Глава 18
Отряд Дамблдора
– Амбридж читала твою почту, Гарри. Другого объяснения нет.
– Думаешь, это она напала на Буклю? – с бешенством сказал он.
– Почти уверена, – мрачно ответила Гермиона. – Смотри за своей лягушкой, она удирает.
Лягушка радостно скакала к другому краю стола. Гарри направил на неё волшебную палочку:
– Акцио! – И лягушка покорно перелетела к нему в руки.
Заклинания были самым удобным уроком для того, чтобы посекретничать: такая кругом колготня и гам, что вряд ли тебя кто-нибудь подслушает. Сегодня в классе, оглашаемом кваканьем лягушек и хриплыми криками воронов, под стук дождя по оконным стёклам Гарри, Рон и Гермиона без помех перешёптывались о том, как Амбридж чуть не поймала Сириуса.
– Я заподозрила это ещё тогда, когда Филч обвинил тебя, что ты заказываешь навозные бомбы. Глупее не выдумать, – шептала Гермиона. – Ведь если твоё письмо прочли, тогда ясно, что ты их не заказывал. И зачем к тебе приставать ради дурацкой шутки? А потом я подумала: что, если кому-то нужен повод, чтобы прочесть твою почту? Амбридж легко это устроить: накапает Филчу, тот сделает чёрную работу, конфискует письмо, а она его выкрадет или потребует показать. Филч возражать не станет: когда это он вступался за права учеников? Гарри, ты раздавишь лягушку.
Гарри посмотрел на свою руку: действительно, он так сжал лягушку, что у неё вылезли глаза. Он быстро положил её на стол.
– Вчера вечером всё висело на волоске, – сказала Гермиона. – Интересно, Амбридж знает, как близка она была к успеху? Силенцио.
Лягушка, на которой она отрабатывала Заклятие немоты, онемела на полукваке и посмотрела на неё с укором.
– Если бы она поймала Нюхалза…
– Сегодня утром он был бы уже в Азкабане, – закончил за неё Гарри.
Он рассеянно взмахнул волшебной палочкой; лягушка его раздулась в зелёный шар и издала тонкий свист.
– Силенцио, – быстро сказала Гермиона, направив палочку на лягушку, и та безмолвно выпустила воздух. – Он больше не должен так делать, вот и всё. Не знаю только, как его предупредить. Сову посылать нельзя.
– Думаю, он сам не рискнёт, – сказал Рон. – Он не дурак. Он понимает, что чуть не попался. Силенцио!
Большой уродливый ворон презрительно каркнул ему в лицо.
– Силенцио. СИЛЕНЦИО!
Ворон каркнул ещё громче.
– Ты неправильно действуешь палочкой, – сказала Гермиона, критически наблюдая за его манипуляциями. – Не маши, а делай выпад.
– Вороны упрямей лягушек, – с досадой сказал Рон.
– Отлично. Меняемся. – Она схватила его ворона и заменила своей толстой лягушкой. – Силенцио!
Ворон продолжал разевать острый клюв, но из него не выходило ни звука.
– Очень хорошо, мисс Грейнджер! – раздался у них за спиной писклявый голосок профессора Флитвика, отчего все трое вздрогнули. – А теперь попробуйте вы, мистер Уизли.
– А?.. Да, да, сейчас, – встрепенулся Рон, мгновенно залившись краской. – Э-э… Силенцио!
От усердия он ткнул лягушку в глаз, и она, оглушительно квакнув, спрыгнула на пол.
Так что их нисколько не удивило, когда Рону и Гарри было велено поупражняться в заклятии немоты ещё и в свободное время.
Из-за ливня им разрешили провести перемену в помещении. Они отыскали свободное местечко в шумном переполненном классе на втором этаже, где Пивз мечтательно парил у люстры, время от времени плюя через трубку чернильными пульками в чью-нибудь макушку. Едва они сели, как сквозь гомонящую толпу к ним протиснулась Анджелина Джонсон.
– Я получила разрешение. Можем собирать команду!
– Замечательно! – воскликнули Рон и Гарри.
– Да. – Анджелина сияла. – Я пошла к МакГонагалл, и, думаю, она поговорила с Дамблдором. В общем, Амбридж должна была уступить. Ха! Жду вас на поле в семь часов – нам надо навёрстывать. Вы понимаете, что первый матч у нас всего через три недели?
Она отошла от них, увильнув от чернильной пульки Пивза, угодившей в первокурсника рядом, и скрылась.
Рон взглянул на окно, по которому барабанил дождь, и улыбка его увяла.
– Надеюсь, к вечеру перестанет. Что с тобой, Гермиона?
Она тоже смотрела в окно, но так, будто не видела его. Взгляд её был несфокусированным, и она хмурилась.
– Да вот подумала… – ответила она, по-прежнему глядя в сторону окна.
– Про Сири… Нюхалза? – спросил Гарри.
– Нет… не совсем… – медленно проговорила она. – Скорее… Правильно ли мы делаем… Как по-вашему?
Гарри и Рон переглянулись.
– Ага, это сильно проясняет дело, – сказал Рон. – А ты не могла бы выразиться членораздельнее?
Гермиона посмотрела на него так, словно только что вспомнила о его присутствии.
– Я просто подумала, – голос её окреп, – правильно ли мы поступаем, затевая этот кружок по защите от Тёмных искусств.
– Что? – сказали Гарри и Рон хором.
– Это же была твоя идея! – возмутился Рон.
– Знаю. – Гермиона переплела пальцы. – Но после разговора с Нюхалзом…
– Он целиком за это, – сказал Гарри.
– Да, – сказала она, снова уставясь в окно. – Поэтому я и засомневалась, так ли хорошо мы придумали.
Пивз парил над ними с трубкой наготове; все трое инстинктивно подняли сумки над головой, дожидаясь, чтобы он улетел.
– Давай начистоту, – сердито сказал Гарри, когда они поставили сумки на пол. – Сириус нас поддержал, и поэтому ты думаешь, что нам надо отказаться?
Вид у Гермионы был довольно несчастный. Глядя на свои руки, она сказала:
– А ты доверяешь его мнению, если честно?
– Да, доверяю. Он всегда давал замечательные советы.
Чернильная пулька пролетела мимо них и попала точно в ухо Кэти Белл. Кэти вскочила и стала бросаться в Пивза всем, что попадало под руку. Понаблюдав за ней, Гермиона заговорила, тщательно выбирая слона:
– Вам не кажется, что он стал… ну… опрометчивым с тех пор, как его упрятали в дом на площади Гриммо? Вам не кажется, что он… как бы… живёт через нас?
– Что значит «живёт через нас»? – удивился Гарри.
– В смысле… конечно, он будет в восторге, что под носом у Министерства устраиваются тайные общества по защите… По-моему, он в отчаянии от того, что сам ничего не может, сидя взаперти… и, по-моему, как бы сказать… подстрекает нас.
Рон был в полном недоумении.
– Сириус прав, – сказал он, – ты в самом деле рассуждаешь, как моя мать.
Гермиона прикусила губу и не ответила. Прозвенел звонок, и в ту же секунду Пивз, спикировав, вылил весь пузырёк с чернилами на голову Кэти Белл.
День клонился к вечеру, а погода не улучшалась, так что в семь часов, отправившись к спортивному полю, Рон и Гарри сразу вымокли до нитки и то и дело оскальзывались на мокрой траве. Небо было тёмно-серое, грозовое, и они вошли в тёплую светлую раздевалку с чувством облегчения, хотя знали, что облегчение это ненадолго. Фред и Джордж обсуждали уже, не прибегнуть ли к Забастовочному завтраку, чтобы отмотаться от тренировки.
– Да она сразу догадается, – вполголоса говорил Фред. – Эх, зачем я предложил ей купить вчера Блевальные батончики?
– Может, попробуем Лихорадный леденец? – сказал Джордж. – Его ещё никто не видел.
– А он действует? – с надеждой спросил Рон, поскольку дождь забарабанил по крыше ещё настойчивее, а ветер за окном завыл ещё злее.
– Вообще да, – сказал Фред, – температура подскакивает.
– А ещё выскакивают гнойные чирьи, – сказал Джордж, – и мы пока не придумали, как от них избавиться.
– Никаких чирьев не вижу, – сказал Рон, глядя на близнецов.
– И не увидишь, – мрачно ответил Фред. – Они на том месте, которое народу обычно не показывают.
– Но на метлу сесть – всё равно что…
Из капитанской комнаты вышла Анджелина.
– Слушай меня, команда. Я знаю, погода не идеальная, но не исключено, что нам придётся играть со Слизерином в таких же условиях. Поэтому стоит проверить, как мы к ним приноровимся. Гарри, ты ничего не сделал с очками, чтобы их не слепил дождь, как в прошлой игре с Пуффендуем?
– Гермиона сделала. – Гарри вынул волшебную палочку, постучал по очкам и сказал: – Импервиус!
– Давайте все попробуем, – сказала Анджелина. – Если сможем не допускать дождь до лица, это очень улучшит видимость. Ну, вместе: ИМПЕРВИУС. Всё. Пошли.
Они убрали палочки во внутренние карманы, взяли мётлы на плечо и вышли за Анджелиной из раздевалки.
По глубокой грязи добрели до середины поля. Несмотря на заклинание Импервиус, видимость была плохая; день гас, и полотнища дождя охлёстывали землю.
– Ну, по свистку! – крикнула Анджелина.
Гарри оттолкнулся от земли и взмыл в воздух; ветер немного сбивал его с курса. Он не представлял себе, как можно углядеть снитч при такой погоде. Даже единственный бладжер, который они взяли на тренировку, он заметил в самый последний момент и, чтобы не быть сбитым, вынужден был прибегнуть к Вялому Кистевому Крену. Жаль, этого не увидела Анджелина. Впрочем, она вообще ничего не видела – ни один из них не имел представления о том, что делают остальные. Ветер усиливался; даже издали Гарри слышал шипение дождя, падавшего на озеро.
Анджелина прогоняла их почти час, прежде чем смириться с поражением. Уводя промокшую и недовольную команду в раздевалку, она твердила, что тренировка не прошла впустую, но убеждённости в её голосе не было. Особенно удручёнными выглядели Фред и Джордж: оба шли враскоряку и гримасничали при каждом движении. Вытирая голову полотенцем, Гарри слушал их сетования.
– У меня вроде несколько штук прорвалось, – глухо говорил Фред.
– У меня нет, – морщась, отвечал Джордж. – Дёргает по-страшному… похоже, ещё больше вздулись.
– Уй! – вырвалось у Гарри.
Он зажмурился от боли и прижал полотенце к лицу. Шрам на лбу обожгло огнём – такого не было уже несколько недель.
– Что с тобой? – раздались голоса.
Гарри отнял полотенце, раздевалка расплывалась перед глазами: он был без очков, но всё же почувствовал, что все лица обращены к нему.
– Ничего. Ткнул себя в глаз.
Но он со значением посмотрел на Рона, и, когда команда выходила из раздевалки, кутаясь в мантии и нахлобучив шляпы на самые уши, оба нарочно отстали.
– Что случилось? – спросил Рон, как только Алисия скрылась за дверью. – Шрам?
Гарри кивнул.
– Но он не может быть где-то рядом, правда? – с испугом спросил Рон, подойдя к окну и вглядываясь в дождливую темень.
– Нет. – Гарри сел на скамью и потёр лоб. – Он, наверное, за много миль отсюда. А заболело… потому что… он злится.
Гарри совсем не собирался это говорить – слова прозвучали у него в ушах так, будто их произнёс посторонний. И однако, он сразу понял, что они верны. Неизвестно, почему понял, но понял. Где бы ни был сейчас Волан-де-Морт, чем бы ни занимался, в эту минуту он испытывал гнев.
– Ты его увидел? – с ужасом спросил Рон. – У тебя было видение или что?
Гарри сидел неподвижно, глядел на ноги, приходя в себя после приступа боли.
Путаница смутных форм, наплыв воющих голосов…
– Он хочет, чтобы что-то сделали, но делается это слишком медленно.
И опять с удивлением услышал от себя эти слова, и опять почувствовал, что они верны.
– Но… откуда ты знаешь? – сказал Рон.
Гарри помотал головой, закрыл ладонями глаза и нажал так сильно, что поплыли огненные точки. Он почувствовал, что Рон сел рядом и смотрит на него.
– И в прошлый раз было из-за этого? – слабым голосом спросил Рон. – Когда заболело в кабинете у Амбридж. Сам-Знаешь-Кто злился?
Гарри помотал головой.
– А что же тогда?
Гарри попытался вспомнить, как это было. Он смотрел на лицо Амбридж… шрам болел… в животе странное ощущение… как бы подёргивания… радостного… Но тогда, конечно, он этого не понял – он чувствовал себя несчастным.
– Нет, в прошлый раз потому, что он был доволен. Он думал… произойдёт что-то приятное. А в ночь накануне отъезда в школу… – Гарри вспомнил, как заболел тогда шрам в их с Роном спальне на площади Гриммо, – Волан-де-Морт был в бешенстве.
Гарри повернулся к Рону, тот смотрел на него, вытаращив глаза.
– Друг, тебя вместо Трелони пора нанимать.
– Я ничего не предсказываю.
– Нет, знаешь, что ты делаешь? – испуганно и в то же время с почтением сказал Рон. – Гарри, ты читаешь мысли Сам-Знаешь-Кого!
Гарри покачал головой:
– Нет. Скорее… настроения. И приходит как бы вспышками – в каком он настроении. Дамблдор сказал, что в прошлом году происходило примерно то же. Сказал, что, когда Волан-де-Морт был совсем близко или испытывал ненависть, я это чувствовал. Вот, а теперь ещё чувствую, когда он доволен.
Наступило молчание. Ветер и дождь ломились в здание.
– Ты должен кому-то рассказать.
– В прошлый раз сказал Сириусу.
– Скажи и теперь.
– Интересно, как? – угрюмо ответил Гарри. – Амбридж следит за совами и за камином – забыл?
– Ну, тогда Дамблдору.
– Говорю же тебе: он знает. – Гарри встал, снял мантию с крючка и закутался. – Зачем говорить ещё раз?
Рон, задумчиво глядя на Гарри, запахнул мантию:
– Дамблдор захотел бы об этом узнать.
Гарри пожал плечами:
– Пойдём, надо ещё поупражняться в Заклятии немоты.
Они торопливо пошли по тёмному лугу, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве. Оба молчали. Гарри напряжённо думал. Что такое понадобилось Волан-де-Морту, если он злится на задержку?
У него есть и другие планы… которые он надеется осуществить без всякого шума… То, чем он может завладеть только исподтишка… некое… подобие оружия. То, чего у него не было в прошлый раз.
Гарри давно не задумывался над этими словами – слишком поглощён был делами в Хогвартсе, слишком много душевных сил отбирала война с Амбридж, несправедливое вмешательство Министерства, – но теперь они вспомнились и заставили задуматься. Гнев Волан-де-Морта объясним, если он никак не может добраться до оружия, неизвестно какого. Орден помешал ему, расстроил его планы? Где оно хранится? У кого оно сейчас?
– Мимбулус мимблетония, – раздался голос Рона.
Гарри опомнился и следом за ним прошёл через портретный проём в общую гостиную.
Видимо, Гермиона отправилась спать пораньше, а Живоглот лежал, свернувшись в кресле возле камина, перед столом, заваленным нескладными вязаными шапочками для эльфов. Гарри даже обрадовался, что её нет, – ему не хотелось продолжать разговоры о шраме и слушать, как его посылают к Дамблдору. Рон беспокойно поглядывал на него, а он вынул книги по заклинаниям и принялся дописывать сочинение. Но только изображал сосредоточенность и к тому времени, когда Рон пошёл спать, едва ли написал несколько строк.
Наступила и прошла полночь, а он всё читал и перечитывал страницу об использовании ложечницы, любистока и чихотной травы и не усваивал ни слова.
«Сии травы наипаче способны к воспалению ума и посему употребляемы для Смутительных и Дурманных Настоев, ежели волхв пожелал наградить кого Горячностью и Опрометчивостью…»
Гермиона сказала, что Сириус сделался опрометчив, сидя взаперти на площади Гриммо.
«…наиболее способны к воспалению ума и посему употребляемы…»
…В «Ежедневном пророке» сочтут, что у него воспаление ума, если пронюхают, что он чувствует настроения Волан-де-Морта…
«…употребляемы для Смутительных и Дурманных Настоев…»
«Смутительных» – подходящее слово; почему ему ведомы чувства Волан-де-Морта? Что за жуткая связь между ними, и почему Дамблдор не может её толком объяснить?
«…ежели волхв пожелал…»
И до чего спать хочется…
«…наградить кого Горячностью…»
А в кресле у камина так тепло и уютно, когда дождь хлещет по стёклам, мурлычет Живоглот, потрескивают в огне поленья…
Книга выскользнула из ослабевших пальцев и с глухим стуком упала на коврик перед камином. Голова у Гарри свесилась набок.
Он снова шёл по коридору без окон, и шаги его гулко отдавались в тишине. Всё ближе дверь в конце прохода, всё чаще удары сердца… если бы открыть её… войти туда…
До неё рукой подать… Он протянул…
– Гарри Поттер, сэр!
Он вздрогнул и проснулся. Свечи в гостиной уже не горели, но что-то двигалось рядом с ним.
– Кто там? – Гарри выпрямился в кресле. Камин почти погас, в гостиной тьма.
– У Добби ваша сова, сэр! – раздался писклявый голос.
– Добби? – прохрипел Гарри, вглядываясь в темноту. Добби, домовый эльф, стоял у стола, где Гермиона оставила полдюжины вязаных шапок. Его большие остроконечные уши торчали, кажется, из-под полной коллекции шапок, сотворённых Гермионой: одна на другой, одна на другой, так что голова удлинилась на два или три фута, и на самом верхнем помпоне, мирно ухая, сидела совершенно здоровая Букля.
– Добби вызвался отнести Гарри Поттеру сову, – с обожанием на лице пропищал эльф. – Профессор Граббли-Дёрг говорит, что она в полном здравии, сэр.
Он отвесил глубокий поклон, ткнувшись карандашным своим носом в вытертый коврик, а Букля возмущённо ухнула и перепорхнула на подлокотник кресла.
– Спасибо, Добби!
Гарри гладил Буклю по голове и моргал, пытаясь прогнать видение двери… уж больно оно было ярким. Присмотревшись к Добби, он обнаружил, что на эльфе к тому же несколько шарфов и без счёта носков – ноги похожи на тумбы.
– Ты что же, всю одежду забрал, которую оставляет Гермиона?
– О нет, сэр, – радостно сообщил эльф. – Добби и для Винки брал.
– Как поживает Винки?
– Винки по-прежнему выпивает, сэр, – печально ответствовал эльф, потупив круглые зелёные глаза, большие, как теннисные мячики. – И совсем не интересуется одеждой, сэр Гарри Поттер. Как и остальные домовые эльфы. Никто из них больше не хочет прибирать в башне Гриффиндора, когда всюду рассованы шапки и носки. Они находят это оскорбительным, сэр. А Добби не возражает, сэр, он всегда надеется повстречать Гарри Поттера, и сегодня ночью, сэр, его желание сбылось! – Добби снова отвесил поклон. – Но сэр Гарри Поттер, кажется, опечален, – продолжал он, выпрямившись и робко глядя на собеседника. – Добби слышал, как он разговаривал во сне. Гарри Поттер видел плохой сон?
– Не самый плохой, – сказал Гарри, зевнув и протирая глаза. – Бывали похуже.
Добби наставил на него свои зелёные шары. Потом, свесив уши, сказал с чувством:
– Добби очень хотел бы помочь Гарри Поттеру, потому что Гарри Поттер освободил Добби, и теперь Добби гораздо, гораздо счастливее.
Гарри улыбнулся:
– Помочь ты не в силах, Добби, но спасибо за предложение.
Он нагнулся и подобрал книгу по зельям. Завтра надо дописать. Он закрыл книгу, при этом тусклый огонь камина осветил белые рубцы на тыльной стороне руки – следы отсидок у Амбридж…
– Подожди-ка, Добби. Кое с чем ты можешь мне помочь, – медленно проговорил он.
Эльф радостно обернулся:
– Только скажите, сэр Гарри Поттер!
– Мне надо подыскать место, где могли бы упражняться в защите от Тёмных искусств двадцать восемь человек – и так, чтобы не знали преподаватели. Особенно, – рука его сама собой сжалась на книге, – профессор Амбридж.
Он ожидал, что улыбка исчезнет с лица эльфа и уши повиснут; ожидал услышать в ответ, что это невозможно или что Добби попробует поискать, хотя надежды на успех мало. Но, к его удивлению, Добби подпрыгнул, весело тряхнул ушами и хлопнул в ладоши.
– Добби знает чудесное помещение, сэр! Добби услышал о нём от других эльфов, когда прибыл в Хогвартс. Оно называется Комната Так-и-Сяк, сэр, иначе – Выручай-комната.
– Почему? – полюбопытствовал Гарри.
– Потому что в эту комнату можно войти, только когда по-настоящему в ней нуждаешься. Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, то обставлена так, как требуется нуждающемуся. Добби воспользовался ей, – с виноватым видом сказал эльф, понизив голос, – когда Винки сильно напилась. Он спрятал её в Выручай-комнате и нашёл там опохмелители от сливочного пива и хорошую кровать размера эльф, на которой Винки отсыпалась. И Добби знает, сэр, что мистер Филч нашёл там чистящие средства, когда у него кончился запас, и…
– И если вам очень нужно в туалет, – перебил Гарри, вспомнив, что сказал на прошлогоднем Святочном балу Дамблдор, – она будет уставлена ночными горшками?
– Добби полагает, что да, – серьёзно ответил эльф. – Это весьма удивительная комната.
– Сколько народу о ней знает?
– Очень мало, сэр. Люди натыкаются на неё, когда очень нужно, но потом не могут её найти – им невдомёк, что она всегда есть и только ждёт, когда её призовут на службу.
– Блестяще, если так. – Сердце у Гарри забилось учащённо. – То, что нужно, Добби. Когда ты мне её покажешь?
– В любое время, сэр Гарри Поттер, – сказал Добби, обрадованный его энтузиазмом. – Если хотите, можно пойти сейчас же!
Гарри подмывало так и сделать. Он уже приподнялся из кресла, чтобы бежать в спальню за мантией-невидимкой, но тут впервые у него в ушах зазвучал тихий голос, очень похожий на голос Гермионы: «Опрометчиво». Всё-таки час был поздний, и он очень устал.
– Не сегодня, – сказал он скрепя сердце. – Это серьёзное дело. Я не хотел бы напортачить. Надо всё хорошенько продумать. Слушай, ты можешь для начала сказать мне, где именно находится эта Выручай-комната и как туда попасть?
* * *
По раскисшим огородам они шлёпали на сдвоенную травологию; ветер раздувал и трепал их мантии. Речь профессора Стебль была едва слышна – дождь барабанил по крыше теплицы так, что граду впору позавидовать.
Буря продолжалась и после обеда; уход за магическими существами перенесли с воздуха в свободный класс на втором этаже, а в обед, к всеобщему облегчению, Анджелина объявила членам команды, что тренировка отменяется.
– Отлично, – тихо сказал ей в ответ Гарри, – нашлось место для первого занятия по защите. Сегодня в восемь, восьмой этаж, напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным, которого лупят тролли. Можешь передать Кэти и Алисии?
Она слегка удивилась, но пообещала известить остальных. Гарри набросился на сосиски с пюре. Оторвавшись на секунду, чтобы взять тыквенный сок, он увидел, что на него смотрит Гермиона.
– Что? – спросил он с полным ртом.
– Затеи Добби не всегда безопасны. Помнишь, он оставил тебя без костей в руке?
– Эта комната – не просто дикая выдумка Добби; Дамблдор тоже знает о ней, он сказал при мне на Святочном балу.
Лицо у Гермионы посветлело:
– Дамблдор сказал о ней?
– Вскользь. – Гарри пожал плечами.
– А, тогда хорошо, – бросила она и больше не возражала.
Большую часть дня они с Роном разыскивали ребят, записавшихся в «Кабаньей голове», чтобы сообщить им место встречи. Гарри был несколько огорчён тем, что Чжоу и её подругу нашла Джинни, а не он; но к концу ужина все двадцать пять человек, пришедших в «Кабанью голову», были оповещены.
В половине седьмого Гарри, Рон и Гермиона вышли из гостиной; у Гарри в руке был старый лист пергамента. Пятикурсникам дозволялось ходить до девяти часов, но все трое, поднимаясь на восьмой этаж, нервно озирались.
– Стоп, – сказал Гарри, когда они одолели последний марш лестницы. Он развернул пергамент, постучал по нему волшебной палочкой и произнёс: – Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.
На пустом листе появилась карта Хогвартса. Чёрные точки с именами показывали, где находятся разные люди.
– Филч на третьем этаже, – сказал Гарри, поднеся карту к глазам, – а Миссис Норрис на пятом.
– Амбридж? – взволнованно спросила Гермиона. Гарри показал.
– У себя в кабинете. Порядок. Пошли.
Они заторопились к тому месту, которое указал Добби, – голой стенке напротив громадного гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного и его дурацкой затеи обучить троллей балету.
– Так, – сказал Гарри, когда траченный молью тролль перестал дубасить палкой учителя танцев и оглянулся на них. – Добби сказал: три раза пройти мимо этой стенки, сильно сосредоточившись на том, что нам нужно.
Так они и сделали, поворачивая назад у первого окна, а на обратном пути – у вазы вышиной в человеческий рост. Рон от напряжения сделался косым; Гермиона что-то бормотала себе под нос; Гарри смотрел прямо перед собой, сжав кулаки.
«Мы должны уметь сражаться, – думал он. – Дай нам место, где мы сможем учиться… где нас не найдут».
– Гарри! – вскрикнула Гермиона, когда они повернули после третьего прохода.
В стене появилась полированная дверь. Рон смотрел на неё с опаской. Гарри схватился за медную ручку, открыл дверь и первым вошёл в просторную комнату, освещённую факелами вроде тех, что горели в подземелье восемью этажами ниже.
Вдоль стен тянулись книжные полки, на полу лежали большие шёлковые подушки – вместо стульев. На стеллаже в дальнем конце стояли приборы – вредноскопы, стервовизоры, детекторы лжи и большой треснутый Проявитель врагов – тот самый, был уверен Гарри, который висел год назад в кабинете Лжегрюма.
– Эти пригодятся, когда будем делать Оглушение. – Рои с энтузиазмом пнул подушку.
– А сколько книг! – воскликнула Гермиона, водя пальцем по кожаным корешкам. «Путеводитель по практическим проклятиям»… «Как превзойти Тёмные искусства»… «Самооборона чарами»… Ух! – Сияя, она обернулась к Гарри и стало ясно, что книжные сокровища наконец-то убедили Гермиону в правильности задуманного дела. – Чудо, Гарри! Здесь всё, что нам нужно!
И без дальнейших разговоров сняв с полки «Прочь от порчи», уселась с ней на ближайшую подушку.
В дверь тихо постучали. Гарри обернулся. Пришли Джинни, Невилл, Лаванда, Парвати и Дин.
– Ого! – сказал, озираясь, Дин. – Что это за комната?
Гарри начал объяснять, но кончить не успел – явились новые, и пришлось начинать сначала. К восьми часам все подушки были заняты. Гарри подошёл к двери и повернул торчавший в замке ключ. Замок успокоительно щёлкнул, все умолкли, повернувшись к Гарри. Гермиона педантично отметила свою страницу в «Прочь от порчи» и отложила книгу.
– Ну, – слегка волнуясь, заговорил Гарри, – мы подыскали место для занятий, и, кажется, вам оно подошло.
– Изумительно! – сказала Чжоу, и несколько человек отозвались одобрительным ропотом.
– Чудно! – недоверчиво озираясь, сказал Фред. – Однажды мы прятались тут от Филча, помнишь, Джордж? И тогда это был чулан с вениками.
– Гарри, а что это за штуки? – спросил из дальнего конца Дин, показав на Проявитель врагов и вредноскопы.
– Детекторы Тёмных сил, – объяснил Гарри, направляясь туда между подушками. – В принципе, все они показывают приближение врагов и Тёмных магов, но на них нельзя чересчур полагаться – их можно обмануть.
Он заглянул в Проявитель врагов: там двигались смутные фигуры, но узнать их было нельзя. Он отвернулся.
– Я вот думаю, с чего бы нам начать и… – Он заметил поднятую руку. – Да, Гермиона.
– Я думаю, надо избрать руководителя.
– Гарри – руководитель, – немедленно откликнулась Чжоу и посмотрела на Гермиону как на сумасшедшую.
Желудок Гарри сделал очередное обратное сальто.
– Да, но надо проголосовать по всей форме, – не смутилась Гермиона. – Тогда его полномочия будут официальными. Итак, кто за то, чтобы руководителем был Гарри?
Все подняли руки, даже Захария Смит, хотя и сделал это с видимой неохотой.
– Ну ладно, спасибо, – сказал Гарри, чувствуя, что краснеет. – И… что, Гермиона?
– Ещё я думаю, нам нужно название, – бодро сказала она, по-прежнему с поднятой рукой. – Это укрепит дух коллективизма, правда?
– Может, назовёмся Лигой против Амбридж? – с надеждой сказала Анджелина.
– Или группа «Министерство Магии – Маразматики»? – предложил Фред.
– Я думала, скорее, о таком названии, – сказала Гермиона, бросив косой взгляд на Фреда, – которое ничего не скажет посторонним, и мы сможем спокойно упоминать его вне занятий.
– Оборонное Движение? – сказала Чжоу. – Сокращённо ОД, никто ничего не поймёт.
– Да, ОД – подходяще. Только пусть оно означает «Отряд Дамблдора», раз Министерство боится этого больше всего на свете.
Ответом ей был одобрительный шум и смех.
– Все за ОД? – важно спросила Гермиона и стала коленями на подушку, чтобы подсчитать голоса. – Большинство «за». Принято!
Она приколола пергамент с их подписями к стене и сверху написала крупными буквами:
ОТРЯД ДАМБЛДОРА
– Хорошо, – сказал Гарри, когда все уселись. – Может быть, начнём? Я подумал, стоит начать с обезоруживающего заклинания Экспеллиармус. Знаю, оно довольно элементарное, но мне оно помогало…
– Я тебя умоляю, – сказал Захария Смит, закатив глаза и сложив ладони. – Неужели ты думаешь, что Экспеллиармус поможет нам против Сам-Знаешь-Кого?
– Я применял его против него, – спокойно ответил Гарри. – Оно спасло мне жизнь в июне.
Захария разинул рот. Все молчали.
– Но если считаешь, что ты выше этого, можешь уйти.
Смит не пошевелился. Остальные тоже.
– Хорошо, – сказал Гарри, ощущая сухость во рту оттого, что на него устремлены все взгляды. – Давайте разобьёмся на пары и приступим.
Очень непривычно было давать инструкции и ещё непривычнее видеть, что их выполняют. Все немедленно встали и разделились. Как и следовало ожидать, Невилл остался без партнёра.
– Давай со мной, – сказал Гарри. – Так, на счёт три… Ну – раз, два, три…
Комнату огласили крики «Экспеллиармус». Волшебные палочки полетели во всех направлениях; шальные заклятия попадали в книги, и те взвивались с полок. Невилл не успевал за Гарри – палочка вырвалась у него из руки, ударилась в потолок, вызвав дождь искр, и со стуком упала на книжную полку, откуда Гарри извлёк её Манящими чарами. Оглядев комнату, он решил, что поступил правильно, начав с основ; очень много происходило вокруг неопрятного чародейства, многим вообще не удавалось обезоружить оппонентов – те только отлетали на несколько шагов или вздрагивали, когда слабые чары ширкали мимо.
– Экспеллиармус, – сказал Невилл, и Гарри, пойманный врасплох, почувствовал, как палочка вырвалась у него из руки.
– ПОЛУЧИЛОСЬ! – вскричал Невилл. – Первый раз получилось!
– Молодец, – поощрил его Гарри, не добавив, что в реальном поединке противник вряд ли будет глазеть по сторонам и держать волшебную палочку у колена. – Слушай, Невилл, можешь поработать по очереди с Роном и Гермионой минуты три? А я пока пройдусь, посмотрю, как идут дела у других.
Он отошёл на середину комнаты. С Захарией Смитом происходило что-то странное. Всякий раз, когда он хотел обезоружить Энтони Голдстейна, палочка вылетала у него из руки, хотя Энтони не издавал ни звука. Гарри недолго пришлось ломать голову над этой загадкой: в нескольких шагах от Смита стояли Фред и Джордж и по очереди нацеливались волшебными палочками ему в спину.
– Извини, Гарри, – сказал Джордж, поймав его взгляд. – Не мог удержаться.
Гарри обходил другие пары и пытался поправить тех, кто действовал неправильно. Джинни стояла против Майкла Корнера; у неё получалось очень хорошо, а Майкл либо был слаб, либо не хотел обезоруживать её. Эрни Макмиллан чересчур размахивал волшебной палочкой, так что противник успевал проникнуть под его защиту. Братья Криви сражались увлечённо, но бестолково – книги прыгали с полок по большей части их стараниями. Полумна тоже действовала неуверенно: иногда у Джастина Финч-Флетчли палочка вылетала из рук, а иногда только волосы вставали дыбом.
– Всё, стоп! – крикнул Гарри. – Стоп! СТОП!
«Мне нужен свисток», – подумал он и сразу увидел его на ближайшей полке с книгами. Он схватил его и громко свистнул. Все опустили свои волшебные палочки.
– Это было неплохо, – сказал Гарри, – но до совершенства ещё далеко.
Захария Смит смотрел на него недовольно.
– Попробуем ещё раз.
Он снова прошёл по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы дать совет. Действия ребят постепенно становились более чёткими. Поначалу Гарри избегал подходить к Чжоу и её подруге, но, обойдя всех два раза, больше не мог её игнорировать.
– Ох, нет! – всполошилась Чжоу при его приближении. – Экспеллиармиос! То есть Экспеллимеллиус! Ой, извини, Мариэтта!
Рукав её кудрявой подруги загорелся: Мариэтта погасила его своей волшебной палочкой и гневно воззрилась на Гарри, словно это была его ошибка.
– Я из-за тебя занервничала, – виновато сказала Чжоу. – До этого всё получалось.
– И сейчас неплохо, – соврал Гарри, но, увидев, что она подняла брови, поправился: – Нет, паршиво, конечно, но я знаю, что у тебя получается нормально. Я издали наблюдал.
Чжоу рассмеялась. Мариэтта посмотрела на них с кислым видом и отвернулась.
– Не обращай внимания, – сказала Чжоу. – Она вообще-то не хочет ходить – я её уговорила. Родители велели ей не раздражать Амбридж. Понимаешь, её мама работает в Министерстве.
– А твои родители?
– Мои тоже не велели вступать с ней в конфликт, – сказала Чжоу и гордо выпрямилась. – Но если они думают, что я не буду драться Сам-Знаешь-с-Кем после того, что он сделал с Седриком…
Она запнулась; повисла неловкая пауза; мимо уха Гарри просвистела волшебная палочка Терри Бута и стукнула Алисию Спиннет прямо в нос.
– А мой папа очень поддерживает всё, что против Министерства! – с достоинством сказала Полумна Лавгуд. Видимо, она слушала их разговор, пока Джастин Финч-Флетчли выпутывался из мантии, взвившейся выше головы. – Он говорит, что Фадж способен на всё – взять хотя бы, сколько гоблинов он убил! А в Отделе тайн ему разрабатывают страшные яды, и он травит всех, кто с ним не согласен. И ещё у него этот Чертохолопый Головосек…
Чжоу открыла рот от удивления.
– Не спрашивай, – шепнул ей Гарри, и она хихикнула.
– Гарри, – окликнула его из дальнего конца комнаты Гермиона, – ты следишь за временем?
Гарри взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже десять минут десятого – значит, надо немедленно возвращаться в гостиную, если они не хотят попасться Филчу и быть наказанными за нарушение режима.
– В целом, очень неплохо, – сказал Гарри. – Но мы запаздываем, надо уходить. Через неделю тут же, в то же время?
– Пораньше бы! – взмолился Дин Томас, и многие закивали.
Но их осадила Анджелина:
– Начинается игровой сезон, тренироваться тоже надо!
– Тогда давайте вечером в среду, – сказал Гарри, – и выберем дополнительный день. А сейчас пошли.
Он взял Карту Мародёров и проверил, нет ли на восьмом этаже преподавателей. Потом стал выпускать их по трое и по четверо, напряжённо следя за движением чёрных точек. Он хотел убедиться, что они благополучно следуют к своим спальням: пуффендуйцы – на втором этаже в коридоре, ведущем к кухне; когтевранцы – в Западной башне замка, гриффиндорцы – по коридору с портретом Полной Дамы.
– Всё прошло очень хорошо, – сказала Гермиона, когда они наконец остались втроём.
– Потрясающе! – подхватил Рон. Они выскользнули в коридор; дверь тотчас же слилась с каменной стеной. – Ты видел, как я обезоруживал Гермиону?
Гермиона была уязвлена.
– Всего раз. Я доставала тебя гораздо больше.
– Не раз, а по крайней мере три.
– Ну, если считать тот раз, когда ты споткнулся о собственную ногу и вышиб у меня палочку…
Они спорили всю дорогу до гостиной, но Гарри их не слышал. Он поглядывал на Карту Мародёров, а сам думал о том, что сказала Чжоу: что она из-за него нервничает.
|
Скачать 3.1 Mb.