мчп. Кафедра международного частного и гражданского права международное частное право
 Скачать 2.57 Mb.
|
|
Lex mercatoria (или ius mercatorum) сформировалось на рубеже XI - XII вв., в основном в пределах Европы. Важным элементом средневекового lex mercatoria было lex maritima (морское право), представлявшее собой совокупность обычаев и обыкновений в области торгового мореплавания. Lex maritima было постепенно кодифицировано в такие сборники морского права, как Олеронский судебник Roles d'Oleron (XII в.), Consolato del Mare (XV в.) и "Правила Висби" (XVI в.). Расцвет lex mercatoria, ставшего своеобразной реакцией купеческого сообщества на неспособность римского права эффективно регулировать международные коммерческие отношения, пришелся на XIII - XIV вв. Характерными признаками старого lex mercatoria были следующие: во-первых, это право регулировало отношения между средневековыми купцами; во-вторых, оно создавалось не политической властью, а самими купцами под воздействием существовавшей на тот момент коммерческой практики; в-третьих, его нормы воплощались в жизнь благодаря curiae mercatorum, т.е. специальными купеческими судами, судьи которых сами имели коммерческий опыт; в-четвертых, нормы этого права отличали чрезвычайная детализация и совершенство, о чем свидетельствует их применение вплоть до нашего времени; в-пятых, это право было весьма унифицированным и по-настоящему международным, т.е. его положения были идентичными в разных странах. Источниками старого lex mercatoria стали уставы купеческих гильдий, торговые обычаи и прецедентное право купеческих судов. Особенностями существовавшего на тот момент lex mercatoria было и то, что купеческие суды пытались выносить свои решения в соответствии с принципом ex aequo et bono (т.е. по справедливости) и в максимально короткий отрезок времени, что на тот период было очень важно, учитывая скорость, с которой велась торговля. Наибольшее распространение нормы lex mercatoria получили в городах-республиках Северной Италии и "консульских" городах юга Франции, т.е. там, где не было сильной феодальной власти. Следует также отметить, что современное гражданское право многих государств обязано lex mercatoria существованием многочисленных институтов и принципов, зародившихся в недрах именно этого права <1>. -------------------------------- <1> См.: Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998. С. 320 - 335. Однако в конце XV в. начинается постепенный и неотвратимый упадок lex mercatoria, который особенно усиливается в связи с возникновением европейской системы суверенных государств и утверждением абсолютной монархии в большинстве стран Европы. Непосредственным следствием этого процесса стала "национализация" lex mercatoria, т.е. кодификация его норм во внутреннем законодательстве государств. В Великобритании, например, lex mercatoria трансформировалось в common law (общее право), а купеческие суды интегрировались в судебную систему общего права. Таким образом, начиная с XVIII - XIX вв. регулирование международных хозяйственных связей приобрело сугубо национальный характер, а главным методом их правовой регламентации стал коллизионный метод. 2.2.3. Теория статутов в Италии и Франции Как известно, XIII в. стал для Северной и Средней Италии периодом высокого подъема в области материальной и духовной культуры. В этот период торговля между Западной Европой и странами Востока перешла в руки венецианцев, генуэзцев и пизанцев, а города Ломбардии и Тосканы превратились в крупные торгово-промышленные центры. Северная и Средняя Италия в XIII в. представляла собой цепь самоуправляющихся городов, которые вели между собой оживленную торговлю и поддерживали интенсивные взаимоотношения. Поскольку итальянские города были фактически независимы от императора, это позволило им выработать развитую систему своих законов (статутов). Многие из итальянских городов, представлявших собой автономные политические образования, проявляли свою автономию в сфере законотворчества и кодификации обычаев. Некоторые города приняли свои статуты еще в XII в. (например, Генуя в 1145 г., Пиза в 1161 г.). С помощью кодифицированных обычаев и статутов осуществлялось регулирование вопросов торговли, промышленности, уголовной юстиции, устройства университетов, а также других вопросов частноправового характера. По мере интенсификации связей между гражданами различных городов перед итальянскими юристами все чаще стали возникать коллизии частноправового характера между: 1) римским правом и статутным правом; 2) местным и иностранным правом; 3) различными видами статутного права. Аналогичная ситуация сложилась в этот период во Франции, где наряду с кутюмами (фр. coutumes - обычаи) областей существовало римское право и хартии городов. В итальянских университетах, в которых изучались источники римского права, возникает наука МЧП. Именно там зарождается первая школа МЧП - школа глоссаторов. Появление школы глоссаторов ознаменовало новый этап развития европейского частного права и возникновение науки цивилистики на базе источников римского частного права. Благодаря глоссаторам было положено начало возрождению юридической науки и правовой культуры, оказавшихся в значительной мере утраченными в связи с падением Западной Римской империи. Родоначальником школы юристов, получивших название "глоссаторы" (позднелат. glossator от греч. glossa, т.е. толкование, перевод устаревшего, редкого или иноязычного слова; заметка на полях текстов римских кодексов и законов), стал грамматист из Болоньи Ирнерий, первым выделивший римское право из общего курса риторики и начавший преподавать его как особый предмет. Итальянские юристы, считавшие римское право идеалом права, писанным разумом, для решения коллизионных вопросов обращались к источникам этого права. В известном смысле нормы римского права являлись противоположностью феодальных порядков, поскольку регулировали отношения между лицами, а не между землями. Для итальянских юристов римское право было не только совершенным образцом правопорядка, пригодного для всех народов и на все времена, но также положительным правом империи, воссозданной Карлом Великим. При этом итальянские юристы крайне пренебрежительно отзывались об обычном праве варварского происхождения, называя его "ослиным правом" (ius asinorum). Тем самым итальянские юристы подчеркивали, что, отрицая обычное право, они способствуют восстановлению подлинного правопорядка империи. Вместе с тем по мере развития статутного права городов Италии итальянские правоведы были вынуждены считаться с этим правом, которое все чаще оказывалось более целесообразным с точки зрения современных потребностей. Однако найти ответы на коллизионные вопросы в римских текстах было просто невозможно, поскольку римское право не содержало в себе коллизионных норм как таковых. Ввиду этого итальянские юристы занялись приспособлением римских текстов к коллизионным проблемам. Точнее было бы сказать, что итальянские юристы вначале находили решение конкретного коллизионного казуса, а уже затем, отдавая формальную дань уважения авторитету римского права, пытались оправдать найденное решение с помощью ссылки на какое-либо положение римского права. Классическим примером такого подхода является знаменитая глосса из сборника глосс Аккурсия (Accursius), в которой содержится попытка ответа на вопрос: если в Модене судится гражданин Болоньи, можно ли его судить по статутам Модены? Отвечая на этот вопрос, неизвестный глоссатор пришел к выводу, что гражданин Болоньи не может судиться по статутам (законам) Модены, поскольку статуты Модены могут быть обязательны только для ее граждан. Эта глосса, по сути, положила начало теории статутов. По всей видимости, автор глоссы стремился преодолеть крайности территориального принципа, столь характерного для эпохи феодализма. Автор данной глоссы, пытаясь ее обосновать ссылкой на римский источник, обратился к положению Кодекса Юстиниана, которое имело мало общего с коллизионным вопросом. Речь идет о тексте конституции императоров Грациана, Валентиниана и Феодосия об утверждении веры в Святую Троицу, которая была издана в 380 г. и обращалась к константинопольскому народу. Текст этой конституции звучит так: "Мы желаем, чтобы все народы, коими правит наша милостивая власть, обретались в той вере, которую божественный апостол Петр передал римлянам". Вот как неизвестный глоссатор прокомментировал этот отрывок: "по мысли императоров закон обязателен для тех народов, которыми они правят; следовательно, для тех, кто им не подвластен, закон не обязателен. А потому и болонский гражданин не может подлежать действию моденского статута". Как видим, наука коллизионного права родилась под видом весьма вольного толкования римских текстов, а ее первые представители, как точно выразился М.И. Брун, обращались с римскими текстами, как с каучуковым платьем, которое растягивали, чтобы одеть в него "чрезмерно разросшееся тело новой общественной жизни с ее непредусмотренными правоотношениями" <1>. -------------------------------- <1> Брун М.И. Очерки истории конфликтного права. М., 1915. С. 10. Поначалу в случае коллизий между законами разных стран средневековые юристы были склонны к широкому применению принципа lex fori. Этот подход поддерживали, например, такие известные авторы, как Азо (Azo) и Аккурсий. Однако уже магистр Алдрик (Aldricus, 1170 - 1200) высказывается в пользу применения "лучшего права" к коллизионным вопросам. Глоссаторы не могли создать всеобъемлющую теорию статутов, поскольку они застали лишь первые статуты, а статутное законодательство начало развиваться с начала XIII в. Как отмечает В.Э. Грабарь, теория статутов была разработана постглоссаторами, которые считаются родоначальниками науки международного частного права <1>. -------------------------------- <1> См.: Грабарь В.Э. Римское право в истории международно-правовых учений. Элементы международного права в трудах легистов XII - XIV вв. Юрьев, 1901. С. 208. В науке МЧП укрепилось мнение, что статутарная теория, основанная постглоссаторами, проникла из Италии во Францию, Германию, Бельгию и Голландию. Эта теория положила начало трем национальным школам МЧП: 1) итальянской школе, во главе которой стоял С. Бартол и которая господствовала до XVI в.; 2) французской школе, возникшей под влиянием итальянской школы, и 3) голландской школе, провозгласившей с конца XVII в. принцип территориальности, чье действие смягчается с помощью теории международной вежливости (comitas). Пожалуй, наиболее заметной фигурой науки МЧП периода Средневековья является итальянский ученый С. Бартол (Bartolus a Sassoferrato, 1314 - 1357), которого интересовали два главных вопроса: 1) распространяется ли территориальность статутов на иностранцев; 2) оказывает ли статут действие за границей. Стремясь ответить на эти вопросы, Бартол исследовал множество казусов, решение которых он искал в соответствии со своим пониманием справедливости. По-видимому, Бартол предлагал решения коллизионных проблем не на основе какого-либо определенного метода или системы, а посредством интуитивного поиска справедливого решения. Довольно интересно, что для решения коллизионных проблем Бартол использовал методологию, напоминающую методологию последователей Савиньи, а именно: он разлагал правоотношение на его составные элементы, а затем для каждого элемента искал более тесную привязку к определенной территории. Размышляя над тем, распространяют ли статуты свое действие за пределы территории, Бартол приходит к делению всех статутов на три категории: запретительные, дозволительные и карательные статуты. Ученик Бартола Бальд (Baldus de Ubaldis, 1327 - 1400) исходил из того, что каждый статут, по его мнению, регулирует вопросы, связанные либо с лицами, либо с вещами, либо с исками. Бальд пытался ответить на два важных вопроса коллизионного права: 1) может ли статут расширять или ограничивать на своей территории правоспособность иностранца; 2) следует ли статут за подданным, находящимся за границей. Решая эти вопросы, Бальд использует схему деления статутов, которой пользовался Бартол, т.е. деление статутов на те, которые дозволяют, запрещают и наказывают. В отношении каждого статута Бальд вначале рассматривал его существо, т.е. имел ли он силу закона, а затем анализировал его экстратерриториальный эффект. Бальд, по мнению М.И. Бруна, пришел к выводу, в котором выражена основная идея всего коллизионного права: "благоприобретенные права подлежат защите, невзирая на то, что правоотношение переместилось на другую территорию" <1>. -------------------------------- <1> Брун М.И. Очерки истории конфликтного права. С. 45 - 46. Если попытаться кратко охарактеризовать методологию решения коллизионных вопросов итальянскими и французскими юристами XIII - XVI вв., то можно согласиться с мнением М.И. Бруна, который полагал, что эти юристы разрешали коллизии эмпирически, не имея никакой определенной теории. С другой стороны, в учениях этих юристов можно заметить зачатки современных теорий и концепций МЧП, например таких, как концепция публичного порядка. В XVI в. центр исследований коллизионной проблематики сосредоточивается во Франции. В этой стране каждая провинция имела свои кутюмы, что порождало коллизии между этими кутюмами. В первой половине XV в. предпринимались попытки официального редактирования кутюмов, однако эта работа продвигалась медленно и заметно отставала от требований жизни. В то же время в университетах Франции начинается научная разработка коллизионных вопросов, в результате чего именно во Франции теория статутов обрела законченное выражение в учении Б. Д'Аржантрэ. Одним из предшественников Д'Аржантрэ был французский юрист Шарль Дюмулен (Charles Dumolin, 1500 - 1566), использовавший методологию постглоссаторов. Главным достижением Дюмулена в науке МЧП считается его теория свободы воли сторон при заключении договоров. Если до появления теории Дюмулена договоры, как правило, подчинялись закону места заключения, то Дюмулен провозгласил преимущество воли сторон в области договорного права, а закон места заключения договора отнес к одному из обстоятельств, при которых воля сторон может быть изъявлена. Таким образом, теория Дюмулена заключается в том, чтобы при решении коллизионного вопроса в области договорного права всегда отдавать предпочтение тому праву, которое было избрано сторонами договора; а если стороны явно и недвусмысленно не выразили своей воли, тогда следует искать то право, которое они, по всей вероятности, имели в виду, т.е. необходимо путем толкования текста договора и обстоятельств его заключения реконструировать предполагаемую волю сторон. Как уже говорилось выше, концептуальную завершенность теория статутов, постепенно вызревавшая на протяжении длительного периода времени, обрела в учении французского ученого Б. Д'Аржантрэ (Bertrandus D'Argentre, или Argentraeus, 1519 - 1590). Он изложил теорию статутов в своем произведении Commentarii in Patrias Bretonum leges ("Комментарии к кутюмам Бретани", 1614). В чем же состоит сущность теории статутов? На этот вопрос достаточно ясно ответил профессор М.И. Брун: "Сущность теории статутов может быть передана в немногих словах. Одни обычаи или законы имеют силу только на территории освятившего их или издавшего их законодателя; другие имеют силу и вне территории. Какие обычаи или законы принадлежат к первой группе, какие ко второй, сказать нетрудно: нужно только справиться, о чем закон постановляет: если о вещах, то он реальный или территориальный, т.е. за границей силы не имеет; если о лицах, то он личный или экстратерриториальный, т.е. сопутствующий лицу за границей" <1>. -------------------------------- <1> Брун М.И. Очерки истории конфликтного права. С. 52. На первый взгляд решение коллизионных вопросов в рамках теории статутов упрощается чуть ли не до полного автоматизма: необходимо лишь выяснить, что составляет содержание данного закона (положения о вещи или лице), и коллизионный вопрос можно считать решенным. Однако на практике определить точно, какой закон касается вещи ("реальный статут"), а какой лица ("персональный статут"), довольно трудно. Тем не менее теория статутов доминировала в науке МЧП до тех пор, пока ее не подверг разрушительной критике в 40-х гг. XIX в. немецкий ученый Вехтер. 2.2.4. Голландская школа коллизионного права Итак, если теория статутов Д'Аржантрэ распространилась во французской науке МЧП только к концу XVIII в., то в Нидерландах и Германии его учение было встречено с энтузиазмом уже в XVII в. Так, нидерландские провинции долгое время вели борьбу против испанского владычества под лозунгом защиты государственного суверенитета и суверенных прав провинций, которые в области гражданского законодательства были закреплены в актах Утрехтской унии 1579 г. Исходя из этих внешнеполитических реалий территориальный принцип, выдвинутый и обоснованный в учении Д'Аржантрэ, приобрел в глазах голландских юристов особую привлекательность. Успех учения Д'Аржантрэ в Нидерландах объясняется и тем, что в этой стране были сильны феодальные отношения, вследствие чего не только каждая провинция, но также каждая область и город имели свои привилегии. Феодальные отношения в Нидерландах обусловили тенденцию рассматривать все законы в качестве территориальных. В силу этих обстоятельств теория Д'Аржантрэ стала пользоваться широкой популярностью в науке и судебной практике Нидерландов. Наиболее известными представителями голландской школы коллизионного права являются Павел Вут, Иоанн Вут и Ульрик Губер. К сожалению, французские статутарии не смогли объяснить, почему иностранные статуты (будь то личные или реальные статуты) могут претендовать на применение за пределами своей территории. Ответить на этот важный вопрос попытались голландские юристы XVII в. Среди этих юристов особенно выделяются два ученых: профессор в Утрехте Павел Вут <1> (Paul Voet, 1619 - 1677) и его сын, профессор в Лейдене, Иоанн Вут (Iohannes Voet, 1647 - 1714), благодаря которым теория статутов приобрела новую форму. -------------------------------- <1> Иногда в литературе его фамилию пишут как "Фут". Павел Вут делил все статуты с точки зрения их содержания на личные и вещные, в зависимости от того, что в основном они имели в виду. Согласно учению Павла Вута любой статут (будь то личный или вещный статут) не должен действовать за пределами своей территории. В то же время, как подчеркивает Вут, экстратерриториальное действие законов основано не на праве, а исключительно на соображениях вежливости, удобства или интересов, т.е. на том, что именуется |