Гении и аутсайдеры. Гении и аутсайдеры не пособие как стать успешным. Это увлекательное путешествие в мир законов жизни, которые вы можете использовать себе на пользу
 Скачать 1.64 Mb.
|
|
Урок номер один как важно быть евреем 3 Одним из сокурсников Джо Флома по Гарвардской юридической школе был Александр Бикел. Как и Флом, он принадлежал к семье еврейских иммигрантов из Восточной Европы и вырос в Бруклине. Как и Флом, Бикел посещал государственную школу в Нью-Йорке, а затем Городской колледж. Как и Флом, Бикел был звездой в группе юридической школы. Если бы рак не оборвал его блистательную карьеру, он несомненно стал бы одним из виднейших в своем поколении специалистов по конституционному праву. И, как и Флом и остальные студенты юридической школы, в сезон трудоустройства на Рождество 1947 г. Бикел отправился на поиски работы. Для начала он пришел на Уолл-стрит, в Mudge Rose, такую же старомодную и консервативную компанию, как многие юридические фирмы того времени. Mudge Rose была основана в 1869 г. В этой компании, до того как в 1968 гон занял пост главы государства, проходил практику Ричард Никсон. Как сказал один из ее старших партнеров Мы, словно леди, которая желает видеть свое Часть I. Возможность 112 имя в газете лишь дважды когда рождается и когда умирает. Би- кел прошел несколько собеседований подряд, пока наконец его не провели в библиотеку для встречи со старшим партнером. Можете представить себе эту картину просторная комната, обитая темными панелями, изысканно потертый персидский ковер, на полках бесчисленные обтянутые кожей фолианты, на стене портреты мистера Маджа и мистера Роуза. Многие годы спустя Бикел вспоминал После того как меня промурыжили на всех этих собеседованиях, я попал к старшему партнеру, который самолично объявил мне, что для человека ста- кими исходными данными — можете себе представить, какую выразительную паузу сделал Бикел перед тем, как произнести этот эвфемизм, подразумевающий его бруклинское происхождение и еврейские корни, — я определенно многого достиг. Ноя должен понимать, что его фирма крайне ограничена в возможностях при приеме на работу молодых людей с таким происхождением. Он, конечно, поздравляет меня с успехами, но работу, как я должен понимать, он предложить мне никак не может. Им было приятно со мной познакомиться, и все такое». Из воспоминаний Бикела становится ясно, что его собеседник просто не понимал, как следует поступать в подобной ситуации. Бикел к тому моменту уже имел превосходную репутацию. Он вел дела в Верховном суде. Написал несколько хороших книг. Отказав Бикелу из-за его происхождения, Mudge Rose повела себя так, как если бы команда Чикаго Буллз» отказала Майклу Джордану просто потому, что игрокам неприятно было иметь в команде черного парня из Северной Каролины. Глупейшее решение. В 1940–1950 гг. старомодные юридические фирмы Нью-Йорка являли собой подобие частного закрытого клуба. Все они размещались в центре Манхэттена на Уолл-стрит или рядом с ней в мрачных, облицованных гранитом зданиях. Партнеры ведущих фирм были выходцами из одних и тех же университетов Лиги плюща, посещали одни и те же церкви и проводили лето в одних и тех же Глава 5. Три урока Джо Флома 113 виллах с видом на океан в Хэмптонсе. Они носили классические серые костюмы, а их компании прозвали фирмами белых ботинок с явным намеком на излюбленную обувь этих людей, которую они надевали на вечеринки с коктейлями или в загородный клуб. В своей книге Адвокат с Уолл-стрит» (The Wall Street Lawyer) Эрвин Смигел писал, что им нужны были: «…адвокаты нордического типа с приятным характером и располагающей внешностью, выпускники правильных университетов с правильным происхождением и знанием окружающего мира, обладающие колоссальной работоспособностью. При обсуждении качеств, необходимых студентам для получения работы, бывший декан юридического факультета выдвинул более реалистичные требования Чтобы получить работу, они студенты должны иметь приличные семейные связи, приличные способности или твердый характер либо сочетание таких качеств. Приемлемость определяется совокупностью этих составляющих. Если человек обладает любым из перечисленных качеств, он получает работу. Если двумя, то может выбирать из нескольких предложений. Если всеми тремя, он может работать везде, где только пожелает“». У Бикела не было ни светлых волос, ни голубых глаз. Он говорил с акцентом, а его семейные связи ограничивались кровным родством с Соломоном и Йеттой Бикел, которые прежде проживали в Бухаресте, ас недавних пор — в Бруклине. Флому также нечем было похвастаться. По его словам, на собеседованиях он чувствовал себя крайне неуютно. Еще бы, низкорослый нескладный еврей, говорящий с характерным бруклинским акцентом. Можете представить, как к нему относились светловолосые аристократы Если вы не принадлежали к правильной семье, религии и социальному классу, то по окончании юридического факультета вас ждала прямая Часть I. Возможность 114 дорога в мелкие второразрядные юридические конторы, стоящие на ступень ниже крупных компаний, чьи названия были у всех на устах. Второй вариант — вы открывали собственную фирму и брались за все, что стучится в двери, другими словами, за все, отчего отказывались сливки юридического сообщества. Как ужасно несправедливо, скажете вы и будете правы. Но как нередко случается с выдающимися людьми, нагромождение препятствий обернулось блестящими возможностями. 4 Старомодные юридические фирмы с Уолл-стрит имели весьма специфическое представление о роде своей деятельности. Они занимались корпоративными делами, представляя самые крупные и авторитетные компании страны. Представляли в данном случае означает, что они консультировали своих клиентов по вопросам налогов и правовым нюансам, связанным с выпуском акций и облигаций, а также следили затем, чтобы их клиенты не нарушали федеральных законов. Они не участвовали в судебных процессах, то есть, как правило, у них не было отдела, занимавшегося подачей исков и защитой. Как сказал однажды Пол Крават, один из основателей самой «белоботиночной» из всех «белоботиночных» фирм, — задача юриста состоит в том, чтобы улаживать разногласия за столом переговоров, а не в суде. Мои сокурсники по Гарварду занимались исключительно налогами или ценными бумагами, — вспоминает партнер еще одной фирмы белых ботинок. — Эти сферы считались благородными. Судебные тяжбы — это для зеленых новичков, ноне для серьезных людей. В те времена компании не подавали друг на друга в суд». Кроме того, старые респектабельные фирмы не принимали участия во враждебных поглощениях. Сегодня, когда скупщики акций и фирмы, занимающиеся частными инвестициями, постоянно захватывают одну компанию за другой, это сложно себе представить, Глава 5. Три урока Джо Флома 115 но дох гг. при покупке компании без предварительного согласия с ее стороны разгорался скандал. Солидные конторы вроде Mudge Rose и прочих обитателей Уолл-стрит старались держаться подальше от подобных сделок. «У враждебных поглощений был один недостаток, — говорит Стивен Брилл, основатель журнала American Lawyer, — они были враждебными. Считалось, что это не по-джентльменски. Если вы узнаете, что ваш приятель по Принстону, генеральный директор компании Х, совершает круиз на яхте, в то время как дела его фирмы идут все хуже, вы испытываете неловкость. И думаете, что лучше всего будет последовать его примеру. Все дело было в нежелании нарушать привычный порядок вещей» 1 В 1950–1960 гг. в двери юристов-евреев из Бруклина стучалась, как правило, та работа, которой пренебрегали фирмы белых ботинок судебные тяжбы и, самое главное, борьба за доверенности юридический маневр, типичный для любого враждебного поглощения. Инвестор приобретал требуемое количество акций, объявлял руководство компании некомпетентным, после чего пытался привлечь на свою сторону акционеров, убеждая тех дать ему доверенность, чтобы иметь возможность свалить руководство. 1 В книге Алые буквы (The Scarlet Letters) юриста и писателя Луиса Окинклосса, принадлежавшего к тому самому избранному юридическому сообществу Нью- Йорка, есть один эпизод, демонстрирующий, какую антипатию видные юридические фирмы питали к поглощениям. Посмотри правде в глаза, дорогая, мыс твоим мужем проворачиваем грязные делишки, — говорит жене своего партнера юрист, занимающийся делами о поглощениях. И продолжает Если некто желает приобрести компанию, которая не желает, чтобы ее приобретали, его юристы начинают подавать всевозможные досадные судебные иски, призванные переубедить ее. Мы возбуждаем дела о неэффективном управлении со стороны директоров, о невыплаченных дивидендах, о нарушении устава, о ненадлежащем выпуске акций. Мы инкриминируем преступное поведение, во всеуслышание заявляем о нарушениях антимонопольного законодательства, возбуждаем иски по поводу сомнительных или неактуальных обязательств. В ответ адвокаты наших противников подают бесчисленные требования разрешить допуск к нашим документами организовывают бесконечные допросы с целью запутать нашего клиента в сетях безнадежной волокиты и бюрократизма. Это настоящая война, а тебе известно, чего требуют и любовь, и война Часть I. Возможность 116 Юристом, которого инвестор мог заполучить в борьбе за доверенности, был человек вроде Джо Флома. В книге Власть, деньги и расцвет юридической империи Skadden» (Skadden: Power, Money and the Rise of a Legal Empire) историк-юрист Линкольн Каплан описывает самые первые поглощения: «Победитель в борьбе за доверенности определялся в змеиной яме. (Официально она называлась конторой) Адвокаты каждой из сторон встречались с инспекторами, в чьи обязанности входило одобрение или отклонение вызывающих сомнение доверенных лиц. Такая встреча зачастую проводилась в неформальной обстановке и сопровождалась бурными спорами. Иногда участники встречи заявлялись в футболках, а в процессе переговоров ели арбуз или распивали виски. Иногда результаты обсуждений в змеиной яме могли изменить исход борьбы и привести к однотуровым выборам. Адвокаты частенько пытались повлиять на процесс отбора, подстраивая назначение инспекторов, которые были им чем-то обязаны последние по обыкновению курили сигары, предоставляемые каждой из сторон. Адвокат руководства оспаривал доверенных лиц противников (Я протестую, и наоборот. Адвокаты, побеждавшие в змеиных ямах, были большими мастерами импровизации. Многие адвокаты знали о правилах борьбы за доверенности больше Джо Флома, нов схватке лучше его было не сыскать…» Далее Каплан пишет «Флом был толстым (по словам одного адвоката, в нем было больше сотни фунтов лишнего веса, физически непривлекательным (один из партнеров сравнивал его с лягушкой) и проявлял полнейшее равнодушие к правилам хорошего тона (не стеснялся выпускать газы, дымил сигарой прямо в лицо собеседнику Глава 5. Три урока Джо Флома 117 и не извинялся. Но по оценке коллеги врагов у него была железная воля и настоящий талант побеждать». Фирмы белых ботинок обращались к Флому, когда какая- нибудь компания-захватчик покушалась на одного из их солидных клиентов. Сами они не желали марать руки, нос большим удовольствием сбрасывали такие дела Skadden. «Флом с самого начала специализировался на борьбе за доверенности, а мы старались с такими делами не связываться, равно как и с бракоразводными процессами, — рассказывал Роберт Рифкинд, давний партнер в Cravath, Swaine & Moore. — Поэтому мы держались от них подальше. Помню, как-то мы вели дело, связанное с борьбой за доверенность, и один из старших партнеров распорядился позвать Джо. Мы все уселись в комнате переговоров, описали проблему, он объяснил, что и как нужно делать, и ушел. Я заметил мол, мы можем совсем этим справиться сами. А партнер уперся и нив какую. Мы нив коем случае не будем этим заниматься. Мы никогда этого не делали». Наступили е. Судебные процессы уже не вызывали прежнего отвращения. Стало проще брать займы. Федеральные законы сделались мягче. Происходила интернационализация рынков. Инвесторы начали действовать более агрессивно, и, как следствие, резко возросли количество и масштаб корпоративных поглощений. В м, если бы вы обратились в Круглый стол бизнеса американская организация, объединяющая высших лиц крупнейших компаний страны с вопросом, следует ли разрешить враждебные поглощения, две трети ответили бы отрицательно, — говорит Флом. — Сегодня ответом стало бы почти единогласное да. Нужно было защищать компании от исков, подаваемых конкурентами. Нужно было отбивать нападки агрессивно настроенных противников. Нужно было разрабатывать юридическую стратегию для инвесторов, желающих прибрать к рукам сопротивляющуюся жертву. Нужно было официально представлять акционеров. В этих делах фигурировали баснословные суммы. С середины х Часть I. Возможность 118 до концах гг. объем денежных средств, ежегодно оборачивающихся на Уолл-стрит вовремя слияний и поглощений, возрос на 2000%, достигнув четверти триллиона долларов. В мгновение ока враждебные поглощения и судебные тяжбы — все то, отчего раньше отказывались консервативные фирмы белых ботинок, — превратились в предмет мечтаний абсолютно всех юридических компаний. А кто слыл специалистом в этих двух сферах, в одночасье ставших самыми востребованными Некогда второсортные фирмы, основанные десять-пятнадцать лет назад людьми, которые не сумели устроиться в крупные компании. «Они фирмы белых ботинок считали, что заниматься враждебными поглощениями — это ниже их достоинства, и к тому моменту, когда они решили вклиниться в этот бизнес, я был наголову выше их, — рассказывает Флом. — А если у тебя есть репутация в таких делах, эти самые дела попадают в первую очередь к тебе». Только подумайте, как схожа эта история с историями Билла Джоя и Билла Гейтса! Тем тоже пришлось самостоятельно осваивать совершенно новую область знаний без особых надежд на большой успех. И вдруг — революция персональных компьютеров, ау них за плечами уже больше 10 000 часов практики. Поэтому революцию они встретили во всеоружии. Флом прошел тот же путь. Двадцать лет, разделяющие его назначение на должность управляющего партнера в Skadden и революцию в юридическом сообществе, стали его Гамбургом, его школой «Лейксайд». Мир изменился, ион был готов к переменам. Миф о людях, сделавших себя, гласит, что герой торжествует над всеми превратностями судьбы. Однако те превратности, что заставляли евреев вроде Джо Флома браться за враждебные поглощения, обернулись в его пользу. «Эти ребята былине умнее других, — говорит Рифкинд. — Просто они обладали навыком, который оттачивали на протяжении многих лети который внезапно оказался весьма востребованным 1 Водной из своих статей правовед Эли Уальд весьма подробно анализирует, как случилось так, что превратности судьбы обернулись для юристов-евреев Глава 5. Три урока Джо Флома 119 Как говорит Флом: Разве мы сидели и планировали свое участие в слияниях и поглощениях? Нет. Так получилось, а мы воспользовались представившимися возможностями». Урок номер два демографическая удача 5 Морис Джанклоу поступил в Бруклинскую юридическую школу в 1919 г. Он был старшим из семи детей в семье евреев-иммигрантов из Румынии. Один из братьев Мориса стал управляющим небольшого магазина в Бруклине. Двое других занялись галантерейным бизнесом, четвертый открыл студию графического дизайна, пятый мастерил шляпы из перьев, а шестой поступил на службу в финансовый отдел Tishman Realty. Морис же единственный из всей семьи поступил в колледж. Закончив обучение, он открыл практику на Корт-стрит в центре Бруклина. Он одевался весьма элегантно, носил модные фетровые шляпы и костюмы от Brooks Brothers. Летом щеголял в канотье. Его женой стала очаровательная Лилиан Левантер, дочь известного талмудиста. Джанклоу ездил на большой машине. Перебрался в Квинс. Выкупил вместе с партнером сулящую хорошие прибыли фирму по производству писчей бумаги. Морис Джанклоу имел все шансы на то, чтобы стать процветающим нью-йоркским адвокатом. Интеллигентный и образованный, настоящей удачей. Уальд не утверждает, будто Флому и ему подобным просто повезло. Везение — это выигрыш в лотерею. Но им представилась благоприятная возможность, и они ею воспользовались. Как пишет Уальд: «Юристам-евреям повезло, и они сами помогли себе. Это самая точная формулировка. Они обернули в свою пользу сложившиеся обстоятельства. Элементом везения стало нежелание фирм белых ботинок связываться с враждебными поглощениями. Однако слово везение не учитывает усилия, труд, воображение и активное использование возможностей — все то, что не лежит на поверхности и поэтому не так очевидно Часть I. Возможность 120 он происходил из семьи, в которой все умели жить по правилам, установленным системой. К тому же ему повезло родиться в самом экономически развитом городе мира. Но вот что странно несмотря на все усилия, его карьера не двинулась дальше Корт-стрит. Морис потерпел фиаско. Зато жизнь его сына Морта сложилась иначе. Морт Джанклоу также изучал юриспруденцию и добился на этом поприще куда больших успехов. В х гг. он основал юридическую фирму, затем открыл одну из самых первых франчайзинговых сетей кабельного телевидения и после продал ее Cox Broadcasting за баснословную сумму. В х гг. он открыл литературное агентство, которое сегодня является одним из самых известных в мире. У него есть собственный самолет. Сын воплотил в жизнь все мечты, таки не ставшие реальностью для отца. Почему Морт Джанклоу преуспел там, где его отец потерпел поражение На этот вопрос, разумеется, можно найти сотню разных ответов. Но давайте посмотрим на различия между двумя Джан- клоу в контексте места их рождения, как уже делали с баронами- разбойниками х гг. и программистами го года рождения. Существует ли идеальное время для появления на свет нью-йоркского еврея-юриста? Оказывается, существует, и факт, объясняющий успех Морта Джанклоу, раскрывает второй секрет успеха Джо Флома. 6 Как вы помните из главы о Крисе Лангане, исследование Льюиса Термана было посвящено анализу жизненного пути детей с чрезвычайно высоким IQ, родившихся в период 1903–1917 гг. Была выявлена группа успешных людей и группа неудачников. Причем первые в большинстве своем принадлежали к богатым семьям. В этом смысле исследование Термана подтверждает вывод, сделан Сего агентством Janklow Nesbit я сотрудничаю. Именно поэтому мне удалось узнать историю семьи Джанклоу. Глава 5. Три урока Джо Флома 121 ный Аннетт Ларо, — привилегии, определяемые социальной принадлежностью родителей, играют важную роль. Но результаты исследования Термана можно проанализировать и по другому критерию по дате рождения термитов. Если поделить их на две группы — родившихся между 1903 и 1911 гг. и между 1912 и 1917 гг., — окажется, что неудачники принадлежат по большей части к первой. Объяснение этому можно найти, если произвести нехитрые исторические подсчеты, связанные с Великой депрессией и Второй мировой войной. Те, кто родился после 1912 г, скажем в 1915 г, оканчивали колледж, когда худшие времена Великой депрессии уже миновали. И они были еще молоды, когда на собственном опыте убедились в том, что война непросто вырывает человека из прежней жизни, но и дает ему шанс (при условии, конечно, что удастся остаться в живых. Дети Термана, родившиеся дог, окончили колледж в самый разгар депрессии, когда найти работу было очень сложно. А когда разразилась Вторая мировая, им было около 30, и, уходя воевать, они оставляли работу, семью и уже вполне налаженную жизнь. Родившихся дог. можно считать «демографически невезучими. Самое трагическое событие ХХ в. нанесло по ним сокрушительный удар в самый неподходящий для них момент. Тот же демографический анализ применим и к нью-йоркским юристам-евреям, таким как Морис Джанклоу. Двери крупных юридических контор были для них закрыты. Им оставалось лишь заниматься частной практикой — завещаниями, бракоразводными процессами, контрактами и мелкие спорами, а она в период Великой депрессии почти зачахла. Вот что писало годах депрессии в Нью- Йорке Джеральд Ауэрбах: Почти половина юристов в городе зарабатывала меньше прожиточного минимума. Через год 1500 юристов готовы были принести присягу бедняка, чтобы получить пособие по безработице. Для адвокатов-евреев (а это половина нью-йоркских адвокатов) их практика грозила превратиться в достойный способ Часть I. Возможность 122 умереть от голода. Независимо от опыта работы их доходы были разительно ниже, чем доходы коллег-христиан. Морис Джанклоу родился в 1902 г. Когда началась Великая депрессия, он только что женился и купил машину, перебрался в Квинс и затеял покупку фирмы по производству бумаги. Более неподходящего времени для этого невозможно представить. «Он планировал выручить огромные деньги, — рассказывает об отце Морт. — Но депрессия подкосила его. У него не было сбережений, и на семью рассчитывать не приходилось. Неудачи вынудили его стать обычным стряпчим. Экономический спад лишил его всех возможностей. После этого у него уже не хватило духу рисковать. Он получал двадцать пять долларов за оформление купчих. Его друг, который работал в Jamaica Savings Bank, время от времени подбрасывал ему заказы. Он сгубил себя за двадцать пять долларов, возясь с отчетами о проведенных сделках. За двадцать пять долларов! Помню, как отец говорил матери по утрам У меня есть доллар и семьдесят пять центов. Я беру десять центов на автобус, десять на метро и двадцать пять центов на бутерброд. Оставшееся он отдавал ей. Мы жили на грани нищеты». 7 Теперь давайте сравним эту историю с историями тех, кто, как и Морт Джанклоу, родился в х гг. Взгляните на таблицу, в которой представлены показатели рождаемости в США впервой половине ХХ в. В 1915 г. родилось около 3 000 000 детей. В 1935 г. — почти на 600 000 меньше, зато через 15 лет — даже больше, чем 3 000 000. Если оперировать более конкретными показателями, в 1915 г. на каждую 1000 американцев приходилось 29,5 младенца в 1935 гав г. — 24,1. Тридцатые годы стали эпохой демографического провала. В ответ на экономический кризис люди просто перестали рожать детей, Глава 5. Три урока Джо Флома 123 и, как следствие, поколение, рожденное в это десятилетие, количественно было значительно меньше предыдущего и последующего поколений 2 777 000 30,1 1915 2 965 000 29,5 1920 2 950 000 27,7 1925 2 909 000 25,1 1930 2 618 000 21,3 1935 2 377 000 18,7 1940 2 559 000 19,4 1945 2 858 000 20,4 1950 3 632 000 Вот что писал экономист Скотт Гордон о преимуществах, полученных людьми, которые родились в малочисленном поколе- нии: «Он появляется на свет в просторной, хорошо оборудованной больнице. У врачей и медсестер много свободного времени они наслаждаются короткой передышкой перед тем, как нахлынет новая волна высокой рождаемости. Когда он достигает школьного возраста, величественные здания учебных заведений распахивают передним двери, а огромная армия учителей встречает его с распростертыми объятиями. Баскетбольная команда средней школы не так сильна, как раньше, зато гимнастический зал часто бывает свободен. В университете тоже очень здорово много свободных мест в аудиториях и общежитиях, никакой толкучки в кафетерии, а профессора внимательны и заботливы. После учебы он начинает искать работу. Молодых специалистов мало, а спрос на них высок, ведь предыдущая волна обеспечивает Часть I. Возможность 124 стабильный спрос на товары и услуги его потенциальных работодателей…» Кое в чем Гордон преувеличивает. Однако нет никаких сомнений в том, что житель Нью-Йорка (и не только Нью-Йорка, если уж на то пошло, родившийся между 1930 и 1935 гг. — в разгар глубочайшего демографического кризиса ХХ в, — получал весомое преимущество. Это поколение детей ходило в школу в конце х — начале х гг., в период, ставший золотой эпохой нью- йоркской системы среднего образования, которая послужила моделью для средних школ по всему миру. Поколение х гг. было настолько малочисленным, что учеников в каждом классе насчитывалось в два раза меньше, чем залет до этого. Их учителя, напротив, принадлежали к раннему, более многочисленному поколению, и окончили колледж как раз перед началом Великой депрессии. И это было вторым преимуществом. Многие талантливые и прекрасно образованные представители этого поколения не смогли получить престижную работу, о которой мечтали. Им оставалось лишь преподавать в школе. «В сороковых годах средние государственные школы Нью- Йорка считались лучшими в стране, — рассказывает Дайана Ра- вич, профессор Нью-Йоркского университета, изучавшая историю развития городской системы образования. — Это поколение педагогов, которые при других обстоятельствах могли бы стать профессорами колледжей. Они были прекрасно образованны, ноне имея возможности устроиться на работу по своему выбору и желанию, довольствовались преподаванием в школе. Это гарантировало им стабильную занятость, пенсию и уберегало от увольнения. Не менее благоприятная ситуация сложилась, когда это поколение поступило в колледж. Вот что рассказывает Тед Фридман, один из ведущих процессуальных адвокатов Нью-Йорка х гг. Как и Флом, он, сын еврейских иммигрантов, вырос в бедности Глава 5. Три урока Джо Флома 125 «Я выбирал между Городским колледжем и Мичиганским университетом. Обучение в Городском колледже было бесплатным, а в Мичиганском, который и тогда был одним из лучших высших учебных заведений в США, стоило $450 в год. Если у тебя были хорошие оценки, то после первого года обучения ты мог претендовать на стипендию. Так что если бы я хорошо учился, то платил бы только за первый курс. Сначала Фридман хотел остаться в Нью-Йорке. Я провел в Городском колледже один день, но мне там не понравилось. Я представил, что впереди меня ждут еще четыре года, пришел домой, упаковал чемодан и автостопом отправился в Энн-Арбор (город, где располагается Мичиганский университет. Слета у меня оставалась пара сотен долларов. Я работал в горах Катскилл, зарабатывал на обучение и кое-что отложил. Приехав в Энн-Арбор, устроился официантом в модный ресторан. И еще работал в ночную смену на заводе Ford. Получал приличные деньги. Найти работу оказалось не так уж сложно. Заводы нуждались в рабочих. Потом подвернулась еще одна работа, настройке, там я получал столько, сколько не получал нигде до того, как стал адвокатом. Тем летом в Энн-Арбор мы строили испытательное поле для Chrysler. Я проработал там несколько лет, пока учился на юридическом факультете. Платили более чем прилично, наверное, потому, что приходилось много работать сверхурочно». Задумайтесь над этой историей. Вывод первый Фридман не боялся работы, нес ответственность за свою жизнь и сумел получить образование. А вот и второй, более важный вывод ему посчастливилось жить в тот период, когда при готовности много и упорно работать ты мог нести за себя ответственность и получать образование. Как сказали бы мы сейчас, Фридман был в экономически невыгодном положении. Но посмотрите, как легко он получил хорошее образование. Он окончил одну из средних школ в Нью-Йорке как разв то время, когда на эти школы равнялся весь мир. Одно из выбранных им высших учебных заведений, Часть I. Возможность 126 Городской колледж, оказалось бесплатным, а обучение во втором, Мичиганском университете, обходилось всего в $450. Причем в процессе поступления допускались вольности сегодня можно было подать документы на один факультета завтра пробоваться на другой. «А как добраться до университета Автостопом, прихватив с собой деньги, заработанные летом. По приезде он сразу умудрился найти несколько хорошо оплачиваемых подработок, потому что заводы нуждались в рабочих. Конечно, нуждались им приходилось удовлетворять запросы многочисленного поколения тех, кто родился до демографического кризисах гг. Умение воспользоваться благоприятной возможностью, столь необходимое для достижения успеха, приобретается не только нашими собственными усилиями или благодаря нашим родителям оно обусловлено самим временем теми конкретными возможностями, которые предоставляет нам конкретный исторический момент. Если вам повезло быть молодым предпринимателем в е гг. или программистом, окончившим колледж в 1975 г, тона вашу долю выпал шанс, которого не было утех, кто родился на несколько лет раньше». Как разв такой благоприятный момент на свет появился Морт Джанклоу. Окружающий мир вселил в него уверенность. Его офис, расположенный на Парк-авеню, битком набит великолепными произведениями современного искусства — работами Дюбюффе и Ансельма Кифера. Он рассказывает уморительные истории. (У матушки было две сестры. Одна дожила до девяноста девяти лета другая скончалась в девяносто. Первая отличалась острым умом. Она вышла замуж за дядюшку Аля, занимавшего тогда должность начальника отдела продаж в Maidenform. Однажды я спросил у него дядюшка Аль, а на что похожа вся осталь- Глава 5. Три урока Джо Флома 127 ная Америка А он в ответ знаешь, малыш, после Нью-Йорка любой город кажется захолустьем) Он считает, что весь мир создан для него. Я всегда любил рисковать, — говорит он. — Когда я заинтересовался кабельным телевидением, то заключал такие сделки, которые, если бы что-то не срослось, могли сделать меня банкротом. Ноя был уверен, что мне во всем будет сопутствовать удача». Морт Джанклоу посещал одну из нью-йоркских государственных школ на пике их расцвета. Морис Джанклоу тоже ходил в государственную школу, но тогда, когда они были переполнены учащимися. Морт Джанклоу поступил на юридический факультет Колумбийского университета, поскольку дети поколения демографического кризиса имели возможность выбирать любое высшее заведение по своему вкусу. Морис Джанклоу поступил в Бруклинскую юридическую школу, и это максимум, на что мог рассчитывать в 1919 г. сын иммигрантов. Морт Джанклоу выручил за свою телекомпанию десятки миллионов долларов. Морис Джанклоу оформлял купчие за 25 долларов. История отца и сына Джанклоу доказывает, что стремительный взлет звезды Джо Флома не мог произойти в любое время. Даже самые талантливые адвокаты, за плечами у которых к тому же имеется отличное семейное воспитание, не в состоянии преодолеть ограничения, которые накладывает на них время их рождения. «Последние полгода своей жизни моя мать провела в полузабытьи вспоминает Морт Джанклоу. — И тогда она рассказывала то, о чем я никогда не слышал от нее раньше. Она оплакивала друзей, умерших в 1918 г. вовремя эпидемии гриппа. Этому поколению поколению моих родителей — пришлось многое пережить. Эпидемию, унесшую 10% населения всей планеты. Смерть друзей. Затем Первую мировую войну, Великую депрессию, Вторую мировую. Судьба была не слишком щедра к ним. Нелегкое было время. В других обстоятельствах мой отец добился бы куда большего Часть I. Возможность 128 |