Все ответы консультирование. История консультативной психологии
 Скачать 1.13 Mb.
|
|
Контракт — это договор, соглашение, закрепляющее отношения между консультантом и клиентом. В нем фиксируются принятые договоренности, взаимные права и обязанности обеих сторон, а также последствия нарушения договоренностей. Письменная форма контракта является основой для рассмотрения возникающих претензий. В мировой практике сложились две формы фиксирования отношений между клиентами и консультантами: Sустный договор; sписьменный контракт. Обычно контракт заключается после предварительного ознакомления психолога с характером затруднений клиента и достижения взаимного согласия о необходимости проведения консультативной работы. Инициатором заключения контракта выступает психолог-консультант. Контракт может содержать следующие пункты: Объяснение сущности предстоящей работы Психолог-консультант может проинформировать клиента: а) об особенностях психологического консультирования как формы психологической помощи. Психолог может сказать клиенту об используемой модели консультирования. При этом нужно соблюдать этические границы. Например, неуместным будет такое высказывание: «Я — сертифицированный гештальт-терапевт, со вторника мы можем начать терапию». Информация предоставляется в необходимом для клиента объеме (учитывается возраст клиента, наличие (отсутствие) опыта предыдущих контактов с психологами, интеллект и другие параметры). Клиент, как потенциальный потребитель услуг психолога-консультанта, имеет право знать, на что он может рассчитывать; б) о существующих ограничениях в его работе. Длительность существования проблемы, текущее положение вещей, личностные особенности клиента могут явиться серьезными барьерами, пре пятствующими желаемым изменениям. На основании тщательной оценки клиента и ситуации психолог может проинформировать клиента об имеющихся сложностях, не вводя его в заблуждение и не давая несбыточных обещаний; в) о значении психотерапевтических отношений (возможность переноса проблем из «там-и-тогда» в «здесь-и-теперь» в отноше ния с психологом). Необходимо объяснить клиенту, что происхо дящее в рамках его отношений с психологом может быть связано с его моделями поведения вне пространства консультирования, которым уделяется особое внимание. Ограничение времени консультирования. Начинающим психологам особенно сложно работать в случае неструктурированного во времени консультирования, срок завершения которого не устанавливается заранее. Поэтому следует уделить особое значение четкому структурированию процесса консультирования. Необходимо обосновать примерное количество сессий. Психолог объясняет, что обычно проводится 15—20 сессий, но иногда возможно увеличение или уменьшение их количества. Ограниченность времени консультирования активизирует работу клиента по поиску решения своих проблем. Сознательное установление определенных сроков также способствует более реалистическому отношению пациента и психолога к происходящему. Ограничение консультирования 15—20 сессиями имеет то преимущество, что весь консультативный процесс занимает обозримый период времени. Тем самым становится возможным структурировать консультативный процесс: начинать консультирование, строить и поддерживать конструктивные психотерапевтические отношения, а также завершать процесс. Если у психолога возникают сомнения в эффективности использования именно психологического консультирования как формы помощи, можно договориться о проведении нескольких (3—5) сессий для наблюдения за динамикой изменений клиента. По их истечении психолог должен принять окончательное решение — работать с клиентом или предложить ему обратиться за помощью к другому специалисту (психотерапевту, психиатру, врачу) либо к другому психологу (например, специалисту в области системной семейной терапии). Формальные аспекты. Оговариваются переносы сессий, неявки и опоздания, ситуации в случае болезни клиента или психолога. В заключение обсуждается вопрос оплаты. Клиент должен быть проинформирован о средних ценах на услуги психолога в данном регионе. В Беларуси рынок консультативных услуг находится в стадии формирования, поэтому цена на услугу складывается исходя из опыта психолога, его востребованности, статуса и др. Психолог может сообщить: «Цена одной сессии колеблется в пределах от 5 до 25 дол. (российских рублей, белорусских рублей и т.д.). Я обычно работаю за 15 дол. за сессию. Вас устраивает такая стоимость?» Клиент может соглашаться или торговаться с психологом. Каждый раз стоимость услуг психолога и их оплата клиентом является предметом договоренности между данными лицами. Если психолог работает частным образом и клиент не может оплатить его услуги, психолог должен взвесить все обстоятельства жизни клиента и принять решение, которое не унизит достоинства другого человека и поможет получить ему необходимую помощь. В нашей республике обычно заключается устный психотерапевтический контракт, но возможен вариант письменного соглашения. В этом случае составляются два идентичных экземпляра контракта, один из которых храниться у клиента, другой — у консультанта. По структуре письменная форма контракта может содержать следующие пункты:
9. Порядок расчета (согласование стоимости услуг, оплата каждый раз за одну сессию, предоплата, способ платежей).
Заключение письменного контракта — достаточно редкое явление. При этом консультант должен соблюдать осторожность, тактичность и обсудить все пункты контракта с надлежащей глубиной.
Одной из задач, решаемых в процессе психологического консультирования, является определение степени его эффективности. Извечным вопросом, на который пытаются ответить и консультанты, и психотерапевты, является следующий: какой подход лучше? Больше всего повезло ранним психоаналитикам, так как на тот момент на рынке психотерапевтических услуг практически не было конкуренции. И хотя сегодня многое прояснилось, к примеру, стал общеизвестным факт, что психоанализ наиболее пригоден для так называемых УЛУ/5-пациентов {young, attractive, verbal, intelligent, successful), нам все же представляется целесообразным кратко рассмотреть основные подходы к этой проблеме. Большинство исследований по прикладным аспектам оценки эффективности было проведено 40—50 лет назад. Так, в 1952 г. Г. Айзенк получил результаты, свидетельствующие о том, что использование психотерапевтических методов не увеличивает шансов клиентов на личностные изменения и решение проблем. Другие исследователи в то же время получили сходные результаты и выявили, что психотерапия в среднем имеет весьма скромный эффект. Эти разочаровывающие выводы были обусловлены упрощенным пониманием результата психотерапии и примитивным подходом к измерению ее эффективности. К 70-м годам XX в. были накоплены определенные достижения в области психологического консультирования. В то время проводились систематические и достаточно продуктивные исследования проблем эффективности консультативной психологии. Так, в работе С. Стронга взаимодействие психолога с клиентом рассматривалось как процесс социального влияния. Гипотеза Стронга заключалась в том, что стремление психолога изменить клиента вызывает у последнего диссонанс, так как при этом рассогласуются установки психолога и клиента. Такое рассогласование вызывает у клиента чувство дискомфорта, и он старается свести это чувство к минимуму различными путями: дискредитирует психолога, рационализирует важность своих проблем, выискивает информацию и мнения с целью противоречить психологу, старается изменить мнение психолога или только с виду соглашается с ним. Стронг установил, что клиент легче принимает мнение психолога и менее склонен опровергать его в том случае, если последний воспринимается как эксперт, притягивающий к себе, надежный человек. Под экспертностью подразумевалось восприятие клиентом психолога как компетентного человека, причем такое восприятие не зависит от опытности психолога, а увеличивается с присутствием определенных вербальных и невербальных действий. Аттрактивность (притягивание) определялась как восприятие клиентом психолога дружелюбным, приятным, привлекательным человеком. Надежность понималась как вера клиента в то, что психолог не будет вводить его в заблуждение или вредить ему. Таким образом, эффективность психологического консультирования выступала в качестве функции, описываемой тремя переменными консультанта — его экспертностью, аттрактивностью и надежностью. Однако позже эта модель начала утрачивать популярность в связи с недооценкой фактора клиента в консультативном взаимодействии. К концу 70-х годов XX в. акцент проблемы эффективности смещается в область методологических и методических проблем. Выполненные в это время работы по оценке эффективности психотерапии и консультирования сильно отличались по своему качеству. Кроме того, как указывают Д. Бернстейн, И. Рой, при выявлении степени эффективности трудно определить, что именно понимается под успешной психотерапией. Поскольку одни психологи стремятся к измерениям в области бессознательных конфликтов или силы эго, а других интересуют изменения в открытом поведении, то исследователи имеют различные суждения о том, была ли психотерапия эффективной. Несмотря на очевидную важность проблемы эффективности психотерапии и консультирования, анализ зарубежных источни  ков свидетельствует о снижении интереса к ней. Среди исследований, выполненных в последние десять лет, преобладают методические работы, посвященные оценке эффективности психотерапии в целом, и очень мало эмпирических работ.Обзоры психологической литературы последнего времени свидетельствуют, что «нулевая гипотеза» Г. Айзенка была опровергнута, а психотерапия и консультирование имеют в целом позитивный результат. Однако критики метаанализа утверждают, что даже сложная комбинация результатов, представляющая «смесь» хороших и посредственных исследований эффективности психотерапии, может вводить в заблуждение. По их мнению, эти исследования не отвечают на важный вопрос: какие методы являются наиболее эффективными для достижения задач, поставленных в консультировании и терапии? Это поднимает проблему о сравнительной эффективности основных психотерапевтических подходов. Несмотря на указанную сложность, представители различных психотерапевтических школ отмечают те основные факторы, которые, как они полагают, наиболее эффективны в практикуемом ими определенном типе психотерапии. Например, психоаналитики подчеркивают важное значение реконструирующего самопонимания, или инсайта, для появления долгосрочных изменений личности. Согласно точке зрения представителей теории социального научения, изменения происходят посредством действия когнитивных процессов или схем. Личностно-ориентированные психологи считают, что первостепенное значение имеют качества терапевта, особенно позитивное отношение, точно рассчитанная эмпатия и конгруэнтность. Бихевиористы полагают, что терапевтические изменения могут быть поняты только в концептуальных рамках обучения путем поощрения и наказания. Наконец, многие авторы отмечают влияние «неспецифических», или «экстратерапевтических», факторов, которые действуют не только в психотерапии, но и в непрофессиональных отношениях, «сами по себе», таких, например, как эффект плацебо. Несмотря на такие различия в понимании наиболее важных терапевтических факторов, большинство аналитиков не находят существенных различий в общей эффективности трех главных направлений психотерапии: психодинамическом, феноменологическом и бихевиоральном. Хотя названные психотерапевтические школы подчеркивают один специфический терапевтический аспект, некоторые психологи попытались выявить ряд важных для психотерапевтических изменений факторов, которые можно концептуализировать как «общие знаменатели» различных психотерапевтических подходов. Например, Дж. Франк предположил, что психотерапия предоставляет новые возможности для переживания и когнитивного научения, вселяет надежду на облегчение, позволяет почувствовать успех, помогает преодолеть отчуждение других людей, возбуждает эмоции, предоставляет новую информацию об источнике проблемы и дает свежие решения. По мнению А. Бандуры, все эффективные психологические воздействия изменяют определенный компонент «Я-концепции», а именно — субъективную личностную эффективность. Бандура выделил четыре источника информации, несущие возможность изменений: словесное убеждение, возбуждение эмоций, замещающие переживания, успешное выполнение задач. Дж. Мармор подчеркивал, что психотерапия уменьшает напряжение посредством катарсиса (душевной разрядки), дает когнитивное научение, оперантное обусловливание и возможности идентификации с психологом. Н. Сандберг и Л. Тайлер предположили, что психотерапия укрепляет мотивацию клиента совершать то, что правильно, ослабляет эмоциональное давление путем облегчения катарсиса, высвобождает потенциал для роста, изменяет привычки, модифицирует когнитивную структуру, углубляет самопознание и облегчает межличностные отношения. А. Лазарус в своей мультимодаль-ной системе «базового Id» предложил семь интерактивных модальностей, влияющих на изменения: поведение, аффект, ощущение, воображение, познание, межличностные отношения и медикаменты. Таким образом, из-за множества различных мнений существуют достаточно серьезные проблемы измерения эффективности консультирования и психотерапии. Преодолеть методические трудности позволяет применение выдвинутого Страппом принципа конгруэнтности проблемы (П) — терапии (Т) — результата (Р) научному исследованию. Согласно этому принципу П—Т—Р-конг-руэнтности исследование эффективности психотерапии возможно лишь в случае сходства, изоморфизма или конгруэнтности между концептуализацией (теоретическим подходом к терапии) и 1) измерением клинической проблемы, 2) процессом терапевтических изменений и 3) клиническим результатом (по Е.С. Калмыковой). Данный принцип отражает необходимость использования единой концептуальной системы для интерпретации описания проблемы, процесса и результата психотерапии. Иными словами, чтобы результаты исследования были достоверными, исследование должно осуществляться в терминах той психотерапевтической практики, которая составляет его объект. Помимо ответа на вопрос: «Что именно измерять?», нужно ответить на два не менее важных вопроса: «У кого измерять?» и «Кто должен измерять?». Существуют объективные и субъективные показатели эффективности психологического консультирования и психотерапии. Первые представляют собой реальные изменения в той области жизни клиента, которая номинировалась как проблемная. В качестве объективных показателей, помимо непосредственного наблюдения, информирования клиентом (или его родственниками, коллегами, друзьями и др.) об изменениях в поведении, может использоваться комплекс методик, позволяющих зафиксировать изменения в тех или иных представлениях человека о себе, качестве своей жизни. Под субъективными показателями понимается степень удовлетворенности процессом и результатами консультирования его участниками — психологом и клиентом. Таким образом, при оценке эффективности консультирования актуализируется проблема критериев этой оценки. Критерием эффективности работы психолога с клиентом может быть информация коллег психолога — независимых экспертов, специалистов в области практической психологии, которые могут ориентироваться на выбранную ими шкалу (например, на следующие основные критерии, предлагаемые Д. Блочер: социальная приспособленность, личностные особенности, профессиональная приспособленность, успешность учебы и т.п.). Возражения против этого подхода могут быть связаны с возможным разным восприятием ситуации с позиции внешних наблюдателей или экспериментаторов и самих ее участников, а также с так называемой ошибкой экспериментатора, которая определяется невозможностью отделить наблюдателя от изучаемой им системы. Кроме того, очень трудно конкретно оценить реализацию таких целей, как усиление самовыражения, повышение самооценки, перестройка структуры самости. Наконец, большинство психологов рассматривают оценку результатов эффективности как процедуру, угрожающую их профессиональному достоинству. Другая возможность — описание ситуации взаимодействия и характеристика возникающих изменений самим клиентом или психологом — хотя и наталкивается на возражения с точки зрения полноты и надежности получаемой информации, однако видится более адекватной при изучении психологической реальности клиента, представляющей собой внутренние процессы, состояния и свойства, недоступные внешнему наблюдению. Эта традиция принятия ситуации в интерпретации самого индивида восходит к К. Левину. Его принципиальная точка зрения выражена в следующем положении: «Описание ситуации должно быть скорее субъективным, чем объективным, то есть ситуация должна описываться скорее с позиции индивида нежели с позиции наблюдателя». Другими словами, если суть психологического консультирования — создание психологом, владеющим специальными профессиональными научными знаниями, таких условий для другого человека, в которых он приобретает новые возможности в решении своей психологической задачи (проблемы), то критерием эффективности этого вида профессиональной деятельности психолога является появление у другого человека новых переживаний, новых решений своей задачи (Г.С. Абрамова). С точки зрения самого психолога, критерий эффективности этого вида деятельности может быть найден по показателям соответствия его работы задаче другого человека. Р. Кочюнас отмечает, что обычно основным источником информации об эффективности консультирования является сам клиент, представляемая им оценка своего состояния. Определяя критерии эффективности взаимоотношений между практическим психологом и клиентом, мы опирались на феноменологическое направление, подчеркивающее идею о том, что поведение человека можно воспринимать только в терминах его субъективного восприятия и познания действительности. Вслед за Дж. Бьюдженталем, А. Маслоу, Р. Мэем, К. Роджерсом мы полагаем, что субъективный опыт человека дает основные факты для психологической науки и что именно внутренняя система отсчета человека, или субъективная способность постигать действительность, играет ключевую роль в определении внешнего поведения человека. Основой для изучения эффективности консультативного процесса могут выступать следующие тезисы экзистенциально-феноменологического направления: ^материальная или объективная действительность, сознательно воспринимаемая и интерпретируемая человеком в данный момент времени, есть его субъективная, психологическая реальность; sлюди способны сами принимать жизненно важные решения; sвся совокупность жизненного опыта человека, субъективная значимость и осмысленность его решений, переживаний и поступков — основа для профессионального взаимодействия с ним психолога; sсредства такого взаимодействия состоят не в аналитическом изучении человека, а в безоценочном понимании и безусловном  принятии его уникального внутреннего мира во всей полноте и напряженности его жизненных проблем;Sобеспечить такое взаимодействие может только его диалогическая направленность, предполагающая искреннее и открытое присутствие самого психолога; Sглавная задача практического психолога — раскрыть творческий и духовный потенциал человека, способствовать его самопознанию, саморазвитию, реализации его потребностей, пониманию им своей уникальности, свободы и ответственности, собственного предназначения.
Психологическое консультирование строится на философии клиент-центрированного отношения к клиенту, основоположником которой является К. Роджерс. Поэтому выделенные Роджерсом условия успешного консультирования описаны нами в отдельном параграфе. Согласно К. Роджерсу, если взаимоотношения психолога и клиента осуществляются при определенных условиях, то у последнего возникают позитивные изменения, ведущие к большей личностной интеграции, уменьшению внутренних конфликтов и освобождению такой энергии, которую он может использовать для эффективной жизни. Первое из этих условий — эмпатия при понимании мира клиента. Психолог переживает мир клиента, как будто бы свой, но при этом ни на одну минуту не теряет чувство «как будто бы». Психолог переживает гнев и тревогу клиента, но он не может допустить, чтобы эти чувства возникли как его собственные и тем самым оказали неблагоприятное влияние на процесс работы с клиентом. Если внутренний мир клиента ясно виден психологу и он свободно разбирается в нем, то психолог может рассказать клиенту то, что он понял, и способен передать те знания, которые для клиента не выступали ясно и осознанно. Для эмпатии необходимо, чтобы психолог вошел в мир клиента, видел все окружающее его глазами, «влез в его шкуру». Различают культурную и индивидуальную эмпатию. Исторически психологи обращали внимание в основном на индивидуальную эмпатию, забывая о культурной. Это проявляется в ожиданиях, что все клиенты, независимо от их культурной принадлежности, будут одинаково реагировать на интервенции психолога. Эмпатию нельзя считать «необходимым и достаточным» условием, забывая о культурных аспектах. Психолог должен быть способен вырабатывать различные варианты общения и поведения с разными культурными группами, т.е. владеть навыками культурной эмпатии. Второе условие успешности — установка на теплое и позитивное принятие. Это значит, что психолог с откровенным, добрым намерением стремится навстречу клиенту независимо от своих эмоций — страха, смущения, гордости, гнева. Он не хочет руководить клиентом и считает его такой личностью, в которой открываются большие человеческие возможности. Психолог принимает клиента в целом и свое принятие не ставит в зависимость от условий. Важно то, что психолог первоначально переживает позитивные чувства, не будучи при этом ни нейтральным, ни оценивающим. Третье необходимое условие — аутентичность — заключается в том, чтобы психолог откровенно, «без маски» демонстрировал свои чувства, возникающие в данную минуту, т.е. чувства, которые он испытывает, осознает, которые стали доступными ему и переживаются им. Многие психологи стараются выглядеть более профессиональными, разыгрывая роль знающего специалиста, что, однако, отрицательно сказывается на психотерапевтических отношениях с клиентом. Аутентичный психолог вступает с клиентом в межличностный контакт как человек с человеком. В этом контакте психолог тождественен сам себе и ничего не скрывает от клиента. Аутентичность психолога включает в себя пять элементов: 1) поддерживающее невербальное поведение; 2) ролевое поведение; 3) конгруэнтность; 4) спонтанность; 5) открытость. Четвертое условие, по К. Роджерсу, относится к клиенту и заключается в том, чтобы он адекватно воспринимал соответствующие установки психолога.
Важнейшим фактором, определяющим эффективность психологического консультирования, является качество отношений между психологом и клиентом. Концепция и вид оказываемой психологической помощи зависят от теоретической ориентации психолога. Поэтому целесообразным будет краткое рассмотрение основных подходов к профессиональным отношениям в рамках ведущих концепций и теорий личности. Одни психологи, придерживающиеся медицинской модели, выступают как «врачи», лечащие «больных» (классический психоанализ); другие — воспитывают, перевоспитывают, корректируют дефекты развития личности (адлеровская индивидуальная психология, рационально-эмотивная терапия А. Эллиса); третьи видят свою позицию в качестве философов-антропологов (экзистенциальная психотерапия); четвертые формируют желательные поведенческие навыки (бихевиоральная психотерапия); пятые выступают проводниками в «символическом путешествии героя» (юн-гианский анализ) и т.д. (В.Н. Цапкин). Взгляды классического психоанализа характеризует директивный, даже авторитарный, стиль отношений с клиентом, а в самом процессе психотерапии выделяют реальные и терапевтические отношения — перенос и рабочий альянс. Перенос можно определить как ситуацию, когда клиент оценивает психолога как самого значительного человека в его жизни, следствием чего является искаженное восприятие психолога клиентом. Контрперенос возникает, когда психолог теряет свою объективность и развивает в себе сильное и глубокое чувство по отношению к клиенту, романтическое или сексуальное. Психолог, которому не удалось распознать наличие контрпереноса, может реагировать неожиданным и неуместным для клиента образом. Рабочий альянс — это достаточно рациональные отношения между аналитиком и клиентом, позволяющие сотрудничать в аналитической ситуации. Концепция рабочего, или терапевтического, альянса относится к такому сотрудничеству между психологом и клиентом, которое сохраняется, несмотря на возникновение сильных и зачастую негативных эмоций в ходе терапии. |