1. 1 Повседневность как предмет внимания исследователей
 Скачать 1.4 Mb.
|
|
Нейробиологами установлено, что взаимодействие мозга и речи осуществляется на трёх уровнях [45]: крупный комплекс нейронных структур, расположенных в левом и правом полушарии, служит для представления в мозге понятий; нейронный комплекс меньшего размера, находящийся главным образом в левом полушарии, формирует слова и предложения; между этими двумя уровнями в роли посредника располагается находящийся в левом полушарии важный комплекс нейронных структур. Итак, сознание неразрывно связано с речью. По мнению П.В. Симонова, оно имеет коммуникативную природу и возникло в результате общения между людьми [128]. Связь речи и мышления подтверждается не только теоретическими построениями философов, психологов и педагогов, но и данными нейрофизиологических исследований. Так, экспериментально подтверждено, что в ходе решения задач на образное, пространственное и абстрактно-вербальное мышление, даже в том случае, когда речевой ответ испытуемого не требовался, фиксировалась активность в левой височной области, где расположен центр речи, так называемая зона Вернике. Это свидетельствует о том, что вербализация является важным компонентом мышления [61, с. 93–104]. Следует также отметить, что современные нейробиологические и нейролингвистические исследования указывают, что восприятие человеком окружающей действительности осуществляется не полностью, вследствие ограниченности природы его сознания. Как следствие, человек, воспринимая истинную реальность, строит те или иные когнитивные модели (картины) мира. При построении данных моделей что-то обобщается, что-то искажается, что-то исключается. При этом их построение неразрывно связано с речевой структурой [17, с. 37]. Таким образом, речевые трансформации, происходящие в настоящее время под влиянием развития информационных технологий, в частности в сети Интернет, о которых будет говориться ниже, оказывают непосредственное воздействие на конструирование повседневности. Одним из важнейших нейрофизиологических механизмов воздействия информационных технологий на повседневную жизнь человека является наблюдающаяся в настоящее время визуализация восприятия. Результатом развития инфокоммуникационных технологий является снижение значения важнейшего прежде носителя информации – слова – и связанной с ним логики, и возрастание роли целостного образного восприятия действительности, связанного с непосредственным воздействием на чувства. В этой связи следует отметить, что на протяжении всего Нового времени значение сенсорных (от лат. sensus – чувство) каналов отражения действительности принижалось, что привело, по мнению М.М. Кузнецова, «к дискредитации и атрофированию тех возможностей, которые представляют иные органы чувств» [84, с. 66]. Долгое время человеком практически не использовались те возможности ориентации в окружающем мире, которые предоставляют такие каналы чувственного восприятия, как слух, обоняние, осязание и вкус. Ещё в XVII в. они были дискредитированы Дж. Локком как имеющие дело лишь со «вторичными качествами», т.е. всецело субъективными и нерелевантными для процесса познания, ориентированного на постижение объективных, безусловно значимых для всех и каждого «первичных» качеств и свойств предметов и явлений. Столь ограниченное использование сенсорного аппарата человека является несомненным регрессом по сравнению с практикой традиционных культур, где все пять чувств были равным образом активно задействованы. Дискредитация гигантской массы данных чувственного опыта в качестве нерелевантных познавательному процессу и потому подлежащий вытеснению на периферию человеческого мировосприятия сопровождалась кампанией по искоренению предрассудков, т.е. всего того, что не выдерживало оправдания и легитимации сообразно канонам предельно узко трактуемой процедуры рациональности. Тем самым из повседневности изымался огромный массив знаний, передаваемых из поколения в поколение и некогда приобретённых человечеством (например интуитивным путем, жизненным опытом) не в соответствии со строгими методологическими принципами, которые были положены в основу познавательного процесса в Новое время, или вопреки им. «Пестование» рациональности привело к тому, что чувственный и эмоциональный опыт отодвигались на задний план, сознание человека приучали оперировать эмоционально нейтральными образами. Таким образом, за последние несколько столетий человек утратил определённые навыки анализа сенсорного опыта и оказался малоподготовленным к тому обилию чувственной, прежде всего визуальной информации, которая в настоящее время обрушилась на него вследствие развития высоких технологий. Как отмечает крупнейший специалист в области когнитивных исследований профессор Б. Величковский, виртуальная реальность представляет собой, по сути, технологию управления процессами восприятия человека [93, с. 34]. Именно поэтому в настоящее время чрезвычайно велики возможности воздействия на человека, в том числе и деструктивного, посредством чувственно воспринимаемой виртуальной реальности. Итак, следствием развития информационных технологий является значительное возрастание роли визуального восприятия. По мнению А. Бергера, в современном мире порядка 80 % информации человек получает с помощью зрения [13, с. 18]. В связи с чем повышается актуальность исследования визуального восприятия, являющегося важнейшим механизмом конструирования повседневной жизни человека. Специалисты отмечают, что зрительный процесс состоит из нескольких различных действий, включая использование бокового зрения, движения глаз в горизонтальном и вертикальном направлении. При этом мы мысленно накладываем на видимый объект не только скрытые от взора линии перспективы, но и общую композиционную схему, воспринимая, таким образом, всю информацию о рассматриваемом объекте. Человеческий мозг разбивает визуальный образ на отдельные компоненты и исследует каждую отдельную часть, после чего снова воссоединяет их в одно целое. Мозг подвергает обработке такие явления, как цвет, фактура, очертания объектов, светотень, рассматривая каждое из них по отдельности, и соединяет их в целостный образ, причём то, как это происходит, до конца не известно. Р. Арнхейм в книге «Визуальное мышление» высказывает предположение, что при визуальном восприятии не только учитывается рассматриваемый материал, но и проходит активная психическая деятельность. Зрение действует избирательно. Восприятие формы происходит применительно к объекту видовых категорий, которые можно назвать зрительными понятиями, поскольку они одновременно и простые, и общие. Таким образом, восприятие включает решение проблемы [160, с. 37]. Подобное утверждение делает и Э. Гомбрих в работе «Искусство и иллюзия»: «Восприятие представляет собой интенсивный процесс, основанный на наших ожиданиях и адаптации к ситуации. Вместо того чтобы говорить о том, что мы видим и знаем, нам следовало бы говорить хоть немного больше о том, что мы видим и замечаем. Мы замечаем только тогда, когда ожидаем увидеть это» [167, с. 172]. Итак, восприятие не происходит автоматически. Чтобы определённый объект в определённой ситуации был замечен человеком, ему необходимо предположить, что он его увидит. В своей книге «Психология сознания» утверждает Р. Орнштайн, что глаза человека «находятся в непрерывном движении, включающем как выраженные движения (саккады), так и тремор глаз (нистагм). Каждую секунду мы или мигаем глазами, или поводим ими из стороны в сторону, или поворачиваем голову либо тело, или следим взглядом за движущимися объектами и т.п.» [174, с. 27]. Термин саккады переводится с французского как «резкий толчок». Каждое саккадическое движение глаз длится около одной двадцатой части секунды – отрезок времени, необходимый для поддержания непрерывности видимого; этот процесс в том числе даёт человеку возможность связывать воедино отдельные кинокадры, воспринимая кинофильм как целостное явление. При рассматривании неподвижного объекта взгляд через несколько секунд теряет чёткость, поэтому человек снова и снова проводит глазами, сигнализируя этим мозгу о необходимости удерживать внутренний образ. При наблюдении за движущимся объектом глаза, удерживая его, следуют за ним и фиксируют его изображение на сетчатке. Итак, зрение представляет собой физиологический процесс, который включает в себя световое раздражение сетчатки и первичную обработку этих сигналов фоторецепторами, расположенными во внешнем её слое, прилегающем к сосудистой оболочке глаза. Полученная таким образом информация затем обрабатывается в мозге. Р. Орнштайн пишет о процессе моделирования информации из различных получаемых человеком сигналов следующее: «Если бы мы “видели” “образ” на сетчатке глаза, то окружающий нас мир выглядел бы каждую секунду по-разному: мы воспринимали бы то один образ, то совершенно другой, то неясные очертания объектов во время движения глаз или полный мрак во время мигания. Поэтому нам приходится составлять свое восприятие из избирательно отбираемых входящих сигналов, достигая устойчивого осознания разнообразного и непрерывно изменяющегося потока информации, принимаемого нашими рецепторами» [174, с. 27]. Другими словами, человек выбирает необходимое из всей доступной информации и в каком-то смысле конструирует мир, который он видит [13, с. 39]. Исследования нейрофизиологов подтверждают это утверждение. Так, экспериментально подтверждается существование в головном мозге так называемого «круга ощущений», суть которого в том, что он обеспечивает сравнение сенсорного сигнала со сведениями, извлечёнными из памяти, включая данные о значимости сигнала, что, по мнению А.М. Иваницкого, лежит в основе перехода физиологического процесса на уровень психических, субъективно переживаемых явлений. Применительно к теме данного исследования это означает, что повседневность человека конструируется информационно-коммуникационными технологиями путём создания обширного визуального ряда. Однако поскольку механизм обработки визуальных сигналов головным мозгом тесно связан с имеющимся у человека опытом, а приобретению сенсорного опыта на протяжении веков не уделялось внимания, современный человек испытывает значительные трудности при анализе зрительных образов. В связи с этим возрастают возможности манипулирования сознанием индивидов. Итак, к основным нейрофизиологическим механизмам влияния информационных технологий на повседневную жизнь человека можно отне-сти визуализацию восприятия действительности и речевые трансформации, которые оказывают воздействие на сознание человека. Обратимся к исследованию психологических механизмов воздействия информационных технологий на повседневность. Следует отметить, что информатизация общества не только порождает новые виды деятельности, связанные с обработкой информации и работой в компьютерных сетях, но и оказывает косвенное влияние на некомпьютеризированные виды деятельности, а также на личность человека в целом. Исследования психологов показывают, что зачастую приёмы, применяемые при работе с компьютерной техникой, переносятся в сферу традиционного межличностного общения, в частности, значительно усиливаются требования к точности формулировок, логичности и последовательности изложения, повышается значение рефлексии, снижается роль эмоционально-аффективных средств общения. Причём яркие феномены такого «компьютероподобного» общения отмечаются не только в деловой сфере (например, при взаимодействии программистов с пользователями), но и в повседневной жизни – при обсуждении бытовых проблем, в дружеских беседах, при разговорах с детьми [163]. Отечественные исследователи Ю.Д. Бабаева и А.Е. Войскунский выделяют такие механизмы переноса тех или иных психических компонентов, сформированных в ходе непосредственного взаимодействия с информационными технологиями в традиционную некомпьютеризированную деятельность, как аналогия и уподобление, реверсия и экзуция [7, с. 88–100]. В проводимых ими исследованиях испытуемые разных возрастов применяли принцип аналогии с работой компьютеров не только при описании особенностей своего мышления, но и при обсуждении личностных характеристик. Они отмечали также, что применение информационных технологий способствовало полезному, по их мнению, преобразованию их деятельности, например, путём создания новых эталонов «чёткой, эффективной работы, не требующей лишних слов и обсуждений». Ш. Текл вводит представление о компьютерах как о «втором Я» и демонстрирует на ряде примеров возможность преобразования детьми собственного поведения путём опоры на опыт применения информационных технологий [176]. Так, автор описывает ребёнка, оказавшегося способным изменить заниженную самооценку – для него это показалось аналогичным смене программного обеспечения или операционной системы компьютера. Другим детям удалось преодолеть страх перед точными науками после успешного освоения работы с компьютером, обычно ассоциирующимся с математическими дисциплинами. Консультирующиеся у психотерапевта подростки бывают склонны сравнивать психотерапию с процессом отладки компьютерных программ и даже пытаются знакомить своих психотерапевтов с листингами программ. Предполагается, что феномены такого рода могут способствовать увеличению самостоятельности и независимости детей, обучающихся информатике, развитию и трансформации у них познавательных интересов [110]. В настоящее время предпринимаются активные попытки привлечения к использованию информационных технологий детей с психическими отклонениями и инвалидов с целью повышения эффективности процесса реабилитации. Следует, однако, отметить, что уподобление внутреннего мира компьютерам может происходить у человека как осознанно, так и неосознанно. Данная тенденция проявляется в сравнении собственных интеллектуальных способностей с возможностями компьютеров и приводит к феноменам персонификации и деперсонификации [135], к сверхдоверию компьютерным данным [65], к возникновению страха перед информационными технологиями [49, с. 92–98]. Часто отмечается, что информационные технологии способствуют возникновению новых видов и форм деятельности, новых навыков, знаний, умений. Вместе с тем, одним из последствий информатизации является и своеобразное возрождение ряда ранее весьма значимых, но затем в значительной степени утративших свою роль психических компонентов. Для обозначения этих феноменов Ю.Д. Бабаева и А.Е. Войскунский используют термин «реверсия» (лат. reversio – поворот, возвращение). Одним из примеров реверсии является изменение роли письменной речи. Системы электронной почты возродили навыки письменного общения, которые постепенно сходили на нет после появления телефона и радиосвязи. Спонтанное или обусловленное сценарием групповой деятельности общение посредством компьютерных сетей происходит в реальном времени. При переписке посредством компьютерных сетей усваиваются новые формы и новый «этикет» общения. В статье, опубликованной в 1998 г., Ю.Д. Бабаева и А.Е. Войскунский отмечали возможные положительные следствия распространения электронной переписки. Так, они писали, что поскольку в электронном письме принято цитировать те фрагменты предшествующих сообщений, на которые даётся ответ, можно ожидать, что перенос этого правила обогатит этикет традиционной письменной речи. В переписке посредством Интернета пользователи всё чаще сталкиваются с операциями письменного знакомства, установления и поддержания контакта, обмена вежливыми фразами, демонстрации интереса к партнёру, они учатся сочетать личностное и деловое общение. Интерэтническое общение подразумевает обмен социокультурными сведениями, ведёт к интенсификации изучения иностранных языков, актуализации общекультурных и географических познаний [7, с. 88–100]. Однако спустя десять лет последствия обмена письменными сообщениями в Сети видятся не столь оптимистично. Основу языка, используемого в компьютерных сетях, составляет английский технический язык. Современный язык компьютерных пользователей настолько отличается от традиционного русского языка, что уже создаются особые словари, где помимо аббревиатур и специфического сленга содержится список специальных символов (так называемых «смайликов»), отражающий эмоциональное состояние человека. Большинство из этих символов представляют стилизованное изображение человеческого лица. Они призваны передать эмоциональное состояние участников общения. При помощи «смайликов» можно передать улыбку, лукавую усмешку, озабоченность, злость, а также выразить другие эмоции. Применение этих значков и даже просто их распознавание требует развитых навыков категоризации эмоциональных состояний. Пилотажные эксперименты, проведённые А.М. Ходош, показали, что практическое освоение значков для выражения эмоциональных состояний развивается с возрастом. Тем самым использование подобных значков разновозрастными коммуникантами способно приводить к недоразумениям и непониманию. Иногда пользователи не ограничиваются этим и посылают рисунки, напоминающие примитивную живопись [79, с. 104]. Достаточно широкое распространение в сети получило использование акронимов – своеобразных символьных сокращений целых фраз и предложений: IMHO – In my humble opinion (По моему скромному мнению), pls – please (пожалуйста) и др. Зачастую в данных сокращениях, наряду с буквами, используются и другие символы, согласно фонетическому соответствию: 2=to=too, 8=ate, 4=for или =ч в русском варианте (аналогично приёму, применяемому при составлении ребусов). При таком способе записи Wait (подожди) пишется как W8, thanks (спасибо) – 10Х и т.д. Следует отметить, что такой приём записи часто использовался в древности. Например, имя индейского вождя Itzlicoatl записывалось с помощью изображения змеи – Coatl и копья – Istzli. Можно также заметить, что многие акронимы записываются без использования гласных букв: bb – bye bye, BRB – Be right back (сейчас вернусь), BTW – By the way (кстати), L8R – Later (позже), что также напоминает некоторые древние формы письменности. Таким образом, письменность современных пользователей компьютерных сетей приобрела атавистические особенности, некогда характерные для всей письменной культуры. Если же обратить внимание на саму речь, а не на форму её записи, то можно отметить следующие особенности: краткость, разорванность высказываний, отсутствие чётких, структурированных, законченных диалогов или смысловых единиц. Диалоги в Интернете напоминают своего рода «словесную окрошку». В обычных условиях такой эффект наблюдается либо у детей, как следствие их синкретичного и паралогического мышления, либо при заболевании и нарушении процесса мышления. Таким образом, можно говорить о наблюдающихся регрессивных тенденциях у лиц, часто общающихся посредством Интернета. |