ббююю. Англоязычные газеты можно по праву назвать одними из самых влиятельных источников информации во всём мире

• Название: Англоязычные газеты можно по праву назвать одними из самых влиятельных источников информации во всём мире
• Анкор: ббююю
• Дата: 14.03.2023
• Размер: 1.01 Mb.
• Имя файла: 1176190.rtf
• Тип: Документы; #987547
• страница: 4 из 10

1.3 Аллюзия как особый стилистический приём

Аллюзия представляет собой многогранное и многофункциональное языковое средство, широко используемое в текстах разной функциональной направленности. Тем не менее, в лингвистике до сих пор не существует универсального определения аллюзии, наиболее полно охватывающего все её аспекты.

В самом широком смысле аллюзию можно рассматривать как одно из проявлений интертекстуальности в языке – понятия, введённого французским философом и писателем Ю. Кристевой в конце 60-х гг. В своей книге она описывает интертекстуальность как «мозаику из цитат»: все существующие в языке тексты тесно взаимосвязаны и буквально создаются один из другого [44, с.36-37]. То есть дискурс можно охарактеризовать как безграничную систему взаимосвязанных отсылок [47, с.1010].

Отсылка, в свою очередь, является характерной чертой рассматриваемой нами аллюзии. Так, Е.А. Павленко определяет её как трехфазную языковую единицу, одновременно принадлежащую двум текстовым планам, а также содержающую сигнал отсылки на прецедентный текст внутри себя [19, с.85].

На данном этапе целесообразным будет пояснить понятие прецедентности текста или, говоря шире, лингвокультурного феномена. В любом языковом обществе существуют прецедентные феномены – «имеющие вербальное выражение единицы, известные значительной части представителей лингвокультурного сообщества» и «потенционально многозначные по семантике»; языковые явления, к которым периодически происходят отсылки в письменной и устной речи [10, с.9]. Данные феномены в нашем случае являются источниками аллюзии, которые будут подробно рассмотрены далее.

Обратимся к «Оксфордскому словарю аллюзий», в котором уточняется, что аллюзия содержит в себе не только отсылку к имени реальной личности, исторического события или литературного персонажа, но и определённый скрытый смысл [37, с.7]. Стоит также отметить, что не все аллюзии рассчитаны на высокообразованного читателя, поэтому некоторые интертекстуальные отсылки могут легко считываться реципиентом, не требуя дополнительного анализа или поиска информации. Однако некоторые «простые» по своей природе аллюзии могут быть понятны только узкому кругу людей, например, если отсылка подразумевает имя хорошо известного в данной компании человека [41, с.289].

В. Ирвин также отмечает, что использование аллюзии может вызывать у реципиента непредвиденные автором текста ассоциации, что можно полноправно рассматривать в качестве темы для отдельного исследования. Например, аллюзия «the crucified one» строится на отсылке к образу Иисуса Христа. В данном случае можно предположить, что автор стремился передать реципиенту образ человека, несправедливо осуждённого на смерть. Однако читатель может интерпретировать аллюзию по-разному в зависимости от своего личного отношения к Христу и собственных религиозных воззрений [41, с.294]. Другими словами, цели использования одной и той же аллюзии и пути её интерпретации могут быть совершенно разные.

Обобщая представления, сложившиеся в отношении аллюзии у отечественных лингвистов, В.П. Москвин считает целесообразным выделение понятия текстовой аллюзии, отличного от смежных приёмов – эпитропа и аппликации [16, с.37]. Как и аллюзия, эпитроп содержит в себе намёк, предназначенный для расшифровки читателем. Однако этот приём представляет собой развёрнутое описание фактов или явлений без скрытой ссылки на конкретный исходный контекст. Эпитроп можно охарактеризовать как способ сказать что-либо иными словами, грубо говоря, «обходным путём», подразумевая определённый исходный смысл в рамках горизонтального контекста [16, с.40]. Отсутствие эксплицитной ссылки на прецедентный источник сближает аллюзию с приёмом аппликации – точным воспроизведением фрагмента известного читателю текста, в то время как аллюзия описывается, скорее, как «неясное эхо, возвращающее звук в искажённом виде» [16, с.40].

В понимании В.П. Москвина, аллюзия может представлять собой использование авторского неологизма, редких вариантов слов, имён выдуманных фольклорных или литературных персонажей (называемых ономастической аллюзией) с целью вызвать у читателя ассоциации с определённым прецедентным текстом. К аллюзии он также относит словосочетания или ряд слов, грамматическая структура которых не воспроизводится близко к источнику, а намеренно искажена и/или дополнена (развёрнутая аллюзия). Особое место отводится так называемой фонетической аллюзии, основанной на близком звучании разных по значению слов или словосочетаний, использующуюся в сочетании с парафразом или игрой слов [16, с.37-38].

Вне зависимости от типа элементы аллюзии (маркёры, репрезентанты) должны быть по задумке автора распознаваемы реципиентом. Способность читателя расшифровывать скрытые ссылки характеризуется в лингвистике специальным понятием «аллюзивная компетенция», а уровень сложности аллюзии для восприятия оценивается с помощью понятия «медиации» [16, с.39].

Аллюзия подразделяется на разные виды. Анализируя англоязычные аллюзии на материале художественных и газетных текстов, М.А. Захарова предлагает классифицировать аллюзии соответственно критериям:

1. 
   источник аллюзии (литературные, библейские, мифологические, исторические, бытовые);
   
2. 
   степень известности аллюзивного факта;
   
3. 
   наличие или отсутствие национальной окраски [9, с.9].
   

В данной работе мы сосредоточимся на источнике аллюзии как основе классификации. Виды аллюзии, выделяемые согласно источнику, отличаются большим многообразием, ограничиваемым только воображением и кругозором автора. Обобщая результаты исследований Ю.А. Никитиной и Д.С. Папкиной, аллюзию можно классифицировать согласно источнику следующим образом:

1. 
   литературные цитаты-реминисценции, названия произведений, имена персонажей: «Much Ado about very little» [17, с.24];
   
2. 
   библеизмы (факты, имена, фразы из Ветхого и Нового Завета) и сюжеты и персонажи мифов: «In the Fed we Trust», «Arthur Andersen rises from the ashes» [17, с.24];
   
3. 
   цитаты из популярных песен: «We will schlock you» [17, с.24];
   
4. 
   названия теле- и видеофильмов, фразы из популярных фильмов и телепрограмм, рекламы: «Interiors: Seven magnificent garden updates» [17, с.24];
   
5. 
   крылатые выражения: «Bad news is good news» [17, с.24];
   
6. 
   названия живописных полотен, скульптур и других произведений искусства: «Starry, starry night: a history of astronomy in art» [95];
   
7. 
   явления современной действительности, истории: «Amazing Mary» [17, с.24].
   

Отдельное внимание стоит уделить аллюзивным антропонимам, отсылающим к именам литературных героев, которые А.Б. Цыренова, подразделяет на виды на основе трёх главных критериев – внешние данные («One shiny, podgy, prosperous little man in a sporty linen suit of Robin Hood green»), личностные качества и действия литературного персонажа («Oh, how brave you are, Tom! I think you’re like Samson») [31, с.14].

С целью пояснить приведённую классификацию обратимся к статье Д.С. Папкиной [20, с.79-81], и отметим, что аллюзия может не только представать в форме перефразированной цитаты и требовать «дешифровки» («Wewillschlockyou» – «Wewillrockyou» [17, с.24]), она также может точно воссоздавать прецедентное имя, название или выражение (эксплицитная цитатная аллюзия) (Hardday’snight: causesofsleepdeprivation[110]) или использоваться имплицитно без указания на источник («Builditandtheywillcome? WhyBritain's 1960scyclingrevolutionflopped» [4]).

Принимая во внимание вышеизложенное, аллюзии сложно дать универсальное определение и однозначную классификацию ввиду многоплановости самого явления и существования разных точек зрения в отношении описываемого стилистического приёма. Тем не менее, неотъемлемой чертой аллюзии всегда будет являться наличие скрытой ссылки к прецедентному тексту, явлению, фразе, имени, предназначенной к дешифровке и вызывающей конкретные и/или дополнительные ассоциации у читателя. Аллюзия может использоваться в сочетании с другими стилистическими приёмами, в частности, с цитацией, парафразом, игрой слов, метафорой, метонимией. Среди источников аллюзии в самом обобщённом плане выделяются литература, религиозные тексты, кинематограф и песенное творчество, произведения искусства, реклама и телевизионные программы, известные цитаты и крылатые выражения, антропонимы (имена как реальных личностей, так и выдуманных персонажей) – и это далеко не полный список возможных прецедентных феноменов, положенных в основу аллюзий.