Гении и аутсайдеры. Гении и аутсайдеры не пособие как стать успешным. Это увлекательное путешествие в мир законов жизни, которые вы можете использовать себе на пользу
 Скачать 1.64 Mb.
|
|
Испытательный срок? Перед нами две истории талантливых молодых студентов, столкнувшихся с проблемой, которая могла поставить под сомнение их дальнейшее обучение в колледже. Мать Лангана не заполнила вовремя финансовый отчет. Оппенгеймер пытался убить своего преподавателя. Оба этих дела рассматривались в вышестоящих инстанциях. И что же произошло Лангану отказали в продлении стипендии, а Оппенгеймера отправили к психиатру. Возможно, Оппенгеймер и Ланган оба были гениями. Ново всем остальном трудно найти более несхожих людей. Их несхожесть еще ярче демонстрирует история назначения Оп- пенгеймера на должность научного руководителя Манхэттенского проекта. Генерал Лесли Гроувз, возглавлявший проект, искал человека, который смог бы руководить работами по созданию атомной Часть I. Возможность 92 бомбы. Ставить на Оппенгеймера было рискованно, и на то имелись веские причины. Тридцативосьмилетний ученый был моложе многих своих будущих подчиненных. Он был теоретиком — а эта работа предусматривала эксперименты и участие инженеров. Его политические симпатии оставляли желать лучшего у него имелась масса друзей-коммунистов. Но, пожалуй, самым серьезным препятствием было отсутствие у него опыта административной работы. Он отличался исключительной непрактичностью, — вспоминал позднее один из друзей Оппенгеймера. — Расхаживал в поношенной обуви и чудной шляпе и, что гораздо хуже, ничего не знал об оборудовании. Как сказал один ученый из Беркли Он не смог бы управиться даже с тележкой с гамбургерами». Ах да, кстати, в аспирантуре он пытался убить своего профессора Так выглядело резюме человека, которому предстояло приступить к решению одной из важнейших задач XX в. И что же произошло Повторилась кембриджская история летней давности Оппенгеймер заставил весь остальной мир взглянуть на ситуацию его глазами! Вот еще один отрывок из Берда и Шервина: «Оппенгеймер понимал, что Гроувз не допустит в Манхэттен- ский проект кого попало, поэтому пустил вход все свое обаяние и блестящий ум. Это было бесподобное представление Гроувз был покорен Позднее он говорил журналистам Это гений, настоящий гений По образованию Гроувз был инженером, имел диплом Массачусетского технологического института, и Оппенгеймер сумел ловко надавить на нужную точку». Далее авторы продолжают: «Из всех кандидатов, с которыми Гроувз до сих пор встречался, Оппенгеймер был первым, кто отчетливо понимал, что создание атомной бомбы потребует практического реше- Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая 93 ния множества задач, находящихся на стыке наук Гроувз лишь согласно кивал, когда Оппенгеймер заговорило центральной лаборатории, необходимой как раз для того, чтобы мы могли вплотную приступить к решению химических, металлургических, инженерных и прочих задач, которым до сих пор не уделялось должного внимания“». Мог бы Оппенгеймер лишиться стипендии в колледже Рида? Неужели ему бы не удалось убедить профессоров перевести его в дневную смену Конечно, удалось бы И дело не в том, что он был умнее Криса Лангана. Просто он обладал смекалкой, благодаря которой мог получить все, чего хотел. «Программа предполагала обязательный курс введения в математический анализ, — рассказывает Ланган о своем недолгом пребывании в университете Монтаны. — И мне достался преподаватель, читавший ужасно сухие и банальные лекции. Я никак не мог понять, почему он подает материал так скучно. И пытался это выяснить. Я шел за ним до самого кабинета и допытывался, почему он выбрал такую манеру преподавания. Почему считает, что таили иная тема имеет отношение к математическому анализу. И этот парень, долговязый и длинноногий, с кругами пота подмышками, обернулся, окинул меня взглядом и ответил Знаете, вам сразу нужно кое-что усвоить. Некоторые люди просто не обладают достаточной интеллектуальной мощью, чтобы быть математиками Перед нами профессор и студент-вундеркинд. Совершенно очевидно, что студент, обожающий математику, желает наладить контакт с человеком, который любит ее не меньше. Но его попытка заканчивается неудачей. По большому счету — и это самое печальное во всей этой истории — вовремя разговора с профессором по математике Крис таки не сумел донести до него самое главное. Профессор таки не узнал, что Крис прекрасно разбирается в математическом анализе Часть I. Возможность Особое умение, позволяющее избежать наказания за попытку убийства или убедить профессора перевести вас на дневное отделение, психолог Роберт Стернберг окрестил практическим интеллектом. Под практическим интеллектом Стернберг понимает знание того, что, когда и кому сказать, а также знание того, как с помощью этих слов добиться максимальных результатов. Это прикладное понятие, знание того, как выполнять то или иное действие, не отдавая себе отчета в том, откуда вы это знаете, и будучи не в состоянии объяснить это. Практический интеллект практичен по своей сути это незнания ради самих знаний, это знания, которые помогают вам ориентироваться в жизненных ситуациях и добиваться желаемого. И самое главное, этот тип интеллекта кардинально отличается от аналитических способностей, измеряемых IQ. Оперируя научными терминами, можно сказать, что общий интеллект и практический интеллект ортогональны по отношению друг к другу наличие одного не подразумевает обязательного наличия другого. Вы можете обладать аналитическим интеллектом, не имея при этом интеллекта практического, и наоборот. А можете, если вам повезло, как Роберту Оппенгеймеру, похвастаться и теми другим. Откуда же берется этот самый практический интеллект Мы можем проследить истоки аналитического интеллекта. Он обусловлен по крайней мере, частично — генами. Крис Ланган начал говорить в шесть месяцев. В три года самостоятельно научился читать. Он родился умным. IQ — это критерий оценки врожденных способностей. А вот бытовая сообразительность — это знания, а точнее, умения, которыми нужно овладеть. Они должны сформироваться под внешним влиянием, и влияние это, как правило, оказывает семья. Вероятно, наиболее точное объяснение этому процессу дала социолог из Мэрилендского университета Аннетт Ларо. Несколько лет назад она провела занимательное исследование, объектом которого Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая 95 стала группа третьеклассников. Она отобрала чернокожих и белых детей как из богатых, таки из бедных семей. Всего двенадцать человек. Команда Ларо посещала каждую семью по меньшей мере двадцать рази каждый из визитов длился не один час. Исследователи попросили членов семьи воспринимать их как домашних питомцев и повсюду следовали за своими объектами — в церковь, на футбольные матчи, к врачам — с магнитофоном водной руке и блокнотом в другой. Можно было бы предположить, что такое длительное общение с двенадцатью семьями дало представление о двенадцати различных подходах к воспитанию детей. Одни родители строгие, другие позволяют детям садиться себе на шею одни носятся с детьми, как курица с яйцом, другие более спокойны и т. д. и т. п. Однако исследование дало совершенно иные результаты. Оказалось, что воспитательных «философий» всего две, и граница между ними проходит точно по границе между классами. Состоятельные родители воспитывают детей водном ключе, бедные в другом. Первые принимают активное участие в жизни детей, приобщают их к разным видам деятельности, расспрашивают о тренерах и товарищах по команде. Один ребенок из богатой семьи входил в бейсбольную команду, две футбольные команды, летом занимался плаванием и баскетболом, играл в оркестре и брал уроки игры на пианино. Жизнь детей из бедных семей не отличалась таким же насыщенным распорядком. Игра для них означала не футбольные тренировки два раза в неделю, а самостоятельные развлечения на улице вместе с братьями, сестрами и соседскими ребятишками. Для родителей действия детей не имели никакого отношения к их взрослому миру, следовательно, особого значения им не придавалось. Одна девочка из рабочей семьи — Кэти Бриндл — после школы пела в хоре. Но записалась в него она сама и сама же добиралась на занятия. Ларо писала Часть I. Возможность 96 «Отношение миссис Бриндл кое в чем отличается от отношения матерей из среднего класса увлечение дочери пением не наводит ее на мысль помочь девочке развить этот интерес в настоящий талант. Точно также миссис Бриндл не обсуждает интерес Кэти к драматическому искусству и не высказывает сожаления по поводу того, что у нее нет материальных возможностей, чтобы развивать этот талант. Вместо этого она причисляет интересы и умения Кэти к чертам ее характера — пение и актерство являются составляющей частью того, что делает Кэти „Кэти“. Выступления девочки она называет прелестными и считает попытками привлечь к себе внимание“». Родители, принадлежащие к среднему классу, непросто отдают приказания, а ведут с детьми задушевные беседы и дискуссии. Они хотят, чтобы дети делились сними своими мыслями, обсуждали их, задавали взрослым вопросы. Если детине успевают по какому- либо предмету, состоятельные родители обращаются к учителям, выступая в качестве посредника от имени ребенка. Одна девочка из испытуемых Ларо пропустила отбор в программу для одаренных. Ее мать обратилась в школу и добилась того, чтобы дочь протестировали в частном порядке. Девочку приняли. Бедные родители, наоборот, боятся иметь дело с администрацией. Они предпочитают ни во что не вмешиваться и оставаться в тени. Вот что пишет Ларо об одной такой родительнице: «На родительском собрании миссис Макалистер (окончившая среднюю школу) выглядит подавленной. Ее общительность и веселый нрав, свойственные ей в домашней обстановке, здесь исчезают. Она сидит, сгорбившись, в наглухо застегнутой куртке. Не произносит ни слова. Когда учительница сообщает, что Гарольд не сдал домашнее задание, миссис Макалистер очевидно поражена, но все, что она произ- Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая 97 носит, это Он его делал. Она не засыпает учительницу вопросами, не пытается вмешаться от имени Гарольда. По ее мнению, заниматься образованием сына должны учителя, это их работа, а не ее». Стиль воспитания, которого придерживаются родители, принадлежащие к среднему классу, Ларо называет совместным развитием. Его задача — активно стимулировать и оценивать таланты, умения и побуждения ребенка. В противоположность этому бедные родители склонны полагаться на естественное развитие. Они считают, что обязаны заботиться о ребенке, но развиваться он должен самостоятельно. Ларо подчеркивает, что в нравственном отношении ни один из описанных стилей нельзя считать лучше другого. По ее наблюдениям, дети из бедных семей зачастую лучше воспитаны и менее капризны, умеют занять себя в свободное время и отличаются самостоятельностью. Однако в практическом отношении совместное развитие дает громадное преимущество. Загруженные различными занятиями дети из обеспеченных семей постоянно приобретают разнообразный жизненный опыт. Они учатся работать в команде, справляться со сложными ситуациями, комфортно общаться с взрослыми и выражать свое мнение. По словам Ларо, дети из среднего класса формируют у себя представление о «правомочности». В настоящее время это слово имеет несколько негативный оттенок. Но Ларо вкладывала в него самый что ни наесть положительный смысл Они ведут себя так, словно имеют право удовлетворять собственные предпочтения и вступать в активные диалоги в общественных местах, где они чувствуют себя абсолютно комфортно. Они свободно делятся информацией и требуют внимания Нередко дети из среднего класса поворачивают разговор в нужную для удовлетворения своих потребностей сторону. Они разбираются в правилах. Третьеклассники, принадлежащие к среднему классу, действуют от собственного имении получают преимущество. Они Часть I. Возможность 98 обращаются с просьбами к учителями врачам стем, чтобы изменить образ их действий ради удовлетворения собственных желаний В противоположность им дети из бедных семей отличаются выраженной сдержанностью, недоверием и зажатостью. Они не умеют добиваться желаемого и не знают, как — по меткому выражению Ларо — подогнать ту или иную ситуацию под свои цели. В качестве наглядного примера Ларо описывает визит к врачу девятилетнего Алекса Уильямса, сопровождаемого матерью Кристиной. Супруги Уильямсы — состоятельные профессионалы Алекс, подумай, какие вопросы ты хочешь задать доктору, — говорит Кристина в машине по дороге к врачу. — Можешь спрашивать все, что захочешь. Не робей. Спрашивай, что нужно. Алекс на минуту задумывается, а потом отвечает У меня какие-то пупырышки подмышками от дезодоранта Правда От нового дезодоранта Да Скажи об этом доктору. Мать Алекса, пишет Ларо, знакомит сына сего правом высказываться самостоятельно, несмотря на присутствие в комнате более взрослого и авторитетного человека. Они заходят к доктору, добродушному мужчине 40 с небольшим лет. Он сообщает Алексу, что его рост находится нам процентиле. Алекс тут же переспрашивает Мой рост находится на чем Это значит, что ты выше, чем девяносто пять из ста молодых людей десяти лет отроду объясняет доктор Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая Мне еще нет десяти Ну, тебя уже заносят в категорию десятилетних. Тебе девять лети десять месяцев. Возраст обычно округляют в ближайшую сторону. Для Ларо это показательный момент. Прерывание авторитетного человека является проявлением осознания правомочности, — пишет она. Родители закрывают глаза на то, что ребенок перебивает взрослого. Подобная невоспитанность компенсируется в их глазах тем, что у ребенка развивается чувство собственной значимости, он осознает свое право озвучивать собственные мысли и идеи. Это также характерно для стратегии воспитания в семьях среднего класса. Небрежность, с которой Алекс поправил доктора (Мне еще нет десяти еще одно доказательство того, с какой легкостью ребенок усваивает свои права. Последний сигнал поступает в форме четкого указания, которое Алекс дает доктору, услышав, как тот по телефону консультирует родителей мальчика, поранившего глаз. Не трогайте мои глаза — командует Алекс, полушутя-полусерьезно. Врач поворачивается к Алексу: — А сейчас самый важный вопрос. Хочешь что-нибудь спросить, прежде чем мы начнем обследование М-м-м… У меня появились какие-то пупырышки, вот здесь показывает на подмышки Подмышками Ага Хорошо, я взгляну на них, когда буду проводить осмотр. Посмотрю, что это такое и что можно сделать. Они болят или чешутся Нет, просто появились Хорошо, я посмотрю на эти пупырышки Часть I. Возможность 100 Каким бы бесхитростным ни был этот диалог, он кардинально отличается от манеры общения, свойственной детям из другого социального слоя. Те ведут себя тихо и смиренно, отводят глаза в сторону. Алекс контролирует ситуацию. Помня о вопросе, который он подготовил заранее, он добился полного внимания доктора и сосредоточил его на той теме, которую выбрал сам, — пишет Ларо. — Таким образом, ему удалось сместить баланс власти в свою сторону. Смещение прошло гладко. Алекс привык к уважительному отношению к себе. Его считают особенным мальчиком, заслуживающим внимания и интереса взрослых. Это ключевые характеристики стратегии совместного развития. Вовремя беседы с врачом Алекс не рисовался, а вел себя также, как с родителями, — с одинаковой легкостью рассуждал, спорил, шутил». Очень важно понять, как происходит овладение этим умением. Оно не передается по наследству. Алекс Уильямс не унаследовал умение общаться со взрослыми авторитетными людьми от родителей и бабушек с дедушками. Оно также не зависит от расы. Как выясняется, Алекс Уильямс черный, а Кэти Бриндл белая. Это умение есть культурное преимущество. Алекс обладает им потому, что его родители — как и другие образованные родители — обучали его этому умению в детстве, прививали, культивировали, поощряли и объясняли правила игры вплоть до небольшой репетиции в машине по дороге к врачу. Когда мы говорим о классовом преимуществе, пишет Ларо, именно это мы и хотим сказать. Алексу Уильямсу повезло больше, чем Кэти Бриндл, не только потому, что он происходит из более богатой семьи и учится в лучшей школе, но — и это гораздо важнее всего остального — потому, что осознание правомочности, которое ему привили, необходимо для достижения успеха в современном мире. 4 Именно это преимущество отличало Оппенгеймера от Криса Лангана. Сын художницы и преуспевающего предпринимателя, он рос водном Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая 101 из самых богатых кварталов Манхэттена. По выходным семья Оп- пенгеймеров обычно выезжала на природу — в паккарде, которым управлял их личный шофер. Летом мальчик отправлялся в Европу навестить дедушку. Он посещал Школу этической культуры на Сентрал- парк-уэст, самую прогрессивную школу в стране, где, по описанию биографов, ученикам прививалась уверенность в том, что им суждено изменить мир. Когда учительница по математике поняла, что Роберту скучно, она предложила ему заниматься самостоятельно. В детстве Оппенгеймер увлекся коллекционированием камней. Влет он написал письмо местным геологам о формациях, увиденных им в Центральном парке, и потряс их настолько, что те пригласили его прочесть лекцию в нью-йоркском минералогическом клубе. Как пишут Шервин и Берд, отношение родителей Оппенгеймера к увлечениям сына являло собой образец стратегии совместного развития: «Боясь выступать перед взрослой аудиторией, Роберт попросил отца объяснить участникам клуба, что они пригласили двенадцатилетнего ребенка. Потрясенный до глубины души, Джулиус, однако, убедил сына не отказываться от такой чести. В назначенный день Роберт появился в клубе вместе с родителями, которые гордо представили его как своего сына, Роберта Оппенгеймера. Изумленные геологии любители-коллекционеры разразились хохотом, когда тот вскарабкался на деревянную коробку, которую поставили на трибуну, чтобы публика видела не только черные вихры, торчащие из-за кафедры. Робея и смущаясь, Роберт тем не менее зачитал подготовленный доклад, за что был вознагражден бурными аплодисментами». Разве можно удивляться тому, что Оппенгеймер так умело разрешал все сложные ситуации Если твой отец пробил себе путь к вершинам бизнеса, ты имеешь возможность воочию наблюдать, как Часть I. Возможность 102 выходят из кризисных ситуаций. Если ты учился в Школе этической культуры, вряд ли тебя испугают кембриджские профессора, заседающие на судебном разбирательстве. Если ты изучал физику в Гарварде, то знаешь, как построить разговор с генералом, изучавшим инженерное дело в А на долю Криса Лангана выпал лишь убогий Бозман да дом, где всем заправлял злобный пьяный отчим. Джек Ланган всех нас к этому приучил — отвергать авторитеты, — признавался Марк. Вот какой урок вынес из детства Крис: быть независимыми никому не доверять. По пути к врачу родители никогда не учили его задавать вопросы, спорить и вести диалог со взрослыми авторитетными людьми. Он не узнал, что такое правомочность. Зато научился во всем видеть подвох, держать дистанцию и быть всегда настороже. Этана первый взгляд мелочь стала непреодолимым препятствием на его пути к освоению мира за пределами Бозмана. «Я тоже не мог добиться никакой финансовой помощи, — продолжает рассказывать Марк. — Мы ровным счетом ничего, даже меньше, чем ничего, не знали обо всех этих процедурах подаче заявлений, заполнении форм, чековых книжках. Мы были так далеки от этого». «Если бы Крис родился в богатой семье, был бы, скажем, сыном доктора со связями в нужных местах, гарантирую, он стал бы одним из тех, оком пишут газеты, тех, кто в семнадцать лет получает степень доктора философии, — говорит его брат Джефф. — У нас у всех были бы дипломы по медицине. Все это определяет среда, в которой ты живешь. Дело в том, что Крису все время было скучно сидеть и слушать учителей. Если бы кто-то заметил его интеллект и если бы его родители ценили образование, они бы уж постарались, чтобы он не скучал». 5 Именно к такому выводу пришел в конце концов и Терман. Проанализировав записи о своих 730 взрослых термитах, он разделил Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая 103 их натри группы. Сто пятьдесят человек, то есть 20%, попали в так называемую группу А. Сюда вошли по-настоящему успешные профессионалы адвокаты, врачи, инженеры и ученые. Еще 60% были отнесены к группе В, достигшей удовлетворительных результатов. Последние 150 человек, группа С, по мнению Термана, в минимальной степени использовали свои выдающиеся умственные способности. Среди представителей этой группы были пожарные, счетоводы, продавцы обуви, а также те, кто целыми днями валялся на диване и вообще не работал. Среди участников группы А 90% окончили колледжа человек получили ученые степени. Из группы С колледж окончила только одна треть. Одна треть бросила учебу. У одной четверти имелся лишь аттестат о среднем образовании, и на всех представителей последней группы — а это 150 человек, каждый из которых в свое время был окрещен гением, — пришлось в общей сложности всего восемь дипломов о высшем образовании. В чем заключалась разница между группами Аи С Терман продумал всевозможные объяснения проверил их физическое и умственное здоровье, провел оценку маскулинности и феминности, сравнил хобби и профессиональные интересы, возраст, в котором они начали ходить и говорить, а также IQ в начальной и средней школе. Остался лишь один значимый фактор воспитание. Представители группы А принадлежали, как правило, к среднему и высшему классам. В их домах имелись богатые библиотеки. Отцы половины представителей этой группы учились в колледже — и это в те времена, когда высшее образование было редкостью. С другой стороны, представители группы С происходили из низших социальных слоев. Почти у трети из них один из родителей бросил среднюю школу, не проучившись и восьми классов. Коллеги Термана встретились со всеми представителями групп Аи С, чтобы оценить их личностные качества и манеры. Они увидели то, чего и следовало ожидать при сравнении людей, выросших в условиях совместного развития, и людей, развивав- Часть I. Возможность 104 шихся самостоятельно. Представители группы А были оценены как более сообразительные, уверенные в себе, привлекательные и хорошо одетые. По большому счету оценки по этим четырем критериям расходились так сильно, что казалось, перед исследователями две разные породы людей. Разумеется, это было не так. Это всего лишь проявилась разница между теми, кто благодаря воспитанию смог показать миру лучшее, что в нем есть, и теми, кто был лишен такой возможности. Результаты исследования Термана удручающи. Не будем забывать о том, насколько одаренной была группа С. Познакомься вы с этими людьми, когда им было пять или шесть лет, выбыли бы очарованы их любознательностью, живостью ума и сообразительностью. Несомненно они были особенными. Но, как ни прискорбно, исследование Термана показало практически ни один вундеркинд из низших социальных слоев не добился известности. Так чего же все-таки недоставало группе С Чего-то дорогостоящего, дефицитного, закодированного в ДНК или запрограммированного в извилинах мозга Нет. Им недоставало того, что мы могли бы без труда обеспечить им, если бы знали, насколько велика эта потребность им не хватало социального окружения, которое подготовило бы их к жизни во внешнем мире. Группа С бездарно растратила свой талант. Но этого могло бы и не случиться. 6 В настоящее время Крис Ланган проживает на коневодческой ферме в Миссури. Он переехал туда несколько лет назад, после женитьбы. Сейчас ему уже за 50, но выглядит он значительно моложе. У него все еще крепкое тело, мощный торс и могучие бицепсы. Волосы гладко зачесаны назад. Аккуратные, начавшие седеть усы. Глаза скрыты за стеклами темных очков-«авиаторов». Мой обычный день проходит примерно так я встаю, варю кофе, усаживаюсь перед компьютером и принимаюсь работать над тем, Глава 4. С гениями не все так просто. Часть вторая 105 что не закончил вчера, — рассказывает он. — Я обнаружил, что если оставить на ночь нерешенный вопрос, то перед сном мне нужно лишь как следует сосредоточиться и наутро ответ приходит сам собой. Иногда я могу четко его сформулировать, потому что вижу его во сне и запоминаю. А иногда просто чувствую его — начинаю печатать, ион сам выливается на страницу». Крис только что закончил читать работы лингвиста Ноама Хомского. Его кабинет завален книгами. Он постоянно берет их в библиотеке. Мне кажется, чем ближе к первоисточнику, тем лучше, — признается он. Кажется, Ланган доволен своей жизнью. Он ухаживает за лошадьми, читает книги, у него есть любимая жена. Это совсем не то, что быть вышибалой в баре. «Не думаю, что сыщется кто-то умнее меня, — продолжает он. — Мне ни разу не довелось встретить никого, похожего на меня. Мой ум открыт для новых возможностей. Если кто-то бросит мне вызов думаю, я умнее вас, — уверен, я его уделаю». Его слова похожи на хвастовство. Нонет. Это всего лишь попытка защитить себя. Он работает несколько десятилетий — но почти что ни один его труд таки не был опубликован и тем более не был прочитан ни физиками, ни математиками, ни философами, которые могли бы оценить его значимость. Этому человеку, наделенному редким умом — такой встречается один на миллиард, — не удалось изменить мир. Он не выступает на научных конференциях. Не читает студентам лекции в уютных аудиториях Нью-Хейвена 1 . Он живет в покосившемся домике на коневодческой ферме в Cеверном Миссури, сидит на заднем дворе в джинсах и футболке и прекрасно знает, как это выглядит со стороны величайший парадокс гения Криса Лангана. «Я не донимал популярных издателей, как должен был бы, — подводит он итог. — Не теребил их, не названивал, не искал агента. 1 В Нью-Хейвене находится Йельский университет, считающийся одним из престижнейших в США. — Примеч. ред В этом и причина. Я никогда этого не делали мне это неинтересно Это признание поражения. Все происходящее за пределами его разума приносило ему сплошные разочарования. Он понимал, что должен был лучше разобраться в устройстве внешнего мира, ноне знал, как это сделать. Он даже не смог толком поговорить с преподавателем по математическому анализу Зато другие, пусть и не обладавшие таким выдающимся умом, с подобными задачами справлялись шутя. Все потому, что было кому помочь им. У Криса Лангана помощников не было. Это не оправдание, это факт. Ему пришлось прокладывать себе путь в одиночку, но ведь в одиночку никто не добивается успеха — ни рок-звезды, ни профессиональные спортсмены, ни компьютерные миллиардеры, ни даже гении Глава 5. Три урока Джо Флома 107 ГЛАВА Три урока Джо Флома «МЭРИ ПОЛУЧАЛА ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЦЕНТОВ» 1 Джо Флом — управляющий партнер юридической фирмы Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom, последний ныне живущий из тех, чьими именами названа компания. Он занимает угловой офис на одном из верхних этажей небоскреба «Конде Наст билдинг» на Манхэттене. Это невысокий, немного сутулый мужчина с крупной головой и оттопыренными ушами. Маленькие голубые глазки прячутся за стеклами больших очков. Сейчас он довольно строен, нов молодости отличался невероятной тучностью. Ходит Джо Флом вразвалку, говорит невнятно, думая о чем-то, рисует каракули. Когда он проходит по коридорам фирмы, все вокруг замолкают. Его детство пришлось на период Великой депрессии. Семья жила в бруклинском Боро-парке. Его родители были евреями- иммигрантами из Восточной Европы. Отец, Исадор, бывший профсоюзный организатор в швейной промышленности, зарабатывал на жизнь пошивом плечиков для женских платьев. Мать занималась сдельной работой — изготавливала на дому аппликации. Семья жила в бедности и часто переезжала с места на место. В те времена по закону домовладелец не должен был взимать плату за первые три месяца проживания. Без этого семейство Фломов не смогло бы сводить концы с концами Часть I. Возможность 108 В средней школе Флом успешно сдал экзамены в престижную государственную школу Таунсенда Харриса на Лексингтон-авеню на Манхэттене. За сорок лет существования ее окончили три будущих лауреата Нобелевской премии, шесть — Пулитцеровской премии и один будущий судья Верховного суда, не говоря уже о Джордже Гершвине и Джонасе Солке, создателе вакцины против полиомиелита. По утрам мать давала Флому десять центов на завтрак — этого хватало натри пончика, апельсиновый соки кофе в киоске Nedick’s. После школы мальчик вез ручную тележку в Швейный квартал. Два года он отучился на вечерних курсах в Городском колледже в Северном Манхэттене, подрабатывая днем, чтобы прокормиться, потом записался в армию, вскоре уволился и подал документы в Гарвардскую школу права. «Я хотел заниматься юриспруденцией с шести лет, — говорит Флом. Он таки не получил диплома колледжа, нов Гарвард его все- таки приняли. Почему Я написал им письмо, в котором объяснил, почему я позарез им нужен, — объясняет Флом с присущей ему лаконичностью. Учась в Гарварде — это был конец х гг., — он никогда ничего не записывал. На первом курсе мы все, как идиоты, старательно вели записи, потом составляли план записанного, потом делали выжимки из плана, а затем переписывали все еще раз на тонкой лощеной бумаге, лежащей поверх второго листа, — вспоминает Чарльз Хаар, сокурсник Флома. — Распространенный метод запоминания прецедентов. Все, но только не Джо. Он ничего подобного не делал. Зато он обладал тем качеством, которое мы называем мышлением юриста, — удивительной рассудительностью». Джо заслужил титул ходячей юридической энциклопедии — честь, которой удостаивались самые лучшие студенты курса. Вовремя сезона трудоустройства — рождественских каникул на втором курсе — он ездил в Нью-Йорк на собеседования в крупные юридические компании. Я был несуразным, неуклюжим толстым юнцом и чувствовал себя жутко неуютно, — вспоминает Флом. — На работу не устроились только яда еще один парень. И вдруг Глава 5. Три урока Джо Флома 109 однажды мой профессор рассказал, что какие-то ребята открывают фирму. Я отправился к ним, а они то и дело повторяли, как рискованно открывать фирму, у которой нет клиентов. Чем больше они говорили, тем сильнее мне нравились. И я решил, какого черта Надо рискнуть. Им пришлось наскрести 3600 долларов в годна- чальное жалованье. Сперва там были только Маршалл Скадден, Лесли Арпс — их кандидатуры на должность партнеров отклонила одна очень крупная юридическая фирма с Уолл-стрит — и Джон Слейт, работавший на Pan American Airlines. Флом стал их помощником. У них был крошечный офис из нескольких комнатушек на верхнем этаже здания компании Lehman Brothers на Уолл-стрит. На каком праве мы специализировались — смеется Флом. — На том, что стучалось в двери!» В 1954 г. Флом занял должность управляющего партнера, и фирма пошла в гору семимильными шагами. Вскоре ее штат насчитывал сто юристов. Потом 200. Когда их стало 300, один из партнеров Флома — Моррис Крамер — признался, что испытывает чувство вины, когда нанимает молодых выпускников юридических факультетов. Их фирма итак разрослась, дальше расти некуда, и они просто не смогут повышать в должности новых сотрудников. На что Флом ответил Мы будем расти до тысячи. В недостатке амбициозности его нельзя было упрекнуть. Сегодня Skadden считается одной из самых крупных и влиятельных юридических фирм — она насчитывает около 2000 юристов в 23 филиалах по всему миру и зарабатывает около миллиарда долларов в год. В кабинете Флома висят фотографии, на которых он запечатлен с Джорджем Бушем-старшим и Биллом Клинтоном. Он проживает в огромной квартире в Верхнем Ист-Сайде. И если за последние 30 лет ваша компания входила в список Fortune 500, если вы планировали поглощение или, наоборот, слияние с кем-то, если вы важная шишка и попадали в сложные ситуации, то наверняка вашим юристом был Джозеф Флом, а вашей юридической фирмой — Skadden. Если же нетто, конечно, вы об этом мечтали Часть I. Возможность Надеюсь, к этому моменту вы уже научились относиться к такого рода историям скептически. Талантливый сын иммигрантов борется с нищетой и Великой депрессией, получает отказ за отказом в престижных и консервативных юридических фирмах, но добивается грандиозного успеха благодаря своим способностями энергичности. Типичная история человека, поднявшегося из низов, но все, что мы узнали о хоккеистах, компьютерных миллиардерах и термитах, убеждает нас в том, что его успех был обусловлен не только этим. Удачливые люди получают помощь со стороны. Сказывается их происхождение. Они являются продуктом определенного времени, места и своего окружения. Мы проанализировали истории жизни Билла Джоя и Криса Лан- гана, а теперь изучим историю Джозефа Флома, на сей раз опираясь на то, что мы узнали из первой части книги. Никаких упоминаний о его интеллекте, характере или амбициях — хотя все перечисленное, вне всяких сомнений, имеется у него в избытке. Никаких восторженных отзывов клиентов, подтверждающих его гениальность. Никаких жизнерадостных сказочек о стремительном взлете Skadden, Arps, Slate, Meagher & Чтобы найти ответ на главный вопрос, я расскажу истории людей из мира нью-йоркских иммигрантов, в котором прошло детство Джо Флома, — его товарища по юридической школе, а также отца и сына Мориса и Морта Джанклоу и замечательной пары, Луиса и Реджины Боргенихт. Какой же шанс выпал ему Зная, что выдающихся людей постоянно выручает помощь со стороны, можем ли мы проанализировать жизнь Джо Флома и выделить сформировавшие его обстоятельства? Мы любим рассказывать истории о головокружительных успехах людей из низов, потому что нас завораживает образ героя- одиночки, идущего наперекор обстоятельствам. Однако истинная история жизни Джо Флома интригует гораздо больше, чем ее мифо- Глава 5. Три урока Джо Флома 111 логическая версия. А все потому, что обстоятельства, кажущиеся на первый взгляд камнями преткновения, — и то, что он происходил из семьи бедняков, и то, что он был евреем во времена их дискриминации, и то, что он рос в период Великой депрессии, — неожиданно обернулись преимуществами. Джо Флом — особенный. Но почему он стал таким К концу главы мы поймем, что уроки, вынесенные из жизни Флома, можно применить к юридическому миру Нью-Йорка в целом и вычислить социальный статус семьи, возрасти происхождение большинства известных юристов этого города, больше не зная о них ровным счетом ничего. Однако мы забегаем вперед. |