шпоры по зарубежной литре 20 век 1 половина. 1. Философско эстетические основания зарубежной литературы 20 века и проблема периодизации
 Скачать 246 Kb.
|
|
15. «Эпический театр» Б. Брехта. Анализ пьесы «Мамаша Кураж и её дети». Теория эпического театра Бертольта Брехта, оказавшая огромное влияние на драматургию и театр XX века, представляет собой очень сложный материал для студентов. Проведение практического занятия по пьесе «Мамаша Кураж и ее дети» (1939) поможет сделать этот материал доступным для усвоения. Теория эпического театра начала складываться в эстетике Брехта еще в 1920-х годах, в период, когда писатель был близок к левому экспрессионизму. Первой, еще наивной, идеей было предложение Брехта сблизить театр со спортом. «Театр без публики — это нонсенс»,— писал он в статье «Больше хорошего спорта!»[14]. В 1926 г. Брехт закончил работу над пьесой «Что тот солдат, что этот», которую он позже считал первым образцом эпического театра. Элизабет Гауптман вспоминает: «После постановки пьесы «Что тот солдат, что этот» Брехт приобретает книги о социализме и марксизме... Несколько позднее, находясь в отпуске, он пишет: «Я по уши в «Капитале». Мне теперь необходимо все это точно знать...»[15]. Театральная система Брехта складывается одновременно и в неразрывной связи с формированием в его творчестве метода социалистического реализма. Основа системы — «эффект очуждения» — есть эстетическая форма знаменитого положения К. Маркса из «Тезисов о Фейербахе»: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[16]. Первым произведением, глубоко воплотившим такое понимание отчуждения, была пьеса «Мать» (1931) по мотивам романа А. М. Горького. Характеризуя свою систему, Брехт пользовался то термином «неаристотелевский театр», то — «эпический театр». Между этими терминами есть некоторая разница. Термин «неаристотелевский театр» связан прежде всего с отрицанием старых систем, «эпический театр» — с утверждением новой. В основе «неаристотелевского» театра лежит критика центрального понятия, составляющего, согласно Аристотелю, суть трагедии,— катарсиса. Общественный смысл этого протеста объяснен Брехтом в статье «О театральности фашизма» (1939): «Самое замечательное свойство человека — это его способность к критике... Тот же, кто вживается в образ другого человека, и притом без остатка, тем самым отказывается от критического отношения к нему и к самому себе. <...> Поэтому метод театральной игры, взятый на вооружение фашизмом, не может рассматриваться как положительный образец для театра, если ждать от него картин, которые дадут в руки зрителей ключ к разрешению проблем общественной жизни» (Кн. 2. С. 337). И Брехт связывает свой эпический театр с обращением к разуму, не отрицая при этом чувства. Еще в 1927 г. в статье «Размышления о трудностях эпического театра» он разъяснял: «Существенное... в эпическом театре заключается, вероятно, в том, что он апеллирует не столько к чувству, сколько к разуму зрителя. Зритель должен не сопереживать, а спорить. При этом было бы совершенно неверно отторгать от этого театра чувство» (Кн. 2. С. 41). Эпический театр Брехта есть воплощение метода социалистического реализма, стремление сорвать с действительности мистические покровы, выявить подлинные законы общественной жизни во имя ее революционного изменения (см. статьи Б. Брехта «О социалистическом реализме», «Социалистический реализм в театре»). Среди идей эпического театра мы рекомендуем остановиться на четырех главных положениях: «театр должен быть философским», «театр должен быть эпическим», «театр должен быть феноменальным», «театр должен давать очужденную картину действительности» — и проанализировать их реализацию в пьесе «Мамаша Кураж и ее дети». Философская сторона пьесы раскрывается в особенностях ее идейного содержания. Брехт использует принцип параболы («повествование удаляется от современного автору мира, иногда вообще от конкретного времени, конкретной обстановки, а затем, как бы двигаясь по кривой, снова возвращается к оставленному предмету и дает его философско-этическое осмысление и оценку...»[17]. Таким образом, пьеса-парабола имеет два плана. Первый — это размышления Б. Брехта над современной действительностью, над разгорающимся пламенем Второй мировой войны. Драматург так сформулировал идею пьесы, выражающую этот план: «Что в первую очередь должна показать постановка «Мамаши Кураж»? Что большие дела в войнах делают не маленькие люди. Что война, являющаяся продолжением деловой жизни другими средствами, делает лучшие человеческие качества гибельными для их обладателей. Что борьба против войны стоит любых жертв» (Кн. 1. С. 386). Таким образом, «Мамаша Кураж» — это не историческая хроника, а пьеса-предостережение, она обращена не в далекое прошлое, а в ближайшее будущее. Историческая хроника составляет второй (параболический) план пьесы. Брехт обратился к роману писателя XVII века X. Гриммельсхаузена «Простаку наперекор, сиречь диковинное описание прожженной обманщицы и побродяжки Кураж» (1670). В романе на фоне событий Тридцатилетней войны (1618–1648) изображались похождения маркитантки Кураж (т. е. смелой, храброй), подруги Симплиция Симплициссимуса (знаменитого героя из романа Гриммельсхаузена «Симплициссимус»). В хронике Брехта представлены 12 лет жизни (1624–1636) Анны Фирлинг, прозванной мамашей Кураж, ее путешествия по Польше, Моравии, Баварии, Италии, Саксонии. «Сопоставление начального эпизода, в котором Кураж с тремя детьми отправляется на войну, не ожидая худого, с верой в барыш и удачу,— с заключительным эпизодом, в котором потерявшая на войне своих детей, по существу все уже потерявшая в жизни маркитантка с тупым упорством тянет свой фургон по проторенной дороге в мрак и пустоту,— это сопоставление содержит в себе параболически выраженную общую идею пьесы о несовместимости материнства (и шире: жизни, радости, счастья) с военной коммерцией»[18]. Нужно при этом отметить, что изображаемый период — лишь фрагмент в Тридцатилетней войне, начало и конец которой теряются в потоке лет. Образ войны является одним из центральных философски насыщенных образов пьесы. Анализируя текст, студенты должны раскрыть причины войны, необходимость войны для дельцов, понимание войны как «порядка», используя при этом текст пьесы. С войной связана вся жизнь мамаши Кураж, она дала ей это имя, детей, достаток (см. картину 1). Кураж избрала «великий компромисс» как способ существования на войне. Но компромисс не может скрыть внутреннего конфликта между матерью и маркитанткой (мамаша — Кураж). Другая сторона войны раскрывается в образах детей Кураж. Все трое гибнут: Швейцарец из-за своей честности (картина 3), Эйлиф — «потому что совершил на один подвиг больше, чем требовалось» (картина 8), Катрин — предупреждая город Галле о нападении врагов (картина 11). Добродетели человеческие или извращаются в ходе войны, или приводят добрых и честных к гибели. Так возникает грандиозный трагический образ войны как «мира наоборот». Раскрывая эпические черты пьесы, необходимо обратиться к структуре произведения. Студенты должны изучить не только текст, но и принципы брехтовской постановки. Для этого они должны познакомиться с работой Брехта «Модель «Кураж». Примечания к постановке 1949 г.» (Кн. 1. С. 382—443). «Что касается эпического начала в постановке Немецкого театра, то оно сказалось и в мизансценах, и в рисунке образов, и в тщательной отделке деталей, и в непрерывности действия»,— писал Брехт (Кн. 1. С. 439). Эпическими элементами также являются: изложение содержания в начале каждой картины, введение зонгов, комментирующих действие, широкое использование рассказа (можно с этой точки зрения проанализировать одну из самых динамичных картин — третью, в которой идет торг за жизнь Швейцарца). К средствам эпического театра относится также монтаж, т. е. соединение частей, эпизодов без их слияния, без стремления скрыть стык, а наоборот, с тенденцией его выделить, вызвав тем самым поток ассоциаций у зрителя. Брехт в статье «Театр удовольствия или театр поучения?» (1936) пишет: «Эпический автор Деблин дал превосходное определение эпосу, сказав, что, в отличие от драматического произведения, произведение эпическое можно, условно говоря, разрезать на куски, причем каждый кусок сохранит свою жизнеспособность» (Кн. 2. С. 66). Если студенты усвоят принцип эпизации, они смогут привести целый ряд конкретных примеров из пьесы Брехта. Принцип «феноменального театра» может быть проанализирован только при использовании работы Брехта «Модель «Кураж». В чем суть феноменальности, смысл которой писатель раскрыл в работе «Покупка меди»? В старом, «аристотелевском» театре подлинно художественным явлением была только игра актера. Остальные компоненты как бы подыгрывали ему, дублировали его творчество. В эпическом театре каждый компонент спектакля (не только работа актера и режиссера, но и свет, музыка, оформление) должен быть художественным явлением (феноменом), каждый должен иметь самостоятельную роль в раскрытии философского содержания произведения, а не дублировать другие компоненты. В «Модели «Кураж» Брехт раскрывает использование музыки на основе принципа феноменальности (см.: Кн. 1. С. 383–384), то же касается и декорации. Со сцены убирается все лишнее, воспроизводится не копия мира, а его образ. Для этого используются немногочисленные, но достоверные детали. «Если в большом допускается некая приблизительность, то в малом она недопустима. Для реалистического изображения важна тщательная разработка деталей костюмов и реквизита, ибо тут фантазия зрителя ничего не может прибавить»,— писал Брехт (Кн. 1. С. 386). Эффект очуждения как бы объединяет все основные черты эпического театра, придает им целенаправленность. Образная основа очуждения — метафора. Очуждение — одна из форм театральной условности, принятие условий игры без иллюзии правдоподобия. Эффект очуждения призван выделить образ, показать его с необычной стороны. При этом актер не должен сливаться со своим героем. Так, Брехт предупреждает, что в картине 4 (в которой мамаша Кураж поет «Песню о великом смирении») игра без очуждения «таит в себе социальную опасность, если исполнительница роли Кураж, гипнотизируя зрителя своей игрой, призывает его вжиться в эту героиню. <...> Красоты и притягательной силы социальной проблемы он не сумеет почувствовать» (Кн. 1. С. 411). Используя эффект очуждения с иной, чем у Б. Брехта, целью, модернисты изобразили на сцене абсурдный мир, в котором царит смерть. Брехт же с помощью очуждения стремился так показать мир, чтобы у зрителя возникло желание изменить его. Вокруг финала пьесы велись большие споры (см. диалог Брехта с Ф. Вольфом. — Кн. 1. С. 443–447). Брехт отвечал Вольфу: «В этой пьесе, как Вы правильно заметили, показано, что Кураж ничему не научили постигшие ее катастрофы. <...> Дорогой Фридрих Вольф, именно Вы подтверждаете, что автор был реалистом. Если даже Кураж ничему не научилась, публика может, по-моему, все же чему-то научиться, глядя на нее» (Кн. 1. С. 447). 17. Экзистенциализм в литературе. А. Камю, Ж-П. Сартр. Экзистенциали?зм (фр. existentialisme от лат. exsistentia — существование), философия существования — направление в философии XX века, акцентирующее свое внимание на уникальности иррационального бытия человека. Экзистенциализм развивался параллельно родственным направлениям персонализма и философской антропологии, от которых он отличается прежде всего идеей преодоления (а не раскрытия) человеком собственной сущности и большим акцентом на глубине эмоциональной природы.Эта противоречивость является причиной того, что практически никто из мыслителей, причисляемых к экзистенциализму, не был в действительности философом-экзистенциалистом. Единственным, кто чётко выражал свою принадлежность к этому направлению, был Жан-Поль Сартр. Его позиция была обозначена в докладе «Экзистенциализм — это гуманизм», где он и предпринял попытку обобщить экзистенциалистские устремления отдельных мыслителей начала XX века Альбер Камю – один из моралистов в современной французской литературе ХХ столетия. С давних пор культура Франции была щедра на «моралистов», то есть назидателей, нравоучителей, проповедников добродетели. Прежде всего это мастера пера и мыслители, об¬су欬дающие в своих книгах загадки человеческой природы с ост¬ро¬умной прямотой, подобно Монтеню в ХVIв., Паскалю и Ларошфуко в ХVIIв., Вальтеру, Дидро, Руссо в XVIII в. Франция XX столетия выдвинула очередное созвездие таких моралистов: Сент-Экзюпери, Мальро, Сатр... Среди первых в ряду этих громких имен должен быть по праву назван и Альбер Камю. В своем творчестве он рассмотрел концепцию отчуждения личности и общества. Он - глашатай множества ра第¬роз¬ненных фишочек, которые в мире, расколотом на лагеря, ведут судорожные поиски собственного серединного пу¬ти. В своих произведениях он придерживался умозаключений «философии существования», экзистенциализма. Понять жиз¬нь - значит, по Камю, различать за ее изменчивыми малодостоверными обликами лик самой Судьбы и истолковать в све¬те последней очевидности нашего земного удела. Все книги Камю претендуют на то, чтобы быть трагедиями метафизического прозрения: в них ум тщится пробиться сквозь толщу преходящего, сквозь житейско-исторический пласт к прямоугольной бытийной правде существования личности на земле Альбер Камю -- одна из ключевых фигур литературной жизни во Франции послевоенного времени, властитель дум целого поколения, прозаик, эссеист, драматург, журналист, участник подпольного Сопротивления, лауреат Нобелевской премии по литературе (он получил премию в сорок четыре года, в 1957 году) -- на своем трагическом примере доказал то, что он неустанно подчеркивал,-- роль случайности и абсурда в человеческой жизни: Камю стал жертвой несчастного случая, 4 января 1960 года погиб в автомобильной катастрофе. Певец абсурда по необходимости, по невозможности найти иную связь между миром и человеком, Камю не был неподвижным, незыблемым изваянием. Его философско-эстетическое развитие, мировоззренческая траектория, отчасти напоминающая траекторию богоборческих героев Достоевского, отличаются тем, что Камю умел признавать и анализировать свои ошибки. Но сперва он не мог их не совершать. Камю как писателя, мечущегося между "историей" и "вечностью", сформировали четыре источника: происхождение, средиземноморское "почвенничество", болезнь и книжная культура. 18. Принципы экзистенциализма в пьесе Ж.-П. Сартра «За запертыми дверями». . Философия Ж.П. Сартра. Основная проблема экзистенциональной философии Жана-Поля Сартра (1905 – 1980) – проблема выбора. Центральным понятием сартровской философии является «для-себя-бытие». «Для-себя-бытие» - высшая реальность для человека, приоритетность для него прежде всего его собственного внутреннего мира. Однако полностью осознать себя человек может только через «для-другого-бытие» - различные взаимоотношения с другими людьми. Человек видит и воспринимает себя через отношение к нему «другого». Важнейшим условием жизни человека, ее «стержень», основание активности – свобода. Человек находит свою свободу и проявляет ее в выборе, но не простом, второстепенном (например, какую одежду надеть сегодня), а в жизненно важном, судьбоносном, когда решения избежать нельзя (вопросы жизни и смерти, экстремальные ситуации, жизненно важные для человека проблемы). Такой вид решения Сартр именует экзистенциальным выбором. Сделав экзистенциальный выбор, человек определяет свою судьбу на многие годы вперед, переходит из одного бытия в другое. Вся жизнь – цепочка различных «маленьких жизней», отрезков разного бытия, связанная особыми «узлами» - экзистенциональными решениями. Например: выбор профессии, выбор супруга, выбор места работы, решение изменить профессию, решение принять участие в борьбе, пойти на войну и т.д. По Сартру, свобода человека абсолютна (то есть безотносительна). Человек свободен постольку, поскольку он способен хотеть. Например, сидящий в тюрьме заключенный свободен, пока он чего-либо хочет: сбежать из тюрьмы, сидеть дальше, покончить жизнь самоубийством. Человек обречен на свободу (в любых обстоятельствах, кроме случая полного подчинения внешней реальности, но это тоже выбор). Вместе с проблемой свободы возникает проблема ответственности. Человек ответственен за все, что он совершает, за самого себя («Все, что со мной происходит, - мое»). Единственное, за что человек не может отвечать, - это за свое собственное рождение. Однако во всем остальном он полностью свободен и должен ответственно распоряжаться свободой, особенно при экзистенциональном (судьбоносном) выборе. Сюжет Журналист Гарсэн, богачка Эстель и почтовая служащая Инэс попадают после смерти в закрытое помещение — Ад. При жизни Гарсэн жестоко обращался со своей женой и в решающих ситуациях вёл себя как трус; лесбиянка-интеллектуалка Инес отбила у своего кузена его подругу, — тот покончил собой, бросившись под поезд, а девушка с отчаянья отравила газом себя и Инэс; обольстительная Эстель убила своего ребёнка и довела до смерти возлюбленного. Все трое сознают, что находятся в Аду, и готовятся к худшему, но ожидаемые ими пытки и физические страдания не ощутимы, — только лёгкая жара. Каждый пытается выведать у других, за что они здесь оказались, при этом старается скрыть правду о себе. Очень скоро герои начинают понимать, что адские мучения как раз и заключаются в этой взаимной лжи. Они не могут ни уйти друг от друга, ни убить друг друга, так как уже мертвы. И эта «пытка ближним» будет длиться вечно… [править] Построение Пьеса состоит всего из одного действия, для неё требуется только одна декорация. В пьесе четыре персонажа, один из которых — Коридорный, появляется только в нескольких эпизодах. Действие происходит в замкнутом пространстве — в гостиной без окон и зеркал. Достаточно скоро выясняется, что этот «номер» расположен в аду. Поочерёдно Коридорный приводит в него трёх персонажей. Все они на какое-то время остаются способны видеть происходящее на земле, и только когда события связанные с их смертью становятся исчерпанными, теряют её. Первым появляется Гарсэн, затем Инэс и Эстель. Поначалу Гарсэн воспринимается почти как комическая фигура: то пытается выяснить где здесь жаровня и кол, то почему отняли зубную щётку. Но по ходу действия пьесы, когда персонажи узнают о земном прошлом друг друга, образ героя прорисовывается в других красках. У Гарсэна, как и у обеих дам, — два существования. Застывшее навсегда в прошлом — земное и нынешнее, — загробное, в котором они существуют только друг для друга и для Коридорного. Гарсэн не может никак изменить своего земного существования: «адское» положение потому и уникально, что оно ставит персонажей в ситуацию несвободы, которая, по Сартру, возможна лишь в том случае, когда человека нет. Герои вроде и «есть» (в загробном мире), но с другой стороны, их как бы и «нет» (в человеческом мире). Они остаются существовать в качестве «бытия-для-себя», но утратили возможность через Ситуацию совершать свободный выбор: положение когда осталось только понять мотивы и определить лицо истории собственной жизни. А у оно оказывается неприглядным: выясняется, что Гарсэн жестоко издевался над своей кроткой женой, — и та пыталась покончить с собой, — он выпускал пацифистскую газету, но когда его страна начала реальные боевые действия, попытался бежать, — был пойман и расстрелян. Инэс ставит на нём клеймо: «Трус!», — и теперь, его загробное существование имеет цель доказать ей, что это не так. Но он и сам не может объяснить, чем обусловлен этот «обморок свободы» — попытка побега, которая привела к столь бесславному финалу. Здесь и становится очевиден конфликт между волей к утверждению свободы даже через смерть и бегством от неё, которое так же приводит к смерти, но делает прожитую жизнь абсолютно бессмысленной. Герои становятся связаны между собой, и даже когда у Гарсэна появляется возможность выйти в коридор, он остаётся. В этом мире тоже оказывается возможным выбор, но он не в силах как-то повлиять на уже состоявшуюся жизнь, в которой все три героя проявили себя не лучшим образом, а теперь являются друг другу судьями. Эстель не хочет признаваться в совершённом — она убила своего ребёнка, рождённого от любовника, и тот тоже покончил с собой, — ей хочется представить, что все они попали сюда «по ошибке», а свои воспоминания она гонит прочь. Чтобы забыться, ей нужен мужчина, но наладить любовные отношения с Гарсэном не удаётся потому, что им не избавиться от присутствия Инэс. Инэс, в свою очередь, предлагает любовь Эстель, но та её отвергает. Оказывается, что все персонажи крепко связаны друг с другом, понимают ловкость адской канцелярии, которая подстроила всё это. Действие пьесы вертится вокруг того, что в жизни, уже прожитой в прошлом, персонажи не смогли осуществить собственную свободу, а осознание необратимости этого — и есть, по Сартру, адское мучение . [править] Границы интерпретации Пьеса является программной для творчества Ж.-П.Сартра и французского экзистенциализма. В первой, журнальной публикации имела заголовок «Другие». Чаще всего пьеса рассматривалась как иллюстрация тезиса «Ад — это другие», а её содержание сводилось к «проповеди человеконенавистничества»: Ад — это не пытки, жаровни, ухмыляющиеся черти, — Ад — это сами люди, охотно становящиеся самыми изощренными и изобретательными палачами своих соседей. Однако, как справедливо указывал С. Великовский, вопреки расхожему мнению, «Ад — это другие» — это всего лишь реплика, вложена она в уста абсолютно конкретного персонажа и отнюдь не является сартровской категорией [1]. Трое персонажей, которые находятся в этом «аду», вовсе не являются моделью социума как такового. Персонажи мучаются оттого, что в их прошлом присутствует нечто (ошибка, подлость, предательство), чего уже не изменить, — они уже не «проект», будущее для них закрыто. Они пытаются избежать осознания неприятных фактов, но благодаря присутствию рядом Других, это оказывается невозможным. Именно через Другого человек может узнавать себя, взгляды других дарят ему собственное отражение — в какоё-то момент Инес буквально предлагает Эстель «стать её зеркалом». В книге Сартра «Бытие и ничто» одна из четырёх частей называется — «Для другого». 19. Война в творчестве Г. Бёлля. Бель-член "гр 47",изображение войны в его пр-иях стало активно идеологич.Уже в ранних повестях"Поезд пришел вовремя"Б рисует историч.обреченность гитлеровского похода на восток.Глав.в повести-нравств.выбор-дезертирство из гитлеровской армии.Это отделяет Б от многих писателей,к-рые оправдывают нем.солдата необходимостью послушания."Где ты был,Адам?"рассказывается о двух сторонах гитл.войны-Бесчеловечности и бессмысленности(причем не только в обычном плане бессмыс.убийств,но и в плане бессмысл.попыток придать войне высший смысл(освобождение русских от большевизма или геройство солдата на потерянном посту)Смерть всегда грязна,жалка и омерзительна и герои этого пр-ия умирают самой нелепой смертью.Солдаты-нет ни фронтового товарищества,ни осознанного героизма.Они пушечное мясо или циничные убийцы. Герои беллевских романов ощущают себя частичкой истории своей страны,но история горька,соответственно их жизнь тоже.Б ищет в душах своих соотеч.не смирение,а ненависть к силам зла.И вопрос Где начнется их сопротивление-центральный нерв беллевского морализма.Однако,если люди и дают временную отдушку своей ненависти,то она не затрагивает всесильного зла.Логика такого сопротивления балансирует на грани абсурда.Эту грань переступает Ганс Шнир.Небогатый событиями роман Белля — это, по сути, внутренний монолог главного героя, циркового артиста, сына промышленника-миллионера, который вспоминает о годах его детства, пришедшихся на войну, о послевоенной юности, размышляет об искусстве. После того, как героя покинула его возлюбленная Мари, которую Шнир считает «своей женой перед Богом», он начинает выпадать из ритма жизни, у него обостряются его «две врожденные болезни — меланхолия и мигрень». Лекарством против жизненной неудачи для Ганса становится алкоголь.Из воспоминаний героя читатель понимает, что тот выпал из жизни задолго до того, как потерял любимую — еще в отрочестве, когда отказывался вместе со своими одноклассниками участвовать в учениях гитлерюгенда, с согласия его родителей проводившихся в родовом поместье Шниров, и, позже, в двадцать лет, когда отверг предложение отца продолжить его дело, выбрав путь свободного художника. Ни в чем герой не находит опоры: ни в любви, ни в налаженном быте, ни в религии. «Католик по интуиции», он видит, как церковники на каждом шагу нарушают букву и дух христианских заповедей, а тот, кто искренне следует им в условиях современного общества может превратиться в изгоя.И находясь в моменте предельного одиночества он оформляет свой протест в "неутилитарном и абсурдном жесте"-садится на ступеньки бонского вокзала и поет сатирич.куплеты. |