Законодательная метрика ВКЛ. Законодательсво ВКЛ. Статуты и литовская метрика. Законодательство Великого Княжества Литовского. Статуты и литовская метрика

• Название: Законодательство Великого Княжества Литовского. Статуты и литовская метрика
• Анкор: Законодательная метрика ВКЛ
• Дата: 23.03.2023
• Размер: 60.42 Kb.
• Имя файла: Законодательсво ВКЛ. Статуты и литовская метрика.docx
• Тип: Реферат; #1011352
• страница: 2 из 6

2. Грамоты, постановления сейма, договоры, привилеи как источники права

За время существования Великого Княжества Литовского было принято много разнообразных грамот (привилеев), большинство из которых имело весьма существенное значение для дальнейшего развития правовой сферы государства. Особенно это касается общеземских грамот, которые имели, несомненно, конституционный характер и отразили в себе процесс формирования сословия шляхты. Так, они регламентировали государственный суверенитет, права и обязанности населения, в первую очередь шляхты и др.

Одной из первых грамот, которая имела общегосударственный характер и свидетельствовала о процессе унификации права в границах всего государства, была грамота великого князя Ольгерда 1359 года. В ней говорилось, что жители государства имеют определенные трудности при рассмотреии их судебных дел, поэтому великий князь дает права суда своим хоружим, но при этом апелляции подаются государю «по обычаю давному» [4, с. 67].

Особое значение имели три грамоты великого князя Ягайлы 1387 года, которые были изданы с целью реализации условий Кревской унии 1385 года. В первой из них от 20 февраля 1387 года, провозглашался ряд прав и привилегий для лиц, принявших католическую религию [5, с.39-41]. Этой грамотой руководство государства надеялось заманить в сети католицизма как можно большее число феодалов и крестьян. Многие свободные крестьяне, принявшие католическую веру, освобождались от целого ряда повинностей, получали наименование рыцарей или бояр, а несколько позднее – шляхты. За ними закреплялось право собственности на земельные участки, бывшие в их владении, что и послужило основанием отнесения их к сословию шляхты.

Второй грамотой от 22 февраля 1387 года католическое духовенство в Беларуси и Литве наделялось обширными землями и широкими правами по отношению к простому народу. Феодально-зависимые от католического духовенства люди исключались из государственной юрисдикции. Всё население государства обязывалось переходить в католическую веру, запрещались смешанные браки. Имения и другие доходы, переданные католической церкви и духовенству, освобождались от всякого рода служб и повинностей в пользу государства, что вело к усилению влияния духовенства и ослаблению самого государства.

Третья грамота от 28 апреля 1387 года была выдана князю Скиргайле (Ивану) в связи с тем, что великий князь Ягайло стал королем Польши. Она явилась юридическим актом, узаконившим передачу великокняжеских полномочий в Великом Княжестве князю Скиргайле, при этом Ягайло обещался соблюдать «княжения и державы» Скиргайлы. Тем самым грамота свидетельствовала о сохранении обособленности Княжества от Польши, хотя Скиргайло и признавал верховенство своего старшего брата Ягайлы.

Дальнейшее уточнение союзнических отношений с Польшей было осуществлено в 1401 году в двух грамотах Виленско-Радомской унии, в которых феодалы обоих государств взаимно обещали сохранять союзнические отношения и поддерживать друг друга в случае опасности. Эта уния послужила исходным моментом в организации и объединении сил восточно-европейских народов в их борьбе с крестоносцами. После Грюнвальдской битвы 1410 года Великое Княжество Литовское и Польша заключили в 1413 году новую унию, которой польские феодалы пытались узаконить дальнейшее усиление своего влияния и окатоличивание населения ВКЛ. Уния вызвала неоднозначную реакцию феодалов-литвинов, многие из которых высказывали протест против нее на последующих сеймах.

Наиболее активно общеземские грамоты принимались на протяжении XV – XVI столетий. Особое государственно-правовое значение грамот 1432, 1434 и 1447 годов заключалось в том, что ими была создана юридическая основа формирования прав и привилегий всего сословия шляхты, а не только феодалов-католиков. Положения и принципы общешляхетского права были изложены уже в грамотах 1432 и 1434 годов, принятых на Гродненском сейме [2, с.101]. Так, в грамоте 1434 года провозглашалось стремление руководства государства поддерживать единство населения и, независимо от религиозной принадлежности, обеспечить всем феодалам возможность пользования «равными милостями». С этой целью православным феодалам разрешалось пользоваться знаками шляхетства – гербами, полученными феодалами католиками по привилею 1413 года.

Более полно эти положения и нормы получили развитие в грамоте великого князя Казимира 1447 года. Характерно, что ее действие распространялось не только на класс феодалов или сословие шляхты, но также и на городских жителей - «местичей». Грамотой законодательно закреплялась территориальная целостность государства и его суверенные права. Эти нормы были направлены в первую очередь против захватнических поползновений польских феодалов. Новым в грамоте было запрещение правительству раздавать государственные должности и имущества иностранцам. Для феодалов провозглашалось право свободно выезжать за границу «для лепшого шчастья набытия, а любо учинков рытерских» [5, с. 42]. Кроме того, грамотой был закреплен важный правовой принцип – ответственности правонарушителя за собственную вину: «Також за проступку, каково ль коли проступить, нихто иный, только тот виноватец, хто проступить, подлуг права христианского имать быти казнен; штож ни жена за проступку мужа своего, а ни отец за проступку сына, а ни иный прироженный, а ни слуга, только олиж бы был причастник тое проступки... » [5, с. 42 ]. Причем эти положения распространялись на всех свободных людей в государстве. Одновременно грамота усиливала зависимость крестьян от феодалов, т.к. последние получили монопольное право сбора с зависимых людей налогов (серебщины, дякла и др.) и право суда над ними. К тому же вводились ограничения в праве перехода крестьян от одного феодала к другому, что позволяет считать данную грамоту правовым актом, заложившим основы юридического оформления феодальной зависимости крестьян.

В развитии права Великого Княжества особое место принадлежит грамоте, выданной великим князем Александром в 1492 году. В ней были подтверждены, с некоторыми дополнениями и уточнениями, все ранее провозглашенные права и льготы сословия шляхты, а также получила юридическое оформление рада – высший орган государственной власти. Соответственно грамоте великий князь не имел права отменять или изменять законы, постановления и судебные решения, принятые совместно с радой, а в случае разногласия он обязан был выполнять решение рады. Князю запрещалось что-либо изменять или поправлять в принятых постановлениях [5, с.48]. В грамоте были изложены также принципы назначения на государственные должности; регламентировались требования к должностным лицам (например, им запрещалось вымогать у населения и подчиненных разного рода подачки), признавалась законная сила местных правовых обычаев; содержались нормы, направленные на улучшение деятельности судов и др. Кроме положений, касаемых общественного и государственного строя, в грамоте были закреплен ряд новых норм в сфере уголовного, гражданского и международного права. Так, закрепляя принципы мирной международной политики, Княжество обязывалось поддерживать добрососедские отношения с соседними государствами, придерживаться ранее заключенных соглашений о мире и союзах и не нарушать договоров. Интересно то, что говорилось о международных отношениях на уровне посольств, т.к. назывались государства (Московия, Заволжская Орда, Валахия, Королевство Польское, княжество Мазовецкое, Прусия, Ливония, Псков, Великий Новгород, Тверь и Рязань), в которые традиционно посылались послы [5, с.48]. В связи с этим в историко-правовой литературе грамота Александра иногда называется «малой феодальной конституцией» [3, c.148].

Подлинные первоначальные тексты областных грамот нам неизвестны, но они неоднократно подтверждались в последующих, подтвердительных грамотах. Наиболее важными из них являются грамоты, выданные Витебской земле (1503, 1509 и 1561 годов), Полоцкой земле (1511, 1547, 1580, 1654 годов), Смоленской земле (1505 года), Бельскому повету (1501 и 1547 гг.), Мстиславскому повету (1551 г.) и др. [3, с.151]. Самые древние нормы этих грамот были выработаны в тот период, когда эти земли выступали часто самостоятельными государствами, которые, принимая к себе того или иного князя, заключали с ним «ряд». При этом князья давали обещание соблюдать права жителей данной земли и не нарушать норм местного права. Традиция не нарушать «старину» продолжилась и после включения этих земель в состав Великого Княжества, о чем и говорилось в областных и волостных грамотах.

Само наличие этих грамот свидетельствовало об особом положении этих земель в составе Великого Княжества Литовского. Сохранение земли как единого целого и обособленной административно-территориальной единицы было закреплено во многих нормах. Например, говорилось: «А Витебляны нам не даритися никому», «А в заставу нам бояр и мещан полоцких и поселских путников не посылати», «Давати нам воеводу нашего полочаном по их воли; а который будеть воевода наш нелюб им, и нам им воеводу нашого дати по их воли» [5, с.67, 74, 76]. Автономный характер этих земель проявлялся и в законодательном закреплении прежних норм местного права. Так, судить полочанина следовало только в самом Полоцке с участием полочан и по полоцкому праву. За боярами и мещанами этих земель признавалось право свободного выезда с земли. «Теж Полочаном всим жити в Полоцку добровольно покуль хто хочеть; а будеть ли которому Полочанину от нас насилъство, нам его силою не держати, ино ему путь чист, куда хто хочеть, без каждое зачепки…» [5, с.76]. Как видно, и эта статья рассматривает полоцкую землю как автономную область, население которой пользуется особыми правами и льготами. Это правило при принятии грамоты Казимира 1447 г. было распространено на феодалов всего государства. Об этих землях, как едином целом, указывалось и во вступительных частях грамот. Так, говорилось: «Били нам чолом бояре полоцкие и мещане, и вес город, вся земля Полоцкая…» [5, с.73]. Интересно, что при взыскании мыта, при перевозке товаров из одной части государства в другую, вопрос решался фактически в соответствии с международным правом. Например, в Смоленской грамоте было записано: «естли бы Полочане брали на Смолянех мыто от соли и от воску, и его милость також Смоляном велел брати на Полочанех от соли и от воску; а естли бы Полочане на Смоленянех не брали, ино и Смолняном на Полочанех не брати» [5, с.70].

Сравнивая текст общеземских и областных грамот, видно, что многие нормы их содержат тождественные положения. Учитывая, что нормы областных грамот имели более древний характер, можно сделать вывод, что в этой части общеземские грамоты особо ничего нового не вносили, а только распространили местное обычное право, действовавшие ранее на территории отдельных белорусских земель, на все государство.

Для изучения древнего быта крестьян, их повинностей перед государством и феодалами особый интерес представляют нормативные акты, выданные волостям – господарские листы, уставы, выроки и др. Выдавались они, чаще всего, белорусским волостям вследствие челобитной жалобы населения волости на нарушения «старины» и произвол местной администрации. Эти акты по своему содержанию имели различный характер. Одни из них довольно подробно определяли размеры ряда повинностей населения (подати деньгами, продуктами труда, охоты, промыслов, различные работы), другие же касались только одной или нескольких повинностей [2, с.110]. Общий же анализ этих актов позволяет восстановить в значительной мере характер феодальной эксплуатации сельского населения. При этом в волостные грамоты вписывались как старинные налоги и повинности, которые несло население на протяжении многих веков (полюдье, дякло, куница, серебщина, въезд, стации и др.), так и новые (денежный оброк, например). С развитием феодальных отношений и процессом закрепощения крестьян старые обычаи нарушались, вводились новые повинности и налоги. Особенно разорительными для населения были различные поборы в пользу местных должностных лиц, которые, стремясь к наживе, разоряли целые деревни.

Заботясь о доходах государственной казны, правительство стремилось к тому, чтобы полученные с населения различные сборы не оседали в руках местных должностных лиц (воевод, старост, наместников, державцев), а поэтому стремилось ограничить власть этих лиц по отношению не не только к жителям волостей, но и городов. Грамоты жителям белорусских городов на магдебургское право юридически оформили статус мещан и выделение их в особое сословие со своими органами управления и суда. Такие грамоты на протяжении столетий в основном получали белорусские города: Вильно в 1387 г., Брест в 1390 г., Гродно в 1391 и 1496 гг., Слуцк в 1441 г., Полоцк в 1498 г., Минск в 1499 г., Новогрудок в 1511г., Слоним в 1531г., Могилев – 1577 г., Орша – в 1620 г. и т.д. [2, с.111]. При этом указывалось, что выдаются они для сохранения в памяти людской прав и льгот с целью улучшения положения горожан и создания условий для процветания города, а также для увеличения доходов государственной казны. Так, в грамоте, выданной городу Минску в 1499 году, указывалось, что она выдается с тем, чтобы «положенья места нашого Менского в мере лепшой поставити» [5, с.94-95].

Во всех городских грамотах содержались указания на освобождение горожан от власти и суда воевод, старост и других должностных лиц общего управления и о передаче властных полномочий в руки городского войта, лентвойта, бурмистров, радцев и лавников (заседателей). Первостепенное значение в грамотах имели нормы, устанавливавшие порядок образования и компетенцию городских органов управления. В литературе зачастую эти органы именуются местным самоуправлением, хотя в тот период подавляющее большинство городского населения не принимало участия в создании органов управления в городах и не оказывало прямого воздействия на их деятельность. Установление войтовско-бурмистерской власти в городе изменяло лишь форму правления. Однако существенные элементы самоуправления в городах с магдебургским правом с течением времени проявлялись все больше.

Необходимо подчеркнуть, что общеземские и другие грамоты принимались и после введения в действие Статута 1529 года, когда начался качественно новый период в развитии законодательства – статутный, отличающийся высоким уровнем систематизации права и приоритетом кодифицированного закона. Как правило, последующие грамоты в основном потверждали прежние положения, хотя в более систематизированном виде и с некоторыми необходимыми дополнениями. Однако принимались и такие грамоты, которые имели весьма существенное правовое значение, например, Бельская 1564 года, положившая начало судебной реформы в государстве или Виленская 1565 года, оформившая деятельность поветовых сеймиков.