Сборник задач. Филиал алтгу в г. Славгороде
 Скачать 239 Kb.
|
|
Попытайтесь логически опровергнуть первое онтологическое доказательство бытия бога, сформулированное Ф. Аквинским в труде «Сумма теологии»: «Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движения. … В этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиною своего движения нечто иное (…). (…) посох сообщает движение лишь постольку, поскольку он движим рукою. Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ни все разумеют бога» (10, 828).
«Второй путь исходит из понятия производящей причины (…). Мы обнаруживаем в чувственных вещах последовательность производящих причин, однако (…) невозможен такой случай, чтобы вещь была своей собственной производящей причиной; тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Нельзя помыслить и того, чтобы ряд производящих причин уходил в бесконечность (…), /ибо/ (…) отсутствовала бы первичная производящая причина; а в таком случае отсутствовали бы и конечное состояние, и промежуточные производящие причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необходимо положить и первичную производящую причину, каковую все именуют богом» (10, 829).
«(…) нет единого первичного начала зла в том смысле, в котором есть единичное первичное начало блага (…) . (…) единичное первичное начало блага есть благо по своей сущности … . Ничто, однако, не может быть по своей сущности злом (…) . (…) все существующее в той мере, в какой оно есть сущее, есть благо (…), зло существует лишь в благе как в своем субстрате» (10, 848).
«Я утверждаю, что универсалии, не есть нечто реальное, имеющее в душе или вне ее субъективное бытие (…) . (…) образ, созданный в уме на основании того, что мы видели внешнюю вещь, есть образец (…). И сей (образ) можно назвать универсалией (…) . (…) в этом смысле универсалия (…) не первична, а получается через абстрагирование (…)» (10, 898-899).
«Лжи остерегайся и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело» (10, 698).
«Имеется ли в способной к возникновению и уничтожаемой субстанции какая-либо положительная сущность, реально отличная от формы?» (10, 878).
«Может ли Бог создать такой камень, который поднять не сможет?»
«Диалектика и софистика весьма сильно отличаются друг от друга, т. к. первая заключается в истинности доводов, вторая – в подобии их; софистика учит ложным доказательствам, диалектика же разоблачает их лживость и путем различения истинных доказательств учит опровергать ложные. Однако и то, и другое знание, а именно как диалектика, так и софистика, ведут к умению различать доказательства (…)» (10, 800-801).
«(…) бог объемлет себя лишь в том смысле, что сознает себя необъемлемым; постигает себя (лишь) в том смысле, что сознает свою непостижимость; разумеет себя (лишь) в том смысле, что сознает, что ни в чем уразуметь его невозможно. Ибо он превосходит все, что есть и может быть» (10, 794).
«Если, следовательно, мир есть сам бог, вне его самого воспринимаемый ощущением, как говорили Платон, Зенон, Сократ и многие другие, то материя мира есть сам бог, а форма, привходящая в материю, не что иное, как то, чем бог делает самого себя доступным ощущению» (10, 811).
«Если разумная душа вечна в будущем, остается предположить, что способность бытия не принимает такого способа, которого бы она не имела бы всегда прежде. Следовательно, она имела способность бытия и, таким образом, вечна в прошлом, если вечна в будущем (…)» (10, 819). ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ 17 – 1-й пол 19 веков
«Идолы рода находят основание в самой природе человека, в племени или самом роде людей, ибо ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей. Наоборот, все восприятия, как чувства, так и ума покоятся на аналогии человека, а не на аналогии мира. Ум человека уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде» (17, 18).
«Идолы пещеры суть заблуждения отдельного человека. Ведь у каждого, помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы. Происходит это или от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто преклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях, зависящих от того, получают ли их души предвзятые и предрасположенные или же души хладнокровные и спокойные, или по другим причинам» (17, 19).
«Существуют еще идолы, которые происходят в силу взаимной связанности и сообщества людей. Эти идолы мы называем, имея в виду порождающее их общение и сотоварищество людей, идолами площади. Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум» (17, 19).
«Существуют, наконец, идолы, которые вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств. Их мы называем идолами театра, ибо мы считаем, что, сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры» (17, 19).
«Два пути существуют и могут существовать для отыскания и открытия истины. Один воспаряет от ощущений и частностей к наиболее общим аксиомам и, идя от этих оснований и их непоколебимой истинности, обсуждает и открывает средние аксиомы. Этим путем и пользуются ныне. Другой же путь выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока, наконец, не приходит к наиболее общим аксиомам. Это путь истинный, но не испытанный» (17, 14-15).
«Но я тот час же обратил внимание на то, что в это самое время, когда я склонялся к мысли об иллюзорности всего на свете, было необходимо, чтобы я сам, таким образом рассуждающий, действительно существовал. И заметив, что истина Я мыслю, следовательно, я существую столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать, я заключил, что могу без опасений принять ее за первый принцип искомой мною философии» (18, 268-269).
«Но достоверно (это мнение общепринято у богословов), что действие, каким он (бог) сохраняет мир, тождественно тому, каким он его создал; так что, если бы даже он дал миру первоначально форму хаоса, чтобы затем, установив законы природы, содействовать ее нормальному развитию, можно полагать без ущерба для чуда творения, что в силу одного этого все чисто материальные вещи могли бы с течением времени сделаться такими, какими мы видим их теперь; к тому же их природа гораздо легче познается, когда мы видим их постепенное возникновение, нежели тогда, когда мы рассматриваем их как вполне уже образовавшиеся» (18, 276).
«Чувства сперва вводят единичные идеи и заполняют ими еще пустое место (empty cabinet), и, по мере того как разум постепенно осваивается с некоторыми из них, они помещаются в памяти и получают имена. Так разум наделяется идеями и словами, материалом для упражнения своей способности рассуждения. Но хотя запас общих идей и растет обыкновенно вместе с употреблением общих имен и рассуждающей деятельностью, все-таки я не вижу, как это может доказать их врожденность» (20, 103).
«Пламя зовут горячим и ярким; снег белым и холодным, манну – белой и сладкой по идеям, которые эти предметы в нас вызывают. Обыкновенно думают, будто эти качества в вещах – то же, что в нас эти идеи, будто одно совершенно сходно с другим, как это бывает в зеркале (…). Но кто обратил внимание на то, что один и тот же огонь на одном расстоянии возбуждает в нас ощущение теплоты, а при приближении – совершенно иное: ощущение боли, тот должен подумать, есть ли у нас основание утверждать, что идея теплоты вызвана в нем огнем, действительно находится в огне, а идея боли, вызванная в нем тем же самым огнем и тем же самым способом, не находится в огне. Почему белизна и холод находятся в снегу, а боль нет, когда снег вызывает в нас и ту, и другую идею и может это сделать только объемом, формой, числом и движением своих плотных частиц? Определенные объем, число, форма и движение частиц огня или снега реально находятся в них, воспринимают ли их чьи-либо чувства или нет. Их, следовательно, можно назвать реальными качествами, потому что они реально существую в этих телах. Но свет, тепло, белизна или холод реальны в них не более, чем недомогание или боль – в манне» (20, 186-187). 10. Обоснуйте позицию Д. Локка относительно вопроса о соотношении первичных и вторичных качеств, приведя собственные убедительные примеры: «(…) необходимо отличать первичные и реальные качества тел, которые всегда находятся в них (а именно плотность, протяженность, форму, число и движение или покой) и иногда воспринимаются нами, а именно, когда тела, в которых они находятся, достаточно велики, чтобы их можно было различать по отдельности, от качеств вторичных и приписываемых, которые суть только силы различных сочетаний первичных качеств, когда они воздействуют, не будучи ясно различимы» (20, 189).
«Те, которые утверждают, что форма, движение и прочие первичные или первоначальные качества существуют вне духа в немыслящих субстанциях, признают вместе с тем, что это не относится к цветам, звукам, теплу, холоду и тому подобным вторичным качествам, которые они считают ощущениями, существующими лишь в духе и зависящими от различия в величине, строении и движении малых частиц материи. (…). Если достоверно, что первичные качества неразрывно связаны с другими ощущаемыми качествами, от которых не могут быть даже мысленно абстрагированы, то отсюда ясно следует, что они существуют лишь в духе. Но я желал бы, чтобы кто-нибудь сообразил и попытался через мысленное абстрагирование представить себе протяжение и движение какого-либо тела без всяких других ощущаемых качеств» (21, 175).
«Весь небесный хор и все убранство земли, одним словом, все вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне духа (…); их бытие состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или познаваемыми (…), следовательно, поскольку они в действительности не восприняты мной или не существую в моем уме или уме какого-либо другого сотворенного духа, они либо вовсе не имеют существования, либо существуют в уме какого-либо вечного духа и (…) совершенно немыслимо их существование независимо от духа» (21, 173-174).
«(…) в настоящее время бесконечная делимость материи признается всеми, по крайней мере самыми авторитетными и значительными философами (…). Следовательно, каждое тело, рассматриваемое само по себе, бесконечно протяженно и, стало быть, не имеет очертания и формы. Из этого следует, что если даже допустить вполне несомненное существование материи, то сами материалисты будут вынуждены на основании своих собственных принципов признать, что ни единичные ощущаемые тела, ни что-нибудь подобное им не могут существовать вне духа (…). Лишь действием духа образуется все то разнообразие тел, которое составляет видимый мир, причем каждое из них существует, только пока воспринимается» (21, 192).
«Существование материи, или вещей не воспринимаемых, было не только главной опорой атеистов и фаталистов, но на этом же самом принципе держится идолопоклонничестве во всех своих разнообразных формах» (21, 214).
«То, что обыкновенно называют формой, заключается в различных состояниях, или в различных модификациях, которым подвергается материя. Эти модификации получают бытие, или свое существование, от самой материи, подобно тому как оттиск печати получается от воска, который он видоизменяет. Они образуют все различные состояния этой субстанции: благодаря им она принимает различные формы тел и образует самые эти тела» (22, 61).
«Материалисты, кроме того, должны утверждать, что движение присуще материи. В результате они вынуждены говорить, что движение никогда не могло и не сможет увеличиваться или же уменьшаться; они принуждены уверять, будто сто тысяч человек, марширующих одновременно, и сто выпущенных из пушек ядер не производят в природе никакого движения» (23, 242).
«Пространство не есть эмпирическое понятие, отвлекаемое от внешнего опыта. В самом деле, представление пространства должно уже лежать в основе для того, чтобы известные ощущения были относимы к чему-то вне меня (т. е., к чему-то в другом месте пространства, чем-то, где я нахожусь), а также для того, чтобы я мог представить их, как находящиеся вне (и подле) друг друга, следовательно, не только как различные, но и как находящиеся в различных местах. Следовательно, представление пространства не может быть заимствовано из отношений внешних явлений путем опыта: сам этот внешний опыт впервые становится возможным благодаря представлению пространства» (24, 51-52).
«Время не есть эмпирическое понятие, отвлекаемое от какого-либо опыта. В самом деле, сосуществование или последовательность даже не входили бы в состав восприятия, если бы в основе не лежало a priori представление времени. Только при этом условии можно представить себе, что события существуют в одно и то же время (вместе) или в различное время (последовательно)» (24, 56).
«1) Мир конечен и бесконечен; 2) Каждая сложная субстанция состоит из простых вещей и не существует ничего простого; 3) В мире существует свобода и господствует детерминизм; 4) Существует первопричина мира (бог) и не существует первопричины мира» (25, 73). |