Дипломная работа по Правоохранительной системе. дипломная Чапанова. Задержание лица, совершившего преступление

• Название: Задержание лица, совершившего преступление
• Анкор: Дипломная работа по Правоохранительной системе
• Дата: 19.05.2021
• Размер: 74.22 Kb.
• Имя файла: дипломная Чапанова.docx
• Тип: Документы; #206957
• страница: 3 из 4

2. Процессуальный порядок задержания подозреваемого в совершении преступления
2.1. Общий порядок задержания подозреваемого

УПК РФ детально регламентирует порядок задержания подозреваемого, что является важной гарантией законности и обоснованности задержания и обеспечения прав задержанного. Лицо считается подозреваемым с момента фактического его задержания.

Закон не регламентирует срок, в течение которого лицо должно быть доставлено в орган дознания или к следователю. Географические особенности и транспортная инфраструктура России не позволяют установить какой-либо пресекательный срок для этого действия. Но, несмотря на это, задержанный по подозрению в совершении преступления должен быть доставлен в орган дознания или к следователю в течение разумного срока, но не более 48 часов. Истечение 48-часового срока является основанием для освобождения подозреваемого (ч. 2 ст. 94 УПК РФ).

После доставления в орган дознания или к следователю в срок не более трех часов должен быть составлен протокол задержания (ч. 1 ст. 92 УПК РФ).

Отдельные процессуалисты рассматривают в своих работах задержание подозреваемого на основании постановления лица, производящего расследование. При этом отмечается, что тогда задержание с самого начала носит процессуальный характер и соответственно не возникает проблем с определением момента фактического задержания и его правовой природы. Однако еще в период действия УПК РФСФР И.Л. Петрухин указывал, что основания и процедура задержания этого вида не урегулированы, и УПК прямо не предусматривает право органа дознания и следователя выносить постановление о задержании.

Несмотря на изменения законодательства, аналогичная ситуация продолжает иметь место и сегодня. Теоретически возможность вынесения постановления о задержании вытекает из содержания п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ (следователь вправе давать органу дознания письменные поручения об исполнении постановления о задержании), но установленный главой 12 УПК РФ порядок задержания не предусматривает составления никакого постановления. И ранее в главе 57 УПК РФ59, содержавшей полный перечень используемых бланков процессуальных документов, не имелось образца постановления о задержании подозреваемого. Несмотря на упразднение указанной главы, при оформлении задержания практические работники продолжают использовать фактически те же бланки.

С.И. Гирько и Е.С. Березина отмечают, что на сегодняшний день сложилась устоявшаяся практика: если не было экстренной ситуации для физического захвата подозреваемого в совершении преступления лица, то оно вызывается повесткой или доставляется приводом, а затем при необходимости проводится его процессуальное задержание60. О.И. Цоколова полагает, что привод и задержание могут быть взаимосвязаны; при этом, если привод подозреваемого осуществляется на основании постановления о приводе, после чего он задерживается, то срок задержания следует исчислять с момента начала осуществления привода61. При реализации материалов оперативной разработки в рамках расследуемого уголовного дела, когда следует произвести захват лица, постановление о задержании конкретного подозреваемого также не составляется, так как фигуранты могут поменяться, могут быть неправильно установлены их анкетные данные и т.д.; надежнее во всех отношениях и проще провести физический захват лица во время операции, а в последствии – оформить задержание посредством составления протокола, как это и вытекает из требований УПК РФ.

Полагаем, что сложившаяся практика является верной, и вместе с тем, считаем, что в отдельных случаях вынесение постановления о задержании (а потом составление традиционного протокола задержания) все-таки было бы предпочтительнее. Здесь уместно в качестве примера привести ситуацию планируемого задержания по уголовному делу, частным случаем которого может быть задержание лица, объявленного в розыск. Как уже было отмечено, на практике сложилась в подобных случаях практические сотрудники ограничиваются вынесением постановления о приводе, после исполнения которого производят задержание, оформляя его стандартным протоколом. С точки зрения уголовно-процессуального закона это не совсем верно, поскольку основная задача привода как процессуального действия – это доставление лица, уклоняющегося после вызова от явки в органы предварительного расследования или в суд. При планируемом задержании лицо, как правило, официально не вызывается по ряду понятных причин. Положение о том, что следователь может давать органу дознания поручения об исполнении постановления о задержании в настоящем УПК РФ не регламентировано. Дознаватель в отличие от следователя таким правом вообще не наделен, хотя необходимость получения помощи от органа дознания при выполнении определенных мероприятий, в том числе и проведения задержания подозреваемого, очевидно возникает и у него. По нашему мнению, это является определенными пробелами, которые нужно восполнить.

Но прежде чем сделать окончательный вывод о целесообразности использования постановления о задержании, стоит вспомнить, что и сам протокол задержания по своей значимости и содержанию больше напоминает постановление. А.В. Ольшевский вполне обоснованно указал, что все процессуальные решения, за исключением обвинительного заключения и обвинительного акта, оформляются постановлениями, поэтому протокол задержания было бы целесообразно «переименовать» в постановление о задержании62. О том, что любое процессуальное решение, в том числе и задержание, должно быть оформлено постановлением, высказывался и Н.В. Луговец63. Действительно, из всех процессуальных документов на сегодняшний день протокол задержания является наиболее нетипичным с точки зрения своей конструкции. Однако отличие от общего стандарта других постановлений и протоколов, еще не означают, что существующая форма процессуального оформления задержания – плоха. Возможно она сложилась и устоялась по причине невозможности уложить в общие шаблонные правила составления документов такое достаточно сложное и многоэтапное действие как задержание, производство которого как с уголовно-процессуальной, так и с криминалистической точки зрения требует творческого подхода. В этой связи полагаем, что институт задержания не стоит полностью изменять только по причине несоответствия теоретической модели подозрения. Представляется, что вынесение постановления о задержании необходимо лишь в случаях проведения запланированного по расследуемому уголовному делу задержания подозреваемого, фактическое исполнение которого на основании постановления следователя (дознавателя) возлагается на орган дознания. Основным же документом для оформления уголовно-процессуального задержания, по нашему мнению, должен быть протокол, но с точки зрения теории его корректней было бы назвать протокол задержания лица по подозрению в совершении преступления.

В течение этого времени должны быть собраны данные о задержанном (установлена личность и т.п.) и оформлены сведения об основаниях задержания (если ранее они не оформлялись, например, в случае задержания лица при совершении преступления).

В соответствии со ст. 92 УПК РФ протокол задержания должен отвечать определенным требованиям и иметь ряд обязательных реквизитов. В протоколе задержания указывается как дата и время составления протокола, так и дата, время, исчисляемое в часах и минутах, место, основания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства (ч. 2 ст. 92 УПК РФ).

Дата и время составления протокола и дата, и время фактического задержания подозреваемого не всегда могут совпадать и даже чаще всего будут отличаться. Однако на практике, как указывает В.Ю. Мельников, абсолютное большинство следователей и дознавателей (74,2%) дважды указывают одни те же дату и время65. В связи с этим теряется смысл, изначально заложенный законодателем в эти реквизиты, - указать время не только процессуального, но и фактического задержания для правильного исчисления срока. Такая путница, как представляется произошла по причине не совсем корректного составления бланка-образца законодателем и формулировки описания реквизитов протокола. Поскольку фактическое задержание лица в основном осуществляет не лицо, производящее расследование, указание об этом выходит за рамки вопросов, отраженных в бланке, и следователь (дознаватель) механически повторно указывают временные реквизиты составления протокола. Для того, чтобы обратить внимание на эту проблему, по нашему мнению, законодателю следует в ч.2 ст. 92 УПК РФ более корректно расшифровать свои требования и указать, что в протоколе указываются дата и время составления и дата, и время его фактического задержания.

Также на практиках не совсем ясны требования закона при указании мотивов задержания: ссылки на них содержатся лишь в единичных протоколах задержания. По нашему мнению, перечень мотивов задержания должен быть внесен в текст УПК РФ (как это сделано в отношении оснований задержания и избрания меры пресечения), что сделает требование указывать мотивы не просто декларативным, а вполне конкретным.

Под другими обстоятельствами задержания подозреваемого следует понимать, в частности, сведения о применении физической силы, специальных средств, об оказании медицинской помощи задержанному, о наличии у него каких-либо телесных повреждений и тому подобное. В протоколе задержания должны быть указаны все имевшие место такие обстоятельства.

Согласно ч.2 ст. 92 УПК РФ в протоколе делается отметка о разъяснении подозреваемому прав, а протокол подписывается подозреваемым и лицом, его составившим. На практике это достигается включением в бланк протокола перечня всех прав подозреваемого, ознакомившись с которыми задерживаемый ставит свою подпись, дату и время. Таким образом, формальная сторона вопроса соблюдена. Но, очевидно, что эта процедура делается не просто ради констатации процессуальных прав, а ради возможности воспользоваться необходимыми из них, и первые права, которыми, безусловно, пожелает воспользоваться при задержании любой нормальный человек – это знать в чем он подозревается и при желании дать объяснения по поводу имеющегося в отношении него подозрения (что и предусмотрено ч. 4 ст. 46 УПК РФ). Однако реализовать эти права на момент осуществления задержания достаточно проблематично, поскольку в оформляемом протоколе задержания орган расследования не формулирует предмет подозрения, а каких-либо документов, предъявляемых лицу, при этом не составляется. Если при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, применение меры пресечения до предъявления обвинения, уведомлении лица дознавателем о подозрении в совершении преступления в соответствующем документе указываются как минимум обстоятельства совершения преступления, то в протоколе задержания подозреваемого предусмотрено лишь перечисление оснований и мотивов задержания. Используемые бланки (соответствующие ранее разработанным УПК) не содержат ни описания обстоятельств преступления, ни ссылки на соответствующую статью УК РФ. На отсутствие в законе указания о квалификации преступления в протоколе задержания обращали внимания также ряд процессуалистов67. Парадокс заключается в том, что ни одна статья УПК РФ не обязывает формулировать подозрение в протоколе задержания. На практике подозрение в большинстве случаев разъясняется устно, в редкие случаи протокол дополняется указанием статьи УК РФ, а также не разъясняется вовсе. Из начала такой «реализации» права знать предмет подозрения вытекает, и аналогичная возможность этим правом воспользоваться.

Приведенные в протоколе основания задержания не могут восполнить пробел по формулировке подозрения, так как их следует указывать общими фразами, как в ст. 91 УПК РФ. Изложить их детально с использованием конкретных сведений по уголовному делу нельзя. Во многих случаях, исходя из тактических соображений, такая информация на начальном этапе расследования будет явно преждевременна для стороны защиты и разгласит данные следствия, что создает предпочтение интересам лица, подозреваемого в совершении преступления. Аналогичной позиции в данном вопросе придерживается и А.В. Ольшевский, который отмечает, что на первоначальном этапе расследования необходимо, чтобы ни подозреваемый, ни его защитник не знали о конкретных уличающих доказательствах. Это может быть вызвано побуждениями: обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей, розыска и установления соучастников и преступления такая постановка вопроса не противоречит УПК РФ, так как обвиняемый и защитник могут ознакомиться с протоколами следственных действий, в которых они не участвовали и о проведении которых не ходатайствовали, только по окончании предварительного расследования. Поэтому конкретные фактические данные могут быть, но не должны быть указаны в протоколе задержания.

Представляется, что для общей формулировки подозрения при задержании и сохранении при этом равновесия и состязательности сторон будет достаточным включить в протокол задержания указание обстоятельств преступления и его уголовно-правовую квалификацию. Необходимость квалификации вытекает также из того, что задержание производится только за те преступления, за которые может быть назначено наказание в виде лишения свободы, а, следовательно, оценка деяния с точки зрения УК РФ является обязательной. С учетом вышесказанного ч. 2 ст. 92 УПК РФ нуждается в коррекции.

В случае необходимости подозреваемый может быть подвергнут личному обыску в порядке, предусмотренном ст. 184 УПК РФ (ст. 94 УПК РФ). В отличие от установленной процедуры (п. 6 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, ст. 182 УПК РФ) подозреваемый может быть подвергнут личному обыску без вынесения им соответствующего постановления, но лицом одного с ним пола и при участии понятых одного и того же пола с обыскиваемым (ч. 2 и 3 ст. 184 УПК РФ).

В течение 12 часов с момента фактического задержания дознаватель или следователь обязаны уведомить:

- прокурора в письменной форме (ч. 3 ст. 92 УПК РФ);

- близких родственников, а при их отсутствии других родственников или предоставить возможность такого уведомления самому подозреваемому (ч. 1 ст. 96 УПК РФ);

- посольство или консульство государства, гражданином или подданным которого является задержанный (ч. 3 ст. 96 УПК РФ).

При необходимости сохранения в интересах предварительного расследования в тайне факта задержания уведомление с согласия прокурора может не производиться, за исключением случаев, когда подозреваемый является несовершеннолетним (ч. 4 ст. 96 УПК РФ).

В каждом случае задержания подозреваемый должен быть допрошен в соответствие с требованиями ч. 2 ст. 46, ст. 189 и 190 УПК РФ не позднее 24 часов с момента фактического задержания (ч. 4 ст. 92 УПК РФ). До начала допроса по просьбе подозреваемого ему обеспечивается свидание с защитником наедине и конфиденциально. В случае необходимости производства с ним следственных действий время свидания может быть ограничено дознавателем, следователем с обязательным уведомлением об этом подозреваемого и его защитника. Но время свидания не может быть менее двух часов (ч. 4 ст. 92 УПК РФ).

Порядок и условия содержания, подозреваемых определяются ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»71. Для содержания подозреваемых специально предусматриваются изоляторы временного содержания органов внутренних дел и пограничных органов федеральной службы безопасности (ст. 9). В случае необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с подозреваемым с письменного разрешения дознавателя, следователя или суда, в производстве которых находится уголовное дело (ч. 2 ст. 95 УПК РФ).

В случае несогласия с действиями органа дознания или следователя при производстве задержания подозреваемый на основании п. 10 ч. 4 ст. 46 УПК РФ, ст. 123, 125 УПК РФ вправе обжаловать их в районный суд по месту производства предварительного расследования.

Таким образом, общий порядок задержания подозреваемого выглядит следующим образом. После доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ. В протоколе указываются дата и время составления протокола, дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства его задержания. Протокол задержания подписывается лицом, его составившим, и подозреваемым. О произведенном задержании орган дознания, дознаватель или следователь обязан сообщить прокурору в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания подозреваемого. Подозреваемый должен быть допрошен в соответствии с требованиями части второй ст.46, ст. 189 и 190 УПК РФ. До начала допроса подозреваемому по его просьбе обеспечивается свидание с защитником наедине и конфиденциально. В случае необходимости производства процессуальных действий с участием подозреваемого продолжительность свидания свыше 2 часов может быть ограничена дознавателем, следователем с обязательным предварительным уведомлением об этом подозреваемого и его защитника. В любом случае продолжительность свидания не может быть менее 2 часов.

2.2. Особенности задержания отдельных категорий лиц
В соответствии с действующим законодательством, задержание некоторых категорий лиц, подозреваемых в совершении преступления, имеет свои особенности.

Член Совета Федерации, депутат Государственной Думы, судья федерального суда, мировой судья, прокурор, председатель счетной палаты РФ, его заместитель и аудитор Счетной палаты РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ, Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, задержанные по подозрению в совершении преступления в порядке, установленном ст. 91 УПК РФ, за исключением случаев задержания на месте преступления, должны быть освобождены немедленно после установления их личности (ст. 449 УПК РФ).

Приведенную здесь статью закона следует толковать так, что названные лица вообще не подлежат задержанию по подозрению в совершении преступления, за исключением одного основания: когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения (п. 1 ч. 1 ст. 91 УПК РФ). Под это основание подпадает предварительная преступная деятельность в момент ее пресечения, ситуации, когда застигнуто непосредственно при совершении преступления на месте преступления или захвачено во время преследования «по горячим следам» после совершения преступления. По другим основаниям, перечисленным в ст. 91 УПК РФ, задержание кого-либо из перечисленных лиц невозможно, если даже очевидцы указывают на него как на совершившего преступление, или при нем обнаружены явные следы преступления.

Сопоставление названной нормы с другими правилами гл. 52 УПК РФ приводит к выводу, что задержание вышеперечисленных категорий подозреваемых допустимо, если уголовное дело возбуждено по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, т.е. в обычном порядке по постановлению следователя (дознавателя)74. Нарушение законности в этом случае не усматривается, несмотря на то, что лицо задерживается на месте преступления, преступление может считаться неочевидным, так как само по себе задержание имеет своей целью проверку причастности лица к совершению преступления. Причастность эта может и не найти подтверждения, что потребует розыска того, кто преступление совершил.

Возбуждение уголовного дела в порядке ст. 448 УПК РФ в отношении вышеуказанной категории лиц делает процессуальное задержание подозреваемого невозможным по следующим причинам:

-если лицо задержано непосредственно на месте преступления, то решение вопроса о возбуждении в отношении него уголовного дела в порядке п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ займет значительное количество времени, в течение которого удерживать подозреваемое лицо на законных основаниях невозможно;

-если уголовное дело уже возбуждено с соблюдением указанного порядка, заподозренное лицо, таким образом, будет предупреждено, и маловероятно, что после этого оно может быть задержано на месте преступления.

Личность устанавливается при предъявлении документов. Может быть вызван для установления личности представитель соответствующего государственного органа.

Рассуждая об особенностях задержания должностных лиц, наделенных важными полномочиями, необходимо учитывать, помимо положений гл. 52 УПК РФ, некоторые другие законодательные акты, имеющие отношение к тем же субъектам. Поскольку эти законы предоставляют дополнительные правовые гарантии участникам процесса со стороны защиты, их нельзя считать противоречащими УПК РФ75.

Исходя из особенностей задержания, все субъекты, перечисленные в гл. 52 УПК РФ, могут быть разделены на несколько категорий.

Судьи, включая судей Конституционного Суда РФ, федерального суда общей юрисдикции, федерального арбитражного суда, мировых судей, а также конституционного (уставного) суда субъекта РФ. Неприкосновенность судей определяется законом от 26.06.1992 г. (ред.от 08.12.2011 г.) № 3132-1 «О статусе судей в РФ»: судья, задержанный по подозрению в совершении преступления или по иному основанию либо принудительно доставленный в любой государственный орган, если личность этого судьи могла быть неизвестна в момент задержания, после установления его личности подлежит немедленному освобождению. Личный досмотр судьи не допускается, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.
2.3. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Право на задержание преступника и возможность причинения ему вреда при задержании некоторые авторы связывают с совершением преступления, которое влечет наказание в виде лишения свободы, аргументируя это тем, что нельзя лишать человека свободы, задерживая его, если совершенное им противоправное деяние не карается лишением свободы. Такая позиция представляется не совсем правильной.

Во-первых, некоторые преступления могут и не предусматривать лишения свободы в качестве установленной в законе санкции за их совершение, но в то же время любое уголовно наказуемое деяние является общественно опасным и, значит, должно повлечь наказание как можно быстрее.

Во-вторых, лицом, задерживающим преступника, может быть обычный гражданин, который может и не знать, какое наказание предусмотрено за совершение данного преступления.

Наконец, законодатель не оговорил в уголовном законе, с какими именно категориями преступлений связано причинение вреда преступнику при задержании и возможность его задержания вообще. В статье 38 УК РФ недвусмысленно говорится о том, что вред может быть причинен задерживаемому лицу в случае совершения им преступления, причем речь, очевидно, идет обо всех четырех категориях преступлений.

С другой стороны, формулировка статьи 38 УК РФ не вполне совершенна, так как она предусматривает возможность причинения вреда задерживаемому лицу только в случае совершения им именно преступления. Получается, что задерживающий, по мнению законодателя, должен сразу же дать уголовно-правовую оценку совершенного деяния. А сделать это бывает не так легко даже квалифицированному юристу, и не только сразу, на месте преступления, но и в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства.

«Здесь возникает и еще одна проблема - проблема определения вменяемости задерживаемого. Это нельзя сделать без медицинского освидетельствования лица. К тому же, определить, находилось ли лицо в момент совершения преступления в состоянии невменяемости, может только суд. И хотя нахождение в состоянии невменяемости освобождает лицо от уголовной ответственности, задержать его все же необходимо для предотвращения возможности совершения таким лицом других общественно опасных посягательств» Зеленский В.Д. Критерии правомерности и пределы допустимости причинения вреда при задержании лица, совершившего преступления. Таким образом, представляется, что было бы более правильно сформулировать название института, закрепленного в статье 38 УК РФ, следующим образом: «причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние».

Что же касается причинения вреда преступнику, которое и является собственно обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, то оно представляется возможным, только если преступник оказывает сопротивление задерживающему лицу или использует благоприятные для него объективные обстоятельства (например, темное время суток, наличие у него оружия или предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия и т.д.).

Таким образом, причинение вреда задерживаемому лицу при мнимом задержании, когда потерпевший не является преступником либо не оказывает сопротивления при задержании, не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее преступность деяния. Такое причинение вреда является общественно опасным и может образовывать самостоятельный состав преступления.

К тому же, задерживать преступника с применением к нему насилия, а значит, и с причинением ему вреда, при каждом удобном случае нельзя. Ведь если граждане будут причинять вред лицам, совершившим такие преступления, как, например, клевета, оскорбление, т.е. преступления, имеющие наименьшую степень общественной опасности и носящие, как правило, однократный характер, то вместо укрепления законности могут возникнуть «анархия, произвол, взаимное сведение личных счетов под предлогом активного участия в борьбе с преступностью» Тишкевич И.С. Оборона от общественно опасного посягательства и меры по задержанию преступника.

С целью оградить задерживаемое лицо от возможного причинения ему излишнего вреда статья 38 УК РФ определяет понятие превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, в качестве сдерживающего фактора для задерживающего лица. Недопустимость превышения таких мер является одним из условий правомерности причинения вреда преступнику.

С причинением вреда преступнику связана и еще одна проблема: с какого момента лицо считается совершившим преступление? Считать лицо преступником с момента совершения преступления неправильно, так как это противоречит принципу презумпции невиновности, закрепленному в статье 49 Конституции РФ. Лицо может быть признано виновным только по приговору суда, вступившему в законную силу. Следовательно, статья 38 УК РФ может быть применена только после вступления приговора суда в законную силу. А до этого в отношении лица, причинившего вред, проводится расследование на общих основаниях. Получается, что статья 38 чуть ли не полностью теряет смысл.

Следует, во-первых, различать понятия «преступник» и «лицо, совершившее преступление», а во-вторых, еще раз сделать вывод о том, что формулировка статьи 38 УК РФ не вполне корректна и требует замены слова «преступление» на словосочетание «общественно опасное деяние» .

Говоря об основаниях задержания лица, совершившего преступление, следует различать основания собственно задержания такого лица и основания причинения ему при этом вреда.

Что касается условий правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, то наиболее правильно, скорее всего, разделить их на две группы: относящиеся к совершенному задерживаемым деянию и относящиеся к причиняемому ему при задержании вреду.

Первое условие, относящееся к деянию, состоит в том, что задерживаемое лицо должно совершить именно преступление. Правда, разумность такой формулировки данного условия, прямо вытекающего из статьи 38 УК РФ, представляется не вполне очевидной. На практике соблюсти его бывает трудно. Человек, не имеющий юридических познаний, в большинстве случаев просто не в состоянии правильно квалифицировать совершенное деяние. Проблемы могут возникать в случаях, когда задерживаемое лицо действовало по неосторожности, а соответствующий состав преступления предполагает исключительно умышленную форму вины.

Задерживающий также может не знать о невменяемости задерживаемого или о том, что последний не достиг возраста уголовной ответственности. УК РФ не содержит нормы, освобождающей от ответственности лицо, нарушившее первое условие правомерности причинения вреда преступнику при задержании в случае, если оно не знало и не могло знать о том, что задерживаемый не является субъектом преступления, а значит, формально задержание было мнимым. Правда, с другой стороны, это частный случай невиновного причинения вреда, когда лицо «не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий», т.е. находилось в полной уверенности, что его действия по задержанию являются общественно полезными.

Другая проблема заключается в недопустимости, по действующему уголовному законодательству, причинения вреда при задержании лицу, совершившему не преступление, а другое правонарушение. Причина возникновения этой проблемы видится не только в неспособности простого гражданина дать уголовно-правовую оценку действиям задерживаемого, но и в том, что общественно опасные посягательства, не являющиеся преступлениями, в некоторых случаях все же требуют оперативных действий по задержанию совершивших их лиц с целью пресечения их повторного совершения и как следствие нарушения общественного порядка. Это еще один аргумент в пользу внесения в статью 38 УК РФ изменения, о котором говорилось выше.

Второе условие состоит в том, что вред можно причинять только при наличии твердой уверенности в том, что именно данное лицо совершило преступление. Такая уверенность появляется, когда лицо застигнуто при совершении преступления, когда очевидцы указывают на лицо как на совершившее преступление, когда на задерживаемом или на его одежде присутствуют следы, свидетельствующие о совершении им преступления, а также в случае осведомленности об объявлении розыска данного лица в связи с совершением им преступления, о побеге данного лица из-под стражи, о наличии обвинительного приговора суда об осуждении этого лица за данное преступление.

Третье принципиальное условие заключается в том, что общественно опасное посягательство уже должно быть совершено, доведено до конца. Лишь тогда возможно задержание совершившего его лица. Конечно, задержание преступника с причинением ему вреда возможно, как уже отмечалось, и на стадиях приготовления к преступлению и покушения на преступление, но тогда это уже не будет в собственном смысле слова задержание лица, совершившего преступление (кроме случаев, когда приготовление к преступлению и покушение на преступление образуют самостоятельный состав преступления).

Возникает вопрос: в течение какого периода времени после совершения общественно опасного деяния можно задерживать лицо, его совершившее? Некоторые полагают, что задержание возможно только непосредственно после совершения такого Другие же считают, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, может представлять серьезную общественную опасность и по истечении определенного периода времени после его совершения. Откуда простому гражданину знать о продолжительности, а может быть даже и о существовании, этих сроков?

Таким образом, первое и третье условия не могут быть признаны абсолютными. Первое - из-за несоответствия буквы закона его духу, третье - из-за возможности задерживать преступника, если посягательство еще не доведено до конца.

При задержании лица, совершившего преступление, ему нередко причиняется физический и материальный вред. Однако при всех случаях применение насильственных действий при задержании лица носит вынужденный характер, обусловленный отказом выполнения требования граждан и сотрудников правоприменительных органов подвергнуться доставлению в органы власти, а иногда и проявлением при этом противодействия лицам, осуществляющим задержание. В связи с этим возникает вопрос о правомерности действий сотрудников правоприменительных органов и граждан, осуществляющих такое задержание.

В статье 38 УК РФ законодатель определил, что не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.

Правомерное причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, должно отвечать следующим требованиям:

Задержание проводится только лиц, совершивших преступление;

Задержание лица осуществляется для доставления его органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений;

Вред лицу, совершившему преступление, причиняется вынужденно, когда иными средствами задержать его невозможно;

При причинении вреда не допущено превышение необходимых для этого мер.

Задержание лица, совершившего преступление, надлежит отличать от необходимой обороны. Так, необходимая оборона признается правомерной только в случае ее применения для пресечения общественно опасного посягательства. Если оно уже окончилось, то право на необходимую оборону теряется. Задержание же имеет место только после совершения виновным преступления. Поэтому, «если необходимая оборона преследует цель отразить и пресечь посягательство, то при задержании цель иная - передать лицо, совершившее преступление, органам власти, отсюда следует, что задержание лица в момент совершения преступления означает пресечение посягательства, что охватывается понятием необходимой обороны».

Условий, относящихся к причиняемому задерживаемому лицу вреду, больше, чем условий, характеризующих деяние, им совершенное. Эти условия можно назвать субъективными, так как их соблюдение во многом зависит от того, как задерживающий воспринимает совершенное задерживаемым деяние. Но, хотя эти условия и содержат в себе оценочные понятия, определенная степень объективности в их соблюдении должна все же присутствовать. Суд, определяя, была ли опасность уклонения, задерживаемого от уголовной ответственности, было ли причинение вреда вынужденным, соответствовали ли меры по задержанию лица характеру и степени совершенного преступления и т.д., должен, очевидно, руководствоваться принципом справедливости. А справедливость, будучи в принципе понятием субъективным, все же обладает некоторой степенью объективности.

Итак, первое условие, относящееся к причинению вреда, заключается в том, что вред задерживаемому может быть причинен только при наличии реальной опасности уклонения его от уголовной ответственности. О намерении уклониться от ответственности за содеянное свидетельствует, например, нежелание следовать в органы власти, которое может выражаться по-разному, в частности в попытке незаметно скрыться с места преступления, в нахождении в розыске и, как высшая форма нежелания понести заслуженное наказание, в оказании насильственного сопротивления задерживающему.

Второе условие связано с первым и вытекает из него, а, следовательно, может быть рассмотрено и как отдельное условие, и как часть первого условия. Вред должен быть вынужденным, необходимым. Он должен быть оправдан обстоятельствами дела. Причиненный вред может носить необратимый характер, и перед тем, как причинить его, следует хорошо подумать, действительно ли причинение вреда в данном случае необходимо, нельзя ли каким-нибудь образом задержать нарушителя без причинения ему вреда.

В соответствии с третьим условием вред может быть причинен только лицу, совершившему преступление, и, как уже было сказано, уклоняющемуся от уголовной ответственности, а не третьим лицам. Встает вопрос о возможности причинения вреда соучастникам лица, совершившего преступление. Очевидно, вред им можно причинять, только если они тоже пытаются уклониться от ответственности либо оказывают сопротивление задерживающему, т.е. этот вопрос должен решаться по общему правилу о возможности причинения вреда задерживаемому лицу.

Следующее условие заключается в том, что вред может быть причинен задерживаемому только лишь с одной единственной целью - с целью задержания и доставления в соответствующие органы власти. Вред причиняется, как известно, только при наличии реальной возможности уклонения лица от уголовной ответственности, и цель причинения вреда - лишить задерживаемого этой возможности. Учитывая общее, материально-правовое, основание для задержания лица, совершившего преступление, и цель задержания, лишний раз становится ясно, что лицо, причинившее вред преступнику с другими целями, в частности с целью самосуда, личной расправы, сведения личных счетов, должно отвечать за свое противоправное поведение на общих основаниях.

Наконец, последнее, наиболее важное условие предусматривает, что не должно быть превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Множество вопросов, возникающих при рассмотрении судами дел, связанных с причинением вреда при задержании преступника, касаются именно превышения необходимых для этого мер.

Законодатель понимает под превышением этих мер «их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред». В качестве еще двух критериев для оценки причиненного вреда следует отметить необходимость использования определенных мер для цели задержания и их соответствие степени опасности, которую представляет личность задерживаемого (если, конечно, она известна задерживающему). Важно, что превышение мер, необходимых для задержания преступника, влечет уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

Точных критериев соответствия причиненного вреда опасности совершенного преступления, естественно, не существует. Многое зависит от субъективных факторов, в частности от душевного состояния, задерживающего: его волнения, переживания, испытанные в связи с совершенным преступлением, могут исказить его восприятие преступления, обстановки задержания, личности преступника. Единственное, что позволяет определить, было ли превышение, это установление того, могло ли задержание, которое требовало применения насильственных мер к преступнику, быть осуществлено путем причинения ему менее тяжкого вреда.

Возникает вопрос: можно ли причинять преступнику при задержании вред более значительный, чем тот, который нанес он сам, совершив преступное посягательство? Задерживающий не всегда в состоянии оценить вред, причиненный преступником, и избрать соразмерные ему способы и средства задержания. Здесь также надо учитывать и уже упомянутое эмоциональное состояние задерживающего.

Возникает и другой вопрос: можно ли лишить преступника жизни при задержании? Из смысла статьи 38 УК РФ вытекает, что нельзя: лишение его жизни делает невыполнимой цель задержания - доставление преступника в органы власти. С другой стороны, «причинением смерти достигается другая, тоже важная, цель - пресечение возможности совершения лицом новых преступлений. Но ситуация должна быть действительно исключительной, и должны учитываться все другие обстоятельства дела» Положение о наказаниях уголовных и исправительных и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
2.4. Крайняя необходимость: условия правомерности
В соответствии со ст. 39 УК РФ, не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, т. е. для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законам интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами, и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Крайняя необходимость возникает в результате столкновения двух в равной степени правоохраняемых интересов, когда при наличии опасности причинения вреда одному из них, есть возможность устранить эту опасность только путем причинения вреда другому интересу.

Актом крайней необходимости защищаются законные интересы и права личности или права и интересы других лиц, общества и государства. Эти интересы защищаются от причинения им вреда путем причинения ущерба тоже правоохраняемым интересам, но это оправдывается тем, что предотвращается наступление большего вреда, который в данных конкретных условиях нельзя было предотвратить иными средствами. Поэтому причинение вреда при крайней необходимости является общественно полезным, а в силу этого непреступным.

Правом на причинение вреда в состоянии крайней необходимости обладают все граждане, для определенной категории лиц такое поведение представляет собой правовую обязанность (работники милиции, службы безопасности, спасатели, пожарные и др.).

Правомерность причинения вреда при крайней необходимости обусловливается наличием ряда обстоятельств.

Возникновение состояния крайней необходимости предполагает наличие объективной опасности, непосредственно угрожающей личности и правам лица, других людей, охраняемым законом интересам общества или государственным интересам.

Источниками возникновения опасности могут служить самые разнообразные факторы - стихийные силы природы (наводнения, землетрясения, горные обвалы, штормы и т.п.); предметы и механизмы (автомобили, аппараты); состояние здоровья и физиологические процессы, происходящие в организме человека (болезни, голод, ранения и др.); нападения животных; поведение человека; столкновение обязанностей и т.п. В силу бесконечного разнообразия возможных жизненных ситуаций дать исчерпывающий перечень всех этих источников практически невозможно.

Следует отметить, что не является правомерным умышленное создание состояния крайней необходимости для того, чтобы под видом предотвращения большего вреда причинить вред другому правоохраняемому интересу (например, заключенный, сбежавший из мест лишения свободы, вынужден добывать еду преступными способами). В этом случае крайняя необходимость отсутствует, и лицо должно нести ответственность на общих основаниях.

«Крайний (незамедлительный) характер необходимости обусловливается тем, что опасность причинения вреда является непосредственной (наличной), то есть она существует в данный момент, устранять опасность необходимо незамедлительно».

Опасность (угроза) причинения вреда может носить единомоментный характер, например, при возникновении угрозы дорожно-транспортного происшествия водителю необходимо быстро принять правильное решение для предотвращения причинения вреда.

Опасность (угроза) причинения вреда может носить продолжительный (длящийся) характер, например, угроза обвала снежной лавины. В этой ситуации основание для крайней необходимости будет существовать весь период времени, пока опасность реально угрожает охраняемым интересам.

Не может являться основанием для акта крайней необходимости уже миновавшая опасность, когда правоохраняемым интересам ничего не угрожает (например, пожар был потушен), либо в результате воздействия опасности был утрачен данный интерес (в результате пожара имущество было уничтожено).

При крайней необходимости опасность причинения вреда должна быть действительной, а не существовать в воображении лица. В последнем случае вопрос об ответственности решается по правилам о фактической ошибке лица.

Другим условием правомерности действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости, выступает невозможность устранения опасности другими средствами. Это означает, что крайняя необходимость налицо тогда, когда спасение конкретного защищаемого законом блага невозможно никакими другими способами, кроме причинения вреда иным законным интересам; причем причинение вреда является крайним, последним из возможных средств предотвращения грозящего вреда. Из данного условия следует, что крайняя необходимость исключается, если у субъекта был выбор и он мог избежать грозящей или реализующейся опасности другими средствами (не связанными с причинением вреда правоохраняемому интересу).

Например, соучастник, которого склонили к совершению преступления путем угрозы, может обратиться за помощью в правоохранительные органы. Причинение вреда охраняемому законом интересу для предотвращения большего вреда оправданно только тогда, когда устранить опасность и предотвратить тем самым более значительный вред в данных конкретных условиях иными средствами невозможно.

Если лицу, причинившему вред для спасения какого-либо блага, не удалось достичь своей цели по объективным причинам, то такое причинение вреда должно признаваться в состоянии крайней необходимости. Например, человек без разрешения воспользовался чужой машиной и доставил тяжело больного в больницу, но врачам спасти его не удалось.