Либертарианство. Библиотека фонда либеральная миссия новое издательствоdiv Murray N. RothbardFor a New LibertyThe Libertarian ManifestoLudwig von Mises InstituteAuburn, Alabama
 Скачать 1.52 Mb.
|
|
6 Индивидуалистический взгляд на общество можно выразить так: общество — это все, кроме меня. При такой прямоте подхода появляется возможность проанализировать не только те случаи, когда общество рассматривается как супергерой, но и те, в которых оно предстает как сверхнегодяй, на плечи которого можно взвалить . СОБСТВЕННОСТЬ ИО Б М Е Н 4 9 | любую вину. Возьмите типичный случай, когда в преступлении виновен не сам преступника все общество. Вот, скажем, Смит убил или ограбил Джонса. Старомодный взгляд заключается в том, что Смит виновен. Современный либерал возражает, говоря, что ответственность лежит на обществе. Это звучит гуманно и научно до тех пор, пока мы не взглянем надело с позиций индивидуализма. Тогда становится очевидным, что на самом деле либералы называют виновными в преступлении всех, кроме Смита, в том числе, разумеется, и Джонса, ставшего его жертвой. Если представить дело ста- кой прямотой, каждый поймет абсурдность этого подхода. Но все попадают в тупик, когда к делу подключают вымышленное существо общество. Как сказал социолог Арнольд У. Грин, если считать, что общество отвечает за преступление, а преступники ответственности не несут, оказывается, что ответственность может лежать только на тех членах общества, которые преступления не совершили. Подобная чушь может получиться только в том случае, если представлять общество в виде дьявола, потустороннего зла, существующего отдельно от людей итого, что они делают» 7 Этот взгляд на общество подчеркнул великий американский либертарианец Фрэнк Ходоров, заявивший, что общество это люди». Общество — это просто коллективное понятие и ничего больше, удобный способ обозначения группы людей. Точно также используются слова семья, толпа, «артель» и любые другие, пригодные для обозначения совокупности людей. Общество это не сверхличность; если перепись насчитала ровно сто миллионов, их столько и ни на одного больше, потому что общество может прирастать только за счет рождения детей. Концепция общества как метафизической личности рассыпается, когда замечаешь, что общество исчезает при рассеянии его составных частей, как это происходит в случае городов-призраков или исчезнувших цивилизаций, о которых мы знаем только по грудам черепков. Когда исчезают люди, исчезает и целое. Целое не имеет самостоятельного существования. Использование собирательного существительного с глаголом единственного числа ведет нас в ловушку воображения мы склонны персонализировать коллектив и мыслить о нем как о чем-то, имеющем собственную тело и душу 8 Ч АС Т Ь I . КРЕДО ЛИ БЕРТА Р И АН СТ В А 5 0 | Свобода обмена и свобода договора Основой либертарианской идеи является абсолютное право каждого человека на частную собственность во-первых, на собственное тело, и, во-вторых, на неиспользовавшиеся прежде природные ре- сурсы,которые он преобразил своим трудом.Два этих постулата право на самого себя и право первопоселенца — образуют полный набор принципов либертарианства.Учение либертарианства представляет собой лишь развитие этой центральной доктрины и применение выводов из нее на практике.Например,некому Х принадлежит его собственная личность, труд и ферма, территорию которой он очистил от леса и теперь выращивает там пшеницу. Другому че- ловеку,Y,принадлежит рыба,которую он ловит,а третьему капуста, которую он выращивает. Но если человеку что-то принадлежит, он имеет право подарить свою собственность или обменять ее на что-либо иное,после чего новый владелец также будет иметь абсолютное право собственности. Из этого дополнительного права на частную собственность вытекает главное обоснование свободы договора и свободной рыночной экономики. Так, если Х выращивает пшеницу, он может и, скорее всего, захочет обменять часть зерна на некоторое количество рыбы,выловленной или на какое-то количество капусты, выращенной Z. Когда Хи или Хи, или Y и Z) добровольно заключили соглашение об обмене собственностью,она на абсолютно законном основании переходит к новому владельцу.Если Х обменивает пшеницу на рыбу, тогда рыба становится собственностью Хи он может делать с ней что угодно,а пшеница достается ион также волен распоряжаться ею как захочет. Далее, человек может обменять не только принадлежащие ему материальные объекты, но и собственный труд, который также является его собственностью. Таким образом, Z может продать свои трудовые услуги — учить детей фермера Х — в обмен на часть его урожая. Жизнь распорядилась так, что свободная рыночная экономика и предполагаемые ею специализация и разделение труда — это самая продуктивная форма хозяйства из всех известных человеку; она стала основой индустриализации и современной экономики,на которую опирается вся современная цивилизация. Таков удачный практический результат свободного рынка, но для либертарианца это не главная причина поддерживать эту систему. Главная причина имеет моральную природу и коренится в естественно-правовой защите частной собственности, о чем мы говорили выше. Даже если . СОБСТВЕННОСТЬ ИО Б М Е Н 5 1 | бы удалось доказать, что деспотизм и систематическое нарушение прав человека обеспечивают большую продуктивность, чем то, что Адам Смит назвал системой естественной свободы, либертариа- нец не изменил бы своей позиции. К счастью, здесь, как и во многих других областях, практичность и мораль, естественные права и общее процветание идут рука об руку. При всей своей внешней сложности развитая рыночная экономика это ничто иное, как обширная сеть добровольных обменов между двумя лицами, как это показано на примере производителей пшеницы и капусты или фермера и учителя. Таким образом, когда я покупаю газету, происходит взаимовыгодный обмен между двумя лицами я передаю продавцу газет свое право собственности на мелкую монетку, а он передает мне право собственности на газету. Мы делаем это потому, что в условиях разделения труда я в данный момент считаю,что газета для меня ценнее,чем монетка,а продавец газет предпочитает получить монетку и расстаться с газетой. Или, скажем, когда я преподаю в университете, я руководствуюсь расчетом,что лучше я буду получать жалованье преподавателя,чем воздержусь от преподавания, а руководство университета, соответ- ственно,решило, что лучше взять меня преподавателем, чем искать кого-то другого. Если бы продавец газет захотел вместо мелкой монетки доллар,я мог бы решить,что овчинка выделки не стоит,и точно также, если бы я вздумал настаивать на утроении моего жалованья, университет мог бы решить, что лучше ему найти менее требовательного преподавателя. Многие готовы признать справедливость и уместность системы прав собственности и свободных рынков,иными словами,го- товы согласиться, что фермер должен иметь возможность запросить за свою пшеницу столько, сколько потребители согласятся заплатить, а рабочий имеет право требовать за свой труд столько, сколько другие согласятся заплатить за него. Нов одном месте эта система дает сбой, а именно в вопросе о наследстве. Если Уилли Старгилл играет в мяч в десять раз лучше и «производительнее»,чем Джо Джек, они согласятся, что по справедливости Старгилл должен получать вдесятеро больше, но где справедливость, спрашивают они, когда кто-то рождается Рокфеллером и наследует неизмеримо больше,чем рожденный Ротбардом? В ответ либертарианец советует сконцентрироваться не на получателе, наследнике Рокфеллера или Ротбарда,а на завещателе,на том,кто передает наследство.Ведь если Смит,Джонс и Старгилл имеют право на свой труд и собствен- Ч АС Т Ь I . КРЕДО ЛИ БЕРТА Р И АН СТ В А 5 2 | ность, если они имеют право обменивать свою собственность, то у них есть и право отдавать свою собственность, кому пожелают. И естественно, что чаще всего собственность дарят своим детям — все-таки они наследники. Если Уилли Старгилл является собственником своего труда и зарабатываемых денег, то у него есть право оставить эти деньги своему ребенку. В развитой рыночной экономике фермер обменивает пшеницу на деньги, а покупает ее мельник, изготовляющий из пшеницы муку он, в свою очередь, продает муку пекарю, который печет хлеб пекарь продает хлеб оптовику, который перепродает его розничным торговцам, а уж те продают хлеб потребителям. И на каждом этапе производитель может нанять рабочих, чтобы теза деньги оказывали ему трудовые услуги. Объяснить в двух словах, как именно работают деньги, довольно сложно, но достаточно понять, что концептуально они эквивалентны любому полезному товару, обмениваемому на пшеницу, муку и т.д. Вместо денег можно использовать для обмена ткань, железо или что угодно. И на каждом этапе происходит добровольный и взаимовыгодный обмен прав собственности. Теперь у насесть возможность познакомиться стем, как ли- бертарианец определяет концепцию свободы. Свобода — это состояние, при котором права собственности человека на его тело и материальное достояние защищены от посягательств и агрессии. Тот, кто ворует чужую собственность, посягает на свободу другого и ограничивает ее, также как тот, кто бьет человека по голове. Свобода и неограниченное право собственности взаимосвязаны. Для либертарианца преступление — это акт агрессии против прав собственности наличность или материальное достояние человека. Преступление — это насильственное нападение на собственность и, соответственно, на свободу человека. Рабство — противоположность свободы — это состояние, в котором человек не имеет или почти не имеет прав собственности на самого себя его личность и его продукция систематически и насильственно захватываются хозяином. Либертарианец, ясное дело, — индивидуалист, ноне эгалитарист. Он защищает только одно равенство — равное право каждого на то, чтобы быть хозяином своей личности, быть собственником неиспользуемых ресурсов, которые он первым освоили собственником всего того, что он приобрел в результате добровольного обмена или дарения . СОБСТВЕННОСТЬ ИО Б М Е Н 5 3 | Права собственности и права человека Либералы в общем признают право каждого наличную свободу, на свободу мыслить, говорить, писать и участвовать в таких личных обменах,как добровольный секс между взрослыми людьми.Короче говоря, либерал старается поддерживать право человека на собственное тело, но отрицает его право на собственность, те. на владение материальным достоянием. Отсюда возникает типичная либеральная дихотомия между правами человека, которые он поддерживает, и правами собственности, которые он отвергает. А вот либертарианец убежден, что эти права неразрывно связаны — они либо существуют вместе, либо вместе пропадают. Возьмите,например,либерала социалистического толка,ко- торый защищает правительственную собственность на все средства производства, но при этом требует сохранения прав человека на свободу слова.Каким же образом можно осуществить эти права человека, если люди, составляющие общество, лишены права владеть собственностью Если, например, правительству принадлежит вся газетная бумага и все типографии, каким образом можно осуществить право на свободу печати Если вся газетная бумага принадлежит правительству, оно вольно распределять ее, как ему вздумается, и право на свободу печати превращается в насмешку, если правительство решит не давать кому-либо бумагу.А поскольку правительству приходится каким-то образом распределять ограниченные ресурсы газетной бумаги, то можно смело забыть оправе на свободу печати, например, для меньшинств или врагов социализма. Тоже самое относится к праву на свободу слова если правительству принадлежат все залы собраний, оно может пускать в них только тех, кто ему подходит. Или, например, если атеистическое правительство советской России решило не выделять ресурсы на производство мацы для религиозных евреев, свобода вероисповедания обращается в фарс, но при этом советское правительство всегда может возразить, что ортодоксальные евреи — это всего лишь незначительное меньшинство, и нет нужды использовать ценное оборудование для производства мацы. Основной недостаток подобных теорий и заключается враз- делении на права человека и права собственности — люди рассматриваются как бесплотные абстракции. Если у человека есть право собственности на самого себя, на то, чтобы распоряжаться собственной жизнью,то в реальности ему необходимо право владения собственностью, землей и ресурсами, которые служат ему опо- Ч АС Т Ь I . КРЕДО ЛИ БЕРТА Р И АН СТ В А 5 4 | рой и которые он должен использовать. Короче говоря, чтобы поддерживать права человека или права собственности на собственную личность,необходимы также права собственности на материальный мири продукты производства. Права собственности и являются правами человека,они крайне важны для тех прав,которые пытаются защищать либералы. Право человека на свободу печати зависит от права владения газетной бумагой. По сути дела, права человека не существуют отдельно от прав собственности. Право на свободу слова — это просто право собственности, позволяющее арендовать или купить зал собраний у собственника, а свобода печати — это право покупать необходимые материалы и печатать брошюры или книги и продавать их каждому желающему купить. Не существует свободы слова или свободы печати, изолированных от соответствующих прав собственности. Более того, достаточно определить соответствующие права собственности, чтобы разрешить любые проблемы справа- ми и свободами человека. Возьмите хотя бы классический пример,иллюстрирующий, что свобода слова должна быть ограничена во имя общественных интересов знаменитое высказывание судьи Холмса, что ни у кого нет права кричать Пожар в заполненном зрителями театре. Холмс и его последователи вновь и вновь использовали этот образ, чтобы доказать предполагаемую необходимость рассматривать все права как относительные и не вполне определенные,а не как точные и абсолютные. Но проблема здесь не в том, что права не могут быть безгра- ничными,а в том,что ситуация рассматривается с позиций свободы слова,а неправа частной собственности.Сменим подход.Крикнуть в заполненном зрителями театре Пожар и вызвать панику мог либо владелец театра (или его служащий, либо зритель, купивший билет. Если это владелец, он тем самым виноват в жульничестве он взял с людей деньги за показ спектакля, а когда они собрались, ввел всех в заблуждение криком Пожар и сорвал представление.Этим он нарушил свои договорные обязательства и виновен в краже денег, которые его клиенты заплатили за представление. Иными словами, он нарушил их право собственности. А теперь предположим, что панику устроил не владелец, а один из зрителей. В этом случае он нарушил права собственности владельца театра, а также других зрителей, заплативших за представление. В качестве зрителя он был допущен в театр на опреде- 2 . СОБСТВЕННОСТЬ ИО Б М Е Н 5 5 | ленных условиях, включающих в себя обязательство не причинять вреда ничьей собственности и не срывать представления. Его злобная выходка, таким образом, представляет собой нарушение прав собственности владельца театра и других зрителей. Приходится сделать вывод,что нет никакой необходимости ограничивать личные права в случае обманного крика «Пожар!». Права человека все также абсолютны, только это права собствен- ности.Злостный обманщик,крикнувший Пожар в заполненном театре, — действительно преступник, ноне потому, что вышел заграницы свободы слова, которая должна быть разумно ограничена для защиты интересов общества,а потому что он явно и беспардонно нарушил права собственности других людей 3 Государство Государство как агрессор Главная задача либертарианства состоит в том, чтобы противостоять любым нарушениям прав собственности человека на самого себя и на законно приобретенное материальное достояние.Когда речь идет о преступниках, в позиции либертарианцев нет ничего уни- кального,потому что почти все люди и философские концепции борются с преступлениями против личности и собственности. Но даже в области защиты людей от преступлений либерта- рианской позиции присуща существенная особенность.В либертари- анском обществе не будет окружного прокурора,который преследует преступников от лица несуществующего общества даже вопреки желаниям жертвы преступления. Жертва сама будет решать, предъявлять обвинение или нет.Более того,жертва сможет возбудить процесс против обидчика,и при этом ей не придется убеждать того же окружного прокурора в оправданности обвинения. Кроме того, в системе наказания преступников главным будет не тюремное заключение и изоляция от общества,а принуждение преступника к компенсации нанесенного ущерба жертве его преступления.Существующая систе- ма,в которой жертва не получает компенсации,а,напротив,принуж- дена платить налоги на содержание обидчика в заключении,покажет- ся совершенно нелепой в мире, где главным является защита любых прав собственности,в том числе и жертвы преступления. Более того,хотя либертарианцы в большинстве своем не являются пацифистами, они не будут отказывать людям вправе быть пацифистами. Предположим, что пацифист Джонс стал жертвой преступника Смита. Если Джонс, будучи последовательным пацифистом, не желает защищать себя с помощью насилия, а потому выступает против любого наказания преступников, он просто откажется от предъявления обвинения, и на этом дело и кончится. Не будет государственного механизма преследования и наказания преступников против желания жертвы. Но главное отличие либертарианцев от всех других людей не в их отношении к преступлениям, а в их понимании роли государ- 3 . ГОСУДАРСТВО ства и правительства.Ведь либертарианцы рассматривают государство как высшего, вечного, наилучшим образом организованного агрессора против личности и собственности людей. И таковы все государства — всегда и везде — демократические,диктаторские или монархические, красные, белые, голубые или коричневые. Государство! Всегда считалось, что правительство и весь аппарат власти стоят выше общих законов морали. Документы Пен- тагона» 1* — это лишь один из бесчисленных примеров того,как люди, ведущие себя безупречно в частной жизни, нагло лгут публике. Почему? В интересах государства.Предполагается,что интересы государства оправдывают все действия, которые были бы сочтены аморальными или преступными, будь они совершены рядовыми гражданами. Отличительной чертой либертарианцев является то, что они спокойно и безо всяких уступок применяют общие моральные нормы к людям, действующим от лица государства. Либерта- рианцы не делают исключений.Веками государство (точнее говоря, люди, выступающие как члены правительства) прикрывало свою преступную деятельность возвышенной риторикой. Веками государство совершало массовые убийства и называло их войной, прославляя при этом героев массовой резни. Веками государство загоняло людей в ярмо военной службы и называло это воинской повинностью и служением народу. Веками государство грабило народ силой оружия и называло это налогообложением. Собственно говоря,если вы хотите знать,как либертарианцы рассматривают государство и всю его деятельность, думайте о государстве как о банде преступников, и тогда либертарианская позиция окажется простой и логичной. Присмотримся, например, к тому, что резко отличает правительство от всех других действующих в обществе организаций. Многие политологии социологи сглаживали это жизненно важное различие, рассматривая все организации и группы как иерархические, упорядоченные, правительственные и т.д. Левые анархисты, например, в равной степени выступают против государственных и частных организаций, таких как корпорации, на том основании, что и те и другие одинаково элитарны и используют принуждение. Но правый либертарианец не против неравенства, а его концепция принуждения относится только к случаям использования насилия. Либертарианец видит коренное различие между правительством (центральным, региональным или местными всеми другими действующими в обществе организациями.Точнее,следует Ч АС Т Ь I . КРЕДО ЛИ БЕРТА Р И АН СТ В А 5 8 | говорить о двух подобных различиях. Во-первых, каждый человек или группа лиц получает доход в виде платежей, имеющих вид либо добровольных взносов и дарений (местный шахматный клуб, на- пример),либо добровольной платы за приобретаемые на рынке товары и услуги (так живут владелец продовольственного магазина, профессиональный бейсболист или,например,производитель ста- ли).Только правительство получает доход с помощью принуждения и насилия, скажем, в виде прямой угрозы конфискации имущества или тюремного заключения в случае неуплаты. Эти принудительные сборы и есть налогообложение. Второе отличие состоит в том, что, не считая уголовных преступников, только правительство может использовать свои возможности для насилия в отношении своих и чужих подданных, только правительство может запретить порнографию, принудить к соблюдению религиозных обрядов или отправить людей в тюрьму запродажу товаров по ценам,превыша- ющим установленные все тем же самым правительством. Оба различия, разумеется, можно свести к одному во всех обществах только правительство уполномочено нарушать права собственности своих подданных для сбора средств или для утверждения своего морального кодекса, а также убивать тех, кого оно не одобряет. Более того, любое правительство, даже наименее деспотичное, всегда бóльшую часть доходов получало благодаря принуждению граждан к уплате налогов.Исторически правительства были источником подавляющей части актов порабощения и убийства. А поскольку, как уже неоднократно было отмечено,главная задача либертарианца это противостояние всем видам агрессии против личности и собственности, то он по необходимости выступает против институтов государства, по природе своей являющегося самым значительным врагом абсолютных прав собственности. Есть еще одна причина, чтобы относиться к государственной агрессии серьезнее, нежели к любой иной, и дело здесь даже не в том, что государство лучше организовано и располагает куда бóльшими ресурсами, чем частные преступные организации. Главное — в отсутствии каких-либо внешних ограничений для государственного хищничества, ограничений, которые существуют в случае пугающей людей мафии. Опасаясь мафии, мы можем обратиться к помощи государства и полиции, но кто придет нам на помощь против самого государства Никто. Другой существенной особенностью государства является то, что оно монополизировало услуги защиты — государство присвоило себе монополию . ГОСУДАРСТВО на насилие и принятие окончательных решений. Например, если мы несогласны с решениями государственных судов, мы не можем обратиться к услугам альтернативных судебных организаций. В Соединенных Штатах у нас,по крайней мере,есть конститу- ция,строго ограничивающая некоторые полномочия правительства. Но за последнее столетие мы убедились, что никакая конституция неспособна сама себя истолковывать или проводить в жизнь — это приходится делать людям. А если самым авторитетным толкователем конституции является правительственный Верховный суд, то неизбежно возникает тенденция к одобрению этим судом постоянно расширяющихся полномочий его собственного правительства.Более того, хваленые системы сдержек и противовесов и разделения ветвей власти в американской системе правления довольно хлипки, потому что,в конечном итоге,все эти ветви являются частью того же самого правительства и подчинены одной и той же группе правителей. Один из самых блестящих американских политических мыслителей Джон К.Калхун пророчески написало том,что государство неизбежно будет ломать границы, установленные писаной конституцией: У нашей конституции, несомненно, есть много существенных достоинств, но большой ошибкой окажется предположение, что простого введения ограничений полномочий правительства, без наделения тех, для чьей защиты они установлены, средствами принуждения к их соблюдению, достаточно, чтобы удержать господствующую партию большинства от злоупотреблений. Будучи партией власти, она… неизменно благосклонна к полномочиям, даруемым конституцией, и выступает против сдерживающих их ограничений. В качестве господствующей партии большинства она не будет испытывать нужды в этих ограничениях для своей защиты… Меньшинство, или слабая партия, напротив, выберет противоположное направление и будет рассматривать их как важную часть защиты от господствующей партии… Но когда нет средств, чтобы принудить партию большинства соблюдать ограничения, у него остается единственное прибежище — жесткая конструкция конституции… Партия большинства противопоставит этому гибкую конструкцию, которая придаст разрешающим словам Ч АС Т Ь I . КРЕДО ЛИ БЕРТА Р И АН СТ В А 6 0 | самое широкое из возможных значение. Тогда одна конструкция будет противостоять другой одна будет стремиться в наибольшей степени сократить полномочия правительства, а другая — расширить. Но чем может жесткая конструкция помочь партии меньшинства в ее противоборстве с гибким истолкованием конституции большинством, когда у одной будет вся сила правительства, чтобы провести свое истолкование в жизнь, ау другой не будет средств, чтобы заставить считаться со своим мнением? О результатах столь неравного состязания гадать не приходится. Партия, требующая ограничений, будет побеждена Состязание окончится низвержением конституции… ограничения в конечном итоге будут отменены, а правительство будет наделено беспредельными полномочиями. Этого результата не предотвратит и разделение правительства на отдельные и, как они заверяют друг друга, независимые ветви потому что каждая из них и все вместе эти ветви — и, разумеется, правительство в целом — будут под контролем численного большинства, и не нуждается в объяснениях тот факт, что простое распределение полномочий среди своих представителей мало что может сделать для того, чтобы воспротивиться этой тенденции к подавлению и злоупотреблению властью |