Пхпх. До того, как Александр Белов. 2020 год 13е июня около 11 часов утра
 Скачать 136.15 Kb.
|
|
ГЛАВА 4: Находка. 2024 год; Конец осени; день. … Сашка присел на пошарпанный диван, с кучей дырок, заплаток, в лёгкой шерсти Динго; присел рядом со спящей Юлией. ‒ Она принесла мне его, ‒ Мастер кинул взгляд на ящик, стоящий недалеко от стола. ‒ Ещё не открыл? ‒ Сашка аккуратно приподнял голову Юлии, перекладывая её себе на колени; и начал нежно и неторопливо поглаживать её огненные волосы. ‒ Пока нет. Вот, ‒ Мастер указал на радио, стоящее у него под рукой. ‒ Оно должно работать, я это знаю! ‒ Ты даже не знаешь, откуда это… И чьё. ‒ Оно моё. Наверное. ‒ С чего ты взял, что оно будет работать? ‒ Я слышал. Слышал какой-то голос на фоне лёгких помех, но потом потерял его. Он работал! ‒ Мастер продолжал крутить радио, настраивая частоту. ‒ Ты уверен, что слышал что-то? ‒ Абсолютно! Инженер говорил как всегда ‒ с большим энтузиазмом, но не особо большими надеждами, готовый к тому, что его может постичь разочарование, но всё же делающий всё возможное, чтобы разочарование не наступило. Сашка продолжил сидеть, поглаживая супруге огненные волосы, значительно сократившиеся в длине после того, как настал этот Новый Мир. Ножом в твёрдой руке с показным равнодушием она сама отрезала их, сделав такой длины, что они даже плеч не касались. Но, вероятно, равнодушие всё же было показное, а самой ей было жалко своих волос. И Сашке тоже было жалко. Ему нравились горящие волосы своей Юлии. Стояла полная тишина: Мастер медленно крутил радио, вслушиваясь в слова, но ничего не было, Сашка поглаживал волосы Юлии, и эту безмолвную тишину нарушало только её лёгкое мерное сонное сопение. ‒ Желез… Нгел… Радио издавало звуки. Мастер остановился. ‒ …Лезный… Нгел… ‒ голос тяжко говорил сквозь шумные помехи. ‒ Прист… Ще… Для… Гримов… Ищите… Оло… Еди… Венного… Мёрт… Лег… Нера… ‒ далее голос проговаривал точные координаты, но половина цифр были съедены помехами. Запись пошла по кругу. Снова. Инженер вырубил радио. ‒ Мёртвый Легионер? ‒ Да… Есть один такой. Я знаю, где это. ‒ Странно вещать о своём местонахождении так открыто. Вдруг эту частоту и Принцы найдут. Думаешь, это ловушка? ‒ Думаю, надо проверить в любом случае. Если это всё же Пилигримы, то, вероятно, у них хорошая оборона на случай, если эту частоту найдут и Принцы. А если это западня для всех Пилигримов… Тогда нужно покончить с этим. Не хватало ещё, чтобы мирные, не бойцы, лезли туда и помирали. ‒ Соглашусь… ‒ слегка растеряно закончил Мастер. ‒ Завтра. Это место не так далеко, завтра и съезжу. ‒ Один?! Он снова посмотрел на всё ещё спящую Юлию. ‒ Разберёмся с этим потом. Мастер пристально взглянул на Сашку и передал ему небольшой осколок зеркала. Глаза его сильно выделялись на фоне остального лица, похожего на панду ‒ огромные фиолетовые синяки под глазами, невыспавшегося человека, и красная кожа лица, блестящая от пота и постоянно находящаяся на Солнце ‒ не помогали даже повязка и очки; слабовыраженные эмоции, возможно, даже излишняя пассивность! Наверное, он просто очень сильно устал. На одежде виднелись тёмно-багровые пятна крови. От него буквально несло смертью! Одежда рваная, вся в лохмотьях; очки спущены на шею и болтаются рядом с повязкой. Раннее яркое оранжевое пончо, теперь ‒ лоскут ткани, испачканный в грязи и крови, сияющий цветом глины. Наручи его слегка поржавели ‒ столько крови просочилось на место крепежа! ‒ Когда ты последний раз стирал одежду? ‒ спросил Мастер. ‒ Недели две. Наверное. ‒ Сейчас бы не помешало. Тем более, если там будут всё же Пилигримы, то нехорошо являться в таком… жестоком виде. ‒ Сложно поспорить. ‒ А ты и не спорь. Сашка вернул осколок зеркала. ‒ Пойду я к речке. Мастер кивнул. ‒ Держи, ‒ Мастер взял с полки лимонный сок и протянул. ‒ Поможет смыть кровь. Должен помочь. А я как раз займусь ящиком, который вы нашли. ‒ Даже не буду спрашивать, откуда это у тебя, ‒ принимая бутыль, закончил Сашка. Он посмотрел на стол, захламлённые полки позади Мастера, сгрудившиеся кучи чего-то, где сложно высмотреть что-то конкретное, но сам Мастер отлично знал, что у него есть, а чего ‒ нет. Хотя, наверное, есть у него почти всё, что только может понадобиться. ‒ От других слышно что-то, может, заходил кто? ‒ По поводу заказов? Эм… ‒ Мастер пытался припомнить последние события. ‒ Снова сказки про Оборотней, да и только. Пришёл один, сказал, что видел огромного волка… или медведя… Где-то в горах… на юго-востоке вроде бы. Как-нибудь съезди, может, какой волк-переросток там и есть. Лишняя плата нам лишней не будет. Сашка утвердительно кивнул, запоминая это. После аккуратно и нежно приподнял голову Юлии, положил её на диван, встал и направился на «чистку». Путь к речке не занимал много времени ‒ если бежать, то можно добраться за пару минут, если же идти спокойно, то потребовалось бы минут пять, не больше. Такое близкое расположение к водоёму было очень удачным: понадобилось ‒ сходил за водой для питья, потребовалось ‒ пошёл и помылся. Речка была единственным водоёмом столь близким, поэтому никто не брезговал и пить из неё, и смывать туда грязь с себя или же одежды. Пока Сашка шёл искупнуться, он встретил Игоря с Динго ‒ они перекинулись парой фраз, в которых Игорь порадовался столь скорому возвращению Пилигрима из мира мёртвых. Сам же Игорь сообщил, что жетон Прометея передан заказчикам. После они разошлись: Сашка к реке, Игорь с Динго ‒ к заправке. Вспомнив Прометея, Пилигрим шёл оставшийся небольшой путь с задумчивым лицом. Близился водоём. Сашка неспешно разделся ‒ некоторые его шрамы давали о себе знать из-за резких движений. Плеснул лимонный сок на кофту, попытался оттереть ‒ получилось лучше, чем было, но местами мелкие запёкшиеся пятнышки ещё остались. Смочив кофту, пончо, штаны, обувку, он пытался сделать их настолько чистыми, насколько это представлялось возможным ‒ минут десять усердной работы и вот: одежда висит на ветвях деревца, а он, неспешно погружаясь в воду, ощущая каждый шрам на своём теле, пытался наслаждаться тёплой водой. Было по-летнему тепло, хотя стояла осень ‒ октябрь или ноябрь. Точнее сказать трудно. В Новом Мире мало кто ведёт счёт дням: новый день, жив и хорошо. А вот погода, конечно, сильно изменилась. Вернее, она не изменилась. Совсем. Какой была в регионе, когда Легион десантировался, такой и осталась. Была на подходе зима, а тут уж четвёртый год неменяющееся лето. Где вечный дождь, где вечная жара, где похолоднее и тебя возьмёт дрожь, а где вполне приятно ‒ умеренный тёплый порывистый ветер, температура ниже температуры тела на градусов пятнадцать-двадцать. Хорошо, что это теплота оказалась вблизи водоёма. Находясь в тёплой воде, Сашку постигали раздумья: Прометей, легенды Нового Мира ‒ есть ли в них хоть доля правды, Принцы и Пилигримы. В общем, находясь в такой тишине, он всегда погружался в свои мысли, обдумывая то, как сильно изменился мир ‒ изменился ли он вообще, или сущность осталась та же? ‒ взаимодействие людей, одни делают что-то для других и наоборот, где-то существует много мелких лагерей, но ни одного крупного города, ни одного государства, где существовало бы понятие «власть». В Новом Мире каждый был подвластен себе ‒ ни закона, ни наказаний, ни поощрений, даже понятие «справедливости» стало довольно относительным. Да уж, Мир всё же сильно изменился. Он наклонил голову вниз, осматривая своё пятно в области сердца. Паутина, как её называла Анастасия Степановна, действительно была похоже на паутину ‒ множество нитей переплетаются между собой; словно вены, идущие не единым потоком от одного другого, а сборище вен, брошенных в одну кучу, сплетающихся, путающихся друг в друге, оставляя рисунок в виде паутины. Правда, теперь эта паутина была не бледно-розового цвета, а отдавала голубизной, возможно, даже больше походя на бирюзовый оттенок. Цвет сменился после высадки Легиона, а почему ‒ этого Сашка не знает. Гуляя глазами по своему телу, он замечал все те шрамы, которые были до Нового Мира, и те, которые появились, когда всё это началось. Синяки, царапины, ножевые, пулевые, ожоги от паяльника и прижигания от сигареты, следы когтей и зубов. Шрамы у него было уже почти по всему телу. Запрокинув голову назад, возводя глаза к небу, он продолжал пребывать в раздумьях. ‒ Сань… Саня… ‒ Пилигрим ощутил, что кто-то дёргает его за плечо. ‒ Саня, я открыл его! Ты должен это видеть! Пилигрим помнил приёмник, поход к речке, а потом, видимо, заснул. ‒ Открыл?.. Что ты открыл? ‒ потирая глаза, спросил Сашка. ‒ Ящик!.. И там… Ты должен это видеть! ‒ голос инженера звучал достаточно тихо, но даже этот тихий голос, казалось, сейчас сорвётся в истерике и переполнении эмоций. ‒ Одевайся! Я буду ждать тебя у себя! ‒ Мастер двинулся назад, к заправочной станции. Сашка вышел из реки ‒ одежда уже была вся сухая, сколько же он так проспал в этой реке? Напялив сухую одежду на ещё мокрое тело, он двинулся в лагерь. Зайдя в мастерскую Мастера, Сашка приметил всё ещё спящую Юлию, а после взгляд мигом упёрся в стол. На нём лежал ящик с закрытой крышкой, но вскрытым замком. Пилигрим поднял крышку, увидев то, что было внутри. Из ящика сразу же понесло дрянным зловонием трупа, смешанного с болотом, и мухи моментально закружились над ним. В ящике лежал труп маленького Легионера. Иссушенное тело: все кости выпирали столь сильно, что, казалось, сейчас прорежут кожу и выйдут наружу. Серая кожа, словно могильный камень; пустые глазницы, из которых выкатились янтарные глаза; ломкие короткие волосы, вместо лысого, будто бы отполированного черепа; всё те же по четыре когтя на лапах. Этот Легионер, видимо, ребёнок достигал максимум семидесяти сантиметров в длину, но ноги его были поджаты к туловищу, а лицо ‒ его видимые остатки ‒ выражали страх и безысходность. Приоткрытый рот без зубов, пустые глазницы, поджатые ноги, обхваченные руками, и оборванная одежда. ‒ Что за?! Зачем Принцам этот… это… Этот ребёнок? ‒ Мне же откуда знать? Солнце слегка повернулось, озаряя большую часть мастерской. Небольшой лучик света, попавший на труп, мигом начал выжигать часть иссушенной кожи, прибавляя к этому запах гари. ‒ Чёрт! ‒ Сашка с грохотом закрыл крышку ящика. ‒ Вы же нашли это у Принцев, да? Откуда это у них?! Откуда у них этот Легионер, если, как ты говорил, их уже сколько лет не было видно?! ‒ Мастер пытался сохранять спокойствие, но получалось не очень хорошо. ‒ Не знаю, ‒ Сашка стоял, упираясь руками в крышку ящика, с опущенными вниз глазами, ‒ Не знаю для чего это им… Не знаю откуда у них это, но и на самом деле знать не хочу! ‒ твёрдо завершил Пилигрим, слегка стукнув по ящику, ‒ Принцы – те ещё сволочи. Человеческого в них, видимо, не осталось совсем ничего… А теперь… ‒ ощущался в его тоне нарастающий гнев, но внезапно он сменился на спокойствие. ‒ Теперь, я думаю, будет правильно похоронить это… Вместе с ящиком. ‒ Да, наверное… Думаю, ты прав, ‒ инженер тоже успокоился, его голос снова звучал ровно, и не так эмоционально. ‒ Игорю скажем? ‒ Нет… Думаю, не стоит. Пусть и Игорь, и Юля, думают, что там был сплошной лом… ‒ Спорить не буду… ‒ Так… а теперь… Сашка огляделся в поисках лопаты. Пилигрим взял инструмент, ящик и двинулся на улицу. Уже близился закат, когда Сашка доканчивал копать. И он вновь залюбовался пейзажем, забывая о том, что было с десять минут назад: обо всём гневе, недоумении, даже жалости к этому трупу ребёнка. Он просто стоял, подперев голову под черенок лопаты, и наблюдал, как вдалеке за рекой и лесом садится багровое Солнце. Как весь лес колышется под вечерним ветром, который лишь легко струился тёплыми потоками, неся в придачу пыль старых трасс-дорог. А ведь где-то там лежит труп единственного Легионера, куда Сашка намеревался отправиться уже завтра. ‒ Вновь любуешься видами? ‒ сказала девушка, подходя к Пилигриму. ‒ Да… вот слегка призадумался. ‒ Мастер сказал, что вы открыли ящик… И ещё что-то про радио, но я не слишком поняла, ‒ Юлия потирала ещё немного сонные глаза. ‒ Да… В ящике ничего полезного, а вот радио… ‒ Саш… Саш! Пилигрим упал на землю в лихорадке. Его трясло, изо рта струилась белесая пена, его зрачки убежали, оставив лишь пустые белки, а на шее выступили бирюзовые нити ‒ Паутина. ‒ Игорь! Мастер! ‒ кричала Юлия, пытаясь приподнять Сашку. ГЛАВА 5: В путь. 2020 год; 15-е июня; утро. Мастер проснулся от шумных шагов, разносящихся по квартире, и грохота посуды в соседней комнате. Он открыл глаза. «Приснится же такое. Какие-то Титаны… Конец света…» Мастер повернул голову, высматривая Есению. «Не приснилось...» Он полежал пару минут, рассматривая свою возлюбленную: чёрные, словно покрытые лаком, волосы, блестели под первыми лучами, сочащимися сквозь приоткрытые шторы; её поза невинного ребёнка – свернувшаяся в комочек и подложившая свои руки под голову. Одежда её была в редких бледных багровых пятнах, оставшихся от вчерашнего «кровавого» дождя. Рассматривания прервал доносившийся из кухни голос, ругающийся на что-то происходящее там. ‒ Чёрт!.. ‒ после шло несколько неразборчивых слов, а потом вполне понятная брань. Мастер приподнялся на кровати на локти, поначалу пытаясь получше вслушаться в голос отца, но это не вышло. Он встал с кровати, надел футболку и прошёл на кухню. ‒ Что здесь происходит? ‒ спросил Мастер, только завидя отца. ‒ О… ты уже проснулся… Это хорошо… Хорошо… Афанасий Иванович стоял над столом, опершись на него руками, словно поддерживая своё измотанное тело, которое вот-вот грохнется. Он потёр глаза, после хотел что-то сказать, но, видимо, потерял мысль. ‒ Ты спал ночью? ‒ спросил обеспокоенный об отце Мастер. ‒ Нет, ‒ он сказал это твёрдо, но будто слегка виновато. ‒ Я… занимался делами, ‒ он снова протёр глаза, после чего сел на стул. ‒ Какими ещё делами? Тут такое произошло! ‒ Я готовился к походу. ‒ Какому ещё походу? ‒ Нам нужно уезжать отсюда. И желательно побыстрее. ‒ Куда уезжать? А как же наш дом? Как же они, ‒ Мастер указал на окно, в котором где-то вдалеке виднелся истукан. ‒ Если они продолжат движение? ‒ Не продолжат. Не сейчас. Нам нужно успеть до того, как они очнуться. ‒ Что успеть? ‒ Найти кое-что… одну очень важную вещь. ‒ Что, коды запусков атомной бомбы? Запустить их и бомбануть сразу всех? ‒ Нет… Сынок, прошу, давай сейчас без лишних вопросов. Бошка у меня совсем не варит. Потом… Потом я тебе всё расскажу. ‒ Ладно. Буду непременно ждать, ‒ Мастер голосом акцентировал слово «непременно», ‒ Когда отправляемся? ‒ Через часа три. Я соберу оставшееся, что нам может понадобиться, потом всё же вздремну часок-другой. А там и в путь. ‒ Я надеюсь, Еся с нами? ‒ Да. Да, конечно. ‒ А родители её? ‒ Они… Их вчера придавило. Повезло, что сама Сеня выжила. ‒ Повезло…‒ тихо повторил Мастер и ушёл к себе в комнату, оставляя отца. Ровно через три часа уже все трое сидели в машине: старый пикап, который стоило бы уже давно поменять, но Афанасий Иванович всем сердцем любил его за что-то. Вряд ли он справится с длительной поездкой ‒ насколько длительно будет их путешествие? ‒ Понадобятся частые остановки, ‒ сидя спереди и смотря через зеркало назад, сказал Афанасий Иванович, и не дожидаясь вопроса: «зачем?», ответил. ‒ Топлива очень мало, да и еды тоже надолго не хватит. И Мастер, и Есения утвердительно кивнули головой, продолжая хранить молчание. Мастер сжал в своей руке руку своей возлюбленной, пяля в окно. «Поход, ‒ говорил в мыслях Мастер, вспоминая слова отца. ‒ Видимо, поход будет интересным. Если, конечно, эти истуканы не очнутся раньше времени и не проглотят нас… Раньше времени… А сколько его у нас?» Мастер достал из кармана телефон, залез в записи и переименовал то, что он вчера наговорил на диктофон. «Новая запись 1» поменяла своё название на «Всё началось здесь.» «Твою мать, ‒ подумал Мастер. ‒ Издох.» Он с минуту пялил на внезапно почерневший экран телефона, а после убрал его в карман. «Потом разберусь.» ГЛАВА 7: Старик из-под земли. 2024 год; Конец осени; утро. Пилигрим открыл глаза. Взгляд его упирался в потрескавшийся потолок и продолжал бродить в полумраке станции. Рядом никого не было. Сашка, стараясь быть как можно более аккуратным, не производя резких движений, сел на кровать. В голове звенело, словно сотня гудков поезда поочерёдно били по вискам, ушам, в лоб и, будто изнутри, прямо из мозга. Приметив закатанный рукав на левом предплечье, он приметил и новый укол на вене ‒ кололи обезболивающее. Неспешно встав с кровати, он двинулся к двери, на выход. Утро было ранее ‒ Солнце только появлялось из-за горизонта, но никого поблизости не было. Уловив голоса, он двигался на их источник ‒ в гараж Мастера. ‒ Несколько десятков километров на восток, по реке… ‒ говорил Мастер, вырисовывая на пожелтевшем листке самодельную карту. ‒ Да, а потом… ‒ Юлия ткнула в листок, собираясь продолжить маршрут. ‒ Очнулся, мертвец недоделанный! ‒ крикнул Мастер, завидев Сашку. Юлия мигом отвернулась от стола и бросилась к своему супругу. ‒ Ты в порядке? ‒ Да. Уже всё хорошо. Юлия слегка оттянула кофту Сашки, просматривая синеватое пятно. ‒ Не больше обычного, ‒ сказал Пилигрим. ‒ Это хорошо. Но нельзя, чтобы это так продолжалось! ‒ А какие варианты? ‒ Лекарства! Или… операция?! ‒ Ты серьёзно? Кто в нынешнем мире будет делать операцию? К тому же, непонятно было, что за болезнь, когда ещё существовала цивилизация, а теперь-то уж тем более! Хорошо, что шприцы Мастера хоть как-то помогают. ‒ Но недостаточно хорошо ведь! ‒ Выбора нет. Что имеем, то имеем. С минуту в гараже стояла абсолютная тишина. ‒ Что вы там обсуждали? ‒ спросил Сашка. ‒ Я рассказал Юле о том, что мы услышали по радио, ‒ начал Мастер, переводя взгляд на саму Юлию, думая, что она продолжит; но Юлия молчала в стороне с недовольным и, возможно, слегка обиженным взглядом, пока Сашка приближался к столу, чтобы повнимательнее посмотреть. ‒ Тут не несколько десятков километров, ‒ ткнув в карту, сказал Сашка. ‒ Там их больше в раза три. А ещё где-то тут, ‒ Сашка отмерил половину от сказанного собою расстояния. ‒ Река ветвится ‒ нужно идти по правому течению. Сашка глянул на Юлию, стоящую подле выхода. ‒ Нужно ехать сейчас, пока утро. К вечеру, может быть, успею вернуться. ‒ Успеешь? ‒ спросила Юлия. ‒ Куда ты собрался ехать? Ты только с койки встал! ‒ Не страшно. Сейчас всё в порядке. ‒ Нет! Мы с Мастером собрались ехать на разведку, а ты остаёшься отдыхать! ‒ тон Юлии быстро набрал обороты до приказного. ‒ Уверена? ‒ по лицу Сашки скользнула язвительная улыбка. ‒ Если так хотите ‒ могу взять вас с собой. Но! Одну тебя я точно не отправлю. ‒ Мастер… ‒ Мастер ‒ не боец. Если что случится, то защищаться тебе нужно будет самой! Юлия понемногу закипала. ‒ Ты только встал с койки! ‒ повторила Юлия. ‒ Если тебя в пути снова хватит лихорадка, что прикажешь делать?! ‒ Не прихватит. Всё будет в порядке. ‒ Делай, что хочешь! Если что случится с тобой, то я брошу тебя помирать прямо на том месте, где ты будешь! Юлия вышла из гаража, сердито браня всё и вся. ‒ Ты точно уверен в своих силах? ‒ спросил Мастер. ‒ И ты туда же? ‒ Нет, нет. Просто хочу быть уверенным, что ты хотя бы чувствуешь себя хорошо. ‒ Да, я в порядке. ‒ Ты же понимаешь, что Юля просто переживает за тебя? Сашка помолчал. Его лицо мигом сменилось на присущее ему спокойное. ‒ Понимаю, но… я же не могу её бросить одну. ‒ Тоже верно. Как ты и сказал, я ‒ не боец, а в одиночку на такие разведки ходить опасно. Что правда, то правда. Сашка утвердительно кивнул. ‒ Нужно собираться. Не более, чем через полчаса все уже были готовы и расселись по своим мотоциклам под фразу Сашки: «Надеюсь, топлива хватит и не придётся снова искать какой лагерь, чтоб предложить им что-то в обмен на несколько бенза». Между троицей висело напряжение из-за только недавно произошедшей недомолвки, поэтому почти вся дорога прошла тихо. Изредка они делали привал, чтоб передохнуть да слегка размяться. А после Сашка с Юлией спорили, как проще и быстрее добраться. ‒ Ты неисправим! Упрям! ‒ кричала Юлия, когда дело не двигалось с одной точки. Сашка полез в карман штанов, доставая оттуда полупустую и полуистрёпанную пачку старых сигарет. ‒ Ты же бросил! ‒ С тобой бросишь, ‒ процедил Сашка сквозь зубы, держа во рту сигарету. ‒ Есть огонь? ‒ обратился он к Мастеру. ‒ Что?.. Мастер старался не замечать их перепалок, наслаждаясь видами, сквозь которые они ехали. Он вроде бы их все и видел, да они и сами между собой особо не отличались, но будто бы всё увиденное Мастером было чем-то новым; или же позабытым. Глаза его метались по просторам, застревая где-то меж пространства, уходя в задумчивость и старые тщетные попытки вспомнить. ‒ Огонь, говорю, есть? ‒ повторил Сашка. ‒ Не-а, ‒ Мастер отрицательно покачал головой. Виды ведь уже все старые ‒ не меньше четырёх лет неменяющихся пейзажей, которые где-то слегка, а где-то очень сильно изменились тогда, эти четыре года назад. Когда и погода перестала меняться, и реки выплеснулись и стали течь совершенно в другом направлении, ранее им неизведанном ‒ реки тоже были те ещё путешественники, и горы, которые словно по щелчку переместились туда, где их раньше не было ‒ была гора, а сейчас она то ли поуменьшилась, то ли совсем исчезла, и наоборот ‒ в местах, где гор раньше не было ‒ поля, например ‒ появились мелкие сопки да склоны. Сашка выплюнул сигарету изо рта, сел на мотоцикл, протёр глаза, пытаясь сообразить – что делать? Юлия смотрела ему в спину: её глаза были стеклянны, возможно, она тоже, как инженер, вспоминала своё прошлое и прошлое Сашки, когда всё было другим, но прошлое «другим» она уже почти забыла; когда не было ни Легиона, ни Принцев, а понятие «Пилигрим» использовалось ею также редко, как «Лень». Ещё до Нового Мира она привыкла не ждать удобного момента, а создавать его. Создав сейчас этот удобный момент для вылазки, она подвергает опасности своего супруга, которого в пути может снова схватить лихорадка? И она ведь знала, что Сашка в любом случае не пустит её одну в путь, стоило ли тогда спорить? Этот спор повторялся круг за кругом далеко не в первый раз. И всегда Сашка предпочитал быть рядом со своей супругой, даже если у них вышла ссора, даже если ему самому грозит опасность. Так он показывает свою любовь, ведь на красивые слова он давно уже неспособен. Над этим успела поразмыслить Юлия, пока Сашка сидел, потирая глаза и мысля о чём-то своём. Взгляд у неё уже не был стеклянным, он стал нежнее, милее и сам по себе более притягательным. ‒ Хорошо, ‒ он тяжело вздохнул. ‒ Поехали. И неторопливо нажимая на газ, он двинулся по маршруту, который предложила Юлия. Спустя долгое время, когда Солнце находилось прямо над головами, троица приметила огромного бирюзового пришельца из прошлого. Подъезжая к нему поближе, Сашка внимательно рассматривал: поблёкшие глаза, которые были далеко уже не ярко-янтарные, а скорее… бурые, тёмные, безжизненные; в области сердца было отверстие, походящее на разрез, откуда долго текла кровь по мёртвому телу, а после и на землю, впитываясь в неё, окрашивая в яркий пурпурный цвет на ближайшие метр-два; сам он сидел, облокотившись на руины древней пятиэтажки, проломив здание, оказываясь частично внутри неё; а когтистые ноги-лапы, развалившиеся поперёк улицы, пришлось объезжать. Многие знают это место именно из-за трупа, но никто не знает, как он умер, и главное, кто его убийца. ‒ Здесь, ‒ сказал Сашка. Все трое сбавили ход, чтобы не создавать лишнего шума. Они внимательно смотрели по сторонам да слушали, пытаясь уловить любой шорох. Вдруг где-то послышался выстрел. Сашка, резво слезая с мотоцикла, лёгким шагом, не создавая лишнего шума, побежал на звук выстрела. Выглядывая из-за здания древней пятиэтажки, Сашка приметил пятерых людей, воюющих друг с другом: двое на трое. Местом битвы оказался старый местный то ли театр, то ли музей: треугольная крыша, походящая на полупирамиду, опиралась на высоченные колонны размером в половину Легионера; широкий вход, некогда принимающий одновременно множество посетителей, но сейчас частично заваленный одной из обрушенных колонн, но вроде бы пройти внутрь ещё можно было. Сашка стянул с лица повязку, лезущую ему в рот от сильных порывов ветра в лицо. Ветер бил сильно, раскидываясь холодными порывами во все стороны ‒ на старой заправке погода явно погостеприимнее и покомфортнее для обитания. Присматриваясь в небо, он увидел стоящие чёрные тучи; хоть Солнце и уверенно пробивалось сквозь них, но сами тучи были неотступны, сдерживая любопытные лучи, стремящиеся к победе. По итогу, небо оставалось угольным, хоть и зайчики Солнца бились неустанно. Троица осторожно наблюдала за боем, выглядывая из-за угла здания, находящегося в метрах десяти-пятнадцати от музея-театра. Они смотрели и думали о том, есть ли из этих пятерых кто-то, кто станет им союзником? Один из воюющих стрелял из пистолета, изредка высовывая голову из-за колонны и наводя прицел; стрелял он не слишком метко ‒ правильнее даже сказать совсем мимо. Второй, видимо, его напарник, предпочитал ближний бой, который успел поразить троицу Пилигримов: резкие движения воина превосходили скорость и реакцию обычного человека в несколько раз, а может быть и в несколько десятков раз; он молниеносно бегал меж укрытий, постепенно, но уверенно приближаясь к своим противникам, вырезая их своими взмахами длинных, но нешироких клинков. На этих двух бойцах были одинаковые маски, которые никто, из только что прибывшей на бойню-спектакль троицы, никогда не видел: маски ярко-алого переливающегося цвета, но на них ещё был какой-то рисунок ‒ серебряные крылья. Бой закончился. Никто из бойцов в масках даже не пострадал, благодаря резвому воину, перебившему всех. Человек с клинками снял маску. ‒ Потренироваться бы тебе в меткости, Брендон! ‒ слегка посмеиваясь, обратился человек с клинками к напарнику. ‒ Учту твоё пожелание! ‒ второй тоже снял маску, равнодушно ответив первому. ‒ Душнила! Бой выигран, а ты даже порадоваться не можешь! ‒ Откажусь от привилегии радоваться смертям людей. Троица наблюдала за этим натянутым разговором, в котором как минимум один из бойцов не хотел участвовать. ‒ Эй! ‒ крикнул Сашка, выходя из-за укрытия. Тот, кого человек с клинками назвал Брендоном, на один только окрик достал пистолет из кобуры и сразу же навёл на Сашку. Пилигрима долго ждать не пришлось, он отреагировал, также доставая оружие. ‒ Тише, тише! ‒ продолжал Сашка. ‒ Мы вам не враги… наверное. Брендон продолжал держать пистолет на прицеле. Сашке показалось, что он заметил на лице стрелка искривлённую улыбку. Улыбку, которая показывала все зубы и от которой у стрелка мигом загорелись глаза ‒ улыбку, от которой у самого Сашки пробежала мелкая дрожь. ‒ Я… ‒ начал Брендон, комкая слова. ‒ Брендон, опусти свою пукалку! ‒ послышался третий голос позади двух бойцов. Голос, появляющийся из театра-музея, оказался голосом старика. Выходя из тени, он показался троице. Сашка приметил трость, на которую старик опирался правой рукой и то, для чего нужна была трость ‒ хромающая правая нога; на голове у него была потёртая мореходная фуражка, а на нём самом ‒ синее длинное пальто; прищуриваясь, он оглядывал троицу, поглаживая свою седую бороду. Сашку заворожил его правый глаз, который был обвит красными нитями: весь белок покрыт красными венками, словно в него ужалила пчела, а после эти венки выходят из глаза, двигаясь на несколько сантиметров по окружности по морщинистой кожи старика. ‒ Да, ‒ стрелок убрал пистолет. ‒ Прошу простить за такой приём, ‒ продолжил он, обращаясь к Сашке. ‒ Они не враги. Брендон кивнул. ‒ Избавьтесь от трупов! ‒ приказал старик. ‒ Не хватало ещё, чтобы дом культуры окружало… это! ‒ в речи старика слышался акцент ‒ голос грубоватый, резкий, русскому обучен неплохо, но явно это не его родной язык. Оба бойца двинулись выполнять приказ старика. Старик рукой подозвал троицу к себе, дружелюбно улыбаясь. ‒ Вы из Пилигримов? ‒ спросил старик, поглаживая свою седую бороду. ‒ Да… можно и так сказать, ‒ ответил Сашка. Голос его звучал мерно, словно это были деловые переговоры с каким-то давнишнем лагерем, для которых он уже оказывал услуги, а не какой-то незнакомец, явившийся из ниоткуда. ‒ Мы пришли по сигналу. Поймали волну, которая говорила явиться к трупу Легионера. Это… Старик продолжал оглядывать троицу, каждого тщательно с головы до ног: сначала он обвёл глазами Сашку, продолжая улыбаться и поглаживать седую бороду, после ‒ Юлию, а когда дошёл до Мастера, то заулыбался ещё шире, и красный глаз его словно сверкнул. ‒ Да. Это наш сигнал, ‒ старик двинулся внутрь театра-музея, рукой указывая троице следовать за ним. Внутри всё было пусто: ни вывесок, ни экспонатов, ни каких-то табличек, указывающих номер зала или что-то подобное; только полуразваленные арки-проходы да несколько каменных пьедесталов, где раньше, видимо, что-то стояло. Освещение было слабоватое ‒ лишь тот невеликий свет, который лился через дыру в крыше. ‒ Значит, вы нашли сигнал! ‒ голос старика был радостен, а слова он произносил словно в такт ударов трости о пол. ‒ Да. Наш человек сумел найти его. Мастер, ‒ ответил Сашка, который шёл первый за спиной старика. ‒ Мастер, ‒ старик медленно повторил, будто ему приятно было слышать это слово. ‒ Мастеров в наше время не так уж много. Тот, у кого золотые руки ‒ сам стоит не меньше мешка золота. ‒ Как вас зовут? И куда мы идём? ‒ Моё имя Вальтер. Я являюсь управляющим города, в который, собственно, сейчас мы и направляемся. ‒ Я Александр. Моя жена ‒ Юлия. И сам Мастер… ‒ прошло небольшое молчание. ‒ Что значит город? Лагерь? Вашему лагерю нужна помощь? Поэтому вы подали сигнал? ‒ Нам нужна помощь. Своеобразная. Но мы не лагерные. У нас город. Давайте я вам расскажу всё поподробнее. Вальтер снял ключи с пояса и открыл вставшую перед ними дверь. Из прохода лился красный свет, будто там была комната для проявления фотографий. Но нет ‒ лестница уходила куда-то вниз, ведя в… подвал? Сашка слегка насторожился и положил руку на кобуру, но продолжал молчать, готовясь к речи старика. ‒ Когда всё это только началось: Легион, первые Принцы, а за ними и Пилигримы ‒ я понял, что цивилизация станет утеряна. Большая её часть уж точно! И в моей голове родилась мысль о том, чтобы сохранить то, что ещё живо, и возродить то, что уже умерло. Я начал свой путь далеко отсюда. Шёл и набирал людей, каждый из них что-то да мог: кто-то умел охотиться, другие умело управлялись с ножницами, нитками и иголками, третьи знали, как лечить недуги. Мы шли ‒ нас становилось больше. Все мы жили только этой самой мечтой ‒ возродить цивилизацию! Построить новый город, в котором было бы безопасно и в котором снова могла течь человеческая жизнь ‒ ты что-то делаешь, это что-то помогает делать что-то иное другим людям, и так каждый раз, созидая, возрождая и обучая, мы понемногу развивались. Конечно, до той цивилизации было ещё далеко, да и сейчас до неё далеко, но мы движемся, а это уже хорошо. Два или три года я набирал людей, мы шли-шли, нас становилось больше и это уже было похоже на нескончаемый поток, движущийся куда-то туда! Многие умирали… Недоставало лекарств, пищи не хватало для всех, кто-то умирал в бою с Принцами… Пришло время осесть ‒ один человек сказал, что где-то здесь под землёй должен быть заброшенный бункер, который использовали для эвакуации из-за прилёта Легиона. Мы нашли его. Осели. Думали, что это временно ‒ отдохнуть, переждать, восстановить силы, но случилось так, что мы и остались жить в этом бункере. Наша «цивилизация» закрепились здесь! и снова тащить её куда-то представлялось невыносимым. А на поверхности… Думаю, вы и так успели заметить, что ни солнечного света, ни нормальной почвы, поэтому мы тащили всё с разных уголков к себе в город… Так и появился Железный Архангел! ‒ старик открыл очередную дверь, из которой лился уже «правильный» свет. Вальтер прошёл через дверь, после ‒ Сашка, Юлия и наконец Мастер. У троицы буквально отпала челюсть! Высоченные потолки ‒ метров семь; свет, какой когда-то излучали лампочки, находящиеся в каждом доме. А людей! Столько людей ходит, смеётся, переговаривается между собой, у каждого своя одежда, своё занятие, свои знакомые. Неужели это можно считать началом возрождение цивилизации? ‒ Чудесно… ‒ сказал Мастер, разглядывая заворожёнными глазами всё, пытаясь выцепить каждую мелочь. Вон стоит ларёк, в котором продаются какие-то продукты! А вон бар, за которым сидят двое мужчин! На втором этаже, облокотившись на перила, переговариваются и хихикают две женщины! А вон всякие вывески: столовая, парикмахерская, бутик! Жизнь кипит. Кипит, как когда-то кипела до Легиона. И словно никто в этом городе никогда и не слышал о Принцах или Пилигримах, о том, что произошло четыре года назад. Словно все эти люди всегда жили здесь и для них действительно ничего не произошло! Словно они надели… ‒ Розовые очки, ‒ негромко озвучил свою мысль Сашка. Или же это было только на первый взгляд? Или, может быть, не все стали носителями этих очков? |