Авария на Листвяжной. Интервьюер Представьтесь для начала

• Название: Интервьюер Представьтесь для начала
• Дата: 17.12.2021
• Размер: 33.67 Kb.
• Имя файла: Авария на Листвяжной.docx
• Тип: Интервью; #307598

(00:00-00:38) – технические моменты

(00:39) Респондент: Ну, вас какая информация сейчас интересует? О чем мы говорим?

(00:42) Интервьюер1: Состояние выжившего, состояние тех ребят, которые находятся в реанимации еще, прогнозы на выписку, может быть ближайшее время можно будет кого-то отпустить домой, ну и все, что вы расскажите нам будет интересно.

(01:00) Интервьюер: Представьтесь для начала.

(01:02) Респондент: Богданов Антон Владимирович врач отделения реанимации. На настоящим момент в нашем отделении находятся 6 пациентов, из них 4 шахтера и два горных спасателя. Состояние одного из пациентов стабильно тяжелое, но по результатам стерильно-медицинской конференции принято решение о переводе в областной токсилогический центр города Кемерово, таким образом у нас остаются 5 больных, им проводятся все необходимые лечебно-диагностические мероприятия, состояние их сохраняется стабильным, с положительной динамикой, в настоящий момент их жизни ничего не угрожает.

(01:41) Интервьюер1: В каком состоянии спасатель, которого вчера удалось спасти?

(01:42) Респондент: Именно по этому пациенту принято решение о переводе в областной токсилогический центр, однако не смотря на это состояние его без ухудшений, он в сознании, он дышит сам, но требует проведения необходимого специализированного лечения в условиях областного токсикологического центра.

(02:00) Интервьюер2: Антон Владимирович, если можно, расскажите какого рода травмы были у доставленных пациентов? То есть по, скажем так, каким образом они были получены, если можно чуть-чуть подробней.

(02:09) Респондент: У всех пациентов доминирует в основном отравление, костно-травматических изменений ни у одного из пациентов нет.

(02:19) Интервьюер2: То есть последствий взрыва нет?

(02:20) Респондент: Да, осложнения за счет доминирующего токсического повреждения всех органов систем, в следствие отравления продуктами горения.

(02:28) Интервьюер: Потому что много говорили о взрыве, шахтеры некоторые говорили о том что они перелетали там с места на место, от силы взрывной.

(02:35) Респондент: Всем пациентам проведено необходимое рентгенологическое и паро-рентгенологическое обследование по результатам, которого переломов крупных костей, костно-травматических изменений не выявлено.

(02:49) Интервьюер2: Понятно. Коллеги еще есть какие-то вопросы?

(02:52) Интервьюер1: Так а по остальным у нас вопрос, как остальные ребята?

(02:56) Интервьюер: Представьтесь тоже, пожалуйста.

(02:58) Респондент2: Агаларян Александр Хачатурович. Значит, по остальным пациентам, находящимся у нас, состояние стабильное уже можно сказать удовлетворительное, большинство из них в ближайшее время будет готовится на выписку, это на следующей неделе также продолжается дальнейшее обследование динамически, и пока ничего нового мы не нашли в них. Больные все активные, едят, пьют, вот, общаются.

(03:39) Интервьюер1: Вчера вы говорили, что спасенный пациент ничего не помнит, удалось ли по общаться с ним, и на сколько память его пришла в норму?

(03:50) Респондент2: Он помнит все отрывками, и очень много может быть и нафантазированно, за счет токсического действия газов, поэтому, скажем так, к его словам нужно относится достаточно критически. Он может путаться и во времени, и в пространстве, поэтому мы не может критически оценить его слова на правдивость. В целом он все достаточно активно рассказывает, но насколько это правда не правда не нам решать, психологи со всеми уже общались разговаривали, помощь оказана, в динамике уже после полного восстановления, может быть что-то вспомнит, но это уже не наши вопросы.

(04:44) Интервьюер2: То, что произошло в шахте это, скажем так, крупнейшая за 10 лет катастрофа, много сейчас о ней говорится, детали разбираются, для вас как для врачей, для специалистов было ли что-то новое, что вас шокировало, что удивило?

(05:02) Респондент2: Да, это выживший через сутки пострадавший, который из шахты был доставлен. Мы уже более 20-ти лет занимаемся именно шахтовой травмой, и сейчас практически при всех авариях оказывали помощь, но есть и общие моменты конечно, но самое удивительное это конечно чудо, это что через сутки удалось найти живого человека и вывести на поверхность. Это можно сказать, что чудо.

(05:35) Интервьюер2: Он довольно долгое ведь расстояние двигался сам, насколько мы понимаем, возвращаясь к предыдущему вопросу.

(05:40) Респондент2: Ну, эти вопросы, понимаете, не медицинские нас не интересует сколько он двигался, нас больше интересует какое у него было состояние и как все внешние факторы могли воздействовать на его здоровье, и что мы может сделать, чтобы помочь его быстрому восстановлению.

(06:00) Интервьюер: Он ваш коллега, он медик насколько я понимаю?

(06:01) Респондент2: Да

(06:02) Интервьюер: А вот если к медицинским факторам, какие вот именно медицинские факторы позволили по вашему анализу совершить, так скажем, совершить вот это чудо?

(06:16) Респондент2: Я затрудняюсь ответить. Это, вот, лучше шахтеров спасателей спросить, какие они, я не знаю, как они готовятся ко всему, этому у них же специальная подготовка они сами все знают, и там можно решить.

(06:37) Интервьюер3: Я имею ввиду, что он, значит, не надышался газом.

(06:41) Респондент2: Нет, он надышался газом, у него есть признаки отравления продуктами горения, а что там произошло, как там произошло это уже решает впоследствии решает, как он выжил.

(7:02) Интервьюер2: Если можно, вы бы могли еще раз повторить сколько в настоящий момент у вас находится пациентов, и как долго, по вашему прогнозу, они будут находится в вашей клинике.

(07:10) Респондент2: У нас, на сегодняшний день 40 человек, по-моему, то есть у нас последний пострадавший поступил сегодня утром больные находятся как в отделении реанимации, как и в профильных отделениях, сказать сейчас точные цифры сколько будет готово на выписку сколько останется и еще какие-то моменты по диагностике лечения будут я вам не скажу, потому что они находятся под постоянным, пристальным наблюдением, я уже вчера говорил что после выхода из шока, выхода из стабилизации могут обострится хронические заболевания, может другие заболевания уже выявить, и поэтому сроки госпитализации будут удлинятся в связи с этим, может какие-то другие решения будут приниматься, но каждый день будет приносить новые сюрпризы скорей всего.

(08:07) Интервьюер: Родственники могут навещать? Или может уже навещали?

(08:10) Респондент2: Все пострадавшие, которые находятся на стационаре уже общались со своими родственниками и по телефону и воочию, мы никаких преград в этом не видим, у нас есть проводятся карантинные мероприятия, все родственники, пострадавшие также они привиты при соблюдение санитарных норм противоэпидемических они могут все проходить и общаться со своими родственниками. Проблем в этом нет.

(08:40) Интервьюер1: Вы говорите последний пациент поступил сегодня утром?

(08:43) Респондент2: Да.

(08:44) Интервьюер1: Это кто-то кто отправился, но не понял, как?

(08:45) Респондент2: Ему была оказана помощь в другом стационаре, но понимаете я уже говорил об этом – шоковое состояние, они сначала могут вообще ничего не воспринимать, но в динамике, когда они уже успокаиваются они начинают выявлять у себя какие-то неприятные ощущения связанные со своим здоровьем, в связи с чем, они, как правило, и обращаются. Это было при шахтовой травме, которая происходила, они еще в течение нескольких дней поступают, некоторые на фоне аффекта отказываются от лечения сначала, но потом уже соглашаются, поэтому вот мы и всех госпитализируем стараемся не отпускать никого, и последующие, кто приходят также мы их госпитализируем по программе обследования проводится полностью все обследования.

(09:53) Интервьюер: Можно для опоздавших состояние, какое состояние сегодняшнее?

(10:02) Респондент2: Состояние у всех шахтеров находящихся в отделении реанимации (НРЗБ 10:30).

(10:37) Интервьюер1: Спасибо вам огромное, что нашли для нас время мы хотели бы коллективно я из редакции Алексея Пивоварова, коллеги мои из лен области здесь есть, первый канал, live news, можно ли нам все-таки поснимать?

(10:44) Респондент2: Пострадавших?

(10:45) Интервьюер1: Да.

(10:46) Респондент2: Нет.

(10:48) Интервьюер1: А объясните почему, просто была возможность…

(10:51) Респондент: Коронавирус, понимаете, коронавирус, даже тех, кого пропускаем мы проверяем у них прививки, все остальное и это понимаете, что они же не одни лежат, там другие больные есть. Мало того, что вы можете туда что-то занести, также и вы можете получить оттуда что-то еще плохое, поэтому этот карантин он общероссийский.

(11:15) Интервьюер1: Понятно. Мы подумали, чтобы вы сделали исключение…

(11:19) Респондент: Нет, никаких исключений. Вы видели, что мы и администрацию уже не пропускали и никого не пропускали.

(11:27) Интервьюер: А если не заходить в палату допустим.

(11:28 ) Респондент: Если не заходить в палату, то я не вижу смысла вам идти туда.

(11:32) Интервьюер: Не, ну хотелось бы по общаться. А если звонок сделать (НРЗБ 11:37).

(11:38) Респондент: Организовать что?

(11:43) Интервьюер: Организовать звонок опять, чтобы человек хотя бы так по телефону по общался, то есть например позвонить вам, а вы на громкой связи.

(11:51) Респондент: Ну послушайте, раз такая ситуация узнавайте телефон и звоните, они все при телефонах можете с ними разговаривать, я никак не могу ограничить вас в этом.

(11:58) Интервьюер: Ну, через вас например.

(11:59) Респондент: Не надо через меня, я не имею полномочий таких передавать телефоны и передавать контакты.

(12:05) Интервьюер: Хорошо, если мы договоримся, то (НРЗБ 12:09).

(12:19) Респондент: Все, что вас должно интересовать я могу рассказать по мере того, какой объем информации я вам могу дать, но не больше не меньше.

(12:20) Интервьюер: Я правильно понимаю, что к выжившему еще нельзя пускать родственников, потому что…

(12:24) Респондент2: Выживший находится в отделении реанимации и там находится еще 5 человек из реанимации. В отделение реанимации родственников на сегодняшний день, на данный момент мы не может пропустить по эпит. Показаниям.

(12:40) Интервьюер2: Можем ли мы записать контактный телефон клиники, чтобы узнавать, например, если вдруг будут подходы, если вдруг вы будете встречается со СМИ, чтобы мы знали об этом?

(12:50) Респондент2: Это уже не ко мне. Кто занимается у нас работой со СМИ…

(12:54) Интервьюер2: Может быть мы у вас возьмем, во-первых, спасибо вам огромное.

(12:58) Респондент3: Не за что, работой со СМИ у нас занимается Павел от администрации от отдела молодежной политики.

(13:04) Интервьюер2: Вот до него не дозвонится.

(13:05) Респондент3: А он сейчас сюда приедет, потому что с его согласия все это делается, он хочет с (НРЗБ 13:19) побеседовать, тогда ждите уже Павла, мы его ждем с минуты на минуты, просто он задерживается, все вопросы через него.

(13:21) Интервьюер: Имя свое и отчество скажите пожалуйста, чтобы я правильно записал.

(13:21) Респондент2: Александр Хачатурович.

(13:20) Интервьюер2: Третий да третий понятно, европейский человек, спасибо большое.

(13:42) Респондент4: Александр Хачатурович заместитель главного врача, а второй Богданов Антон Владимирович Врач-реаниматолог.

(13:49) Интервьюер2: Спасибо большое.

(14:07-16:32) – технические моменты.

(16:31) Интервьюер3: Когда вы попали на эту шахту?

(16:32) Респондент5: Ну, я работал уже несколько лет на этой шахте до этого, потом я по личным причинам уволился, вновь устроился примерно полтора года назад. То есть в общей сложности несколько лет, может быть, года 2-3 отработал на этой шахте. Последний раз я устроился полтора года отработал, до вчерашнего момента.

(17:00) Интервьюер3: Какую она имеет репутацию, скажем так. Я понимаю, что везде, вот когда ты едешь по дороге налево направо поворот и везде указатель на шахту, их много, наверное, я так понимаю у вас есть какой-то выбор куда пойти на какое-то предприятие, на какую-то шахту, вот почему выбор остановился на Листвяжная?

(17:20) Респондент5: Да особо знаете выбора как такового и нету, где платят туда и идем работать, где зарплата чуть побольше, где зарплата по удобней туда и идем. Листвяжная шахта мне нравилась, достаточно удобная доставка до шахты, ну некоторые моменты были отличительные от остальных, оборудован был подъем людей с шахты, то есть мы выезжали ленточными конвеерами, это есть не на всех шахтах, и приходится пешком ходить очень много, были свои плюсы, также как и свои минусы, как и на каждой шахте, здесь особо не выбирал, просто так получилось, что попал на Листвяженую

(17:59) Интервьюер3: Если читать сайт шахты, то это просто идеальная шахта, идеальная с экологической точки зрения, с точки зрения технологических всех процессов, с точки зрения безопасности, насколько, скажем так, обложка этого сайта и реалии совпадают?

(18:16) Респондент5: Абсолютно не совпадают, абсолютно не совпадают, как и впрочем большинство шахт Кузбасса. Знаете, приезжаешь на комбинат, там везде плакаты там шахта будущего, современная шахта, супербезопасность, а приходишь в шахту и понимаешь, что это совершенно не так. Я не говорю, оборудование конечно совершенствуется, закупается очень много нового, но основные принципы они остались, как и были, и были такие моменты, как с грубым нарушением техники безопасности. Многие так привыкли работать просто. Но я бы не назвал ее, что она там безопасная и там супер современная,

(18:58) Интервьюер3: Чем вы занимаетесь на шахте, какая ваша специальность?

(19:02) Респондент5: У меня профессия машинист-дезирвозонт, то есть я работаю по доставке грузов в шахту, езжу по разным участкам, бывает с (НРЗБ 19:12) работаем, бывает с вот с лавами, с грузами работаем, доставляем грузы, перевозим секции крепи, ну и всякое оборудование.

(19:20) Интервьюер3: Уголь перевозите?

(19:21) Респондент5: Нет, уголь транспортируется лентами, то есть ленточными конвейерами доставляется на поверхность. Мы наоборот доставляем либо какое-то сломанное оборудование выдаем на ремонт, либо доставляем новое оборудование, то есть тяжелое оборудование мы возим вот на этих машинах дезервозах.

(19:42) Интервьюер3: Расскажите о смене, которая закончилась таким кошмарным образом.

(19:44) Респондент5: Ну, я как раз должен был заступить на смену, в первую смену, и я немножко задержался поехал на второй вахте, так называемой, то есть вахтовке нас привозят именно от комбината на ствол. Когда я приехал на второй вахте, первая вахта уже успела уйти в шахту, и …

(20:03) Интервьюер3: Сколько времени было?

(20:04) Респондент5: Это было, примерно, пол девятого. Я как раз собирался тоже идти в шахту, но увидел черный дым, который не прекращая шел со ствола, и я сразу понял, что это не какое-то там небольшое возгорание или задымление, а что-то серьезное произошло, потому что дым валил, валил и валил. Мы подошли к стволу, но спускаться не стали, думали сейчас люди выйдут, все нормально, я не представлял даже, что на столько серьезно все, а потом уже начали соображать, что действительно что-то случилось серьезное, это все было как-бы несколько минут. И вышел первый человек, он вышел и буквально упал на снег, и теряя сознание он сказал: “Там еще люди”. Мы недолго думая просто сказали, надо доставать ребят, ну потому что может быть совсем немного не дошел до поверхности и там лежит просто погибает. Мы включили спасателя, дело в том, что само-спасатель, это как мы называем банка шахтовая, он должен при срабатывании, когда выдыхаешь у него должна реакция идти, и он от этой химической реакции вырабатывается кислород и нагревается мешок, я потрогал, у меня мешок нагревается, пошло тепло, а ребята, я смотрю, они просто выкидывают, потому что спасатели не работают, спасатель начал у некоторых не срабатывать…

(21:29) Интервьюер3: Спасатель, чтобы наш зритель понимал, спасательный комплект это кислородная смесь, которая имеет каждый горняк.

(21:35) Респондент5: Да, все верно. Стали брать другие спасатели у других шахтеров, пробывать их включаться, некоторые уже сработали, некоторые нет, некоторые люди шли со спасателем, буквально несколько шагов делали, возвращались, он запустился начал работать, а потом переставал работать. Но вот ребята, у которых сработали, я просто иду и вижу, что люди идут рядом со мной, я обернулся и тоже вижу, что люди идут, и я понял, что мы действительно кого-нибудь вынесем. То есть был такой момент: “Не один ли я иду? Смотрю да нет, нет, люди идут”, и все мы спустились на метров 200-300 увидели первого человека, он лежал не подвижно, просто фонарик горел. Мы подошли к нему, начали его пытаться поднять, а он начал подавать признаки жизни, в бреду сказал: “Ребята, я хочу жить!”, ну мы взяли его под руки и понесли на гора. Ну еще когда идти было вниз было нормально, а когда мы его потащили на гора, нагрузка увеличилась, потребление кислорода растет, а он идет горячий дышать невозможно, хотелось просто вырвать загубник, вдохнуть, но ты понимаешь, ну то есть мозгом соображал, что если ты сейчас вдохнешь, то ты тоже с ним сейчас упадешь, потому что у меня на приборе показывало три девятки СО, то есть угарный газ просто зашкаливал, и потекли слезы значит, сопли, слюни, охота было прям дышать, не хватало кислорода, но мы все равно тащили, мы видели что вон он свет, осталось совсем немного, бросать нельзя, надо идти. Ну мы дошли, мы выдали людей. И там был еще такой парень, я лично с ним не знаком, но тоже ему надо отдать должное, то есть мы вышли и я больше включить спасатель не могу, мне просто не хватало дыхания, у меня встал ком в горле, а этот парень он взял новый спасатель, он включился, он уже выдал человека, он взял новый спасатель и пошел второй раз в шахту. Я его остановил, ты как себя чувствуешь, он – нормально, нормально, ушел и еще выдал человека.

(23:40) Интервьюер3: Он вышел потом вместе с ним?

(23:41) Респондент5: Да.

(23:42) Интервьюер3: Как его звали?

(23:46) Респондент5: Я, к сожалению, не знаю, как его зовут, но я лицо запомнил, хотелось бы ему сказать спасибо, и всем ребятам спасибо, я прям рад, что с такими ребятами работаю, это мужественные люди. На них можно положиться.

(23:57) Интервьеер3: У вас было ощущение, что рано или поздно подобная трагедия произойдет на этой шахте?