Это началось не с тебя. Как мы наследуем негативные сценарии нашей семьи и как остановить их влияниеПрактическая психотерапия
 Скачать 1.33 Mb.
|
|
Глава 6 Ключевая жалоба Когда внутренняя ситуация не осознаётся, она проявляется вовне, как судьба. Карл Юнг. «Эон: Исследования о символике самости» Слова, которые мы используем для описания своих беспокойств и трудностей, несут в себе гораздо больше, чем мы осознаём. Однако лишь некоторые из нас обращают на это внимание. В данной главе я расскажу, как создавать собственную карту ключевого языка. Вы научитесь следовать за своими словами по мере того, как из них будет выстраиваться дорожка ключей-подсказок, которая приведет к источнику ваших страхов. На этой вербальной дороге первой остановкой будет ключевая жалоба. Она может оказаться шкатулкой с сокровищами, о которых вы даже не подозревали. Ключевая жалоба даже может нести в себе семена исцеления, которого вы так жаждете. Все, что вам нужно сделать, – это заглянуть в нее. Чтобы в привычном, повседневном языке разобрать ключевую жалобу, мы будем искать самую глубокую нить в ткани тех слов, которые произносим. Мы будем прислушиваться к словам, которые вызывают наибольший эмоциональный резонанс. Нас может держать в тисках изматывающее чувство страха. А порой это просто боль. Например, пятидесятидвухлетний инженер-строитель Боб каждый раз, когда остается один, испытывает тревогу и говорит: «Почему меня всегда все оставляют? Почему я для них недостаточно хорош?» Иногда мы слышим фразы, которые, кажется, живут собственной жизнью. В своих жалобах Джоанна говорила, что ее мать всегда говорила о ней, как о «жалком разочаровании». Ее основной жалобой было отсутствие близких отношений между ней и матерью и что их резкие слова в отношении друг друга были для нее источником огромной боли и пустоты. Когда она один за другим сняла слои унаследованной боли, она поняла, что это ее бабушка, а вовсе не она, чувствовала себя «жалким разочарованием». История была следующая. Бабушка в пятнадцать лет влюбилась в женатого мужчину. События происходили в небольшой ирландской деревушке. Она забеременела, а мужчина отказался брать на себя какую-либо ответственность. Ее выгнали из дома, и всю свою дальнейшую жизнь она жила с этим позором, зарабатывая уборкой чужих домов и воспитывая дочь в одиночестве. Бабушка не вышла замуж и так и не смогла справиться с ощущением, что, родив ребенка вне брака, она опозорила семью. Хотя слова «жалкое разочарование» бабушкой никогда не произносились, они резонировали в женщинах трех поколений. Она сжилась с таким определением, когда ее выгнали из семьи. Ее дочь тоже приняла его на себя, потому что чувствовала, что своим рождением вне брака разрушила жизнь матери. Два поколения спустя, внучка испытала те же чувства: она была разочарованием для своей матери. Когда мы внимательно исследовали слова «жалкое разочарование» в ключевой жалобе внучки, это принесло ей успокоение и понимание. Она начала осознавать, что выпады матери не предназначались ей персонально, хотя слова и были обращены к ней. Теперь, когда она слышала их, они рождали в ней чувства любви и сострадания к матери и к бабушке, к тому, с какими трудностями им пришлось столкнуться в Ирландии. Анализируя ключевую жалобу, необходимо обращать внимание не только на слова, которые мы произносим, но и на соматический язык, то есть на язык тела. Также надо очень внимательно наблюдать за симптомами или особенностями поведения, которые кажутся странными или своеобразными. Приведу следующий пример. Двадцатишестилетний пожарный Карсон проявлял свой страх не только в словах, но и физически. Слова, которые мы используем для описания своих беспокойств и трудностей несут в себе гораздо больше, чем мы осознаём. Однако лишь некоторые из нас обращают на это внимание. Когда ему было двадцать четыре года, его машина в результате бокового столкновения пробила ограждение и чуть не свалилась с обрыва. Он быстро восстановил контроль над машиной и продолжил путь к месту назначения, но с тех пор у него исчезло ощущение, что он может хоть что-то контролировать в своей жизни. У него начались ежедневные панические атаки. Ему казалось, что, если бы он тогда погиб, его жизнь была бы прожита впустую. Это чувство сопровождалось дрожью и легким головокружением. Слова его ключевой жалобы буквально следующие: «Если бы я погиб, род на мне закончился бы. Я бы погиб, не оставив наследников. Никто не помнил бы меня. Я бы просто исчез, как будто меня никогда и не было. И никто не сказал бы обо мне и доброго слова». Было странно, что подобные слова принадлежали двадцатишестилетнему мужчине. Его жизнь в самом начале, а жалоба такая, словно он уже стоит в конце своего пути. Что-то явно было не так. Изучая слова ключевой жалобы, надо трактовать их не буквально. Не всегда стоит доверять тому контексту, в котором они произнесены. Слова обычно правдивы для кого-то, но не обязательно для нас. Чтобы определить этого «кого-то», нужно заглянуть за завесу семейной тайны. Для Карсона неизвестным «кем-то» оказался его собственный отец. После бурного развода с матерью его попросили отказаться от родительских прав на Карсона, которому на тот момент было четыре года. После длительной и бесполезной битвы за свои права отец Карсона, в конце концов, сдался. Карсон больше никогда его не видел. Мать не только пренебрежительно отзывалась об отце, к тому же Карсона усыновил ее новый муж и он стал носить его фамилию. Давайте еще раз посмотрим на язык ключевой жалобы Карсона: «Если бы я погиб, род на мне закончился бы. Я бы погиб, не оставив наследников. Никто не помнил бы меня. Я бы просто исчез, как будто меня никогда и не было. И никто не сказал бы обо мне и доброго слова». Теперь история предстает в ином свете. Слившись с реальностью своего отца в отношении потери наследника, сына, Карсон изобрел хитрый способ, как соединиться с отсутствующим отцом. Он разделил с ним болезненные чувства, полагая, что и он так же вдруг внезапно может исчезнуть и его все забудут. Обнаружив корень своей ключевой жалобы, Карсон принял решение найти и восстановить контакт с отцом. Тот переехал в другой штат и имел троих сыновей от второй жены. Тем не менее он пришел в восторг, услышав Карсона. Пустота от потери первого сына двадцать лет жила в нем, «сверля дыру в сердце», как он выразился. Что-то реально ощутимое, хотя и глубоко скрытое, также жило внутри Карсона. Это была его любовь к отцу. Как гласит поговорка: история творится победителями , а передается теми, кто остался, чтобы рассказать ее. Не важно, насколько история искаженная или односторонняя, не многие из нас задумываются о том, как она могла бы выглядеть, если бы ее рассказала другая сторона. В случае Карсона победителем осталась мать, а проигравшим – отец, если судить на основании того, что он не присутствовал в жизни Карсона и не воспитывал его. Оба родителя боролись за право опеки над ребенком, но по неизвестным причинам отец проиграл. Карсон осознал, что годы, на протяжении которых мать рассказывала ему негативные истории про отца, скрыли под собой ранние воспоминания о нем. На протяжении последующих месяцев Карсон и его отец создавали новые совместные воспоминания. Они уезжали на рыбалку и уходили в походы в горы, как часто делали, когда Карсон был маленьким. Панические атаки больше не беспокоили Карсона. Отец и сын ковали новую связь поколений. А теперь – ваше первое письменное упражнение. Берите ручку, бумагу или блокнот, и давайте начнем. Письменное упражнение № 1 Исследуем ключевую жалобу 1. Сконцентрируйтесь на проблеме, которая больше всего беспокоит вас в настоящее время. Возможно, она связана со здоровьем, работой, отношениями и лишает вас чувства безопасности, покоя в душе и благополучия. 2. Какова самая глубокая боль, которую вы хотели бы исцелить? Может быть, это проблема, которая для вас кажется неподъемной. Возможно, это некий симптом или чувство, которое было с вами всю жизнь. 3. Что вы хотите изменить? 4. Не редактируйте себя. 5. Напишите все, что вам кажется важным. 6. Записывайте именно так, как слова приходят на ум. Например, вы можете испытывать безотчетный страх, что с вами в будущем произойдет нечто ужасное. Не важно, что возникает – просто записывайте это. 7. Если ничего не приходит на ум, задайте себе следующий вопрос. Если чувство, симптом или состояние никогда не уйдет, что с вами произойдет? 8. Не читайте дальше, пока не запишете то, что вас сильнее всего волнует. А теперь посмотрите на то, что вы написали. Не погружайтесь в чтение глубоко, оно не должно захватить вас. Не увлекайтесь словами или чувствами. Просмотрите бегло, не давая воли эмоциям. Вы должны искать слова или фразы, которые в общем контексте изложения кажутся необычными или странными. Например, те, которые вы постоянно произносите или, наоборот, никогда не говорили до того, как стали писать это упражнение. Какие слова выскакивают из вас и просятся, чтобы их заметили? Прочтите еще раз то, что написали. Теперь вслух, самому себе. Постарайтесь без эмоций услышать то, что написано. Я называю это «слышать мета-ухом» или «слышать третьим ухом». Какие фразы или предложения звучат так, словно в них есть некая настойчивость? Какие слова вызывают сильный эмоциональный резонанс или даже драматические переживания? А какие кажутся незнакомыми или странными, выпадающими из общего контекста вашей жизни? Обратите внимание: можете ли вы слушать то, что читаете так, как слушали бы кого-то еще? Возможно, какие-то слова действительно принадлежат кому-то другому, а вы лишь озвучиваете их. Быть может, через жалобы вы рассказываете историю этого человека, как в словах Карсона звучала боль его отца. Вслушивайтесь в написанное настолько внимательно, насколько это возможно, чтобы не упустить то, что захватит вас. В этом процессе вы стараетесь отыскать то, что лежит за поверхностью истории, стараясь заметить все важное, что всплывет на поверхность. Если вас захватят эмоции от истории, то вы можете пропустить ключевую жалобу. Вот как Берт Хеллингер описывает такой тип слушания: «Я опишу, что происходит, когда я работаю с кем-то. Человек рассказывает мне что-то о себе, но я слушаю его не слишком внимательно. Мне не нужно знать в точности, что он говорит. Поэтому я сильно не вслушиваюсь, но слышу достаточно, чтобы следить за общей картиной. И вот он неожиданно говорит слово, которое настораживает меня… Вдруг под слоем всего того, что он произносит, звучит слово, которое говорит мне о важном. Оно несет заряд. Еще в точности не имея представления о своих дальнейших действиях, я понимаю, что нашел то место, где я могу что-то сделать. Если я позволю этому слову воздействовать на меня, то внутри появляется чувство тех людей, которые ждут, чтобы их история наконец получила разрешение» (1). Сэнди: «Я умру». Теперь проследите вместе со мной, как я анализирую ключевую жалобу женщины, которую я назову Сэнди. Она (как и Гретхен, о которой я говорил в начале книги) была из семьи, старшие члены которой стали жертвами холокоста. Ее отец выжил, и теперь Сэнди просила помочь ей разобраться с парализующим ее страхом смерти. Мы стали исследовать ее ключевой язык. Она описывала свой страх так: «Не то что я умираю, а знаю, что скоро умру, и ничего не могу сделать, чтобы предотвратить смерть. Это полностью вне моего контроля». Сэнди также просила помочь ей справиться с мучительным страхом закрытых пространств. Из-за него она старалась не летать на самолете и не ездить в лифтах. Всегда, когда закрывалась дверь лифта или самолет был полон, ее охватывала сильнейшая паника. Ее ключевая жалоба звучала следующим образом: «Когда между мной и выходом масса людей, я не могу дышать. Я не могу выйти. Я чувствую, что умру». Приступы клаустрофобии и чувство, что она не может дышать, начались, когда Сэнди было девятнадцать. Ее отцу было столько же, когда его родителей и младшую сестру отравили в газовой камере в Аушвице. Симптоматика Сэнди ухудшилась, когда десять лет назад отец умер. Для меня связь казалась очевидной, так как я работал со многими потомками жертв холокоста и выживших в нем. Однако Сэнди никогда не приходили в голову подобные мысли. Она несла в себе панический ужас бабушки, дедушки и тети. Возможно, она также ощущала вину отца за то, что он оказался единственным членом семьи, который выжил. Давайте еще раз посмотрим на ключевой язык Сэнди: «Я знаю, что скоро умру, и ничего не могу сделать, чтобы предотвратить смерть. Это полностью вне моего контроля ». Наверняка ее дедушка, бабушка и тетя чувствовали себя именно так, когда жили в лагере смертников или когда их вели в газовую камеру. Находясь внутри газовой камеры, они наверняка могли чувствовать, что между ними и выходом масса людей. Затем, разумеется, наступил черед ужасающей паники. Ключевой язык Сэнди раскрывал трагическую развязку: «Я не могу дышать. Я не могу выйти. Я умру». Теперь связь стала очевидной и для Сэнди. Паника ее предков выражала себя через нее. Хотя она знала о трагических событиях в своей семье, но никогда не связывала их со своими страхами. Она не подозревала, что могла быть носителем страдания, которое фактически ей не принадлежало. На нашей сессии я попросил Сэнди представить, что ее тетя, бабушка и дедушка стоят перед ней. Я предложил ей поговорить с ними. Я подсказал Сэнди слова, которые она сказала им: «Меня охватывал ужас, совсем как вас. Теперь я вижу, что он даже не принадлежит мне. Я понимаю сейчас, что вам вовсе не помогает то, что я несу его в себе, и это совершенно точно не помогает мне. Я знаю, что это не то, чего вы желаете мне. И знаю, что на вас ложится тяжелым грузом видеть мои страдания. Теперь я оставлю это чувство тревоги с тобой, бабушка, и с тобой, дедушка, и с тобой, тетя Сара». Слезы выступили у нее на глазах, когда она вообразила их улыбающимися и благословляющими ее. Сэнди представила, как тело наполняется любовью, которую они ей посылали. Теперь, когда она наконец знала причину своей клаустрофобии и страха смерти, Сэнди почувствовала, как этот груз покидает ее. Лорена: «Я сойду с ума». У многих из нас есть страх, что в будущем с нами случится что-то ужасное. Он часто обнаруживает себя в нашей ключевой жалобе. Лорене было девятнадцать лет, она страдала от тревоги и приступов паники в моменты, когда находилась в обществе других людей. Она ощущала, что она «в ловушке» и что «не может выбраться», и такое случалось каждый раз, когда она была с друзьями. Впервые она заметила эти симптомы три года назад. Приблизительно в это же время она страдала от инфекции мочевого пузыря. Ее основной страх заключался в том, что никто и ничто не сможет ей помочь выздороветь. От инфекции она, в конце концов, вылечилась, но тревога усугубилась. Вот как проходил наш разговор: МАРК: А если бы инфекция мочевого пузыря так никогда бы и не прошла? ЛОРЕНА: Мне бы было больно. Я бы страдала от депрессии и до конца жизни вынуждена была бы ходить по врачам. Я была бы ограниченна, несчастна, все время беспокоилась и стала бы неудачницей. Когда вы слышите ключевой язык Лорены, «выскакивают» ли из контекста какие-то слова? Что вы думаете относительно слов «ограниченна» и «неудачница»? Заметьте, как они хотят повести нас в другом направлении, не имеющем ничего общего с инфекцией мочевого пузыря. Давайте сначала обдумаем различные идеи по поводу Лорены и ее инфекции, и пусть нас в этом ведет энергия ее слов. Лорена приблизилась к своему ключевому языку, но еще не все в нем проявила. Чтобы она смогла уйти глубже, я попросил ее описать самое худшее, что могло бы случиться с кем-нибудь. Когда при попытке выразить словами свой первый страх мы заходим в тупик, часто помогает отступление на несколько шагов назад – легче представить, что самое худшее может произойти с кем-то еще, а не с нами. Смотрите, что возникло у Лорены. МАРК: Что самое худшее могло бы случиться с кем-то другим, не с вами? ЛОРЕНА: Он не будет успешным. Не будет счастлив. Не сможет заниматься тем, что любит. Он сойдет с ума. Превратится в отшельника. Окажется в психбольнице и, в конце концов, покончит с собой. Что вы думаете насчет слов «сойдет с ума» и «окажется в психбольнице и, в конце концов, покончит с собой»? Теперь давайте увяжем всё друг с другом и посмотрим, что из этого можно вывести. У нас есть «неудачник», который «ограничен», который «сошел с ума» и «оказывается в психбольнице», где в конце концов «кончает с собой». Возможно, вы спрашиваете себя, откуда вся эта информация. Давайте посмотрим. Постепенно идя в глубь ключевой жалобы, Лорена вышла на свой самый глубокий страх и тут же раскопала ключевую фразу. Более подробно о ключевой фразе вы узнаете в Главе 8. Ключевые фразы Лорены : «Я буду неудачницей. Я сойду с ума и закончу свои дни в психбольнице и, в конце концов, покончу с собой». Пока Лорена шла по карте своего ключевого языка, она обнаружила важное травматическое событие в истории своей семьи. Давайте раскроем семейный альбом Лорены и дадим ее словам о самом большом страхе вести нас. Их можно превратить в вопрос об истории семьи, который подводит нас к следующему пункту на карте ключевого языка. Я называю его «вопросом-мостом». Вопрос-мост для Лорены : «Был ли кто-то в вашей семье, кого воспринимали как неудачника, кто закончил свои дни в психбольнице и покончил с собой?» В яблочко! Дедушку Лорены, отца ее матери, не уважали в семье и смотрели на него как на неудачника. Он периодически попадал в психбольницу. В конце концов, в одной из них он покончил с собой. В следующем поколении тетю Лорены, старшую сестру ее матери, также отвергали в семье, называя «сумасшедшей неудачницей». И она также периодически лежала в психбольницах. Семья стыдилась такого поведения родственницы и потому почти о ней не говорила. Не признаваясь себе в этом, они подсознательно ждали, что она тоже покончит с собой, как и ее отец. Когда члены семьи несчастны в своей жизни или проживают исключительно трудную судьбу, иногда бывает проще отвергнуть их, чем нести боль любви к ним. Испытывать гнев чаще всего легче, чем печаль. Все было именно так по отношению к тете Лорены, в том, как семья сердилась на нее. Легче было отвергнуть, нежели любить. У многих из нас есть страх, что в будущем с нами случится что-то ужасное. Он часто обнаруживает себя в нашей ключевой жалобе. Как мы уже знаем из Главы 3, судьбы отвергнутых членов семьи часто повторяются в последующих поколениях. Так было в случае с «неудачником» дедушкой, в следующем поколении – с отвергнутой «неудачницей» тетей. Теперь была очередь Лорены стать третьей и продлить боль в третьем поколении. Самоубийство кого-то из членов семьи очень сложно пережить. Родные обычно скорее злятся на человека, который решил уйти из жизни таким трагическим способом. Более того, последствия самоубийства – вина, замешательство, кошмарные образы, нерешенные дела, финансовые долги, религиозные вопросы – остаются на членах семьи, которым придется со всем этим справляться. Судьба Лорены стояла на пороге, но еще не была вытесана в камне. Как только она поняла, что ее страхи не имели с ней ничего общего, то смогла оставить их с прежними владельцами. Я попросил ее представить, что дедушка и тетя стоят перед ней. Лорена выразила свою любовь к ним собственным образом. Она представила, что они оба поддерживают ее в стремлении быть здоровой и что она просто может выдохнуть страх из своего тела и отослать его к ним. Несколько минут Лорена дышала и говорила, что ее тело чувствует себя легче, а она – умиротворенной. Она спросила у них благословения на то, чтобы прожить счастливую жизнь, несмотря на то что их собственная жизнь не была такой. Она не видела смысла нести дальше их тревоги и понимала, что если будет продолжать это делать, то принесет еще больше горя семье. Она пообещала им обоим, что больше не станет нести его в себе. Задумавшись о ситуации тревоги в будущем, она также представила, как выдыхает ее им обратно. Всего лишь после одной сессии Лорена освободилась от поглощавшей все силы паники. Когда меня спрашивают, как новые исследования в области нейропластичности мозга соотносятся с моим собственным клиническим опытом, я часто вспоминаю Лорену. Ее способность перейти из постоянно тревожного состояния в мирное и сбалансированное явилась иллюстрацией того, как персональная история семьи и осознанность сегодняшнего дня могут соприкоснуться. Как только ключевые связи определены и мы начинаем практиковать концентрацию на исцеляющих образах и переживаниях, закладывается основа для создания новых нейронных связей. Затем исцеление пойдет на удивление эффективно. Ключевой язык как компас Порой ключевой язык главной жалобы настолько убедителен, что заставляет нас раскапывать могильные курганы семейной истории. Однако та семейная история, которую мы ищем, не всегда лежит на поверхности. Замурованная в чувстве вины, запрятанная в боли или хранящаяся как семейная тайна, такая информация вряд ли обсуждается за обеденным столом. Иногда мы знаем о травмирующем событии, лежащем в основе нашей проблемы. Просто мы не всегда видим связь с теперешними испытаниями. Ключевой язык главной жалобы может служить компасом на нашем пути сквозь поколения и их переживания необъяснимого гнева. Где-то там нас может встретить травматическое событие, которое ждет, чтобы его вспомнили и исследовали, и затем оно упокоится с миром. Ниже приведен список вопросов, которые помогут вам распознать некоторые элементы вашего ключевого языка. Постарайтесь ответить на каждый из вопросов максимально подробно. Пусть ум будет открыт. Не пытайтесь редактировать ответы. Они могут пролить свет на связь между текущей проблемой и травмой в семейной истории. Письменное упражнение № 2 Десять вопросов для активации ключевого языка 1. Что происходило в вашей жизни, когда впервые проявился симптом или проблема? 2. Что происходило непосредственно перед этим? 3. Сколько вам было лет, когда впервые проявился симптом или проблема? 4. Случилось ли с кем-то из членов вашей семьи какое-нибудь травмирующее событие приблизительно в том же возрасте? 5. Что конкретно происходит при этой проблеме? 6. Что вы чувствуете в самые худшие моменты, связанные с тем, что вас беспокоит? 7. Что происходит непосредственно перед тем, как вы начинаете так себя чувствовать (или перед проявлением симптома)? 8. Что улучшает ваше состояние, а что ухудшает? 9. От чего вас удерживает этот симптом или проблема? Что он/она заставляет вас делать? 10. Если это ощущение или симптом никогда не уйдет, что самое худшее может случиться с вами? Теперь прочитайте то, что вы написали. Вот некоторые сценарии, которые, как я заметил, повторяются в историях различных семей. Узнаете ли вы какой-то из них, который применим и для вашей семьи? Речь, которая повторяется Замечаете ли вы какую-то речь, которая не вписывается в контекст вашей собственной жизни? Если да, может ли она принадлежать кому-то из вашей семьи? Повторение возраста Совпадает ли возраст, в котором у вас впервые проявилась проблема или симптом, с возрастом кого-либо из членов семьи, когда он переживал какие-то страдания? Например, если кто-то из родителей рано умер, у вас может возникнуть какой-либо симптом или проблема в том же возрасте, в котором он ушел из жизни. Подсознательно вам может быть трудно жить счастливой и полной жизнью после возраста, в котором он/она ушли из жизни. Проблема или симптом могут возникнуть даже тогда, когда ваш ребенок достигнет того возраста, в котором умер родитель. Повторяющиеся события Иногда страх, тревога или какой-то иной симптом возникают внезапно, когда мы достигаем какого-то жизненного рубежа. Например, женимся/выходим замуж, или у нас появляется ребенок. Уходит наш партнер, или мы переезжаем из родительского дома. Вдруг внутри нас как будто срабатывает некий будильник и проявляется симптом. Когда такое случается, мы должны спросить себя: есть ли кто-то в семье, кто страдал или испытывал похожие трудности, когда в их жизни произошло такое же событие? Повторяющиеся эмоции, поведение или симптоматика Мысленно оглянитесь назад. Что привело в действие ваш симптом или проблему? Что в это время происходило с вами и вокруг? Может вас кто-то бросил? Чувствовали ли вы себя преданным, одиноким? Может, случилось что-то, из-за чего вы хотели от всего отказаться и сдаться? Повторяет ли ваша проблема или симптоматика некое переживание или событие из раннего детства? Напоминает ли она что-то, происходившее с матерью или отцом, бабушкой или дедушкой? Ответы на эти вопросы могут привести к важным ключам-подсказкам, которые помогут раскрытию семейных связей. Жалобы и симптоматика как ключи к раскрытию проблемы Какой важный посыл старается донести до нас тот или иной симптом или жалоба? Если посмотреть шире, то их можно рассматривать как творческое выражение чего-то, что вы должны завершить, излечить, объединить или разъединить. По всей вероятности как раз то самое, что вы ощущаете в себе и что взяли на себя, хотя, по сути, оно вам не принадлежит. Возможно, симптом или проблема заставляют сделать то, что вы никогда раньше не делали, некий шаг, игнорировать который больше нельзя. Возможно, это запрос на то, чтобы завершить некий этап развития, который был прерван в детстве. Возможно, симптом или проблема вновь возрождает чувство беспомощности для того, чтобы вы стали ближе со своими родителями, или, наоборот, заставляет вас наконец вырасти и отделиться от них. Возможно, вам показывают, что нужно завершить некую задачу или пройти до конца по некогда оставленному пути. Возможно, вы когда-то проигнорировали какую-то юную часть своего я, которая теперь проявляет себя в таких симптомах. А может, вы пренебрегли какой-то личной границей, чего больше делать нельзя. Симптомы и жалобы могут заставить нас восстановить разрушенные отношения или помочь залечить персональную травму, поставив нас лицом к лицу с чувствами, которые долгое время подавлялись. Они не только могут прояснить травму нашей семьи, которая так и не была до конца разрешена, но и определить некую персональную вину, груз которой мы так долго несем, и даже осветить путь к исцелению. Как только ключевые связи определены и мы начинаем практиковать концентрацию на исцеляющих образах и переживаниях, закладывается основа для создания новых нейронных связей. Затем исцеление пойдет на удивление эффективно. Жалобы, симптоматика и проблемы могут выступать в качестве указателей, направляющих нас в сторону чего-то, требующего разрешения. Они могут помочь пролить свет на то, что мы не видим, или связать нас с кем-то или чем-то отвергнутым нами или семьей. Когда мы останавливаемся и начинаем изучать это, то все неразрешенное поднимается на поверхность, добавляя новое измерение в процесс исцеления, и мы можем получить цельное и завершенное чувство. |