Аа. Теория медиа. Отечественный дискуср. Исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда (проект 171801408)
 Скачать 1 Mb.
|
|
148 (1,5%) 185 (1,5%) 320 (1,8%) 404 (2,3%) 437 Источник РИНЦ, Рисунок 2. Термин «цифровизация» в заголовках и аннотациях статей, 2012 —2016 гг. Теория медиа: отечественный дискурс 2012 2013 2014 2015 2016 5 (0,05%) 14 (0,1%) 12 (0,06%) 8 (0,04%) 15 Источник РИНЦ, Рисунок 3. Термин «дигитализация» в заголовках и аннотациях статей, 2012 —2016 гг. 2012 2013 2014 2015 2016 46 (0,4%) 71 (0,5%) 118 (0,6%) 151 (0,8%) 184 Источник РИНЦ, Рисунок 4. Термин новые медиа» в заголовках и аннотациях статей, 2012 —2016 гг. Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 2012 2013 2014 2015 2016 400 (4,0%) 551 (4,6%) 771 (4,3%) 909 (5,3%) 970 Источник РИНЦ, Рисунок 5. Термин Интернет в заголовках и аннотациях статей, 2012 —2016 гг. 2012 2013 2014 2015 2016 31 (0,3%) 57 (0,4%) 89 (0,5%) 108 (0,6%) 123 Источник РИНЦ, Рисунок 6. Термин «онлайн» в заголовках и аннотациях статей, 2012 —2016 гг. Теория медиа: отечественный дискурс 54 Исходя из вышесказанного можно отметить определенное отставание исследовательского внимания, своего рода тематическое запаздывание российских медиаисследователей по отношению к актуальным индустриальными технологическим процессам, активно развивающимся в отрасли и на рынке труда (Индустрия российских медиа, 2017). Большинство отечественных академических работ, изучающих массовую коммуникацию и журналистику, все еще нацелено на исследование творческих и организационных процессов создания медиатекстов в цифровой среде, что оставляет в стороне как процессы ее развития и трансформации в целом, таки ее природы и особенностей функционирования по сравнению с традиционными СМИ (От теории журналистики к теории медиа, 2019: 98—109). При этом российские ученые уже начинают ставить вопросы о расширении методологии и парадигмальных подходов в связи стем, что изучение онлайн-/цифровых медиа требует интеграции с компьютерными науками, изучением истории и природы технологий, поведенческой экономикой (Бодрунова, 2018). Говоря о классификации теоретических подходов к медиана наш взгляд, полезно прибегнуть к понятию парадигмы, которая трактуется, согласно классической формулировке Т. Куна, как признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений (Кун, 2015: Однако, несмотря на достаточно понятное определение термина парадигма, для многих научных дисциплин выявление его смысла, природы и отличительных характеристик оказывается непростой задачей. Применительно к сфере социальных наук, к которой за рубежом традиционно относят медиаисследования, эта задача оказывается весьма непростой в силу большого разнообразия методологических и объектно-субъектных подходов к данной области. У. Поттер, Р. Купер и М. Дюпань в анализе научных статей в восьми наиболее тиражных англоязычных журналах по коммуникации за период с 1965 по 1989 г. попытались определить основные парадигмы медиаисследований, если они там упоминались или присутствовали в каком-то виде (Potter, Cooper, Dupagne, 1993: 321—327). Изучая предположения медиаис- следователей о наличии парадигм в данной академической области, Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 55 авторы подчеркивали, что в зарубежной англоязычной академической среде отсутствует единодушие так, Лоуэри и ДеФлер (Lowery, DeFleur, 1988), а также Холл (Hall, 1982) выступали сторонниками существования трех последовательных парадигм Крэйг (Craig, 1989) считал, что парадигм три, однако они сосуществуют Гидденс (Giddens, 1989) выделял только одну а Криппендорф (Krippendorf, 1989) и Розенгрен (Rosengren, 1989) вообще не видели ни одной (Там же Несмотря на столь очевидный разброс в оценках предшественников, У. Поттер, Р. Купер и М. Дюпань на основе своего эмпирического исследования предположили, что в зависимости от цели исследования в области изучения медиа можно выделить три парадигмы социальных наук (изучает поведение людей в обществе с целью понять в нем такие конструкции, как ценности, вера, мотивации, намерения, удовлетворения на основе методов эксперимента, опроса, контент-анализа); • критическую (основанную на идеологическом подходе к анализу культуры, индустрии или текстов, поддерживающих эту идеологию объяснительную, или интерпретативную (предполагающую анализ исследователями контекстов — политических, исторических, других, чтобы интерпретировать конкретные события или сообщения массмедиа). Каждая из этих трех парадигм выделяется на основе таких критериев, как фокус, метод и цель, причем цель выступает наиболее значимым, поскольку необходимо понимать, что важнее для исследователя — объяснять, критиковать или интерпретировать (масс)медиа как феномен общественной жизни (Там же Еще водной статье, анализирующей количественное использование упоминание парадигм в зарубежных журналах по массовой коммуникации, наличие трех парадигм рассматривается как устоявшаяся традиция Построение теории — это часть каждой из трех традиций Многие исследователи согласны, что цель теории социальных наук — это предсказание и контроль, цель интерпретативной теории — контек- стуальное объяснение, цель критической теории — освобождение и изменение. При этом одним из ярких Теория медиа: отечественный дискурс 56 результатов исследования стал вывод о том, что в журналах в целом традиции сосуществуют, а в ряде исследований встречаются индикаторы подходов разных парадигмальных традиций. Однако не во всех научных исследованиях встречается выделение парадигм на основе цели исследования. Так, Брайант и Мирон предлагают выделять теории, более широкие парадигмы научного поиска и теоретизации на основе научного происхождения коммуникационных дисциплин (Briant, Miron, 2004: В отечественных теоретических подходах к массовой коммуникации, СМИ, медиа, по мере развития научных исследований области в контексте общественных трансформаций, прогресса информационно- коммуникационных технологий и цифровизации экономической, политической и культурной сферы социума, многие исследователи согласились стем, что в данной научной области доминирует одна парадигма — эмпирико-функционализм, хотя это понятие не всегда называют парадигмой (Назаров, 2003; Назаров, 2010; Бакулев, 2010; Землянова, 2004; Кирия, Новикова, 2017; Дунас, 2017). При этом влиятельные позиции занимают такие традиции анализа, близкие к парадигмам, как политэкономия СМИ и медиа и культурология. В целом они соотносятся стремя упомянутыми выше парадигмами, выявленными в академических текстах. Популярный сегодня в отечественных исследованиях антропологический подход не всеми рассматривается как отдельная парадигма, однако все чаще претендует на то, чтобы стать новой моделью постановки и решения проблем (Дунас, Несомненно, наиболее распространенной и широко признанной стала эмпирико-функционалистская парадигма. Один из выдающихся теоретиков эмпирико-функционализма Д. МакКуйэл считал, что общество не только ожидает от СМИ определенного функционирования во имя общественного интереса и демократии, но зачастую и предписывает им выполнение определенных функций (McQuail, 2005: 161). В России похожего подхода придерживался Е. Прохоров, считавший, что журналистика — это не только профессия и сфера творчества, но и институт общества с набором определенных задачи ролей (Прохоров, 2012). Сегодня к данной парадигме представляется возможным отнести работы известных представителей московской и санкт-петербургской Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 57 научной школы, конечно, с учетом их специфической черты — теоретической нормативности (Корконосенко, 2016; Свитич, 2016). Эмпирико-функционализм предписывает СМИ как социальному институту определенные цели и правила деятельности, при этом движущей силой развития оставался интерес к обществу, прежде всего массовому, и его ключевым институтам, среди которых СМИ рассматривались как один из весьма влиятельных. В современных исследованиях, проводимых в рамках данной парадигмы, значительное внимание обращается и на такие новые процессы, как медиатизация, появление новой элиты, а именно медиакратии, развитие медиацивилизации, рост медиазависимости, и, по нашему мнению, на их результат — появление человека медийного (Медиакратия, 2013; Вартанова, 2009: Среди областей медиаисследований, которые вызывают сегодня несомненный интерес, экономика медиа, структура и бизнес-функцио- нирование медиаиндустрии приобретают особую популярность по ряду причин. Во-первых, политэкономия медиа стала влиятельной научной отраслью, которая с эмпирико-функционализмом, культурологией и антропологией сформировала многоугольник ключевых парадигм медиа- исследований (Дунас, 2011). Авторитет политэкономии СМИ не подвергается сомнению, по количеству основополагающих теоретических работ она сопоставима с эмпирико-функционализмом. От культурной индустрии М. Хоркхаймера и Т. Адорно до критической политэкономии массмедиа» П. Голдинга и Г. Мэрдока, от производства согласия Э. Хермана и Н. Хомского до манипуляторов сознанием Г. Шиллера — список важнейших работ включает в себя настоящие шедевры медиа- исследований. Благодаря критической направленности политэкономия СМИ сформировала значительный блок исследований ив советской теории журналистики именно эта парадигма объединяла работы по теории зарубежных медиа. Из политэкономии СМИ выросло изучение медиа как сферы бизнеса, давшее начало не только теоретическим исследованиям, но и большому числу образовательных программ по медиаэкономике, которые в 1980 гг. открывались в зарубежных и российских университетах. Важным этапом на этом пути стал выход учебника Р. Пикара «Медиаэкономика» (Picard, 1989). Один из новых, нона наш взгляд, вполне релевантных Теория медиа: отечественный дискурс 58 подходов, опирается на индустриальный подход к СМИ/массмедиа как отрасли, производящей единый продукт — содержание (Медиасистема России, 2015). Обоснованность такого подхода связана в значительной степени с задачами образовательного процесса подготовка современного журналиста, других специалистов для редакции обязана учитывать реалии профессии и отрасли, для которой журналисты производят свои тексты. Усиление коммерческой составляющей в деятельности современных российских медиакомпаний и зависимости последних от биз- нес-моделей, трансформация рекламного бизнеса в условиях глобальных кризисных явлений — другие причины, объясняющие важность индустриального подхода к СМИ (Основы медиабизнеса, Культурологическая парадигма не столь очевидно присутствует в ключевых теоретических исследованиях, однако ее влияние в ХХ ввоз- росло, потому что медиа объективно стали неотъемлемой частью культуры их содержанием формируется уровень образования массовой аудитории, они также тиражируют произведения высокой культуры для самого широкого распространения, выступая основным организатором досуга людей (Черных, 2007: Антропологический поворот в гуманитарных науках, очевидный в ХХ в, проявился ив медиаисследованиях. Человек и его существование в антропогенной среде — политике, экономике, культуре — с ранних этапов становления исследований СМИ вызывали значительный интерес ученых. Предметом анализа выступала аудитория, ее поведение, ее восприятие средств массовой информации и медиаэффекты. Сегодня исследователи смещают фокус теоретического анализа с изучения ме- диаинститутов на изучение поведения и медиапотребления массовой аудитории, а также появляющихся в процессе ее фрагментации небольших аудиторных сообществ, отдельных людей, причем вовсе возрастающей степени учитываются их демографические, языковые, этнические, религиозные, индивидуально-психологические характеристики (Дунас, Теоретическое осмысление концепции аудитории становится сейчас важнейшим для медиаисследований межпарадигмальным направлением, которое активно поддерживается (хотя, скорее, на эмпирическом уровне) и индустриальным сообществом. Аудитория СМИ в послед Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 59 ние годы стала весьма значимой движущей силой развития медиасисте- мы, причем она сама благодаря технологической революции активно вовлекается в процессы производства и распространения содержания (Дунас, Вартанов, Кульчицкая, Салихова и др, 2019; Gilmor, Концепция аудитории СМИ традиционно рассматривает читателей/ зрителей/слушателей/пользователей в их многочисленных социальных ипостасях — и как избирателей, и как потребителей, и как отдельных индивидуумов. При этом роли ее были крайне разнообразны — от участника общественной сферы (Habermas, 1991) до собственно продукта медиаиндустрии, производимого медиакомпаниями для дальнейшей продажи рекламодателями (Smythe, 1977; Picard, 1989; Napoli, 2003). В последние годы все чаще встает вопрос об активной аудитории как о самостоятельном субъекте медиапроизводства. Это вызывает новый всплеск теоретических размышлений и медиаантропологов, и политологов СМИ, и медиаэкономистов, поскольку усложнение природы аудитории напрямую связано и с существованием человека в современной социокультурной среде, и с функционированием гражданской сферы, и с эффективностью медиабизнеса. В этом контексте актуализация теоретического знания, ясность формулировок и четкость концепций становятся не абстрактной задачей оторванного от жизни академического сообщества, но ключевым вопросом развития медиаотрасли и высшего образования по направлениям Журналистика, Реклама и связи с общественностью, «Медиакоммуникации». К настоящему моменту очевидно, что единого теоретического определения медиа еще не сложилось, а имеющиеся различные теоретические подходы к нему не получили операционального измерения. Возможно, это никогда и не произойдет, поскольку медиане- сомненно, остаются многоаспектными комплексным феноменом, не только имеющимим сложную и противоречивую природу, но и постоянно расширяющимся, развивающимся технологически, социально и культурно, производящим многочисленные и разнородные эффекты (Qvortrop, 2006; Bodrunova, Однако, несмотря на наличие многих универсальных и распространенных в разных национальных контекстах характеристик, медиа существуют в конкретных условиях реальных социумов национальных Теория медиа: отечественный дискурс 60 государств. И даже в условиях глобализации медиа отличаются национальной спецификой, при этом сохраняя, конечно, и общие универсальные черты. В силу сложности, многоаспектности самого объекта исследования — средств массовой информации (массмедиа), а также в силу многочисленности реализуемых ими в обществе функций, очевидно, что единого, жестко фиксированного и разделяемого всеми школами медиаисследований определения дать не получится. А это значит, что мнения и теоретиков, и практиков о том, что происходит в медиа, будут расходиться. Очевидно, что в современном обществе невозможно рассматривать объекты социально-гуманитарных наук вне общественного контекста, даже если на первый взгляд они выглядят несвязанными с социумом. Культура, язык, искусство, человек и сообщества людей — все эти и многие другие объекты областей современного гуманитарного знания тесно связаны с социальными процессами и сами активно влияют на них. Исходя из философских подходов и теоретических определений, напомним, что медиа мы рассматриваем как социальное пространство (интегральная политическая среда, отрасль экономики, технологическая инфраструктура, субпро- странство культуры, символическая система социальные институты и структуры, выполняющие общественные функции, хотя и не всегда имеющие формальные общественные обязательства, находящиеся в общественной собственности социальные процессы в национальном и глобальном пространстве, включающие массовую, групповую и индивидуальную коммуникацию, производство и распространение информационных потоков, комбинацию различных форм медиарегулиро- вания в контексте национальных и глобальных практик. Следует, конечно, подчеркнуть и многоаспектность понятия «ме- диа», в котором необходимо выделить в качестве составных элементов институты, действующие лица, процессы (технологического) опосредования информации/текстов разной природы и масштаба технологии передачи, каналы и систему дистрибуции, контент, аудиторию, технологические платформы Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 61 В силу широты явления и отсутствия согласованного определения термина «медиа» для исследователей оказывается крайне важным найти эмпирические подтверждения его теоретического смысла, трансформировать весьма абстрактное понятие «медиа» в конкретные индикаторы, явления, модели. Интуитивно понятный, термин все еще определяется и как совокупность средств коммуникации, и как пространство, и как среда, и как система (Манович, 2017; Бузин, 2012; Жилавская, 2011). В стремлении сузить и сделать более четким предмет исследования, как отмечает Н. Кириллова (2011: 8), исследователи, представляющие различные школы и направления, используют термин «медиа» в качестве составной части для более конкретного объектно-пред- метного поля, выделяемого по самым разным основаниям медиаре- альность, медиаполитика, медиаэкономика, медиамаркетинг, медиа- менеджмент, медиакультура, медиаобразование (Вартанова, 2003; Рашкофф, 2003; Кириллова, 2006; Винтерхофф-Шпурк, 2007; Гуревич, Иваницкий, Назаров, Щепилова, 2007; Фатеева, 2007; Дзялошинский, 2015; Кириллова, 2015; Вырковский, 2016; Ульбашев, 2017). Особое место сегодня занимают работы, концептуализирующие понятие медиа- коммуникации как новую технологическую среду, в которой существуют старые и новые медиа, контент, смыслы (Луман, 2005; Watson, Таким образом, несмотря на некоторую смысловую разницу в обозначаемых предметных полях, а именно средства массовой информации, «массмедиа», массовая коммуникация, «медиа», представляется возможным проследить тесную сопряженность этих терминов (Медиасистема России, 2015: 6—7). И хотя разница объектов изучения очевидна, их сущностные ядра во многом пересекаются, и, на наш взгляд, это подразумевает, что отечественные и зарубежные медиаис- следования объединяют общие теоретические подходы как к упомянутым предметным областям, таки к объектному полю в целом. При этом очевидно, что существуют очевидные силы национального влияния — экономическое и геополитическое положение страны, язык аудитории, законодательство, система распространения, зависящая от уровня технологического развития, политические и культурные традиции, что заставляет нас уходить от универсализации медиа. Таким образом, при формулировании национальной теории медиа значимы Теория медиа: отечественный дискурс 62 ми критериями будут географический, геополитический, демографический, культурно-этнический, экономический, технологический, культур- но-институциональный и законодательный. Более того, мы полагаем, что возможно посчитать количественные соотношения этих критериев в разных медиасистемах, которые потом можно трансформировать в теоретические концепции, во взаимосвязь общей теории медиа и их национальной модели. Даже исторические пути изучения журналистики, массовых коммуникаций, медиа в разных странах — и сточки зрения цели исследования, и сточки зрения методологии, и сточки зрения объектно-предметного поля — в разных странах различны. Это отмечат и С. Вайсборд в своей монографии, анализирующей постдисциплинар- ность коммуникационных науки их растущую фрагментированность и специализированность: Научная. — Е.В.] область коммуникации развивалась различно в течение веков и на пространстве разных стран Она была встроена в различные интеллектуальные траектории и исторические контексты социальных и гуманитарных наук. Эта область на Западе отличается не только теоретическими методологическим плюрализмом она также состоит из разных аналитических областей изучения — массовой коммуникации, медиаиндустрии, медиапрофес- сии, межличностной и медиатизированной коммуникации, исследования информации и культуры, семиотики Изучение коммуникаций в остальных регионах мира выросло из совершенно разных политических, экономических, социокультурных и академических обстоятельств Сегодня, несмотря на академическую глобализацию, очень важно иметь это ввиду Конечно, не следует исключать неких общих, основанных на единых сущностных компонентах элементов общей теории медиа. Однако у этих компонентов будет разный вес в разных национальных контек- стах. Например, принцип свободы слова — общий универсальный структурный компонент теории медиа, однако его веси даже смысл враз- личных политических контекстах будет различаться. Опираясь на основные положения теоретической дискуссии оме- диа, можно заключить, что несмотря на крайне широкое содержание и несфокусированность термина «медиа», он понимается и как совокупность средств и содержания технологически опосредованной ком Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 63 муникации, и как социальное пространство, создаваемое в процессе и результате этой коммуникации, и как технологическая среда, в которой присутствуют содержание, сервисы и пользователи (потребители, и как социальная и индустриально-технологическая система, находящаяся под воздействием различных типов регулирования. Однако и эти понятия также нуждаются в конкретизации, выборе рамок эмпирического анализа, критериев и индикаторов, поэтому, сточки зрения понимания эмпирического наполнения медиа, они также остаются довольно расплывчатыми. 1.5. Теоретические аспекты взаимодействия медиатехнологий и общества На новом этапе развития технологических основ общества, вследствие цифровизации различных сторон общественной жизни, по мнению многих ученых, серьезно меняются принципы промышленного производства, общественной и индивидуальной коммуникации (Уэбстер, 2004; Шваб, 2017; Кастельс, 2016). У исследователей медиа — вне зависимости от их национальной принадлежности и приверженности каким-либо научным школам — появляется возможность исследовать одни и те же, актуальные и значимые для всех научные проблемы, используя различные теоретические подходы и академические традиции (Waisbord, 2019; Fuchs, Стремительное развитие Интернета и цифровых медиа актуализировало необходимость формулирования теоретических вопросов для дальнейшего изучения новых явлений и процессов в медиасистемах всех стран (Graham, 1999) — и потому, что последствия многих процессов в национальных контекстах одинаковы, и потому, что сходные процессы приводят к совершенно противоположным результатам враз- ных государствах (Trappel (ed.), 2019). Достаточно, к примеру, вспомнить, что появление и прогресс Интернета в разных странах мира не только происходили в различных формах и с различной скоростью, определявшихся уровнем их экономического и технологического развития (Национальные модели, 2004), но и сформировали различные Теория медиа: отечественный дискурс 64 исследовательские школы, приоритеты и направления академического анализа. Они варьировались от междисциплинарного понятия информационного общества как нового уровня социального развития стран богатого Севера — ЕС, США (Уэбстер, 2004; Castells, Himanen, 2001; Servaes, Carpentier (eds.), 2006) до концепции цифрового неравенства, ставшей особенно популярной в странах бедного Юга — Латинской Америки, Азии, Африки, Восточной Европы (Ragnedda, Muschert (eds.), Оба исследовательских приоритета вошли в отечественный академический медиадискурс уже с 1990 гг. Причем если концепция информационного общества привлекла как общетеоретический (Мелюхин, 1999), таки национально детерминированный интерес (Вартанова, 1999; Национальные модели, 2004), то вопросы цифрового неравенства сконцентрировались преимущественно в российской исследовательской среде. Изучение этой проблемы приобрело подлинно междисциплинарный характер, объединив подходы социологов, экономистов, политологов и медиаисследователей — как российских, таки зарубежных (Делицын, 2006; Быков, Халл, 2011; Бродовская, Шумилова, 2013; Deviatko, 2013; Кузнецов, Маркова, 2014; Асочаков, 2015; Жеребин, Махрова, 2015; Волченко, 2016; Смирнова, В последнее десятилетие в отечественной исследовательской среде определяются новые концептуальные подходы к вопросам доступа к цифровой информации, к цифровому неравенству, к пониманию новых моделей потребления медиа, зависящих от цифровых навыков и цифрового капитала пользователей, выходящих на новый уровень обобщения и отталкивающихся от конкретных эмпирических исследований (Вартанов, Гуреева, Дунас, Ткачева, 2016; Вьюгина, 2017; Толоконникова, Черевко, 2016; Дунас, Кульчицкая, Вартанов, Салихова и др, 2019; Гладкова, Гарифуллин, Раггнеда, В настоящее время Россия входит в число тех стран, которые лидируют в глобальном продвижении по пути цифровизации (О Стратегии развития информационного общества в РФ на 2017—2030 гг.). Это демонстрирует в том числе и растущее влияние цифровых медиана повседневную жизнь россиян. К концу 2019 г. практически все население страны получило доступ к цифровому телевидению 20 федеральных Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 65 каналов в цифре доступны абсолютному большинству россиян вне зависимости от места их проживания. Почти 80% россиян имеют доступ к Интернету, большинство жителей крупных городов активно используют несколько мобильных устройств, зарегистрированы в нескольких социальных сетях. Среди подростков, проживающих в городах-милли- онниках, доступ к цифровым медиа посредством мобильных устройств практически универсален. В современных медиаисследованиях все шире распространяется представление о том, что развитие информационно-коммуникаци- онных технологий стимулирует прежде всего развитие медиабизнеса (De Prato, Sanz, Simon (eds.), 2014; Flew, 2014; K üng, Picard, Towse (eds.), 2008; Lee, Jin, 2018). Такой подход отчасти продолжает логику школы технологического детерминизма, школы Маклюэна, которая выделяла медиатехнологии в качестве самостоятельного фактора социального развития. В этом контексте часто рассматриваются современные практики медиасистемы, в которых под влиянием процесса оцифровки сбора, создания, распространения и хранения медиаконтента и нарастания влияния цифровизации на социальные практики (Negroponte, 1999) заметно меняются и аналоговые медиа, и традиционная журналистика, становясь конвергентными, мультимедийными, формируя новые инструменты работы с цифровой информацией и аудиторией (Fenton, 2009; Медиасистема России, 2015; Nienstedt, Russ-Mohl, Wilczek (eds.), 2013; Pavlik, McIntosh, Одновременно не теряет актуальности и другой, более устоявшийся в медиаисследованиях подход, восходящий к политэкономической парадигме. В нем развитие медиа, в том числе и технологическое, отражает прежде всего основные тенденции общественного развития, что, в свою очередь, и детерминирует использование обществом технологий (Williams, 1975). Общественное производство и практики преобразуют не столько технологии, сколько само общество и его различные влиятельные институты (бизнес, образование, наука, армия, которые создают и поддерживают технологические инновации, начинают их применять, отвечая на возникающие социальные потребности (Fuchs, 2017, 2019). Теория медиа: отечественный дискурс 66 Однако вне зависимости оттого, какой подход применяют медиа- исследователи, обратное влияние технологий медиана общество и его практики сомнению не подвергается (Lidgrenn, 2017; Athique, 2013; Plantin, Punathambekar, 2019). Исследователи утверждают, что процессы, стимулированные одновременно развитием общественного запроса и технологий, начинают преобразовывать облик социума. Широко распространенное понятие прорывных/подрывных/разрушительных технологий (от англ. disruptive technologies) (Christensen, 1997), используемое в бизнесе и инноватике, как ив медиаисследованиях, еще раз подчеркивает значимость ИКТ для понимания стратегий общественного развития. Так случилось, к примеру, на рубеже ХХ—ХХI столетий, когда концепция информационного общества завладела умами ученых, предпринимателей, политиков, общества в целом (Быховский, 2012; Кастельс, 2000; Уэбстер, 2004). Показательно в связи с этим, сколь много новых терминов и концепций, связанных с цифрой и телекоммуникациями, вошло в 1980—1990 гг. в научный и публичный оборот информационное общество, цифровая экономика, концепции которой сейчас довольно широко используются в разных странах, электронная и/или цифровая демократия, электронное правительство, цифровые выборы, информационное богатство, цифровое неравенство или цифровой раскол, цифровое поколение (Землянова, Сегодня медиа, несомненно, являются тем институтом, тем общественным пространством, который вобрал в себя множество изменений, порожденных цифровизацией экономики и общественной жизни. Более того, перемены в самих СМИ, отраженные в новом тезаурусе ме- диаисследований (Дунас, 2011), обозначили вектор более масштабных социальных изменений, принеся новый понятийный аппарат в дискурс экономических, политических, юридических, социологических наук (Couldry, Это позволяет сделать вывод информационно-коммуникацион- ные, даже, точнее, медиатехнологии, развитие которых стимулирует развитие современных СМИ, медиасистемы, медиаиндустрии, те самые цифровые медиатехнологии, которые сегодня угрожают существованию прессы в ее традиционном, бумажном виде и порождают гибридиза- Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 67 цию телевидения и Интернета, тем самым усложняя существование традиционного телевидения, — они же и есть драйверы развития цифровой экономики, цифровой политики и цифровой культуры (Доктор, 2013; Как новые медиа изменили журналистику, 2016; Dickey, 2016; Miroshnichenko, Важным индикатором и востребованности медиа обществом, и той значительной роли, которую они играют в жизни современного общества, становится и объем времени, которое современный человек проводит сегодня с медиа. Традиционные форматы медиапотребления предполагали, что чтение газет, прослушивание радио и телепросмотр были встроены в повседневные практики в соответствии с жизненными циклами и формами трудовой занятости людей. Так, газеты традиционно читали (после того, каких получали по подписке или покупали в киосках) в транспорте вовремя вождения автомобиля, по дороге с работы и на работу слушали радио, вечером после работы смотрели телевизор (Вартанова, 2003: Естественно, что в разных странах была своя национальная специфика. Например, жители США традиционно больше западноевропейцев смотрели телевидение в 1990 гг. средний американец смотрел телевизор примерно 4,5 ч в сутки, притом что чтению газет отводилось в среднем 28 мин. Известно и то, что американские родители, поданным измерений, проводившихся в тоже десятилетие, разговаривали со своими детьми 20—25 мин. вдень, что подтверждает доминирование ме- диапотребления в бюджете свободного времени. В странах Западной Европы просмотру телевидения уделялось чуть меньше времени, в регионе больше читали газеты и слушали радио, нов целом бюджет медийного времени примерно достигал 4—4,5 часов (Eastman, Ferguson, В настоящее время — в конце 2010 гг. — средний американец проводит с медиа около 11 ч в сутки (Энциклопедия мировой индустрии СМИ, 2019: 331-360). Россияне, согласно результатам социологических опросов, — меньше, 9,5 ч в сутки (Телевидение в России в 2017 году, 2018). Очевидно, что наша жизнь становится все более медиатизированной, причем это касается разных поколений. Во многих странах мира доступ к Интернету, цифровыми мобильным медиа расширяется, охватывая и разные возрастные группы, и различные социаль- Теория медиа: отечественный дискурс 68 ные страты. Достаточно вспомнить, что в России вначале г. доступ к Интернету имели 80% населения, а ежедневно в сеть выходили более (ВЦИОМ. Аналитический обзор. Социологи отмечают, что, несмотря на активное использование цифровых медиа молодыми людьми, возрастной состав интернет-аудитории в России довольно разнообразный, а взрослые россияне отлети старше (28 659 тыс. мужчин и женщин) составляют значительную ее часть (87 472 тыс. россиян в возрасте 12+) (Энциклопедия мировой индустрии СМИ, 2019: Современную молодежь многие исследования теоретиков и практиков медиаиндустрии фиксируют как цифровую. В связи с этим широко используются термины цифровые аборигены (англ. digital natives) (Prensky, 2001), цифровые дети (Зинченко, Матвеева, Карабанова, Пристанская и др, 2016; Цифровая компетентность подростков и родителей, цифровая молодежь (Солдатова, Нестик, Рассказова, Зотова, 2013; Subrahmanyam, Smahel, Молодые люди заметно отличаются от своих родителей по формами инструментам медиапотребления, что имеет в основании разные уровни медиаобразования и инструменты познания, различные жизненные ценности и стили жизни (Аникина, Ермошкина, Искаков, Кобзев и др, 2016; Фролова, Образцова, 2017). Конечно, было бы некорректно утверждать, что сегодня общество социально стратифицируется по новым принципам, связанным с медиапользованием и ме- диаграмотностью, однако очевидно, что принципы классового деления К. Маркса, опирающиеся на такое основание, как отношение человека к собственности на средства производства, или сформулированные М. Вебером профессионально-статусные основания разделения общества на группы нуждаются в уточнении, развитии с использованием актуальных концепций. Среди них следует упомянуть концепцию культурного капитала, формируемого ценностными ориентациями, основанными на этнической и конфессиональной принадлежности, образовании, стиле жизни, а также возможности доступа к нему в контексте материального и нематериального положения человека (Бурдье, 2002). Не менее актуальна и концепция процесса медиатизации, которая признает, что медиа Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 69 ушли от роли посредника или социального коммуникатора, традиционно предписываемой им нормативной теорией, и стали полноценными самостоятельным институтом современного общества (Гуреева, 2017, 2018; Lundby (ed.), 2009; Hepp, 2009; Couldry, Hepp, 2013, Из двух последних понятий — культурного капитала и процесса медиатизации вытекает и современное понимание процесса медиапо- требления как системы индивидуальных и общественных практик по взаимодействию с медиа, все активнее воздействующих на социальное поведение людей. Представление о человеке медийном, хотя еще и не имеющее строгого научного обоснования, показывает укрепляющуюся зависимость между доступом к медиа, потреблением, связанным с ним распространением и даже производством медиаконтента, медийно опосредованным коммуникационным поведением и социальным статусом современного человека (Вартанова, 2009; Человек медийный, 2015). К тому же некоторые исследователи уже высказывали мнение о том, что доминирование печатных СМИ, традиционного вещания или социальных сетей в медиапотреблении все больше разделяет поведенческие коллективные или индивидуальные) паттерны различных аудиторных групп (Толоконникова, Черевко, Среди медиаисследователей в последние годы начал обсуждаться вопрос, можно ли сегодня на основе отношения к (масс)медиа выделить в обществе различные группы И хотя чаще всего ответ на него формулируется отрицательный, поскольку четких социологических оснований для выделения такого рода нет, подобный метафорический подход уже находит своих сторонников. Например, в процессе анализа отношений СМИ и избирательного процесса в России в середине 1990 гг. некоторые авторы уже попытались связать политические пристрастия избирателей с формами их медиапотребления, с доверием или недоверием федеральным телеканалам (Система средств массовой информации России, 2003). С увеличением проникновения Интернета метафора партии телевидения породила и представление о противостоящей ей партии — партии Интернета (Vartanova, 2012). И хотя исследователи в области общественно-политических наук не соглашаются с корректностью такого подхода, взгляд на то, что в России 2010 гг. использование Теория медиа: отечественный дискурс 70 различных медиа аудиторией в значительной степени детерминирова- лось не только социальным классом, но и доступом к определенным медиатехнологиям, имеет под собой определенные основания. В исследованиях СМИ в целом признана связь между социальным положением человека и его медиапотреблением, и даже в более широком смысле его информационными запросами, особенно в сфере общественно значимого контента и развлечения (Свитич, 2018; Napoli, 2003; Bourdon, M éadel, 2014). Качественная и массовая пресса, общественное и коммерческое телевидение, новостная аналитика и развлечение наличие этих сегментов в медиасистеме и контенте СМИ и есть ответ на разные аудиторные запросы и даже на разные аудиторные потребности (Багдикян, 1987; Шиллер, 1980). Как показывает опыт последних десятилетий, новые ИКТ не решают проблему корреляции доступа к новым медиа и материального положения людей, а только ее усугубляют (Sparks, 2013). Принципиально не меняется и соотношение социальной принадлежности и политической активности, вовле- ченности в электоральный процесс и уровня образования, влияющего на критическое мышление аудитории (Fuchs, Все больше исследований показывают, что поколенческие ценности могут отличаться утех, кто является основными зрителями телеканалов аудитория 55+, и у молодых людей. Есть разница между поколениями и сточки зрения выбора медийного контента, и сточки зрения активности потребления (молодые люди представляют более фрагментированную аудиторию с активным выбором, с высоким уровнем цифровой грамотности. И конечно, вовсе более цифровом обществе возникают и новые напряженности, и новые неравенства между людьми разных возрастов, определяемых разными медийными культурами поколений (Цифровая компетентность подростков и родителей, 2013). В этом контексте чрезвычайно важным становится изучение цифрового разрыва (digital divide) как новой формы социального неравенства. Поданным метаанализа, проведенного канадским исследователем Б. Ачарья (Acharya, 2017: 46), к концу XX в. насчитывалось более 14 тыс. академических статей, посвященных этой теме. Изучение ее тесно связано с представлениями о новых формах социального не Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 71 равенства, возникающих в условиях становления информационного общества. Первоначально под информационной бедностью (термин появился в 1970 гг.) подразумевался ограниченный доступ первых пользователей к информационно-коммуникационным технологиям — компьютерами связывавшим их телекоммуникационным сетям (Compaine, 2001). Неоднородность уровня доступа к технологиями развития медиа- коммуникационной инфраструктуры приводили к неравным возможностям получения аудиторией информации. Этот подход был положен в основу работ, которые были написаны на первом этапе исследований цифрового неравенства и выполнены в основном в рамках политэко- номической парадигмы (Van Dijk, 2012, 2013). По мнению П. Норрис (Norris, 2001: 13), ИКТ стали своего рода ящиком Пандоры», порождающим новые неравенства во власти и доступе к экономическим ресурсами усиливающим различия между информационно богатыми и бедными людьми, включенными в процесс технологического развития и исключенными из него, лидерами и отстающими. С течением времени концепция цифрового неравенства углублялась, переставая фокусироваться исключительно на проблеме доступа к устройствами инфраструктуре. Исследователи обращали внимание на возникновение нескольких цифровых разрывов и подчеркивали, что неправильно рассматривать проблему одномерно — только как различие между людьми в технологическим доступе, ведь цифровое неравенство приводит к различиям в образовании, знаниях, стиле жизни и траекториях человеческого существования в целом (Compaine, 2001; Robinson, е, Ono et al., 2015: 570). Концепция цифрового неравенства стала предметом междисциплинарного изучения, включающего такие области знаний, как социология, политология, экономика, антропология и, конечно, медиаисследования (Compaine, Расширение междисциплинарного интереса и подхода к проблеме цифрового неравенства ознаменовало начало второго этапа исследования этой проблемы, когда стало складываться понимание цифрового неравенства как многомерного явления, охватывающего различные аспекты социальных расколов и исключений людей из цифровой среды. Ученые противопоставили циф- Теория медиа: отечественный дискурс 72 ровое неравенство цифровому равенству, рассматривая последнее как условие для будущего устойчивого развития общества, групп и отдельных лиц (Castells, 1996). Исследователи поставили вопрос о формировании и реализации медиаполитики, направленной на преодоление существующего цифрового неравенства и достижение цифрового равенства на технологическом, экономическом и пользовательском уровне. Тогда же стало очевидно, что технологические трудности детерминированы не только технологическими и экономическими, но и социально-культурны- ми факторами и даже историческим прошлым общества (Park, 2017: Дальнейшее проникновение Интернета в разных странах наряду с ростом объемов производства профессионального и пользовательского цифрового контента, эволюцией технических средств стимулировало дальнейшие процессы социального развития, в основе которых лежали качественно новые характеристики ИКТ и цифровых медиа (Flew, 2008). Исследователи обратили особое внимание на изучение медиапроизводства, подчеркивая, что цифровая революция меняет принципы производства и распределения товаров и услуга также влияет на общественную сферу и культурную среду. По мнению М. Кастельса (2000), современная политическая и экономическая жизнь в значительной степени зависит от цифровой инфраструктуры, которая, в свою очередь, превратилась в основу цифровой экономики, рынков товаров и услуг, финансов, электронной демократии и сетевого общества. Б. Уэссел, развивая идею М. Кастельса, подчеркивала, что в целях повышения конкурентоспособности на глобальном рынке национальной экономике необходима тесная связь с цифровой инфраструктурой, а также рабочая сила, обладающая достаточными знаниями и навыками работы в цифре (Wessels, 2013: 21). Соответственно, новые требования к человеческому капиталу будут постепенно определять развитие образования, медиаиндустрии, социальное участие и культурные практики в развивающихся цифровых общественных средах. Все это определило направления дальнейших исследований, которые попытались переосмыслить цифровой разрыв, цифровое неравенство и цифровое исключение из общественной жизни как значимую социальную проблему. Цифровой разрыв начал рассматриваться на разных Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 73 уровнях ив различных сферах, таких как государственная, общественная, деловая сфера, личностный уровень, в особенности когда речь шла о развитии технологических навыков на основании личной осведомленности и осознанной мотивации пользователей (Park, 2017: Поведение и опыт людей, как подчеркивали исследователи, перемещаются в цифровой мир, определяя форму, содержание и даже характер общения (Robins, Webster, 1999). Поэтому по мере того, как экономические и социальные связи в обществе становятся все более существенными, технологическая адаптация и грамотность превращаются в один из определяющих факторов человеческого прогресса (Poushter, 2016: Исходя из этого, современное понимание цифрового равенства предполагает личное участие каждого человека в процессе формирования и совершенствования цифровых навыков. Фокус в исследовании цифрового разрыва на втором этапе перемещается на изучение влияния таких факторов, как социальный статус, образование, индивидуальные способности, личная мотивация, на процесс достижения цифровой вовлеченности каждого отдельного человека (Park, 2017). В конце этого этапа возрастает количество исследований, рассматривающих социальные и культурные последствия использования цифровых ИКТ. Медиаисследователи подчеркивают, что в условиях продолжающейся социально-экономической поляризации расширение использования ИКТ только усиливает цифровые разрывы, приводя к обострению социального неравенства во всем мире (Nieminen, 2016; Sparks, Наряду с дискуссией о влиянии цифрового разрыва на социаль- но-экономическую жизнь в академическом сообществе началось активное обсуждение вопросов вовлеченности, полноправного участия в цифровой среде пользователей, на уровне как социальной, таки межличностной коммуникации. Оно сконцентрировалось прежде всего вокруг представления о том, что пользовательские цифровые навыки или их отсутствие играют ключевую роль в достижении людьми различных жизненных целей в образовании, востребованности на рынке труда, предпринимательстве, пользовании медицинскими услугами или культурными продуктами. Адаптированные к цифровой среде и активно участвующие в цифровой общественной жизни граждане получают Теория медиа: отечественный дискурс 74 очевидные преимущества перед теми, кто не обладает цифровыми навыками. Если первый этап изучения цифрового неравенства был сфокусирован на рассмотрении проблемы доступа, то уже на втором этапе развития исследовательской мысли акцент сместился. Внимание стало уделяться вопросам влияния цифрового неравенства на социальную жизнь, причем при изучении использовались методология и инструменты из разных областей исследований и научных школ. Изучение цифрового разрыва выявило корреляцию между доступом к информации, а также к ИКТ и телекоммуникационным сетям, развитостью цифровой инфраструктуры и экономическими достижениями, которые становятся возможными благодаря цифровизации в обществе. В основу новых подходов было положено понимание цифрового неравенства как многомерного процесса, имеющего сложную природу и оказывающего непосредственное влияние на дальнейшее развитие общества. Завершением второго этапа развития исследований цифрового неравенства стало изучение того, как ИКТ выполняют свои общественные функции, предоставляя аудитории необходимую актуальную информацию и обеспечивая функционирование каналов коммуникации, обеспечивая доступ к социально значимому контенту, рассматриваемому как инструмент построения государственности и национальной идентичности (Nieminen, 2016: 21). Таким образом, следуя идее Т. ван Дейка о важности социального участия, комплексный подход к цифровому неравенству приобрел большое значение. Наконец, на третьем этапе исследований цифрового неравенства, который наблюдается в настоящее время, в академическую повестку вошло изучение новых видов неравенств, порожденных цифровизаци- ей, — на уровне различных сообществ, на рынке труда, на мотивацион- ном уровне, а также тех негативных последствий этого процесса, которые начали сказываться на обществе, его группах, отдельных людях. Как результат, среди ученых и законодателей возникло понимание, что государственная политика по предотвращению различных видов цифрового неравенства, основанная на повышении технологического и экономического доступа к инфраструктуре, не всегда сможет обеспечить решение этой проблемы на индивидуальном уровне (Park, 2017: 35). Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 75 Представляется, что академический анализ процессов цифровиза- ции медиа и их влияния на аудиторию становится актуальным для практической деятельности медиапредпринимателей, медиаменеджеров и журналистов, обеспечивающих функционирование медиакомпаний вменяющихся индустриальных условиях, для законодателей, формирующих новые регуляторные меры, и, конечно, для медиаисследова- телей. Можно утверждать, что академическое изучение темы цифро- визации медиа — это ответ на самые актуальные процессы, и медиа- исследователи, исходя из аналитической и прогностической функций науки, обращают на нее значительное внимание в исследовательской повестке. 1.6. Факторы влияния на развитие медиаисследований Формулируя концептуальные основы теории медиа, мы имеем все основания говорить о ее двойственном характере с одной стороны, она имеет универсальный характер, независящий от конкретных условий страны, и, с другой — национальный, связанный с особенностями функционирования медиа в каждой конкретной стране. Следует подчеркнуть, что медиа, обладая рядом общих вненациональных характеристик, проявляют себя только в конкретных условиях конкретных обществ, национальных государств. Даже в условиях глобализации в национальных государствах сохраняются их ключевые институты, структуры и процессы, для них традиционные, профессии, им присущие, и здесь мы имеем ввиду медиасистему, медиаиндустрию, медиарегу- лирование, медиаполитику, журналистику, по-прежнему сохраняющие национальную специфику. То есть актуальность национального контекста при создании теории все еще имеет значение. Пример России в связи с этим неисключителен. Даже сужая понятие «медиа» до одной из тех ключевых концепций в ее теоретическом поле, которые приведены выше, можно увидеть, насколько влиятельными остаются национальные традиции. Российские медиаисследования, несмотря на их тесную связь с глобальным концептуальным аппаратом, Теория медиа: отечественный дискурс 76 существуют в рамках отечественных традиций, отличающихся (от глобальных исследовательских подходов повышенным интересом к теории журналистики и журналистике как профессии, творчеству и социальному институту во всех ее проявлениях, что оставляет в тени многие другие поля исследований массовых коммуникаций и медиа, представленные в зарубежной теории (Свитич, 2000, 2012); • сохранением роли традиционного — гуманитарно-филологи- ческого — подхода к постановке исследовательских проблем, исследовательскому инструментарию и методам их решения От теории журналистики к теории медиа, Как подчеркивает один из наиболее известных отечественных создателей теории журналистики С. Корконосенко: Различия в теоретических взглядах есть результат различий в практическом опыте, который для теоретиков представляет собой объект внимания и предопределяет векторы научного интереса. Эксперты хорошо знают исторически в целом российская журналистика неразрывно связана с литературой и соответственно она развивалась как литературоцентричная деятельность и сточки зрения формы, и сточки зрения профессиональной идеологии. Есть и еще одно авторитетное мнение отечественного теоретика В. Тулупова: Национальное своеобразие отечественной медиатеории связано с национальным своеобразием нашей журналистики, которая, с одной стороны, возникла как государственная подцензурная деятельность, ас другой стороны, получила развитие в эпоху персонального журнализма и художественной публицистики (Тулупов, 2017: В условиях становления цифрового общества и активного развития отечественной системы цифровых медиа возрастает актуальность работы по формулированию теоретических понятий, концепций, адекватных запросам общества в целом, а также индустрии и рынка труда, поскольку все это напрямую отражается на образовании медиа- профессионалов (Современное журналистское образование, 2008). Можно предположить, что в России, как ив других странах, существуют свои движущие силы, заинтересованные в обновлении теории СМИ. Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 77 Во-первых, это образование и наука. Именно в университетах, в высшей школе в нашей стране работают те, кто традиционно занимается изучением журналистики, массовой коммуникации, медиа. Более того, исследования в этих областях никогда не имели чисто академического характера, а были встроены в подготовку журналистов и специалистов для медиаиндустрии, располагаясь на факультетах, отделениях и кафедрах журналистики (От теории журналистики к теории медиа, 2019). Во-вторых, это отечественная медиаиндустрия, которая в последние годы развивается в новом экономическом пространстве, требующем глубокого понимания его специфики (см. далее 2.3). Испытывая потребность к новых кадрах, которые должны работать в условиях цифровых редакций, мультимедийных процессов, мультимедиатизации производства, многоплатформенности распространения, изменения бизнес-модели СМИ и фрагментации цифровых аудиторий, индустрия ждет от исследователей и объяснения специфики текущего момента, и прогноза развития отрасли на среднесрочную и долгосрочную перспективу (Индустрия российских медиа, 2017: 59—61). В-третьих, интерес аудитории к медиа, доступных сегодня абсолютному большинству россиян (Медиасистема России, 2015: 27), потребность в понимании медиа» также становится важным общественным фактором, который влияет на развитие теории. Вопросы понимания аудиторией медиа и, как результат, той реальности, которую они освещают, отражают, даже формируют, той медиатизированной реальности, которую медиа репрезентуют, а также соотнесение этих реальностей, приобретает значимый общественный смысл. При этом важно отметить, что отсутствие общего — терминологического и концептуального языка в общественных дискуссиях о медиа, занимающих довольно значительное место в социальной жизни, может рассматриваться как следствие актуализировавшихся сегодня противоречий между наукой, индустрией и образованием. Уточняя, можно сказать, что это противоречие между фундаментальной теорией, индустрией с ее реальной практикой, детерминированной коммерческими мотивами, технологическими вызовами производства, меняющимся регулированием и при этом опирающейся на свой блок прикладной, инструментальной эмпирики и аналитики, и высшим профессиональ- Теория медиа: отечественный дискурс 78 ным образованием, легитимность которого необходимо подтверждать на каждом этапе технологического развития медиа (Vartanova, Lukina, 2014). Такого рода противоречия, конечно, существует везде (во всех странах и профессиональных областях) и всегда (с момента становления промышленного производства и зарождения высшего образования. Непосредственной причиной идущих с 1990 гг. дискуссий о СМИ в российском обществе стал увеличивающийся разрыв теоретических представлений о медиа в академической и образовательной среде, с одной стороны, и реального функционирования медиа как индустрии, рынка труда, сферы профессиональной деятельности — с другой. Однако эти же дискуссии свидетельствуют и о попытках консолидации усилий российских медиаисследователей по созданию общих подходов, формированию идентичности отечественных исследований медиа. Для достижения этой цели несколько лет назад была создана единая общероссийская дискуссионная площадка — НАММИ, Национальная ассоциация исследователей массмедиа. Тем не менее необходимость объединения усилий ощутима и до настоящего времени, поскольку отечественные медиаисследования все еще лишены внутреннего сущностного единства и общей идентичности (Дунас, 2016). Это, конечно, напрямую связано с непростым историческим путем их трансформации. Если в 1990 гг. естественным был процесс практически тотального отказа от советских научных парадигм, достаточно механистической замены их на самые популярные зарубежные парадигмы, а в 2000 гг. стал вопрос об адаптации и принятии зарубежного опыта, то сегодня очевидна потребность в своего рода отстройке от заимствований и более четком формулировании основ актуальной отечественной теории медиа (От теории журналистики к теории медиа, 2019: 16—36). Конечно, будет ошибочным отбросить богатейший опыт 1990— 2000 гг., когда российскую медиатеорию заполонили не использовавшиеся и даже неизвестные прежде в России зарубежные медиатерми- ны и медиаконцепции, но все же сегодня требуется взвешенное, критическое и одновременно инновационное отношение к актуализации, Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 79 обновлению и дальнейшему развитию теории медиа с ее значительным пластом заимствований. Для этого у российских медиаисследователей есть все основания. Проводя аналогию с известной концепцией общественного телевидения Голландии, которая предполагает опору на четыре колонны, представляющие основные группы и культуры нидерландского общества (Гладкова, 2015), можно предложить выстроить идентичность российских исследований медиа с опорой тоже на четыре, но уже свои колонны. Первая колонна — это исследования московских ученых. Москва, федеральный центр и столица, исторически аккумулировала интеллектуальные ресурсы св. С момента создания Московского университета в 1755 г. возникли условия для становления отечественной фундаментальной науки. Роль М. Ломоносова, основателя Московского университета и выдающегося российского ученого-энциклопедиста, заложившего основы российского гуманитарного знания и теоретического фундамента журналистской и редакторской этики, следует подчеркнуть особо (Ломоносов, 2011). В своей блестящей и сохраняющей злободневность статье Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенное для поддержания свободы философии, он не только выступил против свободы злоупотребления информацией, которое препятствует поиску истины, но и сформулировал семь ключевых принципов журналистской этики, своего рода семь правил поведения журналистов в их отношениях с аудиторией и обществом (Ломоносов, 1986: Московская школа исследований СМИ — конечно, самая известная в России и даже за рубежом. Это исторически связано с лидерством факультета журналистики МГУ имени МВ. Ломоносова в международной академической среде ив общероссийском образовательном процессе, поскольку формирование образовательных стандартов для специальностей медиарынка предполагало значительную опору на актуальные теоретические исследования. Сегодня московская школа исследований СМИ значительно расширилась за счет возникновения новых центров журналистского и медиаобразования, что только придало ей особую весомость. Вторая колонна — это ученые России, представляющие региональные научные школы исследования СМИ. Они, безусловно, крайне важны Теория медиа: отечественный дискурс 80 с точки зрения оригинального подхода к социокультурным особенностям журналистики, региональных рынков. Уникальное место в российском пространстве медиаисследований занимает санкт-петербургская школа, выросшая из академической среды факультета журналистики Ленинградского государственного университета. В силу фундаментальной теоретической нормативности, а также российской актуализации новейших теоретических концепций цифровых медиакоммуни- каций она, несомненно, сохранила свое общенациональное значение (Корконосенко, 2010). Обращение к работам наших коллег, представляющих многочисленные школы медиаисследований отечественного научного пространства, необходимо и для понимания разнообразия и оригинальности подходов, и для выявления общего знаменателя в российских исследованиях медиа (Чернов, 2013). Третья колонна — это активно растущий сегодня медиабизнес, индустрия, рынок труда. Академическая среда не может производить новое знание, не опираясь на эмпирические данные, индустриальную реальность, существующие в редакциях, профессиональных и корпоративных журналистских сообществах. Фундаментальная наука неспособна концептуализировать и теоретизировать реальность без опоры на богатейшие массивы эмпирических знаний, созданные индустриальными аналитиками, корпоративными исследовательскими структурами, социологическими службами, медиаизмерителями. А ведь они уже находят отражение в отчетах, докладах, сборниках статей и коллективных монографиях. Достаточно упомянуть в связи с этим индустриальные доклады о состоянии периодической печати, телевидения, радио, Интернета, издательской индустрии, которые выходят при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (Телевидение в России в 2018 году, 2019; Радиовещание в России в 2018 году, 2019; Российская периодическая печать в 2018 году, 2019; Книжный рынок России в 2018 году, 2019; Телевидение в России в 2015 году, 2016; Интернет в России в 2018 году, 2019 и др. Или серию Российский рекламный ежегодник, выпускаемую АКАР, а также серию Теория и практика медиарекламных исследований АЦВИ (2011, 2012). Не всегда такого рода издания создаются в процессе сугубо теоретического ис- Теоретическое изучение медиа как междисциплинарной области 81 следования, однако высококачественная аналитика медиаиндустрии, которую они представляют, создает прекрасную основу для дальнейшей теоретической работы. И наконец, четвертая колонна — это зарубежные исследования СМИ и журналистики. Долгое время (в советский период) отечественные исследования СМИ противопоставляли себя зарубежным. После 1991 г. наступил период активного их использования на основе полного приятия концепций и методик. Именно благодаря этому процессу отечественные медиаисследования смогли обогатиться работами, написанными нашими зарубежными коллегами, анаша академическая школа приобрела известность в глобальном академическом пространстве гг. поставили в фокус внимания два новых явления. Во-первых, в условиях научной и культурной глобализации стало понятно, что национальная специфика присутствует практически во всех национальных медиаконтекстах, и потому потребность даже не в адаптации, а в национальном переосмыслении глобальных теоретических концепций требуется везде. Во-вторых, в самой зарубежной медиатеории наступил период заметных изменений, обновления, поиска адекватных научных ответов на цифровые трансформации медиа (Fenton, 2009). Следовательно, и перед российскими исследователями встает необходимость включиться вместе с зарубежными коллегами в глобальный процесс критического переосмысления научного тезауруса, концепций и теорий медиа. На эти четыре колонны, на наш взгляд, и должна опираться сегодня отечественная медиатеория, находящаяся на очень непростом, но очень интересном этапе ферментации, по выражению финского ученого К. Норденстренга (Nordenstreng, 2004), или поиска идентичности, по выражению российского исследователя Д. Дунаса (2016). Расширяя дискуссию о природе и принципах деятельности медиа, ее стоит выносить заграницы академического сообщества и вместе с общественностью обсуждать концептуально-терминологический аппарат медиа — того социального института, понимание которого важно сегодня российскому обществу в целом. И сегодня же пора начинать совместную работу с профессионалами медиаиндустрии, государствен- Теория медиа: отечественный дискурс ными институтами и регуляторами, образовательной средой по уточнению терминов, концепций и особенностей функционирования отечественных СМИ. Заключая, следует подчеркнуть теория медиа в разных исследовательских контекстах и школах характеризуется наличием единых сущностных и структурных компонентов, но все же, учитывая национальную специфику медиа, различается повесу и значению концепций, терминов, индикаторов. И даже если мы договоримся о каком-либо общем определении медиа, то это будет, скорее всего, фундаментальное описание, в то время как операциональное определение будет встроено в эмпирический контекст, что свяжет его с практиками конкретных стран или глобальной среды. Отечественное академическое сообщество сегодня стремится к своевременному осмыслению меняющихся тенденций во всех сферах общественной жизни, определяемых медиа. Особую сложность теоретическому познанию придает переход медиа в цифровое пространство, влияющий на их социальную природу, динамику индустриального развития, трансформацию их институционального статуса, изменение законодательного и этического регулирования. Стремление к конвенциональному пониманию смыслового наполнения термина «медиа» должно заполнить теоретические пробелы в научном знании, что приведет к актуализации образовательных программ по подготовке медиа- специалистов, разграничить регулирование журналистики, массовой коммуникации, медиа и технологических платформ на законодательном уровне. А также способствовать созданию оптимальных условий функционирования медиасистемы и ее ключевого компонента — медиаин- дустрии — в современных условиях. В перспективе это также поможет преодолевать барьер между практиками и теоретиками, обучающими будущих журналистов, редакторов, других специалистов и управленцев медиабизнеса. Глава 2. |