Культурология ЭКЗАМЕН. 1. Культурология как наука. Задачи и методы изучения культурологии. В широком смысле культурология
 Скачать 1.25 Mb.
|
40.Культура европейского средневековья.В исторической науке понятие средневековья появилось в начале XIX в., когда, как известно, прежде всего благодаря французским историкам, торжествовали принципы критического переосмысления всех предшествующих знаний. Сам термин “средние века”, отметим попутно, не слишком удачно переведен на русский – правильнее было бы, на наш взгляд, назвать их “срединные века”, то есть своего рода “центральное” время. Однако, даже такая, уточненная применительно к французскому оригиналу формулировка, сегодня представляется очень приблизительной и оспаривается многими. В самом деле, можно ли под столь общее и невыразительное определение подвести целых 11 веков человеческой истории (от падения Рима до Английской буржуазной революции). Тем более условно звучит это определение, когда мы обращаемся к культурному наследию этого времени. Ведь сознание рядового галла-воина V в. отличалось от сознания его соотечественника и потомка – французского ростовщика эпохи первоначального накопления значительно сильнее, чем, допустим от классово близкого римлянина времен упадка Римской империи. А ведь, если чисто формально следовать принятой периодизации, то и несчастный, полудикий галл и преуспевающий ростовщик – жители средневековья. Что же у них общего в системе ценностей?Вопрос, очевидно, остается риторическим. Это несопоставимые в принципе ценности. Мало того, мы обычно и совершенно справедливо выделяем в качестве особой культурной эпохи позднее средневековье и называем XIV-XVI вв. эпохой Возрождения. Однако Возрождение являет нам не просто другой – прямо противоположный тип сознания, тип культуры. Связывают же столь разные, с точки зрения опять же истории культуры, столь разноприродные понятия и явления, как, скажем, рыцарские романы и мозаики Равенны, исповедальные откровения Пьера Абеляра и кромешный ад сатанинских фантазий великого Иеронимуса Босха, фанатизм и изуверство Игнатия Лойолы и, допустим, предельно демократические, охальные вирши Франсуа Вийона лишь одно общее – принадлежность к эпохе утверждения и закрепления в общественном сознании христианского вероучения, христианской морали и христианских институтов власти. Утверждая и воспевая глубинную связь между людьми без различия “эллина или иудея”, полагая нравственные ценности первостепенными, формируя представление о мире как о дивном божьем творении, а о человеке, соответственно, как существе, обреченном пройти через юдоль страданий, чтобы войти в Царство Божье, внушая каждому возможность спасения от неизбежного Страшного Суда, предвещающего конец Света, только через веру и Бога, надежду на загробную жизнь и любовь к ближнему, христианство формировало стойкое эсхатологическое сознание, постоянное ощущение человеком своей греховности, порочности, заведомую готовностью ко всем мыслимым и немыслимым бедам испытаниям, рассматриваемым изначально как проявление воли Божьей. Однако, воспитывалось и усердие в мирских делах, трудолюбие, забота о чистоте чувств и помыслов – хотя бы и показная. В эпоху варварства церковь, безусловно, спасла в Европе и культуру и цивилизацию. Однако, представляется исторически справедливым различать культурообразующую и цивилизующую роль вероучения и его лучших, образованнейших и наиболее искренних адептов – Василия Великого, Августина Блаженного, Франциска Ассизского и т.д. – и роль церкви как государственного института, крупнейшего собственника, землевладельца, идеологического монополиста – организатора “охоты на ведьм”, “святой” инквизиции – то есть всего того, что можно было бы назвать антикультурой. Надо отметить, что с ростом цивилизованности в мире, развитием просвещения и образования, успехами естественных наук, развитием экономических, торговых отношений между государствами Европы, эта антикультурная, вторая жизненно важная и системообразующая функция церкви и христианства не только не ослабевала, но, напротив, усиливалась – уже в XVI в., в эпоху Возрождения, в эру великих географических открытий во имя Христа доблестные испанские “рыцари” истребляли коренное население и уничтожали индейскую цивилизацию в Южной Америке, а в 1600 г., накануне открытия Ост-Индской компании и создания Шекспиром “Гамлета” церковники отправили на костер Джордано Бруно. На заре средневековья эти кричащие противоречия христианизированного мира еще не проявлялись в столь яркой форме. Напротив, тогдашние монастыри – поистине культурные центры. В сословной организации общества первому сословию отводилась особая роль, но и в первом сословии – духовенстве – были свои первые – наиболее определенная социальная группа – монашество. Монастыри, впервые появившиеся в Европе в VI в., были не только обителями послушания, утешения, благотворительности и т.п., но и вплоть до XII в. практически единственными очагами просвещения. Классический европейский монастырь эпохи зрелого средневековья сочетал в себе школу, библиотеку и своеобразную мастерскую по изготовлению и ремонту книг. Образование и воспитание были, разумеется, сугубо богословскими. В то же время существовали серьезные различия в самой трактовке христианского вероучения, расколовшие монашество на три основных направления – ордена: бенедиктинцев, утверждавших, что главной добродетелью человека должен быть неустанный физический труд, что соответствовало известной заповеди о том, что каждый “должен возделывать свой сад”; доминиканцев, которые, вспоминая другие слова Христа “не мир я вам принес, но меч”, брали их за основу своей “цивилизаторской деятельности”, направленой на искоренение инаковерующих и изыскивание всевозможных ересей; и, наконец, францисканцев, проповедовавших, в первую очередь, добро и активное сострадание. При этом веротерпимость францисканцев просто поразительна. Вообще, канонизация образа самого Франциска – совершенно исключительного по всем дошедшим до нас сведениям и фактическим, и легендарным, – человека, всей сутью своего вероучения восстававшего против догматического агрессивного начала в католицизме, показывает, насколько непросто выделить какую-то одну, определяющую линию в культурообразующей функции католической церкви. Франциск проповедовал “бедную церковь”, богатую духовностью своей, отличался необычайной приветливостью, открытостью нрава (монахи-францисканцы всегда ходят с откинутым назад капюшоном и открытым лицом), обогревал и привечал сирых и убогих, не спрашивая, какой они веры и из какой страны. В нем начисто отсутствовало показное величие и помпезность, свойственная официальной церкви, папскому престолу. Подобное сословное неединообразие высшего сословия отражало и разнообразную сословную ориентацию христианства, ориентированного на самые различные слои общества и к разным категориям обращавшегося разными своими сторонами. Культура второго сословия – дворянства носила значительно более цельный характер. В основу дворянской морали эпохи был положен так называемый рыцарский кодекс чести. Понятие чести играло системообразующую роль в структуре духовных ценностей сословия, причем сама честь понималась чрезвычайно широко и многопланово. В понятие чести входили верность слову, обету, клятве, сеньору (вообще верность, преданность, и физическая сила), отвага и благородство в бою, на турнире, благородство происхождения, обязательная щедрость и, разумеется, служение Прекрасной даме, которое отнюдь не сводилось к платоническим чувствам, мелодическим и словесным их излияниям, но подразумевало и конкретную цель – непременное обладание предметом обожания. Столь прозаическая подоплека одного их самых романтических рыцарских культов имеет сугубо житейское обоснование: законы того времени ради предотвращения возможных конфликтов и дробления наследства запрещали женитьбу всем сыновьям феодала, кроме старшего. Детей, как правило, и в зажиточных семьях тогда рождалось много, и рыцарям-холостякам ничего другого не оставалось, как добиваться взаимности прекрасных дам, которые, однако, по тем же неписаным законам чести, должны были далеко не сразу отвечать взаимностью, а по возможности медлить и играть роль недоступности в своеобразном спектакле, роли в котором были распределены заранее. Добиваться же взаимности надо было, демонстрируя свои рыцарские добродетели, главные из которых завоевывались в прямом смысле в боях. Когда же войн и значительных конфликтов в округе не было, рыцарю приходилось пускаться в странствия и искать подвигов на чужой стороне, в неустанных походах за воинской славой – вот откуда появилась фигура “странствующего рыцаря”. Художественные достоинства рыцарской средневековой культуры огромны. Здесь и эпические повествования, вспомним хотя бы “Песнь о Роланде”, и лирическое творчество миннезингеров и трубадуров, и светская инструментальная музыка, дошедшая до нас, к сожалению, в немногих образцах, но представляющая несомненный интерес, как первые образцы светской музыкальной культуры христианской Европы. В своих основных чертах, типологически, рыцарская культура предвосхитила дворянскую европейскую культуру более позднего времени. “Третье” сословие включало в себя все прочее население, то есть крестьян, горожан, простолюдинов, разбойников, ремесленников, купцов, людей самых различных профессий, объединенных (в условиях гшородской культуры) в цеха и отличавшихся также своей “цеховой”, узкосословной, внесословной моралью. Народная культура эпохи наименее нам известна, ибо чаще всего анонимна и безгласна. Таланты же мастеров получали свое наиболее выразительное воплощение в пластических искусствах – в прекрасных базиликах романского стиля, в сложно организованных технически и эффектно вписывавшихся в природный ландшафт неприступных замках-крепостях и, прежде всего, строительстве храмов. Храм был центром всей общественной жизни эпохи, средоточием ее культурного мироощущения, символом, знаком, стилевой доминантой. В эпоху классического средневековья храмы возводились, как правило, на средства городской общины, т.е. буквально “всем миром”. Храмы строились и перестраивались веками – для Миланского собора срок строительства растянулся до 300 лет, примерно столько же строились и достраивались знаменитые соборы в Реймсе и Шартре, а Кельнский собор или Вестминстерское аббатство и вовсе целых восемь веков. Долгострой этот был вызван не какими-то производственными или творческими причинами. Дело в том, что основное внимание уделялось считавшемуся самым богоугодным делом самому процессу постройки, а не результату. Многослойные напластования эпох и стилей порою уродовали внешний облик собора, придавали ему известную эклектичность. Так, например, собор в Севилье (Испания) поражает как изумительными масштабами и богатством своего трудно обозримого и даже обходимого интерьера – для того, чтобы бегло пройтись по всем внутренним коридорам и закоулкам этого величественного дворца требуется не менее полутора часов! – но и несколько странным внешним обликом, где влияние Арабского халифата мирно уживается с классической готикой и даже барокко. Создатели храмов, как и многих других скульптурных, литературных произведений эпохи большей частью нам неизвестны и по той причине, что ни сами они, ни, тем более, церковь не считали себя творцами в области художественного творчества, но лишь исполнителями Воли Божьей. Сам дух эпохи и ее художественный настрой принижал естественное, человеческое в человеке и абсолютизировал сферу чисто духовности – устремленные ввысь своды готических соборов подчеркивали ничтожность всего земного и величие небесного. В науке торжествовал схоластический идеал, догматическое богословие и чуть приукрашенное внешне замысловатой, но внутренне бессодержательной риторикой официальное мракобесие. И все-таки именно в эту эпоху растут и развиваются города как центры торговли, очаги относительно независимой социальной и культурной жизни, появляются первые европейские университеты – к исходу XIII в. их в Европе уже было 19! Уже в XI в. П.Абеляр сформулировал свой знаменитый тезис: “Понимаю, чтобы верить”, утверждавший в культуре мышления примат рационального начала над иррациональным. Серьезным противодействием церкви как основному наставнику в духовной жизни общества стала так называемая “смеховая культура” третьего сословия, воплощавшаяся прежде всего во всевозможных праздничных шествиях, процессиях, карнавалах, где торжествовало возникшее еще во времена античности “дионисийское начало”. В этой параллельной культуре средневековья все традиционные ценности как бы выворачивались наизнанку – литургии противостояло “идольное богослужение”, всевозможные “праздники дураков”, торжественным представлениям на религиозные темы, на протяжении многих часов разыгрывавшимся в праздничные дни у стен Храма (“ауто”– площадные, балаганные веселья, носившие подчеркнуто партийный характер. Критическое отношение к господствующей официальной идеологии характерно было и для нарождавшейся из того же “третьего сословия” светской интеллигенции. Очень интересны в этом отношении песни вагантов – школяров, студентов, бродившим по дорогам не слишком благоустроенной Европы из города в город, из страны в страну и распевавших что-то наподобие – “наша вольная семья – враг поповской швали”, воздававших хвалу дружбе, дружеской пирушке, свободным развлечениям свободного от предрассудков и достаточно образованного человека. Дошедшие до нас шедевры творчества вагантов датируются уже IX веком, что показывает, насколько условны все общие характеристики разнообразного и в культурном отношении чрезвычайно многопланового, отнюдь не только “мрачного” средневекосья. Современное обращение к наиболее загадочным и художественно-эстетическим страницам культуры эпохи доказывает, что понятия “прогрессивного” и “реакционного” в истории культуры весьма относительны. Более того, наследующая классическому средневековью знаменитая и прославленная эпоха Возрождения многое растеряла и зачеркнула из наследия средневековой культуры весьма ценного и продуктивного и в некоторых отношениях упростила, приземлила общекультурную ситуацию в Европе. Но это уже новая тема для разговора. 41. Романский и готический стили в искусстве Средневековья. Романский стиль - стилевое направление в средневековом западном искусстве 10-12 вв. - прежде всего в архитектуре (мощная конструкция, толстые стены, узкие окна, господство арочных форм и округлых сводчатых перекрытий, шатровых крыш, что делает храмовое зодчество образно приближенным к фортификационным замковым постройкам этой эпохи); а также в скульптуре и монументальной живописи. В романском стиле мало сходства с античным искусством Рима, зато ощущается непосредственное влияние византийского архитектурного и художественного стиля, в связи с чем ряд исследователей начинают обзор образцов романского стиля с Византийской архитектуры 6-10 вв., среди шедевров которой, например, собор св. Софии в Константинополе (вторя половина 6 в.). Данный стиль имеет отдаленное сходство и с древнерусским церковным искусством 11-12 в., особенно в ряде характерных архитектурных деталей (арочный вход, аркатурный пояс), в стиле декоративной скульптуры. Готика (Готический стиль), - стилевое направление в средневековом западноевропейском искусстве 12-15 вв. изначальный смысл - готский, варварский - в противоположность романскому - возводимому к римской традиции. Этот стиль зародился в северной Франции. Отличается высоким стилевым единством, тяготением к храмовому синтезу искусств, включающему архитектуру, скульптуру, монументальную живопись, декоративные изображения (витраж). В основе архитектурных построек - новаторское конструктивно-технологическое изобретение - стрельчатые арки и своды, позволяющие перенести тяжесть конструкций со стен на столбы и колонны и образующие специфически выраженные силовые линии - изгибающиеся ввысь нервюры и аркбутаны. Данный стиль тяготеет к масштабности, вертикальной устремленности линий и форм, к наличию биоморфных - растительных мотивов во всех формах, к передаче повышенно экспрессивной динамики, к символической смысловой нагруженности. Скульптура мыслится как неотрывная часть архитектурного целого и вбирает в себя стилистическое единство с его мотивами. В живописи преобладает характерная тонкость фигур, динамичная устремленность линий и экзальтированно экспрессивная напряженность форм; человеческие фигуры чем-то напоминают органично изогнутые растительные структуры. В декоре господствует ажурность форм, тонкое членение, те же растительные мотивы (роза как форма главного окна храма, остекленного витражом). К ним позже добавляется динамизм изогнутых линий, как бы огненными стрелами устремленных вверх - «пламенеющая готика». Собор мыслится как образ мира в его символической полноте, что олицетворено многочисленными аллегорическими фигурами. Понятие готики распространяется на стиль письма (готический шрифт), книжную миниатюру, стиль одежды эпохи и специфический полифонический склад органной и хоровой музыки позднего Средневековья. Романтический и готический стили в искусстве Средневековья. Романский стиль – стилевое направление в западноевропейском искусстве X-XII века (в ряде стран так же XIII века). Характеризуется органичным слиянием рациональной структуры сооружений и их мощных конструкций – каменных, массивных, лишенных чрезмерного украшательства. В целом же, прочерчивая определенную линию стилевого развития художественной культуры периода, можно говорить о преемственности последовательно сменяющих друг друга стилей – романского и готического, наложивших свой отпечаток на все виды искусств. Наиболее же ярко эти стили проявляются через характеристику средневековой архитектуры. Использование этих художественных стилей можно применить к искусству средневековья в целом, но в архитектуре они выразились наиболее ярко и полно. Романский стиль (от лат. romanus - римс.) был господствующим в западноевропейском искусстве Х-Х11 веков (в ряде стран до Х111века). Он выразил стремление королевской власти и церкви опереться на авторитет римской империи. В Западной Европе возник этический и эстетический идеал, противоположный античному искусству. Превосходство духовного над телесным выражалось в контрасте неистовой духовной экспрессии в проповедях церкви. В сознании народа жила идея греховности мира, исполненного зла, соблазнов, подвластного воздействию страшных и таинственных сил. К числу архитектурных характеристик храма – крепости (а именно храм, воспринимаемый как незыблемый оплот христианства и «корабль веры», был основным видом архитектурного строительства этого периода) относятся следующие: сводчатые перекрытия; доминанта продольного корпуса; уподобление храма кораблю, за счет того, что боковые нефы строились ниже центрального; массивная башня над среднекрестием; выступающие с востока вперед полукруглые аспиды; наличие 4-х узких башен (по 2 с востока и запада.) Ярчайшим примером подобной архитектуры могут служить 3 храма на Рейне: Вормс, Шпейер и Майнез, пятинефная монастырская церковь в Клюни. Сменившее романский стиль, готическое искусство, развиваясь в рамках феодально-религиозной идеологии, по-прежнему оставалось преимущественно культовым: оно отличалось высоким художественно-стилевым единством, господством линий, вертикализмом композиций, виртуозной деталировкой, подчинением логике целого. За легкость и ажурность произведения готического стиля называли застывшей или безмолвной музыкой – «симфонией в камне». Ведущим типом архитектуры готики стал городской собор, что связано с борьбой городов за независимость и перемещением культурных центров из монастырей в города. Готика в архитектуре развивает сложную каркасную конструкцию (стрельчатые арки, опирающиеся на столбы и т.д.), что требовало математической изощренности работы зодчего и позволило создавать устремленные ввысь соборы с обширными интерьерами, огромными прорезными окнами. В полной мере специфика готического стиля отразилась в архитектуре собора Парижской Богоматери, Реймском, Кельнском. Внутреннее убранство готического собора заслуживает особого упоминания. Готический собор – целый мир, который может быть назван «Энциклопедией средневековой жизни» (Например, собор в Шартре, украшенный символическими картинами земного и небесного миров, воплощал как бы прообраз вселенной; Реймский собор, служивший для коронования королей, в своем убранстве больше отражал идею всей французской государственности – значительное место здесь отведено портретам французских королей.) 42. Культура европейского Возрождения Само слово «ренессанс»означает отказ от средневековой культуры и возвращение, «возрождение» культуры и искусства греко-римской античности. И хотя термин «возрождение» получил широкое хождение позднее, в начале XIX в., сами реальные процессы имели место гораздо раньше. Все это способствовало более раннему (X-XI вв.), чем в других странах, и более быстрому росту городов, а вместе с ними — росту и усилению роли пополанов, т.е. торгово-ремесленных слоев, которые в борьбе с феодалами уже в XIII в. к своему экономическому господству добавили и политическую власть во Флоренции, Болонье, Сиене и других городах. В результате создавались благоприятные условия для возникновения и развития элементов капитализма. Именно нарождавшийся капитализм, нуждавшийся в свободной рабочей силе, ускорял разрушение системы феодальных отношений. Формирование культуры Возрождения являлось прежде всего ответом на глубокий кризис средневековой культуры. Поэтому основными ее чертами являются антифеодальная и антиклерикальная направленность, явное преобладание светского и рационального начала над религиозным. Религия при этом не устраняется и не исчезает, она во многом сохраняет свои ведущие позиции. Но ее кризис означал кризис самого фундамента средневековой культуры. Кризис католицизма оказался настолько серьезным, что в нем возникло мощное движение Реформации, которое привело к его расколу и появлению в христианстве нового направления — протестантизма. Однако главным и наиболее существенным в культуре Возрождения является гуманизм. Основателем гуманизма и всей ренессансной культуры стал итальянский поэт Франческо Петрарка Петрарка всячески подчеркивает значение гуманитарных наук и словесных искусств — поэзии, риторики, литературы, этики, эстетики, которые помогают нравственному и духовному совершенствованию человека, от развития которых зависит успех новой культуры. Если для религиозного Средневековья человек — это «тварь дрожащая», то гуманисты Возрождения не знают предела в возвышении человека, сближая и уравнивая его с Богом. Николай Кузанский называет человека «вторым богом». Если первый Бог властвует на небе, то второй — на земле. Вместо веры в Бога гуманизм провозглашает веру в человека и его развитие. Человек определяется как совершенное существо, наделенное безграничными способностями и неисчерпаемыми возможностями. У него есть все необходимое и достаточное, чтобы быть творцом своей судьбы, ни к кому не обращаясь за помощью, полностью полагаясь на самого себя. Гуманисты также провозгласили веру в разум человека, в его способность познать и объяснить окружающий мир без обращения к Божьему промыслу. Они отвергли притязания теологии на монопольное обладание истиной, выступили с критикой прежней роли религиозных догм и авторитетов в деле познания. Гуманисты отвергли религиозную концепцию человека как «раба Божьего», лишенного свободы воли, нормами поведения которого являются безропотное смирение, покорность судьбе, безусловное подчинение Божественной воле и благодати. Они возродили античный идеал свободной, творческой, активной, всесторонне и гармонически развитой личности. Не грехопадение и искупление составляют смысл человеческого бытия. А деятельная, активная, трудовая жизнь, являющаяся безусловной ценностью. Любой труд — будь то земледелие, ремесло или торговля, любое приумножение богатства — получает у гуманистов самую высокую оценку. Гуманизм — особенно итальянский — выступил против религиозного аскетизма, требующего от человека самоограничения во всем, подавления чувственных желаний. Он возродил античный гедонизм с его прославлением удовольствия и наслаждения. Жизнь должна доставлять человеку не муки и страдания, но радость бытия, удовлетворение, удовольствие, веселье и наслаждение. Жизнь сама по себе является счастьем и блаженством. Чувственная, физическая любовь перестает быть греховной и низменной. Она включается в число самых высокий ценностей. Великий Данте в своей «Божественной комедии» воспевает и прославляет всякую любовь, включая греховную. Гуманистическая культура создала не только новое понимание человека, но и новый взгляд на природу. В Средние века на нее смотрели религиозными глазами, она воспринималась весьма скептически, как источник скверны и соблазна, как то, что отделяет человека от Бога. Гуманизм Возрождения возвращается к античным идеалам в толковании природы, определяющим ее как основу и источник всего существующего, как воплощение гармонии и совершенства. |