Естествознание. Практическая №2. Занятие 2 Словесные методы ознакомления с природой детей дошкольного возраста Студентка ипп 3дол зфо
 Скачать 76.53 Kb.
|
|
3). Грибы Братца звали Иван, а сестрицу — Косичка. Мамка была у них сердитая: посадит на лавку и велит молчать. Сидеть скучно, мухи кусаются или Косичка щипнёт — и пошла возня, а мамка рубашонку задёрнет да — шлёп... В лес бы уйти, там хоть на голове ходи — никто слова не скажет... Подумали об этом Иван да Косичка да в тёмный лес и удрали. Бегают, на деревья лазают, кувыркаются в траве, — никогда визга такого в лесу не было слышно. К полудню ребятишки угомонились, устали, захотели есть. — Поесть бы, — захныкала Косичка. Иван начал живот чесать — догадываться. — Мы гриб найдём и съедим, — сказал Иван. — Пойдём, не хнычь. Нашли они под дубом боровика и только сорвать его нацелились. Косичка зашептала: — А может, грибу больно, если его есть?РЕКЛАМАить звук Иван стал думать. И спрашивает: — Боровик, а боровик, тебе больно, если тебя есть? Отвечает боровик хрипучим голосом: — Больно. Пошли Иван да Косичка под берёзу, где рос подберёзовик, и спрашивают у него: — А тебе, подберёзовик, если тебя есть, больно? — Ужасно больно, — отвечает подберёзовик. Спросили Иван да Косичка под осиной подосинника, под сосной — белого, на лугу — рыжика, груздя сухого да груздя мокрого, синявку-малявку, опёнку тощую, масленника, лисичку и сыроежку. — Больно, больно, — пищат грибы. А груздь мокрый даже губами зашлёпал: — Што вы ко мне приштали, ну ваш к лешему... — Ну, — говорит Иван, — у меня живот подвело. А Косичка дала рёву. Вдруг из-под прелых листьев вылезает красный гриб, словно мукой сладкой обсыпан — плотный, красивый. Ахнули Иван да Косичка: — Миленький гриб, можно тебя съесть? — Можно, детки, можно, с удовольствием, — приятным голосом отвечает им красный гриб, так сам в рот и лезет. Присели над ним Иван да Косичка и только разинули рты, — вдруг откуда ни возьмись налетают грибы: боровик и подберёзовик, подосинник и белый, опёнка тощая и синявка-малявка, мокрый груздь да груздь сухой, масленник, лисички и сыроежки, и давай красного гриба колотить — колошматить: — Ах ты, яд, Мухомор, чтобы тебе лопнуть, ребятишек травить удумал... С Мухомора только мука летит. — Посмеяться я хотел, — вопит Мухомор... — Мы тебе посмеёмся! — кричат грибы и так навалились, что осталось от Мухомора мокрое место — лопнул. И где мокро осталось, там даже трава завяла с мухоморьего яда... — Ну, теперь, ребятишки, раскройте рты по-настоящему, — сказали грибы. И все грибы до единого к Ивану да Косичке, один за другим, скок в рот — и проглотились. Наелись до отвалу Иван да Косичка и тут же заснули. А к вечеру прибежал заяц и повёл ребятишек домой. Увидела мамка Ивана да Косичку, обрадовалась, всего по одному шлёпку отпустила, да и то любя, а зайцу дала капустный лист: — Ешь, барабанщик! 4). Дуб и трость Дуб однажды сказал Тростнику: «У вас есть право обвинять Природу; И королек для вас — тяжелая ноша. Малейший ветер, который случайно Рябит водную гладь, Заставляет вас опускать голову: Тогда как мое чело, подобное Кавказу, Не довольствуясь останавливать солнечные лучи, не боится усилий бури. Для вас все — Аквилон, мне все — Зефир. Если бы вы родились под защитой листвы, Которой я укрываю все вокруг, Тогда бы вам не надо было так страдать: Я бы вас защитил от гроз; Но вы рождаетесь чаще всего На влажных берегах царства ветра. Природа к вам, по-моему, несправедлива. — Ваше сострадание, отвечает ему Кустик, От природной доброты; но бросьте эту заботу. Ветры мне не так опасны, как Вам. Я гнусь и не ломаюсь. До сих пор Вы Их страшным ударам Противились, не сгибая спины; Но подождем конца». Едва он сказал это, Как от горизонта прилетел яростно Самый ужасный из детей, Которых Север выносил в своих боках. Дерево держится; Тростник гнется. Ветер крепчает И наконец вырывает с корнем Того, чья голова близка Небу И чьи ноги касались царства мертвых. 5).Последний сон старого дуба В лесу, высоко на круче, на открытом берегу моря стоял старый-престарый дуб, и было ему ровно триста шестьдесят пять лет, — срок немалый, ну а для дерева это все равно что для нас, людей, столько же суток. Мы бодрствуем днем, спим и видим сны ночью. С деревом дело обстоит иначе: дерево бодрствует три времени года и засыпает только к зиме. Зима — время его сна, его ночь после долгого дня — весны, лета и осени. В теплые летние дни вокруг его кроны плясали мухи-поденки; они жили, порхали и были счастливы, а когда одно из этих крошечных созданий в тихом блаженстве опускалось отдохнуть на большой свежий лист, дуб всякий раз говорил: — Бедняжка! Вся твоя жизнь — один-единственный день! Такая короткая... Как печально! — Печально? — отвечала поденка. — О чем это ты? Кругом так светло, тепло и чудесно! Я так рада! — Да ведь всего один день — и конец! — Конец? — говорила поденка. — Чему конец? И тебе тоже? — Нет, я-то, может, проживу тысячи твоих дней, мой день тянется целые времена года! Ты даже и сосчитать не можешь, как это долго! — Нет, не понимаю я тебя! У тебя тысячи моих дней, а у меня тысячи мгновений, и в каждом радость и счастье! Ну, а разве с твоей смертью умрет и вся краса мира? — Нет, — отвечал дуб. — Мир будет существовать куда дольше, бесконечно, я и представить себе не могу, как долго! — Так, значит, нам с тобой дано поровну, только считаем мы по-разному! И поденка плясала и кружилась в воздухе, радовалась своим нежным, изящным, прозрачно-бархатистым крылышкам, радовалась теплому воздуху, напоенному запахом клевера, шиповника, бузины и жимолости. А как пахли ясменник, примулы и мята! Воздух был такой душистый, что впору было захмелеть от него. Что за долгий и чудный был день, полный радости и сладостных ощущений! А когда солнце садилось, мушка чувствовала такую приятную усталость, крылья отказывались ее носить, она тихо опускалась на мягкую колеблющуюся былинку, сникала головой и сладко засыпала. Это была смерть. — Бедняжки! — говорил дуб. — Уж слишком короткая у них жизнь! И каждый летний день повторялась та же пляска, тот же разговор, ответ и засыпание; так повторялось с целыми поколениями поденок, и все они были одинаково веселы, одинаково счастливы. Дуб бодрствовал свое утро — весну, свой полдень — лето и свой вечер — осень, наступала пора засыпать и ему, приближалась его ночь — зима. Вот запели бури: "Покойной ночи! Покойной ночи! Тут лист упал, там лист упал! Мы их обрываем, мы их обрываем! Постарайся заснуть! Мы тебя убаюкаем, мы тебя укачаем! Не правда ли, как хорошо твоим старым ветвям? Их так и ломит от удовольствия! Спи сладко, спи сладко! Это твоя триста шестьдесят пятая ночь, ведь ты еще все равно что годовалый малыш! Спи сладко! Облака сыплют снег, он ляжет простыней, мягким покрывалом вокруг твоих ног! Спи сладко, приятных тебе снов!" И дуб сбросил с себя листву, собравшись на покой, готовясь уснуть, провести в грезах всю долгую зиму, видеть во сне картины пережитого, как видят их во сне люди. Он тоже был когда-то маленьким, и колыбелью ему был желудь. По человеческому счету он был теперь на сороковом десятке. Больше, великолепнее его не было дерева в лесу. Вершина его высоко возносилась над всеми деревьями и была видна с моря издалека, служила приметой для моряков. А дуб и не знал о том, сколько глаз искало его. В его зеленой кроне гнездились лесные голуби, куковала кукушка, а осенью, когда листья его казались выкованными из меди, на ветви присаживались перелетные птицы, отдохнуть перед тем, как пуститься через море. Но сейчас, зимой, дуб стоял без листьев, и видно было, какие у него изгибистые, узловатые сучья; вороны и галки по очереди садились на них и говорили о том, какая тяжелая настала пора, как трудно будет зимой добывать прокорм. В ночь под рождество дубу приснился самый чудный сон его жизни. Послушаем же! Он как будто чувствовал, что время настало праздничное, ему слышался вокруг звон колоколов, грезился теплый тихий летний день. Он широко раскинул свою могучую зеленую крону; между его ветвями и листьями играли солнечные лучи, воздух был напоен ароматом трав и кустов; пестрые бабочки гонялись друг за другом; мухи-поденки плясали, как будто все только и существовало для их пляски и веселья. Все, что из года в год переживал и видел вокруг себя дуб, проходило теперь перед ним словно в праздничном шествии. Ему виделись конные рыцари и дамы прошлых времен, с перьями на шляпах и соколами на руке. Они проезжали через лес, трубил охотничий рог, лаяли собаки. Ему виделись вражеские солдаты в блестящих латах и пестрых одеждах, с пиками и алебардами; они разбивали палатки, а затем снимали их. Пылали бивачные костры, люди пели и спали под широко раскинувшимися ветвями дуба. Ему виделись счастливые влюбленные, они встречались здесь в лунном свете и вырезали первую букву своих имен на его иссера-зеленой коре. Веселые странствующие подмастерья, бывало, — с тех пор прошло много, много лет, — развешивали на его ветвях цитры и эоловы арфы, и теперь они висели опять и звучали опять так призывно. Лесные голуби ворковали, словно хотели рассказать, что чувствовало при этом дерево, кукушка куковала, сколько летних дней ему еще осталось жить. И вот словно новый поток жизни заструился в нем от самых маленьких корешков до самых высоких ветвей и листьев. И чудилось ему, что он потягивается, чуялась жизнь и тепло в корнях там, под землей, чуялось, как прибывают силы. Он рос все выше и выше, ствол быстро, безостановочно тянулся ввысь, крона становилась все гуще, все пышнее, все раскидистее. И чем больше вырастало дерево, тем больше росла в нем радостная жажда вырасти еще выше, подняться к самому солнцу, сверкающему и горячему. Вершина дуба уже поднялась над облаками, которые неслись внизу, как стаи перелетных птиц или белых лебедей. Дуб видел каждым листком своим, словно у каждого были глаза. Он видел и звезды среди дня, и были они такие большие, блестящие! Каждая светилась, словно пара ясных, кротких очей, напоминая о других знакомых глазах — глазах детей и влюбленных, которые встречались под его кроной. Дуб переживал чудные, блаженные мгновенья. И все-таки ему недоставало его лесных друзей... Ему так хотелось, чтобы и все другие деревья, все кусты, травы и цветы поднялись вместе с ним, ощутили ту же радость, увидели тот же блеск, что и он. Могучий дуб даже и в эти минуты блаженного сна не был вполне счастлив: ему хотелось разделить свое счастье со всеми — и малыми и большими, и чувство это трепетало в каждой его ветке, каждом листке страстно и горячо, словно в человеческой груди. Крона дуба шевелилась, словно искала чего-то, словно ей чего-то недоставало; он поглядел вниз и вдруг услышал запах ясменника, а потом и еще более сильный запах жимолости и фиалок, и ему показалось даже, что он слышит кукушку. И вот сквозь облака проглянули зеленые верхушки леса. Дуб увидал под собой другие деревья, они тоже росли и тянулись вверх; кусты и травы тоже. Некоторые даже вырывались из земли с корнями, чтобы лететь быстрее. Впереди всех была береза; словно белая молния, устремлялся вверх ее стройный ствол, ветви развевались, как зеленые покрывала и знамена. Все лесные растения, даже коричневые султаны тростника, поднимались к облакам; птицы с песнями летели за ними, а на былинке, зыбившейся на ветру, как длинная зеленая лента, сидел кузнечик и наигрывал крылышком на своей тонкой ножке. Гудели майские жуки, жужжали пчелы, заливались во все горло птицы; все в поднебесье пело и ликовало. "А где же красный водяной цветок? Пусть и он будет с нами! — сказал дуб. — И голубой колокольчик, и малютка маргаритка!" Дуб всех хотел видеть возле себя. "Мы тут, мы тут!" — раздалось со всех сторон. "А красивый прошлогодний ясменник? А ковер ландышей, что расстилался здесь год назад? А чудесная дикая яблонька и все те, кто украшал лес много, много лет? Если б они дожили до этого мгновенья, они были бы с нами!" "Мы тут, мы тут!" — раздалось в вышине, будто отвечавшие пролетели как раз над ним. "Нет, до чего же хорошо, просто не верится! — ликовал старый дуб. — Они все тут со мной, и малые и большие! Ни один не забыт! Возможно ли такое счастье?" "Все возможно!" — прозвучало в ответ. И старый дуб, не перестававший расти, почувствовал вдруг, что совсем отделяется от земли. "Ничего не может быть лучше! — сказал он. — Теперь меня не удерживают никакие узы! Я могу взлететь к самому источнику света и блеска! И все мои дорогие друзья со мною! И малые и большие — все!" "Все!" Вот что снилось старому дубу. И пока он грезил, над землей и морем бушевала страшная буря — это было в рождественскую ночь. Море накатывало на берег тяжелые валы, дуб скрипел и трещал и был вырван с корнями в ту самую минуту, когда ему снилось, что он отделяется от земли. Дуб рухнул... Триста шестьдесят пять лет его жизни стали теперь как один день для мухи-поденки. В рождественское утро, когда взошло солнце, буря утихла. Празднично звонили колокола, изо всех труб, даже из трубы самой бедной хижины, вился голубой дымок, словно жертвенный фимиам в праздник друидов. Море все более успокаивалось, и на большом корабле, выдержавшем ночную бурю, подняли нарядные рождественские флаги. — А дерева-то нет больше! Ночная буря сокрушила старый дуб, нашу примету на берегу! — сказали моряки. — Кто нам его заменит? Никто! Вот какою надгробною речью, краткою, но сказанною от чистого сердца, почтили моряки старый дуб, поверженный бурей на снежный покров. Донеслась до дуба и старинная песнь, пропетая моряками. Они пели о рождестве, и звуки песни возносились высоко-высоко к небу, как возносился к нему в своем последнем сне старый дуб. ЛЕГЕНДЫ О ПРИРОДЕ Легенда о березке Когда-то давно на месте, где сейчас находится наш лагерь, стоял город. В нем жили юноша и девушка. Они любили друг друга и каждый день утром и вечером встречались в уединенном месте на берегу озера. Юноша был очень добрый, красивый и умный. Девушка тоже была замечательной, но у нее был вздорный характер, поэтому каждое утро во время встречи с юношей она умудрялась с ним поссориться из-за какого-нибудь пустяка. Вечером они мирились. Итак продолжалось много времени. Юноша очень любил девушку, но постепенно им стали овладевать грустные мысли: "Почему она все время пытается со мной поссориться? Может быть, она меня не любит?" И юноша решил отправиться на один год в путешествие, чтобы дать девушке возможность подумать о своих чувствах. Ранним утром юноша ушел из города, и единственным, кто видел его, был старенький старичок, который сидел у соседнего дома. Утром девушка пришла на место свидания. Но юноша не появился. Вечером он снова не пришел. И на следующий день его не было. Девушка заволновалась и пошла к дому юноши. Но юноши она там не нашла. У соседнего дома она увидела старенького старичка и спросила у него, не видел ли он юношу. Старичок ответил, что видел, как юноша ушел в неизвестном направлении, никому ничего не сказав. Девушка ужасно расстроилась, но, делать нечего, стала ждать возвращения юноши...Шли дни. С каждым днем жизнь, казалось, потихоньку уходила из девушки. Она становилась все грустнее и грустнее... Прошло 360 дней. И вновь утром девушка сидела на месте их встреч на берегу озера. Она уже не надеялась ни на какое чудо. Она поняла, что сама виновата во всем, потому что довела юношу своими никчемными и пустыми упреками, и он ее разлюбил. Девушка упала на землю и разрыдалась. Ее сердце разрывалось от боли. И в этот момент девушка превратилась в стройную березку, которая низко склонилась над водой, как будто от тяжести горя и слез... А через пять дней вернулся юноша. Он пришел в город радостный и счастливый. За время своего путешествия он понял, что безумно любит девушку и готов прощать ей любые упреки, лишь бы она была с ним и любила его. Юноша поверил, что любовь побеждает все, и они обязательно будут счастливы. Юноша пришел на место свидания, но не нашел там девушку. Он очень удивился и отправился в город, чтобы расспросить о ней. Старенький старичок сказал юноше, что несколько дней назад девушка приходила к его дому, но с тех пор ее никто не видел. Юноша вновь пошел на место на берегу озера, размышляя о том, куда же делась девушка, что же с ней случилось. И вдруг он увидел, что на этом месте появилась новая березка, словно плачущая над водой. Любящее сердце дрогнуло... Юноша догадался, что эта березка и есть его девушка, которая не выдержала его непонятного ухода. Юноша знал, что не сможет жить без девушки. Он превратился в высокий стройный тополь, который и поныне стоит на берегу озера в нескольких шагах от березки. Они навечно рядом, но никогда не смогут быть вместе... "Берегите свою любовь!" - словно говорят они нам... Легенда о камнях Где-то в вышине, в недоступных человеческому взору небесах жил Бог Неба. У него была красавица-дочь, которую он обожал и позволял ей все, что она только желала. Однажды на день рождения Бог Неба подарил своей дочери волшебное зеркало, посмотрев в которое она могла обрести человеческий облик и спуститься на землю. Дочери Бога Неба очень понравился этот подарок, потому что она всегда с интересом наблюдала за людьми и мечтала познакомиться с ними и с их жизнью. С тех пор дочь Бога Неба часто смотрелась в свое волшебное зеркало и спускалась на землю, приходила в разные города и села и жила среди людей. Однажды она увидела маленькую уютную деревеньку, которая была на том месте, где сейчас находится лагерь, и решила посетить ее. Дочь Бога Неба посмотрелась в свое зеркало, стала красивой девушкой и пришла в деревню. Там жили очень доброжелательные люди, они не стали расспрашивать девушку, кто она и откуда, а приняли ее как родную и разрешили жить, вместе с ними. В этой же деревне жил замечательный юноша. Он был очень красивым, добрым, умным. Юноша и девушка встретились и полюбили друг друга. Жители деревни были очень рады за них и не могли налюбоваться на счастливую пару. Шло время. И Бог Неба начал беспокоиться: что-то слишком долго его дочь не появлялась дома. Он явился ей и стал требовать, чтобы она вернулась, так как ее место - место богини - на небе. Но дочь ответила ему, что она любит юношу и не сможет жить без него, и поэтому она навсегда останется в деревне со своим любимым. Бог Неба страшно разгневался. Он был так сильно возмущен неповиновением своей дочери, что выхватил из ее рук волшебное зеркало и в сердцах швырнул его на землю. Зеркало разбилось, и теперь на его месте находится речка Иловля, поверхность которого такая же гладкая и блестящая, как была у того волшебного зеркала. Дочь Бога Неба вновь стала богиней и вынуждена была вернуться на небо. А Бог Неба решил страшно покарать всех жителей той маленькой деревни, в которой жила его дочь, за то, что они так ласково обращались с ней и так поощряли ее любовь к юноше, что она хотела остаться там и не возвращаться домой. Бог Неба превратил всех жителей деревни в камни и наложил страшное заклятие. Именно поэтому на территории лагеря так много камней. И существует предание, что когда-нибудь они оживут, но это может случиться только тогда, когда на земле будет мир, и все люди будут совершать только добрые дела. |