Главная страница
Навигация по странице:

  • – Я должен быть польщен такой честью

  • – То есть ты предлагаешь… обратиться к народу – Ну да. А как еще

  • – И ты хочешь испытать эту веру

  • – Когда ты успел стать таким циничным

  • – Серьезное и неопределенное для чего

  • – Кто вообще говорит об отступлении

  • – Попытка украсть официальную переписку Ватикана – это, по-твоему, «ничего»

  • – «Секта волков» Это еще что за чертовщина

  • био. Assassins Creed Братство. Assassins Creed. Братство И. Иванов, перевод, 2016


    Скачать 1.71 Mb.
    НазваниеAssassins Creed. Братство И. Иванов, перевод, 2016
    Дата07.02.2022
    Размер1.71 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаAssassins Creed Братство.doc
    ТипДокументы
    #353740
    страница8 из 31
    1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   31

    – Откуда вы знаете, добрый господин, что они нас не тронут?

    – Они в вас нуждаются. Им без вас не обойтись. Покажите им, что вы не безгласные скоты, которыми можно помыкать как угодно, и тогда Борджиа придется уговаривать вас помочь им.

    – Ах, добрый господин. Они перевешают нас, а то и чего похуже придумают.

    – Неужто вы хотите всю жизнь проходить под их ярмом? Проявите стойкость. Борджиа будут вынуждены прислушаться к разумным требованиям. Тираны сильны, пока толпа безропотно им повинуется. Не станет повинующихся, и они потеряют всю силу.

    Макиавелли, успевший сесть на лошадь, вынул небольшую записную книжку в черном переплете и что-то туда записал, рассеянно улыбаясь. Аудиторе тоже вскочил в седло.

    – Кажется, кто-то меня поторапливал, – сказал он.

    – Да, нам пора. Просто я решил записать твои слова.


    – Я должен быть польщен такой честью?

    – О да! А теперь едем.

    Они тронулись со двора.


    – Ты здорово умеешь наносить раны, – продолжал Никколо. – Но способен ли ты врачевать их?

    – Я намерен излечить болезнь, коренящуюся в сердце нашего общества. Я не собираюсь лишь наблюдать ее симптомы.

    – Смелые слова. Но тебе незачем со мною спорить. Не забывай: мы на одной стороне. Просто я высказываю иную точку зрения.

    – Это что, проверка? – недоверчиво спросил Эцио. – Если да, давай поговорим напрямую. Я уверен, что смерть Родриго Борджиа не решила бы наших проблем.


    – Уверен?

    – Да. Оглянись вокруг. Рим – центр власти Борджиа и правления тамплиеров. Людям, что слушали меня возле конюшни, я сказал чистую правду. Убийство Родриго не изменило бы общего положения вещей. Когда имеешь дело с одним человеком, ему достаточно отсечь голову – и он мертв. Но мы имеем дело с гидрой.

    – Я понимаю, к чему ты клонишь. Геркулесу пришлось сражаться с семиглавым чудовищем. Отрубленные головы вырастали заново, пока он не нашел способа это прекратить.

    – Вот именно.


    – То есть ты предлагаешь… обратиться к народу?


    – Ну да. А как еще?

    – Прости меня, Эцио, но люди ненадежны. Уповать на них – все равно что строить замок на песке.

    – Здесь, Никколо, я с тобой не согласен. В основе Кредо ассасина лежит наша вера в человечество.


    – И ты хочешь испытать эту веру?

    Аудиторе не успел ответить. Мимо них, размахивая ножом, пробежал молодой воришка. В одно мгновение парень срезал кожаные ремешки кошелька, привязанного к поясу Эцио.

    – Что за… – растерянно крикнул он.

    – Должно быть, он из твоего внутреннего круга, – засмеялся Никколо. – Гляди, как удирает! Такое чувство, словно прошел выучку у тебя. Догони его и заставь вернуть кошелек. Эти деньги для нас не лишние. Встретимся на Капитолийском холме, у Кампидольо.

    Эцио быстро развернул лошадь и помчался вдогонку за вором. Парень нарочно выбирал совсем узкие проулки, где проехать верхом было невозможно. Аудиторе пустился в объезд. Бежать за воришкой на собственных ногах он не решался, зная, что тот моложе, а значит, наверняка бегает быстрее. Казалось, парень и впрямь успел поучиться у ассасинов. Только как такое могло быть?

    Наконец Эцио все-таки загнал вора в тупик и прижал к стене.

    – Отдавай кошелек, – ровным голосом приказал ассасин, обнажая меч.

    Воришка и сейчас еще надеялся улизнуть, однако, убедившись в безнадежности своего положения, понурил плечи и молча поднял руку с зажатым кошельком. Эцио схватил кошелек и надежно спрятал внутри камзола. Пока он это делал, лошадь чуть сдвинулась – воришка молниеносно вскарабкался по стене и исчез по другую сторону.

    – Эй! Вернись! Я еще не закончил с тобой! – крикнул Аудиторе ему вдогонку.

    Ответом ему был лишь быстро стихший топот ног. Вокруг успела собраться небольшая толпа зевак. Не обращая на них внимания, Эцио развернул свою лошадь и отправился к Капитолийскому холму.

    Когда он приехал в назначенное место, уже смеркалось.

    – Ну как, отобрал денежки у нашего приятеля? – спросил Макиавелли.

    – Отобрал.

    – Маленькая, но победа.

    – Победы имеют свойство накапливаться, – сказал Аудиторе. – Со временем и при надлежащих усилиях их станет больше.

    – Будем надеяться, что мы умножим наши победы раньше, чем взор Чезаре падет на нас и мы опять будем разбиты. В Монтериджони ему это почти удалось. А теперь продолжим с того места, где мы остановились. – Никколо пришпорил своего коня.


    – Куда мы едем?

    – В Колизей. Там у меня назначена встреча со связным. Его зовут Виницио.

    – И?

    – Я жду, что у него есть для меня новости. Поехали.

    Пока они ехали к Колизею, Макиавелли обращал внимание своего друга на новые здания, построенные Александром VI за годы своего папства. Говорил он сухо, не скрывая пренебрежения.

    – Взгляни на эти фасады! Их замаскировали так, чтобы они имели вид правительственных строений. Родриго хорошо умел пустить пыль в глаза. Это делалось в расчете на то, чтобы одурачить твоих друзей, то есть «народ».


    – Когда ты успел стать таким циничным?

    – Я совсем не циничен, – с улыбкой возразил Никколо. – Я просто показываю тебе нынешнее состояние Рима. Но ты прав, Эцио. Иногда в моих словах слишком много горечи. Кто-то подумает, что я умею лишь замечать недостатки. Возможно, не все потеряно. Хорошо уже одно то, что в Риме у нас есть союзники. Ты с ними встретишься. И коллегия кардиналов, как я уже говорил, тоже не целиком под пятой Родриго, как бы ему этого ни хотелось. Правда, положение очень серьезное и неопределенное…


    – Серьезное и неопределенное для чего?

    – Для нашего окончательного успеха.

    – Нам остается лишь делать все новые и новые попытки. Если отступимся, обязательно проиграем.


    – Кто вообще говорит об отступлении?

    Дальше они ехали молча. Впереди появилась угрюмая громада развалин Колизея. Эцио с ужасом думал о боях гладиаторов, происходивших здесь тысячу лет назад. Ему показалось, дух тех древних зверств никуда не исчез и продолжает витать над развалинами. Но в следующее мгновение ему стало не до мыслей о прошлом. Возле Колизея он увидел в свете факелов, как небольшой отряд солдат Борджиа окружил человека в мундире папского курьера. Солдаты стояли, обнажив мечи.

    – Merda![45] – прошептал Макиавелли. – Это Виницио. Они добрались до него первыми.

    Ассасины пустили лошадей шагом, стараясь незаметно подобраться к солдатам. Вскоре до их ушей стали долетать обрывки разговора.

    – Что это у тебя здесь? – допытывался один из караульных.

    – Ничего.


    – Попытка украсть официальную переписку Ватикана – это, по-твоему, «ничего»?

    – Perdomatemi, signore[46]. Должно быть, вы ошиблись.

    – Нет, не ошиблись, гнусный воришка, – сказал другой караульный, тыча в Виницио алебардой.

    – На кого работаешь, ladro?[47]

    – Ни на кого.

    – Тем лучше. Тогда тебя никто не хватится.

    – Довольно, – шепотом произнес Макиавелли. – Надо спасти его и письмо, которое он несет с собой.


    – Письмо?

    – Быстрее.

    Никколо пришпорил лошадь. От неожиданности та рванулась вперед. Макиавелли туго натянул поводья. Лошадь взвилась на дыбы. Ее копыта ударили ближайшего солдата в висок, вдавив шлем ему в череп. Солдат упал как подкошенный. Никколо свесился вправо и со всей силой ударил в плечо другого солдата, который только что угрожал Виницио, – тот выронил алебарду и рухнул вниз, корчась от обжигающей боли в плече. Эцио, пустив свою лошадь вперед, расправился еще с двумя. Одного он насмерть ударил эфесом меча по голове, второму воткнул лезвие между глаз. Оставался пятый – последний солдат. Застигнутый врасплох, он растерялся и не заметил, как Виницио, схватившись за древко алебарды, потянул его к себе и пронзил горло небольшим кинжалом. Караульный упал. Было слышно, как в легких у него булькает кровь. И снова внезапность нападения принесла ассасинам успех. Судя по всему, в пределах Рима солдаты Борджиа никогда не получали серьезного отпора и привыкли, что одно их появление вызывает страх.

    Виницио что-то закричал, указывая в сторону улицы, ведущей к центральной площади. Еще можно было рассмотреть лошадь, уносящуюся в сторону от площади. Курьер стоял в стременах, погоняя свою лошадь и торопясь поскорее убраться как можно дальше от места стычки.

    – Давай письмо, и живее! – потребовал Макиавелли.

    – У меня его нет! – крикнул Виницио, снова указывая на удалявшегося курьера. – Они забрали его.

    – Эцио, догони его! – резко бросил Никколо. – Любой ценой забери у него письмо. К полуночи привезешь его мне в Terme di Diocleziano[48]. Я буду ждать.

    Эцио бросился в погоню.

    Догнать курьера было проще, чем дневного воришку Лошадь ассасина оказалась быстроходнее, а курьер, за которым он гнался, почти не умел сражаться. Эцио легко выбил его из седла. Он не хотел убивать несчастного паренька, но иначе тот бы обязательно поднял тревогу.

    – Requiescat in расе, – по обыкновению, произнес Эцио, перерезав курьеру горло.

    Письмо он убрал к себе в сумку, даже не посмотрев на конверт. Поводья курьерской лошади Эцио привязал к своему седлу, чтобы забрать ее с собой. Затем он вскочил на свою лошадь и поскакал к развалинам терм Диоклетиана.

    Стояла почти непроглядная тьма. Лишь кое-где на стенах горели факелы. Чтобы добраться до места встречи, Эцио требовалось проехать довольно приличное расстояние по местам, где давно никто не жил. Где-то на середине пути его кобыла вдруг заржала от страха и встала на дыбы. Лошадь курьера последовала ее примеру. Эцио едва удалось успокоить обоих животных. Потом до его ушей донесся звук, от которого кровь застывала в жилах. Больше всего звук напоминал волчий вой. А может быть, это было нечто более страшное, чем волки. Скорее подражающие человеческие голоса. Ассасин развернул свою лошадь, и поводья, державшие курьерскую, развязались. Почувствовав свободу, та умчалась в темноту. Оставалось надеяться, что она доберется до своей конюшни в целости и сохранности.

    Аудиторе быстро добрался до развалин древних бань. Макиавелли пока не было – без сомнения, его наверняка держало в городе какое-то срочное загадочное дело, – и тут…

    Из-за холмиков и зарослей травы, покрывавшей развалины, появилось несколько странных фигур. Они быстро окружили Эцио. Жуткие люди, в облике которых не было ничего человеческого. Они стояли прямо, не на четвереньках, но у них были длинные уши, когти и хвосты, а лица больше напоминали звериные морды. Тела покрывала жесткая серая шерсть. Их глаза светились красным. У ассасина перехватило дыхание: что за дьявольские отродья? Оглянувшись, он насчитал не менее дюжины людей-волков. Эцио снова выхватил меч. Ну и денек сегодня выдался!

    С волчьим рычанием и воем эти существа устремились к нему. Как только они приблизились, Эцио разглядел в них таких же людей, как и он сам, только находившихся в каком-то странном трансе. На руках у них были надеты плотные перчатки с крепко вшитыми туда стальными когтями. Этим единственным оружием они попытались полоснуть по ногам ассасина и его лошади, чтобы опрокинуть обоих.

    Обнаженный меч охладил их пыл – под волчьими шкурами не было кольчуг. Одному человеку-волку Эцио отсек руку по локоть, и тот с воем скрылся в темноте. Злобность этих безумцев не могла соперничать с выучкой ассасина, а перчатки с когтями значительно уступали его мечу. Одному Эцио рассек череп, другому пронзил левый глаз. Оба рухнули на землю и вскоре замерли навсегда. У оставшихся пропало желание продолжать атаку. Они растаяли в темноте или попрятались в пещерах, образованных развалинами и окружающими кустами. Из двоих, не успевших скрыться, один получил от Эцио рану в бедро. Второй упал под копыта лошади и, судя по хрусту костей, сломал себе позвоночник. Потом из темноты вылез еще один. Он стал шестым, познавшим силу меча ассасина, – Эцио вспорол ему живот, выпустив кишки, на которых человек-волк поскользнулся и упал замертво.

    Стало тихо.

    Аудиторе успокоил лошадь и привстал в стременах, напрягая зрение и слух. Ему показалось, что он слышит чье-то натужное дыхание неподалеку Эцио пустил лошадь шагом и поехал на звук.

    Звук исходил как будто бы из недр пещеры. Когда-то давно здесь был арочный проход, который теперь лежал на боку, густо обвитый ползучими растениями и кустами. Эцио спешился, крепко привязал лошадь к пню, замазал лезвие меча землей, чтобы не блестело, и осторожно двинулся вперед. Вскоре ему почудилось, что в глубине пещеры мелькнул огонек.

    Пока он крался, у него над головой вспархивали и уносились в темноту летучие мыши. Вокруг ощутимо воняло их пометом. Какие-то насекомые и существа покрупнее (скорее всего, крысы) торопились убраться из-под его ног. Эцио мысленно проклинал их за поднятый шум. Пещера вполне могла оказаться ловушкой, однако он шел все дальше, не встречая препятствий.

    Потом вдалеке снова мелькнул огонек и раздался звук, напоминающий тихое поскуливание. Пещера оказалась не такой протяженной и не такой прямой. Она сузилась, образовав коридорчик с изгибом. Пройдя изгиб, Эцио попал во вторую половину пещеры. Там горел небольшой очаг, перед которым, сгорбившись, сидел какой-то человек.

    Здесь дышалось полегче. В крыше явно была дыра. Ее не могло не быть, иначе огонь не смог бы гореть. Эцио обвел взглядом эту половину пещеры.

    Взвизгивая и скуля, человек протянул костлявую левую руку, давно не знавшую воды и мыла. Он взялся за железный прут, лежавший в очаге. Другой конец раскалился докрасна. Дрожа всем телом, человек вытащил прут и, стиснув зубы, приложил раскаленный конец к культе правой руки. Он пытался прижечь рану и кусал губы, чтобы не закричать.

    Это была одна из жертв неудачной атаки на Эцио.

    Решив, что калеке сейчас не до него, ассасин прыгнул вперед. Однако человек-волк едва не ускользнул от него. Эцио лишь в последний момент успел схватить раненого за здоровую руку. Это оказалось непросто: та была намазана каким-то отвратительным жиром, а запах, который усилился от движения странного существа, просто сбивал с ног. Но пальцы ассасина держали крепко. Эцио задержал дыхание и ногой отпихнул прут.

    – Кто ты такой? – спросил он.

    – Уррр, – послышалось в ответ.

    Эцио ударил свободным кулаком человека-волка по голове. Кольчужная перчатка сделала свое дело. Из разбитого лба, рядом с левым глазом, хлынула кровь. Человек-волк застонал уже громче.

    – Кто ты? Отвечай!

    – Эррр.

    В разинутой пасти серели кривые редкие зубы. Воняло оттуда так, что темнело в глазах.

    – Говори! – Эцио вонзил острие меча в культю и качнул вверх-вниз. У него не было времени миндальничать с этим подобием человека. Больше всего ассасин опасался, что тот нападет на его лошадь.

    – Аррр!

    Раздалось еще несколько нечленораздельных звуков. И вдруг калека заговорил на вполне понятном итальянском языке:

     Я принадлежу к Secta Luporum.


    – «Секта волков»? Это еще что за чертовщина?

    – Скоро узнаешь. За то, что ты сделал…

    – Заткнись!

    Сжав запястье человека-волка еще сильнее, Эцио разворошил огонь и огляделся. Эта часть пещеры имела достаточно высокий куполообразный потолок, скорее всего, не природного происхождения. Чуть поодаль Аудиторе увидел пару стульев и грубо сколоченный стол, на котором лежали какие-то бумаги, придавленные камнем.

    – Скоро мои братья вернутся, и тогда…

    Эцио взял его за шиворот и поволок к столу:

    – Это что? – Он ткнул острием меча в бумаги.

    Человек-волк плюнул ему под ноги. Тогда Эцио снова поднес меч к окровавленной культе.

    – Нет! – взвыл калека. – Только не руку!

    – Тогда говори!

    Эцио еще раз взглянул на бумаги. Чтобы их забрать, ему придется на мгновение отложить меч. Иначе никак. Часть записей была на итальянском, другая часть – на латыни. Попадались листы, испещренные непонятными символами. Скорее всего, тайнопись, которую с ходу не расшифруешь.

    Послышался шорох со стороны входа в пещеру. Глаза калеки вспыхнули.

    – Это наши тайны, – сказал он.

    Появилось двое людей-волков. Рыча, они царапали воздух искусственными когтями. Пленник вырвался из рук ассасина и бросился было к ним, но Эцио успел отсечь ему голову, которая покатилась под ноги незваным гостям. Потом он торопливо схватил со стола бумаги, запихнул себе под камзол и бросился в сторону, опрокинув стол на людей-волков.

    Огонь потух. Времени поворошить угли или бросить в очаг что-то горючее у Эцио не было. Он напрягал глаза, высматривая своих противников. Вскоре он заметил две серые тени. Эцио отступил на несколько шагов и стал ждать.

    Возможно, люди-волки обладали существенной телесной силой (такое часто бывает присуще безумцам), но их навыки не распространялись дальше умения до смерти напугать какого-нибудь простолюдина. Неподвижно замирать и неслышно двигаться они не умели. Используя не столько глаза, сколько уши, Эцио сумел обойти и оказаться у них за спиной.

    Дорога была каждая минута. Ассасин убрал меч в ножны и выдвинул лезвие скрытого клинка. Подобравшись к одному из противников, он неслышно, как настоящий волк, схватил того за шею и полоснул по горлу. Человек-волк умер мгновенно, не издав ни звука. Эцио осторожно опустил тело на пол. Он подумывал, не захватить ли второго в плен, но потом решил этого не делать. На расспросы времени не было. Возможно, людей-волков больше, чем ему казалось, а его силы были на исходе. Эцио чувствовал, что второй его противник поддался панике. Забыв про волчье рычание, тот тревожно позвал:


    – Сандро?

    Ассасин легко определил его местоположение и уже собирался перерезать горло и ему, когда тот вдруг резко повернулся, намереваясь полоснуть Эцио своими когтями. Убрав скрытый клинок, взялся за кинжал, имевший зазубренное лезвие, и вспорол противнику грудь – странное создание упало лицом в огонь. Запахло паленой шерстью и горелым мясом. Боясь задохнуться, Эцио выскочил наружу, торопливо глотая прохладный ночной воздух.

    К счастью, люди-волки не тронули его лошадь, и все же она была сильно напугана и дрожала. Эцио не стал мучить настрадавшееся животное и просто повел ее к термам Диоклетиана. Макиавелли лучше ждать в условленном месте, вооруженным до зубов. Эх, если бы у него сейчас был маленький пистолет, сделанный по старинным чертежам… А еще лучше – один из тех, которые Леонардо изготовил для своего нового хозяина. Оставалось утешаться тем, что он по-прежнему способен побеждать за счет своих навыков и мозгов. Эти сокровища никому у него не отнять до тех пор, пока они не поймают его и не замучают до смерти.

    Путь до условленного места был совсем коротким, однако Эцио не терял бдительности. Несколько раз он останавливался и вглядывался в тени. Раньше с ним такого не было. Даже придя на место, Эцио не испытал облегчения. Вдруг его там ждет новая засада? Что, если люди-волки застигли Макиавелли врасплох? Известно ли Никколо о Secta Luporum?

    1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   31


    написать администратору сайта