Билеты по истории социологии 1 курс. Пиздецный пиздец история социологии. 1. Теория элит в социологии В. Парето
 Скачать 1.03 Mb.
|
24. Чрезмерное акцентирование темы успеха (денежного успеха) как провокация напряжения в социальной структуре (Р. Мертон).Свой анализ и выделение основных типов индивидуального приспособления Р.Мертон приводит на примере американского общества с господствующим в нем идеалом «американской мечты », согласно которой денежный успех рассматривается как основная культурная цель . Сделано это было, как отмечает Р.Мертон ,«только ради упрощения проблемы ...хотя, конечно, существуют альтернативные цели в хранилище общих ценностей ». Кроме того, автор допускает , что рассмотрение этих типов приспособления возможно в различных сферах поведения . Однако сам он сосредоточил внимание на экономической деятельности в широком смысле «... производства, обмена , распределения и потребления товаров и услуг», так как в американском конкурентном обществе богатство приобрело высокую символическую ценность . Причину девиантного поведения и разрастания аномии Р. Мертон видит в большой дистанции или даже разрыве между культурной целью и теми средствами её достижения , которые считаются законными в данном обществе , что приводит индивидов к осознанию того , что легитимными средствами достичь её очень трудно или почти невозможно , в первую очередь для представителей низших страт общества . По мнению Р.Мертона , это тем более актуально по отношению к американскому обществу , потому что навязываемся здесь культурная цель - «денежный успех» - в пределе недостижима . Из книги "Социальная теория и социальная структура". «Деньги в значительной степени были освящены как самоценность, стоящая выше того, тратят ли их на предметы потребления или используют для увеличения власти. Деньги особенно хорошо приспособлены для того, чтобы стать символом престижа. Как подчеркивал Зиммель, деньги в высшей степени абстрактны и безличны. Независимо оттого, были ли они добыты обманом или институционально принятым способом, их можно использовать для приобретения одних и тех же товаров и услуг. Анонимность городского общества, сочетаясь с этими особенностями денег, позволяет богатству, источники которого могут быть неизвестны сообществу, в котором живет плутократ (а если даже и известны, то полученные таким путем деньги можно со временем «отмыть»), служить символом высокого статуса. Более того, в Американской мечте нет конечной точки, в которой можно бы было остановиться. Мера «денежного успеха»отличается удобной неопределенностью и относительностью. Как обнаружил Х.Ф. Кларк, на любом достигнутом уровне дохода американцы хотят иметь хотя бы на двадцать пять процентов больше (и,разумеется, вот это «хотя бы чуть-чуть побольше», стоит только его достичь, повторяется снова). В этом потоке сдвигающихся стандартов нет стабильных мест, где можно было бы передохнуть, или, скорее, есть такое место, но оно всегда ухитряется быть «еще впереди». Наблюдатель сообщества, в котором не являются редкостью шестизначные годовые жалованья, передает страдальческие слова одной из жертв Американской мечты: «В этом городе все меня презирают, потому что я зарабатываю всего тысячу в неделю. Это оскорбительно»9. Говорить, что в американской культуре укоренилась цель денежного успеха, означает одно: что на американцев со всех сторон обрушиваются предписания, закрепляющие за ними право, а часто и обязанность сохранять эту цель даже перед лицом непрерывного разочарования. Пользующиеся престижем представители общества усиливают этот культурный акцент. В свою очередь, семья, школа и работа — основные факторы, формирующие структуру личности и целевую структуру американцев — обеспечивают интенсивное дисциплинирующее воздействие, необходимое для того, чтобы индивид сохранял в неприкосновенности цель, которая постоянно от него ускользает, и черпал мотив в надежде на вознаграждение, которая из раза в раз неоправдывается. Как мы далее увидим, родители служат ремнем передачи ценностей и целей тех групп, в которые они входят, прежде всего своего социального класса или класса, с которым они себя идентифицируют. Школа, разумеется, также является официальным механизмом передачи господствующих ценностей; в значительной доле учебников, используемых в городских школах, либо неявно предполагается, либо открыто утверждается, что «образование развивает интеллект и тем самым гарантирует хорошую работу и денежный успех»10. В центре этого процесса дисциплинирования людей, направленного на поддержание их несбыточных устремлений, лежат культурные прототипы успеха, живые документальные подтверждения того, что Американскую мечту можно осуществить, были бы только для этого необходимые способности. Рассмотрим в этой связи следующие выдержки из делового журнала Nation's Business. Они составлены на основе огромного сравнительного материала, обнаруженного в средствах массовой информации, устанавливающих культурные ценности делового класса. … Из разных источников исходит постоянное давление, побуждающее сохранять высокие притязания. Не иссякает поток поучительной литературы, выбрать из которого что-нибудь можно лишь с риском показаться несправедливым. Назовем лишь следующих авторов: преподобного Рассела X. Конуэлла с его воззванием «Алмазные россыпи», которое было услышано и прочитано сотнями тысяч, и последующей книгой «Новый день, или Новые возможности: книга для молодых»; Элберта Хаббарда, выступившего со знаменитым«Посланием к Гарсиа» на летних сборах учителей, прошедших по всей стране; Орисона Суэтта Мардена, который первым во всем потоке книг предложил «Секрет успеха», расхваленный президентами университетов, потом объяснил, как пробиться вперед, в одноименной книге, вызвавшей восхищение президента Маккинли, и, наконец, отбросив прочь все эти демократические рекомендации, прочертил путь, пройдя который «Каждый человек — король». Символика простого обывателя, взбирающегося на вершины, где обитает сословие экономических королей, глубоко вплетена в текстуру американского культурного образца и, по-видимому, находит свое наивысшее выражение в словах Эндрю Карнеги, человека, который знал, о чем говорил: «Стань королем в своих мечтах. Скажи самому себе: мое место на вершине»11. С этим позитивным акцентированием обязанности сохранять высокие цели соединен соответствующий акцент на наказании тех, кто умеряет свои амбиции. Американцев увещевают «не пасовать перед трудностями», ведь в словаре американской культуры, как и в лексиконе молодежи, «нет слова «неудача». Призыв культуры очевиден: нельзя предаваться унынию, нельзя прекращать борьбу, нельзя понижать свои цели, ибо «не неудача, а скромная цель — вот что является преступлением». Итак, культура обязывает принять три культурные аксиомы: во-первых, всем надлежит бороться за достижение одних и тех же высших целей, поскольку путь к ним открыт для всех; во-вторых,текущая кажущаяся неудача — всего лишь остановка на пути к конечному успеху; и в-третьих, настоящая неудача состоит лишь в снижении амбиций или отказе от них. В грубом переложении на язык психологии эти аксиомы означают, во-первых, символическое вторичное подкрепление побудительного стимула; во-вторых, обуздание угрозы угасания реакции посредством сопутствующего стимула; в-третьих, повышение способности мотива вызывать повторение реакций, несмотря на продолжающееся отсутствие вознаграждения. В переложении на социологический язык эти аксиомы означают: во-первых, перенос критики среди тех, кто в силу своего положения в обществе лишен полного и равного доступа к возможностям, с социальной структуры на собственное Я; во-вторых, сохранение структуры власти в обществе путем принуждения индивидов, принадлежащих к низшим социальным стратам, к самоидентификации не с равными себе, а с теми, кто находится на самом верху (и к кому они в конечном счете присоединятся); в-третьих, обеспечение давлений, заставляющих подчиниться культурному диктату неумеренных амбиций, через угрозу неполного членства в обществе для невыполнивших это требование. Именно в этих условиях и благодаря этим процессам нынешняя американская культура продолжает характеризоваться превознесением богатства как основного символа успеха и отсутствием соответствующего акцентирования законных путей, по которым можно было бы проследовать к этой цели. Как реагируют на это индивиды, живущие в таком культурном контексте? И какие следствия имеют наши наблюдения для доктрины, согласно которой типичной причиной девиантного поведения являются биологические импульсы, прорывающиеся через накладываемые культурой ограничения? Короче говоря, какие последствия для поведении людей, по-разному расположенных в социальной структуре, имеет культура, в которой акцентирование господствующих целей успеха стало все более отделяться от эквивалентного акцентирования институционализированных процедур их достижения?» Р. Мертон - один из крупнейших социологов XX в., классик структурного функционализма; помощью этой парадигмы он обосновал конкретные теории — социальной структуры и аномии, науки, бюрократии. "Социальная теория и социальная структура" — главная работа Роберта Мертона по социологии. Она была переведена на 20 языков мира и является одним из наиболее часто цитируемых текстов в социальных науках. От «Психологов…»: На наш взгляд, имеет смысл обратить внимание не только на противоречие между навязываемыми культурой жизненными целями и реальными возможностями для их достижения (всеми), но и на очень сложные и неявные противоречия между самими установками. Как правило, все мы с самого раннего детства оказываемся под давлением множества установок и предписаний, которые часто не только противоречат друг другу, но и содержат внутренние противоречия, а нередко и парадоксы (например, требования/предписания «будь свободным», «будь самостоятельным, спонтанным…», «сделай свободный выбор, приказываю!» и пр.); иными словами, все мы живем в сложнейшей, запутанной, парадоксальной многоуровневой сети человеческой коммуникации. В психотерапии есть направления, делающих акцент именно на проблемах коммуникации (выросшие в основном из MRI и связанные с такими именами, как Бейтсон, Вацлавик, Джексон, Хейли, Сатир, Уикленд и др.), а, например, теория даблбайнда (double bind) вполне может помочь лучше понять «запутанность» коммуникации и отношений в самых разных сферах жизни. В данном случае, такие предписания как «Будь успешным», «Стремись к богатству» и пр., никогда не являются единственными. «Нормальный» член общества должен соответствовать также целому ряду других критериев, например, быть законопослушным, порядочным, гуманным, человечным, социально ответственным и т.д. Очевидно, что такие предписания могут входить в противоречие с установками на личный успех и на стремление к денежным ценностям, а также с самыми различными контекстами, которые всегда модно произвольно менять и подменять; особо следует отметить и то, что существующие экономические законы (капитализма) также неумолимо оказывают свое жесткое давление на поведение и психологию. Кроме того, не все просто и с тем, как осуществляются сами предписания (все это уже давно является предметом исследования в психотерапии). Но вернемся к Р. Мертону. Из наших прежних публикаций о нем: «Одной из наиболее популярных теорий девиантного поведения является теория социального напряжения Р. Мертона. При создании этой теории, Мертон использовал дюркгеймовскую концепцию аномии применительно к проблемам социологии преступности. Главная идея этой теории заключается в том, что основной причиной преступности является противоречие между ценностями, на которые общество нацеливает людей, и возможностями их достижения по установленным обществом правилам. Возникающее социальное напряжение приводит к тому, что человек, не сумевший получить определенные ценности, будет реагировать на это той или иной формой девиантного поведения (в том числе и связанно с агрессией и насилием). Всего Мертон выделял пять типов реакций на устанавливаемые обществом ценности и институционализированные средства их достижения». А.В.Хомич "Психология девиантного поведения" (Учебное пособие) "В социологической теории существует заметная и настойчивая тенденция относить неудовлетворительное функционирование социальной структуры в первую очередь на счет присущих человеку повелительных биологических влечений, которые недостаточно сдерживаются социальным контролем. С этой точки зрения социальный порядок — всего лишь инструмент для «регулирования импульсивных действий», «социальной переработки» напряжений. Следует отметить, что эти импульсивные действия, прорывающиеся сквозь социальный контроль, рассматриваются в качестве проявления биологически обусловленных влечений. Предполагается, что стремление к неподчинению коренится в самой природе человека[1]. Подчинение, таким образом, представляет собой результат либо практического расчета, либо механического кондиционирования. Эта точка зрения, не говоря уже о ее прочих недостатках, явно не дает ответа на один вопрос. Она не дает основы для определения тех условий небиологического характера, которые стимулируют отклонения от предписанного типа поведения. В настоящей работе мы исходим из предположения, что определенные фазы социальной структуры порождают обстоятельства, при которых нарушение социального кодекса представляет собой «нормальный» ответ на возникающую ситуацию[2]. /299/ Принципиальная схема, которую следует разработать, должна обеспечить последовательный систематический подход к изучению социально-культурных источников отклоняющегося от нормы поведения. Мы намерены в первую очередь показать, как некоторые социальные структуры оказывают определенное давление на отдельных членов общества, толкая их скорее на путь неподчинения, чем на путь поведения, сообразующегося с общепринятыми правилами." Мертон Р. «Социальная структура и аномия» |