этих актов называется очевидностью, а признание их бытия — истиной. Привычное полагание бытия предметов и мира Гуссерль называет «естественной установкой». Единственное бытие, в существовании которого нельзя усомниться, — это бытие Я. Оно и конструирует бытие предметов в сознании (опредмечивается). После опредмечивания остается «чистое Я». Кроме Я в сознании существуют такие структуры, как поток переживаний — внутреннее время — сознание. Это точка «теперь» (только что бывшее) и горизонт сознания (возможное будущее). У Мартина Хайдеггера интенциональность не характеристика сознания, а способ бытия человека, точка «теперь» превращается в «забегание вперед» (то есть сознание всегда в настоящий момент направлено в будущее). Будущее делает бытие подлинным, в отличие от настоящего «ман», которое заслоняет от человека его временность, конечность. Будущее призывает человека к бытию путем страха. Страх исходит от ничто (смерти). Заглянув туда, человек получает подлинное понимание бытия. Dasein («тут-бытие») проектирует свою возможность быть в будущем. В этом и проявляется его забота. Поскольку бытие человека временное, то время — основная характеристика тут-бытия (присутствия). Прошлое, будущее и настоящее проникают друг в друга, определяют друг друга. Так как бытие есть всегда присутствие, то понять бытие можно вслушиваясь в него. Домом бытия является язык. Не люди говорят языком, а язык говорит людям. Нужно слушать, что язык «сказывает», он открывает нам истину бытия, и Хайдеггер слышит, как «временит» время, как «ничтожит» ничто. Так Хайдеггер описывает бытие-вообще. Оно отличается от бытия сущего (существующего). Бытие сущего разнообразно. Но бытие-вообще есть потаенное Простое. Его может раскрыть только человек. Никакому существу оно не открыто, так как никому кроме человека неведома конечность его бытия. У всех вещей нет бытия, а есть только существование, они есть сущее. Прежняя метафизика (философия) искала лишь общее для всех видов бытия, которое мало чем отличалось от многообразного сущего. Вопрос же о том, чем является потаенное Простое, есть фундаментальная онтология. У Хайдеггера человек понимает мир не потому, что понимает вещи, а через них и мир, а, наоборот, вначале понимает мир, а потом и все вещи (сущее) как присутствие в этом мире. Как видим, феноменология и экзистенциализм близки друг к другу. И Гуссерль, и Хайдеггер исходят из тождества бытия и сознания. У Сартра сознание есть бытие для себя — ничто, и бытие в себе — феномен (бытие). Бытие и ничто, реальность и сознание не сводимы. По мнению современных феноменологов, эта двойственность сознания обеспечивает различие Меня и Другого и является предпосылкой существования многомерного мира. Отсюда существуют Другие, а взаимодействия Меня и Других описывает феноменологическая этика. 5. Религиозная философия. Неотомизм Во второй половине ХХ в. происходит активизация религиозных философских течений. Наиболее влиятельной религиозной философией является неотомизм. Название идет от имени средневекового философа Фомы Аквинского (Томас), учение которого называют томизмом. [Буквы «ф» и «т» в латинском алфавите пишутся одинаково.] Неотомисты утверждают, что общие понятия (универсалии) предшествуют вещам в божественном разуме, существуют в вещах и в человеческом сознании, поскольку оно познает вещи. Универсалии — это субстанции существующего. Есть субстанции воды, хлеба, человека и т.д. Все субстанции, кроме Бога, конечны. Неотомизм провозглашает права разума и науки, выступает против иррационализма и субъективизма, своей задачей ставит создание философии как мировоззрения. Для неотомистов характерно ясное разграничение веры и знания, обнаружение гармонии между ними, так как вера и знание не исключают друг друга, как два данных нам Богом источника истины. Хотя они признают, что вера нужна там, где нет знания, им не нужна слепая вера. Они настаивают, что вера должна быть разумной. Она сверхразумна, так как источником веры является божественное откровение. Оно изложено в священных книгах. Но в том, что там написано, надо быть убежденным, что это было и прежде всего, что Бог есть. Доказать это — задача философии. Доказательство должно быть осуществлено логическими средствами. Неотомисты принимают все доказательства Фомы Аквинского и используют для доказательства существования Бога научные открытия и существующие научные проблемы. Доказательством бытия Бога они считают теорию расширяющейся Вселенной, второе начало термодинамики, процесс деления клеток и т.д. Неотомисты считают моральным и справедливым стремление людей к счастью, но считают, что его надо искать во внутреннем отношении человека к его поступкам и в общении с Богом. Социально-политическое учение неотомистов — это интерпретация указаний Ватикана. Считают, что неравенство в обществе вытекает из воли божьей. Традиционно решается проблема существования зла. Оно от свободы человека. Не всех христианских ученых удовлетворило учение средневекового схоласта, тем более, что у Фомы имеется элементы иррационализма, не устраивающие ученых. Мари-Жозеф Пьер Тейяр де Шарден (1881-1955) — член ордена иезуитов, увлекся наукой, особенно эволюцией, был доктором в Сорбонне. В своей книге «Феномен человека» пытается преобразовать религию в соответствии с современной наукой. По его мнению, эволюция проходит этапы: преджизнь, жизнь, мысль, сверхжизнь. Духовное начало присуще всему сущему, даже атому. Оно источник эволюции. Это радиальная энергия, которая растет в ходе эволюции, в тот момент, когда тангенциальная энергия (физическая) убывает по закону энтропии. Конечный итог эволюции — точка Омега — Бог. Физическая смерть есть освобождение радиальной энергии, возврат ее к точке Омега. Учение Тейяра де Шардена получило распространение особенно в среде интеллигенции и стало наиболее влиятельным направлением 70-х годов, направленным против неотомизма. * * * На историю философии можно смотреть с разных точек зрения. Можно представить ее как жизнь и деяния великих философов, которые силой разума проникли в сущность вещей, в сущность природы и духа и добыли нам сокровища разумного познания. Можно представить ее как результат отражения в сознании людей происходящих в обществе изменений. Но можно представить ее как неоконченный спор о смысле окружающего мира, месте человека в этом мире, спор, который ведут между собой «любители мудрости». Этот спор начался две с половиной тысячи лет назад и будет длиться, пока существует человечество, пока человек задает себе вопрос, зачем он на этом свете. В этом случае философия развивается путем обнаружения противоречий в прежних философских учениях, путем дальнейшего разрешения этих противоречий в новых философских системах и т.д. Это происходит и при решении отдельных философских проблем. Вопросы для повторения:
|