Глава_10. Агенты политических отношений

• Название: Агенты политических отношений
• Дата: 01.11.2021
• Размер: 426.5 Kb.
• Имя файла: Глава_10.doc
• Тип: Документы; #260460
• страница: 5 из 7

Примордиалистские трактовки нации
Другой образец идеи и практики фор­мирования нации, «немецкий», ис­ходил из ее признания в качестве органической общности, спаянной общей для людей культурой. При таком понимании и способе национального строительства особое значение при­обретали этногенетические факторы, и, прежде всего, язык, традиции и обычаи, акцентирующие внимание на общности происхождения людей, факторах кровного родства и духовной солидарности данной группы населения. В свою очередь, это неизменно стимулировало появление трудно рационализируемых интересов, активизировало у людей иррациональные эмоции и чувства, в которых слышался «го­лос крови», «зов предков» и т.п.

На основе этой исторической и духовной практики сложился примордиалистский подход, согласно которому нация есть объективно сложившаяся общность (группа) людей, которая облада­ет вполне определенными интересами и существование которой не зависит от чьих-либо сознательных действий. В этом смысле нация стала определяться в основном через совокупность тех или иных черт, раскрывающих ее природу и сущность. Наиболее показательной является трактовка нации известным немецким ученым конца XIX в. О. Бауэром [107]. С его точки зрения, нация есть группа, для которой характерна «общность территории, происхождения, языка, нравов и обычаев, переживаний и исторического прошлого, законов и религии». «Нация, – писал он, – это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы».

В дальнейшем в рамках примордиалистского подхода возникло немало различных концепций, в которых был не только предложен свой набор свойств, присущих национальным группам, но и выдви­нуты более оригинальные идеи. Так, социобиологические трактовки (В. Рейнпольдс, В. Фалгер, Я. Вин [133 -119]), развивавшие также расистские идеи Ж. де Гобино [40], X. Мейнерс [133 -119] и др., делали акцент на расовой при­надлежности людей, факторах их кровнородственной близости, на­стаивали на естественно-генетическом характере происхождения на­ции. Признававшиеся унаследованными человеком от рождения те или иные взгляды и стереотипы понима­лись как неизменяемые со временем и сохраняющими либо комплиментарное, либо негативное отношение к представителям других на­ций.

Русский ученый Л. Гумилев [43] предложил рассматривать этнические (национальные) движения (общности) с точки зрения наличия в них двух форм движения. Одна из них, биологическая, включала в себя воздействия географического ландшафта, культурных факторов, взаимоотношений с соседями и т.п. Другая, социальная, предпола­гала наличие особого источника развития, так называемой «пассионарности», концентрирующей напряженность человеческой энергии и проявляющейся в поведении конкретных людей, задающих тон и направление развития данной общности.

Особая позиция сложилась в марксизме, интерпретировавшем нацию как специфическую общность, обладавшую вторичным по от­ношению к классам значением, а национальный вопрос представ­лявшем в качестве составной части классовой борьбы в период капи­тализма. Отмечая значение интегрирующих нацию определенных эко­номических отношений, объединяющих ее представителей, а также присущего им литературного языка и известных духовных традиций, приверженцы этой концепции важную роль отводили государственно оформленной территории. В результате такого подхода место той или иной нации в жизни общества определялось в зависимости от степени ее политического самоопределения. Соответственно нацио­нальные группы подразделялись на те, которые способны к государ­ственной организации (собственно нации), и те, которые еще не готовы к такого рода организации совместной жизни (народности). Поскольку на практике степень зрелости национальных и этничес­ких общностей определялась высшей политической организацией рабочего класса – коммунистической партией, то в обществе, по сути, устанавливалась субъективная иерархия наций, которая усиливала социальное неравенство и закрепляла негласное лидер­ство людей одного происхождения над другими.

Авторами культуро­логического подхода (М. Вебер [30], Дж. Бренд [128 -299]), рассматривавшими на­цию как анонимное сообщество людей, принадлежащих к одной куль­туре, предложены прямо противоположные идеи. Современный сторонник данной идеи норвежский ученый Ф. Барт [13] считает, что этничность (в данном случае как одно из проявлений нации) представляет собой форму организации культурных отличий, которые являются своеобразными «маркерами», отмечающими ее (эт­ничности) принципиальные черты. Последние же, по его мнению, сложились под влиянием традиций, исторических, экономических и других факторов. Осознание этой совокупности черт проявляется в понимании людьми своей национальной идентичности, т.е. в при­знании персональной значимости своей принадлежности к этому груп­повому объединению.

При таком понимании консолидация нации происходила по мере овладения и осознания людьми групповых ценностей в качестве ве­дущих ориентиров, систематизирующих их видение мира. Признание главенства языка как важнейшего носителя и условия приобщения людей к культурным ценностям, а также приоритета естественно осваиваемых людьми необходимых для жизни ценностей сочеталось с отрицанием доминирующего влияния территории, на которой про­живали носители данных ценностей, на содержание культурных мо­тиваций, традиций, жизненных стереотипов людей. В этом смысле предполагалось, что представители различных этносов, освоив­ших и руководствующихся этой же системой ценностей, мо­гут рассматриваться как представители одной нации.

Теоретические различия конструктивистских и примордиалистских подходов в известной степени сложились сугубо исторически. Первые, так называемые большие, европейские нации, формиро­вавшиеся в эпоху складывания капиталистических отношений, в зна­чительной степени опирались на естественные механизмы интегра­ции, действовавшие на основе не только культурных, но и террито­риальных, а также экономических факторов. В более поздний период, когда уже сформировался определенный опыт строительства наций, когда были продемонстрированы образцы их функционирования в рамках тех или иных государств, такие механизмы интеграции обще­ства стали использоваться и в тех странах, которые еще только начи­нали решать задачи укрепления своей целостности, улаживать терри­ториальные споры и т.д.

В этом смысле создание наций стали рассматривать и как реали­зацию определенных политических проектов, ориентированных на сознательное конструирование подобных общностей и инициируе­мых правящими или иными кругами политической элиты. Причем такие процессы шли не только в XIX в., но продолжаются и в конце XX столетия. Например, в процессе образования новых государств на территории СССР и в ряде стран Средней Азии, которых «обрекли» на независи­мость в Беловежской Пуще (месте подписания Договора об образо­вании СНГ в составе России, Белоруссии и Украины), уже после получения ими государственного суверенитета начались процессы ис­кусственного создания национальных идеологий, институтов и норм. Такой тип формирования нации стал необходимым усло­вием сплочения этих стран и народов.

Таким образом, не только примордиализм, базирующийся на кон­статации объективных факторов внутренней сплоченности наций, но и конструктивизм представляет собой вполне реалистическую фор­мулу теоретического истолкования процесса формирования наций, особенно в современных условиях.

Практическое политическое значение этих трактовок наций выражается, прежде всего, в том, что предложенные ими идеи создают различные концептуальные рам­ки для формулировки требований к государственной власти от име­ни национальных групп, выделяют важнейшие механизмы формиро­вания и развития наций, урегулирования межнациональных отноше­ний. Так, конструктивистские подходы делают основной упор на возможностях государства, партий, движений и располагаемых ими ресурсах. В рамках объективистских идей акцентируются иные цели и приоритеты. Например, социобиологические подходы, базирующиеся на идеях психопатического превосходства крови, неизбежно предоп­ределяют этногегемонистскую систему политических требований, выражающих превосходство одной нации над другой, желание абсолютного господства на соответствующей тер­ритории, стремление к утверждению стиля жизни той или иной группы за счет другой и т.д.

Как показала практика строительства соци­ализма в странах бывшего социалистического лагеря, использовавшаяся трак­товка национального вопроса способствовала крайней политизации процесса образования и развития наций, который постоянно соче­тался с политикой государственного террора по отношению к наро­дам, заподозренным «в связях с врагом» или в недостаточной лояльно­сти к властям, с массовыми переселениями народов и даже геноцидом граждан определенной национальности.

В то же время принципы культурологического подхода, базирую­щиеся на идее экстерриториальности, генетически отвергают требо­вания типа «отдайте нашу землю» или «русским – русское государ­ство», поскольку приобщение к любым «русским», «немецким», «турецким» и прочим цементирующим нацию ценностям не зависит от территории, где проживают люди, и не предполагает какой-либо ангажированности политических структур. В этом смысле данные по­ложения являются теми идейными предпосылками, которые наибо­лее пластично обеспечивают исторический характер формирования наций, их стихийную эволюцию, включающую как сближение, так и дистанцирование подобных групп друг от друга в силу сходства или различий их обычаев, религиозных убеждений, языков и т.д. В то же время ориентация лишь на сугубо культурные ценности в ряде случа­ев граничит с апологией космополитизма.

§ 4. Функции социальной структуры и ее динамика в современном мире
10.4.1. Процесс артикуляции групповых интересов
Процессы политического оформления и выдвижения групповых интересов в сферу публичной власти, обусловливающие фор­мирование особых институтов и механизмов, которые способны ока­зывать постоянное воздействие на государство в целях соответствую­щего общеколлективным потребностям перераспределения социальных статусов и ресурсов, составляют содержание системы социального пред­ставительства.

Основными элементами такой системы являются:

• 
  источники и причины политического участия;
  
• 
  процесс групповой самоорганизации;
  
• 
  формирование представительных структур и их взаимодействие с властью.
  

Группы - первичные субъекты, потому что сам генезис политики связан с их

интеграцией и противостоянием, что из них рекрути­руются непосредственные участники и исполнители политичес­ких действий. Они же и окончательные субъекты, потому что разрешают как «по­следняя инстанция» вопрос о возможных функциях и эффектах политических действий, и критерием оценки этих действий, их эффектов и целей являются потребности и интересы классов.

Действие причин, побуждающих группы к по­литическому участию, влечет за собой создание необходимых меха­низмов и институтов, обеспечивающих их реальное вступление в по­литическое пространство. Основными составляющими этого сложно­го и многогранного процесса являются процедуры и технологии ар­тикуляции и агрегирования интересов, а также формирование представительных структур.

Процесс артикуляции представляет собой преобразование исхо­дящих от принадлежащих к группе граждан социальных эмоций и ожи­даний в четкие и определенные политические цели и требования. При этом, как считают Г. Алмонд и Дж. Пауэлл [5], артикуляции подвергаются не только явные, но и латентные (внешне не выраженные) интере­сы. Поэтому могут быть артикулированы и рационально понятая со­лидарность с властями (выражающая, к примеру, удовлетворенность граждан своим уровнем жизни), и смутно ощущаемый людьми соци­альный дискомфорт, и чувство социального одиночества, жизненной неустроенности и т.д.

Артикуляция направлена на то, чтобы донести до лиц, принимающих государственные решения, пожелания различных частей населе­ния и тем самым включить последних в политический процесс как равноправных носителей властных прав, утвердив их в качестве субъек­тов политики. За счет артикулирования групповые интересы начина­ют «снизу» встраиваться в систему сложившихся в стране политичес­ких взаимоотношений. В целом, способствуя выдвижению перед пра­вительством массы разнородных, нескоординированных между собой запросов различных групп, процесс артикуляции усложняет и одно­временно оптимизирует принятие государственных решений. Это свя­зано с тем, что правящие структуры получают возможность видеть наиболее тревожащие общество проблемы, определять соответству­ющие приоритеты в разрешении социальных конфликтов, коорди­нировать свой курс в соответствии с изменяющейся ситуацией и оцен­ками общественного мнения.

Способностью к артикуляции обладают практически все соци­альные группы, независимо от уровня их самоорганизации. В качестве субъектов групповой артикуляции могут выступать и представи­тели данного слоя населения, и даже отдельные лица, действующие вне рамок посреднических структур. В научной литературе обычно выделяют следующие субъекты артикуляции:

• 
  все население (макросоциальная группа);
  
• 
  корпус граждан (особая часть населения);
  
• 
  компетентная группа (посредническая структура);
  
• 
  лидер.
  

Каждый из них обладает соб­ственными возможностями в деле политической трансформации груп­повых потребностей, придания этим интересам той субъективной формы, которая наиболее точно выражает чаяния и замыслы людей.

В основе субъективного оформления групповых требований ле­жит задача вычленения подлинной проблемы, которая является ис­точником либо политического протеста, либо поддержки властей. На­пример, в качестве причины падения своего уровня жизни, застав­ляющего людей обращаться к государству, могут быть признаны различные факторы: неэффективное управление экономикой со сто­роны центральных властей, ошибки местного руководства, внешне­политические причины, предполагающие необходимость несения до­полнительных расходов в связи с ведением военных действий за ру­бежом, и т.д. Понятно, что в зависимости от признания той или иной причины ухудшения своего положения люди будут выдвигать и раз­личные требования к власти, т.е. по-разному трактовать вызвавшую их недовольство проблему.

Политические требования, как правило, связаны с наличием у группы нерешенных вопросов, поэтому артикуляция предпо­лагает селекцию ее властно значимых потребностей, которая закан­чивается выстраиванием определенных проблемных иерархий и от­бором наиболее важных запросов к власти.

Политически оформленные интересы могут иметь и самые раз­нообразные формы выражения. Они могут быть представлены не только в виде конкретно выраженных просьб, требований, лозунгов или ясно сформулированных программных целей той или иной партии, но и в виде неопределенных деклараций.

Принципиальным условием артикуляции интересов являет­ся приведение выдвигаемых к власти требований в соответствие с наиболее общими, принятыми в конкретном обществе «правилами игры». В большинстве случаев такое соответствие предполагает, что требования солидарности или протеста со стороны групп будут иметь согласительный характер и не выйдут за рамки правового про­странства. Однако потребность в соответствии политических требова­ний принятым в данном государстве нормам имеет более широкий характер. Поставленные цели могут исходить от партий, пытающихся осуществить полномасштабный пересмотр кон­ституции и потому не считающих для себя возможным придерживать­ся установлений прежней правовой системы. В таком же положении могут оказаться и партии, находящиеся на нелегальном положении.

Таким образом, соответствие выдвигаемых группой требований правилам политической игры предусматривает поиск и нахождение ею такого способа оформления своих политических пре­тензий, который заставил бы власть реально реагировать на них, а следовательно, признать группу в качестве партнера, оппонента, по­литического противника и даже врага. Это предполагает установление довольно широких, но вместе с тем весьма определенных критериев оценки групповых требований. С одной стороны, они должны быть дос­таточно «громко» заявлены, чтобы обратить на себя внимание властей, заставить государственные органы реагировать на выдвигаемые требо­вания. С другой стороны, они не должны переходить границы превра­щения даже самого радикального протеста в такие формы социального поведения (например, в террористические), которые заставили бы государство обратиться уже не к политическим, а к административ­но-силовым формам ведения диалога с этой группой.
10.4.2. Процесс агрегирования групповых интересов
Любые группы – это общности, в которых плотность социальных отно­шений или субъективная привержен­ность людей к групповым ценностям неравномерна, поэтому внутри них всегда складываются какие-то отдельные микрогруппы. Как пра­вило, эти внутригрупповые объединения занимают специфическое положение в группе и соответственно имеют особое отношение к общеколлективным интересам и понимание общегрупповых целей. В силу этого артикуляция властно значимых интересов чаще всего приводит к возникновению нескольких различающихся позиций, ко­торых придерживаются микрообъединения внутри того или иного со­циального слоя.

Противоречивость артикулированных интересов, способствуя внут­ренней раздробленности группы, уменьшает ее возможности в сфере политики, снижает ее политический вес в отношениях с властью. Как показывает опыт, та часть населения, которая не может консолидироваться в качестве внутренне единой и сплоченной группы, располагает весьма незначительными шансами на политической арене.

Итак, задача усиления внутренней сплоченности, интеграции группы предполагает дополнение артикуляции механизмами и про­цедурами агрегирования, которое выступает как процесс координации и согласования частных внутригрупповых требований, установления между ними определенной иерархии и выработки на согласованной основе единых общегрупповых целей, обеспечивающих целостность группы и повышение ее политического влияния на власть.

В качестве наиболее характерных для агрегирования способов со­гласования внутригрупповых целей выступает проведение дискуссий, различных обсуждений по типу направленных на выяснение позиций и поиск компромиссов «круглых столов», применение консенсусных технологий и др. Как правило, агрегирование в основном касается поиска консенсуса относительно понимания первостепенных и вто­ростепенных целей и особенно определения основных средств реше­ния задачи. Это предполагает отбор не только наиболее политически значимых требований, но и таких, которые имеют наибольшие шан­сы для своего практического воплощения. Таким образом, в процес­се агрегирования политические требования проходят дополнитель­ный отбор по их практической целесообразности.
10.4.3.