Автор, рассказчик, персонаж, характер, образ в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». Герой нашего времени. Автор, рассказчик, персонаж, характер, образ в романе М. Ю. Лермонтова Герой нашего времени
 Скачать 219.5 Kb.
|
1 2 Бэла Из отдельных повестей, составляющих роман «Герой нашего времени», первой появилась в печати повесть «Бэла» с подзаголовком: «Из записок офицера о Кавказе». Подзаголовок точно определяет все особенности построения повести. В этой части автор, уже пользуясь помощью путешествующего рассказчика, дает читателю гораздо в большем объеме зарисовок кавказской природы, нежели в других повестях, и они здесь занимают вполне естественное и оправданное место страниц путевого дневника. В «Бэле» рассказчик позиционирует себя и в качестве художника, и в качестве участника бытовых перепалок (подробности переезда), и как наблюдателя за сценками обыденной жизни местных обитателей, наконец, как внимательного и пытливого слушателя. Как говорилось ранее, «Герой» задумывался как реалистичное произведение, и именно в этой части благодаря использованному автором приему, это ощущается в полной мере. Чтобы история прозвучала с предельной правдивостью и простотой, она извлечена из записок обыкновенного проезжего офицера, и что еще интереснее – в эти самые записки внесена со слов еще более обыкновенного армейского штабс-капитана. То есть все крупинки этой повести: и пейзажи, и бытовые детали, и повествование с уст простого человека, замешаны в единую массу с натуральным вкусом без лишних добавок. Герой романа показан через восприятие, мысли и чувства человека, разительно отличающегося от Печорина своими принципами и суждениями – Максима Максимыча. В «Бэле» впервые появляется возможность не только познакомится с Печориным, но и рассмотреть его глазами стороннего наблюдателя. Причем в словах Максима Максимыча не видно ни упрека, ни тем более обвинений в отношении Печорина. Он отзывается об их дружбе очень тепло и даже с некой отеческой привязанностью. А ведь Печорин совершил преступление – только так я могу назвать то, что он сделал с Бэлой. Возможно, мой комментарий по поводу Печорина будет слишком эмоционален, но никто не имеет права с таким неистовством разжигать, а позже, налюбовавшись искорками и ощутив тепло, так жестоко топтать чьи-либо чувства, причем делать это по большей части от скуки и однообразия. Заметим, что «жертвой» борьбы со скукой стала не только Бэла. Печорину доставляло удовольствие подразнить Азамата, завести его и проверить этого чертенка – променяет собственную сестру на коня или нет? Ему также нужен был и Казбич – разбойник, безнравственный, жесткий – а как он будет горевать, и оплакивать потерю своего друга? Тоже ведь интересно! Наконец, Бэла. Дикарка, этакая горная серна. Как можно ее подчинить, приручить – вот, что не давало Печорину покоя. Об истинной любви (не влюбленности, страсти и т.п.) здесь даже речи не идет, ибо, когда любишь, невозможно вести себя так подло по отношению к трепещущему сердечку. С  воими словами Печорин сразу же дает понять, что для него Бэла - это некая безумная цель, которую он должен добиться просто ради интереса: «…она моя, потому что она никому не будет принадлежать, кроме меня.» Сильное заявление – распоряжаться судьбой другого человека. А потом взять и все разодрать в клочья, чтобы интереснее было жить. В таком случае, на мой взгляд, более эффективным средством от скуки может послужить, например, процесс битья головой стенку – чем ни занимательное занятие? Зато сразу вся дурь вылетит и других калечить не придется. Бэла. Иллюстрация В.А.Серова. Чёрная акварель.1891. Печорин сам говорит о Бэле: «Дьявол, а не женщина!». Его тянет к девушке с горячей, бурлящей кавказской кровью. Его пленили ее глаза, которые выдают в ней, в отличие от кроткого поведения, по-настоящему пылкий темперамент. Пока Бэла строптива и неприступна, она приковывает его к себе. Печорин по этому поводу даже заключает пари с Максимом Максимычем, чтобы эта гонка за расположением стала еще более захватывающей. Он умело в ней использует свои приемы и знает, как можно действенно повлиять на девушку, объявляя ей, что уезжает. На минуту правда может показаться, что Печорин и вправду мог сдержать данное слово, как говорит Максим Максимыч: «… я думаю, он в состоянии был исполнить в самом деле то, о чем говорил шутя. Таков уж был человек, бог его знает!» Однако и такой шаг привел бы Печорина к новым ощущениям, которые он только и дожидается. Правда, есть пара фраз в доказательство глубоких, искренних переживаний Печорина относительно разлуки с Бэлой. Скорее всего, эти слова автора, наоборот, должны показать всю черствость, холодность и жестокость характера, но я чувствую, что так проявилось бессилие перед смертью, усталость от своей же, никому не приносящей радости, жизни. «Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его: в самом ли деле он не мог плакать, или владел собою – не знаю; что до меня, то я ничего жальче этого не видывал.» И еще одна деталь, о которой упоминает Максим Максимыч: «Я, знаете, больше для приличия, хотел утешить его, начал говорить; он поднял голову и засмеялся…У меня мороз пробежал по коже от этого смеха…»3 В чем бы то ни было, развязка у этой истории оказалась очень трагичной. Девушка убита, Печорин скорбит… скука развеяна! «Нет, она хорошо сделала, что умерла!» Глава 3 Максим Максимыч «Максим Максимыч» имеет значение связующего звена отдельных повестей романа, а также значение дополнения, необходимого для законченной вырисовки главного героя. В этой повести Лермонтов демонстрирует примеры печоринского равнодушия, жестокости к окружающим его людям. Также Печорин здесь показан извне: описание его наружности, необходимое для романа, не нашло места как в его собственных записках, так и в устах старого штабс-капитана, который искренне привязан к Печорину и не способен дать ему объективную оценку. Таким образом, роль представить героя читателям была отведена рассказчику. А эпизодичность и случайность всей встречи придает повествованию особую достоверность. И именно в этой повести мы получаем журнал Печорина, из которого уже имеем возможность вынести представление о герое из его же уст, а для нас это имеет огромное значение. С другой стороны, повесть дает образ Максима Максимыча в прямом соотношении с образом Печорина. Благодаря такому контрастному сопоставлению оба характера правдивы и реалистичны. Относительно образа Максима Максимыча, пожалуй, ярче всего, душевнее и, с неподдельной дружеской любовью, выразился Белинский. Причем, когда его читаешь, автоматически начинаешь качать головой, абсолютно соглашаясь со всем сказанным: «Максим Максимыч и так уже весь перед вами... Если бы вы нашли его, познакомились с ним, двадцать лет прожили с ним в одной крепости, и тогда бы не узнали его лучше. Не правда ли, вы так свыклись с ним, так полюбили его, что никогда уже не забудете его, а если встретите - под грубою наружностию, под корою зачерствелости от трудной и скудной жизни - горячее сердце, под простою, мещанскою речью - теплоту души, то, верно, скажете: «Это Максим Максимыч»?.. И дай бог вам поболее встретить, на пути вашей жизни, Максимов Максимычей_!..4 Более точно и искренне просто невозможно написать. А император Николай 1 и вовсе сказал, что когда начал эту историю, надеялся и радовался, что, вероятно, он будет героем нашего времени…» Да, именно таков Максим Максимыч! Глава 4 Тамань Сохранились свидетельства современников о том, что случай, подобный описанному в повести «Тамань», произошел с самим Лермонтовым. Повесть эта отличается каким-то особенным колоритом: несмотря на прозаическую действительность ее содержания, все в ней таинственно, лица - какие-то фантастические тени, мелькающие в вечернем сумраке, при свете зари или месяца. Особенно очаровательна девушка, это какая-то дикая, сверкающая красота, обольстительная, как сирена, неуловимая, как ундина, страшная, как русалка, быстрая, как прелестная тень или волна, гибкая, как тростник. Ее нельзя любить, нельзя и ненавидеть, но ее можно только и любить и ненавидеть вместе. Как чудно хороша она, когда, на крыше своей кровли, с распущенными волосами, защитив глаза ладонью, пристально всматривается вдаль, и то смеется и рассуждает сама с собою, то запевает эту полную раздолья и отваги удалую песню. Что касается до героя романа - он и тут является тем же таинственным лицом, как и в первых повестях. Вы видите человека с сильною волею, отважного, не бледнеющего никакой опасности, напрашивающегося на бури и тревоги, чтобы занять себя чем-нибудь и наполнить бездонную пустоту своего духа, хотя бы и деятельностью без всякой цели. 5 Здесь мы также продолжаем наблюдать черты постепенно раскрывающегося печоринского образа: крайняя заинтересованность женщинами, неутомимое любопытство, и одновременно, эгоизм, хладнокровность и равнодушие («…да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих…»6) Глава 5 Княжна Мери В композиции романа повести «Княжна Мери» принадлежит центральное место: это повесть Печорина о самом себе. Поэтому ей придана форма дневника, - прямых, своевременных откликов на жизнь, непосредственных «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», - в противоположность «Тамани» и «Фаталисту», являющимися отрывками из записок Печорина о событиях, ранее пережитых, в которых участие его было случайным. В «Княжне Мери» Печорин показан в автохарактеристике, но связь его с людьми, сношения любовные, дружеские, враждебные, соприкосновения с разными кругами «водного общества» вносят в эту автохарактеристику важные дополнения: таким путем вводятся более объективные коррективы в субъективные страницы дневника. Конец повести опять дает не дневник, а записки, писанные после событий, что более объективирует изложение важнейшего события (дуэль), развязывающего повесть: Печорин ведет эти записки в крепости Максима Максимыча, где отбывает наказание за дуэль с Грушницким. Вставленное в эту запись Печорина письмо Веры вводит читателя в новый опыт понимания личности Печорина: силуэт его рисуется рукой любящей женщины. Записки дневника Печорина строятся по нескольким типам: афористических заметок, моментальных психологических фотоснимков с самого себя, диалогов с Вернером и Грушницким, широких зарисовок с натуры (водное общество, бал в ресторации), торопливых, коротких памяток о случившемся (например, запись от 14 июня). Эта пестрота записей, уничтожая обычную монотонность дневниковых повествований, придает повести» сложность и живость, позволяя провести через записки живую вереницу действующих лиц разного калибра и окраски. Из их числа Грушницкий играет в «Княжне Мери» роль, композиционно близкую той, что играл Максим Максимыч в «Бэле»: армейский юнкер контрастирует с Печориным, как армейский штабс-капитан, но с той существенной разницей, что контрастирование сгущено здесь до пародирования. Грушницкий часто оказывается Печориным, показанным в кривом зеркале. С другой стороны, в лице доктора Вернера Печорин сопоставлен в романе с человеком интеллигентной профессии, материалистом по мировоззрению. Вернер – единственное лицо в романе, которое умственно близко и интеллектуально равно Печорину.7 Я считаю, что далее и именно в этой г  лаве будет вполне уместным, наконец, с полной силой заняться Печориным.Кто он таков? Что представляет собой настоящий Печорин? М.А. Врубель. Портрет военного (Печорин на диване).1889 Итак, это светский человек, которому даже не надо блистать знаниями или подбирать уместные слова, ибо язык его и без того как бритва. Он действительно презирает людей, хорошо понимая их слабости: он действительно умеет овладеть сердцем женщины, не на краткое мгновенье, а надолго, нередко навсегда. Все, что встречается ему на пути умеет отстранить или уничтожить. Сердце его пусто и холодно ко всему. Он все испытал, и ему в юности опротивели все удовольствия, которые можно достать за деньги; любовь светских красавиц тоже опротивела, потому что ничего не давала сердцу; науки, и те надоели, потому что он увидел, что от них не зависит ни слава, ни счастье; самые счастливые люди – невежды, а слава – удача. Военные опасности тоже наскучили, так как в них нет смысла. Наконец, даже простосердечная, чистая любовь девушки, которая ему нравится, тоже надоедает: он и в ней не находит удовлетворения своих порывов. Но что же это за порывы? Куда влекут они? Отчего он не отдается им всей силой души своей? Оттого что сам их не понимает и не дает себе труда подумать о том, куда девать свою душевную силу; и вот он проводит свою жизнь в том, что острит над глупцами, тревожит сердца неопытных барышень, мешается в чужие сердечные дела, напрашивается на ссоры, выказывает отвагу в пустяках, дерется без надобности…8 Детально объясняя поведение Печорина, его порой немыслимые, странные, неразумные поступки, Белинский писал о нем так: «Этот человек не пылкий юноша, который гоняется за впечатлениями и всего себя отдает первому из них, пока оно не изгладится и душа не запросит нового. Нет, он вполне пережил юношеский возраст, этот период романического взгляда на жизнь: он уже не мечтает умереть за свою возлюбленную, произнося ее имя и завещая другу локон волос, не принимает слова за дело, порыв чувства, хотя бы самого возвышенного и благородного, за действительное состояние души человека. Он много перечувствовал, много любил и по опыту знает, как непродолжительны все чувства, все привязанности; он много думал о жизни и по опыту знает, как ненадежны все заключения и выводы для тех, кто прямо и смело смотрит на истину, не тешит и не обманывает себя убеждениями, которым уже сам не верит... Дух его созрел для новых чувств и новых дум, сердце требует новой привязанности: действительность - вот сущность и характер всего этого нового. Он готов для него; но судьба еще не дает ему новых опытов, и, презирая старые, он все-таки по ним же судит о жизни. Отсюда это безверие в действительность чувства и мысли, это охлаждение к жизни, в которой ему видится то оптический обман, то бессмысленное мелькание китайских теней. Это переходное состояние духа, в котором для человек а все старое разрушено, а нового еще нет, и в котором человек есть только возможность чего-то действительного в будущем и совершенный призрак в настоящем».9 Я думаю, что после всех действительно весомых доказательств, Печорина нельзя отнести, как многие другие типажи, однозначно в положительную либо отрицательную стороны. Этим он и интересен, этим он и притягивает. Так он становится настоящим, человечным. Здесь, в данной работе Печорин рассматривался и с ракурса, данного Лермонтовым, и рассказчиком, и самим героем, критиками. Наконец, дождавшись своей очереди, я тоже хочу обратиться к Печорину. В этом монологе я даже не попытаюсь утаить некоторую неприязнь к нему, во-первых, потому, что он этого заслужил, а, во-вторых, мне просто необходимо каким-либо образом скрыть свою симпатию к Григорию Александровичу… «Одно мне всегда было странно: я никогда не делался рабом любимой женщины: напротив, я всегда приобретал над их волею и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь. Отчего это? – оттого ли, что я никогда ничем очень не дорожу и что они ежеминутно боялись выпустить меня из рук? Или это – магнетическое влияние сильного организма? Или мне просто не удавалось встретить женщину с упорным характером?»10 Или, Вам, Печорин, просто не посчастливилось любить! Не влюбиться от скуки, пресыщенности, а по-настоящему полюбить… Вы бедный человек. У Вас нет ни друзей, ни семьи, ни любимой, ни целей, желаний, стремлений. Хотя, нет, стремление все же есть – просуществовать в этом мире, теша любыми способами свое больное любопытство. Вы ради развлечения забираете у других самое дорогое и все это опять же из интереса. Вы же завидуете счастью людей, и пытаетесь своей персоной (даже лично Вам ненужной и порой противной) втиснуться в их жизни и натоптать там, оставить след поглубже, чтобы был смысл в вашем существовании. И это Вам не мешает иметь статус героя нашего времени, причем, сейчас я затрагиваю и мой, 21 век. Нынче, таких как Вы много по всему миру и ничего путного и уж тем более полезного они не превозносят даже в свое бытие, не то, чтобы в общественное. А знаете, что самое ужасное во всей этой ситуации? Таких «героев» привыкли либо игнорировать, либо им симпатизировать. Вот Вы удивляетесь почему, к Вам неравнодушны женщины. Все предельно просто, достаточно вспомнить слова гения – чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Истина! Вы ведь и сами все это знаете: в своем дневнике Вы пишете и о скуке, и о зависти, чтобы Вы влюбились? – ни за что! И все в подобном духе. Может стоит попробовать посмотреть на окружающий мир под другим наклоном? Ах, Печорин, хотела бы я с Вами свидеться и побеседовать… Глава 6 Фаталист Стилистически «Фаталист» объединяется с «Таманью»: обе повести – отрывки из записок Печорина, повествующие об отдельном замкнутом эпизоде его биографии, в котором центральным действователем является другое лицо. Как и в «Тамани», Печорин изображен в «Фаталисте» человеком активным и волевым, но растрачивающим впустую свои силы. Для Печорина «испытание судьбы» есть испытание своей силы и воли: если под выстрелом Грушницкого он стоял безоружный, вызывая в нем голос совести и чести, то вызвавшись безоружный же «взять живым» пьяного вооруженного казака, Печорин сознательно ставит себя на место Вулича, только что подвергавшего себя смертельной опасности ради пари с Печориным, - пари, из-за которого Печорина обвиняли в эгоизме. Поменявшись ролями с убитым Вуличем, Печорин хотел доказать, что дело тут было не в эгоизме, а в свободе создавать свою судьбу, играя со смертью. Печорин противопоставляет фатализму активную личную роль, у него вместо фатальности – чуткая, развитая интуиция. Окончательно же спор фатализма и интуиции разрешается в смерти самого Печорина: он умирает не так, как ему предсказала гадалка, от рук жены, а так как он сам представляет свой конец – «авось где-нибудь умру на дороге». Происшествие в казачьей станице, дает нам повод убедиться в том, что Печорин действительно готов пойти на многое (и даже больше), и все ради интереса, незабываемо проведенных минут, удовлетворения своей любознательности. Касаемо его отношения к фатализму, Печорин все же отвергает веру в слепое предопределение и надеется только на себя. Чему доказательство: пытаясь обезоружить пьяного казака, он все-таки пошел на некоторые хитрости, не пытался бездумно нападать на него, а спланировал свои действия. Возможно, отношение Печорина к судьбе будет правильно выразить через поговорку: « На Бога надейся, а сам не плошай!» Заключение Через сложность и противоречивость Печорина Лермонтов утверждает мысль о том, что нельзя до конца все объяснить: в жизни всегда есть высокое и тайное, которое глубже слов, идей. Отсюда и особенность композиции романа - нарастание раскрытия тайны. Лермонтов ведет читателя от поступков Печорина (в первых трех повестях) к их мотивам (в 4 и 5 повестях), то есть от загадки к разгадке. При этом мы понимаем, что тайной являются не поступки Печорина, а его внутренний мир, психология. В заключение все-таки стоит обратить внимание еще раз на то, что образ Печорина не однотипен, и в нем просматривается и совестливость, и ранимость. И потом он сам заявляет о своей двойственности: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его». В таком случае ни тот, ни другой человек счастлив не будет никогда. Ибо по Печорину теория счастья заключается в следующем: «Быть для кого-нибудь причиной страданий и радости, не имея на то никакого положительного права, - не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастье? Насыщенная гордость». Постоянно и неутомимо пытаясь насытить свою гордость, Печорину не повезет хотя бы однажды побыть счастливым. С ним всегда будет лишь утомление и скука… Библиографический список Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. Вып.1.- Т.1. –М.: Терра, 1998. – 304 с. Андроников И.Л. Лермонтов. Исследования и находки.- М.: Художественная литература, 1964. – 652 с. Белинский В.Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Собрание сочинений в девяти томах. Т.4. - М.: Художественная литература, 1979. - 656 с. Галкин А.Б. Об одном символе в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». – Вопросы литературы. 1991, №7, с. 114-120 Герштейн Э. Подмененные пистолеты//Огонек. 1960, № 31, с. 30—31 Добролюбов Н.А. Что такое обломовщина? – М.: Советская Россия, 1983. – 48 с. Дурылин С.Н. «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтова. Комментарии. Изд-е 2-е, с дополнениями, подготовлено А.А.Аникиным. – М.: Издательство «Мультиратура», 2006. - 296 с. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - М.: Художественная литература, 1963. – 260 с. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий. – М.: Просвещение, 1975. – 280 с. М.Ю. Лермонтов. Точка зрения. Серия «Классическая гимназия»./ Сост., биогр. справки и примеч. И.И.Подольской. – М.: Лайда. 1993. - 224 с. Найдич Э.Э. «Герой нашего времени» в русской критике// Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - с. 163-197. Хамар-Дабанов Е. Проделки на Кавказе. – Ставрополь: Книжное Издательство, 1986. – 286 с. 1 Дурылин С.Н., 206. – с.14 2 Белинский В.Г., 1979. - с. 142 3 Лермонтов М.Ю., 1963. - с.65, 68 4 Белинский В.Г., 1979. – с. 144 5 Белинский В.Г., 1979. – с.145 6 Лермонтов М.Ю., 1963. – с. 84 7 Дурылин С.Н., 2006. – с. 179 8 Добролюбов Н.А., 1983. - с.36 9 Белинский В.Г., 1979. – с. 147 10 Лермонтов М.Ю., 1963. – с. 152 1 2 |