эконометрика. Директива СНБ. Директива снб68. (Меморандум Ачесона) Анализ I. Предпосылки современного мирового кризиса

• Название: Директива снб68. (Меморандум Ачесона) Анализ I. Предпосылки современного мирового кризиса
• Анкор: эконометрика
• Дата: 04.04.2022
• Размер: 103.86 Kb.
• Имя файла: Директива СНБ.docx
• Тип: Анализ; #439602
• страница: 3 из 6

VI. РЕАЛЬНЫЕ И ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ НАМЕРЕНИЯ И ВОЗМОЖНОСТИ США
А. Политические и психологические

Наш нынешний политический курс направлен на формирова­ние международного окружения, в котором американская систе­ма в состоянии выжить и процветать. Следовательно, он отверга­ет концепцию изоляции и подчеркивает необходимость нашего активного участия в жизни международного сообщества.
Этот основной курс состоит из двух стратегических линий.
К осуществлению одной из них мы бы стремились даже в случае отсутствия советской угрозы. Речь идет о наших усилиях по фор­мированию процветающего международного сообщества. Вто­рая составляющая - политика, направленная на "сдержива­ние" советской системы. Обе линии тесно связаны друг с другом и влияют друг на друга. Тем не менее между ними проходит чет­кая граница, наличие которой способствует лучшему пониманию наших целей.
Формирование процветающего международного сообщества является долгосрочным проектом. Именно эта линия нашла свое отражение в нашей решительной поддержке Организации Объе­диненных Наций. Она, безусловно, является главным посылом для наших усилий по созданию, а теперь и по развитию межаме­риканской системы взаимоотношений. Она, равно как и полити­ка сдерживания, является теоретической базой наших усилий по восстановлению Западной Европы. Кроме того, этот курс объяс­няет значительную часть нашей международной экономической деятельности.
В поляризованном мире стратегии развития процветающего международного сообщества необходимы в первую очередь для укрепления наших собственных позиций.
Что касается политики сдерживания, то под ней мы подразу­меваем меры, направленные на то, чтобы (1) не допустить даль­нейшей экспансии советской власти, (2) разоблачить реальные намерения СССР, (3) вынудить Кремль отказаться от попыток установления повсеместного контроля и (4) способствовать раз­рушению советской системы изнутри, чтобы Кремль по крайней мере изменил свое поведение на соответствующее общеприня­тым международным стандартам. Здесь стоит подчеркнуть, что, пытаясь осуществить вышеизложенное, мы можем действовать на грани войны, но мы не должны стремиться ее развязать.
Стержнем данной политики был и остается курс на обеспече­ние превосходства в мощи нашей страны в отдельности либо на­ходящейся в зависимости от нас группы государств-единомыш­ленников.
Одним из самых важных аспектов власти является военная си­ла. Концепция сдерживания выделяет две причины, по которым необходимо обеспечивать наличие сильных вооруженных сил: (1) максимальная гарантия нашей национальной безопасности и (2) собственно само осуществление политики сдерживания. Без превосходства в военной силе, которая может быть быстро мо­билизована, политика сдерживания, которая по своему сущест­ву является политикой рассчитанного и постепенного обуздания - не более чем политика пустых угроз.
В то же время для успешного проведения политики сдержива­ния крайне важно всегда оставлять возможность переговоров с Советским Союзом. Замораживание дипломатических отноше­ний - то, с чем мы сейчас столкнулись, - чревато провалом ос­новных задач "сдерживания", так как обострение ситуации не способствует корректировке Кремлем выбранного курса и, сле­довательно, не приводит к смягчению им своей политики. Это. также сковывает наши возможности и лишает нас морального преимущества в борьбе с советской системой.
При осуществлении политики сдерживания следует стараться не оказывать на СССР давление способами, которые бросают ему открытый вызов. Кроме того, следует оставить Кремлю пути отступления, использование которых не нанесет существенного урона престижу этой страны. Наша стратегия должна обеспечи­вать нам выгодные политические позиции на случай, если Кремль не уступит и не воспользуется оставленными ему путями к отступлению.
Однако нам не удалось должным образом реализовать выше­указанные принципы политики сдерживания. Наша военная мощь уменьшалась пропорционально росту советской. Частич­но из-за этого, частично ввиду других причин наши дипломатические отношения с СССР зашли в тупик; поведение Кремля становится более дерзким, а настроения в руководстве обеих стран - более мрачными. Все это заставляет нас делать слож­ный выбор.
Анализируя собственный потенциал, следует прежде всего за­даться вопросом - каково его конечное назначение? Отвечая на этот вопрос, нельзя отталкиваться исключительно от необходи­мости противостояния кремлевскому плану, так как наш потен­циал должен также помочь нам достичь главной цели и способст­вовать созданию международной обстановки, в которой наше свободное общество могло бы существовать и процветать.
В принципе мы располагаем подобным потенциалом. Извест­но, что он имеется в экономическом, военном, политическом, а также психологическом плане. Большая часть американского народа уверена в том, что система ценностей, лежащая в основе нашего общества, - принципы свободы, терпимости, ценности личности, а также верховенство разума над волей - верна и бо­лее жизнестойка, нежели идеология, обеспечивающая развитие советской системы. Это означает, что наша система ценностей способна привлечь внимание миллионов людей, пытающихся найти убежище от тревог, тягот и незащищенности в авторита­ризме.
Наша демократическая система также способна сплачивать.
Сплоченность нашего общества по сравнению с советским на по­рядок выше, так как единство советского общества искусственно поддерживается с помощью применения силы и запугивания. Единодушие нашего общества имеет под собой прочную основу, что В свою очередь означает, что по сравнению с СССР вероят­ность революции в CША ничтожно мала.
Наши возможности являются серьезной опорой для нашей внешней политики. Подтверждая приверженность нашей системе ценностей на практике, мы сможем показать силу этой систе­мы внешнему миру. При сущая нашему мировоззрению толе­рантность, наши благородные и конструктивные побуждения, отсутствие алчных интересов во внешней политике являются за­логом того, что мировое сообщество будет прислушиваться имен­но к нам.
Это и есть наш потенциал. Вместе с тем между ним и возмож­ностями, реализуемыми в настоящее время, лежит огромная пропасть, чего, например, нельзя сказать о советском мире. Его воз­можности по сравнению с нашими или с возможностями наших союзников ограниченны, однако полностью реализованы.
Единственным приемлемым способом мобилизации сил, скрытых в американском народе, является традиционный демо­кратический процесс. Он подразумевает в первую очередь от­крытый доступ общественности к исчерпывающей политиче­ской, экономической и военной информации, что будет способ­ствовать формированию объективного общественного мнения. Поняв суть проблем, стоящих перед CШA, американский народ и американское правительство смогут прийти к консенсусу. Это позволит определить волю нации и ее выражение. Инициатива же в этом процессе должна принадлежать правительству.
Демократический путь труднее авторитарного. Он старает­ся защитить человека и позволить ему наиболее полным обра­зом реализовать себя. Этот путь требует от него понимания, рас­судительности и постоянного участия во все более и более слож­ных и обременительных проблемах современного мира. Человек должен четко понимать, когда в поисках правды следует по­ложиться на веру. Он должен уметь определять, когда необхо­димо проявлять терпимость, а когда - оправдывать оказание давления.
Уязвимостью свободного общества является склонность лю­дей скатываться до излишеств. Свобода мыслить жаждет доказа­тельств того, что злой умысел может стать благородной целью; чрезмерная вера перерастает в предрассудки; избыточная тер­пимость превращается в снисходительность к сговору ... кроме того, подчас на что-то оказывается излишнее давление, в то вре­мя как умеренные меры не только более уместны, но и более эф­фективны.
Еще одним слабым местом демократического режима, вынуж­денного иметь дело с диктаторским, являются открытость и уме­ренность темпов, тогда как авторитарные государства пытаются реализовывать свои цели скрытно и быстро. Не заметить подоб­ные слабости сложно, поэтому они незамедлительно становятся объектами злоупотреблений. Таким образом, перед лицом тота­литарного вызова наше правительство не имеет права лишь час­тично использовать имеющуюся силу. Демократия может ком­пенсировать наличие слабых сторон только в том случае, если она будет располагать явно превосходящей мощью в наиболее широ­ком смысле этого слова.
Однако основные добродетели нашей системы подчас ограни­чивают нас в наших отношениях с союзниками. С одной стороны, то, что наши отношения с союзниками строятся на принципах убеждения и достижения согласия, а не на принципах принужде­ния и подчинения, является очевидным плюсом. Вместе с тем так же очевидно то, что уязвимым местом могут стать разногласия между нами и союзниками. Порой основная причина разногла­сий лежит вне нашей сферы влияния, и мы бессильны что-либо сделать. Иногда они возникают из-за наших внутренних слабо­стей - импульсивности и стремления ожидать слишком многого от народов, сильно отличающихся от нас. В таком случае мы в со­стоянии исправить положение.
Потенциал, которым располагает остальной свободный мир, можно в принципе считать подкреплением наших собствен­ных сил. Можно даже сказать, что потенциал советского мира, а именно народные массы, которым, кроме советских оков, те­рять больше нечего, является силой, которую в принципе можно привлечь на нашу сторону.
Подобно нашим, возможности других стран свободного мира на порядок выше тех, которыми обладает советская система. Однако, так же, как и наши, они не полностью мобилизованы и не используются с полной эффективностью в борьбе против планов Кремля. Причина - отсутствие сплоченности, уверенно­сти и наличия общей цели. Это относится даже к наиболее гомо­генному и продвинутому сегменту свободного мира - Западной Европе.
Если мы будем демонстрировать волю, последовательность действий и резонность нашего политического курса, то подобные тенденции появятся и в Западной Европе. Далее мы сможем рас­считывать на общее улучшение политической обстановки в Ла­тинской Америке, Азии и Африке, а также на начало процесса пробуждения в советском мире.
Резюмируя, стоит отметить, что возможности союзников можно в значительной мере рассматривать как часть нашего собственного потенциала, так как решение мобилизовать наш потен­циал будет способствовать раскрытию потенциала наших союзников и добавит его к нашему.

Б. Экономические


1. Возможности. По сравнению с экономикой советского ми­ра, направленной на повышение военной мощи (см. главу V-Б), американская экономическая система (и экономика свободного мира в целом) работают в интересах повышения жизненного уровня граждан. Военный бюджет Соединенных Штатов состав­ляет 6 - 7 процентов от объема валового национального продукта (для сравнения: в Советском Союзе этот показатель составляет 13,8 процента). Военные расходы наших союзников по Североат­лантическому альянсу в 1949 году составили 4,8 процента от показателя их национального продукта.
Столь разная направленность экономических курсов говорит о том, что свободный мир в меньшей степени, чем Советский Союз, готов к обеспечению своих военных нужд. Объем прямых инвестиций в производственные мощности ВПК и сопряженных областей является незначительным. Количество граждан, прохо­дящих военное обучение, весьма ограниченно, кроме того, до­вольно низки и показатели производства вооружения. Вместе с тем при наличии времени для перевода экономики на военные рельсы экономический потенциал Соединенных Штатов и Запад­ной Европы может быть сильно увеличен. Учитывая военные воз­можности СССР, в случае войны вопросом первостепенной важ­ности станет вопрос времени: будет ли его достаточно для моби­лизации наших человеческих и материальных ресурсов? (см. главы VIII и IX).
Способность американской экономики наращивать внутрен­нюю экономическую и военную мощь, а также содействовать подобному наращиванию за рубежом ограничивается не столь­ко производственными возможностями, как в случае Советского Союза, сколько проблемой надлежащего распределения ресур­сов. Даже Западная Европа могла бы позволить себе направлять больше своих ресурсов на оборонные цели, если бы были заложе­ны основы общественного понимания и общественной воли. Не­отъемлемым условием также является содействие в исправлении долларового дефицита.
Внести ясность в ситуацию помогут данные статистики.
В настоящее время Советский Союз выделяет почти 40 про­центов от общего объема доступных ресурсов на военные цели и инвестирование, большая часть которого идет в военно-промы­шленный комплекс. Согласно имеющимся оценкам, в чрезвычай­ной ситуации Советский Союз уже не смог бы поднять эту план­ку значительно выше 50 процентов, т. е. лишь на одну четверть. Соединенные Штаты в свою очередь выделяют лишь около 20 процентов от своих ресурсов на оборону и инвестирование (22 процента, включая помощь иностранным государствам). Лишь не значительная часть инвестиций идет в ВПК. В чрезвы­чайной ситуации Соединенные Штаты могли бы выделить более 50 процентов своих ресурсов на военные цели и помощь другим странам, т. е. в 5 - б раз больше, чем сейчас.
К таким же выводам можно прийти и после анализа статисти­ческих данных по основным производствам. Советский Союз выделяет на военные нужды 14 процентов производимой стали, 47 процентов алюминия, 18,5 процента сырой нефти. При этом соответствующие показатели США составляют 1,7 про цента, 8,б процента и 5,б процента. Несмотря на значительно большие объемы производства этой продукции в США по сравнению с СССР, последний тратит на военные нужды почти вдвое больше стали, чем США, и на 8 - 2б процентов больше алюминия.
Возможно, самым впечатляющим свидетельством экономиче­ского превосходства свободного мира над советским могут стать следующие сопоставления на основе имеющихся данных.
Следует отметить, что эти сопоставления преуменьшают отно­сительное положение стран НАТО по следующим причинам: (1) здесь не фигурирует Канада, так как по этой стране данные отсутствуют; (2) данные по СССР основаны на расчетных для 1950 года (согласно четвертому пятилетнему плану), а не факти­ческих данных производства. Считается, что во многих случаях они завышены и не соответствуют реальному уровню производ­ства; (3) данные по европейским странам НАТО являются факти­ческими данными за 1948 год. С тех пор показатель производства по этим странам в целом вырос.
Кроме того, Соединенные Штаты могли бы достигнуть значи­тельного роста общих показателей в производстве и тем самым увеличить долю ресурсов, идущих на наращивание экономичес­кой и военной мощи США и союзников, без ущерба для уровня жизни граждан. В период с начала 1948 года по конец 1949 года промышленное производство сократилось на 10 процентов, а за 1944 - 1949 гг. - почти на одну четверть. В марте 1950 года насчи­тывалось примерно 4750000 безработных. В 1943 году этот пока­затель составлял 1070000 чел., в 1944 году - 670000 чел. (см. таб­лицу на с. 406).
В 1949 году объем валового национального продукта медленно сокращался (пик наблюдался в 1948 году) с 262 млрд долларов в 1948 году до 256 млрд долларов за последние шесть месяцев 1949 года, или на 20 процентов с 1944 по 1948 год в показателях не­изменных цен.
Как было отмечено в Президентском экономическом докладе (январь 1950 г.), при высоком уровне экономической активности Соединенные Штаты могли бы вскоре увеличить показатель ва­лового национального продукта до 300 млрд долларов в год. Про­гресс в этом направлении способствовал бы наращиванию эко­номической и военной мощи Соединенных Штатов и всего сво­бодного мира. Таким образом, цикл мог бы повторяться снова и снова. Более того, при динамическом подъеме экономической активности необходимое наращивание мощи проходило бы без ущерба для общего уровня жизни, так как требуемые ресурсы "оттягивались" бы из приращенной части валового национально­го продукта. Эти факты имеют большое значение при рассмотре­нии вариантов действий, открытых для Соединенных Штатов.
2. Намерения. Экономическая дипломатия является главным инструментом внешней политики США. С ее помощью мы мо­жем оказывать большое влияние на обстановку в мире, учитывая при этом интересы безопасности и благополучия нашей собст­венной страны. Вместе с тем она представляет собой инструмент, который в случае необдуманного применения может нанести ре­альный вред нашим национальным интересам. Экономическая дипломатия идеально подходит для реализации наших интересов при условии наличия четкого понимания поставленных целей и силы воли для их достижения. Наконец, это инструмент, наи­лучшим образом отвечающий нуждам холодной войны.
Изложенный выше анализ показал, что неотъемлемым эле­ментом срыва кремлевского плана является создание успешно функционирующей системы, действующей в свободном мире. Очевидно, что именно экономические условия являются факто­рами, определяющими наличие воли и силы, которые необходи­мы для противостояния диверсиям и агрессии. Внешнеэкономи­ческий курс США призван содействовать построению подобной системы и подобных условий в свободном мире.
Основные положения этой политики следующие:
1. Помощь Западной Европе в восстановлении и создании жизнеспособной экономики (Европейская программа восстанов­ления).
2. Помощь другим странам из-за наличия у них особых потреб­ностей, возникших в результате войны или холодной войны, а также нашей особой заинтересованности в этих странах, а воз­можно, и нашей ответственности за удовлетворение этих потреб­ностей (помощь Японии, Филиппинам и Корее, займы и креди­ты Экспортно-импортного банка, Международного валютного фонда и Международного банка Индонезии, Югославии, Ирану и т.д.).
З. Помощь В развитии слаборазвитых районов (программа Пункт IV, займы и кредиты различным странам, перекрывающие в некоторых случаях позиции 2 раздела).
Военная помощь странам НАТО, Греции, Турции и т. д.
Ограничение торговли Восток- Запад по товарам военного назначения для Востока.
6. Приобретение и накопление стратегических ресурсов.
7. Восстановление международной экономики, основанной на многосторонней торговле, снижении торговых барьеров и прин­ципе конвертируемости валют (программа ГА 1т - МТО, про­грамма торговых соглашений на основе принципа взаимности, программа МВФ - МБРР, а также разрабатываемая ныне про­грамма решения проблемы платежного баланса CШA).
Как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, эти программы направлены на укрепление свободного мира, что ав­томатически способствует срыву кремлевского плана. Несмотря на некоторые несоответствия и непоследовательность (которые сейчас являются предметом изучения в связи с проблемой пла­тежного баланса Соединенных Штатов), в целом внешнеэконо­мический курс CШA является серьезным подспорьем в достиже­нии поставленных целей. Тем не менее следует задаться вопро­сом относительно того, смогут ли ныне осуществляемые и ныне планируемые программы и в будущем являться серьезным под­спорьем политике, т. е. отвечать на ее потребности в требуемом объеме и в сжатые сроки.
Прошлый год характеризовался неопределенностью в эконо­мике, тогда как Советский Союз достиг значительного прогресса в интеграции экономических систем государств-сателлитов Вос­точной Европы в советскую экономику. Однако он в то же время столкнулся и с серьезными проблемами, особенно в отношениях с Китаем. Успех свободных государств был также ощутим, но и перед ними стоят неразрешенные проблемы. В итоге ни одна из сторон не может похвастать серьезным прогрессом в экономике по сравнению с результатами прошлого года. Все это становится причиной возникновения важного вопроса: каковы тенденции развития?
Здесь напрашиваются некоторые выводы. Во-первых, Совет­ский Союз увеличивает разрыв между состоянием своей готов­ности к войне и состоянием неготовности к ней свободного мира. Объем ресурсов, выделяемых СССР на военные цели, значитель­но превосходит показатели свободных государств. Более того, ог­ромное количество ресурсов в абсолютном исчислении тратится на важные отрасли впк. Во-вторых, успех коммунистов в Китае, принимая во внимание политико-экономическую ситуацию в ос­тальной части Южной и Юго-Восточной Азии, является трампли­ном для их дальнейшего распространения по этому беспокойно­му региону. Хотя коммунистический Китай и стоит перед лицом серьезных экономических проблем, которые также могут ока­зать некоторое негативное влияние на советскую экономику, со­циальные и экономические проблемы, имеющиеся в других стра­нах данного региона, увеличивают вероятность коммунистиче­ской экспансии. В-третьих, Советский Союз занимает в Европе такое положение, которое при искусном управлении может ис­пользоваться для нанесения огромного урона западноевропей­ской экономике, а также подрыва прозападной ориентации не­которых стран, в частности Германии и Австрии. В-четвертых, несмотря на отделение Тито от советского лагеря (а частично и из-за этого), Советский Союз стал форсировать процесс интег­рации экономик государств-сателлитов в свою, а также поощрять усиление автократии в контролируемых им регионах.
В-пятых, Западная Европа при помощи США (и Канады) достиг­ла рекордного уровня производства. Однако ей грозит резкое со­кращение американской помощи, и при этом она не имеет возможнocти собственными усилиями добиться удовлетворительного равновесия в отношениях с долларовыми регионами. Европей­ские страны также слишком слабо продвинулись в вопросе эко­номической интеграции, которая в долгосрочной перспективе способствовала бы улучшению производительности, а также со­здала бы экономические предпосылки для политической стабиль­ности. Процесс экономической интеграции не идет достаточно быстрыми темпами и не может предоставить Западной Германии экономические возможности, адекватные Западу. Великобрита­ния все еще решает экономические проблемы, которые, возмож­но, потребуют принятия решений, результатом которых станет снижение уровня жизни (что будет достаточно тяжело сделать с политической точки зрения), либо увеличения предусмотрен­ных объемов американской помощи. Однако стоит отметить, что улучшение положения Великобритании крайне важно для нара­щивания оборонных способностей Западной Европы.
В-шестых, весьма сомнительной является стабильность в странах Азии. Непонятно, смогут ли правительства, придерживающиеся умеренного курса, сохранить власть, не сдав ее тем, чье пребыва­ние у власти для нас нежелательно. Данная проблема лишь час­тично связана с экономическим положением. Безусловно, содей­ствие экономическому развитию этих стран является одним из способов открыть перед народами Азии перспективы повышения бытовых стандартов при нынешних правительствах. Вместе с тем большое значение, возможно, все-таки представляет укрепление центральных институтов, повышение качества управления, а так­же создание такой экономической и социальной структуры, при которой народы Азии смогут более эффективно использовать свои обширные человеческие и материальные ресурсы.
В-седьмых, и, вероятно, это является самым важным выводом, имеются определенные признаки того, что СШA сворачивают свою внешнеэкономическую деятельность. Это происходит под влиянием внутреннего дефицита бюджета, разочарования про­граммами содействия из-за слишком оптимистичных прогнозов И сомнений в целесообразности укрепления других свободных государств в свете ХОЛ0ДНОЙ войны.
В-восьмых, имеются основания предполагать, что если не бу­дут разработаны более продуктивные государственные програм­мы, в течение нескольких следующих лет Соединенные Штаты и другие свободные государства испытают серьезный спад эко­номической активности.
Однако если мы попытаемся заглянуть в будущее, то увидим, что планируемые ныне программы не будут отвечать требовани­ям свободных наций. И проблема заключается не в неадекватно­сти и не в плохой реализации политического курса, а в непригод­ности этих программ для достижения наших целей.
Анализ рисков, которыми чревата данная ситуация, приводит­ся в следующей главе. Программа действий, призванная сделать усилия по изменению нынешнего положения вещей и достиже­нию нашей основной цели более эффективными, сформулирова­на в главе IX.

В. Военные


Соединенные Штаты в настоящее время располагают наи­большим военным потенциалом в мире. Слабостью Соединенных Штатов в сравнении с Советским Союзом является незначитель­ная численность вооруженных сил и людских ресурсов в целом.
Помимо недостаточной численности действующих вооружен­ных сил, Соединенные Штаты также не имеют подготовленных позиций, на которых в случае войны можно было бы развернуть войска.
Действительно, сегодня вооруженные силы CШA сильнее, чем когда-либо. Однако правда и то, что наша реальная военная мощь не соответствует взятым нами на себя обязательствам. Вместе с тем это несоответствие не является единственным решающим фактором. Главным фактором наравне с обязательствами является международная ситуация, следовательно, наша военная мощь долж­на в большей степени соответствовать текущей международной ситуации. А при сопоставлении имеющейся у нас военной силы с ситуацией в мире становится очевидным факт наличия у нас не­достаточной военной силы, что подвергает нас опасности.
Если война начнется в 1950 году, Соединенные Штаты и их со­юзники будут обладать военным потенциалом, достаточным для оборонительных действий с целью обеспечения защиты Запад­ного полушария, военных баз в западной части Тихого океана и основных военных коммуникаций. Однако этого потенциала будет недостаточно для защиты основных военных баз на терри­тории Великобритании и на Ближнем Востоке. При этом мы бу­дем обладать необходимыми силами для проведения крупномас­штабных военно-воздушных операций на основные объекты ВПК Советского Союза.
Масштаб операций, перечисленных в предыдущем параграфе, ограничивается количеством имеющихся в распоряжении у CШA и союзников военных сил и материальной базы. Принимая во внимание стоящую перед нами угрозу, а также имеющиеся стра­тегические планы, CШA должны предоставлять своим союзни­кам военную помощь, однако объемы подобной помощи не долж­ны идти в ущерб возможностям обеспечивать наши собственные военные нужды.
Если военный потенциал Соединенных Штатов и их союзни­ков будет быстро и эффективно увеличен, то можно будет сфор­мировать вооруженные силы, достаточные для предотвращения войны, или, если Советский Союз предпочтет начать войну, отра­жения первого советского наступления, стабилизации положе­ния для подготовки ответных действий и нанесения ответного удара, возможно, даже более мощного, чем первоначальный удар Советов. Если посмотреть на это исключительно с военной точки зрения, то потребуется не только создание необходимых воору­женных сил, но и разработка и накопление достаточного количе­ства современного вооружения.
При нынешних условиях существенное увеличение воору­женных сил может быть достигнуто за 2 - 3 года. В случае чрезвы­чайной ситуации или в случае начала войны такие военные силы могут быть созданы в несколько более короткий срок, правда, это потребует максимальных усилий со стороны государства. Тем не менее увеличение военного потенциала в мирное время должно согласовываться как с его возможным применением в войне, с реализацией краткосрочных и долгосрочных внешнеполитиче­ских программ в отношении Советского Союза, так и с реалиями создавшейся ситуации. Если мы сейчас возьмем курс на наращи­вание нашего военного потенциала, то мы получим возможность ликвидировать дисбаланс между имеющейся военной мощью и требуемой, а со временем и завладеть инициативой в холодной войне и значительно отложить, если не остановить, советское на­ступление в ходе самой войны.