Методическое пособие по философии. исторический курс. МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ГРАЖДАНСК. 4. философские концепции в русской философии

• Название: 4. философские концепции в русской философии
• Анкор: Методическое пособие по философии. исторический курс
• Дата: 21.06.2021
• Размер: 0.59 Mb.
• Имя файла: МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ГРАЖДАНСК.doc
• Тип: Реферат; #219804
• страница: 2 из 3

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ ХI  ХVII вв.


Первый этап  зарождение философской мысли на Руси  соответствует средневековой философии и включает два подэтапа:

- древнерусская философия Киевской Руси (ХI – ХIII вв.);

- средневековая русская философия Московского государства (XV – XVII вв.)
2.1. Древнерусская философия Киевской Руси
Облик древнерусской культуры в решающей степени определялся важнейшим историческим событием - крещением Руси, принятием Византийского православия (988 г.). Духовная жизнь общества этого периода формировалась на основе религиозных догматов Православной Церкви. Усвоение византийского духовного опыта, становление письменности, новые формы культурного творчества – все это звенья единого культурного процесса, в ходе которого складывалась и философская культура Киевской Руси. Памятники древнерусской мысли свидетельствуют о том, что на этом рубеже ее пути практически совпадают с «путями русского богословия» (выражение известного богослова и историка русской мысли Г.В.Флоровского). Как и в средневековой Европе, в Киевской, а затем и в Московской Руси философские идеи находили свое выражение прежде всего в богословских сочинениях.

Начало философии в России трудно зафиксировать, потому что она не имеет такой чёткой выраженной формы, как западная философия. Одним из наиболее ранних памятников отечественной богословской мысли является книга «Слово о законе и благодати» первого русского митрополита Илариона (стал митрополитом в 1051 г., ум. ок. 1055 г.), в которой предпринята попытка философского размышления о предназначении Руси, роли Православия в её жизни. Иларион Киевский, духовный наставник Ярослава Мудрого, в трактате «Слово о законе и благодати» не только своеобразно толковал тексты Ветхого и Нового Заветов, но и открывал дорогу к самобытности русской мысли. С его точки зрения, право сопряжено со свободой человека, а закон с «суетой земных страстей». Закон закрепляет рабство, а право обеспечивает свободу. Ветхий Завет ориентирован на закон, а Новый Завет — на право (благодать). В смене Ветхого Завета Новым Заветом Иларион видит жизнеутверждающую силу права, открывающего дорогу свободе; в смене доминанты в пользу права и свободы — сущность развития истории человечества, ее смысл. Критикуя религиозный национализм, киевский митрополит обосновывал универсальное вселенское значение благодати как духовного дара, обретение которого возможно для человека независимо от его национальной принадлежности. Благодать для Илариона предполагает духовную свободу личности, свободно принимающей этот дар и стремящейся к истине. Благодать «живит» ум, а ум познает истину, считал религиозный мыслитель. В сочинении митрополита Илариона вполне ясно выражен идеал Святой Руси, имевший огромное значение для русского религиозного сознания.

С XI в. идейным центром православия на Руси становится Киево-Печерский монастырь. Во взглядах и деятельности подвижников Печерского монастыря, и прежде всего самого известного среди них – Феодосия Печерского (10081074), можно обнаружить характерные черты русской религиозности последующих столетий. Феодосий был поборником мистико-аскетической традиции греческого богословия, суровым критиком неправославных вероучений. Он считал, что в защите православия, в следовании его заветам состоит долг княжеской власти, и одним из первых на Руси сформулировал концепцию «богоугодного властелина». Позднее, в сочинениях инока Печерского монастыря Нестора Летописца, в первую очередь в его редакции «Повести временных лет» («Несторова летопись», 11101118 гг.), эта концепция, уходящая своими корнями в византийскую традицию, обосновывается уже на историческом материале, раскрывается в оценках фактов русской и мировой истории. Присутствует в «Повести…» и идея единства Руси на основе религиозной правды.

В XII в. к теме власти, ее религиозного смысла обращается один из крупнейших русских политических деятелей – князь Владимир Мономах (10531125). Центральную роль в знаменитом «Поучении» киевского князя играет идея правды. Правда – это то, что составляет основу законности власти и в этом смысле есть закон, правосудие. Но нравственный смысл этого понятия в «Поучении» гораздо шире: правда требует от властителя защищать слабых («не давайте сильным погубити человека») и даже не допускать смертной казни.
2.2. Философия Московского государства (ХV – ХVII вв.)

В средневековой культуре Московской Руси философские идеи были столь же тесно связаны с традицией православного богословия. Развитие русской философской мысли проходило в противостоянии двух тенденций. Одна ориентировала на самобытность, обусловленную своеобразием русской действительности. Вторая выражала стремление вписать Россию в общий процесс развития европейской культуры. Первоначально эти тенденции появляются внутри духовенства, которое раскалывается на иосифлян (сторонников централизации и упрочения светской власти) и нестяжателей, ратующих за духовное обновление Русской Церкви. Полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями», развернувшаяся в XV-XVI вв. и затронувшая не только догматические и организационные проблемы православной религии и церкви, но и собственно философские вопросы, стала значительным событием в период становления предмета и проблематики русской философии.

«Нестяжатели», духовным лидером которых был Нил Сорский (14331508), выступали против участия церкви в мирских делах, занятий хозяйственной деятельностью и призывали монахов и иерархов сосредоточиться на духовной работе, выполнять роль духовных пастырей. Суть философии «нестяжательства» - исихазм, то есть уединенное и молчаливое мистическое созерцание божественных откровений. Что касается иосифлян, то это направление эволюционировало от апологии монашества к культу самодержавия. Ведущим оппонентом нестяжателей и непосредственно Нила Сорского был Иосиф Волоцкий (1439–1515) – идеолог формирующейся в XV-XVI вв. самодержавной московской государственности. В своей последовательной апологии власти московских государей (Ивана III и Василия III), обосновывая сакральный смысл царской власти, Иосиф в то же время не был сторонником обожествления самих ее носителей: «Царь божий слуга есть», и царям «подобает преклонятися и служити телесно, а не душевне и воздати им царскую честь, а не божественную». Иосифу Волоцкому принадлежит идея легитимировать абсолютизм самодержавия, придав ему статус божественной власти. И хотя И. Волоцкий предпринял первые шаги к централизации светской власти, без чего было немыслимо образование государства на бескрайних просторах в условиях этнического и культурного многообразия, его фигура для России оказалась роковой. В духовной жизни общества наметился культ формы и размывание содержания. Концепция Нила Сорского о чистоте помыслов и укреплении духа уступает место конъюнктурным соображениям Иосифа Волоцкого. Не случайно произведение И. Волоцкого «Просветитель» было настольной книгой Ивана Грозного (1533-1584).

«Иосифляне» - сторонники Иосифа Волоцкого - выступали за активное участие церкви в политике, упор делали не на тихом созерцании Бога, а на внешнем благочестии. Этот спор закончился победой иосифлян.

С иосифлянством как идеологией русской православной государственности связана и возникшая в XVXVI вв. на Руси историософская концепция «Москвы – третьего Рима». После падения Византии (1453) в русском церковном сознании крепнет представление о том, что историческая роль «православного царства» отныне принадлежит русскому государству. Сама идея «христианского царства» традиционна для христианской историософии как на Востоке, так и на Западе. В Византии возникает идея «странствующего царства», согласно которой центральное место в христианском мире занимает православный Константинополь, сменивший в этой роли Рим. Исторически вполне закономерно, что в период кризиса Византийской империи, а затем и ее падения на Руси возникает взгляд на Московское царство как наследника Византии. Наиболее последовательно идея Москвы – третьего Рима была сформулирована старцем Елеазарова монастыря Филофеем (14651542) в его посланиях Василию III. Русское царство, по Филофею, есть единственное православное царство в мире и соответственно хранитель православных святынь. Оно уже до конца веков, до второго пришествия Христа должно быть оплотом подлинно вселенского христианства. Обращаясь к великому князю, Филофей писал, что «вся христианския царства снидошася в твое едино: яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». Эта знаменитая формула – еще одно историческое выражение древнерусского идеала Святой Руси, теперь уже непосредственно связанного с верой в православную государственность.

В религиозных русских спорах XVI в. участвовал греческий мыслитель Максим Грек, до принятия пострига  Михаил Триволис (1470–1556). Ему, прибывшему в Москву в качестве переводчика с греческого, предстояло стать одной из самых ярких фигур в истории русской религиозно-философской мысли, а после смерти – русским святым. Максим Грек высоко оценивал значение философии: «Философия без умаления есть вещь весьма почитаемая и поистине божественная». Вслед за Отцами Церкви он различал философию «внутреннюю» («священную») и «внешнюю» («светскую»). Последняя может быть как полезна, так и вредна в зависимости от того, определяется ли она подлинной, «горнейшей премудростью». Максим Грек традиционно выделял в человеке три начала: плотское, душевное и духовное. Ум – «кормчий души» и он должен играть главенствующую роль по отношению к душе и телу. Но ум сам нуждается в просвещении, которое неотделимо от нравственного совершенствования. Нравственные усилия позволяют «мысль от плоти обуздати». Такой результат, по Греку, связан не только с моральным, но и с познавательным опытом: чтобы постичь истину, надо жить в ней. Необходимо просвещение не только ума, но и сердца. Если сердце «суетно», то никакое постижение истины (а, следовательно, и спасение) невозможно. Сердце в данном случае – традиционный символ цельности духовной жизни. У Максима Грека, как это принято в христианской традиции, достичь чистоты сердца и ума позволяет любовь, которая «превыше всего», – любовь к Богу и ближнему. Влияние исихазма заметно в отношении Максима к «молчанию» как состоянию духовной сосредоточенности, позволяющей отойти от суетности и приблизиться к истине. В своих воззрениях на государственную власть Максим Грек был сторонником гармонического единства («богоизбранного супружества») власти светской и духовной. Его идеал – просвещенный властитель, осознающий свою ответственность перед Богом и народом, признающий религиозно-нравственный авторитет Церкви.

XVII столетие стало в истории России эпохой «смутного времени», церковного раскола. Но в истории формирования русской философской культуры это был важный период. Значительным вкладом в отечественную философскую культуру стали труды хорвата Юрия Крижанича (16171683), выдвинувшего и пропагандировавшего идею славянского единства, в особенности его «Политика», где содержалась оригинальная концепция философского знания.

В XVII в. формируется духовно-академическая традиция изучения философии. В начале века была создана Киево-Могилянская академия, а в 1687 в Москве – Славяно-греко-латинская академия. Первые руководители Славяно-греко-латинской академии греки братья Иоанникий и Софроний Лихуды были авторами первых русских философских учебников по логике, риторике, психологии и др., которые содержали обширный материал из области древней и новой европейской философии. Процесс освоения мирового философского опыта приобретал все более систематический характер.

В XVII в. – столетии смуты и раскола – культурные связи с Западом носили постоянный характер. Особое значение западное культурное влияние приобрело в середине века после присоединения Украины (1654 г.). Киев в тот период был средоточием православной богословской и философской мысли. Присоединение Украины к России обусловило проникновение в Московию западной учености, что встретило резкое противодействие церкви. Оформляется новое противостояние — латинствующих (сторонников европейского образования) и грекофилов (староверов). В спорах грекофилов, отстаивавших традицию византийской православной культуры и латинофилов, в большей степени ориентированных на духовный опыт Запада (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев и др.) проявился высокий богословско-философский уровень.

Позицию староверов наиболее адекватно выразил протопоп Аввакум Петров (1621-1682). По его мнению, стадо Христово должно сохранять простоту ума и чистоту сердца, поэтому оно не нуждается ни в риторах, ни в философах. Истинной ценностью является вера и только вера. Феномен протопопа Аввакума необычайно сложный, но за этой противоречивостью просматривается целостная натура, ориентированная на укрепление духа и чистоты помыслов как духовной, так и светской власти. Вся его жизнь — это служение Отечеству.

Если протопоп Аввакум определил позицию грекофилов, то позицию латинствующих — Симеон Полоцкий (1629-1680) и его ученики. Именно усилиями латинствующих в Москве была открыта Славяно-греко-латинская академия. Однако несмотря на заявку о том, что «знание есть необходимое условие для понимания природы мира и его последующего освоения», Московская духовная академия не стала центром светских наук и просвещения.

В отношениях грекофилов и латинствующих проявилось не только прошлое противостояние нестяжателей и иосифлян, но и будущая конфронтация славянофилов и западников.

Рассматривая в целом русскую религиозную мысль конца XVIIначала XVIII вв., следует отметить, что ни о какой ее однозначной характеристике не может быть и речи. Безусловно, на любом уровне – даже в монашеской келье, отшельническом ските или в стенах духовных академий – она не была изолирована от социальных и культурных процессов, происходивших в России. Богословский и философский опыт и в эту эпоху сохраняют взаимосвязь, которую мы обнаруживаем в творчестве таких религиозных мыслителей, как Г.С. Сковорода, Тихон Задонский, Паисий Величковский, в сочинениях крупных церковных иерархов – Ф. Прокоповича, С. Яворского, Ф. Лопатинского (префекта Славяно-греко-латинской академии, преподававшего там философию), митрополита Платона (Левшина) и др.

Начало XVIII в. стало завершающим периодом в истории русской средневековой философии и временем зарождения предпосылок ее секуляризации и профессионализации, закладывавших основы нового этапа в развитии отечественной мысли.

В XVIII в. формируется самобытная русская христианская философия. Одним из первых ее носителей был Григорий Саввич Сковорода (1722-1794). Его творчество характеризует поворот глубоко верующего человека к философским исканиям. Философия Г. С. Сковороды — это своеобразное равновесие веры и разума, имеющее этическую направленность. Его называли русским Сократом. Да он и сам писал, что замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси. Сын простого казака, Сковорода учился в Киевской академии, много путешествовал (побывал в Польше, Венгрии, Австрии, Италии, Германии), овладел несколькими языками (в том числе греческим и древнееврейским), знал как древнюю, так и новоевропейскую философию. Большая часть жизни философа прошла в странничестве. Странствуя, он пишет свои философские и поэтические произведения. Широко известна эпитафия на могиле мыслителя-странника, написанная им самим: «Мир ловил меня, но не поймал».

Философия Г.С. Сковороды обращена к проблеме человека, уяснению его сущности и смысла его жизни. В антропологии русского мыслителя доминируют мотивы, характерные для средневековой отечественной мысли. Это, в частности, относится к его учению о сердце как средоточии духовного и телесного бытия человека. В человеке русский Сократ оценивает прежде всего не разум, а сердце. В сердце своем человек носит и «царство Божие» и «царство зла», и они в каждом человеке создают вечную борьбу между сущим и должным.
3. РАЗВИТИЕ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

В XVIIIПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX вв.
3.1. Русское Просвещение
Просвещение - этап в культурной истории большинства государств, которые проходят его в разное время. В России период Просвещения совпал с европейским Просвещением, родиной которого считают Францию. Он приходится на XVIII - начало XIX века. Сущность Просвещения - в убеждении, что все беды государства и его граждан происходят от невежества и необразованности народа. Средства, употребляемые для искоренения невежества и необразованности, почти везде одинаковы: повышение образовательного уровня, критика религии и церкви, критика монархии и пропаганда идеалов республиканского государственного устройства, активная книгоиздательская деятельность. Просвещение, как правило, всегда связано с политическими и экономическими реформами.

В рассматриваемый период в России активно развивается просветительское движение, связанное с деятельностью Петра Первого (1672-1725). Он мечтал о том, чтобы перенести материальную и духовную мощь Европы на российскую почву. В своей деятельности Петр опирался на «ученую дружину», в которую входили Феофан Прокопович, В. Н. Татищев, А. Д. Кантемир и др.

Феофан Прокопович (1681-1736), автор трактата «Духовный регламент», обосновывает идею приоритета государства над церковью. Имперская идея Ф. Прокоповича уходит корнями в наследие И. Волоцкого, инициировавшего процесс секуляризации общественного сознания и централизации светской власти. Церковь в России не может быть государством в государстве, ибо торжество самодержавия отвечает природе русского народа. Двоевластие, как правило, порождает раздоры и смуты. Идеал монарха Прокопович видел в Иване Грозном. Именно его он рекомендовал Петру как образец для подражания.

В вопросах веры Прокопович придерживался толерантности, полагая, что Библию следует понимать «не в буквальном, но в аллегорическом смысле». Его восхищала логика, ибо она, обеспечивая культуру мышления, освобождала разум от ложных взглядов и пустой веры.

Самобытным представителем «ученой дружины» Петра был Василий Никитич Татищев (1686-1750). Он полагал, что наука нужна человеку для того, чтобы он мог себя познать. Ему принадлежит первая в России классификация наук, основание которой составляет полезность. Рассматривая философию как науку наук, он считал, что запрещают или недооценивают философию либо невежды, либо те, кто сознательно стремится удержать народ в невежестве и раболепстве.

Антиох Дмитриевич Кантемир (1708-1744) много внимания уделял переводческой деятельности, заложил основание русской терминологии, разъяснил основные философские понятия.

В 1755 г. открылся Московский университет. Первые университетские профессора философии были прежде всего просветителями и пропагандистами идей новоевропейской философии. Вольтерианский дух царил и на университетских кафедрах, но отнюдь не безгранично: русские философы-профессионалы очень рано обнаружили тяготение и к английскому эмпиризму, и к немецкой рационалистической философии (постепенно все большим влиянием начинала пользоваться философия Х. Вольфа). Существенную роль играла переводческая деятельность профессоров Московского университета. На рубеже XVIIIXIX вв. в России появляются первые переводы сочинений Канта. Но идеи этого философа становятся известными в российском образованном обществе гораздо раньше. Этому в немалой степени способствовали немецкие последователи Канта, читавшие лекции в Московском университете.

К лассический период русского Просвещения представляет Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765). Ломоносов был прежде всего крупнейшим естествоиспытателем, он заложил исходные основы материалистической традиции в русской философии.

С его точки зрения «материя есть то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность».. Неотъемлемыми свойствами материи он считал её массу, непроницаемость и протяженность, силу инерции. Для Ломоносова материя и движение неразрывны. Это положение составляет суть открытого им закона сохранения вещества и движения, впервые сформулированного им в письме к Л. Эйлеру (1748 г.). Впоследствии формулировка этого закона была опубликована Ломоносовым (1760 г.) в работе «Рассуждения о твердости и жидкости тел»: «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присоединится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то присоединится в другом месте… Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает»².

Возрождая идеи атомистов древности, Ломоносов развил основы корпускулярного учения. Он подразделял микроскопические частицы на «элементы» (атомы) и «корпускулы» (молекулы). Используя эту терминологию, мыслитель писал: «Корпускулы однородны, если состоят из одинакового числа одних и тех же элементов, соединенных одинаковым образом… Корпускулы разнородны, когда элементы их различны и соединены различным образом или в различном числе; от этого зависит бесконечное разнообразие тел»³.

В теории познания Ломоносов исходил из того, что началом знания является чувственное восприятие, которое перерабатывается разумом в мыслительные формы. При этом он отводил большое место опыту, понимая его и как чувственное восприятие, и как результат научного эксперимента. Один опыт он ставил выше, чем тысячу мнений, рожденных одним воображением.

Просветительскую «эстафету» М.В. Ломоносова приняли Д.С. Аничков, Я.П. Козельский, С.Б. Десницкий, внеся вклад в разработку социологических проблем, рассматривая вопросы «совершенствования общества и разумного устройства государства». Оставил свой след в просветительской деятельности и историк России М.М. Щербатов, автор памфлета «О повреждении нравов в России», где он подчеркивает, что «с исчезновением страха перед адом исчезает и любовь к Богу». И этому способствовали реформы Петра, разрушившие устои самобытной России.

Своей деятельностью это поколение просветителей подготовило ту атмосферу, в которой сложилась философия А.Н. Радищева (1749-1802). Его просветительская философия носит крайне радикальный характер, что дало Екатерине II повод считать Радищева «бунтовщиком», хуже Пугачева. А «Путешествие из Петербурга в Москву» царица называла книгой «криминального намерения».

С воим трактатом «О человеке, о его смертности и бессмертии» Радищев заложил традицию русской философской антропологии. Ключом к антропологии служило «правило сходственности» — все, что можно сказать о животных, можно сказать и о человеке. В мире, в котором ничего нет «опричь телесности», свое место занимает и человек, существо столь же телесное, как и вся природа.

«Мы не унижаем человека, – утверждал мыслитель, – находя сходственности в его сложении с другими тварями, показуя, что он в существенности следует одинаковым с ними законам. И как иначе-то быть может? Не веществен ли он?» Принципиальным отличием человека от прочих живых существ является наличие у него разума, благодаря которому тот «имеет силу о вещах сведому». Но еще более важное отличие заключается в способности человека к моральным оценкам и действиям. «Человек – единственное существо на земле, ведающее худое, злое», «особое свойство человека – беспредельная возможность как совершенствоваться, так и развращаться».

В трактате «О человеке, его смертности и бессмертии» Радищев высказал утверждения о смертности души и мнение о том, что её бессмертие нельзя подтвердить опытным путем и можно принять только на веру, рассматривая как «догадки и мечтания». Правда, позиция Радищева по этому вопросу была не столь категоричной, содержала и доводы в пользу бессмертия души.

Творчество А.Н. Радищева явилось связующим звеном дворянского просветительства с дворянской революционностью, идейно подготовив движение декабристов.
3.2. Славянофильство и западничество

Становление самобытной русской философии начиналось с постановки и осмысления вопроса об исторической судьбе России. Главная проблема, вокруг которой завязалась дискуссия, может быть сформулирована следующим образом: является ли исторический путь России таким же, как и путь Западной Европы, и особенность России заключается лишь в ее отсталости или же у России особый путь и ее культура принадлежит к другому типу? В поисках ответа на этот вопрос сложились альтернативные концепции русской истории: славянофильство и западничество.
Славянофильство
Славянофильство, как духовное явление, выходит за рамки философии, однако именно славянофильская идея составляет основу оригинальной русской философии. Славянофильство (в буквальном смысле: любовь к славянству) убеждено, что Запад подошел к пределу своего развития, он уже не может дать ничего нового и только славянский этнос и Россия в особенности, опираясь на идеи Православия, могут предложить ориентиры и ценности для дальнейшего развития человечества. Для славянофильства характерно четкое противопоставление исторического пути России и хода общественного развития Западной Европы. Славянофилы были убеждены, что русскому народу свойственны исконная религиозность, приверженность самодержавию, смирение и стремление к самоограничениям. Они рассматривали крестьянскую общину как специфически присущую российскому обществу форму социальной жизни, обеспечивающую наряду с православием и самодержавием его гармоническое развитие. Артельное производство рассматривалось ими в качестве наиболее приемлемой для российской специфики формы организации труда. По мнению славянофилов, отсутствие классовой борьбы и взаимной вражды, добровольное согласие и любовь служат исходной базой для российского пути в истории, принципиально отличающегося от западноевропейского, основанного на противоречиях, распрях, вражде, вольнодумстве, склонности к безбожию. Большинство славянофилов полагало, что Россия следовала самобытному пути развития до Петра I, который проведенными реформами способствовал «онемечиванию» российской жизни. Эти мыслители идеализировали во многом порядки, царившие в допетровской Руси. Славянофилы осуждали крепостничество, выступали за освобождение крестьян волей монарха, отстаивали свободу слова и гласный суд, ратовали за созыв земского собора в качестве совещательного органа.

Самобытность России была объектом философского анализа И.В. Киреевского, К.С. Аксакова, А.С. Хомякова. Каждый из них внес свой вклад в формирование концепции славянофильства о самобытности российского народа и его соборности.

Иван Васильевич Киреевский (1806-1856) получил европейское образование, слушал лекции Гегеля, Шеллинга. В своих работах «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России», «О необходимости и возможности новых начал для философии» он отвергает западный путь развития по причине господства в нем католицизма. Католицизм Киреевский рассматривал как отклонение от истинного христианства, поскольку в нем господствует рационализм. По этой причине европейская культура пришла к недооценке духовных основ жизни и атеизму, отрицающему религиозную веру, т.е. саму движущую силу истории. Для католика нормой становится повышенная социальная активность, перерастающая в насилие. Умственный рационализм является предпосылкой политического радикализма.

Константин Сергеевич Аксаков (1817-1860) полагал, что русский народ самобытен. Он лишен стремления к власти, ибо по своей природе он не «государственен». Регламентом общины является нравственный закон. Община предпочитает путь мира, следуя заповедям Христа. Что касается государства, то, в отличие от Запада, оно вызвано не внутренней необходимостью пресечь войну всех против всех, а внешними обстоятельствами защиты Отечества. Для этого русичи и призвали варягов, вверив им политическую власть, сохранив в чистоте свое естественное право. В результате возник своеобразный симбиоз. Страна живет с ориентиром на естественное право и власть авторитета, а государство живет по своим декретам, опираясь на авторитет власти. Страна (община) живет миром, а государство — насилием. Этот союз разрушил Петр I. Своими реформами он превратил «подданного в раба», что позволило «злонамеренным людям» превратить Россию «в свой домашний Запад». Настало время возродить прежний принцип «взаимного невмешательства» в дела друг друга. Народ следует оградить от насилия, и тогда монархия обезопасит себя от революционных катаклизмов.

Признанным лидером славянофилов был Алексей Степанович Хомяков (1804-1860). Впервые обоснование славянофильских взглядов было изложено в статье Хомякова «О старом и новом» в 1839 году. В ней, выступая за возрождение России на исконных основаниях, Хомяков писал: «... мы будем подвигаться вперед смело и безошибочно, занимая случайные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий или открывая в них те человеческие начала, которые для Запада остались тайными, спрашивая у истории церкви и законов её - светил путеводительных для будущего нашего развития и воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были основаны на святости уз семейных и на неиспорченности нашего племени. Тогда в просвещенных и стройных размерах в оригинальной красоте общества, соединяющего патриархальность быта областного с глубоким смыслом государства, представляющего нравственное и христианское лицо, воскреснет древняя Русь, но уже сознающая себя, а не случайная, полная сил живых и органических, а не колеблющаяся вечно между бытием и смертью»⁴.

Он считает, что причина всех бед мира заключается в расколе христианства на католицизм, православие и протестантизм. И «начало свободы» уже не принадлежит всей церкви. Католицизм подменяет свободу догматом о свободе. Напротив, протестантизм абсолютизирует свободу индивидуального начала. И только православие гармонически сочетает свободу и необходимость, опираясь на любовь к Богу и его истины, на любовь ко всем, кто любит Бога. Гармоническое единство свободы и необходимости послужило методологическим принципом построения концепции соборности. Соборность — это не физическая совокупность людей, а их духовное единение, олицетворяющее гармонию человека и мира, их согласие и диалог. Соборность понималась славянофилами прежде всего как церковная соборность – свободное единство верующих в деле совместного понимания ими правды православия и совместного отыскания пути к спасению. Свободное единство православных верующих должно основываться на бескорыстной любви к Христу как носителю совершенной истины и праведности. Единство в свободе на основе любви – вот сущность соборности как явления русского духа.

Соборность может быть усвоена только тем, кто живет в православной «церковной ограде», кто в церковных обрядах и культовых действиях воспитывает «чувства сердца». Приобщаясь к Богу через таинство крещения, причащения, миропомазания, исповеди и брака, верующий обретает соборное сознание. Он осознает, что только в церкви он может вступить в общение с Богом и получить «спасение», обрести родство с миром. Соборность для русского человека, по мнению А.С. Хомякова, является «дисциплинарной матрицей» его жизнедеятельности.

С точки зрения А.С. Хомякова, Запад предал забвению соборное начало, извратив символ веры. России не следует копировать западную модель. Ей нужно идти своей дорогой, опираясь на общину, мир с его сходами и традиционной справедливостью в соответствии с обычаями, совестью и внутренней истиной. У России есть духовность, а стало быть, есть будущее. Община в деревне, артель в промышленности — слагаемые соборности, объединяющей хозяйственное и нравственное начала. Опираясь на соборность, Россия идет своей дорогой, которая приведет ее на вершину развития.

Идеи славянофильства разделял и Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885), автор концепции культурно-исторических типов. Данилевский выдвинул идею о наличии множества несхожих культурно-исторических традиций. Нет единой общечеловеческой цивилизации, а есть культурно-исторические типы: египетский, китайский, халдейский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский и европейский. Что касается других народов, то они либо играли роль разрушителей «дряхлых цивилизаций», либо были этнографическим строительным материалом для других культурно-исторических типов. По мнению Данилевского, европейский тип достиг своего расцвета и должен уступить место на культурном Олимпе славянскому типу. В отличие от предшествующих культурно-исторических типов славянский способен воплотить не одно, а несколько начал: религиозное, научное, экономическое и политическое — и тем самым обеспечить дальнейшее развитие человечества.

Запад пережил «апогей своего цивилизационного величия», и на очереди теперь — возвышение славянства. Первые шаги осуществления славянского культурно-иторического типа связаны с избавлением от губительного «европейничанья», привитого петровскими реформами.⁵

Идеи Данилевского развивал его последователь идеолог «русского византизма» Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891). Каждый культурно-исторический тип имеет стадии циклического развития: первичной «простоты», «цветущей сложности» и «вторичного упрощения». На последнем этапе прослеживается «утрата прежних строгих морфологических очертаний», выравнивание сфер жизни общества. Но то, что принимают нередко за прогресс, в действительности есть распад, разложение, переход в «неорганическую нирвану». Задача России, по мнению Леонтьева, заключается в том, чтобы сохранить свой потенциал, уберечь себя от влияния со стороны западного «всесмешания». России суждена особая миссия — создание невиданной доселе славяно-азиатской цивилизации, «способной выдержать натиск интернациональной Европы, если бы она, разрушивши у себя все благородное, осилилась когда-нибудь и нам предписать гниль и смрад новых законов о мелком земном всеблаженстве, о земной радикальной всепошлости!».⁶

Славянофильские идеи соборности нашли свое развитие в идеологии почвенничества, представленной, в частности, в творчестве Федора Михайловича Достоевского (1821-1881), который полагал, что потеря соборности автоматически ведет к торжеству атеизма и нигилизма, ибо человеческая природа, не обузданная верой, порождает абсолютный эгоизм, потерю человеческого в человеке. Основа развития общества по Достоевскому  нравственное совершенствование человека.

Таким образом, славянофильство, порожденное русским Просвещением, внесло свой вклад в обоснование самобытности российского народа и его соборности, заявило о целесообразности и необходимости пути развития России, отличного от Запада. Все это превратило славянофильство в мощный фактор развития русской философии, в том числе философии русского религиозного ренессанса XIX-XX вв. С другой стороны, славянофильство инициировало свою оппозицию  западничество.


Западничество
Западничество - противоположное славянофильству течение русской духовной и политической жизни. Уже из названия понятно, что в центральном мировоззренческом споре, волновавшем русскую мысль, а именно: что есть Россия? Каково её предназначение в истории и каково её будущее? - западники придерживались убеждения, что, только следуя за Западом, Россия может приблизиться к цивилизованному состоянию. Западники, как и славянофилы, признавали, что история и современность России несхожи с западной историей и современностью, однако причины этой несхожести они толковали иначе, и, что самое главное, их оценка русской самобытности была отрицательной.

Западники считали, что у Руси нет особого пути, поэтому они ориентировались на Европу.  Первым западником  считается Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856).

До 1825 г. был связан с декабристами. Антикрепостнические идеи изложил в первом «Философическом письме», в 1836 г. напечатанном в журнале «Телескоп». За это письмо он был официально объявлен сумасшедшим. Журнал был закрыт, люди разжалованы. В письме (всего их было восемь, но напечатано только первое) он идеализировал Запад, ставил в заслугу католицизму то, что он объединяет народы. Причину отсталости и бед России он видел в неправильном религиозном выборе — в принятии византийского православия. В России беззаконие, крепостническое рабство, нет идей долга, справедливости, права, порядка. С точки зрения П.Я. Чаадаева, Россия, замкнувшись в своем религиозном обособлении, отстала от «энергичного Запада, воздвигнувшего храм современной цивилизации». Когда Европа перестраивалась на базе католицизма, Россия продолжала пребывать в состоянии спячки.

Чаадаев строит свою философско-историческую концепцию, которая носит ярко выраженный европоцентристский характер. Народы Европы, по мысли Чаадаева, во многом живут в подлинной истории, т.е. сохраняют преемственность в развитии, одушевлены животворным началом единства, руководствуются идеями долга, справедливости, права, порядка.

Существование же России в мировой истории, по Чаадаеву, лишено смысла, поскольку божественное провидение отказало русскому народу в своем благодетельном воздействии. В силу того, что Провидение покинуло русский народ, он является как бы исключением среди других народов, «интеллектуальным» и «нравственным» пробелом в человечестве.

В то же время характеристика русской истории, данная в «Философических письмах», не отрицает великого будущего России. По мнению Чаадаева, у русского народа еще не было истории, он не проявил все свои творческие силы, отстал от народов Западной Европы, но все это составляет преимущество девственной почвы. Отсталость России дает возможность свободного выбора своего исторического пути.

Чаадаева считают автором «русской идеи» — идеи об особом божественном предназначении России, но в негативном варианте. То есть Россия — это пример того, как не надо жить. Католицизм принял участие в создании цивилизации на Западе (то есть осуществлял царство Божие на Земле), а в России церковь попала в зависимость от светской власти.

Противником славянофильства был и Александр Иванович Герцен (1812-1870). Герцен рано порывает с религией. Он считал, что «взгляд на жизнь как на дурную станцию на дороге в царство Божие» ведет к оправданию всех отрицательных сторон  действительности. Он пришел к выводу, что логическим путем нельзя доказать существование Бога и бессмертие души, что религиозные воззрения нельзя оправдать разумом. В философском труде «Письма об изучении природы» А.И. Герцен выступает как приверженец материализма, хотя называет его философией «реализма». В центре этой работы – проблема взаимоотношения между философией и естествознанием. По мнению Герцена, философия и естествознание изучают одно и то же – окружающий нас «фактический мир» и не могут развиваться без опоры друг на друга. Естествознание без овладения философской диалектикой не сможет создать истинную картину мира, и философия без опоры на естествознание не сможет развиваться. Назначение философии  быть средством деятельности человека, сделать эту деятельность сознательной. Сфера философии  разум, а сфера частных наук  опыт. В единстве они дополняют друг друга, открывая истину сущего.

Диалектический метод Герцен считал важнейшим, так как он соответствует характеру процессов и явлений в природе. Диалектику Гегеля он назвал алгеброй революции. Философские труды А.И. Герцена оказали большое влияние на развитие русской материалистической мысли 40 – 60-х гг. XIX столетия.

От французского утописта Сен-Симона он воспринял идею социализма, считал, что социализм исторически необходим и пытался доказать это, опираясь на Гегеля. Поражение революций 1848 г. в Европе привело Герцена к духовной драме. Выход из нее он нашел в идее «русского социализма». Он полагает, что после революций 1848 г. Европа исчерпала свою историческую роль. Там установилось абсолютное господство мещанства, самодовольного буржуа. Что касается России, то у нее все еще впереди. Более того, вполне возможно, что именно Россия выведет Запад из летаргического состояния. Он увидел особенность России в том, что она не прошла стадии развития капитализма, а значит, у нее есть свой путь к социализму. Запад в своем развитии зашел слишком далеко и социализм там уже невозможен. В России отсутствуют вековые традиции государственной жизни. Военно-бюрократическая организация государства «не национальна», навязана сверху, противоположна «народному принципу общественного самоуправления», которое сохранилось в сельской общине. Община — это зародыш социализма, который должен развиться под влиянием социалистических идей. Для перехода к социализму нужно освободить крестьян с землей. Для этого не надо отступать перед насильственным переворотом. Он считает, что Россия может избежать развития по пути капитализма и решает помочь этому.

Если славянофилы видели в общине противоположность обреченной западной цивилизации из-за индивидуализма и разрушающего его социализма, то Герцен объединяет социализм и русскую общину.

За революционную деятельность в 1835 г. он попадает в ссылку. В 1847 г. выезжает за границу, где в 1855 г. начинает выпускать журнал «Полярную звезду», а в 1867 г. «Колокол». Герцен оказал огромное влияние на дальнейшее политическое развитие России.
3.3. Русские революционные демократы
Идеи западничества получили продолжение в русском революционном демократизме, который складывается в 40-60 гг. XIX в. как новая общественная сила с претензией организовать народные массы на «святое дело» - революцию. Идеологом этой силы можно считать Виссариона Григорьевича Белинского (1811-1848). По мнению В.В. Зеньковского, ум Белинского имел вненаучный, но тем не менее философский склад, хотя в философии его интересовала только «правда о человеке, изучение его души в свете общего мировоззрения»^7. Свою первоначальную позицию Белинский определяет как «прекраснодушную войну с действительностью». Путь к изменению общества он видит в нравственном совершенствовании индивидов, которое является главной движущей силой общественного прогресса. Евангелие он рассматривает как книгу вечной истины, в которой все сказано и все решено, посему оно не только влияет на нашу духовность, но и может быть руководством к действию.

В 1837 г. Белинский знакомится с творчеством Гегеля, и это открывает новую страницу в эволюции его духовной жизни. Не читая Гегеля (Белинский не знал немецкого языка), он довел до абсолюта известный гегелевский тезис о разумной действительности и, примирившись с русской действительностью, возвел в культ всеобщее. Но вскоре от восхищения философией Гегеля не осталось и следа. «Что мне в том,  пишет Белинский несколько позже,  что живет общее, когда страдает личность, общее  это палач человеческой индивидуальности; оно опутало ее страшными узами»⁸. Что касается человеческой личности, то она выше истории, выше общества, выше человечества. В письме к своему другу Боткину Белинский пишет: «Во мне развилась какая-то дикая, бешеная, фантастическая любовь к свободе и независимости человеческой личности...

Личность человеческая сделалась пунктом, на котором я боюсь сойти с ума. Я начинаю любить человечество маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я огнем и мечом истребил бы остальную»^9.

Увлечение немецкой классической философией сменяется утопическим социализмом. Белинский верит, что грядет время, когда не будет одиозного деления людей на бедных и богатых, когда все люди станут братьями. Но это время надо приблизить, и Белинский лично готов этому способствовать. Его не смущает физическая ликвидация угнетателей ради будущего блага угнетенных. Усилиями его публицистики меняется представление о революции. Это уже не философская категория разума (немецкая классическая философия) и даже не инструмент государственного переворота (декабристы), а организованная война угнетенных против угнетателей. В работах Белинского понятие революции теряет философский смысл средства разрешения наличных противоречий и обретает характер средства физического устранения носителей этих противоречий.

Идейным вдохновителем и вождем русского революционного движения 50-60-х гг. был воинствующий философ-материалист, литературный критик Николай Гаврилович Чернышевский (1828-1889). Его деятельность развернулась в период подготовки и проведения реформ 1861 г. В этот период Россия потерпела поражение в Крымской войне, нарастала волна крестьянского движения. Чернышевский сотрудничал в «Отечественных записках», возглавил журнал «Современник». Он ярый пропагандист народной революции («К топору зовите Русь!»), материализма в философии, атеизма, что вызвало репрессии в отношении его со стороны царской власти. В 1862 г. он был арестован и заточен в Петропавловскую крепость. Здесь им написан роман «Что делать», в котором он нарисовал картину будущего общества. Затем ссылка в Сибирь, откуда его пытались не раз безуспешно спасти. После 19 лет сибирской ссылки ему разрешают переехать в Астрахань.

Материализм его проявляется в таких трудах, как «Эстетическое отношение искусства к действительности», где он проповедует «теорию разумного эгоизма», «Антропологический принцип в философии», где он отстаивает принцип «единства натуры человека».

Природа у Чернышевского  разнородная материя, пространство и время  ее основные формы. Материя и движение неуничтожимы. Критерием истины считал практику, так как она «великая разоблачительница всех обманов». Диалектику Чернышевский рассматривал упрощенно, как переход и отрицание одной исторической формы другой. Поскольку в философии «Гегель уже принадлежит истории», то за «разъяснением нравственных и отчасти исторических вопросов» Чернышевский обращается к Фейербаху, которого считал отцом новой философии. С его антропологическим материализмом Чернышевский связывает научный подход к изучению природы и общества. Правда, в отличие от Фейербаха, Чернышевский полагает, что природа человека находится не в самом человеке как таковом, а в его единстве с природными и социальными силами. Философия должна ответить не только на вопрос, что такое человек вообще, но и определить те условия, которые обеспечивают человеку свойственное ему стремление к счастью. При одних условиях среды обитания и социальных обстоятельствах человек бывает добрым, при других  злым. И чтобы направить человека в сторону добродетели, необходимо изменить условия его жизни, преобразовать общество. Для этого нужна революция и только революция.

Идейным соратником Чернышевского был Николай Александрович Добролюбов (1836-1861). Глубокий мыслитель, блестящий литературный критик, в самодержавии и крепостном праве видел главных врагов освободительной борьбы, оплот реакции и консерватизма, мечтал о социализме. В философии  материалист.

Движущей силой истории, по его мнению, являются народные массы. Но особенность его взглядов в том, что он большую роль отводил личности. Он сравнивал ее с искрой, которая может взорвать порох, или с дождем, орошающим землю, но личность появляется из испарений с той же земли.  Эти положения явились идейной основой деятельности народников, которые и являли собой пример таких личностей. Но их поход в народ в 1874 г. закончился тем, что народ их выдал полиции. Это удачно показано  в картине И. Репина «Арест пропагандиста».
Народничество и русский анархизм
Если декабристы мечтали осчастливить народ, не рассматривая его в качестве силы общественного развития, то народничество стремилось сблизиться с народом и сделать его ударной силой революции. Поскольку народу не нужна философия, ибо он должен слепо следовать за своими вождями, то в теории народничества ставка делалась на философский нигилизм и критически мыслящих личностей.

Идеологию философского нигилизма лучше всех выразил Дмитрий Иванович Писарев (1840-1868). Главным принципом освоения мира является очевидность, которая исключает всякую умозрительность и необходимость диалектических доказательств. Ничто другое не должно быть целью мышления, кроме вопроса о хлебе насущном. Задачу просвещения народа должна взять на себя интеллигенция, слой «мыслящих реалистов». Только с их помощью народные массы осознают свои подлинные интересы. Если же «мыслящие реалисты» не выполнят свое назначение, то, стало быть, они никому и не нужны.

В таком же духе рассуждал о философии и ее носителях и Петр Никитич Ткачев (1844-1886). Он полагал, что в условиях социального неравенства и несправедливости философия теряет свою значимость. Любое философствование, оторванное от экономической жизни общества, есть не что иное, как «эксплуатация человеческой личности». Право на существование имеет только философия, ориентированная на захват власти. Философский нигилизм проходит красной нитью через его основные работы: «Анархия мысли», «Революция и государство», «Народ и революция», «Анархическое государство».

Суть его концепции заключалась в том, что «критически мыслящее революционное меньшинство», опираясь на «разрушительно-революционную силу» народа, берет власть в свои руки. Уничтожив «консервативные и реакционные элементы», оно организует и осуществляет реформы во всех сферах жизни общества и создает союз «братской любви и солидарности».

Петр Лаврович Лавров (1823-1900) разработал субъективный метод в социологии. Его «Исторические письма» стали программным документом революционного народничества. Философия, по мнению Лаврова, «должна внести единство во все сущее, как сущее для человека», ибо все теряет смысл за рамками человека. Критически мыслящие личности должны создать партии, обеспечивающие массам «направление и единство».

Каждый человек имеет свой идеал и пытается его осуществить. В столкновении субъективных идеалов оформляется объективный процесс истории. Критерием объективного является истина, субъективного — справедливость (правда). Поэтому прогресс общества есть воплощенное единство истины и правды. Поскольку истина — это категория социологии, а правда — этики, то социология неотделима от этики, а общественная деятельность — от нравственной. В этизации социологии и кроется специфика субъективного метода П. Л. Лаврова.

Что касается теоретиков русского анархизма, то они особо не утруждали себя философскими изысканиями, хотя и внесли свой вклад в развитие радикализма социально-политического движения, рассматривая русского человека как потенциального монархиста или анархиста.

Михаил Александрович Бакунин (1814-1876), человек-легенда. Участник революций 1848 г. в Европе. Дважды был приговорен к смертной казни. Австрийскую тюрьму пожизненного заключения сменил на Алексеевский равелин Петропавловской крепости. В 1857 г. был отправлен в Сибирь на поселение. В 1861 г. бежал через Японию в Америку, а позже в Англию. Сотрудничал с А.И. Герценом, был знаком с К. Марксом. Вошел в состав I Интернационала, но вскоре заявил о своем несогласии с позицией Маркса.

По Бакунину, история — это процесс движения человечества из «царства животности» в «царство свободы», независимости человека от всякой власти, полного развития его способностей. Приблизить это «царство свободы» можно через революцию. Революционный идеал М.А. Бакунин моделировал по схеме: витальные потребности рождают экономику, ее противоречия; противоречия рождают мысль, а бунт — свободу. Рассматривая свободу как отрицание государственности, Бакунин видел ее реальное воплощение в общинном самоуправлении. Он полагал, что идеал народа опирается на три положения: 1) убеждение, что земля принадлежит тому, кто ее возделывает; 2) право на пользование землей принадлежит не отдельному лицу, а общине; 3) общинное самоуправление не дополняет, а исключает необходимость государства.

Однако этот идеал ослаблен патриархальностью, поглощением лица миром, а также верой в царя-батюшку. Обыватель пребывает в мире иллюзий и надежд, а посему его нужно подготовить к бунту.

Еще более упрощенной предстает теоретическая концепция анархизма в сочинениях Петра Алексеевича Кропоткина (1842-1921). Отвергая «ложное наследие гегельянства» и ассимилируя механистический материализм Гольбаха, Ламетри, Дидро, русский мыслитель конструирует синтетическую философию как некое единство натурфилософии и социологии. По его мнению, предметом «синтетической» философии является природа и общество; экономика, политика и нравственность. Ее инструментом является «индуктивно-эволюционный» естественнонаучный метод.

Из биологии Кропоткин переносит на общество закон взаимной помощи. Формы проявления действия этого «биосоциологического» закона позволяют осуществить периодизацию истории, выделив родовой быт, сельскую общину, республику вольных городов. Поскольку эти формы тяготеют к застою, то возникает необходимость в революции, чтобы устранить препоны общественного прогресса, как-то: частную собственность и государственную власть.

С «биосоциологическим законом взаимной помощи» связан и идеал «анархического коммунизма» как федерации свободных производственных общин-коммун.