Билеты история становления дифференциальной психологии
 Скачать 153.44 Kb.
|
|
Анализ индивидуальных профилей этого типа позволяет определить периоды подъемов и спадов в развитии психологических характеристик, возраст достижения максимального уровня характеристики, возраст, в котором наступает стабилизация, а также продолжительность периода стабилизации. Сравнение профилей, полученных при исследовании развития, позволяет оценить индивидуальное своеобразие в формировании психологических характеристик. Рассмотрим для примера результаты одной работы, по сопоставлению профилей развития. Р. Уилсон, руководитель Луизвильскго близнецового лонгитюда, прослеживал в течение ряда лет изменение в уровне интеллекта детей (МЗ и ДЗ близнецов). Им использовались методы диагностики интеллекта, стандартизованые для каждого возраста. Иначе говоря, в любом возрасте – все равно, в год, 3 или 5 лет - средним показателем интеллекта в выборке являлась одна и та же величина (100 баллов), в каждом возрасте один и тот же процент выборки был расположен в пределах одного стандартного отклонения от средней величины и т.д. Таким образом, показатели, полученные для каждого возраста оказались сопоставимыми между собой и могли быть использованы для построения профилей. Сравнив внутри каждой пары профили близнецов, Уилсон обнаружил значительно большее совпадение хода развития у партнеров МЗ пар, т.е. у генетически идентичных близнецов, по сравнению с партнерами ДЗ пар, имеющих, в среднем, половину общих генов. (Wilson R., 1974.) Примеры полученных им данных (для четырех пар МЗ и четырех пар ДЗ близнецов) представлены на рисунке 44. Как видно из рисунка, уровень интеллекта МЗ близнецов в каждой паре (рис. 44(а)) оказывается более похожим, чем уровень интеллекта ДЗ близнецов (рис. 44(6)). У МЗ близнецов развитие характеризуется большей синхронностью. Вместе с тем, сходство в профилях развития есть и у ДЗ близнецов; совпадает у них и общая динамика изменений, например, тенденция к значительному повышению или, наоборот, снижению уровня интеллекта с возрастом, оказывается похожей у обоих типов близнецов. Если же сравнить индивидов, относящихся к разным парам, например, одного близнеца из пары 1 и одного – из пары 4, то можно отчетливо увидеть разительные отличия в динамике развития индивидов, не имеющих ни общих генов, ни общих условий развития. На основании такого варианта профильного анализа можно сделать выводы и об индивидуальных особенностях процесса развития, и о роли генотипа и среды в этом развитии, т.е. о его причинах. 16. Биографический метод. Биографический метод, как и анализ профилей, был назван Штерном, в числе способов, наиболее соответствующих целям идиографического описания индивидуальности. Варианты биографического метода включают: I) ретроспективный анализ, т.е. описание индивидуальности, проводимое postfacturn на основании сведений, почерпнутых из документальных источников; 2) длительные лонгитюдные исследования, предоставляющие экспериментальные данные для биографического анализа; 3) каузометрический анализ, устанавливающий связи между разными событиями жизни на основании собственных оценок испытуемого. 1). Традиционный биографический метод – описание жизненного пути человека, которое основывается на различных документальных источниках – продуктах профессиональной деятельности, письмах, дневниках, воспоминаниях современников и т.д. Ретроспективное воссоздание жизненного пути имеет ряд преимуществ перед объективным сегодняшним исследованием: исследователь хорошо представляет себе последствия решений и поступков описываемого им человека, его роль в общественной жизни, знает исторический контекст его развития, владеет широкой панорамой событий. Все это способствует пониманию целостности описываемой личности. Вместе с тем очевидны и ограничения такого варианта биографического метода. Используя документальные данные, исследователь вынужден полагаться на то, что сохранило время. Он неизбежно сталкивается с пробелами в сведениях о том или ином периоде в жизни данной личности, с низкой достоверностью некоторых фактических событий и с противоречиями в оценках и мнениях современников. При реконструкции биографии человека легко переоценить степень преемственности в его мотивах и интересах, его раннюю ориентацию на то, что становится впоследствии делом его жизни. Очень часто в биографиях при описании детства и юности акцентируется именно то, что позволяет выстроить непротиворечивую картину личности. Например, при описании жизненного пути Ф. Гальтона, положившего начало интеллектуальному тестированию в психологии, обращается внимание на то, что уже-в раннем детстве проблемы умственного развития не оставляли его равнодушным. В доказательство этого приводится одно из писем Гальтона к его наставнику. В нем (этом письме) Гальтон пишет: „Мне 4 года, и я могу прочитать по-английски любую книгу. Я также могу сказать все латинские существительные, прилагатель¬ные и активные глагол и прочитать 52 строчки латинских стихов" (Цит. по Maltin M.W., 1990). Такое документальное свидетельство само по себе любопытно как один из штрихов к портрету Гальтона, но вряд ли на его основании можно судить о том, в каком возрасте у Гальтона пробудился интерес к изучению интеллектуальной сферы человека. Важно также и то, что при биографическом описании исследователь неизбежно ограничен тем материалом, который есть в документах, и если даже фактическая сторона событий в них представлена достаточно полно, то психологические особенности человека, его внутренний мир всегда отражены фрагментарно. 2). Другой вариант биографического анализа индивидуальности – непосредственное прослеживание жизненного пути человека, предполагающее периодические экспериментальные исследования. Уже несколько десятков лет существует направление, получившее название „онтогенетическая психология". Оно объединяет исследовательские группы, проводящие лонгитюдные исследования, охватывающие значительные периоды жизни человека. Наиболее длительным из таких исследований является Калифорнийский лонгитюд, продолжающийся уже около 70 лет. Объективные экспериментальные исследования, проводящиеся в онтогенетической психологии, отличаются от ретроспективных биографических описаний, прежде всего, тем, что в них выбор психологических особенностей, являющихся предметом анализа, оказывается в полной власти исследователя. Однако, как и в любом психологическом обследовании человека, проводящемсяидиографическим методом, в этих исследованиях очень остро стоит вопрос об интеграции разнообразных экспериментальных данных, о воссоздании целостности индивидуальности. Зачастую эти исследования дают полезную информацию лишь об индивидуальных различиях в возрастной динамике отдельных функций и характеристик. 3). Использование реальных измерений, а не документальных свидетельств несомненно имеет свои преимущества. Однако длительность онтогенетических исследований, их соразмеримость с жизнью экспериментатора делают их непригодными для решения многих задач. Если, например, исследователь хочет выяснить, какие особенности жизненного пути современного молодого человека влияют на его профессиональный выбор, то подход, предлагаемый онтогенетической психологией, ему вряд ли может помочь. Начав сегодня лонгитюдное исследование младенцев, он через 20 лет сможет сказать, что окажется существенным для профессионального выбора, но для выбора человека, становление которого будет проходить в другой общественной ситуации нежели та, в которой живут современные юноши и девушки. Понимание, с одной стороны, важности жизненного пути для анализа индивидуальности, а, с другой, - невозможности, а иногда и нецелесообразности длительных исследований привело к созданию компактных методов, моделирующих жизненный путь человека. В отечественной психологии такой способ биографического анализа получил название каузометрического, т.е. устанавливающего причинно-следственные связи. Целью каузометрического анализа является воссоздание жизненного пути человека на основании его собственных оценок и реконструкция „системы причинных и целевых связей между жизненными событиями, свойствами личности, значимыми людьми" (Кроник А.А., 1993, с. 11). В основе каузометрического анализа лежат представления о том, что несовпадение психологического и хронологического (паспортного) возраста человека, субъективная оценка связанности друг с другом оценок прошлого и будущего, а также значимости ожидаемых жизненных событий определяет системообразующие свойства личности (Головаха Е.И., Кроник А.А., 1984). Конкретные методики каузометрического анализа разнообразны по форме, но все они направлены на достижение одной и той же цели – помочь испытуемому наиболее полно реконструировать свой жизненный путь и оценить свои жизненные перспективы. В качестве таких методов могут быть использованы глубинные интервью, экспериментальные методы с элементами проективных техник, игровые и психотерапевтические ситуации. Получаемая в результате картина – несомненно субъективна. Однако в отличие от субъективности автора традиционных биографий, который может, например, привносить свои мотивы в описание анализируемой им личности, субъективность в данном случае сама имеет диагностический характер: то, как человек видит и оценивает свой жизненный путь, имеет не меньшее значение для его личностных особенностей, чем реальные объективные данные. 17. Обобщение документальных материалов. Этот подход, как и биографический метод, основан на сборе и анализе информации, относящейся к разным периодам жизни, и к событиям, наиболее значимым с точки зрения тех психологических особенностей, которые являются предметом психологического анализа. Однако в отличие от биографического подхода результатом такой работы является не описание конкретного жизненного пути, а обобщенный психологический портрет людей, выбранных на основании некоторого априорного сходства. Примером такого рода исследований является книга Б.М. Теплова „Ум полководца" (1942). Сам Б.М. Теплов (1985) считает ее попыткой исследования способностей, проявляющихся в области практического мышления, которое он определил как „работу ума в условиях практической деятельности" (Б.М. Теплов, 1985, т. 1, с. 226). Возможность разработки проблемы практического ума или практического интеллекта Теплов видел в проведении детального анализа интеллектуальной работы в разной профессиональной деятельности, а объектами этого анализа должны были выступать неординарные представители разных профессий. Описание деятельности именно военачальника было обусловлено, прежде всего, временем создания работы: она написана в начале Великой Отечественной войны. Для Б.М. Теплова, который был отозван из ополчения для работы в тылу, обращение именно к военной тематике было естественной реакцией на то, что являлось в тот момент первос-тепенным. Но кроме социальных, есть и собственно научные причины, вытекающие из логики исследования практического мышления, предложенной Тепловым. Он считал, что „ум полководца является одним из характернейших примеров практического ума, в котором с чрезвычайной яркостью выступают черты последнего" (там же, с.227). Работа, написанная в жанре психологического эссе, основана на исследованиях военных историков, на автобиографических записках военачальников и, что редко бывает в научных трудах, на литературных произведениях. Выделяя наиболее примечательные черты полководцев, Теплов использует материалы, относящиеся к разным эпохам и к разным странам, и описывает особенности многих выдающихся военачальников – от Александра Македонского, Юлия Цезаря и Ганнибала до Наполеона, Суворова и Кутузова. А.Р. Лурия, анализируя эту работу, обратил внимание на то, каким образом она построена (А.Р. Лурия, 1977). Первый этап – это анализ той ситуации, в которой действует полководец, и описание форм, в которых может осуществляться его деятельность, и задач, которые могут быть с ее помощью решены. Второй этап – выделение психологических характеристик, проявляющихся, в этой ситуации. На третьем этапе определяются соотношения между этими характеристиками, т.е. система, в которую они входят. Таким образом, исследование „воспроизводит ту схему, по которой протекает каждое хорошо организованное клиническое изучение личности: оно начинается с характеристики ситуации, в которой наблюдаются определенные симптомы, продолжается в „психологической квалификации этих симптомов" и кончается включением их в целостный „синдром" (Там же, с. 67). Основные характеристики умственной деятельности полководца, выделенные на основании анализа литературного материала, состоят в следующем: „способность к максимальной продуктивности ума в условиях максимальной опасности" (Б.М. Теплов, 1985, т.1, с. 238); целостность при анализе ситуации н в то же время соразмеренность замысла и средств его исполнения – „подлинный военный гений это всегда и гений целого, и гений детален" (там же, с. 240); способность провести многоплановый анализ обстановки, т.е. разнообразного и противоречивого материала, и прийти к решениям, отличающимся простотой, ясностью и определенностью – „превращение сложного в простое" (там же, с. 244);равновесие между аналитическими и синтетическими свойствами ума; способность быстро отказываться от стары) решений и принимать новые при внезапном изменении обстановки, т.е. гибкость; способность проникнуть в замыслы противника, проанализировать его возможные решения; умение принимать решения в ситуации, когда часть информации отсутствует или является малодостоверной, что требует способности к риску, решительности;способность постоянно планировать, причем делать это не слишком подробно и не заглядывая слишком далеко вперед; интуиция, понимаемая как результат хорошей профессиональной подготовки, в которой выделяются такие черты, как непроизвольность и наглядность (меньшая роль словесного мышления), и которая тесно связана с чувством местности, т.е. с высоким уровнем развития пространственного мышления, и с чувством времени; необходимость образования и разносторонней культуры мысли. Соотнесение этих и ряда других характеристик, проведенное Б.М. Тепловым, „принимает форму „анализа через синтез", что вплотную подводит к объяснению всего богатства изучаемых форм конкретной деятельности" (А.Р. Лурия, 1977). Важно также то, что в работе интеллектуальные компоненты сопоставляются с эмоциональными и волевыми качествами. Бесспорным выглядит утверждение, что выдающийся полководец отличается незаурядным умом и сильной волей. Однако, поскольку одинаковая выраженность, равновесие этих качеств или „квадрат Наполеона" (равенство ума и воли в таланте военачальника) встречаются редко, то неизбежно встает вопрос о том, что лучше – преобладание воли над умом или наоборот? Начиная обсуждение этой темы, Б.М. Теплов писал: „Мне не приходилось встречать в литературе случаи, когда этот вопрос решался бы в пользу ума. Обычно сам вопрос ставится для того, чтобы развернуть учение о примате воли в деятельности полководца" (Б.М. Теплов, 1985, т. 1, с.228). Сам Б.М. Теплов отвергает это противопоставление, утверждая, что практический ум есть единство интеллектуальных и волевых компонентов. Показательно в этом смысле отнесение к числу интеллектуальных характеристик способности к риску, решительности. Понимая, что это не соответствует принятым номенклатурам интеллектуальных свойств, Б.М. Теплов, тем не менее, настаивает на включении в особенности практического ума этих качеств, присоединяясь к точке фения Клаузевица: „Решительность обязана своим существованием особому складу ума" (Теплов, там же, с.251). Работа Б.М. Теплова „Ум полководца" относится к известным и читаемым в нашем психологическом сообществе. Сейчас ее интерпретируют, в основном, как изучение психологических особенностей личности полководцев (А.Р. Лурия, 1977) или как анализ „способностей как интегральных качеств, отражающих своеобразие человеческой личности" (В.В. Умрихин, 1987, с.69). Однако такая линия анализа индивидуальных различий не получила продолжения. 18. Этологическое исследование. Этологический подход, представляющий собой наблюдение за поведением человека в реальной ситуации, включают в себя (или, по меньшей мере, позволяют включить) компоненты иднографического анализа на всех стадиях исследования (Grossman К., 1986). Постановка гипотезы исследования и отбор показателей, т.е. выбор параметров, по которым будет вестись структурированное наблюдение, как правило, учитывают широту различий индивидуальных реакций и разную субъективную значимость, разный психологический смысл одних и тех же поведенческих проявлений. Материалы исследования представляют собой детальное описание реакций и действий каждого конкретного индивида. Учитывая то, что современные этологнческие исследования обычно используют видеоаппаратуру, эти описания могут содержать в себе как легко замечаемые особенности поведения, так и едва уловимые нюансы, например, тончайшие изменения мимики. При анализе результатов учитывается, что ситуация, в которой происходит наблюдение, не остается неизменной, а потому и конкретные особенности поведения получают разную интерпретацию в зависимости от контекста. Но самое главное – это то, что обобщение результатов этологического исследования позволяет не только вывести общие закономерности, но и проанализировать „нетипичные", „неклассифицируемые" случаи, которые теряются при стандартном номотетическом анализе. Как следствие этого результаты, полученные благодаря этологическим исследованиям, легче применить к конкретному индивиду, например, в педагогической или консультационной практике. Кроме того, анализ индивидуальных случаев позволяет расширить представления о вари¬антах психологических закономерностей. Этологический подход дает интересную информацию при исследовании самых разных популяций, но, поскольку реализация этого подхода является крайне трудоемкой, его предпочитают использовать тогда, когда иные психологические методы не срабатывают. В результате этого чаще всего он используется при изучении наиболее ранних периодов онтогенеза, преимущественно психологического развития ребенка в первый год жизни. 19. Феноменологические методы оценивания индивидуальности |