ббююю. Англоязычные газеты можно по праву назвать одними из самых влиятельных источников информации во всём мире
 Скачать 1.01 Mb.
|
1.3.1 Функции аллюзии в газетной статьеВ основе многих газетных заголовков можно обнаружить аллюзию. Использование данного стилистического приёма вполне оправдано, ведь с помощью аллюзии возможно привлечь внимание реципиента, мотивировать к прочтению всей статьи. Рассуждая о том, что привносит аллюзия в заголовок газетной статьи, Т.Л. Ревякина и В.В. Щур упоминают необычность, новизну, экспрессию, яркость, выразительность языка [22, с.93-94]. И.П. Зырянова, в свою очередь, выделяет две основные функции аллюзий, или «прецедентных феноменов», в составе газетного заголовка. С одной стороны, аллюзии воздействуют на читателя и побуждают к прочтению статьи. С другой стороны, интертекстуальное включение определяет «русло», т. е. способ, передачи информации. Более того, в отношении трансформированных прецедентных феноменов, созданных на игре слов, отмечается выполнение эстетической функции привлечения внимания к форме речи [10, с.17]. Согласно научной статье китайского исследователя Кин Кси, исследовавшего интертекстуальность заголовков британских газет, конкретные прагматические функции аллюзивной составляющей заголовка можно определить следующим образом: подтверждение достоверности информации; поддержание баланса «лаконичная форма – насыщенное содержание»; привлечение внимания читателя; особое риторическое воздействие; сокращение дистанции между автором и читателем, создание непринуждённого тона повествования [47, с.1011-1013]. Исследования немецкого лингвиста Пауля Леннона подтверждают все вышеперечисленные функции. В дополнение, учёный приписывает аллюзии так называемое «развенчание» («debunking») известных фраз и цитат, использование которых в оригинальной форме в качестве скрытой отсылки стало банальным и буквально надоело современному читателю (пр.: «tobeornottobe»). Аллюзия также позволяет придавать газетным заголовкам юмористический и даже гротескный оттенок, создаваемый за счёт контраста несопоставимых контекстов (пр.: заголовок статьи о выпечке «Souffleandupsherises», отсылающая к строчке из известного шлягера о пьяном моряке «Hooray and up she rises») [45, с.92]. Таким образом, аллюзии представляют собой многофункциональное языковое явление. Они придают тексту газетной статьи экспрессивность, лаконично передают ключевую информацию, интригуют и привлекают читателя, позволяют передать индивидуальную авторскую оценку. Тем не менее, стоит признать, что функционал аллюзивных заголовок не имеет чётких границ, недостаточно подробно описан в современных научных исследованиях, поэтому описанный ряд функций нуждается в последующем дополнении. 1.3.2 Трудности перевода аллюзий с английского языка на русскийПередача аллюзий на русский язык представляет особую сложность для начинающих переводчиков. Прежде всего, переводчику бывает сложно распознать, идентифицировать аллюзию в исходном языке, что объяснимо имплицитной природой аллюзии и её ориентацией на компетентного читателя [1, с.311]. Данное стилистическое средство предназначено для дешифровки в потоке речи, что требует от переводчика внимательности и широкого кругозора. Если аллюзия остаётся не замеченной в тексте оригинала, возникает опасность калькирования при переводе, искажения исходного значения аллюзивного элемента и самой задумки автора. Помимо вполне естественных, легко восполняемых пробелов в фоновых знаниях, существуют ряд более серьёзных трудностей, которым стоит уделить отдельное внимание. Аллюзии содержат в себе лингвокультурную информацию, которая знакома носителям одного языка и культуры, но для других реципиентов может не нести абсолютно никакой значимой информации или даже намёка на предназначенные для расшифровки явления, события, персоналии и др. В связи с этим переводчику на самом начальном этапе необходимо выбрать, чему стоит уделить большее внимание при переводе – оригинальной форме или скрытому значению аллюзивного элемента. Вполне возможно, что часть текста, содержащую в себе аллюзию, придётся полностью трансформировать и опустить авторский стилистический приём для более успешного воздействия на сознание реципиента. Однако в таком случае нельзя однозначно утверждать, будет ли такой перевод правомерным и репрезентативным. Следовательно, имеет смысл допускать несколько рабочих вариантов перевода аллюзии в одном и том же контексте, оценивая их адекватность по нескольким критериям. При работе с целым текстом или его отрывками широко применяется описательный перевод аллюзий. Более того, комментарии могут быть просто неизбежны по идеологическим или этическим соображениям. По мнению И.С. Алексеевой, переводчик должен стремиться передать читателю всю глубину авторской аллюзии с помощью сносок или внутреннего комментария в переводе («…как гласит одна популярная в Германии реклама…»), но в таком случае теряется скрытая отсылка как основа аллюзии, в связи с чем сама необходимость передачи аллюзий в газетных текстах остаётся предметом споров в переводоведческой среде [1, с.286]. Говоря об известных, широко используемых разными авторами аллюзиях (ярким примером являются отсылки к пьесам Шекспира), И.С. Алексеева предлагает переводить их с опорой на авторитетные источники и указанием ссылки автора перевода [1, с.312]. Сложность перевода аллюзий, используемых именно в газетных заголовках, заключается в том, что их перевод нельзя осуществить описательным путём с использованием каких-либо поясняющих элементов, комментариев или ссылок на первоисточник. Прежде всего, это объясняется форматом текста и соответствующей экономией места, а также тем, что заголовок привлекает внимание реципиента именно своей имплицитностью, скрытым смыслом. Другими словами, при эксплицитном переводе аллюзии «теряется эффект неожиданности, оригинальности при узнавании ссылки читателем» [2, с.23]. Рассматривая проблему передачи на русский язык элементов, обладающих культурно-ассоциативным значением (далее – КАЗ), а именно – крылатых слов, цитат и аллюзий, Д.М. Бузаджи предлагает две наиболее целесообразных стратегии перевода: 1) подбирать русский функциональный аналог, которым лингвист называет «схожую по функции коммеморату или другое выражение, наделенное КАЗ»; 2) придерживаться эксплицитного перевода в случае отсутствия подходящего аналога интертекстуального элемента [5, с.69-70]. В качестве примера функционального аналога предлагается использовать отсылку к «Нагорной проповеди» (библейская аллюзия) для перевода аллюзии на речь М.Л. Кинга о будущем без дискриминаций и притеснений («…MaybeIwasexpectingthe “Ihaveadream” ofglobalwarmingspeeches» – «Может, я ожидал своего рода «Нагорной проповеди» о глобальном потеплении») [5, с.69-70]. Описывая второй способ перевода, лингвист имеет в виду передачу одного или нескольких видов информации: экспрессивно-оценочной, стилевой, ассоциативной, денотативной (фактической). Пример передачи только экспрессии при переводе: «White-collarcriminalsfindqualityofmercyincreasinglystrained» – «Американская Фемида к бизнесменам беспощадна» [5, с.71]. Опускается отсылка к монологу из пьесы Шекспира, в котором выражение в принципе используется в другом смысле. Только стилевые особенности выражения с КАЗ имеет смысл передавать, если переводческая замена не будет противоречить предмету статьи, как в переводе изменённого библеизма из статьи об идиомах из языка карточных игр: «MysonHowardLedereranddaughterAnnieDukeliveandmoveandhavetheirbeingsinthatwindowless, clocklesspleasuredomeknownasLasVegas» - «Мой сын[…]и дочь[…]совершают свой земной путь…» или «…обретаются в лишённой окон и часов земле лас-вегасской» [5, с.72]. Ассоциативная информация представляет собой ссылку на первоисточник интертекстуального элемента, передача которой релевантна в том случае, если связь с источником является тесной и ключевой для восприятия имплицитной информации. Примером может выступать вводная конструкция из перевода И.С. Алексеевой, упомянутая ранее («…как гласит одна популярная в Германии реклама…» [1, с.286]). Д.М. Бузаджи также отмечает, что иногда допустима передача только денотативной информации – например, при устном переводе ввиду ограниченного времени на подбор подходящего функционального аналога, либо же если языковой элемент в данном контексте не несёт ярко выраженной, значимой экспрессивности и используется в качестве клише. Возвращаясь к примеру перевода аллюзии на речь М.Л. Кинга: «…the “Ihaveadream” ofglobalwarmingspeeches» – «…какой-то эпохальной речи [5, с.74]. Анализируя перевод журнальных заголовков статей на английском и русском языках, М.И. Киосе выделяет следующие способы передачи аллюзий: подбор эквивалента (для аллюзии существует полноценное соответствие в ПЯ, не зависящее от контекста, восходящее к одному источнику и сходное с оригинальной аллюзией как по своей форме, так и по семантическому наполнению): «Blessedarethetax-collectors» – «Блаженны налоговые службы» (эквивалент библеизма); перевод с помощью аналога (равнозначно используется во всех случаях перевода аллюзивного компонента: при условии наличия или отсутствия эквивалента аллюзии в ПЯ, а также если аллюзии в паре языков восходят к одному или разным источникам): «Somethingwillcomeofnothing» – «Не посеешь, но пожнёшь» (аналог трансформированной пословицы); передача аллюзии неаллюзивными средствами (эквивалент или аналог аллюзии отсутствует в ПЯ, т. е. аллюзия непереводима): «The final Straw» – «Строу: наша последняя надежда» (экспликация основного смысла игры слов в ИЯ) [11, с.19-21]. Таким образом, исследователи единогласно подтверждают возможность использования эквивалентов и функционального аналога при переводе аллюзий, что является проявлениями имплицитного перевода. Эксплицитный перевод, в свою очередь, не ограничивается описательным путём передачи аллюзий. Он включает в себя применение разнообразных языковых средств, как интертекстуальных, так и не аллюзивных по своей природе, предназначенных для наиболее полной передачи содержащейся в аллюзии языковой и культурной информации. В заключение можно сделать вывод о недостаточной изученности перевода английских аллюзий в современной науке, отсутствия унифицированного плана действий для работы с ними. В первую очередь это связано с разночтениями в понимании самого понятия аллюзии и её функций в тексте. Ещё одним основополагающим фактором выступают естественные различия в языке и культуре разных стран, невозможность найти полный аналог для ряда явлений, сложность передачи одного и того же скрытого смысла на другом языке. Для переводчика главным становится определение доминант перевода (интенции автора, стилевая окраска лексических единиц, связь аллюзии с первоисточником или передача фактической информации) и, по возможности, компенсация неизбежных потерь в процессе перевода. |