Дневник 19. Дневник 19 трезвый закон 1914 года

• Название: Дневник 19 трезвый закон 1914 года
• Дата: 01.02.2023
• Размер: 250 Kb.
• Имя файла: Дневник 19.doc
• Тип: Закон; #915710
• страница: 6 из 7

Итого 100%

Таким образом, нарушение трезвости происходило главным образом при помощи домашних напитков, которые и раньше обычно приготов­лялись населением, но которые со времени запрета получили большее распространение и отчасти большую крепость. Около 80% потребителей этих напитков перестали прибегать к ним: одни потому, что не получали от н|их желательного опьянения, другие вследствие тягостных последст­вий, может быть, от одурманивающих примесей. Тяжкие алкоголики пробовали прибегать к суррогатам: денатурату, лаку, политуре, киндер-бальзаму и Сивушному маслу. Почти все они прекратили употребление суррогатов вследствие дурных последствий для здоровья. Лишь один или два мотивировали прекращение их употребления тем, что «негде до­стать». Принудительное воздержание переносилось легко или очень легко в 61,5% случаев; сначала трудно, а затем привыкли к воздержанию 22,6%; очень тяжело — 12,6%. Из последних совсем не привыкли 2,8%. Последствия принудительного воздержания были: благодетельные в 80%, тяжелые — 20%. Высказались за прекращение продажи навсегда водки 84% (всех крепких напитков — 79%); безразлично — 1%, против воспрещения навсегда — 15%.

Таким образом, согласно пензенской анкете, сельское население уди­вительно легко и быстро освоилось с вынужденным отрезвлением, при­чем даже среди алкоголиков лишь незначительное меньшинство (при­близительно 1/4) прибегали к опьяняющим средствам вместо водки, но и то главным образом в первое время.

В городах, особенно больших, дело обстоит, по-видимому, не так благополучно, но надо думать, не столь плохо, как хотят представить противники трезвости, главным образом, лица корыстно заинтересован­ные, т. е. представители алкогольного капитала. Опыт пустующих амбу­латорий для алкоголиков в Москве и Петрограде, а также обществ трезвости говорит за то, что даже среди людей с тяжелыми алкогольными навыками, не говоря об остальном населении, употребление суррогатов является скорее исключением. Во всяком случае широко поставленная анкета среди городского населения, главным образом в фабричных рай­онах, является крайне желательной в интересах правильного освещения вопроса об отрицательных сторонах запрещения и мерах усиленной и целесообразной борьбы с ними.
V

На фоне общего сочувствия и несомненного довольства отрезвлением тем рельефнее выступают противоположные течения. Они проявляются в недовольстве реформами и продолжительностью запрета и в попытках добиться, по крайней мере, частичной отмены запрещения продажи спиртных напитков.

Главная роль в этом движении принадлежит кругам, материально заинтересованным в отмене запрещения, т. е. представителями алкоголь­ной промышленности (виноделам, винокуренным и пивоваренным за­водчикам, торговцам спиртными напитками и лицам трактирного про­мысла). Если припомнить, как велико число понесших материальный ущерб от запрещения, как велика сумма вложенных в этой отрасли промышленности капиталов, как, наконец, значительно влияние этих кругов в промышленной политике, станет понятно противодействие от­резвлению с этой стороны и значение таких попыток. Поход против трезвости открылся уже вскоре после запрещения. Начинаются попытки воздействия на администрацию (вплоть до угрожающих писем губерна­торам, как, например, в Астрахани) и органы самоуправления; прини­маются меры добиться пересмотра и отмены постановлений городских дум (в Петрограде и Москве) и земских собраний; депутации хлопочут у министров, телеграфные ходатайства биржевых комитетов (рижского, ревельского, екатеринославского, одесского) настаивают на разрешении продажи виноградного вина и пива, о разрешении торговли хлопочет совет съездов торговли и промышленности и т. п. Все эти домогательства не остаются без результата: в столицах и больших городах возобновля­ется (правда, временно) торговля спиртными напитками или дело дохо­дит до пересмотра первоначальных постановлений дум; в других городах постановления, даже неоднократные, не утверждаются губернской адми­нистрацией (Калуга) или отменяются по жалобе содержателей рестора­нов и трактиров (Ярославль). Во многих местах, несмотря на запрещение, спиртные напитки, не исключая и водки, тем не менее подаются в ресторанах; частные лица получают очень легко разрешение на покуп­ку значительных количеств вина, из частных складов по ночам вывозятся большие партии товара и т. п. Влияние в сферах используется столь удачно, что в междуведомственные комиссии, о которой мы упоминали выше, кроме представителей ведомств и двух делегатов от столиц, уча­ствуют исключительно представители алкогольной промышленности. Не удивительно, кто в министерстве финансов и в министерстве земледелия высказывается взгляд, что полное устранение спиртных напитков из обихода нежелательно.

Если до сих пор эти старания и попытки отстоять свои грубо эго­истические интересы, в ущерб общественному благу, не привели к более значительным результатам, то причина этого лежит, с одной стороны, в исключительности переживаемого момента, а с другой стороны, в высоте общественного движения в пользу трезвости. Господа алкоголь­ные промышленники, однако, не падают духом и с надеждой смотрят на будущее, в чем легко убедиться хотя бы из специального журнала («Вестник виноделия»). Как видно, они длительно организуются, соби­рают свои силы, учитывают свои шансы, характер и значения которых, к сожалению, недостаточно оцениваются в обществе, и готовятся к дальнейшей борьбе^*.

В защите своих интересов представители алкогольной промышленно­сти, главном образом, виноделы, пивовары, вино- и пивоторговцы не ограничиваются ссылками на свои потери от запрещения. Понимая, что в моменты, подобные настоящему, откровенная защита своих эгоисти­ческих интересов неудобна и едва ли, как таковая, может иметь успех, они мотивируют свои ходатайства самыми разнообразными соображени­ями. Они апеллируют к высшей справедливости и даже религии, отста­ивают интересы государственного хозяйства, ссылаются на медицинские авторитеты, берут под свою защиту свободу личности, пугают тайным винокурением и распространением суррогатов, прозрачно угрожают внутренними осложнениями от подавления «органической потребности» народа в алкоголе и даже горячо стремятся содействовать отрезвлению народа.

Для характеристики этих явных и тайных поползновений и приемов их обоснования исключительный интерес представляет «Докладная за­писка г. Председателю Совета Министров представителей пивоваренной промышленности». Авторы этой обширной записки исходят из положе­ния, якобы несомненно установленного и будто бы разделяемого прави­тельством, что распространение пива, признанного в 1904 г. Медицин­ским Советом напитком не столько алкогольным, сколько питательным (!),


* Для характеристики силы и значения алкогольного капитала не лишне привести крайне любопытную справку из того же «Вестника Виноделия» (1914. №№ 9—11). Желая показать, что представители русской алкогольной промышленности не останутся одинокими в борьбе с запретительной реформой, журнал с удовольствием цитирует из органа Международного Ко­митета торговли винами, сидрами, спиртными напитками и ликерами («Information». № 40, 1912) следующее сообщение об агитации, предпринятой Комитетом по поводу предположен­ных в России мероприятий по борьбе с алкоголизмом: «по ознакомлении с законопроектом Го­сударственной Думы, Международный Комитет принял посильные меры и не только проте­стовал сам, но и вошел в сношения, в целях вызвать протесты, с заинтересованными странами (Англия, Испания, Франция, Греция, Голландия, Италия, Португалия) как путем непосредст­венных представлений министрам иностранных дел этих государств, так и привлечением к возбуждению соответствующих ходатайств местных влиятельных членов Комитета и крупней­ших профессиональных организаций. В результате этой агитации Международный Комитете нашел поддержку в специальной прессе, указывая на значительный вред, который может быть нанесен русскими…»

вызовет неизбежно усиление тайного пивоварения, чуть не в каждом крестьянском доме, и правительство окажется не в состоянии «уконтролировать каждую крестьянскую бабу», так как для этого пришлось бы поставить у каждой избы акцизного агента. Подобное «посягательство на правовые понятия» русского народа и вторжение в семейную жизнь полицейской власти «неизбежно вызовут опасное раздражение в наро­де». Так как пивоваренная промышленность, требующая больших затрат, не может существовать под угрозой запрещения, то во избежание пере­численных опасностей для народа и правительства, рекомендуется: пиво крепостью до 4° выделить из числа крепких напитков в категорию слабоалкогольных напитков, на которые не должно распространяться право запрещения по приговорам общественных учреждений, ибо такими приговорами оказывается «медвежья услуга и делу трезвости и государ­ственному казначейству», С точки зрения государственных интересов «необходимо не стеснять потребления пива, а всеми мерами способст­вовать его распространению как лучшей гарантии против алкоголизма». К записке приложено описание «простейших способов домашнего при­готовления водки и пива»^*.

Узко эгоистическая подкладка подобных домогательств, а равным об­разом несостоятельность и отчасти недобросовестность аргументации очевидна для всякого, сколько-нибудь знакомого с вопросами алкоголиз­ма. К сожалению, старания алкогольных промышленников находит сочувственный отклик в обществе. Приходится с грустью констатировать, что привилегированные классы населения в такой важный момент не оказались на высоте положения и, увы, не явили народу примера для подражания. Как бы не сознавая всей исключительности и неповтори­мости условий для успешной и действительной борьбы с алкогольным бедствием и своего долга разделить со страною всю тяготу жертв, нала­гаемых трагическим настоящим ради светлого будущего, более_образованные и__обеспеченные классы не нашли в себе достаточно силы и желания отказаться, хотя бы временно, от питейных привычек.

В то время, как прекращение продажи водки из казённых винных лавок и трактиров низших разрядов вполне одобряется, запрещение подачи спиртных напитков в первоклассных ресторанах и прекращение продажи пива и виноградного вина, т. е. меры, касающиеся по преиму­ществу интеллигенции, уже вызывают недовольство и порицание. В оправдание такого отношения приводятся обыкновенно соображения, что интеллигенты пьют умеренно, а если кто и пьянствует, то это обществу вред не приносит, что в ограничении нуждается простой народ по своей темноте, что нарушение запрета есть протест против административной опеки над свободой личности и незаконного вторжения в частную жизнь обывателя, над которым тяготеет уже много опек и принудительных ограничений и т. п. Сообразно таким объяснениям, а в большинстве случаев просто без всяких теорий, изобретаются всякие ухищрения к обходу запретительных мер и сведению их практически на нет, а мате­риальные средства и преимущества положения позволяют доставать спиртные напитки в достаточном количестве для удовлетворения старых навыков. В результате запретительные мероприятия дискредитируются в глазах народа, привыкшего всегда и во всем брать пример с интелли­генции, что вызывает частью соблазн, частью негодование с разговорами на тему, что «господам всегда житье».

Только что указанное явление имеет, конечно, свои причины. Частью здесь сказывается традиционное недоверие к запретительным мероприя­тиям, частью некоторыми особенностями нашей психики с ее неустой­чивостью и недостатком самодисциплины и чувством долга, при способ­ности в Отдельных случаях к подвигу и жертвам. Главную роль, однако, играют несомненно ошибочные взгляды на спиртные напитки, малая осведомлённость в вопросах алкоголизма и власть питейных предрассуд­ков, от которых не свободны не только образованное общество, не говоря о народе но, к сожалению, и врачи.

* Необходимо отметить удивительное совпадение: в осенние месяцы в Москве на улицах расклеивались бесплатно листки с описанием этих самых способов. Очевидно, угрозы распро­странения домашнего приготовления спиртных напитков кем-то уже начинали приводиться в действие.
VI

Влиянием таких причин приходится объяснить и то, с нашей точки зрения, заслуживающее сожаления обстоятельство, что врачебное сосло­вие в целом сравнительно слабо реагировало на реформу столь исклю­чительной важности. Правда, отдельные лица и некоторые медицинские организации горячо откликнулись на нее, приветствуя запрещение и решение правительства уничтожить казенную продажу водки и отстаи­вая необходимость радикальной борьбы с алкоголем и вне условий во­енного времени. Кроме Комиссии по вопросу о борьбе с алкоголизмом при Русском Обществе охранения народного здравия и Общества вра­чей-трезвенников, выступивших с обращением к обществу в защиту отрезвления, аналогичные постановления и ходатайства были опублико­ваны: медицинским факультетом Московского университета, группой профессоров-медиков Киевского университета, Обществом русских вра­чей в память Пирогова, Уральским медицинским обществом, совещанием бактериологов и представителей врачебно-санитарных организаций по борьбе сзаразными болезнями^*. Нельзя не признать, что перечень этого не велик, во всяком случае, короче, чем можно было бы желать и надеяться, принимая во внимание большое число медицинских учреждений и организаций, как чисто академических, так и научно-практических. В общественном движении в защиту трезвости их авторитетный голос мог бы конечно иметь немалое значение.

За исключением только что указанных выступлений, отношение вра­чей, в массе, к запретительной реформе оставляло желать многого вызывало и продолжает вызывать не лишенные справедливости нарекания. Не говоря об отдельных, правда, немногочисленных выступления в защиту пива и виноградного вина, большинство врачей в ежедневном обиходе не редко нарушало запрещение, злоупотребляя своим правом выписки_спиртных напитков из аптек: Не отказываясь лично от употребления спиртных напитков и способствуя другим в получении их, врачи широкой рукою подписывают рецепты на спирт и крепкие напит­ки, выписывают последние в значительных количествах, якобы для на­добностей лазаретов и лечебниц (где они совершенно не нужны), ис­пользуя их для себя, своих друзей и знакомых. Отдельные, правда, очень редкие исключения, к стыду врачебного сословия, сделали даже из продажи рецептов на алкоголь источник дохода. Злоупотребления правом выписки по рецептам так значительны, что некоторые провинциальные врачи уже подверглись административным карам вплоть до высылки из мест жительства, а в прессе, в обществе, в собраниях и съездах при обсуждении вопросов, связанных с отрезвлением, открыто высказывают­ся по адресу врачей упреки в дискредитации идеи отрезвления и обви­нения в «спаивании».

Это печальное явление объясняется, помимо власти питейных при­вычек, главным образом недостаточной осведомленностью врачей в воп­росах алкоголизма. Хорошей иллюстрацией этой неосведомленности и противоречий и путаницы во взглядах на роль и значение алкоголя может служить анкета среди московских врачей, произведенная в 1912 г. покойным доктором Т. П. Вяземским. Результаты этой анкеты опуб­ликованы в недавно появившейся интересной работе доктора М. А. Захарченко**, появление которой надо признать в высшей степени своевременным.

Хотя число ответов сравнительно небольшое (54), но в виду того, что отвечавшие, по преимуществу популярные в Москве врачи: профес­сора, приват-доценты, ассистенты клиник, старые врачи с крупной прак­тикой, главные врачи различных больниц, владельцы частных лечебниц и т. д. — можно считать, что анкета отразила наиболее существенные черты во взглядах московского врача в вопросах, касающихся употреб­ления алкоголя здоровыми и больными.

По отношению к первому вопросу анкеты — о вреде каждодневного умеренного употребления спиртных напитков взрослыми и детьми — 2% врачей ответили отрицательно, т. е. допускали ежедневное умерен­ное выпивание не только для здоровых, но и для детей (!). 15% полагали, что умеренный алкоголизм взрослых безвреден, детей же — вре­ден.

* К сожалению, нельзя обойти молчанием выступлений двух медицинских обществ: Сим­феропольского и Феодосийского, высказавшихся за возможность продажи виноградного вина крепостью не свыше 16° с ограничением мест, времени и количества продажи, в чем, конечно, сказывалось влияние винодельческого региона.

** М. А. Захарченко. Анкета среды московских врачей по вопросу об употреблении спиртных напитков. Психиатрическая газета». 1915. №1.
Наконец 83% отнеслись отрицательно к употреблению спиртных напитков как взрослыми, так и детьми, но в значительном числе случаев с оговорками и умолчаниями, которыми отчасти обесценивают это от­рицание.

Относительно средней, «умеренной» дозы спиртных напитков 28% признали всякое количество алкоголя вредным, другие 28% допускали умеренную дозу, варьируя ее от чайной ложки до 3 рюмок водки, крепкого вина от 1 чайной ложки до 1 стакана и пива от 1/2стакана до 3-х бутылок. 18% не дали точного определения умеренной дозы, а остальные совершенно не ответили на этот вопрос.

По вопросу о назначении спиртных напитков больным 37% совер­шенно не допускают алкоголя как терапевтического средства; 24% ог­раничивают его назначение «исключительными случаями»; 41% назна­чают вино, пиво и даже водку при различных заболеваниях, главным образом, инфекционных, 24% дают вино как укрепляющее и питатель­ное средство в период выздоровления. Как общий вывод: 2/3 врачей в больших или малых размерах назначают спиртные напитки больным. 9% находят возможность назначать вино детям, в качестве лечебного средства, 4% допускают его для кормилиц.

Невеселый вывод этой анкеты, по мнению автора, тот, что сами врачи, обязанные своей профессией вести в массы здоровые понятия о гигиене, бороться с предрассудками и ложными взглядами в этой обла­сти, — сами они в таком важном вопросе, как вопрос алкогольный, часто бывают столь же некомпетентны, как и широкая публика. Разница только та, что мнения массы ничем не мотивируются, кроме ее вкусов, мнению же врача его профессия дает известную степень научной сан­кции, а его влияние словом и делом в повседневной практической работе определяет его роль, положительную или отрицательную.
VII