Диплом по закупочной логистике2014 КП стиль 17.05.2014. Дипломная работа Содержание
 Скачать 496.61 Kb.
|
|
слишком мало внимания. В ведущих странах научно-технической культуры в сель ском и лесном хозяйстве занято всего 5—10 процентов рабочей силы. В Соединенных Штатах Америки, Велико британии и Бельгии эта цифра составляет всего 2—3 про цента. Доля наличных расходов населения на продукты питания неуклонно сокращалась и сегодня составляет во многих странах менее четверти общего дохода. Что же породило этот излишек продуктов питания, позволивший сократить усилия на их производство? Во-первых, средства производства постоянно станови лись все более механизированными; во-вторых, с по мощью удобрений удалось достичь гораздо более высоких урожаев. Упряжку волов быстро сменил трак тор, а на место скудных источников органических удоб рений пришли, по-видимому, неисчерпаемые источники удобрений искусственных. И все-таки это увеличение производительности сельскохозяйственного производ ства. Параллельное росту его объема, стало причиной и неизменного снижения соотношения между количеством энергии, извлекаемой из пищи, и количеством энергии, затрачиваемой на ее производство, вплоть до того, что теперь количество энергии, получаемой от растений и животных, всего только в два раза больше затрат энер гии на их выращивание. Таким образом, проблема питания перестала быть доминирующей в нашем образе жизни и производстве только за счет колоссальных затрат энергии. И в этом сегодня основная проблема научно-технической культу ры. Возможно ли бесконечное увеличение расходов энергии? Мы не должны забывать, однако, что переход к на учно-технической культуре только что начался. Большая часть населения мира добывает пищу с помощью традиционных средств производства аграрной культуры. И по скольку смена культур как неизбежное следствие эволю ционного развития продолжается, постоянно будет расти и потребность в энергетических ресурсах. Человечество, таким образом, создало новую конфликтную ситуацию. В эпоху аграрной культуры, по крайней мере вплоть до начала колониализма, эволюционное продвижение вперед казалось естественным и одинаково доступным всему человеческому роду. Научно-техническая же куль тура, по-видимому, не всем доступна в равной степени. Поскольку передовые страны сбросили узы ориентиро ванного на пропитание образа жизни и производства с помощью колоссальных затрат энергии, энергия пре вратилась в ключевой фактор научно-технической куль туры. Однако цена, которую приходится за него платить, стала непреодолимым препятствием для большинства других стран, и мы, кажется, достигли такой стадии, когда успешное движение стран по пути эволюции зависит от того, насколько раньше других каждая из стран стала участвовать в дележе имеющихся энергетических ре сурсов. Вопрос, однако, состоит не только в обеспеченности энергией производства продовольствия. Человек научно-технической культуры проявил себя как неутомимый накопитель всех видов излишка. Он направил все ресур сы, высвободившиеся из производства продовольствия, на иные нужды. Возможно, постоянные нехватки в про шлом заставили его жаждать материального богатства и достатка. Научно-техническая культура уже с первых своих шагов стала культурой товаров потребления, расточительной в отношении энергии и других природ ных ресурсов, и, поскольку производство предметов потребления связано с обеспечением непрерывного роста производства и его производительности, мы оказались в ловушке между сокращающимися энергетическими ресурсами и упорным стремлением к росту. Изменения в репродуктивном поведении Естественно предположить, что с изменением пове дения, связанного с добыванием пищи, меняется и наше репродуктивное поведение. Во всей истории человека самой жесткой взаимосвязью была взаимосвязь между числом людей и количеством имеющейся в их распоря жении пищи. Из этого следует, что в эпоху научно-технической культуры население постоянно росло. До 1400 года увеличение численности человеческого вида происходило крайне медленно, и даже в период между 1400 и 1750 годами темпы роста составляли в среднем всего лишь 0,2 процента ежегодно. Однако в XVIII веке начался быстрый прирост, который неуклонно продол жался в течение 200 лет. Из табл. 2 видно, что в Китае, который избежал колониализма, но входил в сферу аграрной культуры, наблюдалось чрезвычайно устойчивое и быстрое уве личение населения. Почти трехкратный рост населения Китая за полтора века можно рассматривать как дока зательство того, что поведенческие изменения, относя щиеся к культурной эволюции, служили причиной упро чения жизни даже и без использования новейших до стижений науки и техники. Однако с конца XIX века традиционное сельское хозяйство утратило потенциал дальнейшего увеличения производства; в это время пре кратился и рост населения в Китае. В Европе увеличение темпов роста населения начи ная с XVIII века было тесно связано с появлением и распространением научно-технических средств произ водства. Изменение темпа роста населения в Велико британии, по крайней мере начиная с 80-х годов XVIII столетия, было иным, чем в остальных странах Европы. В это время смертность в Англии начала со кращаться устойчиво и такими темпами, что уже в 30-е годы XIX века ежегодный прирост был больше чем 10 человек на тысячу. В течение XIX века населе ние страны выросло почти в четыре раза, несмотря на то что в этот период почти 10 млн. англичан и ирланд цев покинули Европу. К началу XX века Англия уже сравнялась по численности населения с Францией; Лон дон был больше, чем Париж, Берлин и Вена вместе взятые. Наблюдавшееся на протяжении XIX века улучшение питания, первые шаги в борьбе с эпидемиями и меро приятия по улучшению санитарных условий совместно привели уже в конце XIX века к снижению ежегодной смертности в нескольких странах Западной и Северной Европы до уровня, составляющего менее чем 20 человек на тысячу. Поскольку в это же время уровень рождае мости оставался везде, за исключением Франции, Шве ции и Швейцарии, почти постоянным — свыше 30 чело век на тысячу в год,— население Европы в течение В результате социально-экономического развития госу дарства превратились в совместные экономические пред приятия своих граждан, и вследствие этого они ожесто ченно конкурируют друг с другом. Во избежание новых проблем регулирование этой конкуренции, по-видимому, требует еще большего сотрудничества между странами. В условиях международной конкуренции освободивши еся колониальные страны оказываются довольно беспо мощными. В своем поведении, связанном с воспроизвод ством и самозащитой, страны Азии, Африки и Латинской Америки на несколько поколений отстали от евро-американцев. Хотя это и естественно, такой временной разрыв в условиях ускоряющегося характера научно-технического развития ставит перед международным сотрудничеством дополнительные требования. Как мы уже видели, новые страны платят за свое эволюционное отставание высокую цену, так как импортируемая ими энергия обходится им дороже, чем нам на соответствующей стадии нашего раз вития, и такого рода проблемы будут углубляться и становиться более частыми по мере ускорения эволюции. Евро-американцы не могут оставаться безучастными наблюдателями их усилий и ожидать, что они удовлетво рятся повторением известных европейских этапов феода лизма, колониализма, капитализма, индустриализма, науч но-технической культуры. Во времена колониализма и капитализма в Европе теперешние новые государства были лишены возможности даже небольшого накопления из лишка, который, как показывает поведенческая история человечества, является основой эволюции. Идет уже третье десятилетие сотрудничества с новы ми странами в целях их развития, однако мы все еще уделяем для помощи и ускорения развития этих стран менее чем полпроцента нашего растущего национального продукта в год. Тем временем разрыв в уровне развития, обусловленный эволюционным отставанием, не сокраща ется, а увеличивается. Земля, истощенная и отравленная в результате эксплуатации десятью поколениями, вряд ли может обеспечить излишек, необходимый для дальнейшей эволюции. Фонды помощи развивающимся странам не обеспечивают этого излишка. В новых государствах так же, как это было в старых, производство, обеспечиваю щее рост, и общественную систему, обеспечивающую безопасность, можно построить только на основе изме нений в поведении их граждан. В 1944 году он указал, что труд, деньги и земля постоянно нуждаются в защите от капиталистической погони за прибылями. Теперь, четыре десятилетия спустя, перед капиталистическими странами неизменно стоят проблемы безработицы и неустойчивости валют; охрана природы выросла в серьезнейшую международную пробле му. Мы, люди научно-технической культуры, испокон века занимавшиеся самозащитой, только сейчас предпринимаем первые шаги по охране природы. Схематический обзор успехов человечества Ускоряющиеся великие перемены становятся ясными и понятными. Изменения в основных функциях порожда ют мощную цепную реакцию естественных событий. Сна чала переход от добывания пищи к производству ее из лишка привел к уменьшению смертности и устойчивому росту населения. Затем основанный на росте способ про изводства с заключенными в нем факторами риска выну дил нас искать защиту в более действенном сотрудниче стве друг с другом. Современный успех человечества является, таким образом, естественным процессом, в ко тором растущее число людей использует возрастающее количество природных ресурсов в рамках постоянно усложняющейся общественной системы. Больше вещей для большего числа людей через большее сотрудничество. Нет ли здесь чего-то в корне неправильного? Подоб ный ускоряющийся естественный процесс не может про должаться бесконечно в пределах такого ограниченного пространства, как Земля, не ввергая при этом людей, несмотря на все их старания обеспечить самозащиту, в бездну неразрешимых проблем. Итак, у наших сегодняшних успехов шаткое основание. Поскольку информация является отправным пунктом и предпосылкой нашего поведения, тот факт, что успех человечества рискует оказаться преходящим, можно от нести за счет несовершенств нашего информационного развития. Наше движение вперед в прошлом было тесно связано с развитием информации, а значит, будущие успе хи зависят от понимания. Если наш биологический вид исчезнет, то только из-за отсутствия необходимого по нимания. Исключительные личности, такие, как Исаак Ньютон и Альберт Эйнштейн, открыли нам великие тайны приро ды, и мы научились все более широко ее эксплуатировать. Однако чего-то нам все еще не хватает. Мы не научились познавать себя. Нам не хватает смирения признать, что мы один из видов среди многих других живых существ. Мы пытались защититься от риска, порождаемого нашей жаждой богатства, с помощью социальной системы, основанной на равенстве, т. е. политическом равенстве. Но этого недостаточно. Биологическое равенство еще важнее для нашей защиты, чем равенство политическое. Только осознав свое место среди других многочисленных видов, мы сможем оценить свои пределы и возможности. Изменения в информационном развитии Поскольку изменениям в основных функциях всегда предшествуют изменения в информации, очевидно, что такие изменения должны были произойти сначала в Анг лии, а затем, в XIX веке, во всем евро-американском мире. В этом информационном развитии одним из факторов был обмен информацией между индивидами. Вначале он со вершался преимущественно в устной форме, пока пись менность не обеспечила нас коллективной памятью, ко торая затем в виде печатных книг распространилась сре ди огромного числа людей. Развитие нашей информации почти всегда основывалось на обучении, а оно стало го раздо более систематичным благодаря письменности и книгопечатанию. Научные исследования стали играть все большую роль в сборе информации в виде системы за конов, основывающихся на точных измерениях и экспери ментах в процессе изучения Земли, человека и его пове дения. До формирования материальной культуры ин формационное развитие сдерживалось узостью границ в передаче информации. Хотя обучение в университетах началось еще до книгопечатания, условия для развития информации имелись главным образом в узком кругу церкви, двора и поместья, другими словами, в тех местах, куда поступал скудный излишек, производимый аграрной культурой. Информационная система эпохи феодализма была столь же негибкой и ограниченной, как и его ме тоды производства, и использовала лишь самую малую часть человеческого потенциала. Зарождение и распространение научно-технической культуры следует рассматривать как мощную мобилиза цию и ускорение информационного развития человечества, и нам следует задаться вопросом: почему оно произошло в Англии, а, скажем, не во Франции эпохи Вольтера и Руссо? Об Англии неизбежно думаешь как о родине первых в мире капиталистов и создателей прибавочной стоимости. О стране, где излишек стал впервые накапливаться у ре месленников, торговцев и моряков, участвовавших в его производстве и сохранении, и я уверен, что мобилизация информации и ее превращение в поведенческие изменения могут быть в значительной степени объяснены исключи тельно благоприятными условиями эволюционного разви тия. Люди создавали новые поведенческие альтернативы и экспериментировали с ними, так как это давало возмож ности получить выгоды на местном рынке труда и това ров. Превращение наблюдений и опыта в изменения в по ведении было здесь более легкой и более доходной за дачей, чем где-либо еще. Представляется, что мы в нашей материальной культуре склонны преувеличивать значение, которое имеет для происходящих с нами эволюционных перемен эзо терическое научное знание. С давних пор мы стремились к знаниям, науке, истине и поклонялись им во имя истины как таковой. Процесс фрагментации, разделения знания и наук усилился в результате нашего нежелания признать, что критерием надежности знания является его способ ность быть испытанным на практике, а критерий его цен ности состоит в его практической пользе. Только после того, как будет понято значение практической проверки и оценки знаний, его способность превращаться в поведение станет фактором, который объединит науку с происходя щим в наши дни процессом развития информации. Однако, даже объединившись для достижения практических целей, информационное развитие и наука ни в коей мере не обре тут монополии на управление нашим поведением. На примере Англии XVIII века можно видеть это раз нообразное информационное обеспечение эволюционных изменений. «Начала» Исаака Ньютона были опублико ваны в 1687 году, индустриализм же как их практиче ское воплощение начался позднее. Изобретатели пря дильной машины и мюль-машины были практичными людьми, стремившимися к барышам и не слишком обре мененными образованием. Однако создание паровых машин и применение тепловой энергии — этот первый ре волюционный сдвиг в сторону научно-технической куль туры — явились уже результатом систематического при менения методов и достижений науки. Материальная и научно-техническая культура Как мировая культура. Мы проследили три стадии в поведенческой истории человечества. Когда мы были собирателями и охотниками, не производящими излишка и не имеющими постоянных шансов на успех, нас было меньше 10 миллионов. Десять тысяч лет назад мы научились выращивать растения и животных для получения пищи и энергии и стали медленно накапливать излишки; в эпоху аграр ной культуры нас было 200 миллионов. Двести лет назад мы научились использовать энер гию ископаемого топлива и перешли к быстрому произ водству материального излишка; сейчас нас уже пять миллиардов. Все три стадии истории до сих пор сосуществуют в . рамках нашего биологического вида: добрая треть людей достигла стадии научно-технической культуры, большин ство продолжает существовать на стадии аграрной куль туры, а незначительное меньшинство еще остается соби рателями и охотниками. Что же будет дальше? Мудрец из Омар Хайям написал в XII веке четверостишие: Приход наш и уход — без смысла и без цели: Откуда мы пришли, куда уйдем отселе? В вине не лучше ль утопить вопрос, Который мудрые осилить не сумели? Если 900 лет назад мы ощущали отсутствие цели как тяжкую бессмысленность существования, как можем мы, находясь на вершине научно-технической культуры, при мириться с темной неопределенностью нашего буду щего? Если сегодня легче и проще совершить путешест вие на Луну, чем заглянуть в 2050 год, то не является ли это указанием на то, что интеллектуальная специали зация — этот избранный человечеством путь, исключаю щий другие — ведет нас к исчезновению? Здесь снова следует отметить, что историки и со циологи не могут ответить на вопрос о том, каков даль нейший путь человеческой истории, поскольку они не пытаются найти закономерности в прошлом. Мы, созда вая биологическо-социологический синтез, не могу укло ниться от ответа на него, так как, если предложенная мною модель закономерностей нашего поведения в прош лом действительно работает, с ее помощью следует объяс нить и будущее поведение людей. Мы надеемся, что жизнь человечества продолжится. Мы попросту будем эволюционировать дальше и ме нять наше поведение, продолжая играть нашу роль аван гарда эволюционного процесса. Таким образом, наше бу дущее полностью зависит от того, научимся ли мы приспо сабливать наши основные функции к этому великому природному процессу. Мы будем по-прежнему стремиться к улучшению жизни, и усвоенная нами информация будет направлять изменения в нашем поведении. Быстрое накоп ление излишка предоставит нам новые альтернативы поведе ния. Ход нашей эволюции будет по-прежнему зависеть от изменений в поведении индивидов, человеческих обществ и стран. Но какова же будет эта эволюция? Не следует забывать, что культурная эволюция есть процесс, общий для всего человеческого вида, и, подобно тому как прежде весь мир обучился выращиванию расте ний и животных, изменения, порождаемые научно-техни ческой культурой, будут восприняты всем видом. Изме нения распространятся от наиболее развитых в научно-техническом отношении стран на наименее развитые аграрные страны. Эксплуатация природных ресурсов будет все больше зависеть от техники и науки. Наша молодая научно-техническая культура должна в эволюционном смысле развиваться. Миллиарды рабочих и потребителей будут стремиться получить дополнительные доходы и больше товаров; применение в производстве достижений науки и техники по крайней мере в ближайшее время обеспечит стабильное накопление излишка. Материальная культура перед испытанием Это стремительное развитие может показаться бес прецедентным скачком к окончательному господству человека над природой, к жизни, полной изобилия. Однако распространение достижений научно-технической куль- туры уже вызывает серьезные опасения. Утверждают, что наша культура движется в принципиально неверном на правлении и придет к замедлению человеческого разви тия. Стоит отметить, что наиболее суровая критика научно-технической культуры исходит от антропологов и этно графов. Они наблюдают, как малые культуры во всем мире теряют свою индивидуальность, традиции и разнообразие и становятся частью безжизненной, бесцветной и усред ненной массовой культуры. По их мнению, нами завла дела иррациональная вера в прогресс. Единая мировая экономика, в которой господствует жестокая конкурен ция, превращает нас в винтики своей громадной машины; таким образом, нас затягивает водоворот все более без жалостного культурного завоевания. Повсеместное проникновение стирающего различия культурного империализма можно увидеть на примере всеобщего поклонения продуктивности и эффективности, связанного с концепцией роста, когда от рабочих и капи тала ждут постоянного увеличения производительности. Растет мощность машин, внедряется автоматика, происхо дит слияние компаний, производство становится много национальным, государства и блоки государств конкури руют из-за рынков, мировая экономика представляет собой почти самоуправляющуюся гигантскую глобальную органи зацию, производящую из природных ресурсов все больше предметов потребления для большего числа людей. Это гигантский конвейер для всех нас — рабочих и работода телей, производителей и потребителей, капиталистов и социалистов, учителей и учащихся, политиков и избира телей, для всех, превратившихся в подобие бесконечно марширующих муравьев. Стоит задуматься над тем, что до XV века народы в рамках своих локальных культур вели сравнительно изолированный и независимый образ жизни и что до нынешнего века культурное наследие передавалось от по коления к поколению, в основном устным путем, и мы увидим, насколько абсолютен и разителен контраст с сов ременностью, когда регулирующие наше поведение цен ности и нормы, кажется, неотвратимо скользят в сторону массового единообразия. Таким образом, с одной стороны, с помощью накопленного излишка мы обретаем большую свободу маневра и новые поведенческие альтернативы, с другой же стороны, возрастающее однообразие толкает нас ко все более стереотипному поведению, и это противоречие может в конце концов разрушить основы на шего существования. Мы стали жертвами собственного ложного представления о человеке и сейчас, по существу, безоружны перед возможным массовым кризисом само сознания. Еще труднее понять самих себя, когда вокруг стираются отличительные черты народов, обществ и ин дивидов, уступая место однородной безликой массовой культуре, что особенно пагубно для народов, недавно осво бодившихся от колониализма. Эти народы, около двадцати поколений которых нахо дилось под гнетом колониализма, испытали его длитель ное и пагубное отрицательное влияние на эволюционное развитие. Освободившиеся государства прежде всего сочли своим общим великим делом решительную и напряженную борьбу за национальное самоопределение. Теперь же происходит беспощадное столкновение ценностей в силу того, что научно-техническая культура с ее нивелирующим усредняющим влиянием проникает в страны Азии, Африки и Латинской Америки, по-видимому, быстрее, чем эти страны обретают национальное самосознание. Рост и изли шек становятся первоочередными целями в вакууме голода и неразвитости, оставшемся в наследство от колониализма, национальные же интересы и цели отступают на задний план. Научно-техническая культура подобна лавине, несущей человеческому роду дезорганизацию и смятение. Мы чувствуем себя в полном замешательстве и все время задаемся вопросом о том, что же произойдет с нами дальше. Религиозные учения часто предвещали конец света, но никогда прежде мысль о надвигающейся гибели не владела так прочно и настойчиво нашими умами, как это происходит сейчас. Нарастание противоречий Достигнув неба, мы одновременно стучимся во врата ада. И если перед нами иногда и открываются грандиоз ные возможности, то это происходит именно сейчас. Уро вень нашей информированности сейчас выше, чем когда-либо, и продолжает расти. Покоряя космос, мы осва иваем новые заманчивые пути. Если наше научно-техническое племя может спокойно планировать разме щение в космосе автоматических производственных линий на солнечной энергии, значит, мы по крайней мере не страдаем от недостатка знаний. В чем же тогда проблема? Мы боимся, не зная причины нашего страха. Может быть, мы боимся того, что в конечном счете не полностью контролируем технику и науку, используемые нами для упрочения жизни. В конце концов наука и техника не развиваются сами по себе, они просто орудия в руках людей. Так достаточно ли мы мудры и квалифицированны, чтобы пользоваться этими орудиями? Возможно, сильней ший страх мы испытываем перед угрозой, которую пред ставляем сами для себя. В этом нет ничего удивитель ного. В конце концов мы не знаем в точности, чего мы хотим. Мы должны нести ответственность за эволюцион ный процесс, но в действительности мы еще далеко не достигли необходимой для этого степени зрелости. Мы настолько разобщены и замкнуты в отдельные народы и государства, что не можем сообща почувствовать подо бающую ответственность. Итак, гибель человека таится в нем самом. Мы не можем утверждать, что наука и техника являются причи ной нашего непонимания своего места в природе. Винова ты только мы сами, и, пока мы не поймем нашу роль лидеров эволюции и границы нашего поведения, дикту емые этой ролью, человеку будет грозить скорое вымира ние. Это вымирание можно рассматривать как естествен ное явление, вызванное чрезмерной специализацией вида в ходе биологической эволюции. Вывод о том, что чрезмерная специализация ведет к вымиранию вида, стал сейчас почти что общим местом, и, хотя менее специализированные группы тоже могут оказаться в катастрофическом положении, все же именно виды особенно подвергаются риску. Чрезмерная специализация в природе означает привязанность к одной узкой экологической нише с обыч но одним-единственным источником энергии и с опреде ленным типом окружающей среды. Когда исчезает этот источник энергии или изменяется среда, вид вымирает. С этой точки зрения человеческий вид предельно универ сален. Мы используем гораздо более широкий набор ис точников энергии и живем в более разнообразных усло виях, чем любой другой вид. Тем не менее наши энерге тические ресурсы уже не столь велики по сравнению с темпами их эксплуатации. И даже если нашей экологи ческой нишей является весь мир, она становится узкой при нашей способности загрязнять и опустошать ее. Кроме того, в силу присущей нам особой интеллектуальной специализации мы изобрели средства массового уничтожения, которые яляются по меньшей мере столь же большой угрозой существованию, как и любой из преж них видов специализации. Наше нынешнее движение к самоистреблению, таким образом, представляет собой вполне естественное явление, соответствующее законам биологической эволюции. Естественное, но не неизбежное. Разница между спе циализацией других существ и специализацией людей в том, что другие существа не имеют представления о своей эволюции. Люди — это первые существа, осознавшие свою эволюцию, и, если наш вид вымрет, с нами исчезнет надежда на дальнейшее развитие разума. Это сравнение между осознающим свое развитие человеком и бессозна тельными другими существами грубо и упрощенно, по скольку оно приписывает нам понимание и осознание на шего эволюционного развития, чего на самом деле нет. Сравнение сделано главным образом для того, чтобы по казать, как могло бы обстоять дело и как оно должно обстоять, если мы хотим свернуть с разрушительного курса нашего поведения. В действительности научно-техническая культура ка тится вперед без ясного представления людей о том, что они-то и есть причина и авангард великого процесса изменения. Поскольку мы не осознаем и не понимаем, что живем в соответствии с законами эволюции, мы постоянно оказываемся в конфликтах друг с другом и приближаем час нашей гибели своей ненасытностью. Не только третья мировая война или ядерное оружие угро жают нашему существованию. Семена разрушения произ растают в нас самих. Не поняв законов эволюции, мы не смогли и диагностировать, что смертельной опухолью природы является сам постоянно вожделеющий человек. Поэтому человек научно-технической культуры будет жить в мире все более глубоких противоречий и конфлик тов, пока он не поймет, что в их недрах лежат его собственные необузданные стремления. Современные противоречия можно легко поделить на пять категорий: — между различными классами общества, — между соседними государствами, — между научно-техническими государствами, — между развитыми и развивающимися странами, — между человечеством и природой. Не описывая и не анализируя каждый из этих кон фликтов в отдельности, я рассмотрю общее их обострение. В ходе дальнейшего развития научно-технической куль туры все они, по-видимому, сохраняются, а самые рас пространенные из них, очевидно, усиливаются. С эволю ционной точки зрения человеческое поведение имеет, вероятно, две тенденции развития. Во-первых, эволюция, по всей видимости, неизбежно перенесет центр тяжести с классовых конфликтов и пограничных споров на гло бальные столкновения, связанные с отношениями между человеком и природой. Во-вторых, представляется очевид ным, что человек в интересах упрочения жизни дол жен научиться регулировать широко распространенные конфликты, общие для всего человечества. Эти две пове денческие тенденции связаны между собой. Но хотя обу чение контролю за возрастающими конфликтами и являет ся для человека единственной дорогой надежды, насилие и вооружение все еще играют важнейшую роль в направ ленном на обеспечение безопасности поведения всех государств. С эволюционной точки зрения война между Ираком и Ираном или разногласия по вопросу о разме щении ракет в Европе — просто недопустимая потеря времени перед лицом реальной общей проблемы приспо собления основных функций человека к природе. Проблема нашего выживания будет обостряться, так как основное направление развития культурной эволюции в корне неверно: все большее число людей использует все большее количество природных ресурсов в условиях все возрастающей сложности социальной системы. Моло дежь мира уже почувствовала приближение катастрофы. Соответственно последние десятилетия ХХ века были временем глобального пробуждения человеческой солидарности: никогда прежде общие проблемы человечества не занимали такого места в исследованиях, в литературе, на конференциях, как в этот период. Наверное, наибольшее внимание привлекли к себе предостережения Римского клуба. Уже в 1972 году в докладе, озаглавленном «Пределы роста», содержалась модель мирового развития, предупреждавшая, что на правление, в котором мы движемся, ведет к гибели. С тех пор мы дискутировали и писали относительно демогра фического взрыва и возможности связанной с ним ка тастрофы, о падении промышленного производства, нуле вом росте, загрязнении природных ресурсов, таких, как вода, почва, растительность и воздух, истощении нево зобновимых природных богатств, таких, как нефть, уголь и руды. Характерным для всех этих дискуссий было, одна ко, отсутствие ясного, заслуживающего доверия общего взгляда на действительные закономерности в структуре глобальных изменений. Разные эксперты, естественно, выдвигали различные гипотезы и совершенно по-разному оценивали тенденции глобального развития; соответствен но, общий взгляд на будущее человечества остается все еще смутным. Показательно, что отсутствие общего представления породило страх и неуверенность, находящие выход в «дви жениях одного лозунга»: движении за мир, считающем прекращение войн жизненно важной заботой человечества; антиядерном движении, выступающем против использо вания ядерной энергии и ядерного оружия; движении тех, кто видит наибольшую угрозу в технике вообще; экологи ческих движениях, считающих увеличивающуюся эксплуа тацию природы прямой дорогой к упадку, вырождению и в конечном счете гибели человека; движении, высту пающем в поддержку международной экономической по мощи, сторонники которого полагают, что решающим фак тором для будущего человечества является возможно более быстрое устранение разрыва между развитыми и развивающимися странами. Все эти «движения одного лозунга» привлекают наше внимание к той или иной угрожающей тенденции в чело веческом поведении. Все они апеллируют к испытываемым нами чувствам беспокойства и неуверенности. Однако по ведение людей в целом и его направленность не могут быть изменены с помощью таких движений, так как в силу нашей врожденной склонности к соперничеству они пред ставляются далекими от реальности. Пробуждение гло бального сознания в 80-е и 90-е годы, к сожалению, не достаточно побудило государства предпринять действия, необходимые для разрешения взаимных проблем, и по мере обострения этих проблем нации все больше замыкались в себе и полагались на силу оружия. Продолжаемая научно-техническими державами гонка вооружений не может не вызывать отчаяние перед лицом ее иррациональности в существующих условиях. А отчаяние питает собой насилие и терроризм, так как это — естественная взрывная реакция в поведении мо лодых людей в той обстановке, когда мир кажется им безнадежным и когда лидеры великих держав на словах и на деле продолжают соревноваться в вооружении и стремлении к власти. Итак, человечество стоит перед последним испытанием своего разума. Вопрос в том, станут ли нам наконец ясны основы нашего существования и нашей жизни? И в безнадежности эволюция дарит нам надежду: ге нетически в нас запрограммирована способность научать ся, постигать, понимать. Поскольку до сих пор это удава лось нам на протяжении нашей поведенческой истории, не осознаем ли мы и на этот раз совместную видовую и эволюционную ответственность и не научимся ли огра ничивать наши основные функции с тем, чтобы приспосо бить их к великому процессу, происходящему в природе? Мы уже упоминали о том, как мы должны меняться, приспосабливая наши основные функции к великому при родному процессу. Эти идеи могут показаться чрезмерно упрощенными. Может возникнуть вопрос: действительно ли это все, что необходимо сделать? Ответ таков: да, это все. Однако наших основных функций на практике потребует от человека научно-технической культуры значительных усилий. Он должен полностью переориентировать все свое поведение, поскольку сейчас каждая из его основных функций при обрела неестественный характер. По этому разрушительным стало не только все человеческое поведение в целом, но и каждая из его функций в отдель ности. Только основываясь на естественно-биологическом представлении о человеке, возможно привести наши основ ные функции в состояние гармонии с природой. Достигнутые сегодня темпы увеличения численности населения неестественны и недопустимы. Если сохранится существующий уровень воспроизводства, при котором на селение удваивается каждые 40 лет, приблизительно к 2100 году на Земле будет 36 миллиардов человек, что будет означать и биологическую, и культурную катастрофу. Энергетическая база для нынешнего производства про дуктов питания ненадежна. Из общего коли чества энергии, используемого в настоящее время в ми ровой экономике, три четверти получается за счет природных ресурсов, которые будут ис черпаны в течение жизни нескольких поколений. Мы еще не разрешили проблему неограниченных источников энергии. Средства обеспечения безопасности от конфликтов внутри человеческого вида и между человеком и приро дой явно недостаточны. Поскольку ядерное оружие ста новится доступным все большему числу стран и измене ния в среде обитания, вызываемые ростом производства во всем мире, не контролируются, становится ясно, что человек беспомощен в своих попытках защититься от самого себя. Возможно ли, чтобы из этого разрушительного пове дения родилось новое биологическое представление о че ловеке? Мы предполагаем, что десять тысяч лет назад отступление ледника и скудость охотничьих ресурсов заставили человека перейти к производящему хозяйству. Если осознание нашего курса сможет привести нас к правильному пониманию человека, мы обретем новую основу поведения и возьмем на себя от ветственность за судьбу нашего вида и за нашу эволю цию. Рисунок 7 — Организационная структура ООО «КП Стиль» В ООО «КП Стиль» планирование работ и контроль их выполнения осуществляется функциональными подразделениями, сгруппированными вокруг ресурсов. Существующая линейно-функциональная организационная структура управления ООО «КП Стиль» представлена на рисунке 1. Анализ организационной структуры ООО «КП Стиль» показывает, что данная организационная структура обеспечивает такое разделение управленческого труда, при котором линейные звенья управления призваны командовать, а функциона льные — консультировать. Это позволяет рационально сочетать линейные под разделения, выполняющие весь объем основной производственной деятель ности, с отделами, реализующими конкретные функции управ ления в масштабах всей организации. Недостатком организационной структуры в ООО «КП Стиль» выступают узкая специализация работников, которая принижает общеорганизационные цели и задачи до функциональных; проблемы межфункциональной координации; ограничение возможности профессионального развития руководителей. Таким образом, организационная структура управления «КП Стиль» позволяет рациональное сочетать линейные и функциональные взаимосвязи, однако в полной мере не отвечает требованиям, предъявляемым к организационной структуре современной торговой организации ввиду своей низкой адаптивности и негибкости. Высшим органом управления ООО «КП Стиль» является Общее собрание участников. Исполнительный орган ООО «КП Стиль» — Генеральный директор — назначается и увольняется решением участников Общества. Генеральный директор без доверенности действует от имени Общества, в том числе представляет его интересы и совершает сделки; выдает доверенности на право представительства от имени Общества, в том числе доверенности с правом передоверия; издает приказы о назначении на должность работников Общества, об их переводе и увольнении; применяет меры поощрения и налагает дисциплинарные взыскания; осуществляет иные полномочия, не отнесенные уставом к компенсации общего собрания участников Общества; открывает расчетные, валютные и другие счета в банковских учреждениях. Порядок деятельности Генерального директора и принятия им решений устанавливается уставом Общества, внутренними документами и договором, заключенным между Генеральным директором и Обществом. В прямом подчинении у Генерального директора ООО «КП Стиль» находятся начальники отдела закупок, отдела сбыта, отдела кадров, и бухгалтерии. Отдел закупок ООО «КП Стиль» занимается управлением закупками компании. Сфера деятельности, связанная с закупками подразумевает все функции, выполнение которых необходимо для непрерывного обеспечения фирмы ежедневно и в долгосрочном периоде. Поэтому деятельность логистического менеджера (менеджера по закупкам) включает следующие задачи: определение потребности в материальных ресурсах; поиск потенциального поставщика; заключение договоров с поставщиками и контроль их исполнения; развитие отношений с поставщиками, расширение прямых и длительных хозяйственных связей с ними; оценка возможности закупки в нескольких альтернативных источниках; выбор метода закупки; установление приемлемой цены и условий поставки; мониторинг товара до момента его доставки; оценка продукции поставщика и услуг, обеспечивает поиск поставщиков товаров; формирование ассортимента товаров; постоянную работу с поставщиками-изготовителями, направленную на совершенствование ассортимента выпус каемых товаров, повышение их качества. Руководит отделом менеджер по закупкам, под руководством которого работают три специалиста отдела закупок, два водителя, заведующий складом, кладовщики и грузчики. Отдел сбыта ООО «КП Стиль» осуществляет следующие функции: разработка и реализация сбытовой политики пред приятия; поиск покупателей; заключение договоров с покупателями и контроль за их исполнением; организация продажи товаров различными методами; разработка мероприятий по доставке товаров в со ответствии с заключенными договорами; оформление товарно-сопроводительной и товарно-транспортной документации; управление товарными запасами; организация работы складского хозяйства предпри ятия. Кроме того, сотрудники отдела сбыта ООО «КП Стиль» осуществляют деятельность по формированию товарной, ценовой и рекламной политики торгового предприятия, разрабатывают стратегии продаж товаров, организуют рекламную деятельность и мероприятия по продвижению товара. Руководит отделом менеджер по сбыту, в подчинении у которого находятся менеджеры по продажам и менеджер по рекламе. Отдел кадров занимается ведением кадрового учета, кадровым планированием, формированием системы управления персоналом в ООО «КП Стиль» проведением мар кетинга персонала, определением кадрового потенциала и потребно стей организации в персонале; учете и нормировании численности работников. Руководители и ра ботники подразделений отдела кадров также оценивают результативность труда руководителей и специалистов аппарата управления, деятельность подразделений системы управления, эко номическую и социальную эффективность совершенствования сис темы и технологии управления персоналом. Возглавляет отдел начальник отдела кадров, в подчинении у которого находятся два менеджера по персоналу. Деятельность бухгалтерской службы ООО «КП Стиль» регламентирована действующим законодательством и локальной нормативной документацией торгового предприятия. Основными задачами бухгалтерской службы являются формирование полной и достоверной информации о деятельности организации и ее имущественном положении; обеспечение информацией, необходимой внутренним и внешним пользователям; предотвращение отрицательных результатов хозяйственной деятельности организации. Анализ структуры персонала ООО «КП Стиль» за 2011-2013 гг., представленный в таблице 1, свидетельствует о преобладании торгово-оперативного персонала 60% к общей численности в 2011г., 56% — в 2012 г. и 54% — в 2013 г. На предприятии за отчетный период наблюдается повышение численности торгово-оперативного и вспомогательного персонала, и снижение численности административно-управленческого персонала. Таблица 1 Структура персонала ООО «КП Стиль» по категориям работников за 2011 - 2013 гг.
Ускорение культурной эволюции не было неожидан ностью, поскольку это в конце концов вытекает из основ ных положений нашего синтеза. Коль ско ро процесс, ведущий к биологической специализации, находит свое продолжение в культурной эволюции, то и здесь основными свойствами эволюционного прогресса являются увеличение числа альтернатив и все более час тые поведенческие изменения. Учащение поведенческих изменений можно было ясно увидеть в описании аграрной культуры. Однако темпы ускорения, характерные для материальной культуры, нас глубоко озадачивают. Мы жи вем в гуще этого процесса ускорения; мы сами представ ляем собой этот процесс. Мы одновременно его источник и результат. Может быть, в этом причина нашего полного непонимания этого происходящего с нами естественного явления и нашей неспособности его контролировать. За время жизни последних поколений мы строили наш че ловеческий мир, как муравьи строят свой муравейник, не задумываясь над тем, что же такое мы строим. Для человека ясно, что сознание муравья не участвует в стро ительстве муравьиной кучи. Но а как же быть с нами, с людьми? Нам, творениям биологической эволюции, на деленным разумом, не пристало ли понимать, что мы делаем? Неужели мы не можем оценить возможные по следствия постоянно ускоряющихся темпов эксплуатации нами все большего количества природных ресурсов? Дело в том, что мы не сумели увидеть в повороте нашего поведения к эксплуатации природных ресурсов естественное событие. Мы еще не осознали себя самих в качестве продуктов эволюции и видим в научно-техни ческой культуре с ее ускоряющимися изменениями прос то-напросто современную историю, социально-экономичес кий процесс. Для нас это не естественный процесс, в ходе которого человечество как биологический вид добива ется успеха путем установления монополии на использова ние все большего числа природных ресурсов. В ходе знакомства с тем, как историческая наука фиксирует, анализирует и излагает поток событий в последние столе тия, с неизбежностью обнаруживается, что теоретически нестрогое описание бесплодно с точки зрения выявления и осмысления причин происшедших в прошлом изменений. Тем не менее именно понимание изменений является задачей исследователя. Историческая наука оказалась не в состоянии объяснить происшедшие в период научно-технической культуры грандиозные перемены, так как эти перемены просто не входят в круг тех явлений, которые находятся в поле ее зрения и с которыми она имеет дело. В начале нашего века фиксация исторически зна чимого велась в основном на основании четырех главных ценностей — религии, науки, искусства и государственных конституций. И в наше время «научно объективное» историческое исследование в очередной раз стремится дать как можно более полное объяснение взаимосвязи между явлениями и их причинами. В частности, разно образие общественных структур и функций исследуется с помощью изучения институтов и организаций. Однако причины явлений так и останутся неясными, если искать источники изменений главным образом в со циальных структурах, ибо тайна лихорадочных изменений может быть вскрыта только на основе эволюционной кон цепции человека. Познакомившись с трудами в области экономической истории Эли Ф, я убедилась в том, что даже блестящего изложения недостаточно без теории, объясня ющей изменения. В работе «Индустриализм. Экономическое развитие» четко описаны экономические изменения, происшедшие в ходе индустриального развития за 200 лет, направленные на совершенствование удовлетворения материальных благ, и все-таки это не более чем рассказ о том, что произошло. Он не объяснил и не привел причин описываемых им изменений. Хотя он и пользу ется такими выражениями, как «беспокойный дух време ни» или «энтузиазм, направленный на совершенствование общества», по существу, единственным объяснением опи сываемых перемен остается все тот же индустриа лизм. Индустриализм. Т. е. индустриальная культура, как термин, употребляемый для характеристики нынешних средств производства, неадекватен, однако, в силу своей узости. Точно так же излюбленное понятие технико-экономической культуры не раскрывает самого существа описываемых великих перемен. Ибо в истолко ваниях нашей культуры мы проявляем, как кажется, излишнюю сдержанность. Мы заявляем, что она была достигнута с помощью машин и рыночной экономики. Не из-за страха ли перед марксизмом мы не говорим открыто, что это именно люди, стремящиеся к прибыли, дополнительным доходам и растущему потреблению, дос тигли ее. Двигателем великих перемен нашего времени была капиталистическая погоня за прибылями и приба вочной стоимостью, за удовлетворением материального благосостояния. Итак, в объяснении изменений в нашем поведении мы снова сталкиваемся с проблемой прибавочного продукта. Именно он становится ключевым понятием всего нашего описания культурной эволюции. А что может быть более естественным? В ходе культурной эволюции человек пос тоянно меняет свое поведение с целью упрочения жизни, а жизнь упрочивается именно с помощью излишка. При новой организации труда, предполагающей открытую борьбу за спекулятивные прибыли и увеличение заработка, мы стали стремительно накапливать излишки. Ускоренные изменения материальной культуры суть следствие освобождения процесса накопления излишков от прежних ограничений. Что же было причиной этого поощрения накопления и на чем основывается наш современный способ производ ства? Он основывается не на технике, предназначенной для массового производства, и не на капиталистической прибыли, а на накоплении нами знаний и умений, стремление к совершенствованию которых не знает границ. Благодаря этому мы и живем сейчас в эпоху материальной и научно-технической культуры. Мы уже отмечали, что культурная эволюция является кумулятивным процессом. Неуклонное возрастание на копленной информации открывает перед нами все новые и новые поведенческие альтернативы. Ныне накопление информации происходит в виде развития науки, которая все глубже проникает во все более широкие сферы ре альности; в свою очередь умения аккумулируются во все более разнообразной технологии. В рамках научно-техни ческой культуры мы, неуклонно совершенствуя наше понимание законов природы, можем все более эффек тивно эксплуатировать естественные ресурсы. Неожиданное возникновение нового способа производства. До сих пор наши успехи в эволюции не выглядели, поскольку мы, по-видимому, совершенно не способны взять под контроль ускоряющуюся эволюцию. Но эта изначальная неспособность естественна. Как мо жем мы контролировать то, чего не понимаем? Наша культура, однако, очень молода. Мы еще новички в приме нении науки и техники, опьяненные сознанием своего могущества. Тем не менее генетически мы запрограммированы обучаться. Мы можем изменить и изменим наше поведе ние, как только поймем, что мы являемся продуктом эволюции и ее лидером. Сейчас же поучительно будет рассмотреть, как мы на деле пришли к современной науч но-технической культуре. Собиратели и охотники начали культивировать расте ния и выращивать животных без какой-либо сознательной цели. Точно так же крестьяне, занимаясь прядением шер сти для получения дополнительного дохода, постепенно, почти не осознавая этого, перешли к профессиональному домашнему прядению, а уже затем и к работе на тек стильных фабриках. Некоторые из торговцев хлопком по степенно превратились в текстильных фабрикантов. Темпы перемен в Англии XVIII века отличались от темпов пере мен в древних ближневосточных деревнях, но характерно, что и в Новое время человек не осознавал себя строителем капитализма, индустриализма или создателем научно-технической культуры. Он просто старался улучшить свою жизнь и свои средства существования. Красочное описание этого явления приводит Карл: «Накануне величайшей в истории индустриальной революции не было ни знамений, ни предначер таний. Капитализм вышел на сцену без объявления. Никто не предсказывал развития машинной индустрии: она явилась абсолютно неожиданно. На самом деле Англия в течение некоторого времени жила в ожидании спада во внешней торговле, когда вокруг словно про рвалась плотина. И неукротимый поток понес старый мир в сторону образования мировой экономической си стемы». С точки зрения перспективы эволюции такое описа ние вполне приемлемо, но образ потока не дает ясного видения того, насколько узким и локальным был на чальный прорыв — ведь он имел место только в Англии. Отделенные от этих событий несколькими поколе ниями, мы не можем отчетливо представить, какую аб солютную монополию имела Англия, направляя чело вечество к научно-технической культуре. Внимание историков было настолько захвачено великими нацио нальными событиями того времени — борьбой Соеди ненных Штатов за независимость, Французской рево люцией и войнами Наполеона,— что одновременное появ ление в Британии нового способа производства не вызвало особого интереса, хотя оно и было началом беспрецедент ных успехов человечества. Почти до 30-х годов XIX века Англия оставалась единственной страной, перешедшей к научно-техниче ской культуре. В остальном мире производство все еще приводилось в движение энергией людей, быков и ло шадей. При нынешнем темпе жизни полезно напомнить, что всего за несколько поколений до нас в Европе гос подствовал присущий аграрной культуре устойчивый, замедленный образ жизни. Все мы выскочки. В Англии же в конце XVIII века уже стремительно росло число прядильных станков, паровых машин, фаб рик и угольных шахт. Пока Наполеон добывал себе и Франции славу в пустынях Египта и степях России, Англия благодаря производству товаров из шерсти и хлопка накопила самый значительный излишек во всей человеческой истории. Когда в 1815 году на континенте наконец снова установился мир, позиция Англии как мирового торгового лидера была неоспоримой. Рынком для ее текстильных продуктов оказался весь мир. Еще до начала века Лондон стал городом с миллионным на селением, в то время как в Париже было лишь около 500 тыс. жителей. Описывая процесс индустриализации, он под черкивает, что изменения были связаны главным образом с новыми видами используемой в производстве энергии и проявляли себя в основном в виде роста производи тельности: «Впервые в истории силы природы сняли с плеч человека существенную часть его трудового бре мени, предоставив ему тем самым возможность доби ваться гораздо большего, чем он мог до сих пор». Это революционное изменение не могло долгое время ограничиваться рамками Британских островов. Наступление материальной научно-технической культуры В период между 1830—1870 годами научно-техни ческая культура настойчиво пробивала себе дорогу в Европу. Быстрое развитие обрабатывающей промышлен ности на континенте было существенно облегчено рез кими переменами в транспортных средствах. В начале XIX века паровой двигатель был установлен как на пароходе, так и на локомотиве. Начавшийся в 30-е годы XIX века интенсивный рост железнодорожной сети изменил характер сухопутного транспорта на конти нентах и одновременно полностью преобразил структу ру производства. Отныне железные дороги и морские трассы связали мир во все более плотную сеть транс портных и экономических связей. Рост промышленности в XIX веке сильно зависел от наличия угля и железа. Уголь использовался в паровых двигателях и при производстве чугуна, поэтому его добыча определяла все экономическое развитие. Сходным образом потребность в чугуне непрерывно увеличивалась из-за расту щих масштабов его использования в транспортном строи тельстве и в промышленности; рост производства угля и чугуна непрерывно ускорялся вплоть до первой миро вой войны. Хотя роль главной отрасли переходила в течение XIX века. От текстильной промышленности к тяжелой, ведущее место среди промышленно развитых стран со хранялось за Великобританией. В 1870 г., то есть через столетие после начала использования парового двигателя, на ее долю приходилась примерно половина мирового потребления хлопка, добычи угля и выплавки железа. XIX век был действительно веком Англии. Прогресс эволюции приобрел прямо-таки взрывной характер. Научные открытия и новая технология способствовали быстрому росту производства, но и люди, дви жимые стремлением к прибылям, дополнительным дохо дам, были полны желания освоить новые изобретения и новые методы производства. Человечество с помощью научно-технической культуры достигло наконец стадии развития, когда постоянное повышение жизненного уровня казалось обеспеченным. Таким образом, поведе ние людей изменилось, а культурная эволюция уско рилась. Материальная культура покоряет мир, начиная с XIX века. Это может быть опи сано как протяженный процесс со многими измерения ми — от телефона, изобретенного в 1876 году, до современ ного телевидения, от электролампы, созданной в 1880 году, до сегодняшних лазеров, от автомобильного двигателя внут реннего сгорания 1880 года до современных реактивных самолетов. Растущая потребность в энергии продвинула нас от эры угля к эре нефти, отсюда — к использова нию в качестве дополнительного источника ядерного топлива; сейчас мы уже начинаем ориентироваться на неистощимые источники энергии. Мы можем наблюдать, как промышленное производство, в котором еще в 1870 году ведущую роль играла Англия, распространи лось по всему миру, так что теперь главные центры круп ной высокопроизводительной промышленности распола гаются в Соединенных Штатах, Советском Союзе и Японии. Победное шествие материальной культуры, происходящее во имя прибыли, роста и накопления излишка, обеспечило нам все большее и большее бо гатство. Это накопление излишка имело следствием бросающиеся в глаза изменения в наших общественных отношениях и связях. Поскольку устойчивое быстрое накопление излишка обеспечивалось производством, менее желанными стали война и грабеж — эти неотъем лемые спутники аграрной культуры. Тем самым научно-техническая культура ведет к утрате людьми интереса к войнам и веры в их практические выгоды. Данное описание материальной культуры со держит черты, которые могут показаться парадоксаль ными и почти нелепыми. Если отличительной особен ностью нашей современной культуры действительно является беспрецедентное изобилие всех материальных благ и освобождение от тягот войны, то можно ли себе представить лучшее для жизни время? Жизнь должна быть идеальной и щедрой, мы же не чувствуем себя в безопасности среди этого изобилия. Мы знаем, что для роста производства необходимо развитие нау ки и совершенствование технологии, и в то же вре мя понимаем, что они таят угрозу самому нашему суще ствованию. Наши представления о собственной научно-технической культуре противоречивы и хаотичны, и в этом повинны мы сами. Мы не осознаем себя существа ми, порожденными биологической эволюцией и меняю щими свое поведение с целью упрочить собственное существование. Происходящий вокруг нас великий про цесс изменения остается таинственным, хаотичным и угрожающим. Он не может быть объяснен одними техни ческими или экономическими факторами, так как дви жущей силой этих изменений является человек, стре мящийся к упрочению своего существования. Понимание процесса изменений может строиться только на основе полного знания о поведении человека. Как же нам в таком случае понять это поведение? И что же является действительно существенным для общего развития нашей культуры? На эти вопросы важно получить ответ, чтобы иметь возможность кон тролировать все ускоряющиеся изменения. Для этого мы должны обратиться к нашим перво начальным основным функциям — добыванию пищи, размножению, обеспечению безопасности и развитию информации. Поскольку четыре основные функции лежат в основе поведения всех живых существ, ускоряющиеся изменения в поведении человека могут быть объяснены в первую очередь изменениями в этих четырех функциях. Здесь я хочу подчеркнуть важность рассмотрения человеческого поведения в его целостности. Научно-техническое развитие в рамках культурной эволюции нельзя понять, изучая лишь достижения науки и техни ки. Культурная эволюция есть всегда вопрос изменений поведения. Поэтому подлинная эволюционная значи мость даже самой теоретической науки и самой совер шенной техники может быть доказана их влиянием на изменения в человеческом поведении и может быть по нята, только отправляясь от поведения, связанного с обеспечением пищей, размножением, безопасностью и информацией. Изменения в способах добывания пищи В поведении, связанном с добыванием пищи, про изошли резкие изменения. Самым значительным ре зультатом накопления излишка продуктов была ликвида ция постоянного бича человечества — нехватки пищи; поэтому в эпоху научно-технической культуры нам не нужно тратить столько усилий на добывание пищи, как это было в условиях аграрной культуры. Этому освобож дению от образа жизни и производства, в котором до минирующее место отводилось добыванию пищи, до сих пор уделялось, по-видимому, | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||