Просветительство второй половины 19 начала - 20 веков. ПРОСВЕТИТЕЛЬСТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 50. Просветительство второй половины 50х80х годов xix века
 Скачать 58.46 Kb.
|
|
ПРОСВЕТИТЕЛЬСТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 50-х-80-х ГОДОВ XIX ВЕКА Зарождение адыгского просветительства относится к концу XVIII- началу XIX века. Объективной основой его возникновения явились стабилизировавшиеся к тому времени политические, экономические и культурные связи с Россией, вступавшей на путь капиталистического развития. Вовлечение Северного Кавказа в орбиту всероссийского рынка вело к обострению в крае противоречий феодально-крепостнического строя, усилению в нем антифеодальных выступлений. Начавшийся кризис феодальной системы, низкий общественно-экономический и культурный уровень народа стимулировали рост национально-патриотических настроений передовой образованной части горцев, развернувших широкую деятельность за просвещение народа. Адыгское просветительство было направлено на ломку феодально-патриархального быта народа, приобщение его к происходившим в России социальным, экономическим и культурным процессам. Адыгское просветительство зародилось и получило развитие под воздействием передовой русской общественной мысли и культуры. Для его представителей также характерны «...горячая вражда к крепостному праву и всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области»; «...защита просвещения, самоуправления, свободы, европейских форм жизни...», «...отстаивание интересов народных масс, главным образом крестьян, искренняя вера в то, что отмена крепостного права и его остатков принесет с собой общее благосостояние и искреннее желание содействовать этому». Однако известно, что просветительство в различных конкретных исторических и географических условиях протекает по-разному, в зависимости от степени общественно-политического и социально-экономического развития того или иного народа. Своеобразие адыгского просветительства определялось особенностями феодально-патриархального уклада жизни и культурного уровня народа, отличавшихся крайней отсталостью, а также угнетенным положением края. В силу этих причин в адыгском просветительстве не все черты, присущие просветительской идеологии вообще, проступали в классической форме и в одинаковой степени; кроме того, ему свойственны и черты типично национальные, вызванные потребностями исторического развития данного народа, его политическим положением. Вместе с тем адыгское просветительство, как и просветительство у других народов, не стояло на месте, а эволюционировало с ростом общественного самосознания народа, обострением классовой борьбы, усилением национально-угнетательской политики царизма. Адыгских просветителей разных поколений объединяла одна общая цель - борьба против существовавшей феодальной системы, которую они справедливо считали главным тормозом социально-политического и культурного развития своей родины, пропаганда новых идей, направленных на общественные преобразования и самоутверждение народа. Они протестовали против сословного неравенства, сословно-классовых привилегий, осуждали нравы господствующего класса, критически относились к его идеологии. В то же время они сочувствовали угнетенному народу, задумывались над вопросами об улучшении его положения, считали необходимым введение справедливых реформ, направленных на демократизацию общественных порядков. Борясь против феодальных пережитков и традиций, они ориентировались на европеизацию общественного быта адыгов. Наряду с этим они утверждали национальное достоинство родной культуры, способствовали упрочению ее самобытного содержания и национального характера. Откликаясь на самые насущные проблемы жизни народа, они были полны размышлений об его исторической судьбе. Всемерно пропагандируя дружбу между адыгами и русскими, развитие разносторонних контактов между ними, борясь против протурецки настроенной части феодальной верхушки, мусульманского духовенства, они в то же время не могли смириться с деспотической системой управления, установленного российским самодержавием в их крае. Они смело выдвигали требования экономических и административных преобразований, добивались права на свободное выражение своих мыслей, отстаивали организацию школ с преподаванием на родном языке, введение национальной письменности не только с образовательными целями, но и для административных нужд. Этими сторонами своей общественной деятельности они осуществляли типично просветительские идеи, соответствующие пункту защиты просвещения, самоуправления и свободы. Таким образом социально-политическая программа адыгских просветителей, направленная главным образом на борьбу против деспотизма феодально-крепостнической системы, включала в себя и противодействие царскому правительству, проводившему на Кавказе угнетательскую политику. Необходимость же действовать одновременно на двух «участках» идеологической борьбы - с одной стороны, против консерватизма и реакционности феодальной верхушки и мусульманского духовенства, с другой - против режима, насаждаемого царскими сатрапами,- значительно осложняла их деятельность. Адыгские просветители, преследуя одну общую цель - борьбу с феодальными порядками и идеологией,- расходились до степени радикальности своей общественно-политической программы. Одни из них осуществляли просветительские идеи с умеренных позиций: они критиковали наиболее неприглядные стороны общественных порядков и социальных отношений и не всегда достаточно четко феодально-патриархальный уклад в целом. Они преувеличивали роль разума, рационального начала, были уверены, что достаточно охватить народ просвещением, как он сам убедится в неразумности общественного и социального уклада своей жизни, необходимости его перемены. Свои надежды они возлагали на реформы от «просвещенного монарха», на благоразумие и гуманизм господствующего класса. Другие просветительскую программу осуществляли с более решительных позиций. Они последовательнее и непримиримее критиковали феодальные отношения, отрицательно относились к существовавшей общественно- политической системе в целом. От критики отдельных ее сторон, они приходили к пониманию неизбежности ее крушения. Придавая также немаловажное значение просвещенческим акциям и осуществляя их в своей практической деятельности, возлагая надежды на демократические реформы правительства; они, однако, не видя результатов своих усилий из-за противодействия царских властей, чувствуя антинародный характер осуществляемых правительством реформ, находятся в. поисках других действенных путей борьбы с социальной несправедливостью, царским гнетом. Отдельные из них - а это были просветители, продолжавшие в послереформенный период борьбу с пережитками и идеологией феодально-патриархальной старины, все еще стойкими из-за экономической и культурной отсталости народа,- под влиянием революционной ситуации приходили к признанию революционных методов борьбы. Однако необходимо признать, что в целом адыгские просветители в борьбе с феодально-крепостническим строем, а в последующем — с его пережитками, не были так разносторонни и радикальны, как русские просветители. Их программе присуще неравнозначное и менее конкретное проявление классических признаков. Так, вопрос об отмене крепостного права у них не звучал столь обнаженно и остро, как у русских просветителей. Причиной тому были, во-первых, не повсеместное действие крепостной зависимости в адыгском обществе, подразделявшемся на так называемые «аристократические» и «демократические» племена, во-вторых, в сравнении с русским крепостничеством - смягченная патриархально-родовыми; отношениями форма крепостнических отношений. Национальные исторические условия и потребности на первый план выдвигали одни просветительские идеи, отодвигали на второй план другие. В частности, низкий материальный уровень массы народа, его неграмотность, культурная отсталость, феодальная ограниченность во всех сферах хозяйственной и общественной жизни, резко сказывающиеся на быте народа патриархальные устои обусловили доминирующее значение в программе адыгских просветителей акций, связанных с «защитой просвещения... европейских форм жизни». Кроме того, они придерживались умеренных взглядов по вопросам о путях и средствах разрушения феодально- крепостнического строя. Но такая «стертость» одних классических признаков и преобладание других, разность степени «революционности» просветителей заметны и при сравнении русских и западноевропейских, а также французских просветителей, скажем, с немецкими, а тем более с восточными. Несмотря на сравнительно умеренный характер общественно-политической программы адыгских просветителей, они также способствовали ликвидации феодально-крепостнической системы, а в последующем ее остаточных явлений и таким образом — ускорению хода исторического развития. Поэтому их принадлежность к просветительству не вызывает никакого сомнения. Для адыгских просветителей, как и просветителей вообще, характерным является разносторонность знаний и интересов. «Энциклопедизм» их продиктован был историческими обстоятельствами, требовавшими от них одновременного проявления в различных сторонах общественной и культурной жизни народа. Они проявляли себя как политические и общественные деятели, историки, этнографы, экономисты, лингвисты, фольклористы, педагоги, писатели. Просветительская основа их деятельности наложила своеобразную печать на созданную ими литературу, состоящую из собственно художественной, беллетризованной исторической и этнографической литературы, а также учебной и прочей литературы. В целом в ней просветительское начало доминирует над художественным. Просветительской литературе свойственны подчеркнутая концептуальность, тенденциозность, открытая дидактичность. В соответствии с просветительской программой в ней выдвигаются темы и вопросы, связанные с ходом исторической жизни народа. Она пронизана идеями гражданского служения, активной борьбы за воплощение в жизнь просветительских идеалов. В своих лучших произведениях просветители отображают классовые противоречия, нищету народных масс, насилие и произвол феодалов, реакционность и невежество духовенства, консерватизм и косность царской военной, а затем гражданской администрации, бесправие горцев. Они создают образы передовых современников, наделенных высоким чувством гражданственности, настроенных критически по отношению к феодальным порядкам и идеологии, воодушевленных идеей служения национальному прогрессу. В общественно-политической деятельности просветителей проявилось чувство растущего национального самосознания адыгского народа. Их жизнь - замечательный пример самоотверженной борьбы за настоящее и будущее своего народа. Они творили в трудное и тревожное время, но всегда вдохновлялись интересами своей родины, не жалели сил для борьбы за счастье своих соотечественников. Адыгское просветительство имеет свои хронологические рамки, предопределенные особенностями национального исторического процесса. Отсталая форма феодальной системы адыгов, затем затяжной характер ее разложения, крайне позднее развитие у адыгов буржуазных отношений, стойкие остаточные явления феодального строя, его идеологии, неразрешенность проблем просвещения народа из-за противодействия царских властей - все это было причиной его запоздалого (сравнительно с русским просветительством) возникновения - конец XVIII - начало XIX века,- а затем и его временной длительности, вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции. За этот исторический период оно прошло несколько этапов. Историю адыгского просветительства следует разделить на три больших периода. В основе трехэтапного деления лежат важные исторические события, происходившая в связи с ними эволюция идеологических установок просветителей. Первый период (конец XVIII - первая половина 50-х годов XIX века) отмечен активизацией угнетательской политики царизма на Северном Кавказе, установлением прочных политических, экономических и культурных связей с Россией. Он совпадает с началом, разгаром, а затем началом затухания Кавказской войны. Усиление классовых противоречий, феодального гнета, осложненного гнетом царизма, приводит к ряду выступлений против местных феодалов и насаждаемых царизмом порядков (волнения в 1804, 1811, 1837 и 1838 годах). Деятели этого этапа просвещения - Измаил Атажукин, Шора Ногмов, Хан-Гирей, Казы-Гирей, Адиль-Гирей и др. - по своему происхождению - выходцы из княжеско-дворянского класса. Выдвижение первых просветителей из этой именно социальной среды не должно удивлять: и в стране классического просвещения - Франции первое поколение просветителей - Монтескье, Вольтер - были представителями дворянства; то же - в Англии: Шефтсбери и Белингброк. Ранний этап русского просвещения также представлен дворянами: П.И. Челищев, А.Ф. Бестужев, И.П. Пнин, А.С. Кайсаров. Явление это было обусловлено неразвитостью зарождающейся в недрах феодального строя новой, буржуазной общественно-экономической системы. Просветители первого периода, занимая высокие посты на военной и административной службе, принимали непосредственное участие в событиях, решавших судьбу их отечества. Формирование их воззрений происходило в сфере воздействия на них идей русского просветительства XVIII - начала XIX века. В своей общественно-политической деятельности они придерживались умеренной программы. Они были еще убеждены, что общественный строй возможно усовершенствовать посредством одной лишь борьбы с невежеством и отсталостью, распространения просвещения, установления справедливого законодательства. Осуждая протурецкую ориентацию части князей и дворян, они выступали за единение с Россией, в которой видели могущественное, передовое государство, способное защитить их отечество от восточных завоевателей, положить конец феодальным раздорам, содействовать его прогрессивному развитию. «Благоразумие наших предков, память которым нам любезна,- замечает Измаил Атажукин,- советовало нам жить под защитой великого государства». «Из польз России только и может истечь благо моего родного края,- пишет Султан Казы-Гирей,- ...Кавказ не может иметь по положению своему другого просветителя и более могущественного защитника». «...День изъявления Восточной половиной Кавказа покорности России,- замечает вслед за Казы-Гиреем его современник Адиль-Гирей, - есть день, от которого народы Восточной половины Кавказа будут считать началом своего нравственного и общественного совершенствования». Веря в просветительскую миссию России, они, однако, не могли примириться с репрессивной политикой царизма на Кавказе. Свои надежды первые просветители связывали с «просвещенным монархом». «В настоящее время,- пишет Хан-Гирей,- когда великодушие мудрого монарха уже разливает над нами свет благого просвещения, мы не должны терять надежды, что этот народ в наш век получит, так сказать, новую изящную жизнь посредством образования...». С идеей «просвещенного монарха» связана и вера в возможность претворения в жизнь предлагаемых ими правительству проектов по преобразованию общественного быта адыгов. Вначале они питают радужные надежды воздействовать на политику даря, но безрезультатность этих усилий приводит их к разочарованию. Этим, в частности, вызваны действия Измаила Атажукина, решительно ставшего на сторону борющегося народа и принявшего непосредственное участие в восстании в Кабарде в 1794 году; уход Хан-Гирея со службы в расцвете творческих сил; недовольство, выраженное Казы-Гиреем, закончившееся для него переводом в Нижегородский драгунский полк, где находились ссыльные офицеры царской армии. Просветители этого поколения обращаются к критике существующих феодальных правопорядков. В центре их внимания - племенные распри, бесчинства феодалов, их произвол по отношению к трудовому народу, его тяжелое бесправное положение и, как результат общественного неравенства и сословных противоречий,- антифеодальные волнения крестьян. Так, Измаил Атажукин в своих записках, касаясь крестьянского вопроса, отмечает, что они находятся «в совершенном узничестве дворян и князей»; Ш. Ногмов в «Истории адыгейского народа» и в приложениях к ней - «Постановления о сословиях в Кабарде» и «Народное условие, сделанное в 1807 году» - также обращает внимание на угнетенное положение крестьян, феодальные междоусобицы, отражающиеся на благосостоянии народа. О деспотизме князей и дворян, борьбе крестьян против своих притеснителей и угнетателей пишет Адиль-Гирей в «Очерке горских народов правого крыла Кавказской линии». Но наиболее конкретную картину феодальных отношений и его последствий рисует Хан-Гирей. «Самовластье сильных владельцев,- отмечает он,- переступив условия, дарованные крестьянину при его водворении, против обычаев и законов своей земли налагает на него оковы рабства, и семейство несчастного делается жертвою бесчеловечия владельцев»6. В своих произведениях («Князь Пшьской Аходягоко», «Бесльний Абат» «Черкесские предания», «Записки о Черкесии» и др. Хан-Гирей вскрывает пороки феодального класса: интриги, междоусобную борьбу, ненависть и презрение к крестьянской массе. Значительное внимание уделено борьбе крестьян против притеснений и произвола феодалов (восстания шапсугских крестьян в 1792-1796 гг., бжедугских - в 1826 г.). Критикуя феодальные порядки, показывая противоречия общественного строя адыгов, рост антифеодальных движений, первые просветители, однако, не отрицают еще гегемонию класса феодалов. И осуждают они крепостничество не столько с социальных, сколько с сословно-моральных принципов. Считая феодальный класс опорой отечества, они предъявляют к нему высокие нравственные требования. Отсюда в действиях адыгской знати просветителей возмущает экономическое угнетение трудового народа, чинимые ими произвол и насилие, методы, используемые ими в борьбе за свои классовые интересы, столкновениях друг с другом. Все это не укладывается в рамки их высоких представлений о дворянине, его чести, достоинстве и обязанностях. Безнравственность же поведения и поступков феодального круга объясняется просветителями как результат растлевающего влияния феодально-патриархальных устоев, невежества и бескультурья, отсутствия государственных законов. Отсюда они считают необходимым распространение просвещения, а также введение таких законов, которые ограничили бы власть феодалов, упорядочили бы внутрисословные отношения. Наиболее четко эти идеи сформулированы в проекте Султана Казы-Гирея и особенно в записках 8 и сочинениях Хан-Гирея. Интересно отметить и тот факт, что Хан-Гирей в своих позднейших высказываниях о действующих у адыгов феодальных отношениях приближался к идеям радикального просветительства, ставившего вопрос о ликвидации феодально-крепостнической системы. Свидетельством тому служит его мнение о необходимости отмены издавна действующей у адыгов феодальной иерархии. Правда, речь здесь идет о зависимости дворянина от князя, зависимость же крестьянина только подразумевается. Отвечая на заданный им же вопрос: «Могут ли адыгейские князья отказаться от власти над своими дворянами, согласятся ли они добро-вольно отказаться от власти над людьми, которые подчинены им вековыми народными обычаями?» - он пишет: «У меня у самого есть подвластные дворяне, и если бы назад тому пять или шесть лет кто-нибудь предложил мне отказаться от власти над ними, то наверное, я скорее решился бы лишиться всего в мире... ибо можно отказаться от людей крепостных, от движимого имения и проч..., но отказаться от дворян, от предков оставшихся, значило бы, по образу мыслей черкесов, отказаться от уважения народа... Но теперь понятие это может ли господствовать над моим рассудком, когда человеколюбивые законы просвещенного государства должны оградить меня от самоуправства сильного, и слабейший меня ими защищен от моего угнетения. Когда я могу быть довольным и счастливым названием честного человека, не владея ни знатностью, ни силой притеснять другого. Когда имя доброго гражданина могу предпочесть славе храброго воина, неправедно кровию напоящего нивы мирного селянина». Характеризуя в целом социально-политические и общественные взгляды просветителей этого поколения, следует сказать, что они носят умеренный характер. Однако они, безусловно, принесли большую пользу в пробуждении общественного самосознания народа, в самоутверждении его национального достоинства. Уже первые деятели адыгского просвещения проявляют характерный для всех просветителей «энциклопедизм». Все они заняты сбором и исследованием исторических сведений о своем народе, его устно-поэтического творчества, разработкой письменности родного языка, вопросами образования, литературным творчеством; будучи на военной или гражданской службе, они выступают с проектами по усовершенствованию общественного строя и быта адыгов. Так, Ш. Ногмов службу в армии сочетает с преподавательской работой, сбором фольклора, созданием «Истории адыгейского народа» и «Грамматики кабардинского языка»; офицер Хан-Гирей пишет историческое сочинение «Записки о Черкесии», выступает с многочисленными произведениями («Черкесские предания», «Вера, нравы, образ жизни черкесов», «Князь Камбулат», «Наезд Кунчука», «Бесльний Абат», «Князь Пшьской Аходягоко»), проектами «О приведении черкесов в гражданское состояние»; с подобными же проектами выступает и Султан Казы-Гирей, сочетающий военную службу с литературным творчеством, созданием очерков и рассказов («Долина Ажитугай», «Персидский анекдот»); Адиль-Гирей, находясь на военной службе, создает исторические и беллетристические сочинения («Очерки горских народов правого крыла Кавказской линии», «Сулейман Эфенди», «Рассказ аварца», «Жена черкеса» и др.). Для первых адыгских писателей-просветителей характерно по преимуществу отображение исторического прошлого народа, его духовных богатств и национального своеобразия. В центре их внимания - исторические события, героические деятели прошлого, общественный строй и политическое положение народа,- его традиции, нравы, обычаи. Они обращаются к прошлому не для бесцельного любования, а во имя настоящего и будущего, во имя мечты видеть свое отечество процветающим, благоденствующим. Их произведения со свойственным им патриотическим пафосом преследуют прежде всего агитационно-политическую задачу. Отсюда - обостренное чувство гордости своим народом, пронизывающее все их творчество. Они стремятся представить адыгов сильными и независимыми, не терпевшими в прошлом каких-либо посягательств на свою свободу, отличавшимися несокрушимостью, изысканностью рыцарских обычаев, игравшими видную роль в духовной жизни Кавказа. Тем самым они стремятся пробудить национальное самосознание и гордость народа, утвердить его право на самобытность. Обращение к славному героическому прошлому с просветительскими целями, начало которому положили первые деятели культуры, свойственно и их преемникам, также понимавшим, что оно способствует поднятию авторитета их родины, интереса и уважения к ее истории, духовной культуре. Творчество просветителей рассматриваемого периода развивалось с опорой на национальный фольклор и во взаимодействии с русской литературой, особенно в традициях, заложенных ярчайшими представителями русской романтической школы - А.С. Пушкиным и А.А. Бестужевым-Марлинским. Велико было и воздействие на них стилевой манеры Н.М. Карамзина, сочетавшего, как известно, критический анализ исторических событий с художественным их изложением. В то же время в творчестве Хан-Гирея намечаются и реалистические тенденции, проявляющиеся в переходе от отвлеченных романтических героев к конкретным реальным образам, стремлении реалистически изображать действительность, в возрастающем интересе к социальным проблемам, в попытках объяснить поведение людей и конфликты между ними социально-экономическими факторами. |