План+ 1 глава. Доказательства в уголовном процессе

• Название: Доказательства в уголовном процессе
• Дата: 12.04.2023
• Размер: 147.63 Kb.
• Имя файла: План+ 1 глава.docx
• Тип: Документы; #1056210
• страница: 3 из 6

Глава 2. Классификация доказательств
2.1 Правильная квалификация доказательств как гарантия обоснованности процессуального решения по уголовным делам
В науке российского уголовного судопроизводства традиционно повышенное внимание ученых- процессуалистов обращено к изучению вопросов классификации доказательств по уголовным делам. Она способствует систематизации накопленных знаний, обеспечивает правильное использование понятий и терминов, устраняет неопределенность и неоднозначность языка науки. Классификация доказательств возможна по различным основаниям.

В уголовном судопроизводстве выделяют такие виды доказательств, как личные и вещественные. Их наименование указывает на источники информации. В первом случае – информация, полученная из показаний личности (участника уголовного судопроизводства) и зафиксированная в процессуальном порядке, во втором случае – вещи, предметы, документы и иные объекты материального мира, воспроизводящие материальные признаки объектов.

К личным доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта и специалиста. Все эти виды показаний подлежат процессуальному закреплению с соблюдением правил и требований закона. Также к личным доказательствам можно отнести заключение эксперта, специалиста и документы, если их доказательственная ценность определяется не индивидуальными признаками, а содержанием.

Теория доказательств не отдает заранее предпочтения ни одному из перечисленных видов доказательств. Но сведения, которые исходят от личности, всегда носят субъективный характер. То есть всегда следует учитывать особенности восприятия конкретной личностью определенных событий или действий. При этом необходимо учитывать психические, физические особенности индивида. На восприятие оказывают воздействие многие факторы окружающей среды: погодные условия, время суток, расстояние, скорость и т.д. Немаловажную роль может играть фактор личной заинтересованности индивида в исходе дела, который не всегда обнаруживается субъектом доказывания. Вещественные доказательства способствуют обоснованному выдвижению версий по уголовному делу, их исследованию для более быстрого раскрытия преступления.

Как отмечает А.А. Власов, такие доказательства по определенным категориям дел позволяют юридически правильно оценить (квалифицировать) содеянное. Они могут иметь решающее значение для установления виновности, невиновности в совершении конкретного преступления.

А.А.Власов указывает, что документы могут по-иному отражать объективно информацию, непосредственно относящуюся к преступлению, личности преступника (материалы видеозаписи или аудиозаписи)¹.

Из вышеприведенного мы предлагаем вычленить классификацию вещественных доказательств. Так, все многообразие вещественных доказательств можно классифицировать путем ряда делений, произведенных по нескольким различным основаниям. Один из распространенных видов деления связан с отношением вещественных доказательств с расследуемым событием. Именно этот признак положен в основу примерных перечней, приведенных в уголовно-процессуальном законе, которые имеют своим назначением определить понятие вещественных доказательств. Кроме того, вещественные доказательства можно разделить на первоначальные и производные.

Например, след ноги преступника на месте происшествия является первоначальным, а слепок этого следа – производным вещественным доказательством. По методу использования, с целью выявления тех или иных элементов состава преступления можно разделить вещественные доказательства: 1) для установления индивидуального тождества и 2) групповой принадлежности объектов.

Примерами первого вида вещественных доказательств являются следы рук, обуви, дающие возможность отождествить человека или его обувь, которыми оставлены следы па месте происшествия. Ко второму виду можно отнести самые различные вещества (кровь, жидкость различного происхождения, краски, порошки и т.д.), исследуемые для установления группы, к которой они относятся.

Р.С. Белкин разделяет вещественные доказательства по объекту проведенной экспертизы: криминалистической, судебно-медицинской, судебно-химической, ботанической, ветеринарной, ихтиологической, технической, агротехнической и некоторых других¹.

Мы предполагаем, что деление вещественных доказательств по видам экспертного исследования носит условный характер. Потому-то зачастую один и тот же предмет является объектом нескольких различных экспертиз. Например, нож с отпечатками руки и следами крови подвергают исследованию в рамках как криминалистической, так и судебно-медицинской экспертизы. Помимо рассмотренных делений вещественных доказательств, в научной и юридической литературе встречаются также и некоторые другие. Однако мы ограничимся этими, поскольку они, с нашей точки зрения, вполне достаточны для правоприменителя.

Деление доказательств на первоначальные и производные также имеет большое практическое значение. Данная группа доказательства классифицируется по характеру воспроизведения информации об исследуемом факте доказательства. Первоначальными называются доказательства, полученные из первоисточника, т.е. их можно считать показаниями свидетеля-очевидца события. Например, свидетель сообщил фактические данные о событии преступления, о лице, совершившем конкретное преступление, других обстоятельствах, которые он лично наблюдал; результаты первичного осуществленного осмотра; в уголовном деле имеется подлинный документ, удостоверяющий определенные факты, и т.д.

Во всех таких случаях мы имеем дело с первоначальными доказательствами. Имеющаяся в них информация об обстоятельствах дела зафиксирована непосредственно в самом доказательстве без каких-либо промежуточных элементов. Нам хотелось бы обратить внимание правоприменителя на то обстоятельство, что не всегда первоначальные доказательства, нашедшие свое отражение в обвинительном заключении уголовного дела, впоследствии признаются судом допустимыми.

Так, СО при ОВД Октябрьского района г. Ростова-на-Дону вменялось в вину гр. Андрееву Ю.Ю. совершение преступлений, предусмотренных ст. 30, ч. 3, ст. 158, ч. 3, п. «а» УК РФ, подтверждение которых основывалось на показаниях свидетеля-очевидца гр. Климовой М.М. Однако суд в ходе судебного разбирательства, оценив представленные стороной обвинения доказательства, не нашел их подтверждения, т.к. свидетель в судебном заседании показала, что она не видела подсудимого, а только слышала какой-то шум. В связи с этим суд принял решение оправдать Андрееву Ю.Ю.¹

Первоначальные и производные доказательства различаются в зависимости от того, получают ли информацию субъекты доказывания из «первых» или из «вторых рук». Производные доказательства – это такие, которые также отразили на себе устанавливаемые обстоятельства, но не непосредственно, а через промежуточный носитель, т.е. через какое-то другое доказательство или иной источник информации, не вовлеченный в уголовный процесс, но который имел такую возможность, например, показания свидетеля о преступлении, которого он лично не наблюдал, но с обязательным указанием источника осведомленности, слепок, снятый с предмета – вещественного доказательства, и т.д.

Получение в рамках расследуемого уголовного дела производных доказательств практически изначально выявляет проблему установления первоисточника для реализации возможности проверки подразумеваемых сведений. Необходимо установить, не имеются ли различного рода искажения информации, не предпринята ли попытка фальсификации доказательств. По отношению к доказываемому обстоятельству различают прямые и косвенные доказательства.

Деление доказательств на прямые и косвенные основано на том, что одни из них содержат сведения об обстоятельствах, составляющих предмет доказывания, другие – о так называемых дополнительных фактах. Так, Н.А. Громов, С.А. Зайцева и А.Н. Гущин определяют, что прямые доказательства представляют собой сведения, позволяющие напрямую, непосредственно установить обстоятельства, подлежащие доказыванию, без использования для этого промежуточных звеньев¹.

Прямые – это такие доказательства, в содержании которых отражен хотя бы один из элементов предмета доказывания. Косвенными являются все иные доказательства. В них нет сведений о событии преступления, вине, обстоятельствах, характеризующих личность обвиняемого, характере и размере ущерба. Имеющие отношение к делу сведения лишь помогают установить обстоятельства, подлежащие доказыванию. При использовании прямых доказательств для установления подлежащих доказыванию обстоятельств достаточно удостовериться в объективности и доброкачественности их источника, убедиться в соответствии их содержания действительности, чтобы сделать вывод о существовании факта. Косвенные доказательства в свою очередь не подтверждают и не опровергают непосредственного наличия события преступления, виновности лица, т.е. всего того, что закреплено в ч. 1 ст. 73 УПК РФ.

В работе А.А. Хмырова говорится, что доказательства, содержанием которых являются сведения о промежуточных фактах, не входящих в предмет доказывания, но в силу своей объективной связи с ним в совокупности с другими подобными фактами дающих основание для вывода о наличии или отсутствии обстоятельств исследуемого события, являются косвенными доказательствами¹.

Исследование особенностей применения косвенных доказательств в уголовных делах в качестве конкретной предпосылки требует четкого определения прямых и косвенных доказательств, которое раскрывало бы их значение и определяло специфические особенности. Как нами отмечалось ранее, общепризнанным критерием классификации доказательств на прямые и косвенные является их отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию. В теории доказательств существуют и другие точки зрения на этот счет, мы предлагаем рассмотреть их.

Так, свою точку зрения сформулировал Р.Д. Рахунов: «Прямыми будут такие доказательства, которыми непосредственно подтверждается или опровергается виновность обвиняемого, а косвенными – те, из которых невозможно сделать непосредственно вывод о виновности или невиновности обвиняемого»².

Мы считаем, что если под виновностью понимать только причастность лица к преступлению, то это ориентировало бы субъектов расследования на установление причастности лица к событию, а не на выяснение всех обстоятельств конкретного дела. А преступлениям, у которых объективная сторона отличается сложностью, нанесло бы существенный вред. М.С. Строгович определил, что прямыми и косвенными являются те доказательства, которые относятся к установлению виновности или невиновности, а доказательства, устанавливающие различные обстоятельства преступления безотносительно к виновности или невиновности обвиняемого, лежат за пределами деления доказательств на прямые и косвенные¹.

Как видно, вышеуказанные определения по своей сути схожи. Мы в свою очередь придерживаемся точки зрения А.А. Хмырова, которая ориентирована на традиционное деление, но имеет свои особенности. Так, более правильным представляется разграничение прямых и косвенных доказательств в зависимости от того, входит или не входит факт, сведения о котором содержатся в доказательстве, в предмет доказывания по делу².

В зависимости от отношения к предмету обвинения все доказательства делятся на обвинительные и оправдательные. Обвинительными называются доказательства, на основании которых изобличается лицо в совершении преступления или устанавливаются обстоятельства, отягчающие его ответственность. Это показания обвиняемого, подозреваемого, признавшего свою вину, показания свидетеля о том, как подозреваемый или обвиняемый совершал преступление, показания потерпевшего аналогичного содержания и т.п. Обвинительными будут и доказательства, на основании которых выясняются одни лишь обстоятельства, отягчающие ответственность подозреваемого или обвиняемого.

Оправдательными называются доказательства, на основании которых не подтверждается обвинение лица в совершении преступления, а устанавливаются его невиновность или обстоятельства, смягчающие ответственность. К числу оправдательных доказательств будут относиться те, которые служат доказыванию отсутствия события преступления, когда исключается виновность как обвиняемого, так и любого другого лица. Данный пример наглядно продемонстрирует сказанное.

Так, в Мартыновский районный суд Ростовской области поступило уголовное дело по обвинению директора МОУ – средней общеобразовательной школы № 5 пос. Зеленолугский гр. Поповой Л.П. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ. В ходе судебного разбирательства суд пришел к выводу, что стороной обвинения не предоставлены суду доказательства, бесспорно свидетельствующие о виновности подсудимой, также суду не были предоставлены доказательства, указывающие на то, что в действиях Поповой Л.П. установлена объективная сторона инкриминируемого ей состава преступления. В результате суд вынес оправдательный приговор¹.

По мнению А.М. Ларина, в тех случаях, когда оправдательное доказательство получено с нарушением каких-либо процессуальных прав обвиняемого, это доказательство может быть признано допустимым по ходатайству защиты, т.к. фактически эти нарушения не достигли своей цели².

Доказательства того, что действия обвиняемого не содержат состава преступления, также будут оправдательными. В подтверждение этого приведем конкретный пример. Дубовским районным судом Ростовской области было рассмотрено уголовное дело по обвинению сотрудника ДПС ГАИ УВД г. Волгодонска Тимоненкова В.Л. по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, б» ч. 3 ст. 286 УК РФ. В ходе разбирательства было установлено, что в действиях подсудимого не содержится состава преступления, а именно в показаниях потерпевшего и свидетелей имелись существенные противоречия, которые не были устранены в суде. Вследствие этого суд постановил признать на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ подсудимого невиновным³.

Оправдательными будут все те доказательства, на основании которых устанавливаются обстоятельства, смягчающие ответственность обвиняемого, как перечисленные в законе, так и дающие основание суду смягчить меру наказания в зависимости от обстоятельств данного дела и личности подсудимого.

Таким образом, мы полагаем, что проверенные и оцененные обвинительные и оправдательные доказательства должны быть отражены в важнейших процессуальных документах: обвинительном заключении (ст. 220 УПК), обвинительном акте (ст. 225 УПК) и приговоре (ст. 310 УПК). Это означает, что при составлении обвинительного заключения и вынесении приговора надо указывать, почему одни доказательства признаны подтверждающими обвинение, а другие были отвергнуты.

2.2 Обоснование квалификации на прямые и косвенные
В рамках классификации уголовно-процессуальных доказательств традиционно деление доказательств на прямые и косвенные. Следует отметить, что как долгое время в советский период, так и в дореволюционный период времени применительно к данному делению среди ученых-процессуалистов имел место ряд дискуссий.

Причем часть дореволюционных ученых обосновывала мнение об утрате актуальности и устаревании данного деления доказательств в условиях отказа отечественного уголовного судопроизводства от формальной теории доказательств и перехода к доказыванию, основанному на свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению. В то же время большинством дореволюционных ученых¹, а затем, по сути, всеми советскими процессуалистами признавалось, а ныне российскими процессуалистами признается значение этой классификации, ввиду очевидно осознаваемого отличия использования в доказательственном процессе (прежде всего, в его мыслительной части) прямых доказательств от использования в нем доказательств косвенных.

Так, особые этапы работы с косвенными доказательствами традиционно достаточно подробно описывались и описываются в разделах процессуальной литературы, посвященных теории доказывания¹.

Одним из дискуссионных вопросов применительно к рассматриваемой классификации доказательств выступает вопрос о её основании (критерии деления), поскольку ответ на данный вопрос определяет то, какие именно доказательства относить к прямым, а какие – к косвенным.

Думается, наиболее удачно ответил на данный вопрос М.С. Строгович, указав в качестве такого основания отношение доказательства (его содержания, содержащихся в нем сведений) к главному факту предмета доказывания по уголовному делу: «Доказательства делятся на прямые и косвенные в зависимости от того, – пишет он, – устанавливает ли доказательство главный факт – совершение обвиняемым инкриминируемого ему преступления – или доказательственный факт… Прямое доказательство устанавливает главный факт …Косвенное доказательство устанавливает не главный факт, а доказательственный факт, который, в свою очередь, является доказательством главного факта»².

И далее: «Значит, разница между прямым и косвенным доказательством состоит в том, что именно, какой факт устанавливается этим доказательством и как он относится к главному факту. Каждое косвенное доказательство является прямым по отношению к тому факту, который оно непосредственно устанавливает, и отличие его от прямого доказательства заключается именно в том, что этот факт, устанавливаемый косвенным доказательством, не есть главный факт (т.е. совершение обвиняемым преступления), а есть факт доказательственный, побочный, через который устанавливается главный факт».

Используя приведенные суждения, можно уточнить, что основанием классификации доказательств на прямые и косвенные следует рассматривать место факта, устанавливаемого доказательством, в структуре предмета доказывания по конкретному уголовному делу. При учете, что предмет доказывания по конкретному уголовному делу (индивидуальный или отдельный, единичный¹ предмет доказывания) включает в себя как главный факт, так и вспомогательные (промежуточные, доказательственные) факты.

Под главным фактом принято понимать совокупность фактов, из которых складывается уголовно-наказуемое деяние, содержащее объективные и субъективные элементы состава преступления. Главный факт включает в себя такие элементы, как событие преступления, факт совершения деяния конкретным лицом, форма вины и мотивы совершения преступления, иные факты, соответствующие признакам состава преступления, предусмотренного статьей уголовного закона.

Можно сказать, что под главным фактом понимается совокупность фактов, охватываемых выражением «виновность определенного лица в совершении конкретного преступления, соответствующего признакам состава преступления, закрепленного в уголовном законе».

Установление обстоятельств, составляющих главный факт в изложенном понимании, необходимо для правильной квалификации совершенного лицом преступления, и, думается, в любом случае именно на их установление должны в первую очередь и в основном направляться усилия уполномоченных субъектов в доказывании по уголовному делу. Особая роль главного факта в изложенном понимании среди других обстоятельств, устанавливаемых по уголовному делу, предопределила и признание особого значения тех доказательств, каждым из которых совокупность фактов, составляющих главный факт, может быть установлена непосредственно (с точки зрения сведений, содержащихся в таких доказательствах) и полно.

Именно возможность непосредственного и полного установления главного факта (т.е. виновности определенного лица в совершении конкретного преступления) с помощью даже одного отдельного из таких доказательств (разумеется, после его тщательной проверки с использованием, в том числе, косвенных доказательств) определяет наименование их прямыми, с признанием их преимущественного доказательственного значения, по сравнению с доказательствами косвенными.

Думается, что и в формальной теории доказательств преимущественная ценность прямых доказательств определялась именно их свойством непосредственно (прямо) и полно указывать на виновность определенного лица в совершении конкретного преступления. Так, в период господства этой теории судья «обязан был постановлять приговор исключительно на основании прямых доказательств, не оставлявших места судейскому размышлению»¹.

Сравнивая главный факт в изложенном понимании с кругом обстоятельств, закрепленных в ст. 73 УПК РФ (взятой в редакции Федерального закона от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ, Федерального закона от 28.06.2014 г. № 179-ФЗ, Федерального закона от 31.12.2014 г. № 530-ФЗ), мы видим среди последних обстоятельства, выходящие за пределы главного факта.

Так, обстоятельства, закрепленные в п. 6 и 8 ч. 1 этой статьи, вообще не требуются при решении вопросов квалификации деяния, а обстоятельства, указанные в её п. 3 и 4, используются исходно для решения вопросов назначения наказания, а для решения вопросов квалификации деяния используются лишь в случаях прямого указания их в качестве признаков конкретных составов преступлений в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. Аналогично в основном для решения вопросов определения ответственности и наказания используются обстоятельства, указанные в п. 7 ч. 2 ст. 73 УПК РФ.

Лишь криминологическое значение имеют обстоятельства, указанные в ч. 2 этой статьи. Как видно, все отмеченные обстоятельства используются в основном для решения задач, вторичных по отношению к первичной задаче правильной квалификации преступления. Это качественно иного уровня обстоятельства, чем обстоятельства главного факта, и отнесение отмеченных обстоятельств к главному факту, как это следует из мнения об отождествлении всего предмета доказывания, закрепленного в ст. 73 УПК РФ, с главным фактом, представляется принципиально неверным подходом. Во-вторых, как следствие предыдущих рассуждений, неверной представляется и привязка прямых доказательств ко всему предмету доказывания, закрепленному в ст. 73 УПК РФ.

Прежде всего, невозможно представить себе существование доказательства, устанавливающего своим содержанием этот предмет доказывания в полном объеме, с соответствующим называнием такого доказательства прямым. В то же время прямые доказательства, устанавливающие напрямую своим содержанием в полном объеме именно виновность определенного лица в совершении конкретного преступления, т.е. главный факт, общеизвестны. Как общеизвестно, причем, как отмечалось выше, ещё со времен господства формальной теории доказательств, и очевидно их особое (разумеется, после тщательной проверки) и непосредственное доказательственное значение для разрешения уголовного дела.

Их немного: это, прежде всего, показания свидетеля- очевидца, воспринимавшего процесс совершения преступления и способного уверенно опознать его совершителя, аналогичные показания потерпевшего и признательные показания самого обвиняемого (подозреваемого), а в настоящее время к прямым доказательствам можно добавить и видеозаписи процесса совершения преступления (при возможности опознания преступника), сделанные с различных камер наблюдения. Следует отметить, что именно перечисленные доказательства приводятся в качестве примера прямых доказательств в работах процессуалистов, посвященных изложению рассматриваемой классификации доказательств, в том числе тех авторов, которые указывают основанием классификации отношение доказательства к предмету доказывания, а не к главному факту¹.

Неприведение последними авторами иных примеров прямых доказательств свидетельствует о внутреннем (возможно, неосознанном) признании ими традиции привязки прямых доказательств именно к виновности определенного лица в совершении конкретного преступления (главному факту), а не ко всему предмету доказывания, несмотря на внешне провозглашаемую ими, вопреки такому признанию, привязку прямых доказательств ко всему предмету доказывания. В-третьих, нецелесообразным и несоответствующим исходному представлению о прямых доказательствах полагаю считать и называние прямыми тех доказательств, которые устанавливают своим содержанием (пусть даже непосредственно) отдельные обстоятельства предмета доказывания, закрепленного в ст. 73 УПК РФ. Например, доказательство, содержание которого указывает только на место совершения преступления, или лишь на его время, или только на его мотивы и т.п.

Следует согласиться с М.С. Строговичем, заметившем, что «доказательства, которые устанавливают различные обстоятельства совершенного преступления безотносительно к виновности или невиновности обвиняемого, лежат за пределами деления доказательств на прямые и косвенные, если доказательство просто устанавливает какую-то черту самого факта преступления безотносительно к совершившему его – это доказательство будет находиться вне классификации доказательств на прямые и косвенные, т.е. не будет ни прямым, ни косвенным».

И вообще представляется несуразной привязка рассматриваемой классификации доказательств к тем ранее отмеченным обстоятельствам, закрепленным в ст. 73 УПК РФ, которые не используются для решения задач квалификации преступления, с попыткой назвать прямыми доказательства, указывающие своим содержанием отдельно на какое-либо из этих обстоятельств, например характеристику личности обвиняемого с места работы (пусть даже правдиво данную лично наблюдавшим поведение обвиняемого работодателем).

Таким образом, указание в качестве основания рассматриваемой классификации отношения доказательства (его содержания, содержащихся в нем сведений) к общему предмету доказывания, закрепленному в настоящее время в ст. 73 УПК РФ, а равно только к отдельным обстоятельствам, в него входящим, нельзя признать удачным и соответствующим сложившемуся в отечественной уголовно-процессуальной науке исходному (по сути, традиционному) представлению о прямых и косвенных доказательствах. Более правильно и целесообразно понимать в качестве основания классификации доказательств на прямые и косвенные место устанавливаемого доказательством факта в структуре предмета доказывания по конкретному уголовному делу с отнесением к прямым тех доказательств, которые устанавливают непосредственно своим содержанием главный факт, а к косвенным – доказательств, устанавливающих также непосредственно своим содержанием только вспомогательные (промежуточные, доказательственные) факты, с помощью которых в дальнейшем необходимо делать умозаключения о главном факте.


2.3 Вещественные доказательства в уголовном судопроизводстве
Основной задачей современного правосудия является правильное установление истины по уголовным делам, которая как раз и устанавливается путем доказывания. Доказывание составляет сердцевину, наиважнейшую часть любого судебного процесса. Доказательства в судебном доказывании выступают в роли аргументов, при помощи которых устанавливаются подлежащие доказыванию факты.

Вещественные доказательства занимают особо место в уголовном процессе. При этом вещественные доказательства занимают равное положение со всеми другими средствами доказывания, предусмотренными уголовным процессуальным законодательством. Ответить на вопрос, что же представляют собой вещественные доказательства, не просто по причине множественности в процессуальной литературе точек зрения, вызванных неоднородностью материальных объектов, а также из-за неопределенности толкования термина «вещественное доказательство» в процессуальном законе. Решение этого вопроса влияет на практику деятельности правоохранительных органов и юридическое познание в целом¹.

Исходя из ст. 81 УПК РФ, вещественные доказательства – это любые предметы и иные объекты материального мира, несущие на себе информацию о фактических обстоятельствах дела: вещи, предметы материального мира, деньги, иные ценности, документы, различного рода вещества (жидкие, газообразные, порошкообразные и т.п.).

Для того чтобы объект материального мира стал доказательством, необходимо обеспечить процессуальный порядок его обнаружения, получения, фиксации и оформления в процессуальном документе. Указанные предметы могут быть получены в ходе следственных действий, например осмотра места происшествия, иных видов осмотра, обыска, выемки, следственного эксперимента.

Такого рода объекты могут быть обнаружены самостоятельно и иными участниками процесса, которые вправе представить их следователю. Обнаруженные или представленные предметы сначала осматриваются с целью определения наличия доказательственной информации и их относи- мости к делу, выявления их индивидуальных признаков, имеющих значение для дела. Результаты обнаружения и осмотра предмета фиксируются в протоколе следственного действия, в ходе которого они были обнаружены, или могут быть осмотрены непосредственно после окончания следственного действия и описаны в отдельном протоколе осмотра вещественного доказательства.

В указанных протоколах фиксируются сам факт обнаружения предмета, процедура процессуального действия и его участники, место и обстоятельства обнаружения предмета, описание его внешнего вида и идентификационных характеристик¹.

Для фиксации решения о том, что данный предмет признается вещественным доказательством, выносится соответствующее постановление. Без вынесения такого постановления предметы не приобретают доказательственного значения и не могут быть использованы как вещественное доказательство. В постановлении указывается, кто, где, когда и при каких обстоятельствах обнаружил предмет, его описание и те признаки, которые позволяют признать его вещественным доказательством по данному делу. Вещественное доказательство, чтобы стать таковым, само требует познания – именно этой цели служат закрепленные законом признаки судебного доказательства.

Если вещественное доказательство, представленное в суд в той или иной форме, соответствует им, суд признает его доказательством. Признаки, установленные УПК РФ, – это то необходимое, что конституирует судебное доказательство. Признаки, которым должно отвечать судебное доказательство, – это признаки информации как родовой категории, преломленные под юридическим углом зрения.

Первый признак судебного доказательства, раскрывающий объективную связь информации с подлежащими установлению обстоятельствами, есть признак относимости, который выражает объективное свойство информации правильно отражать признаки одного объекта в другом. Как признак доказательства, он константен, объективен и не зависит от осознания его судом или сторонами. Суд принимает только те вещественные доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела. Правило относимости означает определенное поведение обязанного субъекта, а именно суда, в соответствии с которым суд воздействует на формирование доказательственного материала по делу, устраняя из процесса информацию, не обладающую качеством отражать квалифицирующие признаки искомого (подлежащего доказыванию) обстоятельства.

В отличие от признака относимости признак допустимости вещественного доказательства более подвижен и отражает такое свойство информации, как мера ее организации. Средства доказывания – это мера организации судебного доказательства, выступающая во вне как внутренняя форма доказательства. Только та информация может считаться судебным доказательством, которая организована в форму, предусмотренную законом (т.е. содержится в том чисел в вещественных доказательствах). Важно отметить, что ст. 74 УПК РФ содержит исчерпывающий круг средств доказывания. Никакие иные средства доказывания, прямо не указанные в законе, в судебном процессе использоваться не могут. Свойства вещественных доказательств, как объекта материального мира, могут быть таковы, что приобщить их к материалам дела не представляется возможным, к примеру, из-за их размеров, физического состояния или неразрывной связи с другими предметами. В таком случае на суд возлагается обязанность обеспечить их хранение. Они должны быть осмотрены судом, подробно описаны, а в случае необходимости сфотографированы и опечатаны. Суд и хранитель принимают меры по сохранению вещественных доказательств в неизменном состоянии.

При передаче уголовного дела от одного следователя (дознавателя) другому, из досудебного производства в судебное по подследственности или подсудности вещественные доказательства передаются вместе с ним (ч. 5 ст. 82 УПК РФ). Вопрос, как поступить с вещественными доказательствами, решается при постановлении приговора (п. 12 ч. 1 ст. 299 УПК РФ) или при принятии решения о прекращении дела, но они хранятся при уголовном деле до вступления приговора в законную силу или до истечения срока обжалования иного итогового решения по делу.

Исключения из этого общего правила составляют случаи, прямо предусмотренные ч. ч. 2 и 3 ст. 82 УПК РФ. Спор о праве на имущество, признанное вещественным доказательством, может разрешаться в порядке гражданского судопроизводства, а вещественное доказательство хранится при уголовном деле до вступления в законную силу решения суда по гражданскому или арбитражному делу. Процессуальный порядок и условия хранения вещественных доказательств должны обеспечивать сохранность всех предметов, ценностей, иного имущества; невозможность их подмены или фальсификации; сохранение на них доказательственной информации. Этим обусловлено требование упаковывать, опечатывать и подписывать упаковку в присутствии понятых и иных участников следственного действия в процессе обнаружения и изъятия этих объектов.

При необходимости их исследования всякий раз проверяются упаковка, печать и подписи на ней, что фиксируется в соответствующих процессуальных документах (протоколах, заключении эксперта), а после исследования они вновь упаковываются и опечатываются в аналогичном порядке. Выбор формы хранения вещественных доказательств зависит от таких их особенностей, как громоздкость; большая партия товара или иных предметов; скоропортящийся или морально устаревающий характер; изъятие их из законного оборота; признание вещественным доказательством денег, ценностей, иного имущества (акции, векселя и т.п.); электронные носители информации. УПК РФ регулирует формы хранения или иного обращения с такого рода вещественными доказательствами в ходе производства по делу.

Существенное значение в работе с вещественными доказательствами имеет их классификация, которая помогает правильно организовать и осуществить процесс их исследования, собирания, оценки и использования в доказывании, определить в системе доказательств по делу место каждого из них.

Классификация вещественных доказательств, как и любой другой вид научной классификации, всегда несколько условна и основательна. Так, можно выделить следующие виды классификации вещественных доказательств: 1) классическая классификация вещественных доказательств (по видам доказательств в целом); 2) классификация вещественных доказательств по материальному воплощению (ст. 81 УПК РФ); 3) криминалистическая классификация вещественных доказательств (по характеру изменения материальной обстановки). В законе исчерпывающий перечень вещественных доказательств невозможно дать, так как за основу классификации взяты различные формы связи предмета с исследуемым событием¹.

Наука уголовного процесса классифицирует вещественные доказательства по следующим основаниям.

1. Предметы, которые служили орудиями преступления;

2. Предметы, которые сохранили на себе следы преступления;

3. Предметы, на которые были направлены преступные действия;

4. Имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступных действий либо нажитые преступным путем.

5. Иные предметы, которые могут служить средствами к обнаружению преступления, установлению фактических обстоятельств преступления, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных либо к опровержению обвинения или смягчению ответственности¹.

Итак, в заключение следует отметить, что термин «вещественные доказательства» используется законодателем в двух значениях: во-первых, это имеющие значение для дела сведения, которые содержатся на материальном объекте, обнаруженном в ходе досудебного производства или судебного разбирательства и приобщенном к делу, т.е. один из видов доказательств; во-вторых, это сам материальный объект, являющийся источником доказательства. Анализ УПК РФ позволяет утверждать, что речь в ней идет о признаках (критериях) отнесения обнаруженных и изъятых по делу предметов (объектов) к источникам доказательств. Такими признаками (критериями) выступают: цель использования предметов (в качестве орудия преступления; в качестве объекта посягательства, а также если объектом посягательства являлись деньги, ценности и иное имущество); характер предметов (сохранили на себе следы преступления; получены в результате совершения преступления; иным образом могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств дела). Обнаруженные предметы, обладающие вышеуказанными признаками, признаются вещественными доказательствами и приобщаются к делу. Об этом лицом, ведущим производство по делу, выносится постановление о признании вещественным доказательством и приобщении его к делу, а коллегиальным составом суда – определение (в принципе не исключается возможность обнаружения предметов, отвечающих вышеуказанным критериям, и в ходе судебного разбирательства, к примеру, потерпевший, решив самостоятельно повторно обследовать место преступления, нашел орудие преступления, которое во время осмотра следователем обнаружено не было, и представил его суду, который по результатам исследования представленного предмета признал его вещественным доказательством). При этом в постановлении (определении) должно быть указано место хранения вещественного доказательства (при деле или иное).
2.4 Признание доказательств недопустимыми: теория и практика правоприменения

Согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. Фактически ст. 75 УПК РФ призвана предупредить нарушения и ошибки, которые были допущены органом предварительного следствия в ходе расследования уголовного дела.

Недопустимые доказательства можно классифицировать на следующие группы:

1. Недопустимые доказательства, которые признаны таковым Европейским Судом по правам человека, Конституционным судом РФ либо Верховным Судом РФ. Такой перечень недопустимых доказательств достаточно широк. Так, допрос подозреваемого лица в качестве свидетеля, очная ставка и иные следственные действия, проведенные в отношении него в целях уголовного преследования в отсутствие адвоката, признаются не имеющими юридической силы. Обыск в служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного решения является недопустимым доказательством. Образцы голоса обвиняемого, полученные оперативными сотрудниками в ходе опроса обвиняемого с использованием аудиозаписывающей аппаратуры без разъяснения ему процессуальных прав и в отсутствие защитника, не могут использоваться при проведении судебно-криминалистической экспертизы ¹.

2. Недопустимые доказательства указаны в УПК РФ (ст. 75) и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» (п.16)².

К ним относят: 1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде (п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ); 2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке (п. 2 ч. 2 ст. 75); 3) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на предположении (п. 2 ч. 2 ст. 75); 4) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на слухе (п. 2 ч. 2 ст. 75) 5) показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; 3) если при собирании и закреплении доказательств был нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина (п. 16 постановления); 4) если при собирании и закреплении доказательств был нарушен установленный уголовно-процессуальным законом порядок их собирания и закрепления; 5) если при собирании и закреплении доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом (п. 16); 6) показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, если ему не была разъяснена ст. 51 Конституции РФ (п. 18); 7) показания супруга или близкого родственника подсудимого в качестве свидетеля или потерпевшего, если им не разъяснено содержание ст. 51 Конституции РФ (п. 18);

3. Недопустимые доказательства, которые может признать таковыми суд в судебном заседании при рассмотрении конкретного уголовного дела. Недопустимые доказательства, которые предстоит признать таковыми суду при рассмотрении конкретного уголовного дела, те, которые указаны в п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ «иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ». Законодатель не дал их исчерпывающего перечня и разрешение вопроса об исключении того или иного доказательства оставил на усмотрение суда.

Если анализировать усмотрение суда с точки зрения практики, то зачастую суд не усматривает нарушений требований УПК РФ при получении доказательств, допускаемых органами предварительного следствия. Так, например, в протоколе обыска, в нарушение п. 1 ч. 3 ст. 166 УПК РФ, не указано место производства следственного действия или время его окончания, или, в нарушение ч. 7 ст. 166 УПК, протокол обыска не будет подписан следователем. При буквальном толковании закона доказательство получено с нарушением норм УПК, но из-за этого суд никогда его не признает недопустимым. Исключение всех доказательств, полученных с нарушением УПК РФ, находится, скорее, в плоскости фантастики, нежели права.

Практически по каждому уголовному делу доказательство либо группа доказательств получаются органами предварительного следствия с нарушением закона. Исключение таких доказательств увеличит количество оправдательных приговоров в десятки раз. Судебная система ради соблюдения одной процессуальной нормы не готова на такие «жертвы». Необходимо учитывать, что государство обязано обеспечить и права потерпевших, а исключение всех доказательств по причине любого допущенного нарушения не может не нарушать право российских граждан на доступ к правосудию.

В настоящее время, когда суд выполняет так ярко выраженную обвинительную функцию, любое недопустимое доказательство может быть не признано таковым. В УПК не указан ни один критерий, который бы позволял квалифицировать те или иные его нарушения как основания для признания доказательства недопустимым. Поэтому для правоприменителей ориентиром в толковании закона стал анализ конкретных уголовных дел и судебной практики в целом.

Нами была сделана выборка из различных обзоров судебной практики, когда суды признавали и признают «иные доказательств, полученные с нарушением требований УПК РФ недопустимыми»:

1) Допрос подозреваемого и обвиняемого произведен без разъяснения содержания ст. 51 Конституции РФ. Суд удовлетворил ходатайство в связи с нарушением важного конституционного права¹.

2) Показания свидетелей - следователей, оперативных сотрудников, понятых, которые сообщили в ходе следствия или суда о том, что обвиняемый признался в совершении преступления в момент задержания или в момент устной беседы с ним. Верховный Суд РФ подчеркивает, что такие беседы являлись ничем иным как незаконным допросом, который проводился в отсутствие адвоката без разъяснения прав, ст. 51 Конституции РФ.

3) Заключение баллистической экспертизы по исследованию вещественных доказательств, изъятых в ходе обыска. Протокол обыска признан недопустимым доказательством, соответственно, и заключение баллистической экспертизы не принято судом в качестве подтверждения вины.

4) Суд удовлетворил ходатайство адвоката о признании протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством. В конце протокола осмотра места происшествия была дописка иным почерком о том, что с места изъяты дактопленки с пальцами рук. Затем суд удовлетворил ходатайство адвоката об исключении из доказательств заключения дактилоскопической экспертизы. Существует множество различных мнений относительно признания доказательств недопустимыми.

Так, Н.М. Кипнис предлагает оценивать степень существенности допущенного нарушения особенностями конкретной процессуальной ситуации¹.

Н.М. Ларин считал, что доказательство является недопустимым доказательством в силу не любого, а лишь существенного нарушения закона².

В.М. Савицкий, считает недопустимым использование доказательств, полученных с нарушением закона, независимо от характера такового³.

Н.А. Колоколов предлагает дополнить перечень недопустимых доказательств и приводит этот перечень в своей работе⁴.

На наш взгляд, интересным представляется предложение Е.А. Маркиной, которая предлагает «выделить нарушения требований уголовно-процессуального закона, которые влекут за собой признание доказательств недопустимыми в связи с тем, что сведения, входящие в предмет доказывания, в связи с допущенными нарушениями, позволяют усомниться в их достоверности, а также нарушения требований УПК, связанные с отступлением от процессуальной формы фиксации доказательств, которые могут быть восполнены на последующих стадиях уголовного судопроизводства и не вызывают сомнения в достоверности полученных сведений, и таковые могут быть использованы в качестве доказательств».

В ходе предварительного расследования следователем, дознавателем может быть допущен ряд «технических ошибок» (не указано время производства следственного действия; не подписан процессуальный документ и пр.), которые по своей форме являются процессуальными нарушениями норм УПК. Однако такого рода отступления от процессуальной формы по своему качественному показателю судами не признаются недопустимыми доказательствами, т.к. не могут поставить под сомнение достоверность полученных доказательств. В соответствии с п. 16 указанного постановления, если при собирании и закреплении доказательств были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина, доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона.

Однако ст. 50 Конституции РФ не допускает использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, а не норм самой Конституции РФ. Думается, что правоприменитель должен иметь четкие и ясные нормы, не допускающие двузначного толкования. Следует согласиться с мнением тех процессуалистов, которые считают невозможным основываться на доказательства, полученные с нарушением закона, только при определенных условиях: при нарушении конституционных норм и при допущении нарушений уголовно- процессуального закона, являющихся существенными, т.е. такими, которые влекут отмену приговора, повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора¹.

Конституционный Суд РФ от 11 мая 2015 г. № 5-П указал, что исключить запрет поворота к худшему можно только в исключительных случаях, когда допущенные в предшествующем разбирательстве существенные фундаментальные нарушения повлияли на исход дела и неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия².

Исходя из этого, признаются не имеющими юридической силы фундаментальные нарушения, которые могут повлиять на исход дела.

Таким образом, считаем, что при оценке допустимости доказательств требуется предусмотреть в уголовно-процессуальном законе перечень существенных нарушений процессуальных норм, наличие которых будет являться основанием для признания доказательства недопустимым (по аналогии с основаниями отмены или изменения судебного решения). Законодателю необходимо перечислить эти существенные нарушения исходя из норм закона и судебной практики. Правоприменитель должен иметь четкие и ясные нормы, не допускающие двузначного толкования.