Психология мотивации достижения. Хайнц Хекхаузен Психология мотивации достижения Психология мотивации достижения
 Скачать 0.83 Mb.
|
|
Глава 3. Оценочные диспозиции (Ценностные установки) 1. Индикаторы Как уже говорилось, потенциальная мотивация может быть описана как набор оценочных диспозиций, включающих в себя определенную тему, которая лежит в основе нормативного состояния. Наиболее общим показателем будет являться некоторого рода оценка уровня нормативного состояния или, точнее, среднее отклонение нормативного состояния от различных ситуативных состояний. Подобная величина показывает силу мотивации достижения, то есть выраженность тенденции думать обо всем с позиции соревнования с заданными критериями успешности. Martire (1956) смог фактически продемонстрировать, что группа с наиболее выраженной (равно как и наиболее обобщенной) мотивацией достижения также проявляет наибольшее различие между реальным и идеальным образами «Я» и между актуальным и желаемым обладанием личностными качествами, ориентированными на достижение. Куперсмит (Coopersmith, 1959) и Реймансис (Reimanis, 1964) получили тот же результат, используя саморанжирование и внешние оценки, но в связи с одним типом мотивации (потребностью в достижении - n Ach ). Прежде чем мы продолжим обсуждение проблемы оценки силы общей тенденции (или разницы между реальным и идеальным), следует обсудить еще одну характеристику мотивации достижения, а именно: относительное преобладание оценочной диспозиции ориентации на успех или ориентации на неудачу. В зависимости от веса, приданного двум альтернативам - успеху и неудаче, оценочная диспозиция сохраняет характеристику центра тяжести, выражающуюся как в предвидении, так и при оценке результата. Таким образом, «мотивированные на успех» люди при постановке цели учитывают возможность успеха больше, чем возможность неудачи; они оценивают свой уровень достижений в сравнении с общим фоном, окрашенным ожиданием успеха, и, соответственно, обратное верно для «мотивированных на неудачу» людей (Хекхаузен, 1963b). В этих случаях оценочная диспозиция действует не напрямую, а косвенно, как рамки соотнесения, которые не являются результатом непосредственного опыта, но влияют на постановку цели и оценку. Кроме того, можно наблюдать более общие следствия ориентированных на успех или поражение оценочных диспозиций, не имеющие непосредственно наблюдаемой связи с успехом и неудачей. Проявляются, например, характерные различия в структуре и качестве переживания времени, относящиеся к таким характеристикам, как объем будущего времени или целенаправленность и скорость протекания проживаемого времени (см. гл. 4). В конце концов, даже бессодержательное восприятие оказывается находящимся под влиянием этих оценочных диспозиций, так, например, сжатие и растяжение линий переоцениваются ориентированными на успех и недооцениваются ориентированными на неудачу людьми. Можно предположить, что этот эффект зависит от различной метрики (еще одного компонента области соотнесения) для восприятия подобных изменений. Связь подобного феномена с успехом и неудачей звучит осмысленно только в метафорическом смысле (Heckhausen, 1963b). В последнее время предпринимаются более систематические попытки изучения понятий успеха и неудачи. В факторно-аналитическом исследовании предпочтений различных метафор Кнап и Грин (Кnарр и Green, 1964) обнаружили три параметра, описывающих значение успеха: блистательный, иллюзорный и каприз. Кац (Katz, 1964) показал на подростках, что значение успеха явно различается в зависимости от социоэкономического слоя. Накопление собственности, стабильность работы, статусная позиция и личная успешность - все это центры тяжести, рост важности которых проявляется именно в таком порядке от низших к высшим слоям общества. Высокомотивированные люди (n Ach) придают большее значение успешности, чем престижу, в то время как низкомотивированные предпочитают обратное (Burnstein, Moulton & Liberty, 1963). Люди, считающиеся особенно успешными в маленьких городах Америки, отличились в основном благодаря общественной деятельности в организациях или общественных институтах и в гораздо меньшей степени благодаря доходу, профессиональным достижениям или уровню образованности (Kaltenbach & McClelland, 1958). Ertel (1964) просил юношей-студентов оценить приближающийся экзамен при помощи метода Семантического дифференциала; он обнаружил два параметра, которые связаны с оценкой эффективности и характерны для ожидания успеха или неудачи. Мотивированные на успех люди (высокая НУ) ожидали приближения интеллектуального теста в основном с чувством уверенности в будущем, ориентированные на неудачу (высокая БН) - с чувством тревоги. Кассарьян (Kassarjian, 1963) различал социальные и ориентированные на себя компоненты успеха и поражения, коррелирующие друг с другом. Поражение в обоих смыслах сопровождается различными проявлениями низкой самооценки и трудностями в социальном принятии. Купер и Ховелл (Cooper & Howell, 1963), однако, показали, что мотивация поражения (уровень п Ach в нижней и средней трети распределения) не коррелирует с невротическими симптомами в поведении. И та и другая тенденции (НУ и БН) могут быть приемлемыми и здоровыми и неприемлемыми и невротическими в зависимости от специфики их взаимосвязи. Оценочные диспозиции в дальнейшем могут устанавливаться, исходя из определенной степени успешности, которая обычно предпочитается, то есть они могут переживаться как присущие или даже необходимые, когда человек включен в ситуацию соревнования с критериями успешности. Подобная степень успешности была названа вслед за Хоппе (Норре, 1930) и Дембо (Dembo, 1931) уровнем притязаний. Ориентированная на успех оценочная диспозиция не обязательно связана с высоким или завышенным уровнем притязаний, равно как и ориентация на неудачу не обязательно сопряжена с очень низким уровнем притязаний. Есть часть людей ориентированных на неудачу, но стремящихся к высочайшей степени успешности, хотя они и остаются далеки от ее достижения. Индивидуальная психология, особенно в интерпретации Кюнкель (Kiinkel, 1928), учитывает подобные случаи, когда пытается объяснить чувство неполноценности и завышенные притязания как противоположности, усиливающие друг друга. Ориентированные на успех испытуемые воспринимают уровень успешности как требуемое качество, если он лежит выше их уровня достижения и не превосходит его на много, то есть если он достижим совместными усилиями (см. гл. 8). Очевидно, что высокий уровень обобщенности оценочных диспозиций позволяет применять их к совершенно разнообразным ситуациям в области жизненного пространства (как в смысле временного промежутка, так и в сравнительном отношении), пока там может быть выделена любого рода идея достижения. Это приводит к широко обсуждавшемуся вопросу о том, что человек может демонстрировать одну и ту же модель поведения в совершенно различных ситуациях. Для объяснения происхождения этого феномена обращаются к врожденным мотивам (см. психоанализ) или вторичным приобретенным рефлексам. Браун (J. S. Brown), например, сводит желание быть активным и зарабатывать деньги к страху нехватки денег, который знаком человеку по детским воспоминаниям о встревоженном внешнем виде родителей, вызванном недостатком в семейном бюджете. Олпорт (Allport, 1937) высказывался против «теории происхождения» и заменил ее «принципом функциональной автономии мотивов». Однако эти рассуждения оставались в контексте теории происхождения; несмотря на это, в его теории причинно-генетические связи разрываются созданием функциональной автономии. Можно поддержать его попытку привнести уникальность в индивидуальное поведение, по крайней мере, насколько ее осуществляет теория мотивации достижения в подобном конструкте, то есть прозрачность оценочных структур (transferabilliy of evaluative structures). Таким образом, нам следует помнить, что оценочные диспозиции (нормативные состояния) обладают высокой степенью обобщенности, которая способствует их взаимозаменяемости (см.: Fuchs, 1954, с. 66). Это объясняет некоторые особенности развития. В данный период определенные типы деятельности начинают, а другие перестают быть мотивированными на достижение. Мотивация достижения не может появиться до тех пор, пока деятельность не вылилась в индивидуальное развитие в области возможного усовершенствования, и, как известно, деятельность не может оставаться ориентированной на достижение, если подобное совершенствование произошло в полной мере. Поэтому в течение жизни для новых и изменяющихся сюжетов всегда есть возможность превратиться в ориентированные на достижение, так как они еще не были освоены. Для объяснения этого факта нет необходимости обращаться к исторически обусловленной цепочке событий, с применением концепции функциональной автономии или без обращения к ней. Высокая степень обобщенности оценочных диспозиций, однако, не умаляет сложностей, возникающих при попытке характеризовать их в конкретных случаях. Как мы можем их измерить, как мы можем сравнивать людей между собой, если в одном случае диспозиции ведут, например, к постановке желаемых целей, а в другом - к активации инструментальной деятельности, если у одних людей деятельность короткая и направленная, а у других - такая продолжительная? Если идея достижения у одних людей включает в себя небольшое, а у других огромное количество взаимоотношений со средой? Очевидно, что логично рассматривать оценочную диспозицию как более выраженную в случаях, когда: 1) она в большей степени приводит к реальным действиям, чем проявляется в желаниях и фантазиях; 2) она в большей степени ведет к продолжительной, а не спорадической активности; 3) она организовывает максимум или без обращения к ней ситуаций различного рода. Даже рассматривая только эти три характеристики, следует принимать во внимание в каждом конкретном случае множество комбинаций; поэтому остается слишком огрубленным и трудновыполнимым сведение их всех к общему набору измерительных шкал для межличностного сравнения. Систематические исследования многомерной структуры оценочных диспозиций все еще находятся в зачаточном состоянии, и приоритет по проблематичности у вопроса об обобщенности мотивации достижения. В какой степени мотивация достижения специфична? То есть каким образом и насколько разные взаимодействия человека со средой могут быть включены в рамки одной оценочной диспозиции? 2. Область генерализации Области личного мира каждого, ориентированные на достижение различаются у разных людей по ширине. Они также зависят от социокультурных и возрастных норм, которые придают им определенную общность. В некоторых, на первый взгляд, невротических случаях идея достижения может быть настолько «переоценена», что охватывает практически все ситуационные взаимодействия. Область распространения или генерализации могла бы быть зафиксирована при помощи метода ТАТ, если бы стимульные изображения представляли собой достаточно широко распределенную случайную выборку всех существующих ситуационных взаимодействий (что, конечно, трудно представимо). В то время как клиническая форма ТАТ основана на данной концепции (Murray, 1943) для определения выраженности различных мотивов, стандартизованный метод контент-анализа пытается избежать (по уже обсуждавшимся причинам) конфликтов восприятия, подобных непониманию того, что происходит. Изображения подобраны таким образом, чтобы оценка заложенного смысла была безошибочна. Сила мотивации поэтому в меньшей степени определяется степенью распространенности реакции достижения на различные изображения, недели частотой и выраженностью ориентированных на достижение аспектов описанной последовательности действий. Поэтому выводы, полученные по данной методике, должны быть ограничены областью ситуаций, представленных в стимульных изображениях (см.: Veroff et al., 1965). Тем не менее, как показал Мартир (Martire, 1965), даже тематически ограниченная серия изображений дает некоторое представление о степени генерализации n Ach, если ответы испытуемых давались сначала в нейтральных, а затем в побуждающих к достижению условиях. Те испытуемые, кто проявляет явно выраженную тему достижения не только в побуждающих, но и в нейтральных условиях, демонстрируют, таким образом, значительно генерализированную мотивацию достижения. Ориентированное на достижение восприятие ситуации не следует рассматривать как «проекцию» или волевой «акт» человека. Часто это «требуемая характеристика» ситуации, навязанная извне. Так, например, некоторые люди и объекты мира практически всегда обладают ориентированным на достижение скрытым смыслом (такие, как, например, фигура учителя или рабочее задание). Следствия определенных социокультурных, уже институализированных взаимодействий личности со средой могут лучше быть поняты в рамках концепции ролевых ожиданий, а не с учетом менее специфичной концепции «требуемой характеристики» (или валентности), например; рабочий знает, что воспринимается работодателем только с позиции его достижений (см.: Heider, 1958). Проблема генерализации наиболее остро встает перед нами, когда мы поднимаем вопросы не только о тематике, связанной с достижением в целом, но также об устойчивости некоторых компонентов оценки, таких, как превалирование ориентации на успех или неудачу или уровень притязаний. Повседневный опыт говорит нам, что люди более ориентированы на успех в одних и на неудачу в других видах деятельности; кроме того, уровни притязаний также могут различаться. С другой стороны, можно многое сказать в пользу гипотезы об основополагающей генерализованной базовой структуре, отражающейся в самых различных областях. Возможно, что подобная гипотеза более приемлема просто потому, что она упрощает ситуацию, а не в силу своей справедливости. И пока экспериментальные исследования по-прежнему недостаточны, вопрос о генерализации следует рассматривать с большой осторожностью. На данный момент мы обладаем результатами только в области уровня притязаний, показывающими, что постановка целей остается безошибочно последовательной от задания к заданию независимо от широты различий «требуемых характеристик» (см. гл. 8). 3. Социокультурные рамки соотнесения и их изменения в исторической перспективе Конкретные взаимодействия личности со средой, в которых проявляются оценочные диспозиции, всегда находятся в рамках соотнесения с культурой или субкультурой человека. В высокоиндустриализироваином обществе «соревнование с заданными критериями успешности» является преобладающей мотивацией как общественной, так и личной жизни. Соревнование играло и по-прежнему играет решающую роль в экономическом росте современной индустриальной цивилизации (см.: McClelland, 1961, 1964а). Даже в так называемых примитивных сообществах человек говорит о теме достижения, хотя его уровень может быть невысок, как в случае с представителями племени Алорезе (Kardiner, 1945). Слабо выраженная ориентация на достижение в некоторых культурах, разумеется, не исключает возможности высокой мотивации отдельного человека, как было показано в исследованиях Денниса (Dennis, 1955) на примере индейцев Хопи. И не важно, как сильно различаются виды деятельности, ориентированные на достижение, в кросс-культурных исследованиях: соревнование с заданными критериями успешности можно с легкостью выявить как в ритуальных охотничьих играх индейцев, так и в деловой активности бизнесменов среднего класса нашей цивилизации. Таким образом, вполне возможным выглядит выявление видов деятельности, гомологичных для разных культур. Мак-Клелланд и Фридман (McClelland & Freidman, 1952), как и Чайлд, Сторм и Верофф (Child, Storm & Veroff, 1958), определяли уровень мотивации достижения различных дописьменных культур на основе контент-анализа передаваемых из уст в уста фольклорных сказаний, с использованием ключа n Ach. Было обнаружено, что уровень мотивации достижения, установленный таким образом, коррелирует с уровнем развития предпринимательских видов деятельности (McClelland, 1961). Кросс-культурные сравнения Америки и Германии были проведены Мак-Клелландом и его коллегами (McClelland et al., 1958b) на студентах высшей школы. Были обнаружены различия акцентов в ценности индивидуальной или групповой деятельности, обязанностей перед самим собой или перед другими и более выраженной мотивации достижения среди американских студентов (см.: McClelland, 1964b). Внутри одной культуры, в свою очередь, различаются субкультуры, в которых отношение к теме достижения представлено в относительно закрытых областях жизни, отражая, таким образом, характерные оценочные диспозиции. Это часто проявляется в социальных слоях западного индустриального общества, например в Соединенных Штатах. В отличие от более низкого социального слоя (рабочего класса), средний класс характеризуется большей выраженностью ценностей активности и ориентации на будущее, которые мыслятся как индивидуальные различия в способностях (см., например: Leshan, 1952; Reissman, 1953; Kohn, 1959). Даже в рамках субкультуры среднего класса различия в оценочных диспозициях можно наблюдать между «бюрократическими» и «менеджерскими» кругами (Miller & Swanson, 1956). Тема достижения в низших социальных слоях больше концентрируется вокруг немедленного материального вознаграждения (Hoffman, Mitsos & Protz, 1958; Zazzo, 1963; F. M. Katz, 1964). Только материальное вознаграждение за выполнение задания являлось мотивирующим фактором (n Ach) для учащихся данного социального статуса, в то время как их соученики - представители среднего класса - реагировали с большой готовностью просто на инструкцию выполнить задание (Douvan, 1956). Камерон и Сторм (Cameron & Storm, 1956) также показали, что дети более низкого социального класса выполняют задания на научение так же хорошо, как дети среднего класса, только если им предоставляется материальное подкрепление (конфеты). Потенциальная, или «интериоризированная» мотивация достижения повышается с ростом социоэкономического статуса (Rosen, 1956, 1962b; Douvan & Adelson, 1958; Veroff, Atkinson, Feld & Gurin, 1960; Littig & Yeracaris, 1963, 1965; Carney & McKeachie, 1963; Nuttall, 1964, также см. ниже: Условия происхождения и формирования). Rosen (1956) показал, что оценочные диспозиции в двух социальных слоях связаны с желанием американских школьников продолжить образование после школы в вузе. В отличие от успеваемости в школе это желание соотносится не с силой мотивации достижения учащихся (n Ach), а скорее со специфической, относящейся к достижению оценочной диспозицией, обнаруживающейся только в высших социальных стратах, то есть сразу в раннем возрасте «встать на ноги» или планировать надолго вперед и преследовать долгосрочные цели в области карьеры, продолжая обучения еще многие годы, не зарабатывая денег. Академические знания со всем их значением все еще лежат за пределами кругозора даже высокомотивированных учеников из низшего социального слоя (точку зрения которых следует принимать во внимание в попытках «мобилизовать резервы таланта»). Ограничение относящихся к достижениям областей жизнедеятельности играет, как мы увидим, посредническую роль во взаимодействии мотивации и способностей. Согласно Френч и Лессеру (French & Lesser, 1964), мотивация достижения американских студенток связана с ценностными ориентациями на интеллектуальную деятельность или на социально-бытовую (см. гл. 2). На большой репрезентативной выборке Верофф с коллегами (Veroff et al., 1960) наблюдали оценки уровня мотивации достижения различных слоев американского населения на материале индивидуальных интервью. Группы с высокой потребностью в достижении отличали следующие характеристики: высокий уровень образования, высокий профессиональный уровень, раннее взросление (21-24 года), проживавшие в большом городе и воспитанные в полной семье. Под влиянием концепции Макса Вебера (1904, 1905) о связи протестантизма с капитализмом и экономическим ростом было проведено множество исследований, авторы которых пытались выявить, проявляют ли протестанты более выраженную мотивацию достижения, чем католики. В настоящее время ни в Америке, ни в Германии доподлинно установить это не представляется возможным (McClelland, 1961). Верофф, Фельд и Гурин (Veroff, Feld & Gurin, 1962) выявили на репрезентативной случайной выборке всего населения Америки, что мужчины-католики уступают по мотивации достижения мужчинам-иудеям и более высокомотивированы, чем мужчины-протестанты. Этот результат может быть объяснен в первую очередь как следствие существования группы средневековых католиков с низкими доходами и большими семьями. Автор интерпретирует этот неожиданный результат как проявление более сильного побуждения мотивации достижения, вызванного экономической ситуацией папы-католика, зарабатывающего мало денег и кормящего множество детей. Это, вероятно, является правдой, поскольку своим образованием он в большей степени ориентирован на конкретные цели, чем на распространяющиеся широко цели, более характерные для протестанта в подобной ситуации. Однако это в равной мере могла быть и конкретная оценочная диспозиция средневековых католиков с высокой мотивацией достижения, заставляющая их заводить большие семьи, забота о которых требовала направленной на развитие подвижности. Направленность к движению вверх в целом особенно характерна для среднего класса. Как показали исследования Крокетт (Crockett, 1962), подобная подвижность в данном случае связана - но не для среднего и высших классов - с силой мотивации достижения (см.: Minor & Neel, 1958; Veroff et al., 1965). В маленькой, но высокоиндустриализированной Северо-Восточной Америке, согласно исследованиям Литтинга и Еракариса (Litting & Yeracaris, 1965), мотивация достижения связана с классовой мобильностью различных поколений (в терминах различий «синих и белых воротничков»). Движение вверх и вниз в рамках профессионального сообщества связано соответственно с высокой и низкой мотивацией достижения. Это также характерно для замужних женщин, когда их мобильность связана с профессией мужа. Социоэкономический класс, оказывается, имеет большое влияние на определение уровня n Ach - по крайней мере, на сегодняшний день в Америке, - чем религиозное пристрастие или этническое происхождение. Однако еврейское сообщество проявляет обладание высочайшей мотивацией достижения даже в самых низких социальных слоях общества (Rozen, 1959; Carney & McKeachie, 1963). Этика кальвинистов «доказать, что человек достоин в абсолютно земном "призвании", - значит доказать, что он избран к "вечному спасению"» произвела на свет экстраординарный дух предприимчивости, цель которого заключалась не в накоплении богатства, а в успешном росте предпринимательства. Основной мотив предпринимательства - это не борьба за доход (как считают многие), а высокая потребность в достижении, которая ведет к предпочтению расчета риску. Выгода важна, но в инструментальном смысле обеспечения критерия успешности в эффективности экономической области. Группы менеджеров или исполнителей (особенно в области коммерции) даже в коммунистических странах более высокомотивированы (n Ach), чем аналогичная группа профессионалов, и они предпочитают более умеренный риск в принятии решения (см.: McClelland, 1961; Meyer, Walker & Litwin, 1961). Более того, кажется, что они стали менеджерами благодаря n Ach, поскольку Мак-Клелланд (McClelland, 1965) показал, что студенты-юноши с высокой n Ach с большей вероятностью окажутся удачливы в бизнесе 14 лет спустя, чем их коллеги с низкой n Ach. Если исторически рамки соотнесения кальвинистов вылились в рост мотивации достижения в некоторых группах населения или даже целых странах и таким образом предопределили грандиозный экономический рост в раннюю эпоху капитализма, то следует ожидать, что история покажет еще примеры изменения от поколения к поколению величины мотивации достижения и соответственного экономического роста и падения. В подобном поиске исторических сочетаний у нас была возможность изучить период протяженностью более чем в 1000 лет посредством метода контент-анализа. Можно составить случайную выборку сохранившейся литературы и соотнести содержания n Ach с различными независимыми показателями экономического развития. Это было проделано на материале Древней Греции в период времени с 900 по 100 г. до н. э., Испании времен позднего средневековья, Англии от короля Теодора до буржуазной революции, Америки 1800-1950 гг., и, наконец, для культуры Перу7 около 800 г. до н. э. до 700 г. н. э. (McClelland, 1961). Эти исследования показали, что экономический рост всегда предварялся периодом роста мотивации достижения, а спаду экономики предшествовал длительный период снижения мотивации достижения. Таким образом, высокая мотивация достижения предшествует экономическому росту, а не наоборот. Рост мотивации достижения сам по себе почти всегда кажется следствием религиозных или философских течений, продуцирующих высокую мотивацию следующего поколения посредством невольного изменения направления воспитания детей, выражающегося в ранней независимости и раннем завершении воспитания (подробнее в работе McClelland, 1961). Контент-анализ учебников начальной школы (3-4-й классы) показал, что потребность в достижении меняется и в настоящее время, в современной истории. Ламберт и Клайнберг (Lambert & Klineberg, 1963) обнаружили, что уровень потребности в достижении жестко связан с притязаниями в области профессии для мальчиков различных стран. Метод был применен как в серии лонгитюдных исследований в данной стране (Америка 1800-1950 гг., DeCharms & Moeller, 1963), так и в международных сравнениях с широким рядом капиталистических, коммунистических и развивающихся стран (McClelland, 1961). Де Чармс и Мёллер (DeCharms & Moeller, 1962) использовали в качестве индикатора экономического роста объем ежегодных регистрации патентов на миллион жителей населения. Для международного сравнения Мак-Клелланд (1961) использовал рост национального дохода, а также средний показатель роста потребления киловатт-часов электричества. Для оценки уровня мотивации использовалось ориентированное на достижение содержание школьных учебников 1925-го и 1950 годов. Мак-Клелланд обнаружил значимую корреляцию +0,5 между потребностью в достижении в детской литературе в одном поколении и уровнем экономического роста в следующем (или даже в более короткий период времени). Стоит отметить, что мотивация достижения в отдельных странах в период с 1925 по 1950 г. изменилась так, что можно предсказывать изменение стадии экономического развития в этих странах. На самом деле оценка мотивации достижения по текстам школьных учебников оказалась методологически гениальным ходом, поскольку они очевидно содержат отражение национального Zeitgeist, отфильтрованного сознанием педагогов, и в то же время свободны от политической идеологии, по крайней мере в первые годы. Проффенбергер и Нортон (Proffenberger & Norton, 1963) утверждали, что американская общественная реакция на русскую «Спутниковую гонку» уже вызвала интенсификацию мотивации достижения мальчиков-школьников, рост интереса к математике и успешности в этих предметах между 1955 и 1960 годами. 4. Система и подсистемы ценностей Относящаяся к достижениям оценочная диспозиция часто, если не всегда, функционально включена в пересекающиеся с ней системы ценностей, которые в конкретных обстоятельствах достаточно неоднородны. Эти системы предотвращают переход достижения от собственных интересов в просто инструментальную деятельность. Феномен «протестантской этики», согласно Максу Веберу (1904, 1905), представляет собой систему ценностей, которую можно назвать религиозным «комплексом превосходства ». Нет сомнений, что существует также временная или устойчивая сеть оценочных диспозиций, которые изначально не очень тесно связаны, например, ситуация, когда соревнование с заданными критериями успешности служит мотивам накопления или власти. В данном случае мотивацию достижения следует рассматривать как вторичную, то есть инструментальную, систему мотивов. Опыт и действия, связанные с этим, настолько отличаются по своим последствиям, что лучше отделять феномены такого рода от «чистой мотивации достижения». Различия в зависимости от побудительных условий, в которых выполняется задание, также может увидеть каждый. Если экспериментатор просит испытуемых о сотрудничестве и помощи, то деятельность не связана больше с n Ach; она связана с «потребностью в принятии» (измеряемой также при помощи метода ТАТ, Shipley & Veroff, 1952; French, 1955b; Atkinson & Reitmen, 1956; Atkinson & Raphelson, 1956). Плюс ко всему мотивация достижения не проявляется в связи с деятельностью, если деятельность поощряется материально (Atkinson & Reitman, 1956) или часами свободного времени (French, 1955b). Немецкие исследователи характера (например, Lersch, 1938) склонны делать вывод, что человек в определенных обстоятельствах может быть побужден к хорошим действиям только ради социальной оценки и престижа. Кроме крайних случаев, это кажется в меньшей мере касается проблемы системы ценностей, не связанной с достижением, но в большей мере связано с системой, в которой тема достижения в полной мере присутствует. Чистая ориентация на задачу - это, возможно, особый случай, обратный ситуации, включающей отношение и оценку субъектом самого себя или того, что приписывается ему значимыми другими. Множество целей достижения могут в конечном счете быть реализованы только посредством социального взаимодействия (Mahler, 1933), то есть необходимость информировать вовлеченных людей, заинтересованных в результате достижения, появляется прежде, чем задание выполняется и цель достигнута. Различия между борьбой за достижения и оценку могут быть преувеличены, если ошибочно предполагать наличие двух точек соотнесения для двух взаимонезависимых видов мотивов. Как правило, цель включает в себя работу над задачей, самооценку и социальное признание, появляющиеся вместе. Они расходятся в процессе получения ориентированного на достижение опыта (даже если личностно специфический центр тяжести присутствует в отношении всех трех позиций соотнесения). Трудно иначе посмотреть на важность достижения для социальной оценки и профессионального карьерного роста в нашей культуре. Также можно найти работы, авторы которых фокусируются на том или ином виде целей. В то время как Вертхаймер (Wertheimer, 1957) и Метцер (Metzer, 1962) предпринимают попытку изучить объективные требования к выполнению задания для целей образования, Gottschaldt (1933) рассматривает происхождение мотивации достижения как коренящейся «в борьбе за социальный престиж». Crandall et al. (1960) даже не рассматривает причины возможности возникновения борьбы ради самого достижения. Скорее определения включают описание поведения, направленного на «достижение одобрения и избегания неодобрения» (!) в соревновании с заданными критериями успешности. Лонгитюдное исследование Кагана и Мосса (Kagan & Moss, 1962) дало явное решение этой проблемы. Поведение, направленное на достижение ради него самого, и то, которое осуществляется для получения одобрения, настолько высоко коррелируют друг с другом, что возможность их разделения сомнительна (см. гл. 12). |