Болдырев (перетянутые). И. А. Болдырев Национальный исследовательский университет
 Скачать 1.3 Mb.
|
|
53 логии естественных наук и, будучи применены в экономической теории, могут замедлить ее развитие. В 1990-е годы наметилась отчетливая тенденция отхода от нор- мативности в пользу дескриптивной методологии. В философии нау- ки апологетом дескриптивизма выступил Т. Кун (Кун, 1975). В эконо- мической методологии рубежной можно считать книгу американско- го экономиста и методолога Д. Хэндза с характерным названием «Реф- лексия без правил» (Hands, 2001). В ней показано, что единого науч- ного метода нет не только в экономической теории, но и в других нау- ках, а значит, формулировать какие-то общие правила – пустая трата времени. Проблема демаркации, с давних пор занимавшая филосо- фию науки, тоже потеряла актуальность – весьма сложно задать точные критерии того, что должно считаться экономической нау- кой, или сформулировать четкие правила, по которым следует дей- ствовать ученому, – последний находится в слишком сложной ситу- ации, и давать ему однозначные рекомендации на все времена – зна- чит рисковать совершить ошибку (например, в соответствии с неким критерием отвергнуть теорию, которая впоследствии может оказать- ся удачной и плодотворной). Методология научно-исследовательских программ И. Лакатоша, хотя и является более утонченной и прибли- женной к дескриптивизму и истории науки конструкцией по срав- нению с моделью Поппера, тем не менее также утрачивает популяр- ность. В частности, непонятно, как общезначимым образом выделять те или иные научно-исследовательские программы, насколько опи- сываемый Лакатошем путь эволюции научно-исследовательских про- грамм соответствует реальному поведению ученых, принимающих решение работать или не работать в определенных концептуальных рамках. Программа Лакатоша оказывается чересчур общей, хотя она удачно описывает, например, теорию общего равновесия как «твер- дое ядро» неоклассической экономики, однако для более конкрет- ных исследований зачастую интереснее оказывается другая филосо- фия науки. 2.6. Методология как критика В целом методологические вопросы – об объективности эконо- мического знания, о предмете экономической науки, о формах взаимо- действия теории и реальности – ставят не только методологи в узком смысле (как группа исследователей, работающих на пересечении эко- номической теории, истории экономической мысли и философии нау- ки), но и гетеродоксальные экономисты, критикующие мейнстрим. Сама критическая дистанция позволяет взглянуть на науку со сторо- ны, а потому любой критик экономической науки в целом (в особенно- сти, если его критика не сводится к журналистской полемике) обсужда- ет именно методологические проблемы. Экономическая методология сегодня: краткий обзор основных направлений 54 И.А. Болдырев После работ Т. Лоусона (Lawson, 1997, 2003) среди методоло- Lawson, 1997, 2003) среди методоло- , 1997, 2003) среди методоло- гов получила известность дискуссия о реализме. Согласно Лоусону эко- номисты мало задумываются об онтологических основаниях своей нау- ки, т.е. о том, как устроена социальная реальность, которую они изу- чают. В частности, Лоусон упрекает экономистов мейнстрима в при- верженности моделированию закрытых систем (редко встречающихся в социальной реальности) и событийных регулярностей типа «если x, то y». Экономисты, согласно Лоусону, всякий раз исходят из того, что реальность «замкнута», а всякое новое воздействие пытаются эндоге- низировать, чтобы сделать и его частью этой замкнутой реальности (кроме того, стабильность характеристик агентов и других объектов в экономических моделях тоже описывается Лоусоном как черта закры- той системы). Работы Лоусона – один из эпизодов многолетней кри- тики формализма в экономическом моделировании. Методологиче- ский смысл этой критики в том, что споры ведутся вокруг облика эко- номической науки в целом, вокруг того, как именно должна выстраи- ваться научная экономическая теория и какой должна быть «правиль- ная» формализация, если она вообще нужна. При этом равновесный анализ, как и программа построения экономической теории по образ- цу естественной науки, в рамках такой критики обычно ставятся под сомнение. Лоусон фактически предлагает одно из объяснений того, почему методологические принципы естественных наук (опора на зам- кнутые экспериментальные системы и событийные регулярности) неу- дачны в качестве оснований экономической теории. В центр анализа и своей философской критики Лоусон ста- вит понятие открытой системы, моделировать которую экономистам мешает их дедуктивистская методология, имитирующая замкнутые экс- периментальные системы в естественных науках, где удается выделить и сравнительно просто сформулировать четкие закономерности, где мир состоит только из событий и положений вещей. Вместо этого Лоу- сон предлагает исследовать «полурегулярности» (Lawson, 1997, р. 204) как реально наблюдаемые актуализации некоторого механизма или тенденции, в особенности если эти полурегулярности противоречат общепринятым представлениям. Проблема в том, что механизм может работать, а может и нет, поскольку тенденция может сложиться не в пользу данной регулярности. Иными словами, математически строгая, формальная основа экономической теории у Лоусона перестает быть источником достоверных истин. Экономическая наука должна обра- титься к социальной онтологии и анализу скрытых за поверхностью явлений социальных структур и механизмов. Научный метод, предла- гаемый Лоусоном, – это «абдукция» (или «ретродукция»), – термин, восходящий к Ч.С. Пирсу и означающий переход исследователя от некоторого фактического утверждения к закону (механизму), в резуль- тате действия которого то или иное событие произошло. Не очень понятно, как осуществлять в каждом конкретном случае эту процеду- 55 ру, но ясно, что Лоусон предлагает отойти от строгой науки и прибли- зиться к более описательным и содержательным теориям (которые, разумеется, в современной экономической науке существуют, но Лоу- сон их почти не принимает во внимание). К сожалению, несмотря на стремление всячески приблизить свой анализ к реальному функциони- рованию науки, ему пока вряд ли удалось выйти за пределы полужур- налистской критики отдельных ее направлений (сегодня уже во мно- гом утративших популярность) и некоторой специфической философ- ской интерпретации ее оснований, тоже вызывающей сомнения 6 Работы Мяки (Mäki, 2008), например, более взвешенны с фило- , 2008), например, более взвешенны с фило- софской точки зрения, он пытается соотнести современную экономи- ческую науку, которую скрупулезно анализирует на материале работ ее разных представителей (в частности, австрийской школы и Коуза), с философским реализмом, а также показать, что научную практику экономистов нельзя свести к однозначной философской схеме («дедук- тивизм»). Мяки показал, что следует четко разграничивать философ- ский реализм (который Мяки пытается так или иначе адаптировать к мировоззрению экономистов) как более общую идейную конструкцию и «реалистичность» предпосылок; понять, каким образом экономисты изолируют те или иные типы явлений для изучения, иначе говоря, – разработать типологию абстрагирования. В целом основная интенция работ Мяки – реконструировать неявные философские позиции эко- номистов, а также философские предпосылки экономических теорий, причем в центре его внимания находится именно проблематика реа- лизма, идея независимости от экономистов и самостоятельности их объекта исследования. 3. Методология: новые тенденции 3.1. Экономические модели Сегодня экономическая методология – разнородное поле исследований, открытое для новых подходов, проникающих в нее из самых разных дисциплин. Мы рассмотрим несколько тематических областей, которые считаем наиболее значимыми. В последнее время в экономической методологии много внима- ния уделяется моделям (Morrison, Morgan, 1999; Sugden, 2000; Boumans, 2005). Модели становятся в центр более предметного дескриптивно- го методологического анализа. Исследование конкретных моделей в качестве важных кейсов позволяет методологам понять, как работа- ют современные экономисты, какие техники обоснования они исполь- зуют. Модели мыслятся как связующее звено между миром разрабо- танных, устоявшихся экономических теорий и конкретными факта- ми хозяйственной жизни. Само понятие теории тоже неоднозначно (Kincaid, Ross, 2009) – это не просто набор утверждений (в идеале – наиболее общий). Под теорией можно понимать и некую идею, задачу, ход мысли, лежащий в основе многих родственных моделей. 6 В частности, было показано, что Лоусон неправ, критикуя эконометрику за использование модели «охватыва- ющего закона» Гемпеля (Hoover, 2002). Экономисты и эконометристы, скорее, стремятся отыскать и описать механизмы и структуры, которыми как раз и интересуется Лоусон, но при этом не всегда ищут «вечные» и абсо- лютно устойчивые закономерности. Экономическая методология сегодня: краткий обзор основных направлений 56 И.А. Болдырев Функции же моделей весьма разнообразны – это и решение тео- ретических проблем, и объяснение неких эмпирических феноменов, и формулировка тех или иных средств и инструментов экономической политики, и разработка формального инструмента для работы с опре- деленным типом явлений (Boumans, 1999, р. 94). В методологической литературе показано, что модели чаще всего нельзя анализировать по аналогии с высказываниями о реальном мире, т.е. как некие тезисы, истинность/ложность которых можно установить. Обычно модель представляет собой способ рассуждения, предполагающий введение искусственных предпосылок для изоляции некоторого важного кау- зального механизма, в этом, порой, схожего с экспериментом. Построение модели – сложный процесс, когда методом проб и ошибок, под влиянием многочисленных теоретических, эмпириче- ских, политико-прагматических, риторических, социальных и прочих факторов ученый сводит воедино свои идеи, данные, математическую технику, чтобы получить некоторый нужный ему результат. Как влияют все эти факторы на содержание экономической моде- ли? Она должна находиться в рамках определенной теоретической тра- диции, соответствовать реальным данным и/или генерировать правдо- подобные временные ряды, иметь конкретные практические следствия, содержать некую историю, помогающую, в частности, понять, как модель работает в конкретных случаях, наконец, модель должна при- носить реальный или символический капитал своему создателю. Список критериев можно продолжить, но эти соображения, к сожалению, не помогают до конца разрешить целый ряд сложных проблем. Каков статус формальных моделей в экономической нау- ке? Каким именно образом они репрезентируют реальность? Что зна- чит «реалистичность» модели? Чего именно добиваются экономи- сты, когда строят модели? Как используются теоретические модели на практике? Все эти и множество других вопросов стоят на повест- ке дня в современной экономической методологии. Например, Роберт Сагден (Sugden, 2000) предлагает рассматривать модели как «правдо- Sugden, 2000) предлагает рассматривать модели как «правдо- , 2000) предлагает рассматривать модели как «правдо- подобные миры», существующие не «над» явлениями реального мира как некие идеальные конструкты, а рядом с ними – как один из элемен- тов индуктивного ряда, использование которого позволяет повысить вероятность истинности определенного высказывания. Используя модель сегрегации Шеллинга, он показывает, что определенный причинно-следственный механизм можно анализировать индуктив- но, убеждаясь в реальности его функционирования на материале как реальных примеров, так и модельных конструкций. Нэнси Картрайт (Cartwright, 2009) и Ускали Мяки (Mäki, 2009а) видят в моделях фор- , 2009а) видят в моделях фор- мы и способы изоляции неких базовых реальных каузальных факторов, «способностей» (capacities) мира. Ариэль Рубинштейн (2008) экстрава- capacities) мира. Ариэль Рубинштейн (2008) экстрава- ) мира. Ариэль Рубинштейн (2008) экстрава- гантно называет теоретические модели «баснями», совершенно фик- тивными по содержанию, но важными как элемент морали и общей 57 культуры, влияющий на принятие решений. Так или иначе, осозна- ние гибкости моделей в экономической теории, возможности строить модели разного уровня для решения разных задач или даже для реше- ния одной и той же задачи во многом меняет традиционные представ- ления о функциях фундаментальной экономической теории в практи- ке и о ее структуре. 3.2 . Эконометрика По мнению некоторых авторов, в современной экономической науке наметился «эмпирический поворот» (Либман, 2007) 7 и вместе с развитием и ростом популярности эконометрических исследований все более актуальной становится методология эконометрики. В знамени- той книге «Эконометрика: алхимия или наука?» (Hendry, 2001) Дэвид Хендри, самый известный эконометрист, занимающийся методологи- ей, утверждает, что, с одной стороны, эконометрика может оказаться алхимией (потому что эконометристы с легкостью могут строить мни- мые (spurious) регрессии), но это и наука, поскольку эконометристы умеют отвергать ложные, неверно специфицированные модели. В работах Хендри, а также других авторов, помимо сугубо спе- циальных эконометрических тем (например, насколько устойчивость тех или иных эконометрических результатов является показателем их истинности, какие техники наиболее адекватны и т.д.), затраги- вается важнейший, центральный вопрос – насколько эконометриче- ский анализ позволяет связать теоретические модели с эмпирически- ми данными, выполняя тем самым функцию посредника между теори- ей и реальностью. Насколько полезна эконометрика в установлении такой связи? Следует ли первоначально выдвигать полученную дедук- тивно модель, а потом искать наилучшую спецификацию на основе данных, или лучше дать данным «говорить свободно» (Hoover et al., 2008)? В этом же контексте выступает важнейшая идея причинности: как можно мыслить причинность и как можно говорить о ней на осно- ве эконометрических данных? Наконец, насколько правильны про- стые иерархические отношения между теорией и практикой как «при- ложением» теории? Зачастую эконометрические модели живут особой жизнью, и связь между теоретической и эконометрической моделями проследить нельзя. Методология эконометрики, как правило, имеет прескрип- тивистский, нормативный характер. Порой такой анализ становит- ся критическим по отношению к расхожим эконометрическим прак- тикам (Ziliak, McCloskey, 2008) или обосновывает преимущества того или иного эконометрического подхода (Hoover, 2000). Актуальной для современных эконометристов остается проблема сопоставления результатов разных эмпирических исследований и их воспроизводи- мости (Либман, 2008). 7 Выводы Либмана неоднозначны, и к ним следует относиться с осторожностью. Приведем еще один аргумент в пользу этих выводов. Если, например, взять 20 самых цитируемых экономических статей по версии Repec (http://ideas.repec.org/top/top.ritem.nbcites.html), то окажется, что «чистых», концептуальных моделей сре- ди них будет всего 3–4, остальные работы посвящены макроэкономической политике, эконометрике, институ- циональной теории и теории отраслевых рынков. Экономическая методология сегодня: краткий обзор основных направлений 58 И.А. Болдырев 3.3. Методологический анализ новых направлений в экономической теории Важной и интересной темой методологического анализа ста- новится анализ новых направлений экономической науки (или новые подходы, выросшие из прежних идей). Множество дискуссий посвя- щено экспериментальной экономике (Guala, 2005). Не до конца ясно, каков познавательный статус экспериментальных результатов, в какой степени можно использовать их в реальной экономике и для провер- ки теорий; наконец, станет ли сама экспериментальная экономика новой теоретической парадигмой или она будет лишь той вспомога- тельной частью экономического знания, которая связана с экспери- ментальной проверкой теоретических утверждений и сбором полез- ных для теоретиков кейсов, иными словами, – источником дополни- тельных аргументов в пользу того или иного, очевидно вытекающе- го из теории тезиса (рассуждения в духе: «Экспериментальные исле- дования также подтверждают Х»)? Классические философские про- блемы (например, те, что связаны с тезисом Дюгема–Куайна) здесь накладываются на специфику материала и переплетаются со множе- ством социально-философских вопросов. Как ведут себя люди в реаль- ной жизни и в экспериментальной ситуации? Каково соотношение разных типов моделей, и можем ли мы говорить о том, что теоретиче- ская модель, тестируемая экспериментально, и модель, используемая экспериментатором на практике, всегда изоморфны? Как очевидные (этические, финансовые) ограничения, с которыми сталкиваются экс- периментаторы, влияют на результаты их анализа? Да и вообще – сво- димо ли понимание того, что и как делают люди, к выводам из экспе- риментальных исследований? Эти и многие другие глубокие вопро- сы до сих пор не получили однозначного разрешения, не говоря уже о стандартных претензиях к экспериментальной экономике о неадек- ватности платежей, о нерепрезентативности участников эксперимен- тов или о роли контекстной специфики (Smith, 2008). Еще одно новое направление, вызывающее неизменное внима- ние методологов, – так называемая эволюционная экономика (Hodgson, 1999; Witt, 2008; Vromen, 2004), а также весь тот спектр дисциплин, которые связывают экономическую науку и исследование сложных систем (в том числе в физике, см., например, (Blume, Durlauf, 2005)). Хорошим примером методологического исследования новых направлений экономической науки служат несколько недавно поя- вившихся работ. В одной из них (Grüne-Yanoff, 2009) речь идет об агентно-ориентированном моделировании – новом, набирающем обороты, подходе к анализу сложных экономических систем. Автор, разбирая конкретные примеры, уточняет, каков теоретический результат симуляционного моделирования, и показывает, что в отли- чие от симуляций, основанных на хорошо известных физических закономерностях (например, симуляция автокатастрофы, основан- 59 ная на законах физики), симуляции в социальных науках зачастую не основаны на таких закономерностях. Поведенческие правила, при- писываемые каждому неоднородному агенту, «населяющему» модель, часто не имеют и не могут иметь надежных обоснований, и тот факт, что симуляционная модель порождает некое поведение системы, близкое ее реальному поведению, еще не означает, что удалось предъ- явить причинное объяснение тех или иных феноменов, характерных для этой системы. Но какую роль такое моделирование играет в объ- яснении поведения системы? Оно демонстрирует возможные спосо- бы порождения того или иного феномена. Впрочем, как показывает автор, таких способов оказывается порой слишком много, чтобы пре- тендовать на каузальное объяснение, а убедительных и эффективных критериев отбора причинных механизмов пока не предложено. Поэ- тому автор предлагает мыслить симуляции иначе – показывая, что они дают в основном не возможные каузальные объяснения (т.е. точ- ный механизм возникновения того или иного феномена), а возмож- ные «функциональные» объяснения – показывая, какую роль играет тот или иной фактор в динамике объясняемой системы, но не специ- фицируя дальше это влияние и не показывая конкретных причинно- следственных механизмов. Методологи интересуются всеми этими направлениями пото- му, что в них, во-первых, можно угадать лицо новой экономической науки, а во-вторых, понять некоторые закономерности ее развития, показать, насколько продуктивны эти опыты по сравнению с ее тради- ционным видением экономической реальности (Colander, 2000). |