Главная страница

Аннерс История Европейского права. Институт европы шведская королевская академия наук


Скачать 2.19 Mb.
НазваниеИнститут европы шведская королевская академия наук
АнкорАннерс История Европейского права.doc
Дата12.02.2017
Размер2.19 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаАннерс История Европейского права.doc
ТипДокументы
#2591
страница3 из 50
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   50

16

особенности если способы добывания продуктов питания сами по себе не были тяжелыми и опасными для жизни. В таких условиях люди, как правило, более миролюбивы по отношению друг к другу, и идеальным, пожалуй, считался человек с более пассивным типом характера. Зато в других районах с постоянной и напряженной враждой между племенами, непрерывно воевавшими друг с другом за обладание источниками существования, отношения между людьми отличались жестокостью, особенно когда борьба за существование требовала больших затрат жизненной энергии; в ходе этой борьбы очень часто приходилось расплачиваться собственной жизнью, например, во время охоты на диких животных или во время рыболовства, связанного с опасными выходами в море. В таких условиях за человеческий идеал принимался дерзкий, отважный и жестокий воин. Кровная месть становилась атрибутом непримиримости, а правовые нормы все более и более ужесточались. И поэтому нет ничего случайного в том, что кровная месть и родовая вражда играли столь значительную роль в древних северогерманских и арабских родовых кланах. Одним их типичных подтверждений этому является цитируемый ниже фрагмент текста из норвежского законодательства "Гулатингслаген" ("Gulatingslagen", XIII в.), в котором, в частности, сказано: "Если человеку не удается добиться примирения после неоднократно предпринятых попыток, то в этом случае перед тем, как предпринять последнюю, он должен прибегнуть к угрозе местью". Мотив этой правовой нормы, по всей вероятности, как раз и кроется в том, чтобы сохранить жизненность кровной мести с тем, чтобы эта угроза в ланном случае выполняла роль эффекта сдерживания.

До сих пор речь шла только о двух общественно-правовых органах, которые развивались типичным для родовой общины образом: король (военный вождь и, возможно, верховный жрец) и народное собрание (войско племени). Однако из множества других источников мы можем выделить и третий правовой институт, значение которого быстро возрастало по мере повышения уровня культуры, - совет старейшин. Его задача заключалась в том, чтобы оказывать помощь вождю в общих делах племени. Реконструкция этого института не представляет особых трудностей.

Король (военный вождь) был, выражаясь языком современной военной терминологии, верховным главнокомандующим войска племени, состоявшего из всех его членов, способных держать в руках оружие. Боевые единицы или, по-современному, воинские подразделения, формировались из членов родовых групп, во главе которых стояли наиболее уважаемые представители соответствующей родовой группы. Поскольку каждая такая родовая группа обладала статусом самостоятельности, то король при принятии решений должен был советоваться со своими "военачальниками" по каждой

171 Государствен!. у и и в в р с и т ь

родовой группе и, следовательно, держать их при себе. Совет с военачальниками был практической необходимостью.

Само собой разумеется, что при выработке общих для всего племени политических решений и формулировке альтернатив, право принятия которых оставалось исключительно и только за народным собранием, король должен был консультироваться с вождями каждого отдельного рода, и все решения принимать только после совместного обсуждения. Подобные совместные обсуждения, или консультации, со временем превратились в базу для создания надежного консультационного института с юридически закрепленными за ним полномочиями. Аналогичный процесс развития можно проследить во многих областях права даже в относительно более поздние эпохи; например, возникновение такого рода совещательного органа (совета) в Швеции в период Средневековья хорошо согласуется с только что описанной общей схемой развития.

То формирование права, которое присуще родовому строю, исходит, как уже упоминалось, из юридического, т. е. правового, решения отдельных конфликтных случаев. Поэтому оно (право) называется "казуистическим" (casus - случай), т. е. так же, как и источник права, характеризующийся такого рода юридической техникой. Последняя обладает также другой особенностью - объективизмом. Даже в исключительно примитивно проводившихся судебных процессах, происходивших в родовом обществе, было необходимо установление того, что именно произошло, и делать это надо было еще до того, как речь могла пойти об общем примирении двух воюющих друг с другом родовых групп даже в том случае, если они ощущали себя слабо связанными традиционными нормами примирения. Но во время родового общества не было центральной власти с ее полномочиями проверять доказательства и устанавливать, какие именно факты должны быть приняты за основу примирения. Например, прежде чем род А должен был выплатить штраф члену рода В, который был убит членом рода А, необходимо было в первую очередь выяснить два факта: что это убийство действительно имело место и что оно действительно было совершено именно членом рода А.

В период развития культуры общества периода родового строя религия и право были взаимосвязаны, что и давало служителям культа возможность обращаться к божественным силам, решавшим, какая из сторон была права в своем утверждении о конкретном факте. Это можно было выяснить, например, назначив вполне легальный поединок, исход которого воспринимался как божественное указание на говорившего неправду и считался приговором. Вторая возможность - это суд божий, который заключался в испытании невиновного прикладыванием к его телу раскаленного железа, принятием яда и т. д. Кто выдерживал такое испытание

без каких-либо следов повреждений на теле, тот доказывал с помощью стоявшей на его стороне божественной силы, что его утверждения о фактах были верны. Существовал и третий, более совершенный метод, в соответствии с которым одной из сторон предоставлялась возможность клятвенно подтвердить правдивость своих доводов. Такая клятва бралась со стороны ответчика (но при отсутствии явно свидетельствовавших против него фактов), после чего производилась оценка силы доказательств за счет использования наряду с клятвой ответчика клятвы, дававшейся другими лицами. Число лиц определялось в зависимости от типа конфликтной ситуации, и уже на основании этой клятвы определялась правдивость или, наоборот, лживость представленных в клятве ответчика утверждений. Такого рода процессуальная техника благодаря использованию различных методик может быть доведена до совершенства, и, например, в провинциальных законодательствах северных стран она достигла высокого уровня. Надежность доказательств зависела от степени приверженности того или иного индивидуума к представлению о том, что тот, кто дает фальшивые показания, окажется во власти злых сил.

Техника доказательств с использованием поединков, божьих судов или клятв с или без дополнительных клятв других лиц (до тех пор, пока в оценке истинности доказательств можно было использовать элементарнейшие утверждения) была весьма и весьма несовершенной. Все эти атрибуты доказательств следует отнести к внешним и с внешней стороны ясным и понятным отношениям. Сложные же причинные связи или, другими словами, незамечаемые извне субъективные отношения (такие, как, например, психологические реакции типа волевой направленности, благих намерений и т. д.) для использования в доказательствах правоты в поединках, божьих судах или в клятвах были неприемлемы. К тому же сам по себе уровень культуры в условиях родового строя вообще находился в стадии примитивного выражения особенностей человеческой натуры: в частности, душевное состояние человека, например, счастье, печаль, гнев, описывались не непосредственно через абстрактные понятия, а давались в виде типичных и внешне объективных, зримо воспринимавшихся проявлениях личности, например, выражение лица. Еще в народных песнях времен Средневековья такие понятия, как счастье и печаль, передавались описанием цвета лица: красного в радости и бледного в печали. Лаже в правовых источниках эпохи расцвета Средневековья (в первую очередь, в тех германских источниках, которые по-прежнему были близки к отношениям и юридической технике племенного общества) часто встречались примеры такого объективизма. В высшей степени типичный пример можно привести из истории опротестования движимого имущества, когда в соответствии с правовыми нормами эпохи Средневековья

«19

такие критерии, как покупка в дневное время, покупка в лавке купца или покупка на рынке, как правило, использовались в качестве юридического факта, уже служившего основанием для вступления в силу такого, например, юридического последствия, как применение права на выплату определенной денежной суммы для выкупа недвижимости третьему лицу, вынужденному выдать краденый товар.

В более совершенном римском праве подобные объективные типичные критерии отосились, наоборот, к нормам, допускавшим применение критерия "по доброй воле".

Таким образом, казуистика и объективизм родового общества являются важными исходными точками развития права в направлении к достижению более высокого уровня юридической техники. В высокоразвитых культурах древнего мира в период до эпохи возникновения римского права практически ничего, кроме казуистической техники, достигнуто не было. Но появление центральной государственной власти вместе с ее судейским корпусом обеспечило возможность перехода многих правовых культур от первоначального примитивного объективизма к объективизму более совершенному или даже к оценке доказательств, построенных на принципе, в соответствии с которым для доказательства существования какого-либо определенного, сложного по характеру естественного события можно было использовать все возможные свидетельские показания. Ло тех пор, пока не возникло правоведение, обладающее возможностью на основе анализа понятий абстрагироваться и систематизировать правовой порядок для создания общей системы представлений о конкретных правовых нормах, вряд ли можно было говорить о более высоком уровне в вопросах о юридической технике. Поскольку римляне оказались первыми среди культурных народов, населявших земли вокруг Средиземного моря, кто достиг этой стадии развития, то в дальнейшем все высокоразвитые правовые культуры, предшествовавшие римскому праву, мы будем называть архаичными (или древними).

2. АРХАИЧНЫЕ ПРАВОВЫЕ КУЛЬТУРЫ ДРЕВНИХ ВРЕМЕН

ЕГИПЕТСКОЕ ПРАВО

После того как люди в течение неопределенного времени, срок которого в любом случае может исчисляться тысячелетиями, прожили в условиях примитивной системы правовых норм племенного и родового строя (общества), почти одновременно в различных районах и на больших территориях возникли высокоразвитые правовые культуры с более совершенным уровнем развития правовой системы. То, что

20

это произошло одновременно, до сих пор остается загадкой истории. Что касается причин, обусловивших такой высокий уровень развития правовой системы, то с некоторой долей уверенности, этот факт все же можно объяснить. Все эти ранние высокоразвитые культуры возникли как раз на тех территориях, которые представляли собой долины рек, обеспечивавшие людям возможность использования речной воды для искусственного орошения земель и тем самым увеличивать производство продуктов питания, что являлось стимулом для создания системы разделения труда и взаимного сотрудничества. Воды Нила, Евфрата, Тигра, Инда, Ганга и Желтого моря служили источником развития сельского хозяйства в долинах этих рек. В этих районах впервые за всю историю существования человечества за тысячелетний период с 4000 до 3000 гг. до нашего летоисчисления возникают государственные образования с правовыми нормами, созданными и охранявшимися центральной государственной властью.

Поскольку данная работа ограничивается лишь некоторыми основными направлениями развития европейского права, то в дальнейшем мы не будем касаться тем, относящихся к индийской и китайской культурам. Что касается развития права таких высокоразвитых культур, как египетская и ближневосточная, то мы, напротив, считаем необходимым все же несколько коснуться этой темы. Развитие этих культур, возможно, сыграло немаловажную роль для европейского права. Правда, вплоть до настоящего времени пока еще никому не удалось с уверенностью доказать факта заимствования греками или римлянами законов, выполненных в виде клинописных текстов у господствовавших на Ближнем Востоке народов: шумеров, хеттов, ассирийцев, вавилонян и других, которые в течение короткого или продолжительного периода создали большие и могущественные государства. О возможном влиянии древнего египетского права на формирование римского права мы знаем мало, но зато совершенно очевидно воздействие на формирование европейского права со стороны Моисеева права, которое сначала через католическую церковь, а позже прежде всего через реформацию, было широко принято протестантскими государствами Нового света.

Формирование раннего египетского и ближневосточного права, однако, представляет собой большой общественный интерес с точки зрения истории права, так как именно эти правовые системы дают нам возможность понять, каким образом более развитые правовые нормы оказались в более древней эпохе развития человеческой культуры.

Культура египетского общества, а вместе с ней и само египетское право, изначально формировались на чувстве страха перед разливами Нила и выносимым его водами живительным илом. Еще до образования египетского царства,

21

которое приблизительно в 3000 г. до н. э. уже представляло собой хорошо организованное государство с централизованной властью, во главе которого стоял верховный правитель (фараон), воспринимавшийся народом как божество, долина Нила уже в течение нескольких ст.олетий, а, может быть, даже, что скорее всего, в течение целых тысячелетий, была обжита людьми. С течением времени люди поняли, что речной ил, ежегодно выносимый водами разливающегося Нила, приносит богатые урожаи и что эти урожаи, если речную воду использовать для искусственного полива земли, можно увеличить в несколько раз. Это потребовало создания широкой сети каналов и оросительных систем. Потребность в строительстве таких оросительных сооружений положила начало дифференцированному разделению труда и формированию более прочной общественной структуры. Необходимость в своевременном и эффективном регулировании и использовании разливов послужила стимулом, с одной стороны, для развития естественных наук и инженерного искусства, а также астрономии, математики и геометрии, с другой - для создания более совершенной юридической техники - этого инженерного искусства общественной жизни, необходимого для правового регулирования общественных отношений в процессе коллективного производства благ для всех членов общества.

Ни сейчас, да и, видимо, никогда в будущем не представится возможность дать полную картину развития египетского права в эпоху, предшествовавшую периоду существования нового государства, т. е. в эпоху до 700 г. до н. э. Те письменные источники, которые сохранились до наших дней в форме папирусных документов и надписей на каменных плитах или памятниках, слишком скудны и фрагментарны. Пока с уверенностью можно сказать лишь одно: египетское право не было примитивным. Наоборот, для общественных отношений той эпохи оно характеризовалось довольно высоким уровнем юридической техники. При знакомстве с известными египетскими правовыми институтами можно обнаружить, что египтяне в ту эпоху уже успели создать большое количество правовых институтов, появившихся в европейском праве Нового света лишь в прединдустриальный период, в области семейного права, имущественного права, а также уголовного и процессуального права. Это тоже легко объяснимое явление. Для каждой более высокой ступени развития общественного порядка необходимо и большее число таких институтов.

Мы, однако, ничего не знаем о том, существовала ли в ту эпоху какая-либо правовая наука, занимавшаяся систематизированием правовых норм. Да в этом и нет, как нам представляется, ничего невероятного. Сохранившиеся до наших дней отдельные правовые источники носят казуистический характер или, другими словами, в них был залозкен еди-

22

ный правовой принцип регулирования того или иного определенного конфликта, либо того или иного административного вопроса. Общая картина неравномерно, скачками развивавшейся правовой культуры Египта, достигшей к 3000 г. до н. э. высокого уровня (но которая затем на несколько тысячелетий застыла на архаичном уровне в смысле прекращения дальнейшего развития юридической техники для формирования абстрактных обобщений, аналитического дифференцирования правовых понятий и систематизации применения правовых норм), свидетельствует о том, что какого-либо принципиального различия между публичным и частным правом в Египте в эту эпоху приведено или установлено не было. Вместе с тем вполне допустимо, что, по крайней мере, к 1500 г. до н. э. уже имелись общие законы в письменной форме. Далее, мы знаем, что в этот период уже имелся богатый набор юридических документов и что правовые действия, для того чтобы они могли обладать законной силой, должны были, как правило, составляться в письменной форме. Следствием этого была привязка судебного процесса к документам. Процесс как таковой, следовательно, не давал представления о правах, существование и следствия которых могли проверяться судом до отправной точки, а только напоминал о тех процессуальных системах, которые позже развились в греческом и римском праве, т. е. юридическая защита того или иного требования (притязания) производилась только в том случае, если существовал определенный тип процесса, в дальнейшем называемый "обвинение", который подходил к данному конфликту.

Между тем, свидетельством приближения египетского права к способности обобщения являлась своеобразная для египтян "Книга мертвых", представлявшая собой руководство, в котором содержалось указание на то, что должен был говорить человек, когда он после своей физической смерти представал перед богом смерти Осирисом для того, чтобы дать ему ответ за свои действия при жизни. На этом воображаемом религиозном судебном процессе умерший мог, например, сказать: "Я не причинил людям страданий".

Особо характерной чертой этого древнего египетского права было то, что его уголовная часть по сравнению с таковой у ассирийцев и вавилонян отличалась поразительной мягкостью и только лишь в весьма ограниченной степени выраженным принципом мести: жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, принципом, который почти сплошь и рядом доминирует в клинописных текстах современного ему ближневосточного права, и то, что женщина в подавляющем большинстве случаев обладала теми же правовыми возможностями, что и мужчина.
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   50


написать администратору сайта