Книга 11 Долгожданный любовник
 Скачать 2.76 Mb.
|
|
Глава 66 – Да, безусловно, ты можешь его навестить. Он еще слаб, но в полном сознании. Док Джейн улыбнулась Куину, и тот подтянул кожаные штаны и заправил в них майку. Ему хотелось пригладить волосы, но он заставил руки оставаться на месте, хотя ладони так и чесались дотянуться до головы. – С ним все будет в порядке? Доктор кивнула, развязывая хирургическую маску, висевшую на ее шее. – Мы удалили вампирский эквивалент человеческой селезенки, тем самым решив проблему с внутренним кровотечением. Мы также тщательно осмотрели его. И как поняли, в той бочке он находился в состоянии стазиса122. Кровь Омеги каким-то образом сохранила его в нынешнем состоянии, несмотря на травмы. Если бы не это, думаю, он бы давно умер. Проклятье, обернувшееся чудом, подумал Куин. – И он не заражен? Джейн пожала плечами. – Его кровь красного цвета, и никто не почувствовал в нем Омегу – лишь в том, что его покрывало и окружало. – Окей. Отлично, – Куин бросил взгляд на дверь. – Хорошо. Время войти, сказал он сам себе. Давай... Он посмотрел на Блэя. В течение четырехчасовой операции, парень вышагивал по коридору, прерываясь лишь на перекуры на парковке. И всегда сразу же возвращался обратно. Боже, он выглядел таким мрачным. Каким не был с тех самых пор, как их застукал Ви... ага. Господи, как давно это было. – Я сейчас войду, – сказал он. Но дождался кивка Блэя. Куин распахнул дверь, и в нос сразу ударил запах антисептика, ассоциировавшийся с боевыми ранами. Затем он услышал тонкий звуковой сигнал, исходивший от каталки в центре комнаты, и стук клавиатуры – Элена сидела за компьютером. – Оставлю вас наедине, – сказала она, вставая. – Спасибо, – тихо ответил он. Когда дверь за ней закрылась, Куин без нужды поправил майку. – Лукас? В ожидании ответа он огляделся по сторонам. Отходы после операции: окровавленные марлевые компрессы, использованные инструменты, пластиковые трубочки – больше ничего не было, лишь неподвижное тело, накрытое простынями, и заполненный мешок для биоотходов, как показатель часов, проведенных здесь. – Лукас? Куин подошел ближе и взглянул на кровать. Господи, раньше он не жаловался на кровяное давление, но когда он всмотрелся в осунувшееся лицо брата, перед глазами словно все закрутилось, неожиданное головокружение заставило его осознать, насколько же он высок и… как далеко ему придется падать. Глаза Лукаса медленно распахнулись. Серые. Они оба всегда были серыми. Такими и остались. Потянувшись назад, Куин подкатил к себе стул. Устроившись, он не знал, что делать с руками, ладонями... своим голосом. Он не ожидал, что когда-либо снова увидит кого-нибудь из своей семьи. И так было еще до нападений, с тех пор как его изгнали. – Как ты? – Какой же чертовски глупый вопрос. – Он сохранил... мне... Куин наклонился ближе, но, черт возьми, голос был слишком тих. – Что? – Он сохранил мне... жизнь... – Кто? – ... из-за тебя. – О ком ты говоришь? – Сложно представить, чтобы Омега хотел свести с ним счеты… – Лэш... Услышав имя, Куин обнажил клыки. Этот ублюдок, их кузен, который оказался вовсе им не родственником, а искусственно вживленным сыном Омеги. Еще будучи ребенком этот сукин сын был мерзким показушником. В возрасте претранса, во время обучения, он превратил жизнь Джона Мэтью в сущий ад. А после превращения? Его истинный отец радостно принял сына в лоно семьи, в результате чего разверзся ад и преисподняя. Именно Лэш руководил нападениями. На протяжении столетий Обществу Лессенинг стоило великих усилий обнаружение вампирских семей, а этот ублюдок точно знал, куда посылать убийц, и так как его когда-то усыновила семья аристократов, он уничтожал представителей верхушки общества. Но в настоящий момент Папочка и его золотой мальчик крепко поссорились. Черт, от одной мысли, что Лэш мучил его брата, хотелось убивать гаденыша снова и снова. Когда Лукас застонал и глубоко вздохнул, Куин поднял руку, чтобы... погладить его по плечу или еще что-то. Но не стал этого делать. – Послушай, тебе не надо разговаривать. Налитый кровью серый взгляд встретился с его. – Он оставил меня в живых... из-за того, что я сделал... с тобой... На каталке, парень заплакал, эмоции брата струились по его щекам, сожаление смешивалось с тем, что, несомненно, было физической болью, хоть ее и облегчали наркотики. Куин сильно сомневался, что парень вел бы себя подобным образом при других обстоятельствах. Не так его воспитали. Этикет был выше эмоций. Всегда. – Стражи Чести... – Лукас исступленно плакал по-настоящему. – Куин... Мне так жаль... так жаль... «Мы не должны его убивать!». Куин заморгал, мысленно вернувшись в ту ночь, когда его избивали на обочине дороги, парни в черных одеждах окружали его, набрасывались, а он пытался защитить голову и яйца. А потом была дверь в Забвение и встреча с дочерью. Вот таким странным образом все вернулось на круги своя. Порой трагедия может привести к чему-то хорошему. А сейчас Куин прикоснулся к брату, положив руку, которой в бою держал кинжал, на его худое плечо. – Шш... все хорошо. Все в порядке, все хорошо... Он не был уверен в том, правда ли это, но что еще он мог сказать в тот момент, когда парень буквально разваливался на части. – Он хотел... превратить меня... – Лукас глубоко вздохнул. – Забрал… меня. Проснулся в лесу – его парни избили меня... делали со мной ужасные вещи... поместили меня... в эту... кровь. Я ждал их, но они так и не вернулись. – Здесь ты в безопасности. – Все, о чем он сейчас мог думать. – Ни о чем не беспокойся, к тебе близко никто не подойдет. – Где... я...? – В тренировочном центре Братства. Глаза распахнулись. – Правда? – Да. – Надо же, – выражение лица Лукаса изменилось, красивые черты стали еще больше напряженными. – Что с Мамэн? Папой? Соланж? Куин просто покачал головой из стороны в сторону. А в ответ слабый голос вдруг обрел силу. – Ты уверен, что они мертвы? Уверен? Как будто не хотел, чтобы остальные пережили то же, что и он. – Да, мы уверены. Лукас вздохнул и закрыл глаза. Дерьмо. Он немного стыдился собственной лжи, но хотя приборы у кровати его брата подтверждали его стабильное состояние, Куин не хотел, чтобы Лукас сорвался с катушек и отправился в могилу, думая о том, что после всего, что с ним произошло, уже нельзя говорить с уверенностью, скольких еще забрали… или когда именно. В тишине, Куин посмотрел на руку брата. На нем все еще был перстень – возможно, потому что палец так распух, что его пришлось бы просто отрезать. Герб, вырезанный на золотой поверхности, нес в себе священные символы, которыми лишь семьи основателей могли отметить свое происхождение. И да, вау, было абсолютно безумно – и неправильно – желать сейчас эту вещицу. После всего, что произошло, у него должно было возникнуть стойкое отвращение. Опять же, возможно, это был всего лишь рефлекс, отголосок всех тех лет надежды на то, что он получит подобное кольцо. – Куин? – Да? – Прости меня... Куин покачал головой, хотя веки Лукаса были прикрыты. – Тебе не о чем беспокоиться. Ты в безопасности. Ты вернулся. Теперь все будет в порядке. Когда грудная клетка брата поднялась и снова обмякла, словно он почувствовал облегчение, Куин потер лицо и понял, что не чувствует ничего хорошего. Ни по поводу состояния брата, ни по поводу его возвращения. Конечно же, он не желал парню смерти. Или чтобы он мучился, оставаясь замерзшим навсегда. Но он дверями отгородился от всего, что касалось семьи. Отвел ей самый дальний уголок своей психической картотеки. Спрятал навсегда, чтобы больше никогда с этим не сталкиваться. Но что тут поделаешь. Жизнь богата на неожиданные повороты событий. Беда в том, что, в конечном итоге, она все равно схватила бы его за яйца. Этого не избежать. *** Когда рядом с ухом раздался мягкий свист, Блэй подпрыгнул от неожиданности. – О, привет, Джон. Джон Мэттью помахал рукой. «Как дела?» Блэй пожал плечами с мыслью, что хорошо бы все-таки подняться с пола. Задница уже онемела, и значит, пришло время для нового круга по коридору. Со стоном поднявшись на ноги, он выгнул спину. – Я думаю, все в порядке. Лукас очнулся после операции, и Куин сейчас с ним. «О. Вау.» Блэй снова начал ходить кругами, а Джон облокотился о стену. На нем были спортивные штаны, волосы все еще влажные после душа, а на шее виднелся укус. Блэй отвернулся. Открыл рот, чтобы что-то сказать. Разговор не клеился. Краем глаза он увидел, как Джон показал жестами: «Так как дела у Сэкстона?» – А, нормально. Он в порядке… сейчас в небольшом отпуске. «Он очень много работал». – Да, так и есть. – И он надеялся, что на этом тема будет исчерпана… было так странно держать что-то в секрете от Джона. Не считая Куина, парень был ему самым близким другом… хотя они и не так часто общались в течение последнего года. – Но он скоро вернется. «Ты, должно быть, скучаешь по нему», Джон отвел взгляд, словно понимал, что действует с нажимом. Оно и ясно. Блэй всегда сворачивал любой разговор о своей личной жизни, отвлекая на другие темы. – Да. «Ну и как держится Куин? Я не хотел вмешиваться, но...» Блэй лишь снова пожал плечами. – Он там уже какое-то время. Думаю, это можно считать хорошей новостью. «Лукас поправится?» – Время покажет, но, по крайней мере, они неплохо его залатали. – Блэй достал «Данхиллс» и закурил, медленно выдыхая дым. Когда повисло неловкое молчание, он сказал: – Слушай, извини, если я веду себя странно. Вот в чем правда: след укуса на шее служил напоминанием о том, что должно случиться с ним, и нечего тыкать его в носом в эту проблему. Голос Куина звучал в его голове. Мы можем пойти вместе. На что он согласился, черт побери? «Ты напряжен», показал Джон знаками, уставившись на дверь. «Мы все напряжены. Обстановка такая... напряженная». Блэй нахмурился, прочитав настроение друга. – Эй, ты в порядке? Спустя мгновенье, Джон показал знаками: «Очень странная вещь произошла сегодня ночью. Роф позвал меня в свой кабинет и сказал, что Куин больше не является моим аструкс нотрум. В смысле, это нормально, я в порядке, на самом деле, это все очень упрощает. Но Куин сам мне ничего не сказал, и я не знаю, должен ли что-то сказать ему? Я и не знал, что такое возможно. То есть, в начале это было что-то вроде «вы освобождаетесь от обязанностей только по случаю Ваших похорон, и не иначе», прикинь? Он просто решил уйти? Или это из-за Лейлы? Я думал, что они не собираются жениться». Блэй выдохнул проклятье, дым образовал облако над головой. – Без понятия. Черт, все дело наверняка в этой женитьбе… и может, именно поэтому Куин так отскочил в сторону, когда появился Ви. Может Куин и Лейла станут мужем и женой, сейчас, когда с их ребенком все в порядке… Дверь широко распахнулась, и появился Куин, вид у него был такой, словно его только что ударили по голове. – Хей, привет, Джон, как дела? Они похлопали друг друга по плечу, Куин оглянулся, но затем продолжил разговор с Джоном. А потом, когда Джон ушел, они оказались наедине. – Ты в порядке? – спросил Куин. Самый популярный вопрос за последний час, не правда ли? – Я как раз собирался задать тебе этот же вопрос. Как Лукас? – Блэй, подхватив привычку Ви, затушил сигарету о подошву ботинка. Прежде чем Куин успел ответить, из офиса вышла Селена, словно ее вызвали в особняк. Избранная направилась к ним изящным, но целенаправленным шагом, ее традиционные белые одежды волнами падали вокруг ног. – Приветствую вас, Господа, – сказала она, приблизившись. – Доктор Джейн сказала, что требуется моя помощь. Блэй выдохнул, он словно сам себя ударил. Это – последнее, чего он сейчас бы хотел… – Да, нам обоим, – ответил Куин. Блэй закрыл глаза, его вдруг затрясло. Мысль о том, что он увидит, как кормится Куин, – словно наркотик в кровь, расслабляла и возбуждала. Но на самом деле это… – Дальше по коридору комната, которая вполне подойдет, – тихо сказал Куин. Ну, лучше чем в спальне. Правда ведь? Более профессионально, не так ли? Ему надо было кормиться. И Куину, без сомнений, тоже, после всех драматических событий. Блэй выбросил окурок в мусорное ведро и сейчас замыкал шествие, которое вел Куин. Шагая, он не видел движений Избранной. Нет, не замечал вообще. Его глаза были прикованы к Куину, его плечам, бедрам... заднице... Окей, это надо прекращать. Прямо сейчас. Ему просто нужно взять себя в руки, покормиться и найти предлог, чтобы уйти. Может, как раз этот план и сработает? Двери. Беседа. Вежливая улыбка, хотя он даже не слышал, что ему говорят и что спрашивают. А, одна из больничных палат, как он понял. Это было действительно хорошо –и больничные условия. Просто кусаешь вену и пьешь кровь, одна биологическая функция не обязательно приводит к другой… – Прошу прощения? – спросила Избранная, смотря прямо на него. Чудно. Он что-то там отвечал, не зная, что именно успел выболтать. – Извините, – тихо произнес он. – Просто я голоден, причем зверски. – В таком случае, может, Вы будете первым? – Да, он будет первым, – ответил Куин и прислонился спиной к двери. Ну, вот и отлично, подумал Блэй. Все улажено. А когда Куин начнет кормиться? Он просто уйдет. Шагнув вперед, он задался вопросом, как именно все будет происходить, но Селена все организовала сама, приставив стул к больничной койке. Все понятно – Блэй взобрался на матрас, его вес сдвинул подушку со слегка приподнятого подголовника, пружины скрипнули. И тогда его разум закрылся, что стало большим облегчением. Когда Селена протянула руку и закатала белый рукав, голод вышел на первый план, клыки удлинились из верхней челюсти, дыхание стало глубже. – Пожалуйста, примите, сколько пожелаете, – спокойно сказала женщина. – Я благодарю тебя за этот дар, Избранная, – ответил он низким голосом. Наклонившись, он укусил глубоко, но так мягко, как только мог, и с первым же глотком осознал, как давно этого не делал. Его желудок зарычал от необходимости, нежность исчезла – его захватили инстинкты: он брал жестко, пил все быстрее и быстрее, сила проникала в его желудок и распространялась оттуда… Он поднял глаза на Куина. И смутно осознал, что его план пойдет прахом, опять. На самом деле, это была очень плохая идея, особенно предполагая, что он не хотел снова трахнуть парня. Не получалось мыслить логично , когда дело касалось противоречивых эмоций. Сильнейшее сексуальное влечение, вызванное кормлением? Он был полным придурком, на самом деле. И это было особенно верно, когда он увидел, как эрекция Куина натянула перед штанов. Твою мать. Твою мать. Боже, когда-нибудь он найдет в себе силы, чтобы уйти. Так и будет, честно-честно. Ох, ТВОЮ ЖЕ МАТЬ, Глава 67 Куин наблюдал за шоу, облизывая губы. Напротив него, на больничной койке лежал Блэй. Идеальный торс подался вперед, чтобы он мог принять вену Избранной, его руки, эти умелые, натренированные, сильные руки держали хрупкое запястье у рта с осторожностью – даже в агонии кормления он оставался джентльменом. Он продолжал пить, его тело выгибалось все круче, грудная клетка опускалась и поднималась с каждым вдохом, голова слегка покачивалась с каждым глотком. И это все, что Куин мог себе позволить, чтобы удержаться на месте. Он так хотел оказаться сейчас на том же матрасе, обернуть это тело своим, войти в него сзади. Он хотел быть возле горла парня, пока тот пил из запястья Избранной. Он хотел трахать Блэя десятки часов подряд, пока они оба не выдохнутся. После драматической ситуации с Лукасом это краткая, но чувственная передышка от шока и боли стала восхитительным, преступным облегчением: просто было чертовски приятно сосредоточиться сейчас на чем-то подобном… его уставший разум и измученное тело были готовы освежиться, чтобы он снова смог вернуться в реальность и сражаться с новыми силами. Господи, его брат... Встряхнув головой, он сознательно вернул мозг в эротическое русло: когда рука Блэя легла на ширинку и поправила то, что было под ней, стало чертовски ясно, что он очень возбужден. Как будто его чудесный запах не сказал об этом раньше. В тот момент, когда Куин чуть не сорвался, Блэй поднял голову и издал удовлетворенное рычание. А затем лизнул языком проколотые им ранки. Знаете что, подумал Куин. К черту кормление. Все что ему нужно - это Блэй... – А Вы, Господин? – спросила Избранная. Вот дерьмо. Наверное, ему все же придется это сделать. Кроме того, Блэй явно находился в состоянии посткормительного опьянения, движения тела замедленны, глаза прикрыты, и Куин воспользовался этим, втискиваясь между бойцом и Избранной так, что его задница плотно уперлась в ширинку Блэя. Блэй застонал, а Куин наклонился и взял другое запястье женщины. Держа его одной рукой, он воспользовался второй, чтобы задрать майку, а затем положил руку Блэя на собственные штаны. Он сдержал стон, сделав глубокий глоток из вены Избранной, но услышал, как зашипел Блэй. Возможно, Избранная решит… Куин закатил глаза, когда Блэй начал ласкать его, и эти движения грозили ему оргазмом, здесь и сейчас… чего он не хотел бы сделать на глазах у Селены. Но, ох, черт, это было… Он положил свою руку на пах, останавливая ласки. Тогда Блэй просто сжал ему яйца. Куин кончил со следующим же глотком, оргазм выстрелил из него, прежде чем он мог подумать о чем-то скучном и страшном, чтобы отвлечься, удовольствие захлестнуло с такой силой, что он словно обмяк внутри собственной кожи. Блэй издал чертовки эротичный смешок. Ничего, месть моя будет жестокой, пообещал себе Куин. И, как оказалось, он больше не мог ее откладывать. Куин втянул клыки и перестал пить прежде, чем насытился, потому что его обуял голод совершенно другой природы, и требовалось срочно выпроводить Селену. На полном автопилоте он выставил Избранную за дверь самым вежливым и быстрым образом: Куин понятия не имел, что говорил ей, но, по крайней мере, она довольно улыбалась, так что, скорее всего, он все сделал правильно. Но ему очень хотелось побыстрее запереть дверь. Когда он обернулся, то увидел как Блэй, растянувшись на кровати, занимается собой, лаская себя рукой между ног. Его клыки были по-прежнему длинными, глаза под потяжелевшими веками горели, и, срань Господня, какой же он был сексуальный... Куин сбросил ботинки, сорвал с себя штаны. Майку. Блэй кончил еще до того, как Куин сделал шаг по направлению к кушетке. Парень выгнул спину и застонал, голова металась на тонкой подушке, бедра дергались. Словно не смог спокойно наблюдать за голой задницей Куина. Лучший. В мире. Комплимент. Куин бросился на кровать, его главной целью был Блэй, он быстро нашел и захватил этот бархатный рот. Одежда порвана – кнопки на кожаных штанах Блэя отлетели и приземлились на линолеум со звоном монет, его рубашка была разодрана в тряпки. И вот они кожа к коже, ничто не разделяло их плоть. Они извивались в объятьях друг друга, и Куин уже знал, чего он хочет. И сейчас он был слишком отчаянным, изголодавшимся, чтобы попросить об этом правильно, или вообще об этом заговорить. Все что он мог сделать, это оторваться от любимого рта, отвернуться от Блэя... и, закинув руку назад, потянуть парня на себя и отодвинуть ногу в сторону. И надо же, Блэй все понял правильно, и точно знал, что надо делать. Куин почувствовал, как твердые сильные руки придали ему нужное положение, и прежде, чем понял, что происходит, он уже стоял на коленях, уткнувшись лицом в матрас, дыхание тяжело вырывалось изо рта. Было так непривычно позволить кому-то взять на себя ведущую роль, и он чувствовал себя таким уязвимым, даже слишком, несмотря на то, что отчаянно хотел… – О, блин! – прорычал он в момент проникновения, ощущения боли и удовольствия, растяжения и привыкания, смешивались в коктейль, который заставил его кончить так сильно, что перед глазами рассыпались звезды. А затем Блэй начал двигаться. Куин уперся руками в матрас и подался назад, удерживая собственное тело, пока не смазалась и исчезла девственная боль. О, Боже, это было невероятно, и становилось все лучше и лучше. Когда Блэй обернул руку вокруг его груди, угол проникновения сменился, оно становилось все глубже и глубже, быстрее и быстрее, кровать раскачивалась взад и вперед, ударяясь о стену, тяжелое дыхание возле уха становилось все жестче и жестче... Он достиг самого обжигающего пика в жизни, разрядка охватила не только его, но и Блэя, который накрывал его своим телом, крепко удерживая за бедра, наклонив его под нужным углом, удерживая их обоих на кровати своими сильными руками. Когда Блэй кончил, его тело задрожало так, что Куин ударился головой о стену – но даже не заметил этого. А лишь почувствовал, как член внутри дико запульсировал... И Куину стало хорошо, впервые в жизни он почувствовал, что на самом деле кому-то принадлежит. Это было... нечто иное, настоящее чудо. *** Естественно потребовалось время, чтобы Блэй им насытился. И, как ни странно, Куин был абсолютно не против. Когда, в конце концов, настала передышка, которая длилась не дольше минуты, Куин расслабил руки и опустился на кровать, повернувшись на бок. Блэй, по-видимому, тоже устал, его тело последовало за Куином и растянулось за его спиной. Рука Блэя осталась на месте. И самым важным сейчас, несмотря на весь предыдущий опыт, был этот расслабленный тяжелый вес его руки. То, как они сейчас лежали, делало их не просто любовниками, которые только что занимались сексом... а возлюбленными. В действительности, до этого момента у него еще никогда не было возлюбленного, и не потому, что сегодня он впервые оказался снизу. В его жизни было много секса. Но никогда он не хотел, чтобы потом партнер его обнимал. Никогда не хотел обнять его в ответ. Да... Блэй был его первым настоящим возлюбленным. И хотя он упустил честь быть первым у Блэя, казалось, что он все равно принадлежит ему. Никто не мог отнять у тебя твоего первого – и поэтому он считал себя счастливчиком. Краем уха он где-то слышал, что обычно все проходило крайне болезненно – особенно для женщин – или же было полной фигней без каких-либо особенных ощущений. Но это он запомнит навсегда. Позади него Блэй все еще дышал часто и глубоко, от него исходило тепло, а их тела все еще были соединены. И Куин хотел воспользоваться этим спокойным мгновением. Очень медленно, словно если он не будет двигаться слишком быстро, то парень не заметит – он накрыл руку Блэя своей... а потом положил ладонь на ладонь своего друга. Закрыв глаза, он молился, чтобы все сработало. Чтобы они могли побыть вот так еще немного. Черт, внезапный страх, который он почувствовал, словно пытка, заставил его задуматься об истинной природе мужества. И особенно о том, как мало его становится, когда дело касается Блэя. Из ниоткуда, пришло воспоминание, как он когда-то сказал, что видит себя только с женщиной, и на всю жизнь. И именно по этой причине он не мог принять то, что предлагал ему Блэй. В то время он действительно так думал, и, будучи убежденным в своей правоте, далеко в будущее не заглядывал. Тогда он был трусом, так ведь? – Господи, я чувствую себя голым, – прошептал он. – Что? – послышался позади сонный вопрос. – Я чувствую себя… …незащищенным. Что если Блэй оттолкнет его прямо сейчас? Просто разобьет на куски то, что обратно уже не склеишь. Блэй засопел и дернул рукой, притягивая Куина ближе к себе, а не отталкивая. – Холодно? Ты дрожишь. – Согреешь? Послышался шорох, а затем на них легло одеяло. И погас свет. Блэй глубоко вздохнул и, казалось, был не против лежать так и дальше, а Куин закрыл глаза... и осмелился переплести свои пальцы с пальцами лучшего друга, крепко сжимая его ладонь. – Ты в порядке? – приглушенно спросил Блэй. Его мозг почти отключился… но ему было не все равно. – Ага. Просто замерз. Куин открыл в темноте глаза. Единственное, что он мог видеть, это полоску света из-под двери. Блэй задремал, его дыхание становилось все более медленным и спокойным, а Куин так и смотрел перед собой, хоть ничего и не видел. Храбрость. Он думал, у него было все, что ему нужно – что его детство сделало его жестче и сильнее, чем кто-либо. И его подход к делу – вбегать в горящие здания или прыгать на место пилота самолета-развалюхи - это доказывал. То, как он идет по жизни, по сути, в стороне от всех, означало, что он был сильным. Означало, что он был в безопасности. Но настоящий пример храбрости был впереди. После стольких лет, он, наконец, сказал Блэю, что сожалеет. А потом, после череды драматических событий, он, наконец, сказал ему, что благодарен. Но продвинуться еще дальше и признаться, что влюблен? Даже если Блэй был с другим? Это было истинным испытанием. Но черт его подери, он все равно это сделает. Не для того, чтобы разрушить их пару – нет. И не для того, чтобы обременить Блэя. В этом случае расплата, как оказалось, была обетом. То, что делается без каких либо ожиданий и сомнений. Это прыжок без парашюта, скачок без подстраховки, падение без растянутого внизу тента. Блэй делал подобное не один раз – и да, Куин хотел вернуться в любой из этих моментов, когда он был так уязвим, и выбить из себя всю дурь, чтобы голова встала на место, и он смог воспользоваться предоставленной ему возможностью. К сожалению, это было невозможно. Настало время ему отплатить тем же... и, по всей вероятности, терпеть боль от отказа гораздо более вежливого, чем когда-то предоставил он. Заставив себя закрыть глаза, он поднес костяшки пальцев Блэя к своему рту и провел по ним губами, словно в поцелуе. Затем отдался сну, позволяя себе впасть в бессознание, зная, что, по крайней мере, в течение следующих нескольких часов, он в безопасности, в объятиях своего единственного возлюбленного. |