Е. М. Ковалев, И. Е. Штейнберг качественные методы в полевых социологических исследованиях

• Название: Е. М. Ковалев, И. Е. Штейнберг качественные методы в полевых социологических исследованиях
• Анкор: Kovalev Kachestvennye metody.doc
• Дата: 25.03.2018
• Размер: 1.51 Mb.
• Имя файла: Kovalev Kachestvennye metody.doc
• Тип: Документы; #17185
• страница: 36 из 40

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Применение качественных методов исследования в социологии, рожденных из антипозитивистских теоретических концепций феноменологии Э.Гуссерля, понимающей социологии А.Шютца, этнометодологии Г.Гарфинкеля, символического интеракционизма Дж.Мида, социологии знаний Т.Лукмана и Л.Бергера, привело к постановке новых методологических и методических проблем. Наиболее важными для гуманитарных наук являются концепции множественности социальных миров и разнообразия в способах конструирования социальных реальностей, представление о невозможности достижения истинного понимания и интерпретации явлений повседневной жизни. Однако результатам качественных социологических исследований, которые даны в описательной форме, пока не хватает детального систематического изучения и сравнения с результатами структурно-функционального подхода в исследовании. Попытки пробиться в "жизненный мир" с помощью количественного инструментария сбора материала и математического аппарата анализа данных практически не удается из-за неизбежного омертвления "живой ткани жизни в мертвых схемах чистой науки", а стремление наполнить эти схемы живым дыханием жизни размывает строгость определений и представлений о закономерностях развития общества. Но научная реальность такова, что как понимание общества, так и выявление законов его развития лежит на перекрестках этих двух подходов. Поэтому любые попытки эмпирических исследователей достичь, если не симбиоза, то хотя бы результативной комбинации количественных и качественных методов в сборе данных, обработке, анализе и интерпретации полученных результатов, должны быть внимательно изучены. Вместе с тем переосмысление теоретических концепций, которые лежат в основе количественных и качественных методов, с точки зрения их возможностей и ограничений в изучении социальной реальности может помочь выбрать направление поиска для достижения подобного симбиоза.

МЕТОДОЛОГИЯ ДВОЙНОЙ РЕФЛЕКСИВНОСТИ В ИССЛЕДОВАНИЯХ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ

Концептуальная и аналитическая структура двух последовательно проведенных в 1991—1997 гг. исследований¹ сельской России была названа нами методологией двойной рефлексивности, или, для краткости, рефлексивной методологией. Это сочетание теории, стратегии и стиля коллективной исследовательской работы. По мере продвижения исследования, частные аспекты этой методологий углублялись, менялись, проверялись и развивались дальше. (На самом деле, открытость по отношению к методологическим усовершенствованиям и новым организационным формам была с самого начала важной ее частью.) Тем не менее фундаментальные предпосылки и исследовательская стратегия на протяжении всего периода оставались и, думается, выдержали проверку многолетним исследовательским опытом. Отдельные ее элементы известны, но новы во многих отношениях и методология, как связанное целое, и полученные на ее основе результаты. Их описание и анализ могут дать импульс дальнейшим исследованиям как сельских, так и не сельских сообществ и соотношений.

Ядро методологии двойной рефлексивности состоит из некоторого числа взаимосвязанных теоретических концепций и исследовательских стратегий. Что касается концепций, то это: качественная методология; качественно-количественный интерфейс и двойная рефлексивность. Для данных стратегий полевого исследования наиболее значимы интерактивность полевого исследования, связанная с вживанием в изучаемое сообщество и "глубокое" интервью с помощью "самонацеленных" и "полуструктурированных" (semi-structured) опросников, а также метод подготовки, взаимной поддержки, взаимопроверки и коллективного вклада в развитие программы исследования, который был назван нами "Длинный стол" — по месту и характеру проводимых встреч и совместной работе коллектива исследователей.

Для того чтобы понять суть методологии двойной рефлексивности необходимо определить лежащее в ее основе эпистемологическое видение и выяснить специфику ее главных составляющих, помня афоризм, что "Бог познается в частностях" (God resides in the detailes). В этой книге нами использованы реальные примеры из исследований 1991— 1997 гг.

Неокантианская эпистемологическая традиция: философские корни методологии

У истоков дискуссий о социальных (гуманитарных) науках стоит вопрос о нашем отношении к свидетельствам ("данным") — проблема объективности. Она служит своего рода водоразделом. По одну сторону находятся модели универсальной науки как систематического знания, базирующегося на данных, которые независимы от наблюдателя (и, следовательно, объективны), на данных, которые поддаются внешнему наблюдению и могут быть представлены количественно, на основе которых делаются обобщения и исходя из которых проверяются гипотетические конструкции и теоретические утверждения. В этой модели имплицитно присутствует требование или сильное предпочтение повторяющегося, унифицированного и качественно неизменного (т.е. по сути внеисторического) предмета исследования. Противники этого подхода склонны сегодня подводить его под одно общее название: "по- ' зитивизм". Его сторонники часто отвергают это определение, подчеркивая, что существует множество течений, представители которых согласны с предположением о фундаментальном методологическом единстве данных о мире и путей его изучения во всех науках без непременного признания других базовых предположений классического позитивизма².

По другую сторону находятся те, позиции которых сводятся к тому, что событиям человеческой жизни присущи фундаментальные своеобразия и, следовательно, изучать их необходимо с помощью дуалистических методов, сообразно их двойственной природе. Человеческие и социальные явления обладают характеристиками "объективных" данных, и значимые результаты могут быть получены на основе статистического анализа и моделей, в которые закладывались бы их повторяющаяся и универсальная природа, работающих по принципу "вход/выход" (input/output) и вводящих в оборот статистический анализ. В то же время другая основополагающая характеристика явлений такого рода связана со свойствами объекта исследования, обладающего способностью саморефлексии и свободного выбора, познания, правом на ошибки и их предубеждения, т.е. способностью по-разному реагировать на данный стимул, а не только те, которые возникают исключительно под воздействием внешних факторов или являются простыми проявлениями заложенной в нем структуры. Далее, предполагается также, что общественные явления подвержены качественным изменениям и что такие атрибуты, как ориентация, смысл и выбор составляют значимые и необходимые элементы в их описании и анализе. Для изучения этого требуются особые методологические подходы и средства. Неокантианская традиция конца XIX в. решила эту проблему, постулировав фундаментальный дуализм организованного знания и соответственно разграничив поля исследований и методологии (например, Г.Риккерт разграничил науку о природе (Natur-wissenschaft) и науку о культуре (Kulturwissenschaft) и, соответственно, характерные для них генерализирующий и индивидуализирующий методы³). Серьезные споры между неокантианцами (например, Г.Риккерт против В-Дильтея) велись относительно природы этого дуализма⁴. Тем не менее фундаментальное разделение на естественные и гуманитарные науки было воспринято всеми представителями этой традиции, как отражающее особенности гуманитарных и социальных исследований объекта, а именно его способности к интроспекции и выбору, в котором содержится возможность трансформации под воздействием знания и самопознания. В англосаксонском дискурсе присутствует еще более радикальная позиция, когда вся область мысли строго делится на "науку" и "искусство" (Sciences and Arts), т.е. на вопросы, доступные научному познанию, где объективное знание возможно, и проблемы, закрытые для науки, такие, как предметы, относящиеся к сфере искусства⁵.

Исторические корни этих дебатов можно найти в работах XVIII в. Жан-Батиста Вико (или даже у философов Древней Греции), но в современной науке их прямое начало связано с тем, что Н.Хомский назвал центральным выводом картезианства: "Люди принципиально отличны от всего принадлежащего физическому миру. Другие организмы — суть машины. Когда их части установлены в определенном порядке, и они помещены в определенную внешнюю среду, все, что они делают, полностью предопределено или же вполне случайно (is random). Но эти же условия не принуждают людей действовать тем или иным образом, люди только имеют побуждение и склонность так поступать... Их поведение может быть предсказуемым в той мере, в какой они обычно делают то, к чему имеют побуждение и склонность, но тем не менее они свободны и уникальным образом свободны, поскольку им необязательно делать то, к чему они имеют побуждение и склонность"⁶.

Методология двойной рефлексивности принимает в качестве эпистемологического базиса неокантианскую традицию в ее менее радикальной форме, т.е. в лице таких представителей как ГРиккерт и М.Вебер. Там, где речь идет об изучении человеческих сообществ, требуется двойственный методологический подход, дающий представление как о специфически человеческих, так и об объективных характеристиках объекта. Различные срезы реальности, а также разные обобщающие категории, дают возможность многостороннего и комбинированного освещения объекта социологического исследования.