15. Каузальная атрибуция. Каузальная атрибуция (объяснение причин в процессе мотивации)
 Скачать 279 Kb.
|
Глава 18. Каузальная атрибуция (объяснение причин в процессе мотивации)Теория атрибуции занимается проблемой того, каким образом люди интерпретируют причины поведения другого человека в условиях недостаточности информации об этих причинах. При наличии достаточной информации поступки других людей тоже, конечно, интерпретируются, но здесь предполагается, что причины известны. Когда же они неизвестны, средством причинного объяснения выступает приписывание, т.е. осуществляется своеобразное достраивание информации. При этом сфера приписывания становится значительно более широкой - причины приписываются не только поведению отдельного человека, но вообще различным социальным явлениям. Поэтому можно сказать, что процесс атрибуции служит человеку для того, чтобы придать смысл окружающему. Иными словами, эта теория призвана разъяснить приблизительно следующее множество вопросов: «Когда и кто по отношению к кому нечто сделал, как, для чего и почему?». Это в особенности относится к области межличностных отношений. Чем однозначнее впечатление, что кто-то, например, нечаянно попал в беду, тем выше готовность оказать активную помощь, если даже вокруг и находится много потенциальных помощников. Если человеку мешают нечто осуществить или ущемляют его интересы, то возникновение раздражения и ответной агрессии во многом зависит от того, оцениваем мы поведение другого человека как намеренное или нет. Намерения, мотивации и эмоциональные состояния приписывают не только другим, но и себе. Примером может служить ошибка атрибуции, преувеличивающая силу агрессивного действия: если до этого действия наблюдалось повышенное возбуждение (например, вследствие физического напря-жения, присутствия индивида противоположного пола, приема лекарства), то возникал эффект сум-мирования различных источников возбуждения, т.е. склонность приписать свое возбуждение последнему, вызвавшему раздражение источнику, и соответственно повышался уровень агрессивности. Таким образом, ясно, что когнитивное объяснение причин (атрибутирование) является частью процесса мотивации, оказывая решающее влияние на наше поведение. 18.1. История проблемы и родственные направления исследования Практически все современные подходы берут начало в работах Ф.Хайдера. Отправной точкой послужила его появившаяся в 1958 г. книга «Психология межличностных отношений». Книга Хайдера в первую очередь внесла вклад в актуальную для 50-х гг. область исследования социальной психологии, а именно восприятие человека при межличностных отношениях. Хайдер различает феноменальное и каузальное описание воспринимаемого. Феноменальным описанием охватывается воспринимаемое непосредственно, каузальным — процесс восприятия дистального (периферического, наружного) объекта, начинающийся с раздражения органов чувств, включающий переработку сенсорной информации и заканчивающийся построением образа данного предмета. Обе формы описания строго не разграничиваются. В непосредственно воспринимаемом нами уже дано нечто большее, чем поверхностный «сколок» явления. В другом человеке мы воспринимаем не только его движения и мимику лица, но и его эмоциональные состояния, желания и мотивацию. Таким образом, уже в восприятии присутствуют «добавки», которые в его завершающих процессах могут и не осознаваться, хотя частично эти «добавки», возможно, выявляются при каузальном анализе. Хайдер пишет: «При межличностном восприятии наблюдатель благодаря определенной форме непосредственного понимания воспринимает людей не только в их пространственных и физических свойствах, но и в таких неуловимых качествах, как их желания, потребности и эмоции». Каузальным описанием охватывается не только непосредственно данное, но и прошлое, те процессы, которые привели к наблюдаемому состоянию. При этом важную роль могут играть детали воспринятого, хранящиеся в памяти материалы, абстракции, получаемые в результате переработки информации или каких-то более частных процессов. 18.1.1. Основные модели атрибуции Если отвлечься от случаев непосредственно усматриваемой феноменальной причинности, то приписывание причин представляется мотивированным процессом, направленным на осмысление имеющейся разнородной информации. Если этот процесс мотивирован, то возникает вопрос, почему люди спрашивают себя о причинах событий. 18.1.1.1. Каузальная атрибуция при понимании и предсказании: потребность или способность? Хайдер обращает внимание, с одной стороны, на
Из всего богатства явлений мы отфильтровываем повторяющиеся константы, т.е. диспозиции людей, инвариантные свойства вещей или ситуационных особенностей. Благодаря такому отбору окружающие нас явления сокращаются до определенной совокупности, которую мы уже можем обозреть, классифицировать, понять. Таким образом, мы образуем причинно-следственные связи, которыми охватываются как случаи непосредственно воспринимаемой феноменальной причинности, так и сложные выводы из восприятия отдельных признаков о скрытых и отдаленных причинах. Последнее Хайдер поясняет следующим примером: вы видите на своем столе песок и пытаетесь понять причину его появления; наконец, вы обнаруживаете трещину в потолке, через которую и сыплется песок, отсюда вы делаете вывод, что ослабла несущая конструкция. Этот пример указывает одновременно на другой аспект потребности в приписывании причин. 2) Полезность прогноза будущих событий. Если я знаю причину появления песка на моем столе, я не просто удовлетворяю свое любопытство и понимаю необычное событие, я получаю возможность предсказать дальнейшее и защитить себя от неприятных последствий (в данном случае от обвала потолка). Предсказать — значит настроиться на будущие события и, следовательно, контролировать их наступление. Обсуждавшиеся аспекты каузальной атрибуции представляют собой не столько потребность или мотив, сколько некоторую базовую способность, точно такую же, как способность логически мыслить или способность к речевому общению, которую можно рассматривать как результат исторической эволюции, без которой человек не стал бы тем, что он есть. И так же как существуют индивидуальные различия в способности логически мыслить или общаться с помощью слова, существуют индивидуальные различия в приписывании причин, что никоим образом не зачеркивает универсального характера всех этих способностей. Для психологии мотивации в этих способностях помимо универсального характера имеет также значение их функция в конкретно-мотивированных действиях. При этом в мотивации деятель-ности и процессе атрибуции следует различать два противоположных аспекта:
Эту двойную функцию каузальной атрибуции — средства рационального познания и порождаемого желаниями субъекта предпочтительного упорядочивания «фактологии» — Келли описывает следующим образом: «Процессы атрибуции следует понимать не только как средства, обеспечивающие индивиду верное представление о мире, но и как средства, побуждающие к контролю над этим миром и подтверждающие эффективность такого контроля». Вслед за Келли можно, видимо, считать, что в основе обеих функций лежит своего рода мотивация к контролю. Но о «мотиве контроля» можно говорить только в связи со второй функцией, поскольку в этом случае играют роль индивидуальные различия в стремлении при помощи иррациональной атрибуции сохранить иллюзию контроля над окружающим миром, когда реальный контроль подвергается сомнению или вообще отсутствует. 18.1.1.2. Первоначальная постановка вопроса и модели исследования атрибуции 18.1.1.2.1. «Наивный» анализ деятельности Хайдером Хайдер исходит из левиновского общего уравнения поведения, в котором поведение представлено в виде функциональной зависимости от личности и соответствующего окружения: Поведение = f (личность, окружение). Хайдер различает в личности и в окружении (или, как он говорит, в «эффективных возможностях личности» и «эффективных возможностях окружения») два компонента. Эффективные возможности личности слагаются из старания (мотивации) и из способностей (обозначаемых Хайдером более широким понятием «power» — «возможности»): Возможности личности = Старания + Способности. Старание, в свою очередь, слагается также из двух компонентов, связанных между собой мультипликативно, а именно из намерений человека (интенция) и из интенсивности, с которой он добивается их осуществления (настойчивость). Следовательно, старание есть произведение интенции и настойчивости: Старание = Намерение хНастойчивость. Каждого из этих компонентов в отдельности недостаточно: интенция должна быть дополнена некоторой настойчивостью, а настойчивость нуждается в интенции, чтобы действие вообще могло осуществиться. Если старание (интенция х усилие) является переменным компонентом возможностей личности, то способность — его константный компонент. В окружении основную (константную) величину составляет трудность, которую необходимо преодолеть на пути к цели. Иногда на преодоление трудности позитивно или негативно (везение или невезение) может влиять случай. Важно, что компоненты личности и окружения, т. е. способность и трудность, вычитаясь одно из другого, определяют умение личности: Умение = f (Способность - Трудность). На рис. 18.1 приведена схема анализа действия. Возникает вопрос: объяснять ли действие и его последствия силами личности или окру-жения,либо, как это делает Хайдер, различать личностную (намеренное осуществление чего-либо) и неличностнуюпричинность. Выбор одной из этих альтернатив приобретает особое значение, когда наблюдателю важно (как в ситуациях межличностного восприятия) сделать будущие события более предсказуемыми и тем самым более контролируемыми. Если, например, наблюдатель приходит к заключению, что развертывающаяся на его глазах деятельность определяетсяличностной причинностью, т.е. намерениями и диспозициями действующего субъекта, то он может прогнозировать сходное поведение этого субъекта во множестве других аналогичных ситуаций.Локализация причин в личности дает наблюдателю больший выигрыш в информации, чем вывод о том, что поведение определяется не самим действующим субъектом, а специфической ситуацией (неличностная причинность). Ведь в первом случае наблюдатель может предсказать поведение для целого класса ситуаций, а во втором — только для одной конкретной ситуации. Таким образом, если человек имеет основания приписать другому человеку определенные личностные диспозиции, в особенности мотивы, то поведение другого становится для него значительно более предсказуемым.  Рис. 18.1. Схема анализа действий по Хайдеру Источник: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность, т. 2, С. 76. Вывод о личностной или неличностной причинности в хайдеровской модели действия делается по следующим правилам:
А) не вовлечен ли субъект в более широкое событие, Б) не является ли рассматриваемое действие или следствия из него побочным результатом намерения более высокого уровня, В) действительно ли осуществляется данное намерение. При такой проверке важную роль играют сведения об усилиях и возможностях субъекта. Заключение о наличии определенного намерения, если за основу берется понятие «старание», может быть сделано только при фиксации соответствующего усилия. Намерения, о которых нельзя сказать, как и что необходимо сделать для их реализации, нельзя рассматривать в качестве необходимого условия личностной причинности.
Фактор окружения «трудность» ограничивает анализ действия только деятельностью достиже-ния. Хайдер, однако, не ограничивается этим типом деятельности поскольку возможности окружения могут быть связаны с привлекательностью определенного объекта. Об этом свидетельствует пространная цитата из работы Хайдера «Атрибуция желаний и радости». Эта цитата дает также представление о специфике его подхода и указывает на важность индивидуальных различий, которые необходимо учитывать при решении вопроса о личностной или неличностной причинности. «Мы начнем с основного правила осуществления атрибуции: следствие порождается данными условиями, если их наличие ведет к появлению следствия, а их отсутствие — к отсутствию следствия... (курсив мой – В.К.). Посмотрим, как работает этот принцип в случае атрибуции радости относительно конкретного объекта (ситуации). Если я всякий раз, имея дело с данным объектом, испытываю радость и пережи-ваю нечто иное (например, тоску, раздражение или безразличие) при его отсутствии, то я считаю дан-ный объект обусловливающим мою радость. Следствие — охватывающее меня чувство радости— рассматривается как изменяющееся в зависимости от наличия или отсутствия данного объекта... Рассмотрим теперь действие этого же принципа при атрибуции радости относительно испытывающего ее человека. Если объект иногда доставляет мне радость, а иногда нет, тогда следствие обусловлено чем-то во мне самом, а не внешним объектом. Неважно, могу я определить или нет, в чем дело, но я знаю, что данное следствие обусловлено меняющимся субъективным состоянием. Такие состояния, как настроение, голод и т. д., часто могут признаваться как условия, определяющие данное следствие, несмотря на временный характер таких состояний. Поскольку при этом виде причинного объяснения источник радости усматривается в преходящем явлении, то при таком объяснении привлекаются в какой-то мере недиспозициональные свойства личности... Чтобы радость можно было приписать личностной диспозиции, необходимы дополнительные сведения о реакциях других людей. Говоря конкретно, если я вижу, что объект доставляет радость не всем людям, то могу приписать следствия индивидуальным различиям... Иными словами, следствия, в данном случае радость, зависят от человека, один испытывает радость, а другой—нет. Иногда в связи с этим говорят о различных вкусах. Важна лишь констатация, что наличие или отсутствие радости коррелирует с наличием или отсутствием не объекта, а, скорее, с различиями между людьми. В зависимости от «человека объект z может вызывать радость, а может и не вызывать». Таким образом, важнейшим показателем локализации причины служит межиндивидуальное совпадение эффектов. Если оно налицо, то причиной эффекта является конкретный объект (неличностная причинность). 18.1.1.2.2. Модель соответственного вывода Джоунса и Дэвиса В своей работе «От действий к диспозициям» Джоунс и Дэвис предложили модель атрибуции мотивации, позволяющую делать выводы об намерениях действующего субъекта и тем самым о лежащих в их основе диспозициях (установках, мотивах). Подобные выводы дают наибольший выигрыш в информации о будущем поведении человека и играют ключевую роль при объяснении и оценке осуществленного в прошлом поведения. Так, например, в судебной практике мера наказания или ответственности во многом определяется тем, в какой степени виновнику расследуемого результата деятельности могут быть приписаны сознательные намерения. При этом люди выносят приговор, основываясь, как правило, не на наблюдении за самой деятельностью, а на имеющихся в их распоряжении сообщениях о деятельности или даже только о ее результатах. Таким образом, исходным моментом является фактически осуществленное действие (посту-пок) или его результат. Чтобы на этой основе можно было сделать вывод о диспозиции, необходимо осуществить три шага, которые могут привести, но не обязательно приведут к атрибуции интенции. Шаг 1. Обоснование двух предпосылок, без которых невозможно появление какого-либо намерения. Субъект должен, во-первых, располагать предварительным знанием о возможных резуль-татах своих действий и, во-вторых, обладать способностью достичь этих результатов. Отсутствие первой предпосылки означает, что результат не прогнозировался, т.е. не был намеренным. Отсутст-вие второй означает сомнительность приписывания данного результата данному субъекту. Шаг 2. Проверка того, какие следствия (или эффекты) результата действия могли мотивировать субъекта к его достижению. Следует принять во внимание, что отправная точка любого действия связана с выбором различных альтернатив, по крайней мере с выбором: совершать действие или нет. Для каждой из таких альтернатив возможны различные эффекты. Эффекты, общие для всех альтернатив, не могут влиять на выбор определенного варианта действия. Такое воздействие могут оказывать только специфические эффекты. Чем меньше у выбранной альтернативы поведения специфических эффектов, тем однозначнее вывод об определяющем намерении. На рис. 18.2 этот шаг поясняется на примере двух действий Х и Y, имеющих соответственно три и четыре эффекта, из которых два общих. Если выбрано действие X, то с ним связан лишь один специфический эффект с. Именно этот эффект заставил субъекта предпочесть действие X. Если же выбрано действие Y, то с ним связаны два специфических эффекта d и е и неясно, который из них оказался решающим.  Рис. 18.2. Общие и специфические эффекты двух альтернатив действия по Джоунсу и Дэвису Источник: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность, т. 2, С. 79. Шаг 3. Общая оценка желательности эффекта действия для той социальной группы, к которой принадлежит действующий субъект. Даже если предпочтенное действие имеет лишь один специфический эффект, мы еще не можем с уверенностью заключить, что именно с этим эффектом соотносится определенное намерение как выражение личностной диспозиции. Дело в том, что этот эффект может просто казаться желательным большинству людей или всем представителям определенной референтной группы. В таком случае действие мотивируется общезначимой ценностью целевого объекта. Основания действия, скорее, определяются особенностями целевого объекта, а не особенностями личности. Допустим, что мы встретили на выставке современного искусства двух людей — искусствоведа и финансового инспектора. Посещение выставки искусствоведом мы без колебаний припишем его профессиональному интересу к искусству, т.е. особенностям выставки. Менее тривиальным будет наше суждение о финансовом инспекторе. Так как интерес к искусству для этой профессии не типичен, то у данного инспектора, по-видимому, особенно ярко выражена такая диспозиция, как крайне заинтересованное отношение к современному искусству. Можно сказать, что любые поступки, согласующиеся с предполагаемым ролевым репертуаром группы, к которой принадлежит действующий субъект, неинформативны для выявления диспозиции. В этом случае остается неизвестным, была ли причиной поступка помимо ролевого предписания и соответствующая индивидуальная диспозиция. Напротив, весьма информативными для выявления диспозиции оказываются поступки, не согласующиеся с социально обусловленной ролью. Для примера можно привести выступление на предвыборном собрании двух политических деятелей, один из которых ратует за нечто популярное среди присутствующих, а другой — за нечто непопулярное. Если учесть, что для политика, да еще кандидата, чтобы быть выбранным, важно найти отклик в публике, можно с достаточной уверенностью предположить, что второго политика побудили к подобным речам какие-то серьезные намерения. Джоунс и Мак-Гиллис выделили в желательности два детерминанта:
Оба вида желательности взвешиваются относительно вероятности их реализации, иными словами, желательность рассматривается как «ожидаемая валентность». С помощью трех рассмотренных шагов можно, наконец, определить соотношение между наблюдавшимся действием и интенцией как выражением личностной диспозиции. Соотношение тем точнее, чем меньше число специфических эффектов у выбранной альтернативы действия и чем ниже их предполагаемая желательность (ожидаемая валентность). 18.1.1.2.3. Ковариационная модель Келли В теории атрибутивного процесса, предложенной Г.Келли, разбираются два случая: 1. Когда воспринимающий черпает информацию из многих источников и имеет возможность различным образом комбинировать поведение объекта и его причины, выбрав одну из них. Например, вы пригласили кого-то в гости, а тот человек отказался. Как объяснить, в вас ли здесь дело или в приглашенном? Если вы знаете. Что этот человек отказал в это же время и другим друзьям, а в прошлом вас не всегда отвергал, то вы скорее припишете причину отказа ему, а не себе. Но это возможно лишь в том случае, если у вас есть неоднократные наблюдения. 2. Когда воспринимающий имеет одно-единственное наблюдение и тем не менее должен объяснить как-то причину события, которых может быть несколько. Например, если наблюдатель видит, что водитель сбил пешехода, то он фиксирует только сам факт происшествия и ничего более не знает ни о водителе (сбивал ли он раньше других пешеходов или это с ним случилось в первый раз), ни о пешеходе (может быть, он так не внимателен, что и раньше много раз становился жертвой автомобилистов). В данном случае воспринимающий, имея лишь одно наблюдение, может допустить много различных причин. Для каждого их этих двух случаев предназначен специальный раздел теории Г.Келли: первый случай рассматривается в «модели анализа вариаций» (ANOVA), второй - в теории каузальных схем. Если Джоунс и Дэвис стремились уточнить личностные диспозиции, то Келли ставит своей целью выявить из имеющейся информации основания для локализации причин действия или его результата как в окружении, так и, а может быть исключительно, в индивиде. В этом случае он использует информацию не об одном, а о многих действиях одного и того же индивида и других лиц в различное время, а также о действиях с различной целью и в разных ситуациях. Информация распределяется им по четырем параметрам: субъект, время, цель и ситуация. При таком анализе причина данного действия (зависимая переменная) обусловлена ковариацией четырех критериальных параметров (независимые переменные). Эти параметры соответствуют трем аспектам оценки поведения. А именно
В случае ярко выраженных особенностей объекта индивид реагирует на него крайне специфичным способом. При высокой согласованности реакция индивида на объект совпадает с реакцией большинства других людей. При высокой временной стабильности человек реагирует на объект одинаковым образом независимо от того, когда взаимодействует с ним. Одна и та же реакция на меняющиеся ситуационные условия имеет место и при стабильности модальностей. Келли называет также три вида причин (а не два как у Хайдера): личностные, стимульные (или объективные) и обстоятельственные. Три вида элементов и три вида причин составляют «каузальное пространство». Сущность процесса приписывания причин заключается в том, чтобы находить адекватные варианты сочетания причин и следствий в каждой конкретной ситуации. Некоторые исследователи полагают, что предложенный Келли принцип является весьма сходным с принципами статистического анализа, который используют статистики при проведении «анализа вариаций». По-видимому, этим объясняется аббревиатура, по средством которой Келли обозначает свой принцип ANOVA - analisis of variations (анализ вариантов). В этом случае, когда воспринимающий имеет возможность пользоваться данными многих, а не одного наблюдения, он подбирает причину к тем факторам, с которыми, как ему кажется, будет ковариировать результат. Лучше всего это пояснить на примере, который представляет собой вариант примера, предложенного самим Келли и многократно описанного в литературе. Допустим, мы наблюдаем такое событие: "Петров сбежал с лекции по организационному поведению". В чем причина этого поступка: • "в личности" Петрова, и тогда мы должны приписать личностную причину; • в качестве лекции, и тогда мы должны приписать стимульную (объектную) причину; • в каких-то особых обстоятельствах, и тогда мы должны приписать обстоятельственную причину. Для ответа на этот вопрос необходимо сопоставить данные других наблюдений. Их можно свести в три группы суждений (основанных на предшествующих наблюдениях). 1.а) почти все сбежали с этой лекции; б) никто другой не сбежал с нее. 2.а) Петров не сбежал с других лекций; б) Петров сбежал с других лекций. 3.а) в прошлом Петров также сбегал с этой лекции; б) в прошлом Петров никогда не сбегал с нее. Теперь, чтобы правильно подобрать причину, нужно обратиться к выделенным ранее трем аспектам оценки поведения: - согласованности: подобно ли поведение субъекта (Петрова) поведению других людей? - объективным особенностям: отлично ли поведение субъекта (Петрова) к данному объекту от поведения его к другим объектам (лекциям)? - временной стабильности действий:является ли поведение субъекта (Петрова) одинаковым в разных ситуациях? В приведенных выше суждениях можно выделить пары пунктов, которые будут являться проверкой на каждый из критериев. Пункт 1а и п. 1б - проверка на согласованность с действиями других индивидов. Пункты 2а и 2б - проверка на наличие специфической реакции индивида на данный объект. Пункты 3а и 3б - проверка на стабильность поведения индивида во времени (или стабильность поведения по отношению к объектам других типов; например, Петров мог пропускать не только лекции, но и семинары, и тренировки в спортивной секции и т.д). Далее Келли предлагает "ключ", т.е. комбинации, которые позволяют приписывать причину адекватно. В табл. 18.1 приведены различные комбинации тех информационных данных о действиях, которые, по Келли, приводят к локализации причины в объекте, особенностях ситуации (обстоятельствах) или субъекте. |